Город Привидений (гет)

1998 год, 4 декабря

* * *

Есть в одном из не слишком престижных районов Лондона странное место. За унылыми, серыми многоэтажками и чинно-одинаковыми домами драным паласом стелется небольшой пустырь, а посреди него стоит огромное недостроенное здание, обнесённое бетонным забором. По одной из полуофициальных версий это должен был быть дворец спорта, строительство которого давно уже приостановлено по непонятной никому причине. Молва же приписывала этому зданию самые разные, подчас абсурдные ипостаси — от психиатрической больницы до секретной военной базы. Кто-то даже поговаривал, что оно послужило прибежищем для местных сатанистов... Конечно, всё это никак не могло быть правдой: ведь никто так и не пробрался туда, вовнутрь. Не то что бы постройку сильно охраняли — по правде говоря, кроме как перекошенной проржавелой таблички «Строящееся здание! Опасно для жизни!» больше ничего не могло остановить случайных зевак. И что с того, что ворота были закрыты? Любой желающий мог перелезть через не слишком высокую ограду. Мог то мог — но вовсе и не пытался. Даже местные любители острых ощущений, спешившие покорить любое заброшенное строение, мигом смывались, вспоминая о других своих неотложных делах уже на расстоянии пары десятков ярдов. Почему было так, объяснить не мог никто. А слухи о сатанистах были вызваны тем, что нет-нет, да и увидят в этом месте случайные зеваки каких-то странных людей в длинных плащах и с чёрными футлярами, из которых изредка высовывались прутья... мётел! Кем же ещё могли быть эти персонажи, кроме как не жуткими служителями чёрных месс?

* * *

«Десять... девять... восемь», — считала Кэти, выходя в пике.

...Она знала, что её игра на позиции ловца далеко не совершенна — спасал большой опыт игры и дикая упёртость во всём, где дело касалось квиддича. Вообще-то характер Кэти вовсе не был похож на каменную твердь, но на полётах её будто бы заклинило. На первом курсе, придя на уроки мадам Хуч, Кэти не то чтобы не поднялась в воздух, а даже метлу в руки взять не смогла. Это почему-то очень разозлило юную гриффиндорку — гораздо сильнее, чем она сама себе могла представить. После очередной неудачи на поле она, сжав ладошки в кулачки, пошла к школьному сараю и достала метлу... Через некоторое время та ей поддалась, а позже Кэти даже поднялась в воздух на пару ярдов. Но на большее её упорности не хватило — всё опять встало на мёртвой точке. Кэти, глотая слёзы, уже собиралась оставить свои попытки, как вдруг в один прекрасный день на поле появились два второкурсника — рыжие, наглые, шумные близнецы, которых только что взяли в сборную Гриффиндора загонщиками. Кэти не выносила их — ведь совсем недавно за обедом эти Уизли (так, кажется, была их фамилия) бросили Лианне, её подруге с детства, огромного, жирного, мерзкого флоббер-червя прямо в волосы. Ничего, кроме гадостей, ждать от них не стоило. Вот и сейчас, свистя и улюлюкая, они давились бесстыжим смехом и тыкали пальцами в Кэти, метла которой слушалась её точно так же, как это могла бы делать обычная швабра. Вытирая очередную солёную Ниагару со щёк (в детстве Кэти была той ещё плаксой, да и сейчас недалеко ушла), она жалела о том, что стадион такой огромный и пустынный, и нельзя спрятаться где-нибудь в углу, что Кэти обычно и делала, завидя этих двух петушащихся придурков. Ну почему же у всех получается летать, а у неё — нет? Эта мысль полностью завладела гриффиндоркой, и Кэти слишком поздно заметила огромную, дымную шутиху, со свистом летящую прямо в неё. Деваться было некуда, поэтому висевшая в воздухе Кэти, вне себя от ужаса, инстинктивно рванула в сторону древко метлы. И...полетела! Злорадно ухмыляющиеся лица близнецов превратились в маленькие, размазанные кляксы, а сама она, подобно грохочущей где-то внизу петарде, носилась по воздуху и истошно орала — это был едва ли не первый раз, когда Кэти смогла закричать в полный голос. Когда же она, наконец-то сориентировавшись в воздухе, смогла выровнять метлу и спуститься вниз (вышло немного кривовато, но зато эта фигура снилось гриффиндорке следующие два месяца буквально каждую ночь), то невольно посмотрела на ряды скамеек, начинающиеся у кромки зелёной травы. Два несносных братца как-то странно притихли и смотрели на Кэти во все глаза, совершенно не озабоченные тем, чтобы закрыть одинаково кругло разинутые рты.

Всю свою последующую жизнь Кэти Белл была благодарна Фреду и Джорджу за тот поступок. И ещё много за что, но к делу это не относилось...

...«Семь... шесть... пять», — думала она, набирая скорость. Фигуры товарок по команде мелькали перед глазами, мешая концентрироваться. Снитч был слишком далеко, чтобы она успела. Скорость — то, чего Кэти не хватало в первую очередь в качестве ловца. Куда ей было до того же Гарри?

...«Четыре... три...»

Вдруг окружающий мир, сосредоточенный в крошечном золотом мячике, резко дёрнулся и подался вперёд, к Кэти. Или же... или это она? Нашла нужную скорость? Слишком неправильная, слишком радостная мысль. Кэти неслась вперёд, вытянув ладонь, точно камень из пращи, точно сумасшедший бладжер, точно пушечное ядро. Рывок вверх — и расстояние с каждой долей секунды становилось всё меньше.

...«Два. Один».

Рука девушки сомкнулась на трепещущемся, беспомощно сучившим крыльями золотом снитче. Вовремя. С ударом часов поле разрезал резкий свисток.

— Спускаемся!! — многократно усиленный Сонорусом голос Гвеног Джонс гулким эхом ударился о бетонные стены стадиона.

Казалось, что с того момента, как Кэти поймала снитч, прошло несколько минут — но и её рывок, и команда Гвеног в действительности заняли не больше, чем пару секунд. Испугавшись резких звуков, девушка качнулась на метле влево и внезапно ушла в глубокий штопор, едва удержавшись в воздухе. Понимая, что ещё секунда — и она встретит выстланный искусственной травкой пол собственной головой, Кэти с нечеловеческим усилием дёрнула древко метлы вниз, и мир с трудом, но встал на привычное место. Всё ещё вне себя от выжигающего нутро страха, Кэти мягко выровняла метлу и опустилась на землю. Колени её тряслись, а всё тело било крупной дрожью.

Откинув с лица длинные, светлые пряди, Кэти увидела Гвеног, своим твёрдым шагом пересекающую поле. В её сторону. Значит, она увидела. Этот вот позорный спуск...

Кэти где-то в душе ужасно боялась гнева Гвеног. Та была высокой, крепкой, смуглокожей женщиной, ещё довольно моложавой, с курчавыми волосами, громким низким голосом и кольцом в носу. Чем-то — то ли внешне, то ли манерами — она слегка напоминала Алисию, но та всё равно была мягче. Не было в бывшей подруге такой уж кричащей рублености речи, грубости повадок, гранитной авторитарности. Капитан команды, она же её тренер, судья и единоличная хозяйка. Категорична, резка и спуску не даёт. Ещё бы — «Гарпии» были её детищем. Как читала Кэти в многочисленных изданиях спортивной тематики, Гвеног Джонс пришла в команду больше пятнадцати лет назад и с тех пор «Гарпии» претерпели многочисленные изменения — лишь она одна осталась из тогдашнего состава. Молодая, амбициозная загонщица в кратчайшие сроки выбила себе капитанское место, и это было неудивительно — ведь Гвеног могла переспорить самого тренера. Под её влиянием в команде сменилась куча участниц — на более-менее длительный срок там могли оставаться лишь самые сильные, самые выносливые, самые лучшие. Правда, нетрудно было догадаться, что все попытки занять место капитана резко пресекались на корню...Под руководством Гвеног «Холихедские Гарпии» медленно, но верно поднимались с низа турнирной таблицы, зубами выгрызая себе каждое место. Вскоре и смешанные, и даже чисто мужские команды перестали снисходительно улыбаться, видя на поле семь женских фигур — в том числе и Гвеног, неизменно оказывающейся на голову выше (и в прямом, и в переносном смысле) всех их.

Так что внутри Кэти сейчас всё прямо-таки сжалось — в преддверии бури, которую способна устроить эта женщина. В том, что капитан это сделает, Кэти не сомневалась. Мерлин, ну зачем она пошла в большой спорт, зачем? Летнюю игру, первую с её участием (против «Гордости Гленельга»), «Гарпии» выиграли. А вот праздничный матч, до которого осталось чуть больше месяца? «Татсхил Торнадос» гораздо более сильная команда. Если они провалятся, то, скорее всего, вина за это ляжет на плечи Кэти. Ловец — самая ответственная позиция. Ну какая, скажите на милость, из неё Глиннис Гриффитс?* Не стоило и позориться...

— Белл, — громкий голос Гвеног выдернул девушку из пучины размышлений, — на поле нужно ловить снитч, а не ворон! Если ты будешь так же валиться, чуть что, с метлы, то можешь не рассчитывать на то, что я буду соскребать с земли твои останки.

Кэти чувствовала, как будто бы уменьшается в росте — хотя куда меньше?

— Правда, стоит отдать тебе должное — мало кто срабатывает в такой ситуации так... недурно.

— Что?!

— Я не повторяю по два раза, но для тебя сделаю исключение, — уголок пухлого рта Гвеног едва заметно дёрнулся. — Недурно ты вышла из этого штопора, да и со скоростью стало лучше. Ну, что ты застыла? — вдруг прикрикнула она, глядя на Кэти, которая так и замерла в недоумении. — Тренировка окончена. Внимательнее в следующий раз, Белл.

— Спасибо, — выдавила из себя Кэти, подобрав с земли свою «Молнию» и двинувшись к краю поля. Эмма Монтгомери, охотница, проводила её изумлённым взглядом.

* * *

Кэти вышла за территорию стадиона. Ветер тут же швырнул ей в лицо волосы, ещё слишком мягкие после душа. Девушка скрутила длинные пряди в жгут, запрятала их за полоску шарфа — чтобы не мешались — и накинула на голову капюшон. Хотя все мантии Кэти и были по новой моде обрезаны у колен и выше (длинные она не очень любила), она всё равно выглядела странно в балахонистом чёрном одеянии здесь.

Тонкий слой снега хрустел под ногами Кэти, выдавая её шаги. Вокруг ничего не было видно, и тропинка змеилась под ногами куда-то вдаль, где из тьмы светлой дымкой выхватывали жизнь длинные маггловские фонари.

Вдруг Кэти поняла, что не одна здесь. Откуда-то со стороны послышались торопливые, шаркающие шаги, и взору Кэти предстала маленькая старушка, направляющаяся в сторону жилого района. Бабуля весьма бодро вышагивала по тропинке, опираясь на клюку, но вдруг что-то сыграло не в её пользу. Старушка ойкнула и растянулась на снегу.

— Вам помочь? Вы не ушиблись? — подбежав, спросила Кэти, и, не дожидаясь ответа, помогла той подняться, отряхивая снег с её старого пальто.

— Благодарю, юная леди, — проскрипела женщина и приподняла голову, чтобы поправить свой берет. — Ах ты, тварь!! — вдруг, резко изменившись в лице, закричала она, увидев тёмную мантию Кэти, развевающуюся на ветру, и большой капюшон, почти полностью скрывавший её лицо, и кофр с метлой за спиной. — Пошла прочь, ведьма! — и сухая рука замахнулась на Кэти клюшкой.

— Как скажете, — тихо ответила она, и, поправив на спине футляр, развернулась и быстро направилась в другую сторону, стараясь не слушать несущиеся ей вслед проклятия.

Зачем Кэти пошла пешком? Что с того, что живёт она в получасе ходьбы отсюда? Захотелось проветриться? Вот и получила. Самое обидное — не было в облике девушки той вопиющей волшебности, которая заставляла сотрясать воздух людям, подобным этой женщине, при взгляде на других магов.

Нет, определённо нужно найти укромный уголок и аппарировать из этого места...

* * *

— Кэти! Кэт! Стой! — этот оклик заставил обернуться только что аппарировавшую колдунью. По девственно-белому снежному полотну бежал, оставляя глубокие чёрные следы, юноша-маггл в чёрных джинсах и такой же чёрной кожаной куртке, бежал Джонни — её сосед.

...Сколько Кэти не помнила себя, их семья всегда жила в доме неподалёку отсюда. Все находили его просторным, уютным, добротным, но не было там того, что наблюдалось в домах многих волшебных семей, таких же, какими были Беллы. Высокие кирпичные стены, выкрашенные светло-бежевой краской, явно были возведены руками магглов. Сам дом не был заточен под магию. И располагался он в печально известном Ист-Энде, где на десятки миль вокруг не было ни одной колдовской семьи.

В детстве Кэти часто задавалась вопросом — а в чём смысл этой изоляции? То, что для молодых родителей троих детей, не обременённых именитыми предками и наследством, это жилище было лучшим вариантом, гриффиндорка поняла уже потом. А тогда ей оставалось лишь сетовать на судьбу — почти все дети из волшебных семей имели возможность встречаться друг с другом просто так, не дожидаясь момента, когда решат увидеться их родители. Все, кроме Кэти. Но однажды повезло и ей...

...Маленькая черноволосая девочка пытается взобраться на карусель. Та довольно высока для её роста, но, приложив некоторые усилия, малявка цепляется за деревянное сидение. Забравшись на него верхом, она издаёт торжествующий клич, и карусель начинает вертеться всё быстрее, быстрее просто так, и было ясно, что девочка делает это точно так же, как как некогда делала она сама.

Семиилетняя Кэти смотрит на неё сквозь ветви деревьев, задержав дыхание и не отводя взгляда. Лишь тогда, когда аттракцион замедляет ход и маленькие ножки в голубых сандалиях вновь касаются земли, Кэти позволяет себе выбежать из своего укрытия.

— Покатаемся вместе? — обмирая внутри от накатившего смущения, спрашивает она. — Я тоже могу заставить её крутиться быстрее.

— Давай. Кстати, меня зовут Лианна, — отвечает девочка, смерив Кэти коротким взглядом чёрных глаз.

У Лианны оказался брат, старше их с Кэти на два года, а у брата — куча приятелей. Никто из них не умел приводить в движение карусели, но какое это имело значение? Ни Кэти, ни Лианна не делились с ними своей тайной — после того памятного знакомства Пандора, мама Кэти, позвала Лианну на чай, и, потчуя девочек своим фирменным пирогом, поведала, улыбаясь, о каком-то непонятном Статуте о Секретности и далёкой неведомой школе под названием «Хогвартс». Кэти знала, что туда каждый год отправляется сестра Юнона, и в этом году поедет Мартин.... Туда, когда придёт время, отправится и сама Кэти, и обязательно отправится Лианна, сейчас же девочкам не стоило хвастать и показывать свои странные способности где-то, где их могут не понять.

Так и вышло, что до Хогвартса Кэти и Лианна часто проводили время в компании маггловских ребят. Джонни был одним из них. Сама Кэти не выделяла его как-то из остальной массы, но тот, похоже, был к ней неравнодушен. Потом пришло время ехать в школу, и интересы компании, теперь собирающейся только на каникулах, начали разниться, а позже они и вовсе перестали общаться... Правда, Джонни не забывал здороваться с Кэти при каждой встрече, а то и обмениваться с ней короткими, мало чего значащими фразами. Вот и сейчас...

— Что-то нового, Джон? — склонила голову Кэти.

— Да нет, — на раскрасневшихся щеках парня таяли прозрачные снежинки. — Редко тебя видно в последнее время, Кэт.

— Не даю себе заскучать, — едва заметно улыбнулась девушка.

— Ясно, — усмехнулся Джонни. — Ну, я просто подошёл поздороваться — а, в общем-то, так меня ждут друзья. — Он кивнул головой в сторону странно одетой компании, расположившейся на скамейке неподалёку. — Хотя.... Не хочешь с нами прогуляться?

— Нет, спасибо, — вежливо ответила Кэти; тот мир, которому она отчасти принадлежала когда-то, теперь стал ей совсем чужим. При мысли об этом ещё сильнее захотелось домой, впрочем... разве это был её дом?

— Жаль, — развёл руками Джонни. — Тогда не смею задерживать.

— До встречи.

— И тебе не болеть.

Звякнул ключ, скрипнула тяжёлая металлическая дверь. Кэти нырнула в темноту подъезда многоэтажного дома и направилась к лифту. Большая кнопка какое-то время моргала красным, а потом с лёгким шумом разъехались створки. Глубоко вдохнув, Кэти зашла в тесную кабину — за всё то время, что девушка жила здесь, она так и не привыкла к этому маггловскому изобретению полностью — казалось, что дверцы закроются именно в тот момент, когда она будет заходить вовнутрь. Или же они не откроются вовсе, а она навсегда останется внутри. Можно не бояться того, о чём имеешь хотя бы элементарное представление. А каким оно было у Кэти? Ме-ха-ни-ка — какое пустое и странное слово! Казалось, им можно было только напугать.

* * *

Гриффиндорка стояла у привычного окна, сжимая в руках чашку горячего чая. Вокруг плела свои шёлковые сети темнота, лишь холодный кварцевый свет бился об оконные стёкла, проникая откуда-то издалека.

Кэти посмотрела вниз. Там, с высоты девятого этажа, был виден двор, площадка, пятачок ухоженного газона, сейчас покрытого снегом. Следы Джона тёмной цепочкой пересекали его, обнажая землю. Скамейки, ещё недавно вмещающие целую компанию, сейчас сверкали пустотой.

Кэти вздохнула. Джон, конечно же, звал её. Таких предложений за всю её жизнь были десятки, если не сотни, только ни на одно из них она не отвечала и вряд ли ответит согласием. Это абсурд. У Кэти есть определённое положение в магическом мире, она занимается своим любимым делом. Зачем ей соваться куда-то ещё?

Вот только что-то, какой-то червячок вечно грыз Кэти изнутри. С Лианной они отдалились друг от друга уже очень давно, оказавшись распределёнными на разные факультеты. Да и сейчас тот факт, что Кэти живёт в квартире её семьи, уже говорит о том, что вряд ли им грозит тесное общение в ближайшее время. Многие волшебники и их родственники, прячась во время войны, не спешили возвращаться обратно после её окончания. Так и здесь. Приятельница регулярно справлялась о делах Кэти и слала ей приветы из Дублина. Юнона, старшая сестра, уже давно обосновалась в Австралии, куда направил её Департамент по магическому сотрудничеству, и заявить о себе — значило оторвать её от многих дел. Да и не были они очень близки — сказывалась разница в возрасте почти в десяток лет. Мартин.... Не будем о грустном, решила Кэти.

Но когда-то были у неё и другие друзья. Красотка Анджелина, прячущая весёлые искорки в глазах за вечной серьёзностью и чопорностью манер. Немного колючая, но всегда готовая прийти на помощь Лис, от язвительных шуток которой иногда хотелось смеяться до упаду. Ли с его смешными дредами и громким, звонким голосом. И... они. Средоточие всей компании, те, кто каким-то непостижимым образом смогли собрать вокруг себя таких непохожих друг на друга людей, те, без кого всё это перестало иметь всякий смысл. Фред — немного неправильный, человек-излом, в котором уживались скрытность и непосредственность, твердокаменная целеустремленность и заразительное веселье, чистый грустный взгляд и плутоватая улыбка на губах... Можно было тысячу раз задаваться вопросом, почему жизнь обошлась таким свинским образом именно с ним, итог всё равно был один — ни недели не прошло без того, чтобы Кэти не пришла на могилу к Фреду. Может, этим самым она хотела благодарить своё прошлое, а может быть... нет, об этом не нужно. Но лицо второго Уизли Кэти вдруг увидела в мельчайших деталях. Девушка зажмурилась. Джордж продолжал стоять перед глазами, будто вырезанный на обратной стороне её век. Её сны, её слёзы, её наваждение. Чуть менее шумный, чуть менее быстрый, чуть менее инициативный, Джордж отнюдь не смотрелся тенью своего близнеца. Напротив, на фоне каких-то невидимых никому внутренних метаний Фреда Джордж казался куда более цельной и гармоничной личностью. Может, это и привлекло в нём Кэти, а может, тому причиной было что-то другое.... В любом случае, Джордж не дал ей возможности выяснить это до конца. Кэти оставалось узнавать о его выходках из газет...

Она поставила чашку на подоконник и до белизны в костяшках пальцев сжала равнодушно-холодную поверхность дерева. Сколько ещё ночей Кэти проведёт, просто смотря в окно? Эти стены вряд ли когда-нибудь предадут её, но они и не способны к чему-то кроме. Защищать от дождя и снега — вот и всё, что было во власти безразличных ко всему бетонных конструкций...

* * *

Джордж с резким хлопком материализовался в воздухе, и ближайший обмёрзший ствол любовно встретил его лоб. Волшебник с чувством выругался, затем быстро оглянулся — не заметил ли кто? — и тут же приложил к намечающейся шишке горсть мелкого, рассыпчатого снега. Аппарировать сюда было не лучшей идеей. Ни один путеводитель, даже полностью забитый этими идиотскими неподвижными фотографиями, не способен дать исчерпывающее представление о том, куда ты собираешься направиться. Район этот Джорджу раньше знать было совершенно незачем — волшебники, как правило, здесь не селились, а на улицах, по слухам, творился полный финиш — тут тебе и Уагадугу, и Махараштра, и Циньхуандао в одном флаконе. Правда, Белл вроде как жила где-то неподалёку...но чем бы ему это помогло? Навряд ли она зналась с сумасшедшими простецами вроде того Джонни. Джордж осмотрелся ещё раз. Покрытые инеем стволы сверкали в свете фонарей. Тяжело вздохнув, Джордж начал пробираться сквозь частокол деревьев наугад. Где-то здесь должен быть широкий проспект... потом налево и нужный двор.

Он шёл, машинально прокручивая в голове события последних дней. Приближалось чёртово Рождество. Ещё один рубеж, одна зарубка на столбике кровати, осознание, что теперь он будет сам. Да сколько же можно?! Последние полгода все мыслимые и немыслимые праздники сливались в сознании Джорджа в один непрерывный алкоголический трип. В обычные дни Джордж как-то старался вести себя нормально — ещё свежи были воспоминания о запойном дядюшке Билиусе, под конец жизни совсем потерявшего всякий человеческий облик. А что же до дней, которые навсегда останутся повязанными в его памяти с Фредом...ну, рот всем жёлтым изданиям не заткнёшь. Почему-то эти свиньи подозрительно любили прохаживаться на его счёт — Джордж даже подумывал, не замешана ли в этом Анджи вместе с пройдохой Таулером, но потом быстро отогнал от себя эту мысль.

А грядущее Рождество не грозило ему ничем хорошим вдвойне. В Нору даже и соваться не стоило — Джордж готов был поспорить на что угодно, что мама не сдержится и начнёт орошать индейку слезами, глядя на сына, восседающего за праздничным столом в непривычном для всех одиночестве. Вариант с друзьями никак не прокатит — Анджи и Джордан всецело заняты друг другом, и Лис...ох, Лис.... После того, что произошло между ними несколько дней назад, она шарахалась от Джорджа, точно от чумного, да и он не искал её общества. Когда приятели, немного выпив, прыгают друг к другу в постель — это неприятно, но выносимо. Но если между ними стоит чей-то призрак.... Нет, Джорджу вовсе не улыбалось в очередной раз убедиться в том, что он псих. Еще одна констатация факта не принесёт удовлетворения, напротив.... Чем же ещё объяснить такую чертовщину? Лис совсем не была в его вкусе ни внешне, ни внутренне — ну, конечно, в смысле «больше-чем-друг». Но тогда что-то будто бы вырвало с мясом целый пласт его разума — Джордж не понимал, какая муха его укусила, да и наутро призрачное удовлетворение сменилось жгучим стыдом. И, возвращаясь к началу этого потока мыслей — теперь они с Лис не желали друг друга знать. Даже работать рядом было невыносимо! А ведь Джордж когда-то, не обращая внимания на протестующие вопли Фреда, сам привёл её во «Вредилки», зная, что Алисия нуждается. И такой расклад был гораздо лучше, чем если бы они взяли на работу кого-то постороннего...хватило с него одной Верити...

* * *

— Эй! — окликнул его кто-то уже у нужного дома. — Ты Джордж, да?

Джордж обернулся. На лавочке сидело сразу несколько человек примерно одного с ним возраста и совершенно иного внешнего вида.

— А вы его друзья? — послал он ответный вопрос, тут же понимая, что сморозил глупость: эти люди могли и не иметь отношения к Джону. Хотя, почему тогда этим магглам известно его имя?

— Если ты про Сида, то да, пожалуй, — улыбнулся высокий светловолосый парень, поднимаясь со скамейки. — Пошли, мы отведём тебя к нему.

Остальные трое — один парень и две девушки — также встали и двинулись следом. Джон, которого все почему-то называли Сидом, нашёлся неподалёку: стоял у ближайшего подъезда и, подняв голову, созерцал какое-то изрезанное трещинами окно. Услышав многочисленные шаги, он повернулся и протянул Джорджу руку.

— Ну что, садовник, накосил травы? — поинтересовался Джордж вместо приветствия.

— Тише! — шикнул Джонни. — Первый день, что ли, живёшь на свете? Поднимемся наверх.

— Я бы предпочёл просто зайти в подъезд, — нахмурился Джордж, не понимая, зачем нужно плестись Мерлин знает куда ради маленькой коробочки.

— Не хочется иметь со мной дела? — усмехнулся Джонни. — Ну и правильно, тогда в пабе я надрался и стал тот ещё болван. Пошли, чёрт возьми!

Джордж как-то неопределённо пожал плечами и вместе с остальными двинулся в многоэтажку. Спорить с этими странными людьми было бесполезно: лучше сделать, как им удобно, а после и не связываться. Страшно подумать, но одному в незнакомых компаниях Джорджу было очень не по себе. Вот если бы рядом был Джордан или.... Нет, к чёрту, что он жмётся, будто девица? Двери подъёмника разъехались перед Джорджем, и тот вошёл в кабину с некоторой опаской: к министерскому лифту он привык, но этот... Магглы, битком набившись в этот курятник, совсем не выглядели недовольными и о чём-то весело переговаривались. Что ещё с них взять?

* * *

— Послушай, — начал Джонни, когда желанный пластиковый пакетик уже был в руках Джорджа, — ты ведь собираешься приходить ещё?

— Возможно, — на всякий случай согласился тот.

— Тогда я представлю тебе остальных, а то вдруг.... Это Эндрю, — рука, на которой болталось с полдюжины браслетов, показала в сторону того самого долговязого блондина: он, слегка улыбнувшись, кивнул. — Стюарт, но мы называем его Сальвадоре, — на этих словах Джонни прыснул, а смуглокожий и чернобровый Стюарт лишь пожал плечами. — Хелен у нас немного того, но ты не переживай, — неестественно рыжая, словно апельсин, девчонка, до которой даже всем Уизли было далеко, показала Джорджу язык.

— А я — Ивель Паркер, — из-за спины Джонни высунулась последняя фигура: эта девушка была маленького роста и неестественно худа, тёмно-синие волосы длинными жёсткими иголками топорщились в разные стороны, а в губе поблёскивало толстое серебряное кольцо. По степени внешней долбанутости и сумасшествия ей, видимо, уступала даже Тонкс, а это уже был показатель: до этого среди знакомых Джорджа не нашлось ещё ни одного существа женского пола, кто смог бы перещеголять эксцентричную аврорессу, земля ей пухом. Наверное, Фреду Ивель очень понравилась бы...

— А я, как ты знаешь, Джон, — донёсся откуда-то издалека голос Джонни.

— Саймон Ричи, — добавила Хелен. Остальные разразились смехом.*

— Почему они смеются? — через силу фыркнул Джордж; не было для него на свете шутки хуже непонятой.

— Потому что они идиоты, — просто улыбнулся Джонни: похоже, он совсем не обиделся. — А вообще, мы можем рассказать. Если ты, конечно, останешься.

Джордж открыл было рот, чтобы произнести дежурные слова отказа, но что-то помешало ему сделать это. Что с того, что данная кучка подростков — полные придурки? Он-то сам никогда не страдал от переизбытка адекватности. Что с того, что все они, так или иначе, странно выглядят? Не очень-то эта манера одеваться противоречит его собственной — взять хотя бы те же самые драконьи куртки, вечно драные джинсы и дикие полосатые шарфы. И вообще, разве волшебники в своих мантиях не кажутся обычным людям такими же? Что с того, что они, Мерлин их дери, магглы? Бедные, они и не знают о том, сколько магов передохло, чтобы обеспечить им спокойную и счастливую жизнь. Что ж — похоже, что не зря. Люди, среди которых он сейчас стоит, были другими. Никто из них не заглядывал ему в глаза, пытаясь накормить его своими дежурными соболезнованиями, никто не читал ему моралей и не лез в прошлое, которое сам Джордж пока ещё отчаянно боялся трогать. Они не знали ни его, ни всей этой гадости, что он перенёс, лица их светились положенной возрасту молодостью и наглостью, и видел Мерлин, как же это было охуенно.

Наконец, тащиться домой через промёрзший город было невыносимо.

— Чёрт с вами, — Джордж скинул ботинки и принялся разматывать шарф. — Где можно куртку повесить?

Лицо Джонни просияло.

* * *

Стоило Кэти чуточку задремать, как кто-то из соседей сверху прошествовал по потолку её комнаты с грацией взрывопотама. Джонни, кто ж ещё! Идти за палочкой, чтобы наложить на потолок Заглушающие чары, очень не хотелось: и без того жалкая иллюзия сна рассыпалась бы прахом, но, похоже, без этого уже не обойтись. Как ужасно, что кончилось снотворное зелье! Примерно за две недели до очередного матча Кэти неизменно посещает мандраж такой силы, что попытки уснуть отнимают больше сил, чем собственно день. И бесполезен травяной чай, молоко с мёдом и прочие глупости... Кэти привстала в кровати, скинув с себя пуховое одеяло. Сходить, что ли, в подъезд — может, свежий воздух поможет?

Всё-таки прихватив палочку на всякий случай, Кэти выскользнула за дверь. Лампочка на её лестничной клетке щёлкнула, озарила всё вокруг секундной вспышкой и тут же погасла навсегда. Пришлось подниматься на этаж выше — как раз туда, где, как всегда, кутил её непутёвый сосед. Из квартиры доносились громкие звуки музыки, голоса и топот ног. Кто-то у самой двери громко и от души рассмеялся, и Кэти почувствовала себя так, будто бы внезапно оказалась на улице в чём есть. Всё же правду говорят о чудодейственной силе мысли! Какой остолоп позволил себе смеяться как Джордж Уизли?

Резкий щелчок замка заставил Кэти вздрогнуть во второй раз. Девушка обернулась: это Джонни вывалился на лестничную клетку, дымя сигаретой и всё ещё глупо хихикая. Привидится же! В какой-то непонятной злости на саму себя, Кэти пожала плечами, извиняясь (ни дышать сигаретным дымом, ни разговаривать с кем бы то ни было ей совсем не хотелось) и, пока Джон отвернулся, незаметно наложила Заглушающие чары прямо на дверь — чтобы уж наверняка, да и соседи полицию не вызовут. Всё это было так странно, но ей уже пора ложиться спать.

* Глиннис Гриффитс — одна из известнейших женщин-спортсменок магической Британии, играла ловцом в «Холихедских Гарпиях» примерно в 60х годах прошлого века (информация взята из книги «Квиддич сквозь века»).

* Джон Саймон Ричи — настоящее имя Сида Вишеза (басист Sex Pistols, если кто-то не знает). Сходство с Джонни с известным скандалистом очевидно, и, судя по репликам друзей, он вовсю этим пользуется.