Чудесное подобие близости (гет)

Тишина послужила ответом на вопрос представителя Министерства.

— Замечательно, — удовлетворенно сказал он, вытащил палочку и призвал свидетельство о браке, развернув свиток золотого пергамента перед Драко и Гермионой.

— Драко Малфой, пожалуйста, в присутствии свидетелей, напишите свое имя в первой строке.

Драко вписал свое имя с помощью пера павлина, на котором так настаивала его мать. Это было экстравагантно, роскошно, как раз в духе Нарциссы.

— Замечательно, — произнес представитель, как только Драко опустил перо. — Гермиона Грейнждер, пожалуйста, в присутствии свидетелей, напишите свое имя во второй строке.

Гермиона, вздохнув, взяла перо и вписала свое имя в следующей строке. Как только она закончила, пергамент засветился и исчез.

— Замечательно!

Драко закрыл глаза в попытке сохранить остатки самообладания.

Если этот придурок еще раз скажет «замечательно», я воткну это гребанное перо ему в глаз.

— Я с радостью готов объявить вас, мисс Грейнджер и мистер Малфой, мужем и женой. Вы можете поцеловать невесту, — с улыбкой закончил он.

Черт… Я надеялся, он забудет про это.

Гермиона, Драко, и добрая половина гостей повернулись на звук, исходящий с первого ряда. Зейн и Вольф хихикали, прикрыв рты руками, и даже не представляли, что они прерывают церемонию.

— Они сейчас поцелуются… фу-у-у! — сказал Зейну его кузен.

— Это гадость! — закивал в знак согласия с другом Зейн. — Мой папочка не сделает такого.

— Зейн Малфой, — медленно произнес Люциус со своего места. Зейн взглянул на своего дедушку, и улыбка тут же исчезла с его лица. Вольф, смышленый малый, тоже притих. — Вы закончили со своими глупостями?

Мальчики закивали, затравленно глядя на Люциуса.

Он кивнул и жестом позволил представителю продолжить.

— Папочка, не целуй мамочку… Это гадость! — закричал Зейн, видимо, на случай, если кто-то с последних рядов еще не был в курсе предмета обсуждения.

Гермиона покраснела, хотя не ее одну смущало происходящее. Драко уже готов был что-то сказать, но вместо этого просто открывал и закрывал рот, не издавая никаких звуков. Если бы Гермиона не была так ошарашена происходящим, она бы отметила, что в этот момент ее новоиспеченный муж был похож на оленя.

Донни, сидевшая в следующем за мальчиками ряду, наклонилась к ним и прошептала:

— Мамочки и папочки всегда целуются, Зейн. Когда ты вырастешь, ты тоже женишься, и тогда уже ты будешь целовать свою жену.

Зейн выглядел так, будто он только что съел личинки:

— Я никогда не поцелую девочку. Это противно!

Драко закатил глаза:

— Поверь мне, ты изменишь свое мнение. А теперь, пожалуйста, прекрати так себя вести. И чтобы я не слышал ни звука, это ясно?

Зейн и Вольф с виноватым видом опустили головы и, почесавшись напоследок, притихли на своих местах.

Представитель Министерства радостно произнес:

— Замечательно…

Драко сжал перо в руке, случайно сломав его пополам.

— А теперь, я надеюсь, мы можем вернуться к главной части нашей церемонии, ради чего мы, собственно, здесь собрались, — он развел руками, глядя в зал. — Мистер Малфой, вы можете поцеловать свою невесту!

Нужно было протестовать интенсивнее, Зейн.

Гермиона повернулась к своему «любимому» и слегка улыбнулась. Она не поняла, что произошло — всего секунду назад она пыталась подготовить себя к неизбежному, а спустя мгновение губы Драко коснулись ее губ.

Быстро и просто. Хорошая мысль, Драко. Подождите, это не быстро… Его губы все еще на моих. Они теплые, мягкие, и… О, они пропали.

Гермиона моргнула и посмотрела на Драко, который быстро встал, отвернувшись от нее. Она осмотрелась и поняла, что все гости тоже стоят и аплодируют.

Она чувствовала себя потерянной, все еще думая об этом легком, удивительном поцелуе. Ее губы горели… Теперь она поняла, что чувствовали мальчики в своих галстуках-бабочках. Ей пришлось бороться с желанием, чтобы не прижать пальцы к губам.

Улыбки и поздравления сопровождали новобрачных на пути к Мэнору. Прием гостей состоится в большом зале восточного крыла.

— Почему… Почему ты идешь так быстро? — произнесла Гермиона, задыхаясь от темпа шага; Драко буквально тащил ее за руку по пустым холлам Мэнора; остальные гости, оставшиеся далеко позади, не слишком спешили.

Драко неожиданно остановился, и Гермиона с разбегу врезалась в него:

— Ты, идиот, предупреждай меня в следующий раз, когда решишь остановиться, как вкопанный, — прошипела она, потирая рукой болевший нос.

— Я забыл, что у тебя ноги не такие длинные, как мои, — спокойным тоном произнес он.

— Как ты мог это забыть? Я на голову ниже тебя! — произнесла она, заметив, что он все еще держит ее за руку.

Он глупо улыбнулся и провел рукой по волосам:

— Извини. Я хотел побыстрее уйти из сада… Все такое белое, и все эти цветы, гости…. Все было так непривычно.

Гермиона посмотрела на него и удивилась, заметив, что с его щек все еще не сошел румянец.

— Да, было непривычно. Правда, Зейн немного поднял собравшимся настроение. Теперь уже все позади, и тебе больше не придется делать эту гадость снова.

Драко про себя отметил, что Гермиона выглядит довольно уверенной в себе. Его сердцебиение все еще не успокоилось… После бега, конечно, а не после мягкого, короткого поцелуя, на который она ему ответила… Ну, по крайней мере, в этом он усиленно себя уверял.

— Спасибо, что напомнила, — сказал он, улыбаясь краешком рта.

— Так чего мы ждем?

— Все гости должны дойти до бальной комнаты, и тогда войдем мы. Нас объявят. Это глупо и необязательно, но это традиция.

Гермиона вздохнула и снова взяла Драко за руку, их пальцы переплелись. Драко посмотрел на нее, затем на их сцепленные ладони.

— Молодожены… Прямо таки не можем оторваться друг от друга.

Она усмехнулась:

— Что, входишь в образ?

— Я мог бы сниматься в фильмах. Весь мир — театр…

— А люди в нем — актеры, — закончила она за него. — Вот только на сцене лишь мы с тобой.

— Верно, — кивнул он.

Сзади послышался топот маленьких ножек. Зейн и Вольф подбежали к ним, и каждый из мальчиков обнял их за ноги.

— Почему вы поцеловались?! — отчаянно воскликнул Зейн, пораженный до глубины своей четырехлетней души. — Это было противно!

— Да, дядя Драко! Это было бе-е-е! — добавил Люпин-младший.

— Когда двое влюблены друг в друга, они целуются, — присев на колени, объяснила Гермиона. — Когда вы будете взрослыми, вы сами будете целовать своих девочек.

Вольф и Зейн обменялись взглядами, полными отвращения.

— Когда будет торт?

Неожиданные диаметральные перемены в теме разговора были уже делом привычным, и Драко с Гермионой вздохнули с облегчением, что история про поцелуй на время забыта.

— Я говорил вам не заходить в бальную комнату, — строго произнес Драко, поняв, что мальчики уже видели большой белый торт.

Они виновато опустили глаза. Гермиона заподозрила что-то неладное:

— Вы двое трогали торт?

— Нет! — слишком быстро выкрикнул Зейн, убив всякую надежду на то, что Гермиона и Драко поверят в их невиновность.

— Ты знаешь, какое наказание следует за вранье, Зи, — сказал Драко, сузив глаза для большего устрашения сына.

Как обычно, Зейн машинально схватился за пятую точку, и взглядом дал понять своему товарищу, что их шалость не стоит этого.

— Только чуть-чуть, папочка. Он был такой вкусный! — с надеждой в голосе произнес малыш.

Гермиона только собралась что-то сказать, как послышался голос Нарциссы:

— Зейн Малфой и Вольф Люпин, немедленно подойдите ко мне!

Мальчики затравленно взглянули на молодоженов.

Дело плохо: "Баба" в гневе.

* * *

— Я никогда не видела настолько влюбленную пару, — мечтательно вздохнув, сказала Нарцисса двум своим подругам, которые были замужем за работниками Министерства. У нее был план, как помочь своему сыну, и он состоял в том, чтобы сплетничать как можно больше. Ей даже не приходилось притворяться.

Миссис Картрайт взглянула на молодоженов, сидящих за главным столом близко друг к другу, Драко что-то шептал Гермионе на ухо, положив руку ей на плечо.

— Это любовь, — вздохнула она. — Я поздравляю тебя, Нарцисса. Твой сын женился на прекрасной девушке, по нему видно, что она делает его счастливым.

О, наивная женщина…

— Да, я очень рада, что Гермиона наконец присоединится к нашей семье. Она замечательная мать для моего внука, и я никогда еще не видела своего сына более счастливым.

Сбавь обороты, Нарцисса, не стоит переигрывать.

— Вы только посмотрите, как они шепчут друг другу нежности. Она даже покраснела. Краснеющая невеста! Как это мило, — сказала другая леди, миссис Симпсон.

Нарцисса выгнула бровь, задумавшись, о чем эти двое там разговаривают.

— Хорошая попытка, но столица Техаса — Остин, а не Хьюстон, — прошептала в ответ Гермиона, стараясь игнорировать мурашки, бежавшие по спине от шепота Драко и от его руки, обнимавшей ее за плечи.

— Но Хьюстон — самый большой город…

— Да, но столица все равно Остин, — перебила она. — Теперь твоя очередь, и давай на этот раз посложнее.

— Ладно. Какой порядковый номер в таблице у Радия? — спросил Драко. Он надеялся, что Гермиона не уловит хрипотцу в его голосе. Но, черт, она так сладко пахла. Сладкий, цветочный аромат… И ее кожа была такая мягкая. Черт.

— О, хороший вопрос, — произнесла она, нахмурив брови в попытках визуально представить таблицу Менделеева. — Или восемьдесят восьмой, или восемьдесят девятый… Ладно, пусть будет восемьдесят восьмой.

— Как так? — пробормотал Драко. — Ты угадала. Твоя очередь.

Гермиона на секунду задумалась.

— Назови четырех музыкантов, исполнявших музыку в стиле барокко.

Драко улыбнулся:

— Это просто, ты даже не стараешься больше. Ответ: Корелли, Перселл, Вивальди и Телеманн.

— Я думала, ты на этом засыпешься, — разочарованно вздохнула Гермиона. — Теперь ты.

— Назови любую позу из Камасутры, — сказал он, хитро улыбнувшись.

— Драко! — прошипела она. — Мерлин, это же игра «Скучные факты и теоремы», а не «Озабоченные подростки».

Она почувствовала, как на ее щеках появляется румянец от пристального взгляда Драко.

Почему, ну почему он так хорошо играет роль новоиспеченного жениха?!

— Ты покраснела, — тихонько засмеялся он. — Так мило.

— Ты придурок, — буркнула она. — Извращенец.

— А ты ханжа, — ответил он ей на ухо, заставив Гермиону снова покрыться мурашками.

— Нет, — прошептала она в ответ, стараясь не казаться сердитой.

— Тогда ответь на вопрос, — он пожал плечами. — Только если… Ты знаешь ответ. Если нет, то я победил.

Гермиона сердито вздохнула, от фальшивой улыбки стали болеть щеки.

— Ладно. "Ножницы", например.

Драко захохотал, тут же получив удар локтем под дых.

— Ты получаешь два балла за это. Классный ответ.

— Рада, что ты повеселился, — съязвила она. — А теперь, соберись.

— Почему вы все еще сидите? — воскликнула подошедшая к ним Аннабель Грейнджер. — Это ваша свадьба, и вы должны танцевать!

На танцполе несколько гостей общались с бокалами вина в руке, другие — танцевали: в общем, проводили время куда интереснее, чем молодожены.

— Да ладно, мам, — сказала Гермиона, махнув рукой, — Нам и отсюда хорошо наблюдать.

— Как можно не танцевать на своей собственной свадьбе?

— Легко: мы просто будем сидеть здесь, — сказал Драко.

— Дорогой, мне кажется, вы просто обязаны станцевать хотя бы первый танец, — произнесла подошедшая Нарцисса таким тоном, что было понятно — с ней лучше не спорить.

Драко и Гермиона обречено вздохнули; они знали, что, для поддержания всеобщей веры в их любовь, они должны станцевать хотя бы один традиционный медленный танец жениха и невесты.

— Поторопитесь, а я пока закажу песню оркестру. Есть пожелания? — мягко спросила Нарцисса, зная, что молодожены мысленно проклинают ее на все лады.

— Что вам будет угодно, Нарцисса, — сказала Гермиона.

Драко протянул Гермионе руку, и они отправились в центр зала, все взгляды сейчас были устремлены на них.

Зейн сидел на коленях у своего деда, а Вольф с соседнего стула рассматривал Люциуса с таким восхищением, с каким обычно ребенок рассматривает новую игрушку в магазине.

— Они опять будут целоваться, Деда? — спросил Зейн.

— Да, — ответил Люциус, зная, что Нарцисса причинит ему физическую боль, если он разрушит иллюзию счастья Драко и Гермионы. — Они женаты, Зейн, а когда люди женаты, они целуются.

— Вы с Бабой не целуетесь, — последовал ответ.

Как ему такое только в голову приходит...

— Целуемся.

— Нет, — помотал головой малыш.

— Да.

— Не-а.

— Да-а.

— Не-а! — настаивал Зейн.

— Зейн, мы целуемся постоянно. Ты просто этого не видишь, — прояснил Люциус, не понимая, как он вообще увяз в этом споре. — А теперь тише, твои родители сейчас будут танцевать.

— Танцевать? Зачем им танцевать?

Люциус вздохнул, махнув рукой одному из официантов, чтобы тот принес ему что-нибудь крепкое.

— Потому что на свадьбах все танцуют.

— А можно мы с Вольфом потанцуем?

— Только не вместе, — брезгливо поморщился Люциус.

— Почему?

Кто-нибудь, дайте мне кляп!

— Потому что мальчики с мальчиками не танцуют.

— Почему?

Сосчитай до десяти, Люциус. Медленно… Вот. Не забывай, ты его любишь.

— В большинстве культур мальчики должны танцевать только с девочками.

— О, — ответил Зейн, погрузившись в раздумья. Он понятия не имел, что такое культура… Но у него было предчувствие, что он уже исчерпал лимит вопросов на сегодня. — Ты злишься на меня, Деда?

Люциус посмотрел на своего внука — единственного ребенка, ради которого он бы перевернул с ног на голову весь мир — и улыбнулся.

— Нет, Зейн, я на тебя не злюсь.

— Можно мы с Вольфом потанцуем раздельно, когда музыка снова заиграет?

— Да. Или ты можешь спросить бабушку, не хочет ли она потанцевать с тобой.

Лицо Зейна просияло, и он спрыгнул с колен дедушки, как только заиграла песня для Драко и Гермионы.

* * *

— Если ты опустишь свою руку хоть на миллиметр ниже, я за себя не ручаюсь, — прошипела Гермиона, стоя в центре зала.

Драко попытался спрятать свою хитрую улыбку, но безрезультатно. Он послушно поднял руку выше, а другой рукой сжал ее ладонь:

— Мы влюблены, не забывай.

— Если ты не будешь слушаться, я быстро останусь вдовой, — сказала она, глядя на него недобро. — Мерлин, почему все так пялятся на нас? Я чувствую себя словно на публичной казни. При чем, в качестве главного действующего лица.

— И не говори, — пробормотал он. — Когда уже начнется эта гребаная музыка?

В эту же секунду зазвучал первый аккорд их свадебной мелодии.

Гермиона слегка улыбнулась, услышав знакомый мотив. Драко легко и изящно вел ее в танце.

— Чего улыбаешься? — спросил он.

— Это «Лунная Соната» Бетховена, моя любимая, — мечтательно произнесла она. — У твоей матери прекрасный вкус.

— Ага, — кивнул он.

— Под какую песню вы с Пэнси танцевали? — в ней взыграло былое любопытство. Она не забыла про допрос, отложенный на неопределенный срок.

— Мы вообще не танцевали, — он пожал плечами. — В тот день ее мучила тошнота, поэтому почти весь день она провела в обнимку с унитазом, проклиная меня и мою детородную способность.

Гермиона засмеялась, уткнув голову в его плечо, что, к удивлению, ей понравилось.

Я просто играю роль счастливой невесты. И не более.

Драко застыл, когда почувствовал легкий аромат гортензии и жасмина, исходящий от Гермионы. Если бы мелодия длилась дольше, ему бы пришлось ненадолго оставить ее, чтобы скрыться в одной из комнат и опрокинуть на себя ведро ледяной воды.

Надо сосредоточиться, Драко. Думай о другом: солнечные затмения; стерва Пэнси; тот день, когда Зейна на тебя стошнило; ты зашел в неподходящий момент в родительскую спальню в возрасте семи лет; стошнило тебя; профессор Макгонагалл в бикини… Вот, то что нужно.

Спустя пару минут танец закончился, и Гермиона вынырнула из своих мыслей. Она даже не заметила этого, ее ноги двигались сами по себе, в основном благодаря ее партнеру. Их танец завершился под одобрительные аплодисменты гостей и громкие крики Вольфа и Зейна.

Драко отступил на шаг и мягко поцеловал руку своей невесты.

То, что нужно гостям.

Гермиона вдруг осознала, что она была бы не против, будь это все по-настоящему. Не то, чтобы она хотела выйти замуж за Драко Малфоя… Мерлин упаси. Но она еще никогда не состояла в таких отношениях, где ее любили бы с такой же силой, с какой любила и она.

Как только эти шесть месяцев пройдут, она, наконец, займется поиском своего идеального мужчины. Настанет день, когда она найдет его!

Она ведь сможет продержаться шесть месяцев, не убив ни себя, ни своего нового мужа, правда?

* * *

Драко изо всех ил сдерживал рвущиеся наружу ругательства, завидев Поттера и Уизли, направляющихся к их столу. Они в буквальном смысле пытались испепелить его своими взглядами, даже не пытаясь нацепить на лицо фальшивую улыбку, пока Гермиона их не заметила.

Чтобы подразнить их (любимое хобби в школьные годы), Драко приобнял ее за плечи и поцеловал в щеку, задержавшись возле ее лица чуть дольше, чем было нужно, и затем повернулся к Гарри и Рону:

— Пришли нас поздравить?

Рон заговорил сквозь сжатые зубы:

— Поздравляю, Гермиона.

Гермиона радостно улыбнулась:

— Спасибо, Рон. Я очень, очень рада, что вы все-таки решили прийти. Я знаю, вам пришелся не по душе мой выбор, но тот факт, что вы здесь, значит для меня очень много.

Хмурое лицо Рона смягчилось, и он улыбнулся ей:

— Ты сегодня выглядишь просто потрясающе. Мама и Тонкс считают так же.

— Конечно, она потрясающая, — сказал Драко, удовлетворенно заметив их яростные взгляды. — Но, опять же, я не объективен — ведь для меня она красива каждый день.

Гермионе пришлось выдавить смех и предупреждающе пнуть Драко под столом.

Гарри и Рон оскалились; они выглядели так, будто торт, который они только что съели, просится обратно.

— Что ж, мы рады, что ты счастлива, Гермиона, — вздохнул Рон. — Но неужели надо было выходить замуж именно за него?

— Я вообще-то здесь, — помахал ему рукой Драко. — Мог хотя бы подождать, пока я уйду, прежде чем судачить обо мне.

— Ой, извини, я что, задел твои чувства? — Рон закатил глаза.

— Пожалуйста, не начинайте, — взмолилась Гермиона. — Можете ругаться, сколько захотите, но только не сейчас, когда вокруг так много людей. Кстати, Ремус и близнецы, кажется, тоже направляются к нам с поздравлениями.

Все четверо повернули головы в сторону с улыбкой направляющихся в их сторону гостей. Джордж вернулся в Англию после своего медового месяца — как раз к свадьбе.

— Поздравляем! — видимо, сговорившись, хором выкрикнули они, радостно пожали руки с Драко и поцеловали Гермиону в щечку.

— Свадьба замечательная, — сказал Ремус.

— Спасибо, Ремус. Я рада, что вы все здесь, — сказала Гермиона. — Как Вольф? Развлекается?

— Да, я, кажется, видел, как они с Зейном бегали среди гостей, моля их развязать «чесучие» галстуки. Я поймал Фреда, когда тот шептал им, что избавиться от чесотки можно, если снять штаны и побегать в трусах.

— Что это вы тут на меня наговариваете? — притворно ужаснулся Фред. — Но мне нравится ход мыслей этих мальчишек. У меня чувство, что эти двое зададут жару даже нам с Джорджем.

Если мой сын вырастет таким, как Уизли, я перережу себе горло.

Драко вежливо улыбнулся парочке рыжеволосых идиотов и повернулся к Ремусу, который как раз что-то у него спрашивал:

— Уже решили, куда поедете на медовый месяц?

Гермиона, кажется, подавилась собственной слюной, и Драко слегка постучал ее по спине.

— Мы решили не проводить медовый месяц, — откашлявшись, выдавила она.

Она была удивлена, насколько быстро она придумала ответ.

— Какой дурак откажется от медового месяца? — возмутился Джордж.

— Мы просто подумали, что нам это ни к чему, — ответил Драко. — Кроме того, медовый месяц можно провести где угодно, даже дома, правда, любовь моя?

Я убью тебя, мой любимый Драко Малфой. Ты умрешь медленной и мучительной смертью.

— Не правда ли, он — сама тактичность? — шутя, произнесла Гермиона. Она надеялась, что окружающие не уловят в ее голосе убийственных ноток, предназначавшихся её мужу.

— Могу поспорить, вы двое ждете не дождетесь, когда наступит ночь, — с хитрым видом продолжил щекотливую тему Фред.

— Все, мы уходим, — скривился Гарри, толкая Рона вперед. — Мы вас поздравляем... и всё такое. Пока!

Наконец-то шрамированный мальчик и человек-морковка ушли, хоть можно вздохнуть спокойно. А, нет, показалось.

— Папочка! — одновременно закричали мальчики, заметив своих отцов.

— Торт такой вкусный, папочка! — поделился Вольф с Ремусом, который взял его руки. — Мы с Зейном съели десять кусков!

— Что? Как они в вас поместились?

Зейн решил ответить на этот вопрос за кузена:

— Мы съели то, что не доели другие гости!

— Вы ели объедки со столов? — спросил Драко, понимая, что его сын вместе со своим лучшим другом стремительно приобретают замашки будущих попрошаек.

— Да! Некоторые гости съели почти весь свой кусок, а некоторые только откусили, — объяснил их тактику Вольф. — Мы съели так много, что у меня теперь болит животик…

— И у меня, — сказал Зейн, поглаживая рукой набитый живот. — Но я пока не хочу какать.

— Спасибо, что поделился, Зи, — Драко похлопал сына по плечу. — Найди Пуделя и скажи ему, что у вас болят животики, и он даст вам лечебное зелье.

Мальчики медленно покинули их компанию, гладя набитые животы. Они попытались стащить с чужой тарелки еще один кусок торта, но палочка Драко им не позволила.

Как-нибудь в другой раз, мальчики.

* * *

Драко выключил свет в детской комнате и осторожно закрыл дверь, чтобы не разбудить сына. Уже была почти полночь, и Зейн, наконец, успокоился после продолжительного рассказа о своих приключениях на свадьбе.

Услышав, как Гермиона ходит в его… их спальне, он на минуту остановился и задумался о прошедшем дне.

Он женился второй раз, и его вторая жена любила его не больше, чем первая. В такие моменты Драко начинал верить в карму. В детстве он был, мягко говоря, несносен, и теперь высшие силы (или что там еще) решили, что его наказанием станет то, что он никогда не женится по любви.

Когда все закончится, разве кто-то захочет выйти замуж за дважды разведенного отца-одиночку? Конечно, он был божественно красив, что тут говорить, но этого не достаточно, чтобы найти настоящую мать для Зейна. Настоящую жену для него. Ту, которая не будет его ненавидеть. Ту, которая его полюбит.

Отмахнувшись от этих мыслей, Драко слегка постучался в спальню, раздраженный тем фактом, что он вообще должен стучаться в свою комнату, однако, ему не очень-то хотелось войти и обнаружить Гермиону не в полном облачении.

Ему позволили войти, и, открыв дверь, он обнаружил Гермиону, сидящую с книгой в руках на своей кровати. Драко отвел взгляд от ее красивых ног, которые наполовину были скрыты баскетбольными шортами, служившими пижамой. Еще одна брачная ночь в полном одиночестве. Ура-а-а.

Не то, чтобы он хотел спать с Гермионой… Мерлин, нет. Но он все же был мужчиной, и у него были свои потребности, а рядом с ним была привлекательная (он наконец признал это) девушка, которая спит всего в двух метрах от него.

Нет! Никаких подобных мыслей! Она просто мой работник. Я же как-то выжил без женской ласки эти четыре года, так что, потерплю еще несколько месяцев.

— Ты зайдешь, или так и будешь стоять в дверях до утра? — спросила Гермиона, не отрываясь от книги. — Зейн уже спит?

— Да, он наконец-то отрубился после сегодняшней атаки на сахар. Надеюсь, моя кузина провела лучший вечер с Вольфом, чем я, — ответил Драко, сняв рубашку и направившись к своей королевской кровати.

Гермиона зарылась лицом в книгу, чтобы скрыть с глаз широкую, красивую спину своего нового мужа. Какого черта он вообще снял рубашку?

— Мог бы сказать, чтобы я отвернулась, если хочешь переодеться, — недовольно произнесла она.

Он взглянул на нее, подняв бровь:

— Я и не переодеваюсь. Я ложусь спать.

— А, — она окончательно раскраснелась.

Он спит без рубашки? Только не говорите, что он снимает еще и шорты, я этого не выдержу.

— Не волнуйся, штаны я не сниму, — усмехнулся он, плюхнувшись на свою постель. — Что читаешь?

— Весенний выпуск британского журнала о психологии обучения, — она показала ему обложку. — Тут интересная статья про привычки подростков с признаками депрессии…

Драко захрапел в надежде, что она остановится.

— Ну и ладно, — пробормотала она, возвращаясь обратно к статье. — Засранец.

— Я тоже тебя люблю, — засмеялся он.

— Даже не шути так, — скривилась она. — Мерлин, я до сих пор не могу поверить, что я замужем… И что мой муж — ты!

— Да, я тоже. Ладно, я спать, ты можешь оставить себе свет, он мне не мешает.

— Спокойной ночи, — тихо произнесла она, так и не дождавшись, когда он хотя бы укроется.

Драко что-то пробормотал ей в ответ, окончательно заснув уже через пару секунд.

Ее губ коснулась улыбка, когда он захрапел, и вскоре она сама выключила свет и закуталась в теплое одеяло, которое Драко кинул ей на постель.

Ну что, миссис Малфой, добро пожаловать в новую жизнь.