В пути (джен)

Сонливость с наёмника как ветром сдуло. Он удобней перехватил копьё и поскакал поближе к повозке. Его товарищи поступили также. Они ехали расслабленно, там, где кто хотел. Но старшой всё-таки заставил их сегодня надеть кольчуги. Он раньше командовал стражей одного большого города, пока судьба не заставила его пойти в наёмники, и это чувствовалось.

Обозники натянули вожжи, достали ножи из-за поясов. Кто-то спешно натягивал кожаный доспех, усиленный металлическими пластинами. Наёмники сгруппировались вокруг повозки с девушками. Они, конечно, помогут обозникам отбиться, но их главная задача — защита девушек.

— Это, капитан, — сказал один из наёмников, кажется, имя его было Дворелл. — Что-то их многовато, этих лесных братьев.

— Да ты прав, — кивнул старшой. — Что-то тут не то...

Но тут на них напали, и всем стало не до разговоров.

«Лесными братьями» разбойников стали называть в честь целой разбойной семейки, которая промышляла некогда в лесах. Она держала в страхе округу в течение трёх лет, чем и прославилась. В разбойничью банду входило семеро братьев из четырнадцати, и, чтобы не путаться, их и называли так, а потом это название как-то перешло и на других разбойников.

Началась схватка, пролилась первая кровь, и стало ясно, что среди нападавших есть не только разбойники. Эти люди не отвлекались на повозки с добром, у них была другая цель.

Внезапно из небольшой рощи чуть поодаль стали стрелять. Кое-кому из охранников стрела уже впилась в плечо, да и неприятно, когда мимо твоего лица то и дело пролетают стрелы. А вообще, бой начался довольно вяло. Старшой отдал приказ разобраться со стрелком. К роще устремилось несколько наёмников.

Джейсон тоже последовал за ними, но, случайно обернувшись, заметил как к повозке пробирается один из противников. Ещё один подкрадывался к Глухой, которая сидела ни жива, ни мертва. Хлыст в её руках дрожал, и она широко открывала рот, в ее лице не было ни кровинки. Хедхантеры!

Джейсон развернул лошадь и в три прыжка достиг возка. Он проткнул своим копьём того, который напал на глухую, потом досталось и первому, который уже резал кожаную обшивку возка. Дело у него шло туго, возможно его нож воткнулся в каркас.

Широкое лезвие копья пробило у него шею и наёмника окатило кровью. Джейсон улыбнулся: удачно попал. Он вытащил меч и с размаху разрубил голову ещё одному нападавшему, который тянул свои лапы к Глухой. Ещё одного, который схватил лошадей, он снова проткнул копьём. Мимо пронеслась Тана и на всём скаку пронзила своим копьём хедхантера, который подкрадывался сзади, чтобы подрезать ноги у лошади Джейсона. Заржала пронзительно раненая лошадь и на глазах Джейсона вторая наёмница упала на землю. К ней тут же подбежал хедхантер и замахнулся мечом. Джейсон мгновенно выдернул кинжал, уронив копье, и метнул его. Хедхантер свалился замертво.

Снова заржали лошади. Это были лошади Глухой, их опять кто-то схватил за морды. Это окончательно вывело их из себя. Они встали на дыбы и понесли. Глухая изо всех сил натягивала вожжи, но лошади её не слушались.

Слева от дороги, из восточной части леса, вдруг послышалось пение рога. Старшой, с трудом отбившись, тоже затрубил в свой рог. Но Джейсон так и не увидел, кто это там трубил. Он понёсся вслед за возком, проклиная всех, и особенно лошадей, на чём свет стоит.

Лошади неслись напролом. Глухая уже и не пыталась их остановить, она сидела, согнувшись невообразимым образом, лишь чудом не падая с козел. Возок мотало во все стороны, трещали кусты. Джейсон скакал следом, пригибаясь и жмурясь, чтобы ветки деревьев не выстегали ему глаза.

Сколько они так мчались, Джейсон не знал, но вот ему удалось поравняться с лошадьми. Их вынесло на открытую каменистую площадку, ещё не заросшую как следует. Лошади резко встали, тяжёло дыша, на землю с их морд падала пена. Возок подпрыгнул, раздался резкий треск, и завалился на бок. Вскрикнула Слепая, а Глухую вообще унесло с козел, она выпустила вожжи и упала. По счастью, в кусты.

Джейсон тоже остановился, и некоторое время тупо смотрел, как Глухая выбирается из кустов. Её платок слетел с головы и повис на ветвях. Рыжие волосы растрепались и упали на заплаканное лицо. Из возка, охая, выбиралась Слепая. Рыжая девушка, всплеснув руками, наскоро повязала платок и бросилась помогать. Наёмник продолжал молча смотреть на них, не зная, что делать дальше.

Потом он соскочил с коня, немного прошелся, разминаясь, помотал головой в разные стороны, подёргал плечами. Вроде бы цел. Глухая же и Слепая помогали выбраться Немой. Она морщилась, видно сильно ушиблась. Но вроде бы ничего не сломала. Глухая стала приводить в порядок её одежду. Слепая топталась рядом.

Наёмник оглянулся, лихорадочно соображая, что же делать дальше. Лошади утащили злосчастный возок довольно далеко. Шум боя и крики сражавшихся людей едва доносились с правой стороны. Ясно было одно — надо уходить. Но куда? И что делать с лошадьми?

Лошадей он распряг. Всё равно повозка пришла в негодность, а под седло они не годились, это были упряжные лошади. К тому же лес тут был густой, на лошадях не везде проедешь. Оставалось только одно — идти пешком. А значит и с конём нужно попрощаться.

Он кое-как обтёр всех трёх лошадей и, хлопнув по крупу, направил обратно, в сторону дороги. Они не хотели уходить, но, в конце концов, Джейсон их прогнал. Наёмник не боялся, что лошади их выдадут. Они сделали нехилый пролом, нужно было быть слепым, чтобы не увидеть переломанные кусты и ветки деревьев.

Глухая девушка с недоумением и тревогой смотрела на все его действия. Управившись с лошадьми, Джейсон подошёл к ним и спросил:

— Все целы?

— Вроде да, — ответила Слепая.

Почему он решил не возвращаться к обозу? Во-первых, у повозки переломилось колесо, а во-вторых, это было первое нападение, но Джейсон сомневался, что последнее. Он прислушался. Вроде бой ещё шел. Но лучше было убираться отсюда, и побыстрей.

— Послушай, — немного робко спросила меларка. Она как-то растеряла всю свою бойкость. — Что нам делать?

— Нам придётся идти лесом, — ответил Джейсон. — Хедхантеры так просто не отвяжутся, да и ехать вам теперь не на чем. Куда вы направлялись?

— В Кэрринг, — ответила тихо Слепая. Её лицо снова стало грустным и напряжённым.

— Куда?! В Кэрри?! — Джейсону показалось, что он ослышался. — Чего это вас туда понесло?

— Не твоё дело! — огрызнулась Слепая.

— Хорошо, — не стал заводить склоку наёмник. — Пойдём в Кэрри.

— А за сколько времени мы туда дойдем? — с беспокойством спросила Слепая.

— Месяца за... два, так что прихватите тёплую одежду. И вообще собирайтесь быстрее. Скоро повалят эти хедхантеры. И они будут очень злы.

Девушки нерешительно топтались на месте, и Джейсон рявкнул на них:

— Да не стойте же столбом! Живо!

Пока девушки собирались, наёмник осматривался вокруг, искал тропу. Он задумчиво потёр шею. Возможно, лучше спрятаться и дождаться своих. Но кто знает, кто появится первым. Если здесь появится толпа озлобленных хедхантеров и разбойников... а наёмник всегда трезво оценивал свои возможности как бойца. В общем, он поэтому и жив-то был до сих пор.

План имел свои недостатки, но на придумывание другого у Джейсона не было времени. Он подошёл к девушкам, как раз в том момент, когда Глухая и Слепая скатывали большое синее одеяло. Немая уже навью... нагруженная стояла в стороне.

— Это мы не берём! — воскликнул наёмник.

— Нет, берём! — не согласилась с ним Слепая.

— Нет, не берём! — отрезал Джейсон.

— Мы на нём спим!

— Тогда ладно. Но нести его не буду!

— А тебя и не просили! — огрызнулась Слепая.

Они и Джейсона нагрузили, правда, в основном едой, хотя он и уверял, что в лесу они найдут достаточно пищи. Конец лета всё же, самая щедрая пора в этих местах. Полно в лесу орехов, диких яблок, желудей, да и ягоды ещё не все сошли. В конце сентября, в октябре лес не будет так щедр.

Наконец, они тронулись в путь. Глухая впереди, Немая за ней, замыкала Слепая. Джейсон шёл чуть поодаль, оглядываясь. Как он будет сражаться с набитым до отказа мешком за плечами, он не представлял. Хотя если огреть им противника по голове....

Шли девушки медленно, сгибаясь под тяжестью ноши. Джейсона это выводило из себя, но он сдерживался, понимая, что иначе они не могут.

«Таким ходом мы до Кэрри год будем идти», — думал он угрюмо и снова стал себя корить, что не сбежал, тогда из «Серого гуся», не заплатив. От бесплодных самоукоров его отвлёк возглас Слепой:

— Блин! Забыла!

Девушка стояла на тропе. Её товарки продолжали двигаться, но вот Глухая остановилась тоже, придержав налетевшую на неё Немую, и обернулась.

— Что?! Не пойду я! — возмущался тем временем Джейсон — На хрена мне это ваше рукоделие!

— Ну, пожалуйста! Там не только рукоделие! — Слепая умоляюще прижала руки к груди. От её расстроенного вида Джейсону стало не по себе.

Заковыристо выругавшись, он заставил их спрятаться в кустах и, сбросив тяжёлый мешок с плеч, пошёл обратно. Прошли они, оказывается, совсем немного, что никак не добавило ему радости.

Металлические ящички он нашёл быстро. Открыв их, он пересыпал содержимое одного во второй и с трудом закрыл его. Он сунул ящичек себе за пазуху и уже был готов уходить, как вдруг услышал мерный стук копыт. И он быстро приближался.

Ругнувшись про себя, наёмник спрятался за ближайшее дерево. И вовремя. Их было четверо. Трое мужчин и одна женщина на странных лошадях, ладно, пусть это будут лошади, в конце концов, копыта-то у них есть. Все они были в чёрной одежде, на голове женщины была дурацкая шапка, похожая своей высотой на печную трубу. К сёдлам были приторочены небольшие мётлы. Это были охотники за нечистью, охотники Амбры, как ещё их называли. Амбра давно уже исчезла, а название осталось.

«Так, а этим-то что здесь надо?» — подумал Джейсон и вспомнились ему те слова, сказанные в таверне. — «Никаких значит охотников на монстров, да?»

Тем временем один из них спрыгнул с лошади и неторопливо, разминая ноги, направился к повозке. Заглянув внутрь, он окликнул женщину:

— Эй, Церес, понюхай-ка, куда их понесло?

Женщина тоже спрыгнула с лошади, Джейсон отметил против воли грациозность её движений. Она присела и, наклонившись, понюхала землю. Потом уверенно подошла к тропе, которую выбрал Джейсон для пути.

— Они пошли туда, — махнула она рукой.

— А чего это их туда понесло? — почёсываясь, спросил первый. Остальные двое чего-то обсуждали, на груди одного из них висел рог.

— Ты меня спрашиваешь?!

Первый охотник не ответил — он рылся в повозке. Захрустел забытым малосольным огурцом. Джейсон побледнел от огорчения. Огурчики были куда как хороши. Не далее как сегодня утром глухая девушка всех угощала ими.

Церес раздражённо поморщилась, но обратилась к мужчине с горном:

— Что делать будем?

— Пока наблюдать, — слегка растягивая слова, ответил тот.

— А если... — она не договорила.

— Там посмотрим.

— А мне не нравится использовать их как... — вдруг заговорил третий мужчина, он слегка гнусавил.

Церес приложила палец к губам, и он замолк. Джейсону вдруг захотелось нестерпимо наброситься на них, вытрясти, что они задумали, но он благоразумно воздержался. А тем временем, Церес вскочила в седло и сердито окликнула своего товарища:

— Арктос! Хватит жрать! Поехали!

Вздохнув, Арктос оторвался от огурчиков и тоже вскочил в седло. Миг и всадников уже не было.

Всадники Амбры уехали, и Джейсон вышел из укрытия. Наёмник постоял немного, пытаясь понять, что это было. Потом он стряхнул задумчивость, и ушёл. Но перед этим он забрал все уцелевшие огурцы.

* * *

Лес, по которому они шли, был неоднороден. Деревья то смыкались над головами, а тропа исчезала, и приходилось искать её заново, то внезапно расступались; часто встречалась вырубка, иногда тянуло дымком от костров углежогов, чувствовался тяжёлый запах смолокурен. Джейсон старался избегать таких мест. Чем меньше народу их видит, тем лучше.

Следующие несколько дней прошли однообразно. Они вставали с рассветом и медленно брели по извивающейся тропе, изредка останавливаясь, чтобы передохнуть и перекусить всухомятку, потом снова шли. На закате расстилали одеяла и валились на них совершенно без сил. Ни звери лесные, ни люди не беспокоили их. А это тревожило Джейсона, и сильно.

Ладно, лесной народ. Они существа скрытные и предпочитают держаться подальше от людей, если только не слишком оголодают. Но где же хедхантеры, будь они неладны, или хотя бы разбойники? И вообще слишком им везёт, а наёмник знал по своему опыту, горькому, увы, что если везёт долго и по-крупному, то обязательно жди беды.

Правда Айнор что-то киснет, который день подряд, а Джейсон весьма плохо разбирался в таких вещах. Все его познания в лекарском деле ограничивались знанием, как прилепить подорожник на рану, чтобы он не отвалился при ходьбе. Да, он ещё знал, что отвар берёзовой коры помогает при кашле. К тому же, Джейсону прибавилась часть её груза, что его не обрадовало, конечно.

Да, Айнор. Когда путешествуешь столько времени вместе, глупо дичиться, и Глухая превратилась в Энаи, «но лучше Эни». Джейсон был весьма озадачен этим замечанием. Слепая стала Ремой, сокращённо от какого-то зубодробительного меларского имени. А Немая оказалась Айнор, это было весьма редкое теперь имя означающее «луна».

Если луна — так ущербная. Вон и на небе тоже светило стало убывать и заметно. Дело решительно повернуло на осень... А осенью в лесу очень неуютно, особенно когда пойдут дожди. Сам-то Джейсон мог спать даже на болоте, было дело, но что делать с этими троими? Он ломал голову, ломал, а потом плюнул. Что будет, то и будет.

— Джейсон, а Джейсон, — позвала его как-то на привале Рема.

— А?— отозвался наёмник сонно. Он уже начал дремать.

— А кто такие хедхантеры?

— Ну, как тебе объяснить… — Он окончательно проснулся и сел. — Знаешь, есть такие парни как золотари, они убирают дерьмо, а хедхантеры это и есть дерьмо. Они берутся за такие дела, которыми не один уважающий себя наёмник мараться не станет.

— А что за дела такие?

— Ну, эээ… например, похищения. — Джейсон поскрёб голову, соображая, к тому же она жутко чесалась. — Иногда они травят людей, ну в смысле кто-то не угодил какой-то шишке. А мараться шишке лично не хочется, вот он и нанимают хедхантеров, чтоб те устроили ему весёлую жизнь. А иногда и буквально травят, собаками. Или вот с должниками разбираются.

Рема вздрогнула и коснулась ямки ниже своей шеи. Некоторое время они молчали, прислушиваясь к первым крикам сов, потом девушка спросила:

— А чем же тебе похищения не устраивают. Ты не подумай, что я одобряю их, но... — Запутавшись, она замолчала.

— Ну, знаешь ли по мне лучше биться в открытом бою, ты... я не знаю, как это объяснить. А так втихомолку... — Джейсон криво улыбнулся. — В конце концов, я воин, а не вор.

Рема тихо вздохнула и легла. А Джейсон немного посидел, отрешенно смотря на догорающие угли костра.

Джейсон Кэйвилл вырос в семье бывшего наёмника и с детства наблюдал за попойками и посиделками папашиных друзей. Его отец, Джейдо, уже завязал к тому времени с ремеслом наёмного воина и осел в деревне Кэйвилл. Это была богатая процветающая деревня, через неё шли торговые пути и здесь часто останавливались купцы и просто небедные люди. Поэтому постоялый двор, который держал однорукий наёмник, процветал. Частенько захаживали к нему и бывшие дружки. Живи да радуйся.

Но не радовалось ему. Ему не хватало одного для полного счастья. Сына. Наследника. С этим были проблемы. Его жена родила ему шестерых детей. Трёх дочерей и трёх сыновей. Дочери все были живы, а сыновья умирали вскоре после рождения. Один вообще умер, едва перерезали пуповину. Джейдо оставил жену и сошёлся со служанкой, но результат был тот же: три живые дочери и трое мёртвых сыновей.

Но вот однажды, поутру, его жена, Кэйна Гнилая Утроба, пошла по воду к деревенскому колодцу. Там она обнаружила младенца, завёрнутого в какое-то тряпьё. Это был мальчик, и назвали его Джейсон.

Рос он непоседой и сорванцом. И никем кроме как наёмным воином стать и не мечтал. И постепенно стало ясно, что владеть и управлять постоялым двором будет кто-то другой, а не он. И Джейдо стал понемногу открывать приёмышу все тайны и тонкости своего ремесла. Основное чему он учил Джейсона, это «думай головой перед тем, как нанимаешься, а не после». И ещё одно: «Береги зубы».

Только последнему совету Джейсон и следовал точно. Что и привело собственно к данной ситуации. Впрочем, не только мечта о наёмничьем хлебе, довольно горьком, как оказалось, не только ёршистый неуживчивый характер гнали его из дому. Не прижился Джейсон в семье Джейдо Однорукого Наёмника. Всё время он казался себе лишним здесь, чужим. И относятся тепло, и куском хлеба не попрекают, хотя Джейсон и знал, что он приёмыш. Может, будь он родным... Нет, выпадал он как-то из семейного круга.

Джейсон отогнал непрошеные воспоминания и завалился спать. Завтра снова подниматься на рассвете.

Отношения между наёмником и тремя девушками налаживались. Они были ещё молоды, ещё открыты миру и людям. Они были практически ровесниками. Самой старшей была Энаи, ей было двадцать пять, Реме, как было уже сказано, сравнялось двадцать четыре, за ней шёл Джейсон, а самой младшей была Айнор. Ей исполнилось в мае девятнадцать лет, она родилась в год восшествия на престол нынешнего Императора.

В них причудливо сочетались житейский опыт и наивность. Проявлялась эта незрелость по-разному. Например, Джейсон, вот уже который год, кормил себя сам, он многое знал, во многом разбирался. Но всё пережитое не выгнало ветер из его головы, он по-прежнему оставался упрямым где не надо и довольно порывистым малым. Не говоря уж о том, сколько денег у него утекало сквозь пальцы.

Или, скажем, Энаи. Она тоже не была беспомощна. Она была ответственна, собрана, ещё бы, от неё столько зависело! И жизнь вроде повидала, скажем, её семья пережила пожар и голод во время знаменитой осады Руми-Нуско, но всё равно оставалась открытой и доверчивой к людям. Словно ручная птаха. Про Айнор и говорить не приходилось. Самой зрелой среди них была Рема. Но и дорого же она заплатила за это!

Когда на закате они останавливались на привал, то, как правило, быстро готовили себе поесть и ложились спать. Но иногда они, то есть Джейсон и Рема, немного разговаривали, прежде чем уснуть.

Джейсон решил держаться подальше от дороги, идти там, где деревья и кусты загораживали их, но и вглубь леса он старался не забредать. Но иногда, нет-нет, да и заводили их тропы в глухую чащу, край непуганой птицы и ягод.

Однажды под вечер, идущая впереди Энаи вдруг остановилась. Наёмник встревожился и быстро догнал её. Всё-таки они сильно растянулись по тропе в тот день. Рема вон вообще отстала, заслушавшись пением лесной птицы. Увидев, куда показывала Эни, Джейсон вздохнул с облегчением.

Перед ними расстилалась удивительно большая поляна. По её краям виднелись поваленные деревья. А может, это было бывшее поле. День клонился к вечеру, и поляна была залита предзакатным светом уже косых солнечных лучей. Там среди поздних цветов и уже не такой высокой травы резвились два волка, видно хорошо поохотились. Волки гонялись друг за другом, игриво кусаясь и взвизгивая, они то наскакивали друг на друга, а то принимались ловить последних бабочек этого лета, что ещё порхали в воздухе. Джейсон некоторое время стоял, любуясь мирной картиной, потом покосился на Энаи стоящую рядом. Глухая девушка смотрела спокойно, на её лице была даже видна улыбка. Айнор стояла за их спинами, ещё охваченная странным оцепенением. Дойдя до них, Рема уткнулась прямо в спину Джейсона.

Хрупкое очарование мига разрушилось, да и волки вскоре убежали с поляны по своим делам... Вздохнув, Джейсон и Энаи стали готовиться к привалу. Скоро под деревьями станет совсем темно, и продолжать путь будет невозможно.

Джейсон пошёл посмотреть, что можно было добыть съестного. Запасы из его мешка они решили пока не трогать, приберегая их на более голодные времена. Плечи ныли, спина отваливалась, про ноги и говорить нечего, а до Кэрринга идти и идти... Чтоб всё оно провалилось!

Наёмник свернул к ручью, чтобы наловить рыбы, и вдруг увидел изрядно потрёпанного глухаря, мимо метнулось что-то грязно-рыжее. Очевидно, он спугнул лису, но глухаря это не спасло. Джейсон мгновенно свернул ему шею.

Он наполнил водой флягу, бросил пару ягод на место гибели птицы — он ещё не до конца избавился от охотничьих поверий родных мест, ох и далеки же они были теперь! — наловил немного рыбы, да и пошёл своей дорогой.

За время его отсутствия ничего особенного не произошло. Он знаками показал Эни, что неподалёку есть ручей и даже вызвался проводить, но она отказалась и пошла одна. Ну и ладно.

Джейсон облизнулся при мысли о глухарятине. Конечно, надо бы дать птице отвисеться, но возиться, скажем, утром времени у него не будет. Ничего и так будет хорош.

И он принялся за дело. Он разжёг костёр, распотрошил наскоро птицу и стал обмазывать её глиной. Потом занялся рыбой, тоже распотрошил её и нанизал на прут. Внезапно ощутив чьё-то присутствие, он поднял голову и увидел перед собой Айнор. Она красноречиво переминалась с ноги на ногу. Выражение её лица было молящим, и Джейсон, выругавшись, повёл её в кусты.

Когда они вернулись, над костром уже висел небольшой котелок, и в нём булькала уха. Хм, тоже неплохо. Эх, всё-таки как хорошо ходить без треклятого мешка! Он стал смотреть за ухой, и Эни повела в кусты Рему. Похоже, намечался сытый вечер. А ещё ведь был впереди глухарь... Наёмник осторожно разворошил угли и сунул туда птицу, подумал и подкинул ещё хвороста. Вот теперь было хорошо.

Чтобы не сидеть молча, пока готовился ужин, он взялся рассказывать о своём первом задании в качестве наёмника — охранять какую-то важного старика, который назвал себя очень странно «хвилосов». Скучное и нудное дело, впрочем, такие дела Джейсону удавались хуже всего. Он тогда ходил под началом друга отца, капитана со странным именем или прозвищем Медок. Характер у него отнюдь был не медовый и Джейсон, совсем тогда зелёный юнец, сполна в этом убедился.

— Я тогда совсем пацан был. Меч толком держать не умел, — сказал Джейсон несколько смущённо. — Ну, казалось, что сложного — приглядывать за стариком. Он никаких хлопот нам не доставлял, возился со своими склянками да жестянками. Мы если честно и не понимали, от кого мы его охраняем. Иногда, правда, хозяин приезжал, ну тот, кто нас нанял, а так было до того скучно, что...

Он не договорил. Да тогда было скучно. Наёмники или разминались с оружием (редко), или же дули пиво и резались в «рыбку» (гораздо чаще). Эта детская игра, с изменёнными правилами конечно, как раз начинала завоёвывать взрослый мир, и была довольно популярна, хотя ещё не обрела характер поветрия. Других развлечений у них не было.

Джейсон же шатался по замку, маясь от безделья. Тут его и заметил хвилосов. Он быстро пристроил юного наёмника к себе в помощники, и пришлось Джейсону целыми днями таскать горшки с едкой отравой (даже по запаху чувствовалось, насколько она ядовитая), подавать хвилосову какие-то железяки и раздувать огонь.

Остальные наёмники отпускали скабрезные шуточки, но не вмешивались. Джейсон злился, но терпел, они были все старше его и могли жёстко осадить зарвавшегося щенка, если бы он полез в драку. Хвилосов же поначалу мало замечал его, но потом смягчился и стал учить его грамоте. Тут он не преуспел, в отличие от своих опытов. У Джейсона не было рвения к знаниям вообще и к их получению в частности. Впрочем, какие-то азы он всё же усвоил.

— Ну, а потом я узнал, в чём тут дело, — сказал Джейсон, переворачиваясь на спину и опираясь на локти. Но тут Эни достала деревянные плошки и стала разливать уху. Наёмник пошевелил угли, проверяя, как там глухарь.

Когда все поели, Рема с нетерпением потребовала продолжения. Наёмник откашлялся и сказал:

— Ну вот, оказывается, хвилосов как-то сболтнул, не знаю, спьяну или на трезвую голову, что может превращать свинец, да что угодно, в золото. Ну и наш наниматель, знаменитый барон Мойен, заманил его в ловушку. А нас, значит, поставил сторожить, чтобы он не убёг и ну, никто ему не помог сбежать. Гы... ну мы-то ему сбежать и помогли.

— Как это? — удивилась Рема.

— Понимаешь, этот барон... знаменит отнюдь не подвигами или там особенным благородством, или, я не знаю, щедростью. Он такой жмот и дурила, как свет не видывал, впрочем, все бароны Мойен такие. Плату он нам всячески зажимал, да ещё и оскорблял в придачу. А тут как раз около замка стали ошиваться какие-то заморенные типы...

Рема хохотала на весь лес, когда Джейсон описывал, как наёмники натянули нос жадному барону. Кое-что он, конечно, приукрасил... Он уже собирался продолжить, но тут случайно перехватил взгляд Эни, Айнор уже спала. Это был взгляд человека, который внимательно слушает, что ему говорят. Ему даже показалось, что она едва сдерживает смех. Но она же глухая! Как же она может слышать!

Наёмник осёкся на полуслове, как-то поскучнел и довольно скомкано закончил свою историю:

— Ну, а дальше не интересно: мы переправили хвилосова и его учеников подальше от Мойи, я ещё с ними немного походил, а потом вернулся к своему ремеслу.

— Джейсон, что с тобой? — удивилась Рема.

— Ничего, просто я спать хочу.

Наёмник зевнул широко и лёг на бок, спиной к девушкам. Они пожали плечами, переглянувшись, и тоже улеглись. Он ждал, когда они затихнут и сам начал задрёмывать. Разбудила его мысль о глухаре.

Джейсон проверил мясо, лёг на своё одеяло и, закинув руки за голову, стал смотреть в небо. Сон почему-то бежал от него. Ночь была ясная, и чёрное небо было усыпано звёздами, тускло мерцал крохотный осколок луны. Скоро будет первое осеннее новолуние, скоро пойдут дожди. Он думал о своих подопечных. Его поразило, с какой готовностью они доверились ему. Нет, некая опаска всё ещё сквозила в их поведении, то есть Энаи и Ремы, и сейчас. Что думает обо всем, об этом Айнор и осознаёт ли она, что тут происходит вообще, Джейсон не знал. А с другой стороны, что им оставалось ещё?

Наёмник перевернулся на бок и помянул недобрым словом хвилосова, это от него он заразился дурацкой привычкой копаться в себе, выискивая истоки своих поступков и побуждений. На кой она ему нужна? Он же не хвилосов, а обычный наёмник и судьба его сложить голову на поле брани, а не... а не... Тут Джейсон не смог сообразить, кто именно.

Он сел, не в силах побороть нараставшее в нём беспокойство. Ему вдруг показалось, что он сделал какой-то важный выбор, а какой он и сам не знает. В любом случае Джейсон изменился. Тот прежний Джейсон бросил бы всех троих там, в лесу, а сам бы удрал, несмотря ни на что. Теперь же это казалось ему... подлым.

Внезапно в темноте раздался смех. Заливистый весёлый смех. И смеялась женщина. Джейсон вскочил в изумлении. Это что такое? Неужели это Рема подслушала его мысли и смёётся над ним? Это было её любимое развлечение, отвечать на его мысли. Он только придумает вопрос, а она уже даёт ответ.

Смех повторился, и наёмник понял, не может Рема так смеяться. Да и любая смертная женщина, если на то пошло. Этот смех звучал как песня птицы на заре. Наёмник вскочил на ноги.

— Кто здесь? — Джейсон надо признать изрядно перетрусил. Он растерянно озирался вокруг.

— А ты растёшь... малыш, — сказала богиня, выступая из темноты. И она снова рассмеялась.

Вокруг неё вдруг засиял ореол ослепительного золотого света. Джейсон тяжело вздохнул, он уже начал догадываться, кто его посетил на этот раз. Тут свет угас и, проморгавшись, наёмник стал разглядывать ночную гостью.

Выглядела она гораздо привлекательнее того жуткого горбуна. Богиня была довольно высока, её тёмные волосы уложены в высокую причёску, лицо белое и холёное. Голова покрыта золотой вуалью, одежда из гладкой парчи сияла в темноте. А губы тёмно-красные, словно спелая вишня. Тёмные её глаза были прекрасны.

— Ты кто такая? — спросил Джейсон.

— Я богиня, — ответила она и уточнила. — Золотая богиня. И говори мне «вы».

Некоторое время они молча рассматривали друг друга. И всё-таки что-то в ней было не так. Джейсон присмотрелся к ней и понял: лицо, точнее его выражение. Бледное лицо её было застывшим, словно у статуи, глаза смотрели вроде доброжелательно, но как-то мимо. Она говорила, а губы едва шевелились. И сама она выглядела как статуя. Наёмник покосился на костёр. Но отвлечься не решился. Вдруг не так поймёт. Наконец, Джейсон решился прервать молчание.

— Эээ... и что же вы тут делаете? — спросил он.

Наёмник чувствовал себя глупо. В детстве ему рассказывали о богинях. Обычно они являлись героям легенд и одаривали их золотом и славой. И кое-чем другим, о чём детям обычно не говорят. И чем же его одарит эта богиня?

— К сожалению, ничем, — ответила богиня на его мысли. — В этом мире я призрак.

Она двинулась к Джейсону. Её одежды засверкали в свете костра. Это было похоже на золотой туман. Красиво.

— А как же вы общаетесь с людьми? — удивился наёмник. Первоначальная робость прошла, и он чувствовал себя вполне свободно.

— Через наших жриц, — богиня указала на спящих девушек

— Жриц?! Они ваши жрицы?! — поразился Джейсон.

— Да, они наши жрицы, что тебя так удивляет?

— Но они же... они же... э-э-э… не похожи они на жриц.

Богиня рассыпала короткую трель смеха. Похоже, разговор забавлял её. И наёмник тоже. Это ощущение не слишком его воодушевило.

— И тем не менее. Здоровые люди не годятся.

— Почему?

— Потому что здоровые люди очень много думают о себе. У них в голове такой сумбур, что... К тому же калеки более, скажем так, благодарны.

— За что же?

— За защиту, которую мы им даём. К тому же, их ждёт награда, — сказала богиня, странно посмотрев на Джейсона, будто он имел какое отношение к таинственным наградам.

Некоторое время они снова молчали. Богиня чуть ожила и испытующе смотрела на него. У наёмника дико заболела голова, весь мир завертелся у него перед глазами, но взгляда он не отвёл. Это явно понравилось богине. Она погасила острый свой взор и слабо улыбнулась.

— Ты мне нравишься, — сказала она, дав Джейсону прийти в себя. — Проси, что хочешь.

— Но ты... вы же сказали....

— Я не могу прямо сейчас вывалить перед тобой груду золота, но я помогу тебе его добыть, — сказала богиня со смехом. Этот смех уже начал раздражать наёмника. Он молчал, а богиня продолжала:

— Я богиня света и знаний, а также золота. Я люблю тех, кто стремится к знаниям и к богатству. Те, кто просиживают ночи над книгами, а не за вином получат мою благосклонность. Кто честно трудится и не бросает деньги на ветер, получит мою благосклонность. Я не терплю лентяев и мотов, а также тех, кто не держит своего слова. От них я отверну своё лицо!

Пока она говорила, сияние её золотой одежды разгоралось, и теперь она казалась объятой золотым пламенем. Наёмник поёжился, уловив намёк.

Богиня кивнула, и сияние вокруг неё стало угасать:

— Да, я говорю о тебе. Но, поскольку ты внял предупреждению... Да и девочкам ты понравился… Я, так и быть, прощаю тебя. Ещё раз говорю: проси, что хочешь. Только смотри, хорошо подумай.

— Нуу… ммм... — задумался Джейсон.

Как странно: у него было множество желаний, но тут они все показались такими... мелочными. Наконец он придумал одно и начал говорить, но вовремя спохватился:

— Я хочу... Э нет, сначала скажи... те, что вы потребуете от меня взамен.

Богиня одобрительно рассмеялась. Он ей нравился всё больше и больше. Джейсон хмыкнул:

— Зная ваш, богов, сволочной нрав... Я хотел сказать — богатое ваше воображение, ещё пожалеешь, что обратился к вам. Так что ничего мне от тебя — от вас — не надо, — гордо заявил он и поспешно добавил. — Пока.

— Хорошо, — засмеялась богиня. — Так и быть. Но помни, у тебя только одно желание.

Снова раздался её весёлый смех, и Джейсон остался одни.

Тут в костре что-то затрещало, и Джейсон вспомнил о глухаре. Он выкатил раскалённый, уже пошедший трещинами, глиняный шар и расколол его. Нет, всё с птицей было хорошо. Только крылышко одно подгорело. А, в общем, глухарь получился на славу.

* * *

Джейсон проснулся с трудом. Он сел и растёр лицо. Посмотрев на небо, парень увидел, что солнце стояло уже довольно высоко. Наёмник грубо прикинул, судя по всему часов восемь-девять. Да уж, много же они пройдут сегодня!

Он огляделся и увидел, что все три, как выяснилось, жрицы уже собрались и сидели рядком на какой-то коряге, ожидая его пробуждения.Наёмник застонал. Вот оно его наказание! И теперь ведь не отвертишься. Придётся их вести до самого Кэрринга. Джейсон судорожно сглотнул, представив себе, сколько ему ещё с ними возиться. От прежних его тёплых чувств к ним не осталось и следа.

Джейсон окончательно встал и пошёл в кусты. Вернувшись, он вспомнил о глухаре, выкопал его. Прошлой ночью, он завернул мясо в кусок кожи и закопал его под своим одеялом. Сначала он ел один, а потом, встретившись взглядом с Энаи, предложил мясо и девушкам. Они не отказались. После трапезы наёмник завернул остатки в тот же кусок кожи и быстро собрался. Они тронулись в путь. Никто из них не проронил ни слова.

День не предвещал никаких неприятностей, вообще никаких событий. Всё также им надо было уныло брести положенное на день расстояние по прихотливо извивающейся тропе. Но мелкие неприятности, вроде утреннего просыпа, царапали душу Джейсону, и он неосознанно ждал неприятностей. И они не замедлили появиться. Они шли, и вдруг перед ними появился пень, огромный такой, от него тянуло гнилью и лезть, через него не было никакой охоты. Корчевать его почему-то не стали, просто проложили тропинки в обход. Левая тропка петляла по крутому бугру и ныряла в овраг, правая тянулась в самую чащу. Джейсон остановил девушек и пошёл смотреть, нет ли какой дороги за пнём и чем кончается правая тропа. Она могла вести куда угодно, в любом направлении.

Так оно и было, она сильно забирала на запад, а потом резко сворачивала к лесному озеру. Джейсон постоял, почесал в затылке и пошёл обратно. Значит нужно перелазить через это пень, будь он неладен, а можно попробовать спуститься по левой тропе. Скажем, сначала спустить девушек, а потом и мешки с этим одеялом, чтоб его!

Когда он вернулся, все три девушки так и стояли рядом, у ног их лежало пресловутое одеяло. При их виде у Джейсона навернулись на глазах слёзы жалости. К себе. А Кэрринг далеко-далеко... Он хотел заговорить, но развитое чувство опасности подсказало ему, что где-то рядом враг. Рема что-то начала говорить, но наёмник подскочил к ней и зажал ей рукой рот. Потом прошептал:

— Вы сейчас быстро идёте вправо. Как можно тише. Дойдёте до озера и ждёте меня там. Поняла?

Он чуть отнял ладонь от её губ, она начала что-то говорить, но наёмник сказал ей: «Тише». Тогда она кивнула. Джейсон не знал, как она сообщила этот план своим товаркам, но миг — и они уже скрылись в зарослях дикой малины. Так теперь надо встретить «дорогих» гостей. Где же они есть? Джейсон стал судорожно вспоминать, что он знает о тактике хедхантеров.

Наёмник споткнулся об одеяло. Дерьмо! Ещё с этим барахлом надо возиться. Подумав, он забросил его в кусты. Свой мешок он зачем-то потащил с собой, влево. Овраг оказался совсем близко и наёмник едва не упал в него. Он вгляделся в переплетение ветвей и замер, среди листвы мелькнуло что-то коричневое, и донёсся кислый запах пота и крови. Джейсон двинулся вперёд и переместился чуть в сторону. Так и есть, под ним на дне оврага стоял хедхантер. Он тяжело дышал. Под ногами Джейсона затрещали ветки и лесной мусор. Хедхантер поднял голову, насторожился. Наемник, не задумываясь, бросил в мужчину свой тяжёлый мешок.

Попал. Мужчина без звука упал, придавленный тяжестью. Джейсон быстро спустился, едва не навернувшись на склоне, и перезал ему горло. Так теперь надо было взобраться обратно. Тут послышались голоса. Он, оглянувшись, нырнул в какие-то кусты, волоча за собой проклятый мешок.

У речки появились другие хедхантеры. Видимо, это было их место сбора. Их товарищ с перерезанным горлом поразил их. Они столпились, гомоня, стали оглядываться. Джейсон, притаившийся в зарослях, истово молился всем богам, каких знал, чтобы его не заметили.

Не заметили. Почти все хедхантеры были изнурены погоней. У многих на повязках виделись пятна крови. Джейсон не без удовольствия подумал, что ребята видимо круто их потрепали в том бою. Все ли живы?.. Хедхантеры тем временем спорили. Непостижимая смерть одного из них ещё сильнее охладила их пыл преследовать девушек. Смерть хедхантера казалась им не объяснимой. Тогда, в пылу боя никто и не заметил исчезновения одного из наёмников.

После долгого спора, один из хедхантеров плюнул, развернулся и пошёл назад. Несколько мужчин, заколебавшись, переглянулись между собой, и пошли вслед за ним. Один из оставшихся хедхантеров, видимо вожак, окликнул их, но они даже не обернулись, только один махнул рукой. После некоторого колебания, и вожак, и немногочисленные его сторонники поплелись следом. Джейсон презрительно усмехнулся: ну и сброд. Вскоре в овраге остались только наёмник и труп. Где-то наверху рог пропел сбор...

Наёмник ещё немного подождал, чтоб уж наверняка. Потом осторожно выбрался из кустов. Он пошёл той же дорогой, что и хедхантеры, потом остановился и, поколебавшись, вернулся...

Как он перетаскивал вещи к озеру... это была отдельная песня. От всего этого у Джейсона разыгрался аппетит, и он почти в одиночку доел глухаря. А потом после еды он, наконец, задал вопрос, который давно занимал его:

— А почему вас преследуют-то?

Рема немного помолчала, собираясь с мыслями, потом тихо ответила:

— Нас преследуют, потому что мы владеем санаа.