Хрустальные туфельки Всезнайки (гет)

19 сентября

Меня зовут Гермиона Грейнджер. Я дважды ученица седьмого курса Школы чародейства и волшебства Хогвартс, дважды староста, но в этот раз уже староста школы. Или в данной ситуации правильно написать "повторно"? Я нахожусь в замешательстве на этот счёт, потому что год назад в Хогвартсе я фактически находилась чуть более недели... во время Финальной битвы и после неё. А ещё я кавалер Ордена Мерлина второй степени и одинокая, милая и вроде как умная совершеннолетняя девушка, и, как бы сейчас сказал покойный профессор Снейп, психованная Всезнайка. Ничего не упустила? Да, в принципе, всё равно. Историки магической Британии вскоре допишут всё остальное. А эти мои дневниковые записи (спасибо Гарри за такой своевременный подарок, дневник замечательный) возможно через десяток-другой лет станут раритетом и будут проданы на аукционе за большую сумму в пользу какого-нибудь фонда защиты магических существ... Мда, размечталась я что-то. Похоже, это возраст и пережитые ужасы действительно влияют на мою бедную психику.

Как бы сказала Лаванда, которая, между прочим, опять увела у меня Рона (Который, мне кроме как друг не нужен, но всё равно обидно. В первую очередь потому, что Рон, после всего пережитого, даже сказать мне по-человечески ничего не смог, и мне пришлось «его бросать». До сих пор смешно и неприятно вспоминать. Особенно то, как Лаванда потом «зализывала ему раны». Неужели весьма слюнявые поцелуи можно считать «зализыванием»?)...

Так вот. Лаванда бы сказала, что у меня должно сейчас быть романтическое настроение. Думаю, должно быть, но пока что оно не появляется. Наоборот, у меня сейчас задумчиво-подозрительное настроение. И повод для этого самый что ни на есть серьёзный.

Сегодня у меня День Рождения. На бумаге 18 лет, но учитывая моё обучение с помощью маховика времени мне 19. Подарков я получила больше обычного. Значительно больше. Сто двенадцать штук! Из них только около полусотни от тех, кого я более менее знаю, а остальные от абсолютно неизвестных мне людей. Ещё полсотни, хоть и подписанные, но от абсолютно неизвестных мне людей. Это я тоже могу понять — теперь все мы (Гарри, Рон и я) Герои войны и поэтому поздравить каждого из нас — это чуть ли не важнейший ритуал послевоенного времени. Кстати, именно из-за чрезмерного внимания к нашим скромным персонам (пафосные речи Министерства повлияли и на меня тоже), мы «смылись» в Хогвартс для повторного изучения материала седьмого курса и сдачи выпускных экзаменов. Здесь хотя бы только ученики и после одной длинной сессии автографов нас почти оставили в покое. Да и право снимать баллы тоже очень помогает. Хотя, по правде говоря, нам бы итак выдали любые дипломы и приняли на любую работу, какую душе угодно. Но это не для меня (и Гарри, и Рона, как ни странно тоже). Хочется, чтобы диплом был заслужен, да и хотя бы год относительного покоя тоже нужен...

Но я отвлеклась. Среди всей этой горы подарков, нужных и ненужных, я обнаружила один анонимный дар, который как раз и должен повергнуть меня в романтическое настроение, по версии Лаванды.

В красивой коробке серебристого цвета лежали самые настоящие хрустальные туфельки! Лёгкие, изящные классические лодочки на приличной высоты шпильке (около четырёх дюймов, я никогда не носила раньше такие высокие каблуки!) Они и правда были из настоящего хрусталя, но когда я все-таки рискнула их одеть, то показалось, словно я окунула ноги в пуховую перину! И естественно, туфельки были мне как раз впору. Я насчитала на них несколько оригинальных заклятий расширения, уменьшения, повышения комфортности, и даже чары приклеивания были наложены, чтобы я никак не могла их потерять. Но больше всего меня смутило не это, а прикреплённая к коробке открытка с посланием, написанная ну очень аккуратным почерком.

Цитирую:

«Может ли влюблённый юноша надеяться хотя бы на один танец со своей возлюбленной? Безмерно надеюсь, что Вы скажете мне: «Да». И в качестве твёрдости моих намерений преподношу Вам подарок на день Вашего рождения — эти прелестные хрустальные туфельки. Поверьте, они заколдованы таким образом, что Вы протанцуете всю ночь напролёт и не устанете.

Приглашаю Вас на Рождественский бал нашей волшебной школы, хотя полагаю, что Вы получили уже множество приглашений.

Милая Гермиона, прошу, согласитесь хотя бы на один вальс!

Тот, чьё сердце бьётся иначе уже третий четвёртый месяц подряд»

Ну как? И самое главное — ни обратного адреса, ни каких-либо опознавательных знаков! Я проверила записку и коробку с туфлями всеми возможными сенсорными чарами. Завтра ещё покопаюсь в библиотеке. Вдруг нужно специфическое заклинание для хрусталя и этих каллиграфических каракулей? И зачёркнут месяц тоже очень аккуратно, будто специально обращая внимание на то, как он «страдает»!

Вообщем, вместо того, чтобы впадать в романтическое настроение, я пытаюсь составить план разоблачения этого с позволения сказать «прынца».

22 октября

Дорогой дневник!

Я потратила уже чуть больше месяца на околотуфельные изыскания и всё тщетно! Все перепробованные мной заклинания этот подарок не берут! Ни вместе, ни по отдельности. Я перерыла всю библиотеку и даже упросила профессора МакГонагалл дать разрешение на посещение Запретной секции. Там, увы, ничего подходящего тоже не нашлось. Может я зря волнуюсь? Но я не привыкла отступать перед неизвестным. И кстати, более романтичной я не становлюсь. Скорее более взвинченной. Это уже заметили все мои друзья. Джинни предложила «не париться» и пойти подобрать к этим туфлям красивое платье, а заодно и костюм к Хеллоуину.

А почему бы и нет? Заодно посоветуюсь с Джинни. Может быть я просто что-то упускаю из вида? Сегодня четверг, а значит, ждать похода по магазинам недолго. Хотя когда это я полюбила походы по магазинам, тем более за платьями? Со мной определённо что-то происходит!

24 октября

Дорогой дневник! Произошедшее в магазине я решила описать диалогом.

Когда количество примеренных платьев перевалило за двадцать, я честно стала нервничать. К этим хрустальным туфелькам, которые привели в неописуемый восторг (явно граничащий с истерикой) продавщицу, решительно ничего не подходило. Я даже примерила одно (!) белое свадебное платье. Только ради чистоты эксперимента! Оно, между прочим, понравилось Джинни (чую я, следующим летом точно будет свадьба), но к туфлям платье тоже не подошло.

Продавщица предложила сделать паузу и принесла нам две чашки горячего шоколада, а сама умотала на склад, где у неё осталось «ещё несколько чудесных платьев», которые она готова предложить Героине войны, хотя они и были отложены другими покупательницами.

За это время я успела пересказать Джинни в общих чертах магловскую сказку «Золушка». Конечно, я не лучший рассказчик, куда мне до того же Гарри, например. Но подруга была в восторге, и так же, как и я, сразу же увидела аналогию.

— Кто бы ни был твой поклонник, — с улыбкой произнесла она. — Он точно стремится завоевать твоё сердце!

— Ещё бы, — хмыкнула я. — Даже не поленился прочитать детскую сказку и соорудить нечто похожее.

— Ты ещё скажи, что тебе не нравится, — рассмеялась подруга. — Эти туфли просто волшебны! И учти, это я тебе говорю, как человек, живущий в магическом мире всю свою сознательную жизнь!

— Спасибо, что напомнила о моём происхождении, — беззлобно буркнула я под хихикание подруги. — Не понимаю, почему этот некто даже не оставил адреса, куда я бы смогла прислать ответ о согласии...

— То есть ты уже всё решила? — Джинни тут же вычленила мою оговорку (Хотя, кого я обманываю, мне действительно захотелось пойти на бал с этим незнакомцем).

— Ну а что я теряю? — ответила я вопросом на вопрос и была спасена от дальнейших расспросов пришедшей продавщицей.

Очередное красное платье мы отвергли даже не меряя. А вот изумрудное бальное платье в пол с отделкой лифа хрусталём мне сразу понравилось. Никаких рукавов и излишних рюшей, лёгкий подъюбник, позволяющий нормально ходить, а не так, как в платьях «в облипочку», в которых даже шагнуть было нельзя. Как только я влезла в это атласное чудо, меня будто окутало облако умиротворённости. Подняв наверх волосы и заколов их парой шпилек, дабы создать иллюзию вечерней причёски, я вышла из примерочной.

— Вау! — только и сказала Джинни. — Мы нашли его. Покружись, — я подчинилась. — Заверните, пожалуйста. А теперь, пожалуй, выберем костюмы к Хеллоуину.

* * *

Дорогой дневник!

Брррр... я погорячилась! Я не люблю ходить по магазинам! Тем более за платьями!!! Тем более с Джинни Уизли!!!!!!!!!!!

Только дабы запечатлить на бумаге её будущий позор, скажу, что мы потратили ещё час на выбор костюмов к Хеллоуину. В результате Джинни стала фениксом (на мой взгляд, рыжего цвета на моей подруге итак достаточно и костюм мягко выражаясь рисковый, учитывая короткую юбку и огромное количество ярких перьев на лифе и головном уборе), а я — песчаной ведьмой (как оригинально, не находите?). Положа руку на сердце, это золотистое платье из парчи и атласа, красивое, хотя фасон мне кажется провокационным (на платье огромный разрез справа, почти до середины бедра, но Джинни уверяет, что мне оно НУ ОЧЕНЬ идёт). Ещё один плюс — к этому платью комплектом шла ведьминская шляпа, туфли и метла, которая, кстати, должна летать. А это намного уменьшило пребывание в магазине, куда я больше не пойду и под пушечным выстрелом!

31 октября (или же 1 ноября глубокой ночью, я не хочу сейчас смотреть на часы)

Хеллоуин. Один из крупных праздников в Хогвартсе. Но в этом году количество тыкв, журналистов и поганых мыслей о войне и смертях зашкаливает.

Праздник начался с минуты молчания. Но мне кажется, что каждый из присутствующих вспоминал умерших гораздо дольше. Мне кажется, что мы никогда не снимем траурные ленты с наших одежд. Просто потому, что мы помним их. И мы живы... а они — нет.

Нелепые костюмы, приклеенные улыбки — разве это лучший способ радоваться жизни? Наверно мне не стоило идти.

А вот мои многочисленные горе-кавалеры так не думали. Когда я насчитала 31 стандартный комплимент по поводу моей причёски/платья/глаз/улыбки/грации (подчеркни нужное), я пошла выпить пунша к столам, которые установили в углу Большого зала «чтобы детки могли как следует повеселиться», как сказала профессор Спраут. Оказалось, что некоторые студенты неверно истолковали фразу декана Пуффендуя и всё-таки достали спиртное. Но я уверена, что профессор Спраут имела в виду танцы и шутки, а никак не выпивку! Хотя даже я, вся такая правильная заучка, сейчас хотела лишь две вещи: выпить чего-нибудь по-крепче и перестать ощущать на себе огромное количество липких взглядов. Именно липких — в них сочеталось заискивание, желание набиться в друзья, неумелая (или умелая, без разницы) лесть и остальные малоприятные черты людей, которых я бы никогда не назвала честными.

Оказывается, я была не единственная, кто пытался спастись так от навязчивого внимания. Гарри и Джинни тоже были здесь. Мы пытались поболтать ни о чём, но беседа не клеилась. Моя подруга явно хотела остаться со своим парнем наедине. А ещё меня явно напрягали стоявшие неподалёку слизеринцы. Панси Паркинсон взирала на меня с явным презрением. Ещё бы! Многие из её факультета забыли о моём происхождении, и с радостью приглашали меня на танец и пытались развлечь. Как я говорила выше, получалось у них это весьма скверно. Да и я танцую не блестяще (мягко говоря). Ну ничего, профессор МакГонагалл объявила, что в декабре будут проходить уроки танца, специально для всех, кто хочет «блистать на Рождественском балу-маскараде». Надо будет записаться...

Единственный, с кем мне было приятно танцевать, это Блейз Забини. Он не стал сыпать комплиментами, а просто спросил как мои дела и поблагодарил за победу. На это я ему сказала, что это не только моя заслуга, но он парировал тем, что пока «не готов прилюдно жать руку Поттеру». Думаю, не все слизеринцы были так плохи, как мы считали раньше. Наверное, здесь роль сыграла навязанная вражда между факультетами...

Ещё у меня из головы никак не выходит задумчиво-оценивающий взгляд Драко Малфоя. Ну конечно, не оценить разрез на платье он не мог! Хотя, чего это я переживаю — на меня в этот вечер глазели многие парни. Вот только от его взгляда мне стало не по себе. Вообще, Малфой очень тихий в этом году. Много занимается, я часто его вижу в библиотеке. Возможно, таким образом он пытается пережить смерть отца? Я читала в «Пророке», что Люциуса приговорили к смертной казни через повешение. Мне кажется это ужасным, варварским методом, однако, работники Министерства объясняют подобную жестокость тем, что приближённые Воландеморта, во-первых, не заслуживают никаких «поблажек», а, во-вторых, после Финальной битвы дементоры больше не идут на контакт с волшебниками... Нет, я решительно этого не понимаю, и не могу принять. Думаю, даже Беллатрисе Лестрейдж повезло больше — она умерла в бою. Мда, а Малфоя-старшего как будто нарочно казнили так же, как изменника-аристократа в Средневековье... Слава Мерлину, они его не додумались сжечь на костре! Похоже, волшебники не менее мстительны, суеверны и мнительны, чем магглы. Всё, не буду больше думать об этом, иначе ночью вновь будут сниться кошмары о войне и казнях!

Есть и хорошая новость — Джинни подсказала мне сверить почерки студентов. Хотя эта идея и граничит с безумием, ведь придётся добыть около сотни образцов почерков. Да и никто не отменял того, что записку могли написать «на заказ» там же, где и приобретались эти самые туфли. Но это лучше, чем ничего — я хотя бы буду чем-то занята до Рождества. Учёба больше не приносит мне прежней радости — многие учебники я прочла досрочно, надо было ведь чем-то занимать себя в свободное время между поисками крестражей, бесконечными перемещаниями, проливанием слёз и сном? В результате теперь я читаю книги из библиотеки «по своей программе». В первую очередь по ЗОТИ, высшим зельям и трансфигурации экстра-класса... Профессор Слахгорн ставит мне отметки чуть ли не автоматом, как и многие другие преподаватели — никто из них не сомневается, что я сделаю работу на «Превосходно» за себя и заодно за своих друзей. Мне безумно не хватает уроков профессора Снейпа — его псевдо-предвзятое негативное отношение ко мне давало стимул учиться... А сейчас приходится пинать себя самостоятельно. Не думала, что жизнь после войны будет настолько скучна. Я безумно хочу новых приключений! Но не просить же Гарри и Рона вновь нарушать школьные правила, да и что-то мне подсказывает, что особой радости это не принесёт.

8 ноября

Хеллоуин прошёл уже больше недели назад, а я до сих пор не продвинулась в своих поисках. Хотя вру — я проверила всех гриффиндорцев, равенкловцев и пуффендуйцев мужского пола в возрасте от 14 лет. Как? Да просто устроила занимательную игру на три факультета. Нечто среднее между игрой в маггловскую мафию и фанты с поправкой на магическую действительность. Было весело и возможно мы повторим эту игру ближе к Рождеству. Потом я сличила подписанные каждым из них собственноручно (хорошее условие, правда?) именные карточки с запиской от «прынца». Понятное дело — безрезультатно.

Кстати, слизеринцы на игру не пришли под предлогом, что собирались посетить могилу их бывшего декана — профессора Снейпа. Хотя я более чем уверена, что на могилу ходили только старшекурсники, и то не все. Придётся искать к ним другой подход.

И вообще, кто говорил, что будет легко?

16 ноября

Часть почерков слизеринцев я умудрилась скопировать, когда «случайно» столкнулась с профессором МакГонагалл, когда она несла к себе проверочные работы седьмого курса. Мне стыдно, что приходится использовать подобные приёмчики, зато я точно знаю, что записку написали не Крэбб и Гойл! Слава Мерлину! А ещё это не Блейз Забини. Если честно, это меня немного расстроило, ведь с ним было неплохо танцевать на Хеллоуин.

Увы, больше мальчиков из Слизерина мне не попалось во время того, как я поднимала пергаменты вместе с нашим деканом. А ещё профессор МакГонагалл посоветовала мне больше отдыхать — ей не понравилось моё уставшее состояние. Ещё бы?! Я ведь повторно перепроверила все карточки с именами на магические следы. Похоже, я становлюсь параноиком...

Ещё вопрос — как отыскать все остальные почерки со Слизерина? Нет, я точно психованная Всезнайка... Снейп был прав.

3 декабря

Кто догадается, чем для меня стал первый урок бальных танцев, тому ничего не будет! Есть версии?

Джинни спрашивать бесполезно — они с Гарри всё и так видели.

Это было чудовищно! У меня болят все мышцы, но это полбеды. Главное — я танцую в паре с Малфоем! И как оказалось, пару поменять нельзя. Либо на выход, либо учиться танцевать, но в паре с ним. Не понимаю, зачем ему ходить на эти танцы — он умеет танцевать чуть ли не с пелёнок. Это подозрительно... Может он задумывает какую-то гадость для меня и моих друзей?

Но я действительно хочу научиться танцевать! Очень! И мне плевать, что Малфой считает, что «я топчусь как тролль». Всего-то раз наступила ему на ногу. Я бы и два раза наступила! Как у него получается держать осанку и так легко скользить по паркету? Я просто за ним не успеваю! А ещё меня передёргивает от его прикосновений. Хотя по правилам того же вальса прикосновения минимальны и очень строги, но у меня ощущение, что когда он берёт меня за руку или кладёт ладонь мне на лопатку, то хочет что-то со мной сделать... Но что?

А ещё он постоянно делал мне замечания — «держи осанку», «голову правее», или левее, «тяни носок», «смотри партнеру в глаза»... Ох... дошло до того, что я даже сидя за столом слежу за осанкой. Ужас!

12 декабря

Сегодня профессор МакГонагалл предложила изучить поддержки. Две из них я даже сделала с первого раза, чем весьма удивила Малфоя. Но моей везучести не хватило — запрыгивая (или правильно надо говорить «заходя»?) на поддержку, которая называлась... ээм... (вообщем, не помню как она там называлась) я потеряла равновесие и завалила и себя, и Малфоя на пол. Кстати, упала я ровнёхонько на него. Что странно, я не услышала даже комментария вроде «криворукого слона» или хотя бы «чёртовой гриффиндорки». Вообще... Наоборот, Драко спросил у меня, не ушиблась ли я (после такого у меня язык не поворачивается называть его по фамилии). Я находилась в состоянии шока ещё около получаса.

Под конец занятия мы одолели и эту пресловутую поддержку. Кстати, я больше не боюсь его прикосновений — привыкла, наверное. А ещё я значительно увереннее стала танцевать и получать от этого удовольствие. Не смотря на то, что мой партнёр — слизеринец.

25 декабря

Какой идиот сказал, что предпраздничная суматоха — это здорово?

Слава Мерлину, что занятия были только до обеда, иначе бы мы точно ничего не успели! Как я раньше так быстро собиралась, ума не приложу!

Только чтобы привести в порядок мою несчастную гриву ушло три часа! Зато сейчас на меня из зеркала взирала очень даже милая девушка в изумрудном платье, хрустальных башмачках и с волосами, уложенными в сложную причёску, волной ниспадающими на правое плечо.

— Джинни, это точно я? — улыбка в зеркале получилась весьма глупой и никак не вяжущейся с мозгами, которые вроде как ещё были в моей голове утром.

— Ну в том, что это — ты, я абсолютно уверена, — рассмеялась подруга. — А кто эта рыжая богиня?

— Ты как всегда скромна и мила, — я ткнула пальцем во вторую красотку в зеркале. Джинни всё-таки купила лёгкое голубое платье, достаточно скромное (всё-таки Гарри отговорил её от экспериментов, как на Хеллоуин) и заклинанием отрастила волосы так, что теперь её длинная ажурно сплетённая коса едва не подметала пол. Аргументировала она это тем, что ей тоже хочется стать сказочной героиней. Ох, зря я ей рассказала ещё и про Рапунцель.

— Сейчас мы их накрасим, — подруга указала взглядом на наши отражения, — и можно идти на Бал с чистой совестью.

* * *

Если честно, не понимаю, зачем мы с Джинни красились, ведь этот бал предполагал наличие масок у каждого участника. Правда мы об этом забыли, и поэтому пришлось наколдовывать себе маски невдалеке от входа в Большой зал. Слава Мерлину, нас никто до этого не увидел! Так у Джинни на лице появилась полумаска голубого цвета с синими искрами и золотыми узорами, а у меня — серебристая с зелёными звёздами.

— Герми, да ты прямо вся в слизеринском! — ахнула подруга.

Действительно, я по началу и не заметила за собой этого, хотя наверное это было закономерно. Незнакомец был со Слизерина, я в этом уверена. Поэтому такое цветовое исполнение моего наряда должно наоборот сыграть мне на руку.

— Ладно пойдём, — и я нетерпеливо зашагала навстречу празднику и, конечно же, таинственному незнакомцу со змеиного факультета.

В этот раз Большой зал превзошёл все мои ожидания. Белые стены с перламутровыми морозными узорами, пышные голубые ели в серебре снежинок и с изящными свечами, горящими ровным золотистым светом. Пол превратили в обычный паркет из тёмного дерева, что позволило танцорам легче скользить по нему во время танца. Столы расставили вдоль стен, и на них стояли лёгкие закуски. Вокруг расхаживали официанты в белых одеждах... А потолок стал таким же, как и прежде. Его успели отреставрировать к празднику! Это прекрасно! Наконец в Хогвартс вернулось очарование волшебства. Сейчас на студентов и преподавателей взирало ночное небо, усеянное звёздами, и падал лёгкий снежок, который, увы, таял не долетая до нас.

В центре зала стояла ещё одна ель-красавица. Зелёная, в отличие от других деревьев, со множеством старинных игрушек на ветвях, и, конечно, со свечами и мерцающей звездой на макушке.

Мы с Джинни настолько были очарованы увиденным, что не заметили двух церемонемейстеров по бокам от дверей.

— Дамы, мы рады приветствовать вас на маскараде, — радостно отвесил шутовской поклон один из них.

Оба глашатая были одеты в оранжево-фиолетовые шутовские костюмы, а из-под трёхрогих фиолетовых шапок с колокольчиками торчали рыжие вихры. Кстати, хоть маски и скрывали их лица, мы с Джинни без труда узнали её старших братцев.

— Но всем присутствующим интересны ваши имена, — другой близнец буркнул «Сонорус» и поднёс к Джинни волшебную палочку.

— Рапунцель, принцесса с длинными волосами, — гордо произнесла Джинни, и её голос эхом прокатился по залу.

— Рапунцель, сбрось свои косы! — тут же услышали мы чей-то голос из глубины зала. Похоже, маггловские сказки прочитали многие студенты перед маскарадом.

— Но похоже, ваша подруга тоже принцесса, — другой шут указал палочкой на меня.

— Золушка, — я постаралась говорить негромко, но проклятое заклинание всех известило о моём присутствии. Уверена, что в тот самый момент принц-инкогнито посмотрел на меня. Я просто кожей ощущала сотни взглядов.

— И в правду Золушка, — удивлённо проговорил первый. — Даже хрустальные башмачки нацепила!

Краснея, я шла вместе с Джинни вглубь зала, стараясь не замечать множество оценивающих взглядов. Когда мы нашли уютный уголок у одной из елей, я смогла оглядеть присутствующих. К моему удивлению, даже в масках я смогла узнать многих. Здоровенный чеширский кот, на маске которого ярко блестела улыбка, а на голове был венок из цветов — Невилл, а странная Алиса из Зазеркалья с серёжками в форме чайных чашек — Луна. Невдалеке от них Красная королева и безумный рыжий Шляпник — Лаванда и Рон, что-то весело ей рассказывающий, при этом очень забавно жестикулируя. Почему-то я даже не испытала привычной обиды при виде этой пары. Панси Паркинсон стала экстравагантной Смертью в чёрном платье викторианской эпохи и с традиционной косой, которую она пристроила у одной из елей. А её пажами-скелетами были Кребб и Гойл. На мой взгляд, такие костюмы следовало на Хеллоуин брать, а не на Рождественский бал.Гарри стал рыцарем в блестящих доспехах. Его узнала Джинни по синему гербу с золотым кантом на щите. На сколько я поняла, на день рождения Джинни подарила Гарри несколько собственноручно сшитых синих подушек с золотой отделкой. Потом я видела, что они частенько обмениваются сине-золотыми подарками... Может, это их условный знак? Кстати, потом я узнала, что это именно Гарри кричал ей про косы. Сёстры Патил стали ручейком и речкой из какой-то волшебной индийской сказки. Они даже наколдовали искрящийся фонтан, правда он просуществовал буквально несколько минут, но это было здорово. Профессор Спраут стала принцессой и жаловалась Слахгорну-жабу на коварную горошину, что мешала ей спать всю ночь. А профессор МакГонагалл оказалась моей персональной Феей-крёстной! И в отличие от сказки она «заколдовала» мой наряд на более долгий срок.

— Золушка! Вы самая смышлёная из старост, что мне доводилось назначать, — шёпотом сказала мне декан, когда я отдыхала от быстрых танцев. — Подумайте над тем, чтобы стать после школы ассистентом. Я готова взять Вас помощником любому преподавателю.

Блейз Забини нарядился пиратом. Это я поняла танцуя с ним — ощущение покоя и удобства рядом с этим слизеринцем я узнаю всегда. Этот хитрец даже выбелил лицо заклинанием! Где-то неподалёку танцевали рыцарь и Рапунцель, Чеширский кот с Крёстной феей и Алиса с Вороном (вероятно со своего факультета).

Танцы сменялись один другим. Я уже подарила танец Гарри, Невиллу и даже Рону...

— Дорогая Золушка, Вы всё же приняли мой подарок, — раздался приятный голос за спиной.

Я обернулась.

Передо мной стоял принц. В чёрном камзоле с золотым шитьём, чёрных штанах военного образца, заправленных в чёрные блестящие сапоги со шпорами. Его лицо скрывала золотистая полумаска, а в лёгких светлых прядях волос странным образом, чуть накренившись на правый бок, «сидела» маленькая золотая корона. Он улыбнулся и протянул мне бокал шампанского. И тут раздался бой часов.

— С Рождеством!

Поздравления и волшебный серпантин, сыплющийся прямо с зачарованного потолка, звуки хлопушек и пузырьки шампанского, щекочущие нос... и его улыбка. Настолько яркая, что звезда на ёлке кажется тусклой.

— Моя милая Золушка, Вы подарите мне хотя бы один вальс? — кажется, я смогла разглядеть блеск глаз моего принца, но до сих пор не могла узнать его.

— Да.

А вот когда его ладонь коснулась моей, я ощутила нечто очень знакомое. Вокруг нас было какое-то странное сияние, или это просто была игра света? Не знаю... Я ощущала необыкновенное удовольствие от замысловатых фигур танца, от рук, которые вели меня в невиданную страну музыки, снега и волшебства. У меня кружилась голова и гулко билось сердце... И мне безумно хотелось поцеловать моего принца. Но как только мелодия закончилась на пронзительной ноте, прогремел магический салют, кругом стали сыпать конфетти хлопушки, и принц куда-то исчез, не сказав мне ни слова на прощание.

* * *

Когда небо за окнами стало светлеть, я сбежала из Большого зала. Одна лестница, другая... Они привели меня в незнакомый коридор на пятом этаже. Здесь был выход на один из многочисленных балконов замка. Я наколдовала накидку и вышла на балкон отдохнуть от шума и обилия танцев. Мой неизвестный принц был прав — я нисколько не устала, но было безумно жаль, что я так и не узнала кто он... Принц со змеиного факультета.

— Моя милая Золушка, кажется, я влюблён в вас целую вечность, — прошептал он мне на ухо, так что по телу побежали мурашки от его тёплого дыхания. Я обернулась.

— Как ты нашёл меня?

— Тише, — он приложил к своим губам указательный палец, пытаясь меня успокоить. Но в моей голове теснилось множество вопросов: куда он исчез, где был всё это время, почему нашёл меня здесь, а не в Большом зале... И главное — кто он?

— Но перед тем как открыть Вам своё лицо, я прошу подарить мне один поцелуй, — словно читая мои мысли, произнёс принц.

Стоит ли говорить, что я и на этот раз согласилась?

Поцелуй на рассвете с незнакомцем — большей романтичной беспечности я никогда себе не позволяла... Но я ни на секунду не пожалела, что поддалась порыву. Губы моего принца были тёплыми, на них ещё остался вкус шампанского. Он был очень осторожен, будто боялся, что я разобьюсь как хрусталь, от грубой силы. Этот поцелуй был не похож ни на один из тех, что я успела получить.

Крам тоже был нежен, но при этом я всё-таки чувствовала невероятную скрытую силу и холодность. С Роном поцелуи вообще сложно было поцелуями назвать — торопливые, старательные и нелепо-слюнявые. И пара детских поцелуев в щёку с соседским мальчишкой — вот и весь мой опыт...

Солнце всё больше отвоёвывало у неба светлые краски. И вот показались первые яркие лучики — малиново-красные на морозе. Я провела ладонью по щеке моего принца.

— Надеюсь, ты не будешь жалеть об этом вечере, после того, как узнаешь, — сказал он, и маска на его лице начала таять.

Серые глаза с искоркой, точёный профиль и красивые губы, такие бледные, что едва можно различить на лице...

— Малфой?

— Да, это я. И я пойму, если ты сейчас сбежишь отсюда и станешь меня ненавидеть, — я стояла, как вкопанная, и не могла сдвинуться с места. — Но, всё, что я писал или говорил от лица принца — правда. Пожалуйста, дай мне возможность тебе это доказать!

— Почему я не догадалась? — я решила тоже снять маску, ведь это невежливо — прятать своё лицо, пусть и эмоции сейчас вряд ли его красят.

— Наверное, просто не могла представить, что слизеринский хорёк может быть другим.

— Мне нужно подумать...

— Всё, что хочешь. Через пару часов я аппарирую домой к матери, и смею надеяться, что ты составишь мне компанию, — Драко поцеловал мою руку и ушёл с балкона, даже не обернувшись.

А я всё стояла и смотрела на рассвет и думала... Когда решение было почти принято, я поднялась в башню Гриффиндора и взяла сумочку, расшитую бисером. Солнечный луч очень красиво играл на бисеринках, пологе моей кровати и, конечно, на башмачках. Я закружилась по комнате в предвкушении чудес, всё ещё боясь, что совершаю ошибку... И тут в мою комнату, даже не постучав, ввалилась Джинни.

— Гермиона, у меня к тебе самая невероятная и очень деликатная просьба, — щёки подруги горели огнём, длинная коса уже потеряла свою ажурность. — Можешь одолжить на пару часов свою комнату? Мы с Гарри...

— Конечно, — я перебила её и улыбнулась, — ты помогла мне решиться на самую большую авантюру в жизни.

2 января

Дорогой дневник!

Думаю, я не скоро что-либо смогу написать. Дело в том, что я уже пятые сутки нахожусь в Малфой-мэноре. Малфой-младший всё-таки добавил к хрустальным туфелькам специфическое заклинание, которое я не заметила! Сволочь! Гад! Оказывается, когда я сказала ему «Да», на его просьбу о танце, я одновременно согласилась стать его женой! Представляешь, он говорит, что я могла бы и догадаться, ведь в записке (да, той самой, что была к ним приложена чуть менее полугода назад) было сказано, что у него «самые серьёзные намерения»!

На мой вопрос, что же с ним такое произошло, раз он так безоговорочно влюбился (и сарказм мой в тот момент был неподражаем, так я была зла), я получила ответ: «Милая, ты не представляешь, насколько ты бываешь прекрасна в разъярённом состоянии и на поле сражения».

Наверно, он мне действительно нравится. Я боюсь называть это чувство влюблённостью и тем более любовью, ведь мы живём в реальном, пусть и магическом, мире, а не в маггловской сказке про Золушку. Хотя меня гложут жуткие сомнения. А вдруг он собрался на мне жениться ради того, чтобы поправить своё положение в послевоенном мире? Я обязательно во всём этом разберусь! Ведь гриффиндорки не сдаются. Хотя идея сдаться на милость Драко мне нравится с каждым днём всё больше и больше. Мда, похоже моё романтичное настроение пришло несколько запоздало. Но знаешь, меня это уже не так волнует. Сколько ещё всего впереди! Неизведанные уголки сада в мэноре, новые знакомства, огромная библиотека... и куча примерок всевозможных нарядов. Ох... и от последнего я никак не могу отказаться!

А кстати, мама Драко очень милая женщина. Она согласилась обучить меня всем премудростям этикета. Очень надеюсь, что я быстро во всём разберусь. Но больше меня волнует то, что я должна познакомиться с очень многими людьми. Я ведь так не люблю все эти приёмы и рауты... ещё с мая прошлого года, когда Гарри, Рона и меня чествовали где только можно. Но Драко сказал, что это временная трудность, и после свадьбы (которая будет не раньше лета) он готов иногда «терять меня в библиотеке». Он удивительный человек. Год назад я бы не поверила, что могу это сказать, но он действительно изменился со времён Битвы за Хогвартс. Иногда я замечаю, что он страшно волнуется, но в то же время я никогда не видела его настолько искренним. Например, вчера я хотела его порадовать и принесла ему в кабинет чай. Но когда он на меня посмотрел и попытался встать из-за стола, я запнулась о складку на ковре и опрокинула поднос с чайными принадлежностями и чайником на стол. Как же страшно и витеевато Драко ругался, отряхивая документы!

Может все трудности и странные происшествия прошлого были нужны для того, чтобы мы оба изменились и наконец стали подходить друг другу? Хотя если честно, я каждый день узнаю о своём будущем муже что-то новое, и каждый раз боюсь представить, что ещё ждёт меня впереди.

10 января

Дорогой дневник!

Это правда я писала, что люблю этого ужасного несносного слизеринца до мозга костей? Он не хочет звать на свадьбу моих друзей! И за это он уже дважды получил! Подушкой и огромной энциклопедией магических существ Европы. Ну какой идиот будет говорить об этом с любимой девушкой утром? (тем более ввалившись в её комнату?) Слава Мерлину, Нарцисса сказала, что я могу звать кого угодно! И теперь я жестоко отомщу своему женишку!

А не предложить ли мне Джинни сыграть две свадьбы вместе?

Ох, видел бы кто-нибудь сейчас мою ухмылку... Думаю, мне бы позавидовал даже сам Салазар Слизерин! Как говорится, с кем поведёшься...

THE END

P.S.: Продолжение вполне возможно, если вам, дорогие читатели, понравилась эта история...