Хроники Лисьего племени (гет)

С момента трагедии с Лианой Меррайн не могла отделаться от внутреннего опустошения. Словно после близкого знакомства с дементором. Не то, чтобы она и впрямь когда-нибудь встречалась с этими мерзкими тварями, исчадиями Пустоты, но… Впрочем, всё было неважно. Сейчас по-настоящему её заботили всего лишь два человека — Гарри и Дейо. Оба замкнулись ещё больше, чем раньше. Гарри буквально истекал ненавистью к человеку, который подсунул ожерелье Лиане. Впервые ей открылась тёмная сторона её нового друга. Меррайн кусала губы и совершенно не могла ни на чём сконцентрироваться, когда видела Гарри. Особенно, ближе к ночи, когда почти все расходились по комнатам. Он сидел, закрывшись книгой, и о чем-то долго размышлял, видимо, строя догадки, кому всё это понадобилось. В такие моменты он переставал быть похожим сам на себя, и никому не удавалось надолго вывести его из этого оцепенения, если только он сам не хотел…

А ещё была Дейо. Меррайн всё реже и реже пересекалась с сестрой. Она уговаривала саму себя, что всё в порядке, у кузины да и у неё самой много уроков и домашних заданий, но червячок сомнений прогрыз слишком большую дыру в этом самообмане. Больше всего Меррайн не давал покоя факт, что в тот день, она видела её в «Трёх мётлах» буквально перед тем, как с Лианой сотворили зло, и Дейо шла в сторону женского туалета. Могло ли это быть совпадением?! Меррайн очень бы хотелось, чтоб было. Она твёрдо решила развеять собственные сомнения и обо всём поговорить с сестрой. В последнее время между ними и так хватало недомолвок.

Но подумать об этом оказалось гораздо легче, чем исполнить. Промежутки между парами не совпадали, а после пар она вечно куда-то исчезала и Меррайн просто физически не успевала её найти. Бесцельно бродя по замку, она никак не ожидала почувствовать знакомый лисий запах. Проследив путь, она оказалась перед дверью в заброшенный женский туалет на втором этаже. Тихонько толкнув дверь, Меррайн скользнула внутрь. Мельком оглядевшись, она не заметила ничего не обычного. И никого тоже. Продолжив путь и зайдя за рукомойники, расположенные в центре комнаты, она изумлённо застыла.

— Дейо? — имя сестры сорвалось с губ быстрее, чем Меррайн успела себя остановить. То, что она увидела, не повергло её в шок, но удивило безмерно и привело в дикое смущение, такое, что даже её внутренний зверь спрятал мордочку под свой пушистый хвост. В Хогвартсе было полно целующихся парочек, но такая точно вызвала бы немало пересудов. Её маленькая сестричка встречалась с Малфоем. Меррайн обомлела, густо покраснев до самых кончиков волос. Её возглас заставил вздрогнуть обоих. Малфой мгновенно ретировался, даже не посмотрев ни на одну из девочек. Такое поведение показалось Меррайн оскорбительным, но она предпочла промолчать. Дейо, скорчив страдательную рожицу, вначале хотела броситься вслед за своим кавалером, но потом остановилась и посмотрела на сестру. В глазах слишком очевидный намёк на слёзы. Меррайн хоть и была ошарашена увиденным, но первым своим долгом считала утешить сестру. К тому же, она давно искала её для разговора. Возможно, находясь в расстроенных чувствах, она, наконец, ей расскажет хоть что-нибудь. Меррайн крепко обняла свою маленькую лисичку и мягко поглаживала её по голове.

— Он больше не будет со мной разговаривать, — донёсся тихий шёпот Дейо до уха девушки.

— Почему? — Меррайн основательно запуталась. Ни реакции Малфоя, ни реакции кузины она решительно не понимала. Почему сбежал он так стремительно? Почему плачет её маленькая сестрёнка? Что вообще происходило между этими двоими и как долго? Вереница вопросов в голове лисички устроила пробку.

— Он не хочет подвергать меня опасности, — пояснила Дейо, ничуть не упрощая ситуации.

— Какой опасности? — растерянно спросила Меррайн, отодвигая от себя и сестру и всматриваясь в её влажные голубые глаза и лицо с дорожками слёз на щеках.

— Он бросил меня, Меррайн, — прошептала Дейо, утыкаясь сестре в плечо и больше уже не плача.

Ситуация по меньшей мере странная. И сложная. У Меррайн никогда не было молодого человека, и она попросту не знала, что это такое, когда тебя «бросают». А во-вторых, она ни разу не видела Дейо плачущей. Ну, если не считать детства. И совершенно не представляла, как её можно утешить в таком случае.

— Пойдём со мной. Тебе нужно побыть в уединении, — ответила Меррайн и повела Дейо на седьмой этаж.

Когда они оказались перед Выручай-комнатой, Меррайн три раза прошла туда-сюда перед сплошной стеной, на которой вскоре образовалась резная дверь. Дейо не выглядела удивлённой ни манипуляциями лисички, ни даже тогда, когда они зашли внутрь. Комната приобрела любимый вид Меррайн. Огромный жаркий камин, широкий мягкий диван, пушистый ковёр и туча подушек. Покидав сумки на пол и сняв мантии, девочки приземлились на диван. Дейо выглядела подавленной, Меррайн — абсолютно растерянной. Разговорить сестру теперь не составило труда, и от того, что Меррайн услышала, у неё зашевелились волосы.

Общение между Дейо и Драко Малфоем началось уже с первого дня. И, благодаря, Вик, разумеется. Эта непоседа умудрилась настроить против себя старосту своего же факультета, а так как Малфой не привык пропускать нападки на себя мимо ушей, то очень скоро эти двое стали непримиримыми врагами. И, конечно же, всё это не могла пропустить Дейо, искренне переживая за свою конфликтную и неуживчивую близняшку. Первые попытки поговорить с Малфоем не увенчались успехом, впрочем, как и все последующие. Вик вела себя несносно, вырвавшись на свободу из-под опеки всей лисьей семьи. Дейо сходила с ума от стыда за сестру, пытаясь уговорить обоих прекратить ссоры. А сам Малфой видел в обоих девочках лишь помеху в своих «планах». Что это за такие таинственные «планы», сестра вначале умолчала. Меррайн бессильно кусала губы, окончательно утверждаясь в своих догадках. Что бы ни замыслил слизеринский староста, это несло угрозу и проблемы не только для него самого, но и в первую очередь для Лис. Гарри не останется в стороне, когда поймёт в чем дело, а Меррайн будет делать всё возможное, чтобы защитить сестру. Даже если защищать её надо будет от самой себя.

Отношения между Дейо и Вик разладились. В новом окружении обе сестры вели себя по-разному. Дейо неожиданно для самой себя проявила самостоятельность и твердость в достижении цели. Когда она поняла, что до Вик ей не достучаться, то решила подружиться с Малфоем. Легче сказать, чем выполнить. Всё изменил один случай. По воле судьбы или кого-то свыше Дейо зашла в тот самый злополучный заброшенный женский туалет. Она думала, что там никого нет, но никак не ожидала услышать уже знакомый голос юноши, старосты Слизерина. И это в женском туалете-то! Как и все оборотни, Дейо передвигалась слишком тихо для обычного человека, а Малфой разговаривал с кем-то через сквозное зеркало и вообще не обращал ни на что внимания. Она не поняла суть разговора, но кто-то очень строгий приказывал слизеринцу что-то выполнить как можно скорее, если он хочет «сохранить свою шкуру в целости и сохранности». После этого разговор оборвался, так как Малфой заметил Дейо в отражении зеркала. Вначале он сильно рассердился, и это, мягко говоря. По правде говоря, Драко рвал и метал, едва не опустившись до рукоприкладства, но лисичка была привычная к выходкам своей сестры, поэтому подобное поведение её совершенно не смутило. Наоборот, она выразила ему свое сочувствие и предложила помощь. Сказать, что Малфой в этот момент был ошарашен, ничего не сказать. Меррайн хмыкнула. Это в духе кузины. Её безграничная доброта и искренняя забота могли шокировать кого угодно. Именно поэтому иногда следовало заботиться о ней самой, ведь это могли повернуть против неё и причинить ей вред. Но Малфой был в слишком отчаянном положении, а дружбу с маленькой пуффендуйкой воспринял как глоток свежего воздуха. Их общение постепенно налаживалось, а сам слизеринец пусть и не спешил тут же раскрывать все свои секреты, но начал дорожить новой дружбой. Наконец, настал тот день, когда он рассказал Дейо всё.

— Это не мой секрет, я не могу тебе рассказать, — жалобно ответила лисичка, прижимаясь щекой к руке Меррайн.

— Ты видела её? — спросила Меррайн, вспоминая короткую перепалку между Роном и Гарри. Эти двое не часто ругались, и обычно этому никто не придавал внимания. Но в этот раз они обсуждали Пожирателей Смерти, и Рон в который раз пытался доказать Гарри, что Малфой является одним из этих преступников.

— Кого? — непонимающе спросила Дейо, посмотрев в глаза сестре. Теперь, когда она все рассказала, ей стало намного легче.

— Татуировку в виде змеи на его руке? Метку?— предельно серьёзно, почти отчаявшись получить отрицательный ответ, спросила Меррайн. Дейо не ответила, но согласно кивнула. Обе лисички замолчали, вглядываясь в сполохи огня. Это был конец. Или начало конца.

Если бы у Меррайн спросили раньше, что выберет каждый из её собратьев, — благополучие семьи или собственное сомнительное счастье с человеком, который станет возможной причиной его гибели, — она бы выбрала первый вариант. Но выход в большой и опасный мир изменил их, заставил смотреть на мир иначе, чувствовать угрозу там, где её быть не должно. Меррайн не знала, что делать ей во всей этой сложившейся ситуации, но действовать нужно было решительно и всем вместе. Поодиночке их разгромят. Иногда, сидя в зале в их особняке перед статуей Ноктюрн, Меррайн видела события прошлых лет. Богиня открывала ей воспоминания уже погибших собратьев. Юная жрица видела смерть и кровь своих сородичей, видела многие стычки и сражения, которые произошли задолго до её рождения. Она поняла одно — выстоять против надвигающейся угрозы можно только объединив семью. А это был нелегкий труд и нужен был лидер. Малфой не был угрозой, лишь винтиком в чьём-то хитроумном плане. Понимала ли это Дейо? Скорее всего. Поэтому так и вцепилась в него всеми лапами.

— Расскажи мне о планах Драко. Я уговорю Гарри помочь. Он давно знает Малфоя. Хоть между ними и была давняя вражда, я уверена, он не откажет. Но мне нужна твоя помощь и твоё одобрение, — попросила Меррайн.

Дейо долго думала, но потом согласилась. Она трезво расценивала свои силы и знала, что в одиночку ей не вытащить Драко из этого болота.

* * *

Дейо и Меррайн просидели довольно долго, общаясь так долго и искренне, как никогда прежде в жизни. Дейо полюбила Драко. Отвечал ли он ей тем же? Меррайн не знала и не могла понять. По словам кузины, наедине с ней он вел себя совсем не так как обычно на людях. Он был открытым, умным, возможно, чуть заносчивым и высокомерным, и если бы не семья и обстоятельства…

Тёмный Лорд, или То-кого-нельзя-называть, решил весьма изощрённым способом наказать Малфоя-старшего за провал задания в Отделе Тайн. И Метка на руке Драко была не самой худшей из череды свалившихся на его семью бед. Приказ их хозяина был предельно ясным и простым — избавиться от Дамблдора, любой ценой. И сделать это должен был Драко. Сам. Выпустить заклинание, отравить или перерезать старику горло — неважно. Но он должен был сделать это сам. Или Тот-кого-нельзя-называть бросит его на растерзанию Фенриру Сивому. Драко Малфоя в случае его неудачи должны были превратить в ликантропа. У Меррайн похолодело на сердце. Она представила, как этот бедный и несчастный юноша обращается в это уродливое и мерзкое создание, лишённое воли и разума. После этого она ещё больше уверилась в необходимости рассказать всё Гарри. Она верила ему и надеялась, что он сможет помочь.

* * *

Гарри возвращался из библиотеки. Меррайн куда-то исчезла после окончания занятий и не появлялась, но, тем не менее, он не чувствовал беспокойства, абсолютно уверенный, что с ней всё в порядке. Оказавшись в одном из пустынных коридоров, Гарри замер, чувствуя знакомый запах. Заметив Паркинсон у окна, он решил не обращать на неё внимания и пройти мимо, но та вдруг оторвалась от созерцания пейзажа за окном и обернулась.

— Нехорошо заставлять девушку ждать, Гарри, — улыбнулась она ему, облокотившись на подоконник.

— Не помню, чтобы мы договаривались о встрече, — недружелюбно отозвался Поттер, остановившись напротив девушки. Панси Паркинсон здорово изменилась с прошлого года. Слишком сильно, чтобы даже Гарри, не обладающий внимательностью к подобным мелочам, это заметил.

— Ну как же… А впрочем. Я хочу поговорить с тобой, — ответила Панси, лукаво щуря зелёные глаза и заправив выбившийся из прически тёмный локон. — Ты ведь теперь один из нас. Появились новые темы для разговоров.

Гарри насмешливо фыркнул, поправляя сумку на плече.

— Что, Панси, Малфой уже не привлекает? — со смешком спросил он.

— Он насквозь провонял Красной Лисой, — скривившись, ответила Паркинсон и, поймав удивлённый взгляд Поттера, улыбнулась. — А ты, видимо, как всегда последний в курсе событий. Мне тебя жаль, Гарри. Знаешь, — Панси пересекла разделявшее их расстояние и, положив свою ладошку юноше на грудь, продолжила, — я всегда восхищалась тобой. И когда ты был человеком, и теперь, когда ты оборотень. Ты удивительным образом всегда оказываешься выше других, выше этих недомолвок и интриг, этих грязных сплетен, которыми тебя все поливают… Я искренне восхищена тобой, но мне тебя жаль. Тебя обманывают твои же близкие. Сколько врал тебе твой рыжий дружок Рон о своей сущности, а, как думаешь, сколько правды от тебя скрывают твои новые «друзья»…

— Прекрати, — нахмурившись, Гарри убрал руку Панси. Её лицо было слишком близко, так близко, что он свободно мог пересчитать реснички и рассмотреть радужку насыщенного болотного цвета. — Может быть, ты говоришь и из лучших побуждений, но я как-нибудь сам разберусь с теми, кто мне лжет, а кто говорит правду.

Панси сладко улыбнулась.

— За это ты мне и нравишься, Гарри, — ответила она, легко касаясь пальцами его скулы, а после ушла, оставив Поттера одного в коридоре.

Гарри моргнул. С тех пор, как Паркинсон поняла, что он оборотень, её отношение к нему резко поменялось. Панси, не смотря на все эти томные вздохи и взгляды, всё-таки оставалась слизеринкой до мозга костей. Даже у её хитроумных планов имелись свои планы, ещё более хитроумные. То, что она сказала на счет Малфоя, тем не менее, взволновало его. Пропах Красной Лисой? Появилось слишком много вопросов, которые он пока не знал кому задать, чтобы получить нужные ответы. С другой стороны… Возможно, это было всего лишь уловкой и не имело смысла, либо она просто пыталась посеять в нем сомнения.

— И ей это удалось, — сердито пробурчал себе под нос Гарри, приближаясь к портрету Полной Дамы.

Меррайн не явилась на ужин. Дейо тоже не было. Отсутствие Малфоя Гарри даже не удивило. Тот в последнее время не был частым гостем в Большом Зале. Линнус, который также заметил пропажу двух лисичек, поинтересовался, не видел ли их Гарри и, получив неудовлетворительный ответ, уткнулся в тарелку. Обе появились чуть ли не к концу обеда. Дейо улыбнулась Меррайн перед тем, как уйти к столу пуффендуйцев. Последняя же выглядела хоть и задумчивой, но почти довольной. Присев рядом с Гарри, она наткнулась на вопросительные взгляды друзей.

— Всё в порядке… — ответила девушка, вымученно улыбнувшись, — мы были вместе с Дейо. Разговаривали.

Меррайн не собиралась рассказывать всё, что узнала прямо здесь в Большом Зале. Она пообещала, что поговорит с Гарри, и, если он согласится, то уже и с другими. Дейо же нужно было помириться с Драко и уговорить его получить помощь от Гарри. Зная об их взаимной неприязни и о том, насколько упёртыми могут быть эти двое, в успех затеи верилось слабо. И если Меррайн верила, что Гарри согласится, то вот на счёт Малфоя не была уверена. А помогать против чьей-то воли то ещё неблагодарное дело. Но она решила отложить этот сложный разговор на потом. Сегодня ей нужно всё обдумать и решить — отпустить сестру с человеком, если на то случится воля богини, или же обратить его. Скорее всего, после угроз Фенрира и его хозяина Драко крайне негативно отнесется к любым оборотням, а уж если узнает, что Дейо одна из них… Кругом были одни проблемы, из которых девушка не видела выхода.

— С тобой всё в порядке? Ты очень загруженная и грустная. Проблемы с Дейо? — спросил Гарри, когда они возвращались в башню. Меррайн сделала самое, что ни на есть, спокойное лицо, стараясь отвечать кратко, но не слишком, чтобы раньше времени не сеять панику. Но её общие ответы вряд ли устроили Гарри.

* * *

Из Виноградной Лозы пришло ещё один ответ на письмо, отправленной с несчастной совой, которая совсем не была рада лететь в гости к оборотням. В письме домой Меррайн приписала на свой страх и риск предложение о том, что Гарри должен провести это Рождество в кругу Лис. Она сделала это без его ведома, но, получив согласие и поощрение за столь хорошую идею от Джессамин (вот уж неожиданная поддержка!), начала с удвоенной силой уговаривать Гарри.

— Ты делаешь это с таким рвением, будто Рождество уже завтра, — посетовал он и, наконец, сдался.

После этого Поттер вместе с друзьями стал неторопливо выбирать подарки. О Малфое Меррайн с ним так и не поговорила, никак не находя нужного повода. У Дейо, кажется, дела так же слабо ладились. Драко, как она сообщила сестре, ни в какую не хочет слышать о помощи, тем более, от Поттера. К тому же, Пожиратели собираются проникнуть в школу, чтобы убить директора, если сам Драко не сможет. Они нашли какой-то Исчезательный шкаф, один из двух, но он сломан. Пожиратели Смерти хотят перейти с помощью этих шкафов в школу и совершить нападение изнутри, а не снаружи, как планировалось ранее. У Меррайн волосы шевелились на голове ото всех этих ужасных новостей. Пару раз она сталкивалась с Малфоем в коридорах, но тот полностью её игнорировал, хотя наверняка понял, что она в курсе его планов.

* * *

Близилось Рождество. Студенты, как и подобает всем нормальным подросткам, совершенно забыли о занятиях и занимались чем угодно, кроме учёбы. Особенно, после того, как Слизнорт объявил небольшой рождественский бал для старшекурсников, вызвав негодование у младших ребят.

Неожиданно для Гарри Дамблдор назначил ему встречу. Такое прямое приглашение нельзя было игнорировать, и Поттер собирал всю свою уверенность, надеясь, что он не проколется в разговоре с директором. Явившись в назначенное время в директорский кабинет, Гарри немного удивленно замер, заметив отсутствие Дамблдора. Единственным живым существом здесь был Фоукс. Феникс дремал на жёрдочке, спрятав голову под крыло. Вначале Гарри решил избегать птицы, боясь, что вызовет у неё такую же реакцию, как и у сов, но после подумал, что феникс должен быть куда разумней них. Фоукс почувствовал приближение юноши и проснулся, с интересом разглядывая Гарри своим золотистым глазом.

— Здравствуй, — поздоровался Поттер, опасливо протягивая руку, чтобы погладить феникса по оперению, как делал это прежде. Фоукс не возмутился, наоборот, почти радостно принял ласку. Значит, для этой магической птицы он остался по-прежнему тем же Гарри, не смотря на физические изменения.

— О, а вот и ты. Здравствуй, Гарри, — поздоровался Дамблдор, входя в кабинет. Его тяжёлое шарканье Поттер заслышал еще у горгульи. Рука директора выглядела совсем плохо, ещё хуже, чем первого сентября.

— Здравствуйте, сэр, — кивнул в ответ Гарри. Дождавшись, когда Дамблдор сядет на своё место, он сел тоже. Директор привычно предложил ему чаю и сладости. Чуткий нос юноши не почувствовал ничего необычного, поэтому он без опасений сделал глоток. Не то, чтобы он и в правду думал, что Дамблдор решит его отравить, но в последнее время Гарри стал ещё тем параноиком. — Вы о чем-то хотели со мной поговорить.

— Да, мальчик мой, — согласно кивнул директор, также делая глоток, запивая приторно-сладкую конфетку. Даже на пороге смерти его любовь к сладостям осталась прежней. — Ты очень изменился с лета, — начал издалека он.

— У меня были на то причины, сэр, — как можно вежливей ответил Гарри, но по утихшей ране будто вновь полоснули ножом. — Моя беспечность и излишняя самоуверенность сыграли со мной злую шутку. Больше такого не повторится.

Дамблдор грустно вздохнул, глядя на резко повзрослевшего и слишком серьёзного Гарри. С высоты своих лет директор видел, что перед ним всё-таки сидит ребенок. Тем не менее, мальчик был Избранным, на это нельзя было просто закрыть глаза. И Волдеморт тоже всё происходящее не собирался оставлять без внимания. Сейчас он затаился, по всей видимости набирая армию, но придёт день, когда он почувствует, что готов и тогда… Но об этом после.

— Гарри, я позвал тебя не для того, чтобы бередить твои раны, уж прости старика, но я обнаружил кое-что, без чего нам никогда раз и навсегда не победить Волдеморта. Увы, мне это, как видишь, стоило жизни, — с грустью добавил Дамблдор, приподнимая свою омертвевшую руку. После этого он открыл ящик стола и положил на стол кольцо с треснувшим чёрным камнем в оправе.

— Что это? — спросил Гарри, отставляя чашку и наклонившись к кольцу, чтобы внимательней рассмотреть. Руками этой гадости он касаться не стал, подозревая, что именно этот камушек и является причиной скорой кончины директора. На треснувшем камне он заметил какой-то символ, но понять, как он выглядит точно, ему не удалось.

— Это крестраж. Сейчас он уничтожен. Ещё один ты уничтожил на втором курсе. Тот самый дневник и натолкнул меня на мысль, что Волдеморт совершил что-то поистине ужасное, чтобы достигнуть могущества, — ответил Дамблдор, внимательно наблюдая за переменой эмоций на лице Гарри. К его удивлению, юноша оказался весьма скуп на проявления своих чувств, лишь хмурясь и о чем-то думая.

— Что такое крестраж? И как он или они помогли ему достигнуть могущества? — задал новый вопрос Гарри, тщательно запоминая всю информацию, которую ему давал Дамблдор.

— Волдеморт боялся смерти. Он решил, что если станет бессмертным, то значит и непобедимым. Он потратил многие годы на изучение по-настоящему Тёмной магии, чтобы сделать то… что сделал, — пожал плечами Дамблдор, вновь делая глоток. — С детства юный Том любил оставлять себе вещи своих так называемых «поверженных противников». Я много дней просматривал свои воспоминания, пока именно эта мысль меня и не натолкнула на идею, что с возрастом Том, то есть Волдеморт, совсем не изменился, что по-прежнему существуют вещи, теперь представляющие куда большую ценность, чем простые игрушки, но напоминающие ему о прошлом.

— Так что такое крестраж? — Гарри взял на себя смелость вклиниться в повествование директора, чтобы всё-таки узнать значение непонятного ему термина. Без этой информации картина, которую рисовал ему Дамблдор, не складывалась и была непонятна.

— Это часть души. Сосуд, в котором она содержится. Не в буквальном смысле, конечно, но очень близко к этому. Своеобразные якоря, которые не дают ему окончательно умереть…

— Проще говоря, Волдеморт набрал себе побрякушек вроде этого кольца или дневника и наделал из них крестражей? Так мы долго его убивать будем, — покачал головой Поттер, бросив неприязненный взгляд на кольцо.

— Не всё так просто, Гарри. Это очень сложный ритуал. Даже оторвать один кусок души от единого целого невероятно трудно. Никому прежде не удавалось это сделать более одного, максимум двух, раз, — донёс свою мысль до юноши Дамблдор.

— А зная невероятную упёртость Волдеморта, нельзя быть уверенны, что два — это именно то число, на котором он решил остановиться. Судя по количеству попыток, которые предпринял, чтобы убить меня, — неудачно пошутил Гарри. — Так что вы хотите от меня, директор? Чтобы я забрался к нему в голову через нашу связь и посмотрел, не штампует ли он где эти самые крестражи? Хотя я сомневаюсь, что смогу это сделать. Кажется, после того случая в Отделе Тайн, он закрылся от меня и не предпринимал попыток влезть в мою голову снова, — развел руками он.

— Нет, нет, Гарри, ни в коем случае. Я не собираюсь подвергать тебя такому испытанию. Но я знаю человека, который сможет нам поведать кое-что о молодом Томе Риддле. Я хочу, чтобы ты попросил его предоставить нам это воспоминание или воспоминания, если их несколько, чтобы мы могли с тобой понять, от чего отталкиваться, — наконец, Дамблдор озвучил причину, по которой был приглашён Гарри.

— Я так понимаю, озвучивать, почему я заинтересовался этими воспоминаниями, этому человеку лучше не стоит? — спросил Гарри, посмотрев на директора. Дождавшись кивка, он продолжил. — И кто этот человек?

— Гораций Слизнорт. Он был деканом факультета Слизерин ещё во времена юного Волдеморта и может много поведать о нем и его характере. Если кто и знал по-настоящему Тома Риддла, то это он, — с грустной улыбкой ответил Дамблдор.

Гарри задумчиво молчал, рассматривая собственные руки и переваривая полученную информацию. Наконец, он поднял голову, встретившись с внимательным взглядом голубых глаз за очками-половинками.

— Я попробую достать воспоминания, но я не уверен, что у меня получится, — ответила Гарри.

— Я уверен, что ты справишься, мой мальчик, иначе бы и не просил тебя, — успокаивающе ответил директор.

На этом они распрощались. Гарри вышел из кабинета директора совершенно опустошённым. Бессмертный Волдеморт. Вот чего ему ещё в жизни не хватало. Прямо-таки вишенка на куске торта.

Задумчивый, Гарри медленно шёл по украшенным гирляндами и омелой коридорам, спрятав руки в карманы. Было довольно зябко, дул небольшой сквозняк, как это обычно бывало зимой в огромном замке, но Поттер и не думал его замечать. Это Рон, наверное, сейчас кутается в тёплую шерстяную мантию. Хотя теперь-то у него появилась девушка, готовая его согреть. Гарри усмехнулся, слишком уж двусмысленно это звучало. А Лаванда, кажется, и вправду влюбилась в Рона, ну или так замечательно делала вид, что влюбилась. Но эти двое вели себя, словно сумасшедшие, особенно Браун. Все эти поцелуйчики и обнимашки могли на кого угодно нагнать скуку, но не на этих двоих.

Очередной раз столкнувшись с Паркинсон почти у Большого Зала, Гарри даже поприветствовал девушку, поздравив с наступающим праздником.

— Ты сегодня особенно мил, Гарри, — соблазнительно улыбнувшись, ответила Панси. Изящно, как и все оборотни, она подошла к Поттеру, не давая тому пройти просто мимо. — Хорошее настроение?

— Настроение ни к черту, — хмыкнул он, с неудовольствием замечая, что Панси опять подошла к нему слишком близко. Издалека их наверняка можно было принять за влюбленную парочку.

— Даже так, — в тон ему фыркнула Паркинсон, — уже пригласил кого-то на бал?

— Пока ещё нет, — ответил Гарри, отстранённо наблюдая за тем, как Панси крутит пальцами пуговицу на его рубашке.

— Какая жалость. Надеюсь, ты не будешь затягивать, как в прошлом году? — она широко улыбнулась, обнажая ряд ровных белых зубов в хищной улыбке.

— Надеюсь, в этот раз ты не наденешь платье розового цвета? — отвечая колкостью на колкость, Гарри со смешком наблюдал смену эмоций на лице слизеринки.

— Ой, не говори, — отмахнулась она, — я подалась на уговоры тётушки и была жестоко обманута, — рассмеявшись, Панси неосознанно подняла голову вверх. — Смотри, омела.

Гарри вопросительно поднял бровь. Он ослышался или Паркинсон ему намекает на поцелуй. Но прежде чем мысль успела окончательно оформиться, Панси решила взять ситуацию в свои руки. Или губы. Как сказать.

Встав на цыпочки и став почти одного роста с Гарри, она замерла буквально в сантиметре от его лица, давая ему мизерный шанс на отступление. Поттер, оказываясь каждый раз в непосредственной близости от слизеринки, испытывал странное сумасшедшее чувство. Словно встав на край обрыва, Гарри пытался для себя решить, стоит ли ему нырять с этой высоты, с которой не видно и дна.

Падение было долгим. А губы Паркинсон тёплыми и мягкими, разительно отличавшимися от её характера. Помимо её родного лисиного запаха, Гарри чувствовал лёгкий аромат мяты и корицы. Поцелуй разорвал он первый. Поттер сделал шаг назад, глядя в блестящие глаза Панси. Она лукаво улыбнулась.

— Белая шерсть тебе была бы к лицу, — тихо прошептала она почти у самого уха прежде, чем удалиться.

Гарри встряхнул головой. Паркинсон стала наваждением. Он не мог отделаться от неприятного чувства, что сделал что-то не так, но не мог сконцентрироваться. В конце концов, Поттер решил оставить всё как есть.