Дартс: палитра души (гет)

— Ну, что будем делать, Гарри?

Рон Уизли и Гарри Поттер попивали тыквенный сок в «Дырявом котле» и с угрюмым видом обсуждали новые нюансы дела Блюбери, которое с каждым днём становилось всё более запутанным. Они изначально надеялись на линию гоблинов, которая, к сожалению, оказалась малопродуктивной. После того, как Гермионе удалось снять заклятие с пергамента, исписанного зелёными чернилами, Рон и Гарри стали обладателями длинного списка дат и цифр, которые ровным счётом ничего для них не прояснили. Вероятно, министр финансов записывал суммы затрат и вложений банка, но вот каких и куда…

Гарри, как и обещал, встретился со «знакомым и благодарным» гоблином по имени Сток, чтобы выяснить, что могло заинтересовать Блюбери в работе Гринготтс. Ни словом не обмолвившись о возможных разоблачениях, Гарри показал Стоку расшифрованную бумагу и осторожно спросил, не имел ли покойный министр финансов контактов с кем-нибудь из работников банка. Гоблин внимательно изучил список с колонками цифр и пообещал подумать. Однако их вторая встреча оказалась для Гарри сплошным разочарованием.

— Один мой коллега, — с загадочным видом сообщил Сток, — назовём его… Банкиром, допустил несколько небольших промахов в управлении финансами. И Блюбери узнал об этом.

— Каких именно промахов? — уточнил Гарри, особо не надеясь на ответ.

— Скажем так, он провёл несколько неудачных банковских операций, связанных с кредитованием неких корпораций. Полагаю, что цифры из вашей бумаги могут быть связаны с этими операциями, — Сток многозначительно выждал паузу. — Вы поймёте, мистер Поттер, если я опущу подробности — тем более что они не имеют никакого отношения к вашему делу. Так вот, чтобы избежать разоблачения и не допустить принятия нового закона о банках, Банкир лично встречался с Блюбери, и тот пообещал ему всё уладить за вознаграждение.

— О, это маловероятно, — скептически заметил Поттер. — Я точно знаю, что в день смерти Блюбери собирался выступить на заседании в министерстве и предложить поправки к закону о банках.

Сток недовольно поджал губы — ему не понравилось, что собранная им информация показалась недостоверной. Однако, вспомнив о том, что Гарри Поттер в своё время помог ему избежать несправедливого обвинения в содействии пожирателям смерти, Сток сдержал раздражение.

— Уладить, — с улыбкой сказал он, — значит сделать так, чтобы поправки к закону были незначительными и не повредили репутации Гринготтс. За очень солидное вознаграждение.

— Взятка? Неподкупному Блюбери?

— Очевидно, что так, — ответил Сток, надменно надувая щёки. — Нет неподкупных людей, мистер Поттер — есть недостаточно большие суммы, и мой жизненный опыт это, к сожалению, подтверждает. За сорок лет работы в области финансов мне приходилось иметь дело с самыми честными людьми, которые довольно быстро меняли свои убеждения. Можете не сомневаться: Банкир встречался с Блюбери и уладил свои проблемы. У меня надёжные источники информации.

Таким образом, всё, что сообщил Гарри гоблин, сбрасывало с пьедестала честного и неподкупного министра финансов и возвращало расследование к скучной версии о банальном сердечном приступе. Джастин Блюбери, как выяснил Рон, был родом из довольно бедной семьи, а его жена — из богатой. Такое неравенство вполне могло заставить мужчину изменить своим принципам… Допустим, он разоблачил финансовые махинации в Гринготтс, захотел честно предать их огласке, но Банкир посулил ему большие деньги за молчание. Блюбери, впервые в жизни предавший свои убеждения, разволновался больше обычного, а это вредно при больном сердце… Проблемы Банкира неожиданно разрешились сами собой, а обещанное вознаграждение, скорое всего, осталось при нём. Эта версия выглядела вполне правдоподобно.

Рон и Гарри совершенно не представляли, в какую сторону теперь нужно двигаться в расследовании этого несостоявшегося убийства. Сидя в пабе и попивая тыквенный сок, они недовольно поглядывали по сторонам, погружённые в собственные раздумья, и изредка перебрасывались пустыми фразами. Рон выглядел особенно уныло — он почему-то был уверен, что версия убийства подтвердится, и у них появятся хоть какие-нибудь ниточки. Он ел орешки и прикидывал, насколько неприличной была сумма взятки, если чиновник с безупречной репутацией согласился вот так сразу предать свои профессиональные принципы. Гарри в свою очередь думал о том, что через час в офис ДАРТС должна прийти Джулия Блюбери, попросившая о срочной встрече — а они спустя неделю после начала расследования понятия не имеют, что ей сообщить! «Ваш муж не такой белый и пушистый, как вы думаете. Он согласился на взятку, чтобы прикрыть финансовые махинации гоблинов…» Гарри нахмурился. Исключено! Такого он Джулии говорить не станет.

— Может, поискать получше среди недоброжелателей-коллег? — кисло предложил Рон, отставляя в сторону стакан с недопитым соком.

— Может быть, — ответил Гарри. — Только мы уже проверили и Уиллоу из транспортного, и Честната из хозяйственного — один доволен жизнью и новой работой, второй проводит старость на испанском курорте… Похоже, Блюбери не наказал их, а оказал им услугу. Не зря же мы с тобой свалили из Аврората! В министерстве работа, мягко говоря, не очень, — Гарри недовольно поморщился, вспомнив, как аврорам в запястье без их ведома вживляли трейсеры слежения. Единственное, за что он был благодарен службе в Аврорате, так это за восстановленное колдомедиками зрение. Жизнь без очков была намного удобней. — Или ты собираешься проверять всех уволенных секретарш?

Рон помотал головой и выдал очередную версию:

— Может, кто-то в министерстве метил на место Блюбери?

Гарри не ответил, всем своим видом показывая, что это маловероятно.

— Тогда любовница? — предположил Рон. — Нет, Джулия, конечно, симпатичная женщина, но кто этих министров разберёт? Сегодня он неподкупный и верный, а завтра взяточник и изменник.

— Рон, а может, никакого убийства не было? — Гарри вздохнул и отхлебнул сок из стакана. — Я чувствовал, что не нужно браться за это дело...

Настала очередь Рона нетерпеливо вздохнуть. Они заказали по салату и сандвичу, и успели заесть их десертом, прежде чем в дверях «Дырявого котла» появилась миссис Блюбери.

* * *

Проводив Джулию в чистый, преобразившийся после уборки офис, Рон и Гарри усадили её за стол и даже предложили несуществующего чаю, от которого она, к счастью, отказалась. Чёрное платье и чёрная лента в аккуратно убранных волосах Джулии по-прежнему напоминали о том, какую потерю она перенесла.

— Никаких новостей? — она могла бы и не спрашивать, ибо ответ был написан на лицах детективов.

— Пока нет, но мы продолжаем работу, — убедительно сказал Гарри.

— И проверяем все версии, — заверил её Рон.

— Да-да, я понимаю, это сложное дело, и вам понадобится время, но… для меня самое главное, чтобы справедливость восторжествовала! Если кто-то виновен в гибели Джастина, он должен за это ответить. Поверьте, мой муж, хоть и не был сильным магом, был очень хорошим и честным человеком!

Гарри слегка скривился при слове «честным». Впрочем, он по-прежнему не собирался чернить Блюбери в глазах его супруги, решив попридержать историю с подкупом. Пока. Как говорится, до дальнейшего выяснения. Однако кое-что в словах Джулии его насторожило.

— А что значит «не был сильным магом»? — спросил он.

— Думаю, это у них семейное, — Джулия опустила глаза и вздохнула, — знаете, когда чистокровные маги, а особенно родственники, постоянно женятся между собой, это не идёт на пользу их силе… Все предки Блюбери были помешаны на чистокровности. Возможно, это не имеет отношения к делу, но… Джастину с трудом давались даже простейшие заклинания. Кстати, то же самое касается и Ирвина, его брата. К примеру, они оба старались избегать аппарации, но пользовались камином или портключом.

— Видимо, поэтому Ирвин и пошёл работать в отдел магического транспорта, — заметил Гарри.

Джулия пожала плечами.

— Нет, Джастину, конечно, давались Люмос, Нокс и Акцио — но только со своей палочкой… И он точно не смог бы наложить Ступефай или вызвать Патронуса… Однако в мирное время это не имеет большого значения, не правда ли? — горячо добавила Джулия. — А для работы в области финансов — тем более! Там нужно быть хорошим организатором и думать головой, а не разбрасываться заклинаниями.

И документы шифровать он тоже как следует не умел, подумал Рон, а вслух сказал:

— Джулия, в расследовании имеет значение каждая мелочь. Например, мы однажды вычислили преступника по серому волоску в квартире жертвы, когда случайно узнали, что у одного из подозреваемых есть серый кот.

— Да-да, я понимаю, — Джулия кивнула и добавила с загадочным видом: — Но сегодня я попросила вас о встрече совсем по другому поводу. Во-первых, я принесла аванс, — она достала из сумочки и положила перед Роном и Гарри небольшой, но увесистый сверток.

— Мы пока ничего для вас не выяснили, поэтому не можем брать оплату, — Гарри решительно отодвинул свёрток. — А во-вторых?

Джулия неохотно вернула деньги в сумочку, придвинулась ближе к столу и перешла на шёпот:

— А во-вторых, я пришла просить вас о помощи. Дело в том, что в Северной Пустоши на днях произошло преступление. Вы не откажетесь взяться за ещё одно расследование?

Рон и Гарри переглянулись.

— Сначала хотелось бы услышать, что конкретно случилось, — сказал Рон.

Джулия стала сбивчиво рассказывать.

— Сегодня утром ко мне зашла соседка, приехавшая недавно из Австралии. Её зовут Элиза Трустоун. Мы с ней примерно одного возраста, с детства знакомы, но давно не виделись, потому что, как вы знаете, мои родители погибли, и я уехала жить в Йорк к тёте, и … не важно! — Джулия в волнении потёрла лоб. — Дело касается её бабушки, Дороти Трустоун. Два дня назад миссис Трустоун отправилась прогуляться по деревушке и вернулась домой, как бы это выразиться… немного не в себе. Понимаете, она совершенно забыла несколько последних лет своей жизни, словно их стёрли из памяти! Она очень удивилась и обрадовалась, увидев Элизу, и вдруг спросила, когда та успела приехать из Австралии… Потом не узнала домашних эльфов, которые живут с ней не первый год... Элиза считает, что кто-то применил к её бабушке Обливиэйт. У миссис Трустоун сильные головные боли, и она всё время повторяет что-то про красный цвет.

Гарри скептически прищурился.

— Джулия, а вам не кажется, что это проблема не для детектива, а для колдомедика?

— Доктор Штолле, лучший колдомедик нашей больницы, осмотрел миссис Трустоун, прописал ей зелье от головной боли и сказал, что память со временем может восстановиться, но… Элиза боится. Она уверена, что бабушке угрожает опасность — особенно из-за того, что та повторяет слово «красный».

— Красный? — переспросил Гарри, переглядываясь с Роном, который слушал рассказ Джулии, подперев ладонью щёку. — Не жёлтый и не зелёный?

— Видите ли, у Трустоунов есть одно семейное предание, связанное с палитрой… Но пусть об этом вам расскажет сама Элиза. Это долгая история.

Час от часу не легче — серия сумасшедших дамочек продолжается, подумал Поттер и спросил:

— А сколько лет этой миссис Трустоун?

— Думаю, за семьдесят, — ответила Джулия.

— Так может, старушка… просто слишком стара?

— Элиза сказала, что бабушка до этого случая была очень бодрой, — Джулия повернулась к Рону. — Вы всё равно собирались ещё раз наведаться в Северную Пустошь по моему делу? Я вас приглашаю сделать это прямо сейчас — а заодно зайти в «Сапожок».

— Куда? — спросили хором Рон и Гарри.

— Так называют поместье Трустоунов. О, у них очень интересный дом: с небольшой аркой внизу, которая напоминает каблук. А верхние этажи так построены, что издалека выглядят шире нижних. По форме немного похоже на сапог…

— А что это за семья — Трустоуны? — спросил Рон.

— Они живут в Северной Пустоши очень давно. Насколько я знаю, на месте «Сапожка» когда-то стоял большой дом, но жители деревни, кажется, пытались его сжечь… В последнее время миссис Трустоун жила одна, потому что её дочь давно умерла, а внучка, Элиза, вышла замуж и уехала с мужем в Австралию, — Джулия переводила взгляд с Гарри на Рона и обратно. — Мы с Элизой немного дружили в детстве. Она пришла ко мне со своей бедой, а я решила обратиться к вам. Так вы возьмётесь за это дело?

— Вряд ли мы поможем миссис Трустоун вернуть память, но можем попробовать найти тех, кто её стёр, — сказал Рон, поднимаясь с места и хватая мантию, — и провести с ними профилактическую беседу.

Он не упомянул о том, что ему, кроме прочего, хотелось оказать Джулии услугу и реабилитироваться после неудачного расследования её дела.

— Честно говоря, я тоже не люблю гадов, которые стирают память старушкам, — отозвался Гарри.

Без дальнейших рассуждений они втроём спустились к камину «Дырявого котла» и перенеслись в поместье Остинов-Блюбери по сети летучего пороха, а оттуда, в сопровождении Джулии, отправились пешком по заснеженной Северной Пустоши в «Сапожок», даже не подозревая о том, какая необычная встреча их ждёт и как она повлияет на их настоящие и будущие расследования.

* * *

Костолап работал не покладая рук, создавая видимость бурной деятельности, в которой его соглядатаи-помощники мало что смыслили. Для гоблина исправить пошатнувшееся финансовое положение банка было делом чести, но он, конечно, не был всесилен.

Костолап с сожалением должен был признать, что теперь всё зависело от торгов на маггловской бирже. Если американские компании, в которые были вложены миллионы галлеонов, не разорятся (а вероятность этого была практически равна нулю), то у Костолапа ещё оставалась надежда. Если же объявят о банкротстве, одно потянет за собой другое: в Гринготтс не вернутся огромные средства, маги не смогут получить назад свои галлеоны, поднимется скандал или, того хуже, начнётся паника. Костолап проклинал магглов с их не вовремя нагрянувшим экономическим кризисом и свою недальновидность: нельзя было класть все яйца в одну корзину... Это было его, Костолапа, решение — вложить свободные галлеоны Гринготтса в несколько преуспевающих маггловских банков на весьма выгодных условиях, а теперь последствия этого решения могли повергнуть магическую Англию в финансовый хаос.

Костолап, всей душой презиравший магглов и их технические достижения, брезгливо поморщился и включил установленный в своём рабочем кабинете телевизор, чтобы узнать последние экономические новости. Он с замиранием сердца смотрел на диктора и слушал сообщения о падении цен на недвижимость, о сокращении инвестиций в строительство, об экстренных совещаниях президентов и министров… По окончании новостей Костолап вздохнул с облегчением: не сегодня. По крайней мере, у него есть ещё парочка дней до того, как обрушится лавина. Лавина — какая ирония! Именно так называлась программа Гринготтс, которая изначально, по мнению Костолапа, сулила прибыль и перспективы, но фактически превратилась в финансовую пирамиду, готовую вот-вот рухнуть.

Он был уверен, что новый министр финансов, которого назначили после смерти Блюбери, не скоро разберётся в ситуации.

Блюбери… Дементор его раздери! Кто мог предположить, что при таком цветущем виде у него окажется больное сердце? Зелье под названием «Отсроченное Империо» — излюбленное средство Костолапа — раньше всегда работало безотказно. Это было единственное зелье, которое он готовил сам, без посторонней помощи, тщательно подбирая ингредиенты, внимательно и осторожно смешивая их, добавляя в конце долгой процедуры каплю своей крови, пока зелье не становилось полностью прозрачным. «Отсроченное Империо», естественно, было запрещено, как и многие другие зелья, вот только выявить его применение было практически невозможно. Достаточно нескольких капель, подмешанных в еду — и уже через несколько минут Костолап мог воздействовать на сознание, а главное, на волю жертвы. Всё, чего он хотел добиться от непокорного и принципиального Блюбери — чтобы тот не стал распространяться о своих подозрениях и продвигать новый закон о банках. Это было очень нехорошо со стороны министра взять и помереть от инфаркта, потому что зелье, как вдруг выяснилось, было не совместимо с сердечной недостаточностью… Если бы не эта нелепая смерть, Гринготт не был бы так зол на Костолапа — гоблины никогда не любили вступать в открытую конфронтацию с магами.

Однако был в смерти Джастина Блюбери и свой плюс: если (а точнее, когда) случится финансовый кризис, маги вряд ли узнают, что стало его причиной. Костолап полагал, что все разоблачения министр унёс с собой в могилу.