Пять друзей Поттера (джен)

Экспресс-курс по шпионскому мастерству предоставили проводить Поттеру. Он немного побурчал для проформы, но внутри себя запел от предвкушения: наконец-то двухлетние посиделки с психологом принесут свои плоды.

Три с половиной года назад его психологом стала молодая девушка из Норвегии — мисс Ингрид Хансен. Она приехала в Лондон писать научную работу, но что-то там не заладилось и ей пришлось перебраться в пригород, а в маленьком Литтл Уингинге психоаналитики оказались никому не нужны, и мисс Хансен, скрепя сердце, пошла работать в школу, где Гарри с ней и познакомился, став ее первым постоянным клиентом.

Она не поверила, что он забрался на крышу, чтобы спрыгнуть, объяснив это тем, что "нос еще дорос" до суицида, но приглядывать все-таки стала, правда, не так, как ожидали директор и тетя. Она кормила его пирожным, мороженым и тортами, сдабривая все шутками и историями, при этом, не забывая спрашивать о его делах и увлечениях. Мисс Хансен была непросто веселой и умной, она умела рассказывать о сложных вещах просто и интересно, и самый ценный свой жизненный опыт Гарри приобрел как раз таки благодаря этим беседам. Со временем, когда он стал старше, чтобы разнообразить их времяпрепровождение (целых два часа в неделю), она предложила ставить на нем эксперименты, хотя сама назвала это умной фразой «апробирование результатов». Гарри уже бы не вспомнил все психологические теории, услышанные на этих занятиях, но хорошо запомнил все методики, проводимые на нем. Эти-то методики он и собирался воплотить в жизнь.

Выгнав всех из Комнаты кроме Боунс, он повторил вывод, сделанный полгода назад:

— Шпион, помня, что он шпион, должен быть кем-то другим. Сьюзи, кем будешь ты?

— В смысле?

— Вот ты пришла в Отдел Тайн, для тебя проводят «экскурсию», но одновременно с этим задают вопросы: «Чем привлекает работа невыразимцев?», «Как давно заинтересовались Отделом?», «От кого впервые услышали о нашей работе?» и тому подобное. А они их обязательно зададут, так сказать, прощупать почву.

— Кем буду?.. Очень заинтересованной первокурсницей.

— Именно! А теперь продумай ответы на все эти вопросы, но в первую очередь, почему бы ты хотела в будущем работать у них. И это должен быть не просто восторженный писк мелкой пигалицы, — Гарри ей мягко улыбнулся, показывая, что на самом деле не считает ее таковой. — А реальная причина. Чем тебя, со всеми твоими интересами, симпатиями и антипатиями, привлек Отдел?

Она задумалась на долгих пять минут, затем, что-то для себя решив, покивала головой и с волнением посмотрела на него.

— Рассказывать?

— Нет. Все-равно я услышу через сквозные серьги. Главное, чтобы твоя история была правдивой, и ты сама в нее верила, — он на пару секунд замолк и плавно, не спеша, сел так же, как Боунс. — Теперь я сделаю одну штуку, но ты сначала внимательно выслушай и хорошо подумай, соглашаться или нет, — получив одобрение, продолжил: — Есть одна методика, она позволяет на подсознательном уровне добиваться целей. В некотором смысле — программирование на успех, если тебе это слово что-то говорит... И если мы сейчас сделаем эту штуку, то не только слова будут подтверждением твоего «желания», но и твое поведение — это, что касается плюсов. А минус в том, что ты действительно, не понимая того, будешь стремиться попасть к ним на работу.

Сьюзен пожала плечами.

— Я бы не отказалась поработать в Отделе Тайн. Согласна.

— Точно? Смотри, я не профессионал, все мои знания строятся на том, как это проделывали со мной. Хоть и не раз, и не два.

— Я попробую довериться тебе, Гарри.

— Хорошо, — он стал копировать тот спокойный, неторопливый тон, каким разговаривала с ним мисс Хансен. — Представь, что ты уже стала невыразимцем.

И через пару секунд получил ответ:

— Представила. Описывать?

— Нет. Все делай только в уме и не отвлекайся на разговоры. Ты — работник Отдела Тайн, какие хорошие чувства ты испытываешь при этом?.. — Боунс закрыла глаза и сосредоточилась. — Представь, как ты одета... Как бы ты себя вела, будучи их агентом?.. — ее плечи расслабились. — Тебе нравится твой образ? — она медленно кивнула. — А теперь отдали и снова приблизь его. Ты можешь до него дотянуться, стать им?

— Да.

— Сейчас представь дорогу к Сьюзен Боунс — сотруднику Отдела Тайн. Пройди по этой дороге туда-обратно. Тебе она нравится?

Спустя пару мгновений пришло согласие:

— Да.

— Теперь закрепи в памяти образ, дорогу и те чувства, что ты бы испытывала, будучи невыразимцем.

Через минуту она открыла глаза.

— Сделала.

— Мы закончили.

— Я ожидала худшего...

— Не все золото, что блестит, и не все гов... э-э, ладно.

— А что дальше?

— А дальше будем учиться носить на себе камеру. Защелкивай сережки.

Она с энтузиазмом потянулась к артефактам, лежащим на столе, а Гарри тем временем увеличил одно из украшений второго комплекта и безэмоционально произнес фразу активации:

— «О, Мерлин, я так долго об этом мечтала».

В округлой, серебряной поверхности, размером с ладонь, возникла чуть мутная картинка его самого, сидящего на стуле.

— Пройди по комнате.

Картинка резко дернулась и показала камин.

— Медленнее.

В этот раз артефакт отразил уже плавный переход от камина к заполненной книжной полке.

— Лучше. Не наклоняй голову вниз.

— Как я буду смотреть себе под ноги?

— Глазами, — похихикал Гарри. — Ладно, не обижайся, думаю, на этом закончим, нам надо отдохнуть. Не выключай днем «серьги», буду следить за тем, чтобы ты двигалась плавно.

— Надеюсь, моего терпения хватит тебя не проклясть.

— Если поможет делу, то разок можно. Только не чесоточным...

Они наложили на себя чары невидимости и пошли в свои гостиные разными путями.

В шесть утра Гарри проснулся от того, что его «связные» часы вибрировали: кто-то прислал сообщение. Этим «кто-то» оказался Малфой. Он оповестил всех, что сонный порошок в размере восьми порций готов.

«Как он выбрался из гостиной Слизерина? Ведь помимо того, что Снейп бдит за ним лично, он еще накладывает на их общий вход чары с паролем и не забывает менять. Каждый день. Конечно, если только Раз-Два всю ночь не провел в Комнате... Еще один фанатик», — подумал Гарри, выдвинул колесико часов, стрелка коих стояла на цифре «12», и мысленно ответил: «Молодец, Раз-Два. Ты крут». На прямоугольном циферблате появились черные буквы и тут же медленно растворились под воздействием чар, рун и крови адресата.

Поттер посмотрел на Уизли, тот поднял левую руку над головой и сонными глазами пытался прочесть послание.

— Пс... Ронни! Почему восемь, а не десять? — зашептал он, стараясь не разбудить соседей по спальне.

Рон приподнялся, опираясь на локоть, пару секунд потупил и ответил:

— Два запороли... — рыжий откинулся на подушку и снова отрубился.

Оставшиеся учебные дни они закрывали долги, писали контрольные и радовались предстоящим каникулам. Все, кроме Гарри.

Он таки ожидал проклятье от Боунс.

А все потому, что в свободное время между занятиями (а иной раз и на них), он «подглядывал» за Сьюзи и слал непрерывные наставления: «Иди медленней», «Голову прямо», «Резко разворачиваешься», «Не подпрыгивай, когда идешь», «Волосы закрывают видимость!» и все в таком духе. Но Поттер ошибся, она была спокойней, чем флегматичный Ронни: у него эмоции появлялись хотя бы при виде еды и реже, когда он выигрывал в покер. Боунс же принимала информацию к сведению и оставалась скалой в бушующем море: волны захлестывают, а камень не сдвигается. Гарри было подумал, что «вода камень точит», но проверять на собственной шкурке не решился.

Но внушения его подействовали: походка Сьюзи стала скользящей, волосы собраны в тугую косу, а поворот головы медленный и плавный. Одним словом, экспресс-курс удался.

На последнем заседании их «кружка по интересам» было придумано название операции в Отделе Тайн: «Фиеста». Гермиона призналась, что так называется какая-то маггловская книга и, если чужие уши засекут эту фразу, то они всегда могут сослаться на произведение.

Уизли немедленно затребовал привезти книгу, а Драко поддакнул и напомнил об обещанных комиксах. Грейнджер же только возвела глаза к потолку Чудо-Комнаты, видимо, прося ее устроить на головы ребят какую-нибудь кару.

Но Комната, не внемля ее молитвам, осталась прежней.

Все разъехались. В Гриффиндорской башне остались только Уизли в количестве четырех штук и Поттер со своей паранойей. А обострение столь печального диагноза случилось во время прощания со Сьюзен:

— Гарри, — начала она, когда все остальные вышли из Комнаты. — У меня теперь и правда появилось желание стать невыразимцем...

— Но?

— Я не хочу идти по пути тети Амелии, я вижу оборотную сторону власти, и как бы Отдел не провозглашал свою аполитичность, он все равно в политике по самое «не хочу».

— Тебя никто не заставляет сейчас выбирать сферу деятельности, не понимаю, в чем проблема?

— Проблема как раз в выборе. Не знаю как тебе объяснить...

— Не знаешь — не объясняй. А еще лучше, не забивай себе голову надуманными проблемами. Посмотришь на контору и составишь свое мнение, а дальше уже как пойдет.

— Да, надеюсь, что у тети получится договориться.

— Только помни, что ты еще и шпион.

— Я помню, — засмеялась та.

— Знаешь, у моих родственников есть соседка — миссис Фигг, вот она будучи просто соседкой, пытается быть шпионом.

— И на чем основывается такой вывод?

— У нее дома был вредноскоп, пока я его не стырил, — ухмыльнулся он. — Еще куча книзлов, она очень часто и навязчиво интересовалась моим здоровьем и... барабанная дробь! Она знакома с Магическим Миром, но в течение шести лет делала вид, будто имя «Гарри Поттер» — это просто имя соседского мальчишки. И глядя на нашего Филча и его любовь к четвероногим, могу предположить, что миссис Фигг — сквиб. Кем засланный — догадайся сама.

— Ого, тебя со всех сторон обложили.

— Да, я когда приехал сюда, параноиком стал. Мне даже казалось, что Рон и Гермиона — агенты.

— И как, убедился?

— Проверку прошли.

Проверку-то прошли, но кто еще шпионил за ним в Хогвартсе? Душевному равновесию также не способствовало следующее утро, после Рождества: мантия-невидимка от «друга отца» и записка без подписи: «Используй с умом». Что же этот «друг» лично не отдал в руки подарок и не посмотрел в глаза? Или вовсе не «друг»?..

Весь этот постоянный стресс, большой расход магических сил (за два месяца создать два артефакта!), учеба, жесткие тренировки и несколько дополнительных курсов сыграли с ним на каникулах злую шутку: он простыл. И вроде бы простуда для магов — плевое дело, но одновременно с истощением вышло все куда серьезней. Рон, видя, что соседу нездоровится, повел его в Больничное крыло, а Гарри же, несмотря на свое состояние — высокую температуру и жуткий озноб, — нашел свой «Оазис Спокойствия».

Медпункт, как назвал его по старой памяти Поттер, был шикарен. Конечно, там не было черных шелковых простыней или балдахинов с вышивкой из золотой нити, но там была Атмосфера и очень милая мадам Помфри, которая сразу уложила его на самую обычную кровать, с самым обычным хлопковым постельным бельем. Особенность этого нелюбимого всеми студентами крыла заключалась в том, что в нем не было ни картин, ни привидений, ни животных и, собственно, не было людей, которые могли бы следить и доносить. И это вселяло не только чувство свободы и спокойствия, но еще и почему-то радости.

Колдомедик поначалу косилась на Гарри, что тот постоянно улыбается, но потом смирилась и не пыталась выяснить, в чем дело. А через пару дней даже предложила ему то самое зелье для коррекции зрения, но он отказался, объяснив, что у него есть линзы, которые позволяют целый день видеть хорошо, и он ими доволен. На третий день пребывания в Больничном крыле, милая мадам Помфри стала его выгонять. Поттер же уходить не хотел, но к вечеру все-таки был выставлен из палаты с наказом не возвращаться. И вовремя.

Через час пришло сообщение от Сьюзен: «Иду в Отдел».

Первая часть операции «Фиеста» началась.