Отражения (джен)

"Ярче тысячи вольт" — I

Гермиона Грейнджер, Гарри Поттер, Рон Уизли, Альбус Дамблдор. PG-13

* * *

Милливатты, биотоки сложной формы.

Капля чернил упала на белую бумагу.

"Крестраж."

"ритуал жертва вербальная формула клаату берада никту бессмертие души в разделении волхование всех презлейшее годелот трус что случилось с герпо он был непредусмотрителен один лучше бы конечно несколько стоит попробовать дальше ничего не противоречит слизерин мудр но нерешителен превзойти предка жить вечно вечно вечно" — по раскрытым страницам книги побежали черные буквы ответа. Ровные. Идеально похожие. Обездушенные.

— Хм? — Альбус Дамблдор зацепился взглядом за одну из фраз в ответе мёртвого крестража.

"Несколько крестражей."

"не лучше ли сотворить несколько спрятать схоронить слагхорн трус несколько лучше чем один я уже собираюсь сотворить один потом другой три или семь или одиннадцать чтобы жить вечно."

Еще несколько уточняющих запросов.

"Слагхорн".

"Слагхорн, крестражи".

"Число крестражей".

"Количество крестражей."

"Если надо что-то спрятать."

"пещера в оксфордшире чуть не погиб выбрался только через два дня катакомбы в лондоне хогвартс тайная комната комната так и сяк гринготтс говорят тоже надежен"

— Хогвартс!? — Дамблдор удивленно вскрикнул.

"Тайная комната".

"Комната так и сяк".

— Гелли! — Дамблдор щелкнул пальцами. — Что ты знаешь о Комнате Так-и-Сяк?

* * *

Десятки ватт, постоянный ток.

— Значит, он не пачкается и не мокнет. — Гермиона задумчиво потыкала палочкой лежащий на столе черный дневник.

— И не рвется, — ответил Гарри. — Я заметил, Малфой пытался его надорвать, но у него ничего не получилось. Потом я сам попытался надрезать страницу. Нож чуть не соскользнул.

— А ну-ка.. Инсендио! — язык пламени скользнул по черной коже обложки, пробежался по срезу страниц и бессильно затух на столешнице. Гермиона осторожно протянула руку.

— Ничего. — Рон выхватил дневник, покрутив в руках. — Совсем холодный. И, — пробежавшись по страницам, — никаких тайных знаков. Подождите.. Специалис ревелио! — перехватив взгляд Гермионы, Рон смутился. — Нет, а что? Это мне отец показывал, когда рабочие байки травил. Специальное заклинание для выявления слишком сложных штуковин. Ой, минуточку..

Рон повторил заклинание. Потом, нахмурившись, еще раз.

— Знаете, странно как-то. Я его проверял пару раз уже, тут в Хогвартсе, хотел узнать, латы заколдованные или нет. Оно если на пустое место направлено, то все равно отзвук дает, ну, облом такой, тяжесть в голове. Нет, не объяснить. Даже если срывается, даже если его пяткой делать — так же. А тут совсем ничего. Опасно это, такие штуки лучше сдавать в Министерство. Ну, или директору Дамблдору.

— И как мы объясним, откуда он у нас? Рон, нас даже слушать никто не будет, мы весь год ходим под подозрениями: от вашего прибытия в Хогвартс до последних новостей о змееязычии и, — Гермиона смутилась, — истории с оборотным зельем. У нас просто заберут дневник, снимут баллы — и могут даже выгнать из школы! Нет, Рон, мы не будем подставлять Гарри. Давай сначала попробуем сделать что-нибудь сами.

Гарри водил пальцем по медленно затягивающимся подпалинам на столешнице. Парты в учебных кабинетах башни Гриффиндора были зачарованы на совесть, но даже они лишь заращивали повреждения, а не игнорировали их.

— Значит, ни огонь, ни вода, ни грубая сила его не берут. Наверное, не возьмут и зелья, им же надо пропитать страницы. Что у нас еще из разрушительных сил? Электричество?

— В Хогвартсе неоткуда взять электричество. Оно слишком неволшебное для этого места. И если бы ты читал Историю Хогвартса..

— А что, нет какого-нибудь волшебного электричества?

Двое детей задумались.

— Ээ... — начал Рон.

— Гарри, ты гений! — просветлев, Гермиона подскочила с места. — Магическое электричество, конечно же!

С дробным цокотом каблучков она унеслась наверх, в спальни.

— Я сейчас вернусь!

— Ээ, Гарри, а что такое этлекричество? Отец мне рассказывал, но я так и не понял.

Прикоснуться к пуговице. Сконцентрироваться. Понаблюдать за тем, как дерево превращается в серебристый металл. Отодвинуть.

Прикоснуться. Сконцентрироваться. Понаблюдать. Отодвинуть.

Снова. Снова. Снова.

Гарри сгребает металлические кружки, передает их Гермионе. Заново.

Рон занимается тем же самым, только металл у него — не белый цинк, а рыжевато-красная медь.

Гермиона нанизывает наколдованные металлические кружки на длинную тонкую спицу из лакированного (ярко-алым, господи, Гермиона, откуда?) дерева, перемежая их размоченным в каком-то зелье пергаментом. Белый, желтый, рыжий. Белый, желтый, рыжий.

Это совсем не похоже на магию. Это куда интереснее.

Хотя и утомительнее.

— Знаешь, Гермиона, когда ты сказала о магическом электричестве, я подумал о каком-нибудь призывающем молнию заклинании.

— Молнию? — воодушевление решительно отказывалось покидать Гермиону. — Сейчас будет вам молния!

Гермиона накинула на верхний торец собираемого столба металлическую цепочку и начала удлинять её свисающий конец чарами, аккуратно спуская его вниз. Когда до нижнего торца осталось меньше дюйма, между ним и краем цепочки с оглушительным треском проскочил разряд. В комнате потемнело.

— Ой! Оно ломает чары! — Гермиона вскрикнула, увидев, что цепочка вновь приобрела свою прежнюю длину.

— Мы заметили, — мрачно сказал Рон, кивнув на колеблющееся пламя заново разгорающихся магических факелов. — Ты не могла предупредить? У меня в глазах одни искры.

— Ура-ура-ура, оно работает! Оно работает! Работает! — Гермиона проигнорировала фразу Рона. — Ну, давайте теперь еще по столько же, и можно попробовать на самом дневнике.

— Эй, помощь не нужна? — привлеченный шумом, из гостиной Гриффиндора заглянул Перси.

— Нет-нет, все в порядке, — вскочивший Рон неуклюже попытался заслонить стол, едва не перевернув низку дисков.

— Хорошо: не надо — так не надо, — Перси недоверчиво закрыл дверь, напоследок попытавшись заглянуть за спину Рона.

Замотанный в мокрую тряпку дневник вновь лежал на столе. От удлинившейся почти втрое (Гарри увлекся) конструкции, напоминавшей теперь нарисованный в учебнике Истории Магии посох Заратустры, к нему тянулась аккуратно располовиненная медная цепочка. Вторая половина, так же соединенная с батареей, пока спокойно лежала на столе.

— В тот раз, кстати, хлопнула не искра, хлопнул резко сократившийся шнур, — пробормотала себе под нос Гермиона.

— Так может, это, и не удлинять, а трансфигурировать из веревки нужной длины? — предположил Рон. — Ведь когда трансфигурация прекратится, веревка это ваше элетр..эклектричество проводить перестанет?

Гермиона посмотрела на Рона так, будто у него на лбу выросли оленьи рога. Хотя нет, как будто настоящий олень заговорил с ней человеческим голосом.

— Нет, ну ты же не зря искала эти цепочки по всей гостиной, — Рон опять смутился. — А не взяла обычную веревку.

Гарри осторожно заменил одну из цепочек спешно добытой веревкой.

На этот раз действительно не хлопнуло. От тряпки послышался тихий шелестящий треск, потом она начала куриться паром... вдруг сменившимся резким визгом. Дети отпрянули от будто взорвавшегося черным дымом дневника — и тут сзади вспыхнуло еще раз.

— Хогвартс сказал мне, что тут умер человек, — голос директора Дамблдора, явившегося в блеске пламени, был сух и холоден. — Умер пятьдесят лет назад, но известие об этом смогло дойти только сейчас. Что здесь произошло?

Феникс слетел с его плеча и подцепил клювом веревку, вновь утратившую металлический блеск.

* * *

Единицы ватт, высокочастотный переменный ток.

Вдали от Хогвартса металлоискатель работал исправно: защитные чары на хижине Гонтов не были столь насыщены, чтобы помешать его работе.

Обездушенная по проверенному рецепту диадема не была способна к столь очевидному диалогу, как дневник, но зато сохранила заложенную еще Ровеной способность общаться напрямую с разумом оператора. Поэтому примерное местонахождение очередного крестража тайной не было. В отличие от точного: потому-то Альбус Дамблдор третьи сутки и прочесывал заросшие поля Малого Хэнглтона.

От розысков его оторвал звон сквозного зеркала. Стекляшка взблеснула белым и забасила голосом Хагрида:

— Директор Дамблдор? Тут, эта, ребятишки решили снова со своей машинерией поколдовать... Я не уследил, короче, Гарри шарахнуло ихней молнией, и из его шрама черный дым повалил. Так-то с ним ничего вроде, у Поппи лежит сейчас, глазами лупает, но как бы чего не вышло?

Директор чертыхнулся. Ну почему, стоит решить провести пару дней на природе, что-то сразу происходит?

Пробормотав заклинание — над Литтл-Хэнглтоном моментально начали сходиться тучи — он аппарировал в Хогвартс. С тем, что останется от крестража, можно будет разобраться и потом.

* * *

Десятки гигаватт, миллисекундные импульсы тока.

Всю ночь в склон холма били молнии.

"Восприемник" — II

Лорд Волдеморт, Гарри Поттер, Северус Снейп, Альбус Дамблдор. R

25.03.1980

"Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда... рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца..." — эта фраза не давала покоя Лорду Волдеморту уже несколько дней. Он был бы и рад откинуть её, но, увы, он уже имел неудовольствие узнать, что слишком часто пророчества имеют силу. Хорватия, пятьдесят восьмой год, как давно это было... Впрочем, не время для воспоминаний.

"Грядёт тот, победить Тёмного Лорда, рождённый теми, на исходе седьмого месяца". Пророчества всегда конкретны (хотя обычно и постфактум). И в них всегда есть возможность их невыполнения, принцип свободы воли непреодолим. Что же тут может быть слабым звеном...

* * *

31.10.1983

— В Министерстве обнаружен полный комплект артефактов для заклинания Табу, — Огюст Руквуд, ныне Глава Отдела Тайн, держал ежемесячный отчет перед Тём... генерал-канцлером Волдемортом: именование "Тёмный Лорд" уже три с лишним года как вызывало у "величайшего мага современности" неудовольствие. — Один из наших сотрудников, Макнейр, предложил с его помощью выловить всех, цитирую, глупцов, которые именуют себя врагами Повелителя, установив слежение за упоминанием его имени, конец цитаты.

— Макнейр всегда был фанатиком, мой скрытный друг, — задумчиво проговорил Волдеморт. — Но в этот раз в его идее есть зерно. Сможем ли мы поставить самоколдующееся Силенцио на словосочетание "Тёмный Лорд Волдеморт"? Надо отучать население Британии от этого термина.

— Да, генерал-канцлер. Возможно, стоит добавить еще и Жалящее или подобное ему? — Огюст почтительно поклонился.

— Возможно. Мы обсудим это на ближайшем собрании, — последнее слово Волдеморт выделил, дав понять, что речь идёт не о министерской планёрке. — Что ещё?

* * *

28.02.2004

Тройная Бомбарда прошла по гряде обледеневших камней, за которой укрывался Дин, превратив хитвизарда специального отряда генерал-канцлера в мешанину кровавого снега и осколков камней. Вслед за ней по останкам прошелся Фиендифайр, обращая их вспышкой жёлтого пламени. На одного верного боевого товарища у Гарри стало меньше, а Гриндевальд теперь мог вплотную заняться оставшимися подранками.

Их осталось двое. Точнее, один Кевин. Гарри трезво оценивал своё состояние: ног он не чувствовал уже минут двадцать, кое-как переворачиваясь и перекидывая себя через снежные расселины лишь левиосой, а открытый перелом левой руки позволял действовать только под одуряющим Анестезио. Но самое плохое: лёгкие, обожжённые одним из недавних близко прошедших залпов Адского Огня, стремительно отказывались работать. Анапнео, доселе извергавшее из лёгких потоки серо-розовой жидкости, прекратило помогать, вызывая теперь лишь новые приступы удушья. Собственно, жив Гарри был только потому, что Гриндевальд посчитал его надёжно выведенным из строя, сосредоточившись на Дине и Шеймусе. Зря. Лучше бы он продолжал считать годы в своей камере.

Закусив ворот продуваемой насквозь "горной" мантии, Гарри мог действовать и единственной оставшейся у него здоровой рукой: за пазухой, второй ряд сверху, третье слева, зелье внелёгочной оксигенации. Выплюнув мантию, Гарри сорвал зубами пломбу и выплеснул ярко-синюю жидкость в зияющую рану на другой руке. "Твоё здоровье, сволочь", — успел подумать он, прежде чем огонь не хуже Адского пронёсся по его жилам.

За краткий миг беспамятства обстановка на поле боя перешла из очень тяжёлой в безнадежную. Или, возможно, это был не миг — судя по приближающимся шагам, Гриндевальд разобрался с раненым Кевином и понял, что дорогу на перевал больше никто не перекрывает. Что ж, одно заклинание — и всё закончится. Жаль, некому будет сказать девчонке Руквуд, что побочные эффекты от зелья неплохо бы и поубавить.

— Спиритус Ревелио, — вместо ожидаемого Адского Пламени раздалось диагностическое заклинание. Шаги начали удаляться и Гарри рискнул открыть глаза. Тёмный скособоченный силуэт удалялся прочь — Гриндевальд действительно уходил, по неясной причине сочтя Гарри мёртвым.

— Редукто максима! Редукто! Редукто! — разрывая диафрагму и выплёвывая куски окончательно отказавших лёгких, прохрипел Гарри. Вслед за посланными в спину заклинаниями в зенит полетел сноп красных искр: если кто-то из группы Невилла ещё жив, они должны знать, где враг.

— ...страшно везуч. Геллерт был вымотан боем и поскупился на контрольное заклинание, обойдясь старомодным диагностическим. Реагирующим на дыхание, а не на сердцебиение и не на состояние мозга.

Гарри узнал голос, но счёл его галлюцинацией. В самом деле, откуда бы здесь взяться директору Снейпу?

— А Поттер уже прекратил дышать. Хотя вот он, и сейчас не дышит, хоть и в условном сознании. Отдел Тайн за шестьдесят лет научился многому.

"Я же не Поттер. Я Риддл, как и все мы, приёмыши... или Снейп знал, знал всё это время?"

— Вы ведь хотите знать, чем всё кончилось, ударник Поттер? Ваше заклинание распахало Геллерту руку. Он дополз до перевала ещё несколько километров, натолкнулся на Невилла, оглушил его, потом отсек пораженную конечность, перетянул культю жгутом, хлебнул стимулятора и пополз дальше. Так и издох, в позе червя и с колбой стимулятора в единственной руке. Вы молодец, Поттер. Ваша семья будет гордиться вами. Жаль только, на похороны не придут — в Британии государственным преступникам и изгнанникам не рады. — голос Снейпа звенел от застарелой ненависти.

— Северус, — предостерегающе осёк того второй голос.

— И единственное, что я хочу узнать от вас напоследок, ударник Поттер, — помните ли вы ЕЁ? Посмотри на меня! — Снейп перешёл на крик. — Посмотри! Легилименс!

* * *

01.03.2004

"Министерство Магии выражает соболезнования семье скончавшегося сегодня ночью старшего мракоборца Гарри Риддла, тяжело раненного во время совместной всеевропейской операции по розыску Геллерта Гриндевальда. Напомним, Геллерт Гриндевальд, бежавший из тюрьмы Нурменгард тридцать первого декабря прошлого года, два дня назад был обнаружен в Рейхенбахском ущелье и ликвидирован старшим мракоборцем Британского Аврората Невиллом Лестрейнджем. Победитель Тёмного Лорда будет представлен к..."

Джеймс Поттер в негодовании смял газету, не обращая внимания на возмущённые выкрики соратников, собравшихся в штабе.

— С-соболезнования. С-семье. А-а, сволочь. Ну что ж, зато меня теперь ничего не сдерживает.

Льдисто-голубые глаза Альбуса Дамблдора, взиравшего на беснующегося Джеймса, были полны спокойной печали.

"Давние потери" — II

Том Риддл/Минерва Макгонагалл, Гораций Слагхорн. PG-13.

Дверь в пустую учительскую драматически распахнулась.

— Нет, Минерва, твои гриффиндорцы откровенно несносны! — Том Риддл, преподаватель маггловедения в Хогвартсе, воздев руки к потолку, всей своей фигурой олицетворял "Учителя Учеников Отбившихся От Рук Безнадежно".

— Кто опять, Марволо? — подняв голову от бумаг, Минерва посмотрела на мужа с плохо скрываемым весельем в глазах.

— Кто-кто. Поттер. Вот как, как можно путать "Эр-семерку" и "Редстоун"?

— Кто из Поттеров? Джеймс или Лили?

Том опешил.

— Что, дорогая?

— Ты разве не в курсе, что они объявили помолвку? Нет, Лили, конечно, пока еще Эванс, но сразу после Хогвартса они собираются сыграть свадьбу...

— Эванс! — раненым зверем взревел Том, вновь входя в образ. — Ладно Поттер, он всего лишь воинствующий невежда! Да, спутал, да, нахамил мне в ответ, мол, недостойно мага учить всю эту машинерию, если одна трансфигурация превратит весь плутоний в песок, да, это уже третий раз только за этот курс, но Эванс! Вот скажи мне, зачем она ходит на маггловедение, если падает в обморок на каждой второй теме? Вот буквально на прошлой неделе она опять устроила скандал в классе, мол, зачем нам знать такие ужасы, накричала, обозвала чуть ли не новым Гитлером, вылетела из кабинета и умчалась рыдать в туалет. Поттер, конечно, за ней. И, опять же, в третий раз за курс такое. Нет, такой вызов моим преподавательским способностям не по мне.

— ...А глядишь, лет через пятнадцать в школу пойдет Поттер-младший, — Минерва откровенно веселилась. — И непременно, непременно, выберет маггловедение. Тема-то какая была? Вторая мировая небось?

— Нет, Сонгми. Я умру, — патетически произнес Том, рухнув на диван. Клоунада переходила в завершающую фазу. — Сначала он сожжет мне весь мозг на первом курсе. Да, маггловедение начнется с третьего, но он начнет бегать за мной с самого первого. На третьем курсе он коварно затаится, чтобы страшно отомстить мне на четвертом. И на пятом. К шестому курсу я буду готов убить директора..

Естественно, именно в этот момент дверь учительской вновь открылась и внутрь зашел директор Слагхорн.

— Ого! Что я слышу! И зачем бы вам убивать меня? — директор строго взглянул на Тома. — Альбуса вы уже спровадили в Министерство, а от меня хотите избавиться более радикальными методами?

Минерва смутилась. Напоминание о совершенно дурацкой истории с соперничеством за ее руку Альбуса Дамблдора и Тома Риддла до сих пор ее смущало.

— Чтобы получить расчет, конечно же. Обычно учителей, убивающих директоров, увольняют. Я даже готов поступиться выходным пособием. — Том запрокинул голову на спинку дивана. Седеющие волосы сверкали в полосе пробивающегося через окно света, и Минерва в очередной раз восхитилась театральным мастерством своего мужа.

— Ты самый авторитетный декан, дорогой, причем того же факультета, что и предыдущий директор. Старший по стажу, к тому же. Соответственно, ты и будешь директором.

— Давайте мы подарим Минерве хроноворот, Гораций. Она накрутит себе эти полгода стажа, станет директором и уволит меня к чертям. Уволишь ведь, дорогая? Хотя директор ведь имеет право не вести лекции... Ладно, и так хорошо, без кражи хроноворота. Не буду я вламываться в Отдел Тайн, незачем зря злить Альбуса.

— Том раздумывает над тем, как избежать ведения занятий, когда в школу пойдет ребенок Джеймса Поттера и Лили Эванс, — любезно пояснила Минерва Горацию.

— Он меня уничтожит. Будет терзать все семь курсов, а на выпускном добьет, — донеслось с дивана.

— О-о, Джеймс и Лили все-таки решили пожениться, — расплылся в улыбке Слагхорн. — Из них выйдет прекрасная пара, и дети у них будут просто замечательные. Представьте себе, кто-то, кто так же разбирается в Трансфигурации, как Джеймс, в Зельях — как Лили, а в Чарах — как они оба разом!

В учительской раздался приглушенный стон.

* * *

Пост преподавателя маггловедения был занят уже девятнадцать лет. Все было хорошо.

Джеймс Поттер/Лили Поттер, Лорд Волдеморт. PG-13

— Кто там? — спросил Джеймс, спустившись на стук в дверь дома в Годриковой лощине.

— Лорд Волдеморт. — вечерний гость откинул капюшон.

— Ну и шутки же у тебя, Бродяга... — открывший дверь осекся, увидев в дверях до боли (плечо, попадание вскользь; ключица, двойной перелом; грудь и живот, множественные ожоги) знакомую фигуру. Темная мантия, бледное лицо, алые глаза...

— Лили! Бе... — небрежный жест прервал фразу заклятием молчания.

— Как бы это не было странно, я пришел лишь поговорить, — с легким сарказмом произнес Волдеморт. — Возможно, даже к обоюдной выгоде.

Звук шагов из глубины дома отозвался пробежавшим по спине Джеймса холодом. Разрываясь между нежеланием выпускать Волдеморта из виду и страстным желанием подать Лили знак, он все же обернулся.

— Джеймс? Ты звал меня? — спустившаяся по лестнице Лили заглянула в прихожую. — Ой! Я не ожидала гостей. Кто вы такой? — в голосе послышалась легкая настороженность.

— Парламентер. — раздался неожиданно звучный голос. Повернувшись обратно, Джеймс увидел, что лицо Волдеморта изменилось, став вполне обычным лицом немолодого мага.

— Парла-аментер? — Лили недобро сощурилась и потянулась к палочке. — Проще говоря, Пожиратель?

— Парламентер. — Волдеморт провел над левым предплечьем палочкой, на миг сделав мантию прозрачной. Метки на коже не оказалось. — Но не Пожиратель, хоть и, вы угадали, от них.

Джеймс осторожно передвинулся так, чтобы заслонить Лили спиной. Боком, боком, чтобы ни на миг не выпускать Лорда из виду. Может быть, она сможет незаметно послать сигнал Ордену.

— В дом, как я понимаю, вы меня не пропустите. Что ж, предлагаю провести переговоры в беседке.

Черт.

— Но у нас нету беседки! — Джеймс не заметил, когда чары молчания успели развеяться.

— Теперь есть. Я надеюсь, этот валун у дома не был вашим домашним питомцем?

Черт, черт. «Мордредову глыбу» как один из опорных узлов чар зачаровывал лично Грюм.

Беседка из камня, кстати, получилась неплохая. Ажурная, шестиугольная, с тремя скамейками, кажется, такие называются "газебо". А вот стола не было, спрятать руки — и палочку в них — было некуда. Газебо для безопасных переговоров.

— Лорду Волдеморту ведомо некое пророчество. "Грядет тот, у кого хватит могущества победить Темного Лорда", — о, я вижу вы в курсе. — "Рожденный теми, кто трижды бросал ему вызов, рожденный на исходе седьмого месяца..." — и так далее, — маг выжидающе посмотрел на семейную пару.

"Так, он действительно не знает дальнейшего текста. Лилс, только молчи, не надо подхватывать — ты не на уроке".

— Вы побледнели, миссис Поттер? — продолжил он, не дождавшись ответа. — Женщинам в вашем положении вредно волноваться, хотя бы это и решило проблему. Кстати, ужасная коррупция в этом Святом Мунго, просто ужасная.

"Запомнить, сообщить Ордену: в Мунго осведомители".

— Ваш сын родится в конце июля. На исходе седьмого месяца. Лорд Волдеморт обеспокоен этим, Лорд Волдеморт считает это проблемой, а вы знаете излюбленные им методы решения проблем. С другой стороны, убийство детей — не то, чем он бы хотел заниматься. Ему известны легенды о Мордреде, и магические, и маггловские.

"Чистоплюй. Лилс, спокойно".

— Обеты и клятвы — не та вещь, которая способна остановить истинное пророчество. Впрочем, вы бы и не присягнули мне, а ожидать сознательной присяги от вашего сына — непозволительный риск. На преждевременные роды вы не также пойдете, на аборт — тем более, к тому же он опасно близок к принуждению к убийству. Задержка родов невозможна даже в магическом мире.

— Спокойно, Лили. — сквозь зубы процедил Джеймс, взяв напрягшуюся жену за руку. — Для сочинителя эпитафий наш гость излишне многословен.

— Именно. В своем великодушии Лорд Волдеморт дает вам способ избежать своей участи. — На выросший из пола стол упал... — Маховик времени. Четыре оборота в день — и конец июля становится началом. Шесть — июнем. Или даже маем. Можете, кстати, попросить Молли Прюэтт поделиться опытом.

"Что? Маховик? Отдел Тайн? Свои лаборатории?"

— А если мы пренебрежем вашим советом... — Лили прищурилась. — То мы становимся четырежды бросавшими вызов и все равно выходим из пророчества?

Волдеморт негромко засмеялся.

— Вы догадливы, миссис Поттер. — взмахнув рукой, он вернул себе свой подлинный облик. — Но вы, о парадокс, не перестаете быть трижды бросившими вызов. По крайней мере, я бы не стал на это полагаться. И неприязнь к детоубийству — это просто неприязнь, а не зарок.

Повисло молчание. Где-то высоко в темном небе неприятно орала припозднившаяся галка.

— Следующим придет Мальсибер. Потом Белла. А потом, скорее всего, придут авроры с обливиаторами.

"Беллатрикс — это понятно что. Мальсибер? Мальсибер — это, видимо, сравнительно мягкое убеждение. Империо? Конфундус? Тот невыясненный автор шпионских сетей? Слитая информация — это бонус к хроновороту? Сколь же это для него важно... Лили, стой!"

Протянув руку, Лили взяла хроноворот — и ничего не произошло. А когда Джеймс сморгнул, Волдеморта уже не было в беседке.

— Кто там?

— Лорд Волдеморт.

— Мы же уже закончили все разговоры... — Джеймс лихорадочно потянулся за палочкой, резко толкая дверь от себя.

— Что? — только и успел недоуменно произнести Сириус, пока крепкая дубовая дверь дома Поттеров летела к его лбу.

* * *

Утром 19 июня 1980 года родился Гарри Поттер. Роды прошли благополучно.

Полутора днями ранее, 17 июня 1980 года дом четы Лонгботтом был атакован Пожирателями Смерти. При поддержке прибывших членов Ордена Феникса Алиса и Фрэнк отбились, но стресс спровоцировал преждевременные роды.

Вечером 18 июня 1980 года семимесячный Невилл Лонгботтом скончался, несмотря на все усилия колдомедиков Святого Мунго.

* * *

— А у тебя и в самом деле есть этот... шрам?

— Да. А откуда ты знаешь? — Гарри подлетел чуть поближе, откинув челку.

— Круто! А где ты его получил? — выпалил Рон, практически опередив ответ и, смутившись, продолжил, — Я подслушал. Тетя Лили... твоя мама разговаривала с моей.

— Пару лет назад бегал по двору и разбил лоб о беседку. Да так неудачно, что, вот, остался шрам. Папа еще пару раз говорил, мол, отметина, как у крестного — только у него слева и от двери, а у меня справа и от стены. У меня классный крестный, — Гарри помолчал и невпопад продолжил. — У нас даже дни рождения рядом.

У меня был почти год субъективного времени, сто с лишним лет накопленного опыта, обладание всеми тремя Дарами Смерти (хоть, слава Богу, и неодновременно) и очень кстати пришедшийся образ вокзала, подхваченный от Гарри.

Теперь у меня был билет на поезд и годовалый младенец (большая часть от годовалого младенца), как-то символизировавший осколок души Тома. Вот этот образ (gestalt, если угодно) меня в Гарри насторожил, ну да что уж теперь. До последнего я не был уверен, что я воспользуюсь билетом, но в глубине души я сразу же знал, что исправлять свои ошибки ценой чужих человеческих жизней — мой опиум.

Я откинулся к перегородке купе и приоткрыл занавеску на окне.

За окном все так же полыхало изжелта-ржавое небо со скалящимся черным солнцем. Хрустели кости, звук был слышен даже из-за закрытого окна — я ехал в прошлое, и Смерть собирала за мной всех рождающихся в оставляемом будущем. Поезд, если выглянуть в окно на повороте, тоже выглядел неприглядно: красная, если смотреть извне, краска, при взгляде изнутри вагона обращалась засохшей кровью, тяжи выглядели как чудовищно измененные скелетные кости, а буксы несколько напоминали черепа. Омерзительное зрелище.

Кто-то из умирающих родится вновь в новом мире, а кто-то, из-за всех изменений, которые я внесу в прошлое, нет. Они и станут платой за мое путешествие.

Осколка души Тома хватит на то, что бы сделать небывшим Дневник, сотворенный в сорок четвертом. Я так и не узнал, когда он сотворил Кольцо, но, скорее всего, не раньше сорок седьмого, а меня выкинет в сорок пятом. В декабрь сорок пятого, в подземелья Берлина.

Судя по всему, сейчас мы проезжаем начало шестидесятых.

Ничего похожего на расписание тут нету, а Темпус взрывается не хуже несильной Бомбарды, но через примерно пятнадцать минут после отбытия младенец начал неистово вопить. Крик продолжался десять минут, после чего прекратился, правильно — на пять, после чего возобновился, истошный, переливчатый, на целых полтора часа. Год в прошлое за пять субъективных минут.

Первым делом надо будет