Одна опасная игра (гет)

Раунд первый: ПиттЧай

Она ненавидела маскарады. Терпеть их не могла. Она ненавидела банкеты, светские беседы, напыщенных аристократов, с которыми приходилось эти беседы вести, но больше всего из уже перечисленного её раздражали танцы – она их просто на дух не переносила. Именно поэтому у Сьюзен Сто-Гелитской, сидящей за праздничным столом, ведущей светскую беседу с аристократами и морально готовящейся к танцам, было безгранично скверное настроение. Однако статус герцогини обязывал её там находиться.

– … понимаешь, дорогая, – назойливо жужжала леди Белладонна Барбалоэна, – вот почему любой приличной девушке благородного происхождения – независимо от ее статуса – следует найти себе мужа. Очаровательного мужчину, который вскружит ей голову и будет управлять поместьем, пока она вяжет крючком…

Сьюзен кивнула и улыбнулась настолько доброжелательно, насколько была способна, при этом едва не откусив себе язык.

«Да, я очень хочу провести всю свою жизнь за вязанием крючком в кресле-качалке, что-то напевая себе под нос, и в бесконечных заботах о том, что же приготовить на ужин», – думала она саркастично. Но Сьюзен размышляла об этом настолько отстранённо, что даже голос леди Барбалоэны казался более реальным, чем эта мысль: в настоящее время всё внимание девушки было приковано к Промелькнувшей Черной Тени.

Не то, чтобы она обращала много внимания на свою соседку – нет, герцогиня Сто-Гелитская пропускала бы большую часть её слов мимо ушей при любых обстоятельствах, но Промелькнувшая Черная Тень была тем, что попалось ей на глаза и, вероятно, окончательно отвлекло от поддержания разговора. Несколько секунд назад она краем глаза заметила, как на другом конце стола, прямо за спиной ужинавших гостей промелькнуло какое-то черно-желтое пятно. Едва уловимое, едва заметное периферийным зрением, но оно точно было там, чем бы это «оно» ни являлось.

Вот опять, пронеслось прямо на границе видимости, мимо того места, где… ужинал Лорд-организатор вечера. Если подумать, то оно всегда находилось где-то здесь, выжидая. Двигалось в полутьме в дальнем конце комнаты. Сьюзен могла поклясться, что видела, как что-то попало в суп Лорда, но это произошло слишком быстро, а она, к тому же, сидела на другом конце стола.

– Извините, мадам, – вежливо произнес за спиной леди Барбалоэны мягкий веселый голос. Та ахнула и обернулась. Сьюзен взглядом последовала за ней.

Это был молодой человек, и если ему уже исполнилось двадцать, то после этого события наверняка не прошло и пары лет. У него были идеальные светлые вьющиеся волосы и по-мальчишески красивое, практически ангельское лицо, напомнившее ей херувима, правда, без пухлых щечек. Незнакомец выглядел бы довольно привлекательно, если б от его расслабленной позы не начинал бить озноб. А его ужасные глаза – один полностью черный, другой нормальный, но с очень маленьким зрачком – словно кричали «МАНЬЯК-УБИЙЦА», причём именно заглавными буквами. Нет, это же на самом деле глупо – не следует судить кого-то по одной только внешности.

Однако Сьюзен посчитала, что в данной ситуации довольно трудно следовать этому правилу.

– Да? – пискнула леди Белладонна.

– Вы действительно леди Барбалоэна? – спросил молодой человек.

– Да, почему вы спрашиваете?

Он недовольно скривил губы и посмотрел задумчиво сначала вниз, а потом влево. Казалось, его сверкающие глаза смотрели в никуда.

– Вы гораздо моложе, чем я ожидал. Судя по тому описанию, которое дала герцогиня Пемброук, я думал, что вам как минимум лет пятьдесят, но на первый взгляд и тридцати не дашь.

– Что? – возмущённо воскликнула леди Белладонна, при этом ее глаза едва не выскочили из орбит от потрясения.

– О, на самом деле это не важно, – произнёс юноша высоким, задумчивым голосом. – Но ваши волосы совершенно не кажутся мне седыми. И глаза, ну надо же, ни капли не напоминают бусинки. Не понимаю…

Леди Барбалоэна, буквально пылая от гнева, резко вскочила, кивнула херувиму-из-ада и отправилась искать герцогиню Пемброук. Сьюзен вздохнула с облегчением, в то время как молодой человек занял место ушедшей дамы.

– Я правильно понял, что вы не получали абсолютно никакого удовольствия от этой беседы? – поинтересовался он, даже не взглянув на собеседницу. Он взял булочку и разрезал ее на две идеально равные части ножом, которого не было на столе среди прочей посуды. Хлеб нисколечко не смялся, когда клинок прошел сквозь него, и то, как уверенно незнакомец держал оружие, заставило Сьюзен снова почувствовать смутное беспокойство.

– Спасибо, – ответила девушка, сообразив, что он заметил ее недовольство разговором и заставил нежелательную собеседницу уйти. Несмотря на всю благодарность, она ничего не могла поделать с чувством тревоги, возникшим в его присутствии. При таком раскладе времяпрепровождение в компании леди Барбалоэны казалось более безопасным.

«Спаситель» своим ножом подцепил кусочек медового масла и беззаботно намазывал его на хлеб. Нож не был похож на тот, которым обычно пользуются во время еды, да он, собственно, им и не являлся. И тот факт, что молодой человек, сидящий рядом с ней, не видел ничего предосудительного в том, чтобы использовать его для разного рода целей, говорил о том, насколько сумасшедшим он был. В конце концов, он же вымыл его, так какие проблемы-то?

– Меня зовут ПитТчай, – сказал он рассеянно. – А тебя как?

– Сьюзен, – ответила та, подняв бровь и пристально глядя на юношу. Он не казался нормальным (сказать, что он заставлял ее нервничать, значило ничего не сказать), однако было в её собеседнике что-то страшно интересное. И поэтому она продолжила (с успешно скрываемым ужасом) на него смотреть.

Он кивнул и откинулся на спинку стула, оставив булочку нетронутой.

– Сьюзен. Очень чувственно.

– ПитьЧай. Это значит, пришло время пить чай?

Молодой человек мгновенно застыл, глядя прямо перед собой. Сьюзен поняла: только что она наступила на больную мозоль, и отметила, что это знание может пригодиться ей в будущем. У девушки появилось навязчивое предчувствие, что они могут снова встретиться, и не было никакой гарантии в том, что встреча пройдёт в дружелюбной атмосфере.

– Нет, я же ясно сказал «Пит-Тчай». Пожалуйста, произноси правильно, – способ, которым он выговаривал каждую букву, бросал в дрожь. Сьюзен захотелось еще раз произнести имя неправильно, поскольку слушать, как он проговаривает каждый звук, было все равно, что входить в дом с привидениями – невероятно интересно, но в то же время жутко. Однако что-то подсказывало девушке, что её сосед гораздо опаснее дома с привидениями.

– Понятно. В таком случае, ПитТчай, что привело Вас сюда?

– Ты, Сьюзен.

Та удивлённо моргнула.

– Что? – И тут до неё дошло. – Я видела тебя. Промелькнувшая черная тень…

Он кивнул.

– Ты единственная из присутствующих заметила. И мне захотелось узнать, чем ты отличаешься от других.

– И что же ты выяснил? – напряглась Сьюзен.

ПиттЧай наконец-то встретился с ней взглядом.

– О, Вы очень необычны, мисс Сто-Гелитская.

– Я ведь не говорила тебе свою фамилию, – тихо ответила девушка, не разрывая зрительного контакта.

– В этом нет никакой необходимости. Я знаю достаточно, чтобы при встрече узнать внучку Смерти.

– Я нахожусь здесь, потому что являюсь герцогиней. А ты зачем? – как только эти слова слетели с её языка, Сьюзен тут же пожалела, что произнесла их – из-за улыбки, возникшей в уголке его рта (и сделавшей ангельское лицо этого поистине странного субъекта до невозможности зловещим), у нее появилось дурное предчувствие.

– Я наёмный убийца – практикуюсь.

От удивления она резко и сильно сжала скатерть. Тарелки звякнули, но девушка, казалось, этого совершенно не заметила.

– Суп… – Сьюзен уже собиралась было вскочить со стула и бежать спасать Лорда, когда ПиттЧай вдруг железной хваткой сжал её руку, останавливая, и продолжил сверлить девушку нечитаемым взглядом. Наступила её очередь мрачно смотреть в никуда. – Отпусти мою руку, – прорычала она сквозь стиснутые зубы, пытаясь другой рукой незаметно дотянуться до лежащего неподалеку ножа для резки мяса. Сьюзен разозлилась еще сильнее, увидев краем глаза, что этот ненормальный человек ухмыляется. Ухватив кончиками пальцев нож, она умудрилась спрятать его в складках скатерти, подозревая, что в скором времени ей может понадобиться оружие.

– О, я не думаю, что это следует делать, Сьюзен, – по всей видимости, он имел в виду, что ей не стоит вставать. Насколько девушка могла судить, ПиттЧай не заметил, что она спрятала нож. – К тому же, уже в любом случае слишком поздно что-то предпринимать – Лорд уже принял яд. К полуночи он будет мертв, – убийца с серьёзным видом покачал головой.

– Вот почему ты решил поговорить со мной. Ты знал, что я тебя заметила и догадалась бы…

– Нет, – поправил её ПиттЧай. – Нет, я не знал этого. И я ненавижу совершать бессмысленные поступки. Но в сегодня я решил нарушить это правило, и очень рад, что ты не разочаровала меня.

– Что ты собираешься делать сейчас? – спросила Сьюзен.

Ассасин очаровательно улыбнулся. Или, по крайней мере, это должно было выглядеть очаровательно. Однако от подобной улыбки его и так не дружелюбное выражение лица стало поистине устрашающим.

– Я собираюсь уходить.

И он исчез, не успела она и глазом моргнуть. Смогла только заметить стремительную чёрную тень, промелькнувшую мимо. Сьюзен резко вскочила, держа нож на уровне талии, и стала нервно оглядываться, пытаясь уловить среди беззаботных разговоров и ярких цветов полуночную черноту с копной золотистых завитков. Но ничего похожего поблизости уже не было. Зато ей удалось заполучить парочку взволнованных взглядов от окружающих. И только тогда девушка поняла, насколько сумасшедшей она, должно быть, выглядит: неестественно худая; белые волосы, скрепленные булавками на затылке, не переставая шевелятся – словно живые; одета в готическое, слегка кружевное платье; маленькая черная маска едва прикрывает глаза; а в правой руке опасно сверкает острый нож для резки мяса.

Если честно, ей было наплевать на свой внешний вид.

* * *

ПиттЧай едва не рассмеялся, наблюдая за тем, с каким пренебрежением Лорд отнесся к словам Сьюзен о том, что его отравили. Он осознает свою ошибку в полночь, когда восторжествует в какой-то мере поэтичная справедливость. У девушки возникло такое выражение лица, будто она планировала совершить убийство – он отлично в этом разбирался, поскольку таковы были требования его профессии. ПиттЧай захотел усмехнуться, заметив, насколько сильно её рука сжимала ни в чём не повинную рукоятку ножа.

Ему и правда пора было уходить. Услуга выполнена, миссия окончена – он преуспел. Но это было просто до невозможности уныло. Ещё только проходящий обучение ассасин вынужден предавать земле при помощи яда, что он, собственно, и сделал. Но это не принесло ни капли радости и никакого удовлетворения. Было немного забавно скользить по комнате, прячась в тенях, но дело сделано, а ему даже не выпал шанс кого-то заколоть/утопить/задушить/прибить к потолку. Так нечестно. Всё прошло слишком скучно, убийства не должны быть обыкновенными – он ведь обожал этим заниматься, ради всего святого, да он жил этим. ПиттЧай пообещал себе, что сделает что-нибудь интересное, раз его экстравагантная выходка принесла такое разочарование. Он в задумчивости покусывал губу, когда зазвучала веселая музыка и гости принялись танцевать. Какой-то идиот пригласил Сьюзен на танец.

Сьюзен. ПиттЧаю вполне понравилась Сьюзен. Она была умной, бесстрастной и слегка саркастичной. Девушка наверняка очень интересна; особенно с тем ножом в руке, которого, как она думала, он не заметил. Молодой человек снова ухмыльнулся – да, она определённо ему понравилась. Прежде чем убить, стоит с ней немного поиграть. По крайней мере, хоть какое-то развлечение.

* * *

Вышеупомянутый идиот сжался напротив Сьюзен, ожидая её ответа на своё предложение. Та, опасно взмахнув ножом, бросила на него уничижительный взгляд.

– Извините, – выдавил бедняга и моментально скрылся.

– Ты всегда оказываешь такой эффект на людей, не так ли? – раздался высокий голос у неё за спиной. Девушка резко развернулась, но никого не увидела. Она нахмурила брови, и тут же у нее возникло неприятное, причиняющее беспокойство чувство, что кто-то находится у неё за спиной. Чёртов наемный убийца буквально танцевал вокруг неё.

Сьюзен подавила желание повернуться (в чем смысл? Ведь он снова окажется позади неё), лишь крепче сжала свой нож, делая глубокие вдохи в попытке сохранить спокойствие. Каждая клеточка её тела хотела развернуться, увидеть вновь обнаруженную угрозу, но внучка Смерти сумела подавить инстинкт. Это взволновало и в то же время воодушевило ПиттЧая. С одной стороны, было бы забавно посмотреть на выражение её лица. А с другой, ему вполне понравился тот факт, что она была сыта им по горло и изо всех сил старалась это скрыть. Никакого веселья не будет, если он убьёт её здесь и сейчас, так что ПиттЧай просто скользнул из тени в тень, и оказался с девушкой лицом к лицу.

Сьюзен не успела и опомниться, как он схватил её правую руку, держащую нож, своей левой, а свою правую руку, в которой до сих пор был зажат нож, положил девушке на талию. После чего они присоединились к танцующим. Парочка выглядела так, будто сошла со страниц ужастика, рассказанного в ночь на Хэллоуин: Сьюзен метала глазами молнии, ПиттЧай холодно на неё смотрел, а в руках у обоих опасно сверкали смертельно острые ножи.

По ощущениям это тоже было похоже на страшную историю, хотя скорее на ночной кошмар – один из тех, в которых замираешь и не можешь ни двинуться, ни заговорить. По крайней мере, так казалось Сьюзен, которая, помимо всего прочего, испытывала легкое недомогание – молодой человек практически полностью перекрыл кровоток в её руке своей крепкой хваткой. Его ладонь оказалась на удивление теплой для того, у кого были настолько холодные разноцветные глаза. И в то же время она была жесткой и вызывала покалывание, словно статическое электричество.

– ОТПУСТИ МЕНЯ СЕЙЧАС ЖЕ, – это прозвучало так, словно где-то вдалеке хлопнула свинцовая дверь, словно произошёл камнепад в горах – голос низкий, сильный и устрашающий. ПиттЧай лишь ухмыльнулся.

– Я спас тебя от леди Беладонны. Самое малое, чем ты можешь меня отблагодарить, – это танец.

– Я. НЕ. ТАНЦУЮ.

– Ты определённо внучка Смерти.

В тот момент, когда они начали двигаться в направлении арки, ведущей в сад, Сьюзен начала паниковать. События развивались не лучшим образом – ни в малейшей степени. Она была уверена, что молодой человек собирается сделать что-то жуткое (дьявольская улыбка на его ангельском лице просто кричала об этом), но, несмотря на все старания, ей никак не удавалось вырваться из его крепких объятий.

– ОТПУСТИ МЕНЯ ИЛИ Я ЗАКРИЧУ.

– Ты этого не сделаешь.

– Почему это?

– Именно я держу нож у тебя на поясе. Я просто убью тебя и исчезну. Но пока я не хочу этого делать – ты такая занятная.

Она изо всех сил попыталась освободить свою правую руку, но ПиттЧай будто сжал её стальными тисками. Прошло совсем немного времени, как музыка стихла, и лунный свет скользнул по его золотистым кудряшкам, заставляя их сиять и отбрасывать причудливые тени на лицо юноши. При таком освещении его черный глаз стал выглядеть более зловещим, и девушка поняла, что случится что-то страшное, если ей сейчас же не удастся освободиться.

Поэтому Сьюзен сделала единственную вещь, которая у неё прекрасно получалась во время танцев – она наступила своему мучителю на ногу. Изо всех сил!

Девушка не успела сделать и пары шагов, прежде чем снова оказалась пойманной за руку. Однако то, как расширились глаза ПиттЧая, когда её каблук резко опустился на его ногу, было незабываемым зрелищем.

Схватив Сьюзен за запястье, он резко крутанулся и ударил ею, словно та была утренней звездой (прим. авт. – оружие, моргенштерн), об одну из колонн во внутреннем дворе поместья. Девушка сильно ударилась о камень и выпустила из руки нож. ПиттЧай тут же схватил её за плечи и, радостно усмехаясь, прижал к каменной поверхности.

– Тебе почти удалось, Сьюзен, – произнес он одобрительно. – Однако я уверен, что ты можешь придумать что-нибудь получше.

– Для тебя это всё является какой-то извращенной игрой, не так ли? – потрясённо спросила она, подняв бровь.

– Я не вижу в ней ничего извращенного.

Девушка на это смогла только удивленно моргнуть, в то время как ПиттЧай глубоко вздохнул, слегка покрывшись румянцем, — он явно находился в весьма приподнятом настроении. Именно сейчас молодой человек окончательно осознал, что ради такого развития событий определенно стоило совершить самое скучное в жизни убийство. Сьюзен была невероятно забавной.

– Игра сама по себе такая, – возразила Сьюзен.

– Боюсь, тебе придется передумать. Не стоит так относиться к игре, в которую играешь в настоящий момент.

Герцогиня прищурилась.

– А что, если я не буду в неё играть?

– Я сильно расстроюсь, убью тебя и пойду домой.

– Значит, я должна в ней участвовать.

– Нет, – сказал он весело. – Не должна. Только если хочешь.

– И какие же правила?

– Хмм… – задумчиво произнес ПиттЧай. – Я как-то об этом не подумал.

– Нельзя играть в игру, в которой нет правил.

– О, нет, определенно можно, – поправил он девушку, понимающе кивнув. – Они просто находятся в стадии разработки.

– Поскольку на кону стоит моя жизнь, – сказала Сьюзен, – я бы хотела, чтобы они были проработаны наиболее тщательным образом.

– У тебя волосы шевелятся, – заметил ПиттЧай, резко поменяв тему разговора, стоило только его глазам увидеть её движущиеся локоны.

– Да, они это делают. Но касательно правил…

Молодой человек растерянно протянул руку к одной из её извивающихся кудряшек и накрутил её на свой указательный палец, выглядя при этом словно ребенок, увидевший божью коровку, – глаза полны удивления и благоговейного трепета.

– Я думаю, что понравился твоим волосам.

Вот оно, ПиттЧай не обращает на неё никакого внимания; это возможность, которой она так долго ждала. Поэтому Сьюзен мысленно сделала пару пометок (как и пятилетнего ребенка, его очень легко отвлечь, любит игры, сумасшедший) – у неё до сих пор было такое чувство, что они встречаются не в последний раз – сильно толкнула руками наёмного убийцу в грудь и побежала изо всех сил.

На этот раз побег удался гораздо лучше – всего за пять довольно крупных шагов она сумела пробежать большое расстояние и, увидев лабиринт из живой изгороди, углубилась в него. Сьюзен неслась не разбирая дороги, поддерживая свою длинную черную юбку на всех изгибах и поворотах. Каким-то образом она оказалась в самом центре лабиринта возле небольшого фонтана. На его верхушке стоял купидончик, натянувший тетиву лука и нацелившийся на луну. Девушка остановилась, чтобы сравнить маленькое счастливое личико статуи с лицом её преследователя, и осознала, что, несмотря на всё внешнее сходство, они выглядели абсолютно по-разному.

Герцогиня сделала шаг вперед, совершенно неграциозно споткнулась о собственную ногу и упала – головой вперёд – в фонтан. Он был не очень глубоким, не больше метра, но чья-то сильная рука сомкнулась у неё на основании шеи, так что ледяная вода, казалось, была повсюду и не отпускала. Сьюзен открыла рот в попытке закричать, но поняла свою ошибку только тогда, когда вода хлынула ей в легкие. Она начала размахивать руками, стараясь поцарапать удерживающую её руку, но так и не смогла дотянуться. Попытка пнуть стоящего позади неё человека также закончилась неудачей. Мир начал постепенно исчезать, будто его заволокло туманной дымкой, и все происходящее неестественно замедлилось. Сьюзен теперь могла слышать стук своего сердца, а вода в легких перестала причинять боль. Всё вокруг замерло, и стоило ей только почувствовать подступающее забытье, как вдруг рука перестала её удерживать и, схватив за светлые волосы, вытащила из воды. Сьюзен попыталась вскрикнуть от резкой боли, но вместо этого закашлялась, поскольку горло было сильно воспалено, и сырая вода вышла из её легких. ПиттЧай потянул её голову далеко назад, пока та не достигла его плеча, и оставил возле своей шеи, чтобы было удобнее шептать девушке на ухо.

– И правда, Сьюзен, – ликующе чирикнул он. – Это была замечательная идея. Я всегда обожал лабиринты.

Сьюзен закрыла глаза, пытаясь игнорировать тот факт, что прислонилась к нему ради поддержки. В противном случае она просто упала бы на землю, что являлось для девушки крайне нежелательным. И это очень выводило её из себя.

– Ты едва не убил меня, – удалось выговорить ей.

– Да, но, в конце концов, передумал, – весёлым голосом объяснил ПиттЧай. – Я рад, что ты все ещё жива. Это слишком занятная игра, и её не стоит так быстро прерывать.

Сьюзен едва могла стоять: всё тело сковала сильная слабость, а легкие невыносимо горели. ПиттЧай сделал шаг назад и опустился на землю, прислонившись спиной к живой изгороди и посадив девушку рядом с собой.

– Твоя очередь действовать, Сьюзен, – мягко прошептал он ей на ухо, практически прикасаясь к нему губами. Она вздрогнула от отвращения и тут же начала дрожать, но уже от холода.

Итак, её ход. Что бы на её месте делала героиня истории?

Ну, во всех известных ей сказках принцесса сидела бы на месте, ожидая, что придет Прекрасный Принц и её спасет. Сьюзен уже долгое время не видела Диона Селина, Лобсанга она встретит ещё нескоро, к тому же она в любом случае никогда не отождествляла себя с теми хрупкими девицами, так что этот вариант развития событий отпадает.

Героиня приключенческой истории совершила бы целую комбинацию быстрых ударов из какого-нибудь стиля боевых искусств, застав своего противника врасплох, и убежала. К несчастью, Сьюзен подозревала, что у неё едва ли хватит сил прямо стоять, не говоря уже о более сложных действиях. Что ещё можно сделать?

Нож, он находился у него за поясом под левой рукой, сверкая при свете луны. Она едва смогла увидеть его краем глаза.

Сьюзен знала, что выбросит эту штуку сразу после того, как всё закончится.

– Я жду, Сьюзен, – прошептал ПиттЧай.

Герцогиня подняла голову и повернулась к молодому человеку лицом, встретившись с ним взглядом.

– Я всей душой, – произнесла она нежно, – абсолютно тебя… не выношу.

Сказав это, девушка наклонилась к нему и поцеловала.

Она в буквальном смысле почувствовала шок на его лице. Прошла добрая четверть минуты, прежде чем ПиттЧай ответил, придвинувшись к ней, и Сьюзен удивилась, насколько приятным это оказалось. Эм, вернее не совсем ужасным и не настолько отвратительным, как она поначалу считала. Медленно она положила свою правой руку на его левую. Крайне осторожно её ладонь двинулась в сторону ножа. Очень спокойно, практически невесомо её пальцы коснулись рукоятки…

Сьюзен почувствовала, как его губы изогнулись в улыбке, и тут же его рука сомкнулась на запястье девушки. ПиттЧай скользнул своей щекой по её, практически коснувшись ртом уха девушки.

– О нет, Сьюзен, – сказал он мягко. – Я так не думаю.

– Проклятье! – воскликнула она и отдалилась от него, раздраженно прислонившись спиной к изгороди. Наёмный убийца улыбнулся.

– Эта игра очень веселая, – произнёс он счастливо.

Девушка скрестила руки на груди.

– Говори за себя, – буркнула она, поднимаясь на ноги. Когда она снова взглянула на ПиттЧая, тот уже стоял.

– Могу я снова тебя поцеловать?

Сьюзен оторопела от такой наглости.

– Определенно нет, – негодующе ответила она. – Но ты не похож на тех людей, которые спрашивают разрешение.

– Я просто стараюсь быть вежливым, – пожал плечами молодой человек.

– Ясно, – сказав это, девушка оглянулась и начала медленно пятиться. Он повторял каждый её шаг. – Твой ход.

ПиттЧай ухмыльнулся.

– Это и впрямь очень весёлая игра, – повторил он, приближаясь к своей жертве еще на один шаг, в то время как та продолжала идти спиной вперёд через лабиринт. Девушка, естественно, надеялась, что они не попадут в тупик – в противном случае всё может закончиться крайне плохо.

И стоило только Сьюзен об этом подумать, как она спиной уперлась в кустарник.

«Проклятье!» – мысленно воскликнула она снова.

– Дай-ка подумать, – задумчиво произнес ПиттЧай, подобравшийся ближе ещё на один шаг. Он внимательно смотрел на свою руку, которую протягивал к лицу девушки, и тут её локоны двинулись ему навстречу, словно наэлектризованные. – Видишь, я действительно понравился твоим волосам. А ты понравилась мне, Сьюзен. Ты такая… интригующая. И я абсолютно уверен, что ты тоже считаешь меня занимательным. Не пытайся отрицать – что-то мне подсказывает, что ты никогда в этом не сознаешься даже себе, но в глубине души ты признаёшь мою правоту.

– Это возможно только в моём самом жутком ночном кошмаре, – прорычала она. – А теперь убери свою руку от моих волос.

ПиттЧай серьёзно посмотрел на неё.

– Убери свои волосы от моей руки.

Он был прав. Именно её пряди сократили расстояние между ними. И этот факт приводил герцогиню Сто-Гелитскую в бешенство.

«Плохие волосы! ПЛОХИЕ! – злобно думала Сьюзен, пытаясь уговорить волосы снова собраться в причёску. – Мне лучше знать, как к нему относиться!»

ПиттЧай, возможно, заметил её мысленный монолог, поскольку снова начал улыбаться. Его улыбка и правда была очаровательной, из-за чего этот ненормальный человек выглядел довольно-таки мило. Просто удивительно, насколько сильно он, несмотря на это (или из-за этого?), вызывал страх.

Молодой человек немного отвел руку назад, и волосы девушки последовали за ней. Он восхищенно смотрел, как её белые локоны – практически голубые при лунном свете – то свивались, то развивались возле его пальцев. Сьюзен сильно сжала зубы, чтобы не зарычать от злости.

ПиттЧай слегка коснулся костяшками пальцев бледной щеки девушки, до сих пор внимательно наблюдая за своей рукой.

– Мне нравятся ощущения. Ты мне нравишься, – сказав это, он положил руку на шею Сьюзен и снова поцеловал её. От этого ненависть и гнев вскипели в её крови. Герцогиня ударила коленом своего мучителя между ног и сильно толкнула в грудь – ярость придала ей сил. Она замахнулась и изо всех сил ударила убийцу кулаком по щеке, после чего убежала, игнорируя резкую боль в легких. Пару секунд спустя Сьюзен почувствовала, как что-то слегка задело её шею. Девушка замерла, прижимая руку к небольшому, слегка кровоточащему порезу, и услышала, как нечто вонзилось в изгородь. Нож… он едва не попал в неё…

– У меня есть ещё один, так что не двигайся, пожалуйста, – весело крикнул ПиттЧай. Сьюзен резко развернулась и гневно скрестила руки, наблюдая, как он приблизился к ней, сделав лишь несколько быстрых шагов. Юноша взглянул на луну, проверяя время, после чего грустно вздохнул.

– Мне пора уходить, Сьюзен. Я уже давно должен был покинуть это место. Давай сыграем ещё разок. Ты и я.

– Нет, если у меня есть право голоса в этом вопросе, – раздраженно произнесла она.

– У тебя его нет, – усмехнулся он в ответ. – Может, это произойдёт нескоро, но мы обязательно сыграем. И тогда я попытаюсь тебя убить.

– Если мы встретимся, ПитьЧай, – сказала Сьюзен, убийственно глядя на него, – Я БУДУ ГОТОВА.

Способ, которым она произнесла эту фразу, заставил бы любого нармального человека задрожать. А этот сумасшедший ассасин лишь ухмыльнулся. Будет весело.

– Отлично, – ответил он.

Девушка едва успела заметить, как он перепрыгнул через живую изгородь – лишь его волосы сверкнули в лунном свете. Сьюзен умудрилась увидеть это лишь краем глаза.

В первом раунде победу одержал ПиттЧай.