Дартс: палитра души (гет)

После ночного происшествия в палате круглосуточной терапии Флориан испытывал смешанное чувство неловкости и досады: он проявил себя не с лучшей стороны, заработав две шишки и один большой фингал от рыжего друга Лаванды. Но самое неприятное заключалось в том, что он не смог вовремя защитить её. Наоборот, Лаванде пришлось его спасать! Странно, непривычно, унизительно. Наотрез отказавшись задержаться подольше в больнице, Флориан с самого утра сбежал на работу, несмотря на уговоры, причитания, выразительное закатывание глаз и мелкий шантаж со стороны Лаванды. Он включил в себе адвоката и смог легко всему этому противостоять.

Флориан отправился в свой офис не в лучшем расположении духа. Голова болела, несмотря на лечебное зелье, внешний вид оставлял желать лучшего. Пришлось срочно послать Патронуса, чтобы отложить утреннее заседание суда по имущественному спору, но Флориан не хотел пропускать бизнес-ланч, назначенный на полдень мистером Саммитом.

Дело этого не самого приятного, но состоятельного клиента выходило за рамки обычных юридических услуг, но в нём было несколько загадочных, интригующих моментов, которые Флориану не терпелось прояснить. Он не любил проигрывать, а потому приложил все усилия, чтобы узнать как можно больше о девушке из увеселительного паба, которая, предположительно, воспользовалась слабостями Саммита, чтобы пошпионить за ним. Флориан пока не выяснил ничего определённого, но забросил свои удочки. Во-первых, попросил одного знакомого аврора сообщить, если тот узнает что-нибудь о похищениях палочек при странных обстоятельствах. Во-вторых, привлёк к делу помощника, который стал наведываться в увеселительные пабы: пока среди девушек лёгкого поведения не обнаружилось ни воровок, ни шпионок, но Флориан не терял надежды. Ну и, в-третьих, бармен из того самого паба, где мистер Саммит лишился палочки и штанов, за небольшую плату согласился понаблюдать за местными красотками и послать сову, если заметит что-нибудь подозрительное. Обо всех этих действиях Флориан и собирался рассказать Саммиту во время предстоящего бизнес-ланча.

Переодевшись в деловой костюм, Флориан выпил дозу лечебного зелья от Лаванды, глянул на себя в зеркало и поморщился: желтоватый круг под глазом напомнил ему о пережитом позоре. Главное, что Лаванда не пострадала! Он вспомнил, какой страх им овладел, когда в тишине больничного коридора раздался её пронзительный крик. Ох, уж эти Поттер и Уизли! Они исчезли из больницы со своим «уловом» до того, как Флориан очнулся от второго сотрясения, а Лаванда так и не узнала имени преступника. Интересно, что за рыбу эти горе-сыщики поймали в свои сети? Если они и правда схватили убийцу Блюбери, то им, пожалуй, можно будет простить легкомыслие и тупоумие, подумал Флориан. Имеют ли казино и гоблины отношение к гибели министра финансов? Если да, то кого они подослали в Северную Пустошь, чтобы избавиться от свидетеля в лице проницательной старушки? По привычке прокрутив в голове ещё с десяток вопросов, Флориан решил в ближайшее время связаться с Поттером и Уизли и всё выяснить. Он полагал, что имеет право знать правду, и не только потому, что стал невольным участником ночной охоты (Флориан потрогал шишку на голове и снова поморщился), а потому что сам в своё время рассказал Рону об интересе Блюбери к казино.

Отбросив в сторону догадки и предположения по поводу дела Блюбери, Флориан переключился на более насущные проблемы: запер кабинет, достал из рабочего стола чёрную коробочку с круглым отверстием сверху, которую Клиффы называли камнем информации, и произнёс заклинание воспроизведения звуковых вибраций:

— Сонорус Дупликус!

Из отверстия тут же вылетело облачко с последним сохранённым разговором с Саммитом, который Флориан внимательно прослушал. Что-то смущало его в этом инциденте в увеселительном пабе... Если девушка, прочитавшая деловые бумаги Саммита, действительно шпионка, подосланная конкурентами-ювелирами, почему с их стороны до сих пор не было никакой реакции? Почему она не догадалась сложить пергамент таким образом, чтобы не было заметно, что его разворачивали? Зачем оставила в кошельке Саммита все деньги, не замаскировав свои действия под банальное ограбление? Флориан чувствовал, что упускает что-то важное, но никак не мог нащупать, что именно. Если это не шпионка, то кто? Зачем она предложила интимные услуги состоятельному мужчине, а затем, не взяв ни кната, вырубила его непонятным способом, забрала одежду и волшебную палочку, чтобы спустя несколько дней всё вернуть по почте? Ситуация казалась Флориану абсурдной. Если только... Может, эта девушка в конце концов поняла, с кем связалась, и побоялась ограбить Саммита, известного своим суровым нравом и старыми связями с пожирателями смерти?

В ушах Флориана снова прозвучали слова, сказанные Саммитом под конец их разговора: «Всё, о чём я прошу — найдите эту девушку, кем бы она ни была, проституткой или шпионкой. А дальше я сам с ней разберусь». Да, вероятно, воровка или её сообщники поняли, что с Саммитом шутки плохи, и с перепугу всё ему вернули. Это объяснение показалось Флориану правдоподобным, и он немного успокоился, ибо вопросы без ответов вызывали у него профессиональную чесотку, которая сопровождалась неуёмной жаждой действий и не давала спокойно спать. Пора было отправляться на бизнес-ланч, чтобы отработать полученный от Саммита гонорар и отчитаться о заброшенных удочках.

* * *

Джулия Блюбери сидела в кресле в полумраке своей большой, дорого обставленной гостиной, обхватив руками плечи. Её немного трясло — но не от холода, веявшего от окна, а от горького разочарования. Кроме неё в гостиной находились ещё четверо. Их лица и фигуры освещались свечами, расположенными по периметру гостиной и вдоль длинного обеденного стола. Напротив Джулии, на гостевом диване, устроились двое парней и девушка, а рядом, сгорбившись на небольшой кушетке, сидел мужчина неопределённого возраста.

В ту ночь Джулия долго не ложилась спать. Она решила разобрать вещи в кабинете покойного мужа, а в итоге занялась разглядыванием старых колдографий. Из большой кожаной коробки Джулия достала выцветшую колдографию родителей, погибших молодыми во время атаки пожирателей на Северную Пустошь, затем снимок покойной тётушки, в доме которой жилось сыто, но одиноко, колдографии дальних родственников, друзей из Хогвартса, которых Джулия давно не видела. А на дне — ножом по сердцу — лежал снимок Джастина для свадебного альбома.

Джулия задержала печальный взгляд на его улыбке, медленно отложила снимок в сторону и вздохнула. Ужасно было осознавать, что на большинстве этих колдографий были запечатлены дорогие сердцу люди, которых уже нет в живых. Несмотря на потери, Джулия чувствовала в себе силы преодолеть горе и идти дальше, но иногда прошлое цепляло её своей колючей рукой и с головой окунало в отчаяние. Джастин... Его смерть стала ужасным испытанием, но Джулия была уверена — ей станет легче, если правда восторжествует и виновные в его смерти будут пойманы.

Она прищурилась, не без злорадства представляя, какое наказание может ожидать преступников.

Пожизненное пребывание в Азкабане?

Поцелуй дементора?

Самое главное, их ждет позор и презрение людей, знавших и любивших Джастина.

Джулия не исключала, что виновным мог быть кто-то из разоблачённых им коллег, и от этой мысли ей становилось вдвойне горько: если коррупция в Министерстве, с которой Джастин всё время боролся, достигла таких масштабов — куда катится весь магический мир? Она надеялась, что не ошиблась, обратившись по рекомендации Помоны Стебль к помощи Гарри Поттера и Рона Уизли — правда, от них вот уже несколько дней ничего не было слышно.

Только Джулия успела об этом подумать, как из гостиной донёсся шум, в дверь кабинета постучали, и в проёме показалась голова эльфа, который взволнованно пролепетал:

— Госпожа, к вам мистер Гарри Поттер...

Джулия подскочила на месте.

— Снимай чары от вторжения и впускай немедленно! Хотя… не нужно, я сама, — она решительно направилась к главному входу. Гарри Поттер? В такое позднее время? Сердце Джулии подпрыгнуло от волнения, и она поняла, что сейчас всё решится.

То, что Джулия увидела минутой позже, повергло её сначала в недоумение, затем в шок, а затем и вовсе довело до состояния нервной дрожи, в котором она и пребывала последние полчаса, сидя в кресле в гостиной.

Дело раскрыто...

Убийца найден и признался...

В её гостиной проходит неофициальный допрос...

Но до конца ей так и не стало ясно, что же произошло. У Джулии голова шла кругом: от вопросов Гарри и Рона, от комментариев Гермионы, но больше всего от нервных, сбивчивых ответов Ирвина. Большую часть разговора она просидела молча, пытаясь переварить информацию.

Ирвин причастен к смерти Джастина...

Ирвин пытался стереть память миссис Трустоун...

Ирвин забрался ночью в больницу, чтобы скрыть следы своих преступлений...

Джулия постаралась взять себя в руки и включиться в разговор. В конце концов, именно ей нужно было решать, что делать с полученной информацией. Джулия подняла голову и пристально посмотрела на Ирвина. Его светлые кудри слиплись от пота, хотя в гостиной было довольно холодно. Его сутулая спина слегка раскачивалась в такт словам.

— Я любил Джастина, — тихо сказал он. — Что бы вы ни думали, я любил его и не желал ему смерти... Это вышло случайно. Несчастный случай. Я не предполагал, что отсроченное зелье может ему навредить.

Этот неофициальный допрос уже больше часа вели Рон, Гарри и срочно прибывшая по каминной сети Гермиона. Сначала Ирвин отказывался говорить, потом всё отрицал, но после угроз сдать его в руки правосудия притих, стал более сговорчив и теперь сбивчиво рассказывал историю своего падения, спасения и нового падения — в пропасть, из которой спасения уже не было.

— Я не смог остановиться, даже когда проиграл в казино все деньги, — пробормотал он, — влез в долги, заложил поместье... Что мне оставалось делать? Только идти на поклон к брату, который и не подозревал о моей страсти. Я знал, что это бесполезно, что Джастин мне откажет в помощи, но всё равно пошёл к нему — потому что больше не к кому было обратиться, а мне к тому времени уже угрожали.

Джулия встрепенулась. Несправедливое обвинение в адрес Джастина словно отрезвило её, вывело из молчаливого ступора, и она воскликнула:

— Никогда не поверю в то, что Джастин отказал тебе в помощи!

Ирвин перестал качаться, поднял голову и криво усмехнулся.

— Он думал, что помогает — по-своему. Сказал, что я должен лечиться от игровой зависимости, что поможет найти для меня хорошего хилера... Какого дементора? Я что, псих? Я не больной! Всё, о чём я просил — это немного денег, чтобы отыграться! А он ничего не дал и заявил, что меня нужно лечить...

— Какой же ты подонок, — прошептала Джулия побелевшими губами.

— Если бы Джастин одолжил мне денег, я бы вернул часть долга, а потом продал бы поместье и отдал остальное. Гоблины не церемонятся с должниками, но я понял это слишком поздно — вот в чём моя ошибка! Проценты по долгам росли, а я скрепил договор непреложным обетом. В случае неисполнения обязательств — смерть...

— Где вы взяли отсроченное зелье? — спросил Гарри, пытаясь перейти от лирики к деталям преступления.

Ирвин снова сгорбился и обхватил голову ладонями.

— Вместо того чтобы помочь, Джастин твердил, что казино в магическом мире незаконны, что нужно вывести гоблинов на чистую воду... Но мне некогда было заниматься разоблачениями! Поэтому, когда один гоблин из Гринготтс предложил мне с ним встретиться и обсудить «интересующий меня вопрос», я ухватился за соломинку.

— Как его звали?

— Костолап. Он сказал, что решит мои проблемы, если я ему кое в чём посодействую. Для меня даже отсрочка оплаты была огромным облегчением, — Ирвин опустил руки на колени, и из них на пол выпал клок его кудрявых волос. — Я решил, что он попросит о чём-то в связи с моей работой в отделе транспорта — ну, знаете, нелегальный портал для казино или тайную каминную сеть, чтобы клиенты могли вовремя исчезать в случае облавы... Но Костолап пообещал помочь списать часть моего долга за пустяковую услугу. И я согласился. Разве я мог предполагать, чем все закончится? Я никогда бы не пошёл на это, если бы знал, что Джастину может угрожать опасность.

— Мерзавец, — прошептала Джулия, — ты жил со мной под одной крышей и смотрел всё это время мне в глаза, зная, что Джастин умер по твоей вине...

— Прости, Джулия... Думаешь, я не сожалею о том, что случилось? — пробормотал Ирвин.

— Значит, Костолап попросил вас подлить Джастину отсроченное зелье? — продолжил допрос Гарри.

— Да, в день какого-то совещания в министерстве. Я был в безвыходном положении, а Костолап уверял, что зелье совершенно безопасно, что оно без вкуса и запаха, что Джастин совершенно ничего не заметит.

— И вы не спросили, зачем это ему было нужно? — вмешалась Гермиона.

— Конечно, спросил. Это зелье даёт возможность ненадолго проникнуть в чужое сознание, а Костолап не хотел, чтобы Джастин продвинул какой-то закон о банках... Он сказал, что Джастин не видит всей ситуации и может совершить ошибку, что новый закон приведёт всю магическую Британию к экономическому кризису — или что-то в этом роде, я точно не помню, — всё это Ирвин проговорил, равномерно покачиваясь, опустив голову к коленям.

Рон, Гарри и Гермиона многозначительно переглянулись. Джулия сердито сверкнула глазами.

— Как ты мог, Ирвин! Ты ещё скажи, что действовал на благо всей магической Британии! Джастин прекрасно знал своё дело!

— Да, Джастин был экономический гений, а я всего лишь младший клерк в отделе транспорта... Но даже гении могут ошибаться, — с горечью сказал Ирвин, впервые за время разговора поднимая глаза на Джулию. — Я не знаю, что сказать. Джулия, прости? Мне очень жаль? Так оно и есть, но я понимаю, что этого недостаточно.

— Неужели Костолап выполнил свои обещания? — скептически спросил Рон.

— Он помог уменьшить мой долг наполовину, но этого всё равно меня не спасло. Проценты набежали... Если я не верну остальные деньги через три дня, то нарушу непреложный обет, и... вы знаете, что будет, — Ирвин покрутил головой, переводя полный отчаяния взгляд с одного лица на другое, в итоге останавливаясь на Джулии. — Мне нужна помощь.

Джулия нервно усмехнулась.

— Невероятно... Ты имеешь наглость просить меня о помощи? Видимо, я, в память об убитом тобой Джастине, должна дать тебе денег да ещё и пожалеть тебя?

Лицо Ирвина побелело.

— Я не убивал его! Откуда я мог знать, что это проклятое зелье не совместимо с сердечной недостаточностью? Я даже не понял, что произошло — думал, это обычный инфаркт, как сказали колдомедики! Что это злой рок и наша дурная наследственность... И только когда хилер из Мунго спросил меня, не принимал ли Джастин в то утро какие-нибудь необычные зелья, я задумался, стал искать литературу... Я узнал, что в Северной Пустоши есть большой книжный, пошёл туда, отыскал книгу об отсроченных зельях и прямо в магазине прочёл о том, что отсроченные зелья опасны для сердца... Это было ужасное открытие.

— И там вы встретились с миссис Трустоун? — спросила Гермиона.

Джастин кивнул.

— Я вышел из-за стеллажа, чтобы расплатиться за книгу, и столкнулся с незнакомой старухой, которая прокричала мне в лицо, что я убийца! Представьте себе моё удивление! Я выронил книгу, выбежал из магазина, а потом долго мучился и не мог понять: как она узнала? Пока Джулия не рассказала мне о палитре.

— Вы понимаете, что скрывая непредумышленное убийство, чуть не погубили невинную женщину? — с мрачным видом спросила Гермиона. Она принимала очень близко к сердцу всё, что касалось миссис Трустоун и палитры.

Глаза Ирвина нервно забегали.

— Я не мог допустить, чтобы эта Трустоун разболтала всем мою тайну... Я не желал ей зла, но должен был позаботиться о своей репутации. Джастина всё равно уже не вернёшь, а у меня ещё есть шанс начать новую жизнь.

— И вы решились стереть память миссис Трустоун, зная, что вам с трудом даются даже простые заклинания? Да вы могли вообще лишить её разума! — возмущённо воскликнул Гарри. — Это фактически покушение на новое убийство.

— Небольшой Обливиэйт? — Ирвин скривился. — Да ладно вам, мистер Поттер! Скажете, что сами ни разу не прибегали к изменению чужой памяти? Для вас это, наверное, как суп разогреть...

— Даже аврорам для применения Обливиэйт нужно специальное разрешение, — вспылил Рон. — В любом случае, в отличие от вас, Гарри отлично умеет пользоваться палочкой.

— О, мне жаль, жаль! — Ирвин раздражённо всплеснул руками. — Я не хотел сделать этой Трустоун ничего плохого, но если бы она узнала моё имя... Для меня это был вопрос жизни и смерти.

— Она даже не запомнила вашего лица, — сказала Гермиона, — и не представляла для вас никакой опасности. Но ваш приход в больницу расставил всё на свои места.

— В сотый раз говорю, что не хотел причинить ей вреда! Когда я узнал из газеты, что эта Трустоун поправляется, то понял, что моё заклинание было слишком слабым. Тогда я купил зелье забвения, чтобы её напоить. Она бы забыла последний месяц жизни, только и всего — зельевар это гарантировал.

— Мерлин... Как же так, Ирвин? — простонала обессиленная от переживаний Джулия. — Ох, как же я хочу, чтобы ты поскорей убрался из моего дома, чтобы больше тебя никогда не видеть...

— Если я не разберусь с долгами, то через три дня твоё желание исполнится, — губы Ирвина скривила горькая усмешка. — Против непреложного обета нет контрзаклинаний.

Джулия обескуражено замолчала. Рон и Гарри многозначительно переглянулись. Они знали, что непреложный обет можно снять, но не собирались делиться этой новостью с Ирвином. Пока.

Вдруг Гермиона встала с места, прокашлялась и заявила:

— А вам не кажется, что Джастин Блюбери был прав? — на неё поднялись четыре пары удивлённых глаз, и она решительно добавила: — Казино в волшебном мире незаконны, а значит, и обет, данный Ирвином, тоже незаконен.

— Что ты хочешь этим сказать, Гермиона? — изумлённо спросил Рон.

— А то, что Джастин Блюбери поступил бы так: помог бы снять непреложный обет, отправил Ирвина на лечение от игромании и разоблачил гоблинов, содержащих подпольные казино.

— Да, а потом бы посадил вылеченного Ирвина в Азкабан за собственное убийство? — уточнил Рон.

Гермиона осеклась и прикусила губу, глянув на Гарри в поисках поддержки, но тот только пожал плечами. Зато Ирвин заметно воспрял духом и возбуждённо спросил:

— Непреложный обет можно снять? Я не умру через три дня?

— Умрете, если не вернёте долг, — ответил Гарри. — Кстати, Гермиона, для снятия нерушимого обета нужно согласие обеих сторон. Что-то я сомневаюсь, что гоблины пойдут Ирвину навстречу.

— Я как-то об этом не подумала, — Гермиона покраснела от неловкости. Как она упустила эту деталь? — Но мы всё равно не можем допустить, чтобы гоблины вот так распоряжались чужими судьбами! Непреложный обет за проигрыш в казино...

Ирвин обратил на неё взгляд, полный надежды, и сказал:

— Да, жизнь человека важнее денег. Ничего не делать с вашей стороны — это негуманно. Это ужасно жестоко... Дайте мне шанс.

— Что-то я сегодня ночью не настроен выслушивать лекции о гуманности от убийц, — холодно сказал Рон, избегая взгляда Гермионы.

— А я почему-то не расположен помогать им материально, — добавил Поттер. — Можете обвинять нас в чём угодно, мистер Блюбери, но вы сами загнали себя в ловушку. Даже если мы не сдадим вас в Аврорат, вам не позавидуешь.

Все умолкли и устремили взгляды на Джулию. Фактически от неё зависела дальнейшая судьба Ирвина.

— Я хочу, чтобы ты быстрей убрался из моего дома, — произнесла она после напряжённого молчания. — Кажется, в Корнуолле сейчас цветут крокусы? Вот туда и отправляйся.

— Мне некуда возвращаться. Дом заложен. Там не было никакого ремонта...

— Нет, нельзя его никуда отпускать, — сказал Рон, — а то он ещё кого-нибудь ограбит или убьёт!

Ирвин открыл рот, чтобы возразить, но его остановил возглас Джулии.

— Ох, а ведь у меня нет наследников! Ирвин, ты бы мог убить меня и заполучить все мои деньги. Какая хорошая идея! — Джулия горько усмехнулась, ей на глаза навернулись слёзы. — И как тебе это раньше не пришло в голову?

— Джулия, что ты такое говоришь? — лицо Ирвина исказила такая гримаса, будто его больно ударили. — Я знаю, что оступился, но... как ты можешь так обо мне думать? Да, я игрок, но я не убийца! Я никогда бы не причинил тебе зла. У тебя доброе сердце, Джулия... Скажи, если бы не смерть Джастина, ты дала бы мне шанс?

— Я не знаю, что делать, — Джулия нервно прикусила губы и посмотрела на Гарри Поттера.

— Я думаю, самым правильным будет сдать Ирвина в Аврорат, — невозмутимо сказал Гарри. — Впрочем, Джулия, вам решать. Расследование было неофициальным.

— Я согласен с Гарри, — сказал Рон. — В конце концов, погиб министр финансов, официальное лицо. К тому же Ирвин дважды напал на миссис Трустоун.

Джулия глянула на Гермиону, но та неуверенно покачала головой.

— Я не знаю, как бы поступила на вашем месте. Это сложное решение.

Ирвин сидел, уставившись в пол, ожидая решения своей судьбы.

— Джулия, через три дня истечёт срок непреложного обета, и это меня погубит, — наконец выдавил он.

— Какой позор, — прошептала Джулия, качая головой, — я не хочу порочить имя своего мужа, но всё должно быть по справедливости. Этого хотел бы Джастин. Он бы не позволил, чтобы такие ужасные поступки кому-то сошли с рук... Даже родному брату.

— Прошу тебя, Джулия, дай мне шанс! — вдруг воскликнул Ирвин. — Я всего лишь прошу у тебя взаймы немного денег. У меня есть план. Я смогу отыграться! Да-да, — возбуждённо добавил он, читая недоверие в глазах Джулии. — Мне приходилось выигрывать, но это было так давно, что теперь мне точно должна улыбнуться удача! Я верну долг и больше никогда не буду играть, клянусь! Даже близко не подойду к казино! — он проигнорировал фырканье Рона и продолжил: — Я должен сохранить дом, где рос Джастин, где жили наши родители... Ты же не допустишь, чтобы он был продан задёшево чужим людям? — Ирвин снова с мольбой посмотрел на Джулию. — Я всё понимаю, мне нет прощения, но… может, ты захочешь выкупить наш дом в Корнуолле?

— Нет, ну это просто наглость, — раздался голос со стороны дивана.

Джулия удивлённо заморгала. Видя её растерянность, Ирвин набрал воздуха и добавил:

— И мне нельзя в тюрьму. У меня тоже слабое сердце.

— Каменное, — вставил Рон.

— Джулия, ты должна узнать одну вещь... — Ирвин болезненно поморщился, прежде чем закончить фразу: — Дело в том, что... у меня есть сын. Незаконнорожденный. Его мать ушла, когда узнала, что я играю. Но она меня любила, а я любил её.

В комнате повисло напряженное молчание. Даже у Рона не нашлось комментария.

— В Лондоне живет мой сын, Джастин Коллаген. У него фамилия матери, но на самом деле он — Джастин Блюбери.

Джулия шумно вдохнула и побелела. Казалось, она сейчас потеряет сознание.

— Может, сделаем перерыв? — предложила Гермиона.

— Да, давайте возьмём тайм-аут до выяснения обстоятельств, — поддержал её Гарри.

— Точно! Ночка была та ещё, — согласился Рон.

Джулии принесли стакан воды. Ирвина решили временно разместить в гостевой комнате, для верности связав его путами и наложив на дверь запирающее заклинание. Впрочем, Гарри считал, что опасаться побега не стоит: Ирвин и с палочкой-то был не силён в заклинаниях, а без неё и вовсе не смог бы сбежать.

— Боюсь, что мне придётся вас попросить ещё об одной услуге, — сказала Джулия, когда немного пришла в себя. — Я оплачу все дополнительные расходы, но мне важно знать, правда это или нет. Насчёт ребенка.

— Вам не нужно ни о чем нас просить, конечно, мы постараемся всё выяснить! — воскликнул Рон. — Только сначала поспим немного.

— Конечно, конечно! Простите, я не подумала…

Джулия предложила Рону и Гарри свободную спальню наверху, но они удовлетворились диваном и кушеткой в гостиной. Гермиона вовсе не хотела спать, что оказалось весьма кстати — от нервных переживаний Джулия была сама не своя, и её нельзя было оставлять одну.

Джулия подошла к окну и тихо пробормотала, глядя перед собой:

— Джастин, как же так могло получиться? Так нелепо и так ужасно... И как мне теперь поступить? Наказать твоего брата и маленького, ни в чём не повинного мальчика? Джастина Блюбери...

— Не волнуйтесь, мы что-нибудь придумаем, — Гермиона подошла сзади и коснулась плеча Джулии, пытаясь её приободрить. — Знаете, я бы на вашем месте не верила Ирвину. Игроки, как наркоманы — так врут, что без сыворотки правды не разберёшься.

— И что же мне делать? — она повернула к Гермионе напряжённое лицо.

— Может, что-нибудь съесть? — смущённо предложила Гермиона. В это время со стороны кушетки, на которой лежал Рон, раздался сладкий храп, и женщины невольно улыбнулись.

— Наверное, вы правы, — сказала слегка повеселевшая Джулия. — Пусть мужчины набираются сил, в конце концов, они всю ночь провели на ногах! А мы не будем беспокоить эльфов, пойдём на кухню и сами приготовим завтрак.

Джулия всегда готовила, когда ей нужно было поразмышлять, а сейчас на её хрупкие плечи свалились непростые проблемы. «Ирвин — его родной брат, — думала она, нарезая хлеб. — Джастин не допустил бы его гибели. Может, он и правда одумается, перестанет играть, вернётся к женщине, которую когда-то любил, и к сыну?»

Когда Джулия выкладывала со сковородки бекон, у неё уже созрело решение. Она не станет разоблачать Ирвина и постарается найти его сына. Она поможет выплатить долг — никаких «я отыграюсь!» — и выкупит дом Блюбери в Корнуолле. А там время покажет.

У Джулии словно гора с плеч свалилась! Единственное, что продолжало её мучить — непреодолимое желание посмотреть в глаза гоблину с неприятным именем Костолап и увидеть в них раскаяние и страдание.

* * *

В то пасмурное утро в небольшом переулке магического Рединга было особенно тихо. Снег заметал узкие тротуары между домами, на которых совсем не было рождественских украшений, потому что в этой части города, недалеко от филиала Гринготтс, жили исключительно гоблины, а они, в отличие от остальных магических существ, отмечали праздники по особому календарю. Чтобы не утруждать себя чисткой улиц от снега, гоблины предпочитали по возможности не выходить на прогулки, а для путешествий пользоваться каминной сетью. Это было разумно и практично — снег помогал сохранять тепло, но кое-где сугробы доходили до самых окон, отчего сами дома немного походили на зимние берлоги.

Поздний декабрьский рассвет не успел тронуть серые черепичные крыши, когда в переулке показались двое гоблинов, одетые в чёрные мантии и одинаковые фиолетовые колпаки, выделявшиеся на белом фоне дороги, как колокольчики на скошенном лугу. Один из идущих держал перед собой палочку, расчищая заклинаниями путь среди снежных заносов, второй шёл следом, поглядывая по сторонам. Остановившись возле высокого двухэтажного дома, они постучали в дверь и стали ожидать ответа, нетерпеливо притопывая, чтобы стряхнуть снег с сапог. Как только дверь отворилась, гоблины вошли внутрь, и в переулке снова стало тихо и пустынно.

В доме гоблины, не раздеваясь, прошли в просторную гостиную и остановились перед камином, возле которого, сложив руки на груди и сурово прищурившись, стоял хозяин дома.

— Я ждал вас, — тихо сказал он.

— Мы пришли, чтобы привести в исполнение наказание, — мрачно сказал гоблин в фиолетовом колпаке и повернулся к напарнику: — Тайрус, зачитывай!

Второй достал из-под мантии скрученный пергамент, медленно развернул его и прочёл:

— Костолап, решением суда гоблинов вы признаны виновным в некомпетентности и злоупотреблении служебным положением. Ваши действия на посту начальника отдела инвестиций Редингского филиала Гринготтс, приведшие к крайне тяжелым экономическим последствиям для банка, могут способствовать подрыву авторитета всего сообщества гоблинов и расцениваются как предательство. Вам назначено наказание в виде лишения жизни посредством добровольного принятия смертельного зелья. Ваше имущество будет передано во владение банка в качестве частичной компенсации и за нанесённый ущерб, — без дальнейших церемоний гоблин достал из кармана мантии небольшой фиал и протянул его Костолапу.

Тот сделал шаг вперёд, молча взял фиал и, покрутив его в руке, осторожно открыл крышку и посмотрел на непрошеных гостей.

— Это была не халатность, а ошибка. Но я признаю, что не смог её исправить, — он быстро опрокинул содержимое в рот, судорожно сглотнул и снова сложил руки на груди. — Что ж, мои неприятности закончились, а ваши только начинаются... Проклятые магглы, со своим экономическим кризисом, — прошептал он посеревшими губами, прежде чем закатить глаза и упасть на дорогой персидский ковёр.