Чудесное подобие близости (гет)

Драко яростно сжал кулаки, глядя в темные глаза человека, которого он без лишних вопросов мог бы убить.

Виктор стоял на пороге, его губы были искривлены в каком-то подобии улыбки, а глаза бесстрастно встретили грозный взор Драко. Любой человек, который встал бы сейчас между ними, почувствовал бы напряжение, царившее в воздухе.

— Назови хоть одну причину, по которой я не должен избить тебя до смерти за то, что ты явился ко мне домой, — процедил Драко. Он сделал шаг в сторону Виктора; ещё один шаг, и он вцепится ему в горло.

— Полегче, Малфой, — закатил глаза Виктор. — Я пришел восполнить вам моральный ущерб.

— Что, прости?

— Я хочу извиниться за то, что сделал тогда, — медленно произнес Рид, — Две недели назад, когда ты отправил меня прямиком в Министерство, меня заперли в камере на какое-то время, а затем отправили на программу по реабилитации и курсы управления гневом. Моей первой задачей является принести свои извинения всем, кто пострадал от моего поведения.

Драко уставился на Виктора — на человека, которого он ненавидел с самого первого дня их встречи, и задумался, стоит ли ему верить. Он решил высказать вслух свои сомнения.

— Не веришь? — хмыкнул Виктор. — Ты что, не видишь моего лица, Малфой? Да оно все еще черно-синее от твоих кулаков. Если бы это не было серьезно, разве я рискнул бы прийти сюда?

Драко молчал, лишь сжимая кулаки — расслабиться не получалось.

— У меня выявили какое-то отклонение, что-то вроде расстройства личности. Я знаю, мы никогда особо не ладили, но, я думаю, ты позволишь мне извиниться перед твоей женой. Я… Я очень сожалею, что вёл себя тогда так ужасно. Один из специалистов в клинике сказал мне, что во время, эм... атаки... я не отдавал себе отчет в том, что происходит, а эта терапия поможет мне почувствовать те эмоции, которые я тогда не испытал. Вина — одна из них.

— Я не хочу, чтобы ты даже в одной комнате с ней находился.

Виктор вздохнул:

— Еще раз повторяю, я просто хочу извиниться. Ты можешь при этом присутствовать, если хочешь, но мне необходимо это сделать.

Драко на минуту задумался.

— У тебя есть пять минут. И то, если только она сама захочет тебя видеть, — жестко произнес он.

Драко сделал шаг в сторону, пуская Виктора в холл, и закрыл за ним дверь. Он провел его в гостиную, где Гермиона смотрела это идиотское шоу про динозавра, от которого Зейн был просто без ума. Сам малыш сидел у нее на коленях, подпевая какой-то песне про уборку.

— Гермиона, можно тебя?..

Она обернулась и застыла, увидев, кто стоит рядом с ним.

Её реакция не осталась незамеченной — Драко пришлось сильно постараться, чтобы сдержать себя и не вбить этого проклятого Рида прямиком в бетонный пол.

— Всё в порядке, Гермиона, — тихо сказал он.

Он заметил, как её лицо вмиг поменялось — с испуганного на абсолютно бесстрашное. Она шепнула Зейну что-то на ухо, и, оставив его сидеть на диване, прошла на кухню с таким гордым и надменным видом, который можно было охарактеризовать одним словом — Малфой.

Прислонившись к стене и скрестив руки на груди, Гермиона взглянула на Виктора с легкой улыбкой. Она немного расслабилась, заметив, что Драко стоит в дверях кухни, что он ее не бросил — одно его присутствие успокаивало сильнее любых слов.

— У тебя пять минут, Рид, — холодно наполнил Драко.

— Да, в общем, миссис Малфой, так как у меня мало времени, я, пожалуй, начну с главного. Прежде всего, я хотел бы принести свои искренние извинения за то, что произошло между нами две недели назад. Меня посадили в тюрьму, а затем отправили в реабилитационный центр на лечение. И хочу, чтобы ты знала, что даже если ты не примешь мои извинения, я буду стараться изо всех сил, чтобы показать, насколько я раскаиваюсь.

Гермиона бросила взгляд в сторону мужа, который с деланым видом разглядывал свои ногти. Глубоко вздохнув, она кивнула:

— Удачи в реабилитации.

Драко оторвал взгляд от своих рук, когда Гермиона уже выходила из кухни. Вид сконфуженного Рида чуть не заставил Драко улыбнуться, но он сдержался, сделав ему знак рукой, чтобы он проследовал за ним. Они не произнесли ни слова, и Драко, захлопнув дверь за Виктором, вернулся в гостиную, где Гермиона и Зейн сидели на диване, как ни в чем не бывало.

— Он ушел? — отвлеченно спросила Гермиона, поглаживая волосы Зейна, который уснул от её ласк.

— Да, — ответил Драко, присаживаясь на диван рядом с ней и положив руку ей на плечо.

Ничего не ответив, она лишь положила голову ему на плечо.

Драко даже не отпрянул, когда теплая волна удовольствия разлилась по венам. Он понятия не имел, когда это началось, но как только Гермиона оказывалась в его объятиях, он тут же ощущал какую-то приятную расслабленность и умиротворение. Это были совершенно не те чувства, к которым Драко Малфой привык.

Что действительно пугало Драко, так это понимание, что Гермиона была ему нужна. Были дни, когда он просыпался, а она не лежала рядом с ним в кровати, и тогда он ощущал намек на тоску, который тут же пропадал, стоило ей появиться в поле зрения. Он старался игнорировать эти чувства, но с каждым днем это становилось всё сложнее и сложнее. Он старался не улыбаться каждый раз, когда она морщит нос, когда смеется. Старался игнорировать тот факт, что он постоянно жаждал её тела, даже в те моменты, когда она сидела, подтянув колени к груди, в кресле и читала огромную энциклопедию. Даже тогда он хотел прижать ее к себе и страстно поцеловать, а потом еще и еще…

— Драко? — голос Гермионы вырвал его из раздумий.

— Да?

— Миссис Уизли пригласила нас на ужин сегодня. Ты хочешь пойти? Я пойму, если ты откажешься… Просто я так редко вижусь с семьей Уизли и с Гарри, поэтому…

— Да, я пойду, — он себя слышал будто со стороны.

Зачем?!

— Правда? — удивленно уточнила она.

Её улыбки была достаточно, чтобы понять, что его ответ был единственно верным. Черт, он становится слишком мягкотелым!

— Не вижу ни одной причины, по которой мы не можем не пойти. Ты часто бываешь со мной в Мэноре, и я тоже должен показать тебе, что могу влиться в твою эм… среду.

— Вечно тебе нужно быть первым, — она игриво сузила глаза. — И мне, между прочем, нравится бывать в Мэноре. С твоей матерью очень приятно общаться. И даже твой отец, делающий вид, что я просто домовой эльф, который вас сопровождает, не может испортить моего мнения.

Драко засмеялся, вспомнив лицо отца, каждый раз когда они своей счастливой семьей приходят к ним в гости.

— Ты разбудишь Зейна, — шикнула Гермиона. — Отнеси его наверх, пусть спит.

Драко аккуратно поднял Зейна с дивана и напоследок показал своей жене язык, после чего быстро ретировался, пока она не успела нанести ему несколько ударов.

* * *

— Дядя Джордж? — Зейн полностью обратил на себя внимание одного из близнецов, сев за стол напротив него.

— Да? — Джордж был всегда рад пообщаться с мини-Малфоем.

— Почему вы с дядей Фредом так похожи?

— Потому что мы близнецы, дружище, — объяснил он, съев кусочек вкуснейшего пирога миссис Уизли.

— А что это значит? — озадаченно спросил малыш.

— Это значит, что мы родились в одно и то же время, — терпеливо пояснил Джордж. — Мы были в мамином животе вместе.

— В животе?... Вы… были в ее животе?! — Зейн выпучил глаза.

Джордж чуть не подавился своим тыквенным соком; его глаза расширились от ужаса, когда он понял, к чему все идет.

— Эм, ну…

У Зейна начался приступ неконтролируемого смеха, и его щеки покрылись розовым румянцем.

Джордж настороженно уточнил:

— Чего смеешься?

— Она что, выкакала вас? — пискнул Зейн.

— Зейн! — с другого конца стола раздался голос Гермионы, которая вела беседу с Роном и Гарри. — Мы не обсуждаем такие вещи за столом, ты забыл?

— Извини, мамочка. Только не говори папочке! — быстро проговорил мальчик.

— Тебе повезло, он сейчас в гостиной, — строго сказала она. — Но больше никаких плохих слов за столом.

Покорно кивнув, Зейн перевел взгляд на Джорджа и шкодливо ему улыбнулся:

— Я угадал, дядя Джордж? Так вы выбрались из ее животика?

— Нет, приятель, ты не угадал. Все гораздо сложнее, — со стороны раздался сдавленный смех; видимо, Фред тоже слышал этот разговор.

— А как дети вылезают из маминых животиков? — Зейн вполне мог бы вести допросы на международном уровне.

— Спроси у своего папочки, — вмешался Фред, наклонившись к брату. — Он знает, как.

— Мой папочка знает?

Он быстро выцепил взглядом светлую голову своего отца, который как раз сел на стул рядом с Гермионой. Так как за столом собрались все гости, кроме Джинни, которая все еще была в туре с «Гарпиями», Зейну пришлось повысить голос, чтобы папочка правильно расслышал его вопрос.

— Папочка, как дети вылезают из маминых животиков?! — заорал он.

Звенящая тишина была ответом на его вопрос. Фред и Джордж с невозмутимым видом ели горох (единственное, что попалось им под руку со стола), но их красные лица вот-вот могли их выдать.

— Ты, кажется забыл, что за столом кричать нельзя, — прокашлявшись, сказал Драко.

— Прости. Ну так что? Дядя Фред и дядя Джордж сказали, что ты знаешь, — требовательно произнес Зейн.

— Джордж! Фред! — прогремел голос миссис Уизли. — Прекратите свои шуточки! Он невинное дитя, которому совершенно ни к чему ваше дурное влияние.

Гермиона и Драко одновременно подумали, что «невинное дитя» — невероятное преувеличение.

— Как думаешь, она знает, что нам уже под тридцать, и получать нагоняй от мамы — как-то не очень приятно? — вздохнув, Джордж шепнул брату.

— Папочка! Так как это происходит? — Зейн был как никогда настойчив, и его терпение было уже на исходе.

Драко вздохнул и провел рукой по волосам, бросив в сторону близнецов убийственный взгляд:

— Ты ведь знаешь, что мы с твоей мамой используем магию?

— Да, — кивнул малыш.

— Вот так малыши и появляются на свет. Лекарь с помощью магии помогает им выбраться из маминого животика, — отчаянно попытался выкрутиться Драко.

Он сделал вид, что не заметил грязных ухмылок Поттера и Уизли. Пусть горят в аду со своими усмешками.

— А-а-а, — протянул Зейн. — Вот как я появился из маминого животика?

В миг с лиц всех гостей исчезли улыбки. Все прекрасно понимали, что у Зейна в голове и мысли нет, что Гермиона — не его родная мать. Драко с Гермионой переглянулись, не зная, что ответить мальчику.

— Зи, ты вылез не из мамочкиного животика. Ты появился на свет из животика Пэнси, — медленно произнес Драко, чье сердце разрывалось при виде недоумевающего личика его сына.

— Но Пэнси меня не любит. Только мамочка любит меня, — он пожал плечами. — Она меня обнимает и целует.

— Да, я люблю тебя, солнышко, — заверила его Гермиона, — хоть ты появился и не из моего животика, я все равно тебя очень люблю.

— Но каким образом я попал в животик Пэнси? — Зейн перешел к следующему пункту списка самых неудобных вопросов.

— Магия, — ответил Драко.

— А-а-а. А можно теперь ребенок появится из маминого животика? Тогда я буду с ним играть, и он станет моим лучшим другом, вместе с Вольфом!

— Ну, если ты хорошенько попросишь об этом своих родителей, может быть они подарят тебе братика или сестренку, — беспроигрышное предложение Рона заставило Гарри поперхнуться чаем, а Драко и Гермиону сбило с дыхания.

— Можно мне братика или сестренку? Пожалуйста! — преданно вопросил Зейн.

Закатив глаза, Драко жестом дал понять Гермионе, что теперь настал её черед отдуваться.

Она закусила губу и улыбнулась:

— Может позже, солнышко. Это очень сложная магия, и…

— … и вам нужно потренироваться? — закончил Фред.

— Святые угодники, — вздохнула миссис Уизли.

— Мы подумаем, Зейн, — сказал Драко.

— Ладно, — согласился малыш. Он, по-видимому, был вполне удовлетворен полученным ответом, потому что, взяв наконец вилку в руки, с аппетитом принялся за пюре, приготовленное миссис Уизли.

— Малфой, мы тебе уже говорили, насколько обожаем твоего сына, — Джордж обратился к Драко. — Ты просто обязан приходить с ним к нам на ужин как можно чаще.

— Всенепременно, — буркнул Драко, и, отведя взгляд, снова прекратил обращать внимания на светскую беседу, которая шла за столом. Он уже давно понял, что игнорирование — лучшая позиция в отношениях с людьми, которых он с детства ненавидел. По какой-то причине, он не хотел обижать Гермиону, переругиваясь с её друзьями. Мерлин, его слабохарактерность уже начинала раздражать его самого.

* * *

Этим вечером, после долгого вечера в окружении Уизли, Драко сидел на кровати в ожидании, когда Гермиона закончит принимать душ. В это время он делал заметки в блокноте, который всегда лежал у кровати.

Распространяя вокруг себя приятный аромат вербены и жасмина, Гермиона появилась в комнате, облаченная в одно лишь туго затянутое полотенце. Она взяла лосьон для тела и села рядом с Драко на кровать. Втирая лосьон в распаренную кожу, она заглянула ему через плечо:

— Над чем работаешь?

Драко понадобилось немного времени, чтобы сконцентрироваться на вопросе; вид ее ног сводил его с ума.

— Что?

— Над чем работаешь? — повторила она, слегка покачав головой, понимая, что так привлекло его внимание.

— А… У меня новый проект по реконструкции одного кафе в Хогсмиде, точнее, надо полностью снести старое здание и построить на его месте новое, — объяснил он, отложив блокнот. — Я делал наброски, ничего серьезного.

— Я никогда тебе этого не говорила, но мне нравится, чем ты занимаешься, — неожиданно сказала Гермиона. — Я имею в виду, я видела несколько твоих эскизов, они просто замечательные. Я с трудом могу нарисовать деревце с травкой, а ты создаешь огромные проекты на бумаге. Это здорово, правда.

— Эм, спасибо, — пожав плечами, он добавил: — Я никогда не знал, что хорошо рисую, до тех пор пока моя мать не нашла мои школьные тетради и не заметила все эти зарисовки на последних страницах. После того, как отец накричал на меня за то, что я занимаюсь ерундой на уроках, мама сказала, что мне следует подумать над карьерой в сфере искусства.

— Почему ты не стал художником? — спросила она.

— Не знаю, — снова пожав плечами, ответил Драко. — Наверное, мне хотелось доказать всем, что я не просто какой-то избалованный мальчик, у которого все есть благодаря родителям. Я хотел сам создать свое будущее — можешь называть это так.

— А что случилось с твом наследством? — спросила Гермиона. Нарцисса как-то случайно обмолвилась, что Драко потратил все деньги, которые он унаследовал от бабушки с дедушкой.

Он вздохнул и с усмешкой взглянул ей в глаза:

— Моя мать не смогла удержаться, я прав?

Гермиона улыбнулась и отставила в сторону проклятый лосьон (всё время, пока она натирала им ноги, взгляд Драко то и дело следил за её движениями).

— Она ничего не сказала. Я сама догадалась.

— Что она тебе рассказала? — он не поверил ни единому её слову.

Гермиона фыркнула.

— Ну, она только сказала, что ты просто все потратил. Может, расскажешь мне эту историю? Не бойся, твой образ плохого мальчишки, который ты выстраивал все эти годы, не разрушится, потому что я никому не расскажу то, что услышу.

Она успела только пискнуть, когда он толкнул ее на кровать и навис сверху, сверкая глазами.

— Значит, по-твоему, я плохой мальчик?

Она засунула руки ему под футболку и пробежалась пальцами по торсу.

— Да. Полный засранец.

Гермиона захохотала, когда Драко наклонился к ней и поглотил ее смех поцелуем. Когда, казалось, воздуха уже не осталось, она отодвинулась от него и посмотрела ему в глаза:

— Даже не думай, что сможешь уйти от темы, соблазняя меня, хитрюга.

— Что? — невинно спросил он. Ну точно, Зейн!

— Ответь на мой вопрос, и я позволю тебе сделать все, что захочешь, — игриво сказала Гермиона, нежно поглаживая его голову.

— От такого предложения просто невозможно отказаться, — вздохнул он и улегся поудобнее, подперев под голову локоть. — Что там был за вопрос?

— Куда ты дел свое наследство?

— Я его пожертвовал. А теперь, я хочу, чтобы ты…

— Стой, стой, — она засмеялась, когда он полез рукой ей под полотенце. — Мне нужен адекватный ответ.

— На это мы не договаривались, — ответил он, лаская рукой ее грудь.

Она издала легкий стон и схватила его руку.

— Драко! Куда ты пожертвовал свои деньги?

— Не скажу, — капризно заявил он, задрав полотенце на Гермионе и нагло уставившись на ее обнаженное тело. — Я уже говорил, какая ты необыкновенная?

— Прекрати! — засмеялась она. — Сейчас же отвечай, куда ты пожертвовал свои деньги, или, клянусь, я уйду спать к Зейну в комнату.

— Какая ты скучная, — взвыл Драко. — Я пожертвовал их в одну организацию.

После очередного отвлекающего поцелуй, Гермиона продолжила:

— Дальше? Я серьезно, Драко!

— Если все так серьезно, его же ты тогда смеешься? — спорил он, целуя ее в шею.

Она немного откинула голову, позволяя ему оставить дорожку из поцелуев на ее шее.

— Ответь мне, — прошептала она.

Он отклонился и произнес:

— Почему тебе так необходимо это знать?

— Если ты не заметил, то я испытываю невероятное любопытство ко всем вещам. А теперь, отвечай на мой вопрос, и тогда я смогу крепко обнять тебя и зацеловать за то, что ты у меня такой добрый и замечательный.

Он засмеялся и закатил глаза:

— Ладно! Но, если расскажешь кому-либо, клянусь всем магическим богам, ты за это заплатишь. Понятно?

Гермиона воодушевленно закивала и руками аккуратно притянула его голову для еще одного поцелуя. Она уже смирилась с тем фактом, что она окончательно и бесповоротно в него влюблена, поэтому каждый раз, когда она его касалась, волна чувств вновь и вновь окутывала её.

— Я отдал свои деньги в ОЗЧ, — выдохнул Драко.

Она уставилась на него во все глаза, сердце забилось еще сильнее, когда ее любовь к этому глупому человеку, сидящему напротив, увеличилась вдвое (если такое возможно).

— Организация по Защите Чистокровок?

— Да, — слегка кивнул он. — Блейз рассказывал мне об этой организации, его кузену однажды понадобилась их помощь.

— Я о них мало слышала. Придется тебе объяснить мне, что это за организация, — сказала Гермиона.

В своей привычной манере Драко закатил глаза, но ответил:

— Это организация, которая помогает сквибам и другим ментально и физически больным чистокровным волшебникам, которых отвергли собственные семьи. Чистокровная раса не самая толерантная на свете, ты знаешь, поэтому, если их дети родились не идеальными, родители обычно отказываются от них, или в худшем случае, издеваются.

— Это замечательно, что ты это сделал, — прошептала Гермиона, еле дыша, переваривая услышанное. — Тебе надо показывать свою добросердечность почаще.

Он пожал плечами и поцеловал ее:

— Ну что, могу я получить свой приз?

— Это я что ли приз? — захихикала она.

— О, самый лучший на свете… — пробормотал Драко ей в шею, попутно стягивая полотенце со своей жены. — Самый желанный из всех призов.

— Не такой уж ты и плохой мальчик, Драко Малфой, — сказала Гермиона, пока Драко располагался поудобнее.

— Я люблю приносить маггловскую религию в этот дом, — улыбнулся он. — Но, должен признаться, слышать свое имя мне нравится гораздо больше.

Гермиона застонала от удовольствия, когда он лег на спину и усадил ее сверху.

— Прокатись на мне, дорогая, — рыкнул он, крепко сжав ее грудь.

Гермиона аккуратно оперлась руками на плечи Драко, выполняя приказ мужа. Она чувствовала себя удовлетворенной, только когда они соединялись самым чувственным, «животным» способом. Она задыхалась уже спустя пару минут их любовной истории, а ее тело неконтролируемо дрожало. Вскоре Драко издал стон и крепко сжал одной рукой простынь, а другой грудь Гермионы, что означало, что он достиг пика наслаждения.

— Я мог бы быть в тебе до конца моей жизни, — на выдохе произнес он, когда Гермиона слезка с него и легла рядом. Его грудь вздымалась от тяжелого дыхания, а на лицо озарилось широкой улыбкой, когда он притянул ее к себе.

— Жаль, что у нас осталось только два месяца, — прошептала она.

Гермиона почувствовала, как он замер. Она слегка расстроилась, когда в голове возникла мысль, что он никогда не почувствует по отношению к ней того же, что испытывает она. Она сделала то, что боялась сделать все это время. Она дала волю эмоциям, и теперь... она была влюблена в мужчину, который не любил ее.

— Эм, да, — ответил Драко.

Гермиона не знала, что Драко думал точно о том же, о чем и она. Каждый раз, наблюдая, как она ухаживает за его сыном, каждый раз, когда он просыпается рядом с ней — все для него складывалось в одну картинку, и Драко понимал — он влюбился в женщину, которая никогда в жизни не почувствует и малой толики тех чувств...

Да, он в полной заднице… Гермиона была замечательным человеком, но она его не любила. Ведь если бы любила, то она бы не стала напоминать ему о том, как мало времени у них осталось. Если бы любила, неужели она бы молчала? Да, она относилась к нему по-доброму, но разве это значит, что она его любит? Его, сына основателя Пожирателей Смерти, мальчика, который мучил её и её друзей в детстве?

Да, его чувства определенно не имели отклика.

Определенно.