Тень Тени (гет)

Все, как обычно, началось с Гарри Поттера и его феноменального таланта оказываться в самом неподходящем месте в самое неподходящее время. Сразу после финальной битвы Гарри вместе с неразлучным рыжеволосым другом Рональдом Уизли отправились воплощать свою мечту — они собирались стать аврорами. Два года учебы и три стажировки — и вот перед лицом магической общественности предстали два доблестных защитника с сияющими значками младших авроров. Времена для аврората настали тихие, почти скучные. После победы над Волдемортом в магической Британии царили мир и благодать, чем очень гордился министр магии Шеклболт. И все бы хорошо, если бы в один из первых дней дежурства неуемная жажда приключений не привела Гарри Поттера на окраину немагической части Лондона, где, по слухам, что разносил Мундугнус Флетчер, можно было раздобыть книжицу по темным искусствам или особо пакостный артефактик. Любой другой аврор с опытом счел бы, что так пройдоха старается оживить торговлю краденными безделушками. Но Гарри Поттер, так и не простивший Флетчеру ни позорное бегство и смерть Грюма, ни грабеж дома любимого крестного, решил непременно проверить все сам, а за ним, как обычно, увязался Рон.

На следующий день после злополучного рейда новичков-авроров большинство газет вышли с кричащими заголовками и скандальными статьями. Нелегальная торговля запрещенными ингредиентами, книгами с темнейшими заклинаниями, опасными проклятыми артефактами, сильными ядами и даже незарегистрированными и неотслеживаемыми волшебными палочками — и это лишь часть безобразий, что, как выяснилось, творились под самым носом у Министерства многие годы. Гарри и Рон вместе с другими аврорами проводили расследование, рейды и облавы стали для них рутиной. Им удалось выявить случаи многочисленных незаявленных краж или внезапно наступившей амнезии у нескольких сотрудников Министерства и авроров. За находку, о которой без конца шумели газеты, авроров Поттера и Уизли повысили в звании и наделили небывалыми для новичков полномочиями, но ниточки расследования путались в чудовищный клубок хаоса и неразберихи, а все концы неизменно уходили в воду. Спустя полгода начальство и газетчики начали все активнее требовать поимки преступника или хотя бы имена подозреваемых. Но дело с мертвой точки так толком и не сдвинулось.

Вот почему в один теплый сентябрьский вечер Рональд Уизли оказался на пороге дома своей девушки Гермионы Грейнджер с ящиком откопированных файлов свидетельских показаний и допросов по делу.

— Гермиона, ты просто обязана нам помочь! Если ты не сможешь разобраться, то не сможет никто, — пробормотал молодой аврор, протискиваясь в двери.

— Умение льстить никогда не было твоей сильной чертой, Рон, — с долей лукавства ответила Гермиона, целуя веснушчатую щеку, и пропустила его в гостиную.

— Если я завалю это дело, моя карьера будет самой короткой за всю историю аврората. — Он жалобно посмотрел на свою девушку ясными голубыми глазами и перевел полный тоски взгляд на блестящий значок на груди.

— А мы никак не можем этого допустить, — легко сдалась Гермиона, махнув рукой в сторону стола, куда нужно поставить ящик.

— Нет, не можем, — с довольной улыбкой согласился Рон.

* * *

На разбор улик ушла целая неделя. Аврорские отчеты, свидетельские показания, протоколы допросов — нигде не нашлось зацепки или намека, чтобы выяснить, кто стоит за этим хорошо организованным нелегальным бизнесом, снабжавшим темными артефактами любого, кто только пожелает. И за полгода расследования у аврората появился всего один подозреваемый. Гермиона предполагала, что виной тому лишь давняя неприязнь некоторых высокопоставленных представителей правопорядка. Как иначе объяснить, что героя войны Северуса Снейпа при железном алиби все равно сочли необходимым подвергнуть допросу под веритасерумом. В предполагаемое время совершения преступлений его многие видели в замке Хогвартс, где он проводил занятия или обедал в Большом зале на глазах у сотен студентов. Но даже после того как слова свидетелей подтвердились полностью, подозрения со Снейпа не сняли. Кто-то в аврорате имел зуб на бывшего шпиона. И пока надежных версий не появилось, предпочитал свалить вину на человека, чье прошлое было достаточно туманно, чтобы усомниться в его безгрешности. Но чья-то личная вражда никак не помогала Гермионе докопаться до истины и понять, кого же на самом деле винить в происходящем.

В глаза бросилось кое-что странное — показания некого Джона Самерса, воришки и пройдохи, пойманного с парочкой запрещенных темных фолиантов. Сам по себе Самерс доверия не вызывал, но на допросе под веритасерумом рассказал, что лично видел Снейпа и тот передал ему книги как раз в то время, когда двадцать три студента Рейвенкло и Хаффлпаффа варили под его руководством перечное зелье в сотнях миль от места встречи преступников. Если Снейп совершенно точно не мог находиться на встрече с Самерсом в тот день, значит, кто-то постарался, чтобы все подозрения пали на Снейпа. Желание подставить профессора — это уже хоть какой-то мотив, а подсказать, у кого такой мотив есть, возможно, сумеет сам профессор. С этой мыслью Гермиона и отправила сову своему бывшему преподавателю, чтобы попросить разрешения навестить родную и милую сердцу Школу чародейства и волшебства.