А&B, или Как Приручить Мародеров (гет)

Хэллоуин был, без сомнения, одним из любимейших праздников, отмечаемых в Хогвартсе. Какой студент не обрадуется тому, что можно будет всю ночь гулять, веселиться и развлекаться, и ни один преподаватель не сможет сказать и слова против. Впрочем, до утра доживали лишь самые стойкие, старшекурсники в основном, все остальные уходили в свои спальни еще до трех часов ночи.

У мародеров на этот Хэллоуин были грандиозные планы. Одно дело — привычная всем вечеринка со светящимися тыквами, парящими под потолком, завывающими привидениями и клацающими доспехами, другое — настоящий День Всех Святых.

— Вы собрались провести Хэллоуин... где?! — Ремус с вытаращенными глазами уставился на довольно ухмыляющихся друзей. Питер лишь безмятежно что-то насвистывал, а когда Ремус перевел на него взгляд, пожал плечами и покрутил пальцем у виска.

— Да вы с ума сошли! — Люпин был вне себя. — Подумайте об учениках, это же может быть опасно!

— Лунатик вернулся! — громогласно объявил Джеймс Поттер и вместе с Сириусом они оба расхохотались.

— Ты не поверишь, но нам чертовски не хватало твоего занудства, Ремус! — Сириус похлопал друга по плечу, игнорируя его возмущенный взгляд. — То ты под луной бегаешь, то за Паркер, то от нее, то...

— Речь не об этом! Ваша идея...

— Что касается мозгового центра нашей компании — это, безусловно, ты. Но ты должен вносить каплю рационализма в наши восхитительные идеи, а не топить их в целом океане занудства.

— Сириус прав, Лунатик. Ничего не случится, если мы будем аккуратными. Так что изволь помочь — ты итак должен благодарить нас за все то, что мы для тебя сделали.

— Это за что же, например?

— Мы устроили твою личную жизнь!

Питер, не выдержав, расхохотался.

— Ты чего, Хвост? — удивился Поттер.

— Да вы же свою устроить не можете сколько лет — мы с Ремусом и те вас обогнали!

— Давай поженимся, а, Джеймс? От безысходности, — притворно грустно вздохнул Сириус. Поттер в ответ только скептически оглядел друга и смешно наморщил нос.

— Шутники, — вздохнул Ремус. — Излагайте уже свой план, сумасшедшие...

* * *

В полночь в Большом зале грохотала музыка — Дамблдор пригласил музыкальную группу, состоящую из трех колдунов и двух ведьм. И теперь «Безумные Фурии», словно в оправдание своего названия, доводили зал до самого настоящего, что ни на есть, безумия. Ученики рукоплескали выступающим, подпевая и танцуя будто бы в последний раз в своей жизни.

— Надеюсь, они все получили наши приглашения?! — проорал Джеймс в ухо Сириусу.

— Уверен! — прокричал тот в ответ. — Наше торжество начнется через часа два, не волнуйся!

— Я просто не хочу, чтобы они напились до невменяемого состояния!

— Да ты что?! Что здесь пить? Здесь же кроме сливочного пива ничего и нет!

С другойстороны зала друзьям неистово махал Ремус, подзывая к себе.

— Ты чего? — выдохнул Джеймс, выходя вслед за другом на балкон.

— Уговорил их, но это было невероятно трудно.

— Серьезно?! У тебя все-таки получилось? — Сириус просто сиял.

— Да. Правда, они сказали, что в человеческом облике они меня даже и не узнали.

— Ну, это же хорошо?

— Ага, но потом, когда они поняли, что я тот самый оборотень, обвинили меня в том, что я растоптал однажды все их клумбы. С волшебными цветами. Пришлось помочь с посадкой.

Сириус удивленно взглянул на Люпина, а затем рассмеялся:

— То-то ты такой грязный, решил в садовники податься? Но ты же был там очень давно, лет шесть назад, когда еще Визжащую Хижину не построили — они до сих пор помнят?

— О да. Такое ощущение, что я пересадил им все цветы на ближайшие лет десять.

— Они бывают очень хитрыми, а уж людьми манипулировать... — кивнул Джеймс. — Что ты предложил им взамен помощи?

— Свою слюну, яд ликантропа и шерсть.

— Зачем?

— Хотят провести эксперимент, говорят, что оборотни в этих краях очень редки, а им нужны ингредиенты для каких-то испытаний. Так что в следующее полнолуние будете делать мне новую стрижку, — усмехнулся Люпин. — Ладно, мне еще нужно с Эмили поговорить. Вы ее не видели?

— Нет. Сомневаюсь, что она посещает подобные мероприятия.

* * *

Запретный Лес встретил учеников живой тишиной, насыщенной звуками и странными тенями, тоскливым завыванием ветра в ветвях деревьев и пугающе-завораживающим очарованием. Приглашения раздавали всем, но пока пришли лишь немногие — самые храбрые и отважные, или просто отчаянные. Хотя, как не преминула едко заметить Беата Спринклс, задумчиво озирая пространство из-за плеча Малфоя, алкоголь в крови сыграл не последнее дело в решении посетить эту странную зловещую вечеринку.

Впрочем, как ни странно, люди постепенно подтягивались. Многих приманили сюда маленькие блуждающие светляки. Они порхали рядом с учениками, излучая тусклое серебристое сияние. А целая колонна этих забавных существ выстроилась от самого Черного Озера до Запретного Леса, образуя подсвеченную с обоих краев, широкую дорогу. Ее было видно издалека, и каждый не мог не отметить того, что выглядела онасловно волшебная тропа, соединяющая живой и шумный мир Хогвартса и пугающий, но притягивающий мир Леса. Многие неуверенно оглядывались: то ли опасаясь жутких чудищ, то ли профессоров, которые странным образом упустили из виду столь масштабное творение мародеров.

— Не волнуйтесь, — голос Джеймса гулким эхом разнесся вокруг, заставив прибывших вздрогнуть.

Над учениками, подчиняясь движению руки Сириуса, воздвигся огромный, почти прозрачный купол. Он был похож на гигантский мыльный пузырь, переливаясь всеми возможными оттенками в слабом свете блуждающих вокруг светляков.

— Не волнуйтесь, — повторил Джеймс. — Преподаватели ничего не заметят — несколько литров сонного зелья, добавленных в бочки с вином, должны подействовать на них... успокаивающе.

По рядам гостей разнеслись легкие смешки. Джеймс весело улыбнулся и подмигнул присутствующим.

— Заметьте, — продолжил он, — мы рады приветствовать здесь всех вас, к какому бы факультету вы не принадлежали.

Малфой лишь фыркнул.

— А потому я прошу, — Поттер чуть повысил голос, — давайте забудем о наших разногласиях хотя бы на одну этуволшебную ночь.

— Это будет вечеринка не в обычном понимании этого слова, — теперь заговорил Сириус. — Здесь вы сможете найти достаточно еды и выпивки, но основной сюрприз будет состоять, конечно же, не в этом. В Запретном Лесу существует очень много интересных и загадочных мест, и мы проведем туда всех тех, кто согласится на это. Не бойтесь — вашу безопасность мы гарантируем.

Ученики начали перешептываться, временами кидая на мародеров опасливые взгляды.

Сириус держался молодцом, а вот Джеймс, хоть и пытался казаться спокойным, ощутимо нервничал, переживая за успех дела. Беата тяжело вздохнула, качнув головой, и неожиданно выступила вперед перед всеми собравшимися:

— Нет моих сил больше смотреть на ваши кислые, скучные лица, — насмешливо протянула она.

— Гриффиндор! — она ткнула пальцем в группу собравшихся справа от себя. — Вы же храбрые идиоты! Ну, в смысле, просто храбрые, хотя это, конечно, одно и то же...

Блэк закатил глаза.

— Так о чем это я? Ах да. Неужели вы испугаетесь какого-то Запретного Леса? Вы живете рядом с ним уже несколько лети до сих пор не рискнули сунуться и разведать обстановку? Пуффендуй! Хоть раз в жизни докажите, что вы не такие тюфяки, какими вас считает каждый второй ученик Хогвартса, включая вас самих. Когтевран! Хотя,о чем это я? Эти умалишенные все до единого пойдут в Запретный Лес. Стремления к знаниям, чтоб их. Ну и, Слизерин! Кто-то же должен обладать здравым смыслом среди всей этой шайки? Так давайте не будем бросать этих ущербных на произвол судьбы!

— Спасибо, Спринклс, — скептически взглянул на нее Сириус, спускаясь вниз с импровизированного постамента и отодвигая девушку в сторону, — ты нам очень помогла.

— Да не за что, — беззаботно отозвалась та, возвращаясь на свое место.

— А в конце, — Сириус подмигнул всем слушателям, — вас ждет ошеломляющий сюрприз. Дам подсказку — это некоторым образом связано с тем, что мы знаем, под названием «Феликс Фелицис». Зелье удачи.

Вот теперь народ зашевелился куда оживленнее.

— Ну так что? — Джеймс с надеждой оглядел ребят.

Ответом ему был одобрительный гул.

— Отлично! Хвост, ты остаешься здесь и ждешь тех, кто, быть может, еще подойдет. Первая наша остановка — Зеркальные цветы!

Ученики шли вслед за мародерами, оживленно переговариваясь в предвкушении зрелища. Некоторые все же опасливо озирались по сторонам, но продолжали идти. Наконец вся веселая компания вышла на огромную поляну, усеянную невероятными, непривычными глазу цветами. Издавая хрустальный звон, те колыхались на ветру, качая радужными лепестками. Даже парни издали восхищенный возглас.

— Каждая дама, — Джеймс очаровательно улыбнулся, найдя взглядом Лили, — может сорвать себе по цветку.

Девушки,осторожно ступая по поляне, подошли к растениям. Первой отважилась Спринклс, недолго думая, вырвав несчастный цветок с корнем.

— Что? — спросила она, заметив грустный взгляд Поттера. — Я его дома посажу. Ого!

Цветок в ее руке, как и в руках других девушек, неожиданно изменил свой облик. В руке Лили Эванс появились ярко-голубые гортензии, у Мии, слизеринки, красивейшие тигровые лилии. Беата с непередаваемым обожанием разглядывала в своих руках ветвь бамбука.

— Это что? — слегка упавшим голосом задал вопрос Блэк, невесть как оказавшийся за спиной Беаты.

— Синарундинария, — весело отозвалась та. И, завидев непонимающий взгляд Сириуса, добавила: — Фаргезия. Что? Ну ты и тупой, Блэк! Это же один из подвидов бамбука!

Сириус посмотрел на Беату, потом на бамбук в ее руке, потом вновь на Беату.

— А-а-а... — произнес он и удалился с несчастным видом.

— А я собирался подарить ей зеленые розы, — совершенно безысходно и вяло сказал он Джеймсу.

— Зачем? — друг выглядел изумленным, но Сириус так ничего и не ответил. — Ладно! Как вы уже поняли, стоит человеку прикоснуться к этому растению, как оно тут же приобретает облик самого любимого его цветка. Ну, или растения. Отсюда и название — Зеркальные Цветы. Теперь пойдемте дальше.

* * *

— У-у-у!! — Регулус Блэк в костюме Бабы Яги самозабвенно бродил вокруг Эмили Паркер, трагически завывая над ее ухом.

— Ты ничего не перепутал, Регулус? — еле сдерживая смех, произнесла девушка.

— А? — парень выглядел озадаченным, что с учетом его сценического образа вызвало в Эмили новый приступ смеха.

— Ну, знаешь ли, Баба Яга немножко другими вещами занималась. Детей там варила, добрых молодцев к себе заманивала...

— Страшно подумать, что она потом с ними дальше делала, — поежился слизеринец, наконец усаживаясь рядом с Паркер. — Бедные мы, несчастные, не попасть нам более в Запретный Лес...

— Больно надо, — фыркнула девушка.

— Ну да, ну да, а вдруг мародеры придумали нечто сверхоригинальное?

— Не бойся, это не последний твой шанс вляпаться в очередную историю в этой жизни.

— А если последний? И чего тот кентавр так на нас взъелся? И Ремус еще твой... «Они больше шагу сюда не ступят! Никогда-никогда не зайдут в этот лес...» И с чего это он за нас все решил?

— Ну, во-первых, — Эмили почесала нос кончиком пера, — Ремус не мой. Во-вторых — что ж ты-то молчал? Надо было встать грудью и не сдаваться до последнего!

— Не хотел в эту самую грудь копытом получить. Вдруг еще отпечаток останется?

— Шрамы украшают мужчину.

— Шрамы может быть, но не следы от копыт же!

— Не занудствуй.

— А кто занудствует? Кто занудствует? Я занудствую? — возопил Регулус в притворном возмущении, отчего Эмили снова рассмеялась. — Как дела с Малфоем?

— А как у меня должны быть дела с Малфоем?

— Ну, — Регулус начал по одному загибать пальцы, коричневые и костлявые из-за воздействия маскирующего заклинания, — плохо, ужасно, еще ужаснее, отвратительно, катастрофически...

— Да ну тебя! Можешь быть серьезным хоть одну секунду своей жизни?

— Могу. Но сейчас-то я пьян! Знаешь, сколько я выпил? Ууу... — Регулус выпучил глаза и развел руками.

— Дурак ты, — беззлобно сказала Эмили.

— А то! Пойду, обмотаю Дамблдора бородой, пока он спит. Вот представляешь,он проснется, попытается встать и ка-а-ак навернется!...

— Точно, дурак.

— Вот и сиди здесь, а я пошел.

И Регулус, покачиваясь и опираясь на трость, побрел по направлению к учительскому столу. Шлейф рваных, темно-серых тряпок волочился за ним следом.

* * *

Ученики, следовавшие за мародерами, шли с открытыми ртами, широко распахнутыми глазами и с ощущением абсолютной ирреальности происходящего.

Запретный Лес, в который самим Дамблдором строго-настрого было запрещено соваться, на поверку оказался удивительным местом. Если, конечно, знать нужные тропы. После той цветочной поляны ученики побывали возле скрытого в Лесу явно волшебного озера: каждый, кто смотрелся в темную воду, видел что-то сродни любительскому кино. Отражение подергивалось рябью, а затем и вовсе будто бы растворялось, расплываясь и исчезая — вместо него проявлялись совершенно иные картины — они сменяли друг друга, как кадры кинопленки, и каждый видел свое собственное маленькое представление.

Джеймс сказал ребятам, что это озеро называют озером Снов — оно не показывает напрямую прошлое, настоящее или будущее, а лишь отвечает на самые потаенные, скрытые глубоко внутри человека, вопросы. И ответ этот, пусть и во многом непонятный, давал массу информации для размышления. Поттер, и сам украдкой заглянувший в воду, увидел в ней мальчика, поразительно похожего на него самого — худощавый, черноволосый и несколько угрюмый парнишка исподлобья смотрел на него с водной глади. В руке его трепыхался маленький золотой снитч. Что-то было в нем невероятно знакомое и близкое — Джеймсу поначалу казалось, что это он сам, только куда младше, смотрит на него из озера, но, приглядевшись, он отметил, что глаза мальчика были не такими, как у него. Другой формы или цвета... Гриффиндорец чувствовал, что уже видел эти глаза, видел их очень-очень близко. Он почти ухватил мысль за хвост, но отражение снова подернулось рябью и расплылось по волнам — будто бы ничего и не было.

— Эй, Сохатый! — это Сириус окликнул друга с другой стороны озерца. Джеймс встряхнулся, приходя в себя, и огляделся вокруг. Ученики, да и сами мародеры, выглядели словно пришибленные — каждый увидел в озере что-то важное для себя, но пока еще сокрытое глубоко внутри. Некоторые напряженно хмурились, пытаясь осознать увиденное, кто-то просто отмахивался, не желая забивать себе голову, по их мнению, бессмысленными глупостями.

На следующем «привале» их импровизированной экскурсии ученики оказались на склоне — внизу, везде, куда можно было дотянуться взглядом, темнел мрачный и пугающий Лес. Через несколько минут ожидания, когда все уже начали волноваться и озираться по сторонам, вдали что-то сверкнуло.

Ученики тут же вгляделись в происходящее и восхищенно вздохнули. Небольшой табун белоснежных, грациозных и будто бы излучающих светлое сияние, лошадей, остановился внизу, перед склоном. У каждой лошади на голове был виден витой, такой же белоснежный, как и само животное, рог, не оставляющий сомнения в том, кем являются эти прекрасные создания.

— Единороги, — тихо прошептала одна из девушек, смотря на животных сияющими глазами. Один из единорогов внезапно поднял голову, на секунду он засветился ярче обычного, а через мгновение над табуном раскинулся мерцающий шатер.

— Это защитная магия, — объяснил всем присутствующим Сириус. — Единороги опасаются людей, потому не подпускают близко к себе. Есть, конечно, более-менее прирученные, но их не так уж и много.

— А вон там, — Джеймс вытянул руку влево, указывая на огромное дерево, виднеющееся вдали, — живут дриады.

Словно подтверждая его слова, на дереве загорелось несколько светлячков, и стали видны маленькие, похожие на миниатюрные дома, постройки, расположившиеся на самых толстых ветвях. Если приглядеться, можно было даже рассмотреть широкую лестницу, обхватывающую дерево словно спираль по всей высоте, и теряющуюся в листве.

— Но туда мы не пойдем, — мягко покачал головой Ремус, — дриады очень не любят, когда нарушают их покой. А их магия, природная и древняя, усиленная за счет самого Леса, способна нанести любому волшебнику немалый ущерб.

Вдруг одна девушка вскрикнула, испуганно оглядываясь.

— Тише, — поднял руку Ремус. — Это Спринганы, так называемыедухи леса, способные вселяться в деревья и управлять ими.

Несколько подобных деревьев окружило учеников, в их стволах внезапно раскрылось множествожелтых глаз, с интересом рассматривая гостей.

— Они не причинят нам вреда, — спокойно сказал Джеймс, — главное не провоцируйте их.

Один из Спринганов наклонился и подал девушке-пуффендуйке непонятный пушистый комок. Пуффендуйка неуверенно взяла его на руки и восторженно воскликнула: комок оказался на поверку чем-то средним между котенком и енотом. У него был чрезмерно длинный полосатый хвост, белая шерстка, просто огромные черные глаза и большие уши, которыми он забавно шевелил. Лапа у маленького существа была вывернута под странным углом. Девушка на секунду замялась, а потом осторожно спросила:

— Можно забрать его в школу? Вылечить?

Спринган с натугой наклонился, будто бы кивая, и девушка, совершенно счастливая, прижала забавное существо к груди. Ремус лишь удивленно покачал головой в ответ на безмолвный вопрос Сириуса — он тоже не знал, что это за создание.

Следующая остановка состоялась на ничем не примечательной прогалине — она была небольшой, и ребятам пришлось встать поближе друг к другу, чтобы каждый смог уместиться на этом небольшом участке Леса.

Сириус задумчиво поднял голову, призывая тем самым и всех остальных сделать то же самое. Как только ученики подняли головы, все они изумленно ахнули — небо над ними, непередаваемо черное, глубокое и таинственное, освещали мириады звезд — они мерцали над головой, каждая — свои цветом. Радужное сияние окутывало Лес, даря ощущение невероятного чуда. В воздухе слышался хрустальный перезвон колокольчиков, исходящий от покачивающих ветвями деревьев.

— Когда они станут прозрачными, — тихо-тихо прошептал Сириус, — загадывайте желание. И оно сбудется.

Не успели ребята спросить «кто они?», и почему что-то должно стать прозрачным, как Лес на мгновение словно бы мигнул и внезапно стал насквозь прозрачным. Все замерли, потирая глаза, не понимая, что это — обман зрения, или все это происходит на самом деле. На десятки миль вокруг все деревья, каждая травинка и каждый листочек насквозь высветились радужным светом: остались лишь очертания и смутные контуры. Казалось, стоит лишь прикоснуться к этому восхитительному творению, каковым на одну долгую минуту стал Лес, и он рассыпется, разлетится тончайшими, прозрачными лепестками и крохотными осколками.

Через мгновение Лес «мигнул» снова и вновь приобрел привычный вид, разом навалившись всей своей тяжестью и накрыв присутствующих плотным пологом непроглядных теней. Звезды на небе, чуть поблекшие, светили ровным бледно-желтым светом.

Даже Малфой, всегда скептически и надменно настроенный на все возможные, так называемые «чудеса», застыл с открытым ртом, бессмысленным взглядом пялясь на ближайшее дерево.

Сириус дернул головой, приходя в себя, а Джеймс ошарашенно выдохнул.

— Просто невероятно, — тихо прошептал он через минуту. — Словами не описать, это действительно просто необходимо видеть.

Через десять минут более-менее опомнившиеся ученики снова двинулись в путь. По словам мародеров, следующая остановка будет последней, но самой удивительной.

Беата задумчиво сверлила взглядом затылок Сириуса, вынужденная признать, что на этот раз мародеры превзошли самих себя, A&B и всех прошлых и будущих шутников в придачу. То, что происходило сейчас, было самым настоящим представлением из ряда тех, которые можно увидеть лишь раз раз в жизни.И тот, кто пропустит подобный спектакль, действительно потеряет очень и очень много.

По мере продвижения в глубину Леса, пространство начал заполнять странный шум — то ли голоса, то ли смех. С каждой секундой он становился четче и четче, а впереди, за чернеющими стволами деревьев, виднелись светлячки. Эти не были похожи на тех, что освещали дорогу от Хогвартса к Лесу. Эти светлячки были маленькими, юркими и разноцветными. Они шныряли туда-сюда, словно живые, порой врезаясь в учеников и с забавным «пыхом» отлетая обратно.

Наконец, вся процессия оказалась в ярко-освещенной, наполненной звуками искристого смеха и звонких голосов, роще. Ребята остановились, удивленно оглядываясь, а, когда светлячки начали разрастаться, приобретая вполне себе человеческую форму, некоторые вскрикнули от неожиданности. Маленькие светящиеся человечки оказались на самом деле миниатюрными женщинами с миловидными личиками и разноцветными крыльями всех возможных форм и размеров, покрытых причудливыми узорами.

— Феи! — восхищенно выдала Лили Эванс. — Они и вправду существуют?

— Нет, что ты! На самом деле ты надышалась галлюциногеннымипарами, и тебе все это кажется, — крайне сварливо ответило ближайшее существо. Постепенно черты ее лица проявлялись все четче и четче, и, наконец, стало видно, что это была отнюдь не молодая, но весьма красивая и величественная фея. Королева Фей или, как ее называл собственный народ, — Матушка. Она смотрела на гостей с усмешкой, с интересом переводя взгляд с одного лица на другое.

— Ваши друзья, — она благосклонно улыбнулась Джеймсу, — попросили нас об одной услуге. Скажем так, о «финальном» подарке в конце этого увлекательного путешествия для каждого из вас. И мы решили согласиться и удовлетворить эту просьбу.

Фея вновь улыбнулась, а затем подняла руки с невесть как оказавшимся в ладонях флаконом. Внутри флакона парили искрящиеся пылинки, они излучали сияние, притягивая и маня к себе.

— Это...

— Пыльца фей, — усмехнулась женщина, — необходимый и основной компонент зелья Феликс Фелицис. Зелья удачи.

— Но нам никогда не говорили, что в зелье Удачи входит пыльца Фей! — тут же воскликнула одна из когтевранок.

— И неудивительно. Пыльца входит в состав одного из ингредиентов, ибо долго хранить ее в ином виде просто-напросто невозможно. Как только любой, не принадлежащий к моему народу, прикасается к Пыльце, она растворяется, исчезает. Однако, если мой народ добровольно пожалует вам всем этот дар, Пыльца продержится около недели. Но не дольше. И с каждым днем она будет все больше терять свою силу, так что используйте ее с умом и не передержите.

— С чего вам давать нам такой ценный предмет за просто так? — Малфой весьма подозрительно рассматривал говорившую фею.

— С того, что полукровки или же просто иные магические существа устали от самоуправства волшебников. Вы не ставите нас в один ряд с разумными существами, когда как мы — куда древнее и мудрее вашей расы. Быть может, хотя бы так вы осознаете, что были не во всем правы.

— Едва ли то, что вы один раз пожалуете нам волшебную Пыльцу, разом исправит ваше положение в магическом сообществе.

— Вода камень точит, мистер Малфой, — мягко улыбнулась фея и лукаво добавила: — Тем более воздействовать на ваши неокрепшие юные умы куда проще и разумнее, нежели говорить с закостенелыми борцами против прав полукровок.

И, не успел Люциус возразить или спросить, откуда та знает его имя, женщина растворилась в воздухе.

Ученики начали удивленно озираться, но и остальные феи — все кроме одной — растаяли, рассыпаясь на десятки маленьких и забавных светляков.

— В ваших карманах, — произнесла незнакомая фея, — вы найдете наш скромный подарок. И еще. Меня просили передать кое-что.

Джеймс и Сириус удивленно переглянулись.

— АВ... надеюсь, я правильно произношу это... имя. Просили сообщить всем вам, что в ночь Хэллоуина возможны всякие чудеса. Граница между нашим миром и миром духов истончается, и появляется возможность поговорить с теми, кто ушел слишком рано, и с кем вы так и не успели попрощаться.

Все присутствующие ошеломленно замерли, переговариваясь и перешептываясь. У некоторых из ребят и вправду были те, кого они хотели бы увидеть еще хотя бы раз в жизни, хотя бы мельком, на одну секунду. И сейчас их желание могло исполниться.

— Я прошу отнестись к этому с уважением, — продолжала фея. — Это невероятно сложный ритуал, и провести его совсем не просто. Тот, кто решился на это ради вас — невероятный человек. Не нужно глупых шуток. Те, кому необходимо, пусть идут за мной. Остальные могут вернуться в школу вместе с вашими друзьями. Всех тех, кто пойдет со мной, я выведу обратно сама.

Небольшая группа студентов, посовещавшись несколько минут, отделилась от остальных и робко приблизилась к фее. Та, взглянув в глаза каждому из них, размеренно кивнула и, развернувшись, полетела вглубь Леса. Ее крылья, словно свет маяка, освещали дорогу следующим за ней студентам и указывали путь.

— Шах и мат, — тихо произнесла Беата, глядя в спину удаляющемуся за феей Малфою.

— Что... Что ты имеешь в виду? — Сириус постепенно приходил в себя.

— Это действительно очень сложный ритуал — из разряда темной магии. Требует огромного количества усилий и приготовлений. Но и результат... того стоит. Его можно провести только во время Хэллоуина и на определенной земле, вроде той, на которой стоит Лес.

— Эти АВ...

— Прекрати, Блэк! То, что они сделали — восхитительно! Это же не просто глупая выходка, это удивительный шанс для тех, кто не успел попрощаться с тем, кого любил! — глаза Беаты пылали в темноте, рассержено смотря на Сириуса.

Тот вдруг задумчиво кивнул, а потом обернулся к Джеймсу:

— Сохатый, ты не мог бы вернуть учеников в их кроватки? Мне тут нужно кое-что и кое с кем обсудить.

Беата удивленно взглянула на Сириуса, но, прежде чем она успела что-нибудь спросить, Джеймс, понимающе хмыкнув, уже направился к ученикам, привлекая к себе их внимание и указывая рукой в сторону тропы.

Сириус, удовлетворенно ухмыльнувшись, вновь развернулся к Беате.

— Ну а теперь мы поговорим.

* * *

— Что ты делаешь, идиот?! — прошипела Паркер, осторожно заглядывая Регулусу через плечо.

— Обматываю его бородой, — шепотом ответил слизеринец. — Ему так только теплее будет!

— Я думала, ты пошутил, когда сказал, что собираешься сделать это! Это же директор школы!

— Ну и что? Он не человек, что ли? Над ним теперь и подшутить нельзя?

— Регулус! — Эмили вцепилась в плечо слизеринца, пытаясь оттащить его от длиннобородого волшебника. Парень изо всех сил сопротивлялся, вцепившись в бороду Дамблдора, отчего та опасно натягивалась.

Их безмолвная борьба с пыхтением, сопением и шипением продолжалась несколько минут. Внезапно Регулус почувствовал, что борода в его руках по неведомой причине стала оттягиваться обратно. Он медленно начал поднимать глаза и закричал от ужаса и неожиданности, когда встретился взглядом с серьезными ярко-голубыми глазами директора школы. Эмили подпрыгнула на месте, встревоженная воплями Регулуса, а затем, подняв голову, и сама подхватила крик слизеринца. В глазах Дамблдора плясало не сулившее ничего хорошего голубое пламя. Директор открыл рот, собираясь что-то сказать, но слизеринец с когтевранкой завопили еще громче и, спотыкаясь на ходу, как можно быстрее побежали вон из залы. Дамблдор грозно хохотал им вслед, размахивая руками, отчего на бегущих обрушивались ярко-синие искры, а за спиной что-то грохотало и гремело.

Только через десять минут сумасшедшего бега друзья остановились, чтобы передохнуть.

— Черт! — воскликнул Регулус. — Он же просто подшутил над нами, как над самыми глупыми малолетками!

— Ты хотел подшутить над ним, он — над тобой, — с трудом произнесла запыхавшаяся Эмили.

Регулус только вздохнул, подозрительно оглядывая себя в поисках ранений или какого-либо ущерба, потрогал накладные ногти на одной руке, потом — на другой, и его лицо внезапно приобрело выражение неописуемого ужаса.

— Что с тобой? — обеспокоенно спросила Эмили.

— Ногти бабы Яги! Я их приклеил сегодня днем, но они... они не снимаются!

— Подожди-подожди. Они и не должны, разве нет? Ты же специально...

— Да нет! Они как будто вросли в настоящие ногти! Когда я пытаюсь их отклеить, мне становится больно!

— А...

— Дамблдор наверняка специально заколдовал их, пока мы убегали!

— Ну раз заколдовал, значит можно и расколдовать, — несколько неуверенно произнесла Эмили. — Дай посмотрю, о...

— Что?

— А твой грим? На лице. Он стирается? — девушка аккуратно провела рукой по лицу Регулуса. — Ой, кажется, нет...

Регулус вдруг вздрогнул, неуверенно уставившись за спину Паркер. Та обернулась, ожидая увидеть самое худшее — например, разгневанного Дамблдора или Филча, или Малфояна худой конец, но перед ней стоял лишь Ремус Люпин.

— Ремус? — облегченно выдохнула девушка. — Это всего лишь ты.

— Да, — неожиданно холодно ответил тот, и в его глазах сверкнула плохо скрываемая ярость. — Это всего лишь я.

— Подожди, ты чего?

— Ничего, можете продолжать то, что начали, — ровно произнес Люпин и, резко развернувшись, удалился в противоположном направлении.

— Что с ним такое? — недоумевала Паркер.

— Амэл, за те годы, что ты усердно училась, твои мозги, кажется, совсем заплесневели, — вздохнул Регулус и, видя, что девушка до сих пор ничего не поняла, воскликнул: — Не надо было гладить меня по лицу!

— Я и не гладила! Я проверяла...

— Да, но как это выглядело со стороны?

— Но как он мог такое подумать, Рег? Ты же страшный, и...

— Спасибо.

— Я имею в виду, в этом костюме.

— Ну-ну, — хмуро кивнул Регулус, а потом задорно ухмыльнулся. — Удивительно, как можно быть такой умной в учебе и такой дурой в жизни?

— Регулус!

— Правда глаза колет? — хихикнул он. Эмили в ответ лишь скривилась, состроив слизеринцу злобную гримасу. — Да ладно, догони его, все объясни, признайся в любви, встань на колено, попроси руки и сердца...

— Не пей больше, ладно? Сейчас уже поздно. Тем более, если он уже дошел гостиной, что я буду делать? Биться головой о портрет Полной Дамы?

— Может, поумнеешь...

— Иди ты!

Регулус весело расхохотался, а потом снова разом погрустнел, рассматривая свои страшные и черные, якобы гнилые ногти, которые крепко-накрепко вросли в его собственные.

* * *

Сириус Блэк навис над Беатой Спринклс, уперевшись рукой в ствол дерева справа от головы слизеринки.

— Ты о чем-то хотел поговорить, Блэк? — беспечно вопросила она, глядя прямо в потемневшие от ярости глаза Сириуса. — Так, ты не молчи. Я не кусаюсь!

— Зато я кусаюсь! — прорычал он. — Твоя работа?!

— Ты про что?

— Я про АВ! Откуда они узнали, что мы поведем учеников в Лес сегодня ночью?

— А мне-то откуда знать! Я тоже была не в курсе, что вы...

— Да ну? — Сириус приблизил свое лицо к Беате так, что между ними осталась лишь пара сантиметров. Слизеринка попыталась отодвинуться, почувствовав горячее дыхание на своей коже, но лишь уперлась затылком в дерево.

— Послушай, Блэк, мне не было никакого резона в том, чтобы сдавать вас АВ, особенно учитывая, что я не имею ни малейшего понятия, кто они такие. Зачем? Я что, по-твоему, похожа на стукачку? — ее голос зловеще понизился, глаза сузились, и теперь она напоминала собой смертельно-опасную и рассерженную кобру. Совсем как тогда в коридоре, где она защищала Северуса от нападок гриффиндорца.

Сириус лишь задумчиво изучал ее лицо: глаза, подведенные черной тушью, невыносимо зеленые и притягательные, смотрели в ответ со всевозможным презрением и негодованием. Блэк вдруг усмехнулся, еще ближе наклоняясь к Беате, хотя казалось, что еще чуть-чуть, и они столкнуться носами. Затем он вдруг нахально улыбнулся и тихо прошептал:

— Ничуть. Ты похожа на фурию, бесконечно прекрасную и восхитительную в своей ярости. Интересно, почему ты еще не оттолкнула меня, а стоишь здесь и выслушиваешь все мои упреки?

Беата на миг удивленно приподняла брови, а затем на ее лице появилась ухмылка, зеркально отражающую ту, что застыла на лице Блэка. Слизеринка сделала маленький шажок вперед, почти соприкасаясь телами с гриффиндорцем, и приблизив свои губы к самому его уху, жарко прошептала в ответ:

— А что? Ты уже влюбился в меня, Блэк?

Сириус, привыкший видеть смущение и краску, заливающую лицо девушек после того, как те слышали от него подобные комплименты, удивленно застыл. Беата была настолько близко, что он даже не понимал, чего ему хочется больше — впиться в ее мягкие губы поцелуем или вцепиться в горло, дабы стереть с ее лица эту наглую ухмылку. Секунду Сириус боролся с собой, а потом внезапно отодвинулся и абсолютно равнодушно произнес:

— Ты совершенно не в моем вкусе. Никаких манер, никакой женственности, да еще и постоянно якшаешься со всякими слизеринскими отбросами навроде Нюниуса.

Слизеринка удивленно взглянула на Блэка — тот лишь пристально наблюдал за нею, пытаясь увидеть признаки сдерживаемых слез или ярости отверженной девушки. Ни того, ни другого.

— А-а-а... — вдруг с наслаждением протянула Беата. — Ты решил поиграть? Или так сложно смириться с тем, что ты по уши влюблен в такую невоспитанную и грубую девицу, как я? Бедняжка.

Беата ласково провела кончиками пальцев по щеке Блэка, отчего тот неосознанно потянулся за ее рукой, когда она отвела ее назад. Спринклс лишь победно ухмыльнулась, сверкнув зелеными глазами, а Сириус в ответ рассерженно отступил на добрых полметра и отвернулся, пытаясь восстановить дыхание.

— А я-то думала, почему ты все время подкалываешь и оскорбляешь меня! Теперь понятно. Именно так выражается твоя безответная любовь, — Беата притворно грустно покачала головой.

Блэк вдруг хмыкнул, с легким презрением взглянув на слизеринку. Та, не ожидавшая подобной реакции, снова взглянула на него с легким удивлением.

— Спорим?

— Прости, что?

— Спорим, что любая, даже самая никудышная девушка, вызовет во мне больше интереса, чем ты? А потом ты сама прибежишь ко мне, умоляя обратить на себя внимание?

Беата лишь фыркнула в ответ.

— Если ты так любишь проигрывать — давай сыграем, Блэк.

— По рукам, — кивнул он и протянул ей руку. Девушка, на секунду замешкавшись, скрепила их спор крепким рукопожатием.

Оба смотрели друг другу в глаза, но никто не хотел первым отпускать руку другого.

— Мне разбить? — раздался рядом веселый голос. — Или собираетесь стоять так целую вечность?

Незнакомая фея с синими узорчатыми крыльями задорно смотрела на них. Затем она легко вспорхнула в воздух и, подлетев поближе, провела рукой сверху вниз, разрывая рукопожатие.

Сириус отступил, надменно глядя на слизеринку, та ответила не менее высокомерным взглядом.

И в абсолютной тишине они, синхронно развернувшись, отправились к тропе, ведущей в Хогвартс. Фея, легко помахивая крыльями, смотрела им вслед с нескрываемой усмешкой.

* * *

Утро, Большой зал

— Хочу сказать, что праздник, судя по всему, удался на славу, — громогласно произнес Дамблдор, оглядывая зал, наполненный не выспавшимися учениками, своим извечно лукавым взглядом. — Правда, некоторые еще не до конца вышли из образа...

Регулус вздрогнул, несмело поднимая глаза на директора. Грим на лице он кое-как замазал косметикой, которую ему любезно одолжила хохочущая слизеринка-старшекурсница этим утром. А вот с ногтями он ничего поделать не смог — пришлось надевать перчатки.

— Однако, таинственным образом все учителя заснули раньше срока, — продолжал Дамблдор, хитро взирая на мародеров. Те невинно смотрели прямо в глаза директору, лишь только Питер и Ремус слегка поежились. — Что ж... в следующий раз нужно будет тщательнее проверять вино. Приступайте к завтраку, друзья!

Постепенно зал наполнился шумом и голосами студентов, радостно уплетающих яичницу с беконом, хрустящие тосты и ароматно пахнущую кашу. Все обсуждали события прошедшей ночи — кто-то восхищался захватывающей дух и воображение лесной экскурсией, кто-то с искренней благодарностью в глазах пересказывал свою встречу с духами ушедших родственников и близких.

Блэк задумчиво разглядывал проходящих мимо девушек, а Джеймс сонно дремал, положив голову на сложенные руки. Ремус изредка поднимал голову, бросая взгляды в сторону Эмили, которая как ни в чем не бывало сидела вместе с Беатой и Северусом, что-то весело им втолковывая и указывая пальцем на Регулуса.

— Ревнуешь, дружище? — ухмыльнулся Блэк после десятого примерно взгляда, брошенного Люпином в сторону слизеринского стола.

— С чего ты взял?

— У тебя на лице все написано.

— А ты выискиваешь очередную жертву? — хмуро отозвался Ремус.

— Ну... пора бы мне разнообразить свою жизнь.

— Я вот что не пойму, — прервал друзей Питер. — Как A&B узнали, где мы будем проводить Хэллоуин? Чтобы все подготовить для их ритуала, им понадобилось немалое количество времени — значит, они поняли, что мы хотим сделать, задолго до того, как мы раздали приглашения.

— Или же у A&B был план, связанный с Запретным Лесом с самого начала, а потом, прознав из приглашений, что и мы туда собираемся, они просто этим воспользовались, — подал голос Джеймс.

— Или же у них есть осведомитель.

— По крайней мере, мы знаем, что кто-то из A&B отлично разбирается в темной магии, — хмуро произнес Блэк. — Ниточки-то ведут прямо к слизеринским змеям.

— А если у них есть осведомитель, то ниточки ведут прямо к гриффиндорским львам, — в тон ему ответил Ремус.

— Пфф! Даже думать не хочу о том, что это кто-то из наших.

— Нужно смотреть правде в глаза, Сириус.

— Не занудствуй, Лунатик.

— Ладно, пойдемте на уроки уже.

Друзья,сонно подобрав со скамей свои сумки, поднялись и вместе с потоком других спешащих студентов направились прочь из Большого зала. Никто из них не заметил, что в чьей-то лежащей рядом не застегнутой сумке мягко мерцала тетрадка с изображенной на ней изящной сине-зеленой бабочкой. Бабочка вдруг дернула крылышками и, отделившись от обложки, вспорхнула над залом, перелетая через головы учеников и направляясь к слизеринскому столу.