Гарри Поттер и Пламя Марабы (джен)

— ЧТООО?! — округлил глаза Рон. — Ты ведь это не серьёзно!

— Что такого невозможного я от вас потребовала? — устало вздохнув, спросила Гермиона.

— И ты ещё спрашиваешь?! — чуть не подскочил Рон. — Ты предлагаешь нам с Гарри наложить на Слизерина могущественное проклятье, название которого мы впервые слышим! Как там оно, кстати, называется?..

— Оно называется «Ледяная Смерть», — спокойно ответила Гермиона. — Да, оно очень длинное и сложное, но я ведь учила вас некоторым элементам подобной магии! Я верю в вас! Вы обязательно справитесь!

— Мне бы твою уверенность, — заёрзал Рон на своём стуле.

— Другого выхода у нас всё равно нет, — вздохнул Гарри. — Гермиона не может одновременно сдерживать Слизерина и накладывать на него проклятье.

Гарри встал и подошёл к шкафчику, где хранился Омут Памяти.

— Гермиона, а ты уверена, что это проклятье подействует на Слизерина? — спросил он, поворачиваясь к ней.

— Думаю, да, — кивнула та. — Во всяком случае, другой магии, способной подействовать на некромага, я не знаю. То заклинание, что ты использовал тогда в битве со Слизерином, я нигде не нашла. А ты его, увы, не помнишь.

Гарри покачал головой.

— Нет, я помню... Могу вспомнить... В тот день, после битвы, я поделился своими воспоминаниями с Омутом Памяти. — Гарри кивнул на шкафчик, за его спиной.

— Так в чём же дело? — не понял Рон. — Это всё меняет.

— Нет, это ничего не меняет. Кажется, строки заклинания — ничто без самой книги, — пожал плечами Гарри. — В тот раз я сделал лишь то, что хотела от меня книга. Это была её магия, а я являлся лишь посредником.

— Эх, жаль!.. — сокрушенно пробормотал Рон. — Книгу Некромага нам теперь точно не достать. Будь у нас хотя бы Верховная палочка...

Гермиона недовольно поджала губы и сердито взглянула на мужа.

— И что бы ты ей стал делать? — спросила она у него. — Ковыряться в носу у Слизерина? Сильно сомневаюсь, что это его убьёт. Сколько ещё раз мне повторять: магия волшебных палочек ничто против древней магии!

Рон что-то проворчал себе под нос, но спорить с женой не стал.

* * *

— Здесь мы сможем спокойно потренироваться, — сказала Гермиона, оглядывая пустой кабинет трансфигурации.

— Надеюсь, у нас получится, — вздохнул Гарри. — Времени у нас в обрез. Этой ночью Слизерин попробует освободить Эйдру.

Гермиона слегка взмахнула рукой, и все столы передвинулись к стене, освобождая пространство в центре кабинета.

— Итак, приступим.

Гермиона взяла мел и на полу нарисовала круг, а в нём — руну, состоящую из множества витиеватых узоров. Убедившись, что всё верно, Гермиона встала на руну.

— Ну, я готова. Начинайте.

Гарри и Рон переглянулись.

— Ты не говорила, что тренироваться придётся на тебе, — сконфузился Гарри.

Рон закивал.

— Не волнуйтесь. Руна меня защитит.

Гарри и Рон снова переглянулись, но спорить не стали.

— Ты первый, — прошептал Рон. — Начинай.

— Ин витро, — неуверенно произнёс Гарри.

— Ин воко, — тоже неуверенно пробормотал Рон.

— Аб инитио... — начал Гарри.

— Стоп! — прервала их Гермиона. — Так дело не пойдёт! Мало просто произнести проклятье, надо вложить в каждое слово частичку магии. Только тогда проклятье сработает. Вы должны верить в то, что делаете.

— Но мы...

— Не надо оправдываться, Рон, — остановила мужа Гермиона. — Помните: у нас лишь одна попытка! Если мы её провалим, то лишимся жизни и обречём других на смерть. Пробуйте снова!..

Гермиона была права, и Гарри прекрасно это понимал. Закрыв глаза и сосредоточившись, он выкрикнул:

— Ин витро!

— Ин воко! — вторил ему Рон.

— Аб инитио!

— Имо пектори!

— Верго инфинитум глазес!

— Ад акта патрис глазес! Ин нокс!..

Внезапно пространство вокруг Гермионы заискрилось. Контуры круга поплыли, а руна, на которой она стояла, вспыхнула.

— Протего! Протего максима! — быстро выкрикнула Гермиона, и выскочила из защитного круга.

Два магических барьера окружили Гермиону, защищая от витающего в воздухе проклятья. Периодически они начинали потрескивать и искриться. Лишь спустя пару минут всё затихло, и Гермиона смогла убрать защиту.

— Что это было? — испуганно спросил Рон. — Мы ведь даже не прочли и половину проклятья!

— Я же говорила — проклятье очень могущественное, — тяжело дыша, ответила Гермиона. — Оно в два счёта уничтожило одно из самых сильных защитных заклинаний, которое я только знаю. Это невероятно...

— Мы чуть тебя не покалечили, — покачал головой Гарри. — Это было очень опасно.

— Но это того стоило. И вы справились. Молодцы. Теперь у нас есть реальный шанс остановить Слизерина.

* * *

Когда трое друзей очутились в Албании — ещё была ночь. До рассвета оставалось часа три-четыре. Спрятавшись среди деревьев, они по очереди наблюдали с помощью окуляров за вратами Ур-Халаса.

Через час около врат появился некто в тёмной мантии. Он огляделся, вероятно, ища кого-нибудь, кто мог бы ему помешать. Не найдя таковых, она принялся действовать. Для начала он что-то шепнул, и в его руке появился массивный кинжал с серебряной рукоятью. Им он надрезал ладонь. Алая кровь заструилась по лезвию кинжала и закапала на землю.

— Именем Идизы — Богини Теней, да ослабнут оковы невидимости! — заговорил он. — Да падут проклятья, скрывающие темницу! И стражник Врат, кровавую жертву приняв, путь к свободе откроет!

На удивление друзей, ничего не произошло. Врата как были невидимыми, так и остались. Но Слизерин был спокоен. Видимо, всё шло по его плану.

— Спектум Дэлитеско порта Ур-Халас! — ещё громче выкрикнул он.

Внезапно воздух на том месте, где располагалось хранилище, заколебался, и подобно миражу возникли огромные Врата, ведущие в никуда.

— Я знаю это заклинание, — прошептал Гарри. — Спектум Дэлитеско показывает невидимые предметы и даже людей, скрытых под мантией невидимкой. Оно сильное, но я не думал, что настолько!

— Ты правильно думаешь, — прошептала ему в ответ Гермиона. — Всё не так просто. Иначе зачем бы Кромвэлл стал создавать эти окуляры? Видимо, саму невидимость можно разрушить, но её оберегает более сильная магия. Наверное, именно эти проклятья Слизерин разрушил с помощью своей крови, призвав себе в помощь какую-то богиню и стража Врат.

— Вам не кажется, что нам пора вмешаться? — судорожно сглотнув, спросил Рон. — Конечно, я сильно сомневаюсь, что мы сможем его победить... Но если он освободит Эйдру...

Гермиона взглянула на Гарри. Тот сделал глубокий вдох и кивнул. Втроём они вышли из своего укрытия.

— Винсэлиум! — выкрикнул Гарри, направив свою палочку на Слизерина.

Толстые верёвки в тот же миг связали чародею руки и ноги. От неожиданности он потерял равновесие и упал, но тут же поднялся. Верёвки на нём рассыпались прахом. Слизерин среагировал на их присутствие быстрее, чем они могли ожидать. При падении с его головы слетел капюшон от мантии, и друзья увидели новый облик Салазара Слизерина. Сейчас он выглядел намного моложе и походил на простого человека куда больше, чем раньше. На друзей он смотрел не враждебно, а скорее с интересом.

— Моморди Планта! — выкрикнула Гермиона.

В тот же миг рядом со Слизерином появилось несколько странных растений, напоминающих вьюн. Они слегка шевелились, словно были живыми. Салазар с недоумением уставился на растения, вероятно, не понимая, какую же опасность они для него могут представлять.

— Нэкто! Нэкто Винсэлиум! — снова прокричала Гермиона.

Словно охотничьи овчарки, получившие команду, растения, призванные Гермионой, разом накинулись на Слизерина. Их толстые ветви-лианы, вырывающиеся прямо из земли, крепко связали его, опутывая всё больше и больше. Чем сильнее сопротивлялся Салазар, тем сильнее его сдавливали растения. Он снова и снова применял заклинание, которое превращало касающиеся его растения в прах, но те отрастали вновь и, подчиняясь движениям волшебной палочки Гермионы, снова и снова опутывали его.

— Начинайте! — прокричала Гарри и Рону Гермиона.

Гарри и Рон, сосредоточившись, начали читать проклятье. Они чувствовали, как каждое слово начинает обретает силу. Это чувствовал и Слизерин. Лёгкое раздражение на его лице от надоедливых растений сменилось страхом. С одной стороны, его душили лианы, а с другой в его сторону неслось проклятье небывалой мощи.

Казалось, победа близка.

— Фэссир мааш садэки ... Фэссир мааш садэки... Фесси... — из последних сил прохрипел Слизерин, пытаясь освободить своё горло, которое стягивал один из вьюнов.

И тут Гермиона обречённо опустила свою палочку. Растения, окружавшие Слизерина, стали чернеть и погибать, словно из них высасывали жизнь. Скоро в радиусе пяти-десяти метров от него погибло всё живое. Образовался ровный, словно выжженный адским пламенем круг, в центре которого стоял Салазар Слизерин.

— Продолжайте читать проклятье! — прокричала Гермиона друзьям. — Если закончите, повторяйте ещё раз!

Сама она сделала своей палочкой резкое режущее движение, и в чародея, стоящего в круге, полетело невидимое лезвие. В последний момент он успел увернуться, и заклинание лишь слегка коснулось его щеки, оставив на ней ровный разрез, из которого сейчас же выступила кровь.

Слизерин не остался в долгу. Он лишь слегка взмахнул своей рукой, а Гермиону с силой подняло и отбросило назад. Она упала и покатилась по земле. Палочка выпала из её рук. Он поднял руку, собираясь сделать ещё что-то, но в этот миг первые отзвуки проклятья настигли его. Слизерин скорчился, словно его тело пронзила ужасающая боль, и, схватившись за голову, упал.

Гарри и Рон, не сбиваясь, продолжали читать проклятье. Они уже приближались к концу, когда произошло нечто неожиданное — они потеряли контроль над ним. Та сила, что они призвали, оказалась во много раз сильнее их. Они смогли её призвать, но не смогли удержать. Именно это и спасло жизнь их врагу. В следующий миг пространство между ними и Слизерином взорвалось. Всё, что успели увидеть друзья, — это огромный светящийся синевой шар, который возник словно из ниоткуда. В следующий миг их сбило взрывной волной и откинуло к деревьям.

Первым, что они увидели после взрыва, был Слизерин. Он не погиб, хотя и был не в лучшей форме. Тем не менее, он приходил в себя быстрее, чем друзья. Царапина на его лице прямо на глазах начинала заживать, а кровь, вытекшая из носа и ушей, впитывалась в кожу. Он смотрел на друзей со злорадной усмешкой.

— Надо сказать, вы застали меня врасплох!.. — отряхиваясь, произнёс Слизерин. — Но больше этого не повторится, я обещаю.

— Ты дашь нам ещё один шанс попробовать тебя убить? — вытирая кровь с губ, спросил Гарри.

— Убить меня? — усмехнулся Слизерин. — Вы и правда хотели это сделать? А мне показалось, что вы хотели убиться сами. Особенно когда вы решили применить то проклятье. Вы самонадеянно подумали, что сможете использовать столь мощную магию? Простые жалкие маглы с куском дерева в руках, которые гордо называют себя волшебниками? Что вы можете сейчас? Без своих волшебных палочек?

— Хотя бы вот это, — гордо выпрямившись, произнесла Гермиона. Она вытянула руку и, закрыв глаза, решительно произнесла: — Мараба ан нур Фламарэ!

Глаза Слизерина округлились от удивления, когда с руки Гермионы сорвался поток изумрудного огня и понёсся к нему. Миг — и пламя окутало чародея словно кокон.

Когда заклинание спало, все присутствующие увидели, что Слизерин стоит целый и невредимый.

— О нет!.. — простонал Рон. — Вот же живучий, гад! Ничто его не берёт!

— Удивили-удивили! — развёл руками Слизерин. — Надо признать — я ошибся. Некромагия? Правда? Вы хорошо учитесь на своих ошибках, — Салазар слегка поморщился. — Жаль, что каждый раз вы совершаете новые. А знаете, жизнь не прощает ошибок...

— И где же ошиблась в этот раз я? — хмуро спросила Гермиона.

— Я больше не некромаг, — слегка пожал плечами Слизерин. — Моя дальновидная госпожа посчитала, что мне лучше снова стать человеком. Надо будет её поблагодарить при случае. Ведь будь я некромагом, вам бы, возможно, даже удалось разрушить мой сосуд. Это бы доставило мне уйму хлопот. Я бы ужасно ослаб, и на очень долгое время мне пришлось бы исчезнуть, чтобы вновь восстановить силы. Но я человек, а человеку это заклинание не может причинить вреда.

На лице Гермионы проступило явное разочарование. Но затем она собралась и одарила Слизерина презрительным взглядом.

— Госпожа? — холодно переспросила она. — Когда это великий чародей стал кому-то подчинятся, словно жалкий пёс?

Лицо Слизерина дрогнуло. Насмешливая улыбка бесследно исчезла с его надменного лица.

— Вот это ты зря... Я бы не был жалким псом, если бы вы сами не отдали мой саркофаг с душой в руки Эйдре. А она... она сделала мне предложение, от которого нельзя отказаться: она освобождает меня, а я помогаю освободиться ей. Вы сами являетесь виновниками всего того, что происходит сейчас, и всего того, что ещё произойдёт. Какое право меня судить ты после всего этого имеешь, грязнокровка!? — прошипел он. — Ты не знаешь...

— Не смей оскорблять мою жену! Сектумсемпра! — выкрикнул Рон. — Ступефай!

Два заклинания подряд полетели в Слизерина, но оба наткнулись на невидимый щит, который он, вероятно, незаметно успел возвести чуть ранее.

В следующий миг Слизерин взмахнул рукой, и Рона подняло в воздух, а затем швырнуло в близлежащее дерево. Он потерял сознание. Гермиона бросилась к нему.

— Авада Кедавра! — решив воспользоваться моментом, выкрикнул Гарри.

Яркий зелёный луч полетел в Слизерина. Гарри, затаив дыхание, следил за ним. Секунды превратились в вечность.

— Эршах Анаха! — моментально среагировал Слизерин.

Его слова эхом отозвались по всему лесу. Чёрный дым закружился вокруг чародея, собираясь в громадного размера щит. Звук церковного колокола — вот что услышали все, когда проклятье столкнулось со щитом. И вновь Слизерину удалось избежать смерти. Он знал защиту от проклятья, от которого, как все полагали, её нет.

— Невозможно... — растерянно пробормотала Гермиона, когда целый и невредимый Слизерин снова стоял перед ними.

— Я прожил очень долго, — спокойно заговорил Слизерин. — Я был лично знаком с волшебником, придумавшим это проклятье. Кажется, это было в далёком 1399 году... Когда он понял, что создал, то пришёл в ужас. Всю свою оставшуюся жизнь он потратил на то, чтобы придумать защиту от своего проклятья. Просил меня помочь, но даже я не знал, как это сделать. По иронии судьбы его и убили с помощью «Авады Кедавры». Словно что-то предчувствуя, за неделю до своей гибели он взял с меня слово, что я обязательно найду способ, как защитится от этого проклятья. Конечно же, мне было всё равно: найдут ли волшебники защиту от этого заклинания или нет. Я ненавидел их всех; эти заносчивые маги со своими палочками, возомнившие себя незнамо кем. Мне же это проклятье было не страшно, ведь я был бессмертен! Но я никогда не бросаю слов на ветер, ведь я Салазар Слизерин! Целых сто с лишним лет я потратил на то, чтобы найти защиту от этого заклинания... и всё впустую! Я даже уже начал злиться. Как так? Я, могущественный чародей, проживший не один век, и не могу справиться с проклятьем, созданным специально для волшебных палочек? Лишь ещё спустя столетие я где-то узнал что «Авада Кедавра» — это слова, взятые из языка мёртвых. Не знаю, откуда они стали известны волшебнику, придумавшему это проклятье, ведь на этом языке никто не говорит со времён сотворения мира, но это дало мне направление поисков. Это был единственный раз, когда я обернулся... для того чтобы поговорить с ней... с самой Смертью... Я спросил её, и она мне ответила. Всё оказалось куда проще, чем я предполагал. «Авада» — так на языке мёртвых называют Смерть. «Кедавра» — «кед» и «авра» — отбирая душу. Другими словами «Кедавра» — оружие, которое использует Смерть, чтобы отобрать у кого-то душу. И я спросил её ещё раз: как же защититься от такого проклятья? Ответ был ещё проще. Если попросить у Смерти защиты, то она защитит, потому что ей не нравится, когда кто-то без её ведома лишает жизни её же оружием. «Эршах» — так на языке мёртвых звучит слово «щит», «Анаха» — «призывая». Так и получилось это заклинание. Не думал, что когда-нибудь буду вынужден его использовать...

— Видимо, умение держать обещанное слово очень полезно, — отшатнулся Гарри. Его надежда на победу таяла. Неужели у Слизерина есть защита от всего?

Слизерин промолчал. Он внимательно смотрел на троих друзей. Казалось, он о чём-то размышляет — о чём-то серьёзном и чрезвычайно важном. Возможно, он просто решал, каким из способов их убить.

— А теперь уходите! — неожиданно велел им он. — Вы уже порядком мне надоели.

Гарри и Гермиона удивлённо переглянулись. Они определённо ничего не понимали.

— Почему ты просто не убьёшь нас? — спросил Гарри.

Слизерин ухмыльнулся.

— Всё просто — я хочу, чтобы вы увидели, как моя госпожа будет уничтожать этот мир, а вы будете продолжать своё бессмысленное сопротивление. Ничто не доставит мне большего удовольствия и не удовлетворит мою месть за то, что вы помешали мне...

Он взмахнул рукой, и Гарри почувствовал, как невидимая сила подняла его и понесла куда-то. Спустя миг он оказался на опушке Запретного леса. Гермиона и уже очнувшийся Рон были тоже тут. Гарри вздохнул и опустил руку, в которой держал волшебную палочку. Война ещё не началась, Эйдра всё ещё в своей клетке, а они уже проиграли первый раунд.

* * *

Некоторое время Слизерин стоял в задумчивости. Трудно сказать, что именно терзало его мысли. Затем он взглянул на небо — приближался рассвет. Достав из-за пояса всё тот же кинжал, он снова разрезал свою уже зажившую ладонь. Своей кровью он начертил на Вратах круг, а внутри и вокруг него странные символы. Отойдя в сторону, он придирчиво осмотрел их. Убедившись, что сделал всё верно, он повернулся лицом на восток и стал ждать. Вскоре стало светать. Небо постепенно раскрасилось разными оттенками от первых солнечных лучиков, просочившихся из-за горизонта. А вскоре и само солнце величественно показалось на востоке. Его свет осветил Врата Ур-Халаса. Символы, написанные кровью, загорелись. По Вратам пошли трещины, посыпалась мраморная крошка. С каждым мгновением трещины становились все шире и длиннее, и вот с треском Врата лопнули, обнажая зияющий чернотой проём.

Прошло несколько мгновений, и из мрака показалась бледная рука, украшенная кольцами и браслетами, сделанными из серебра и изумрудов. И вот из тьмы на свет вышла молодая красивая женщина в ярко-зелёном платье. Её длинные чёрные волосы струились по плечам.

— Как же давно!.. Как же давно я не видела солнца!.. — прошептала она, не моргая смотря на солнце.

— Почти пятнадцать веков, моя госпожа, — в приветствие склонился перед ней Слизерин.

— Почти пятнадцать веков, — задумчиво повторила Эйдра. А затем её тонкие губы скривились в злорадной ухмылке. — В тот день, когда я верну себе силы, этот мир навсегда лишится возможности его видеть!..

* * *

Почти бегом Гарри ворвался в свой кабинет. Гермиона и Рон, ковыляя, следовали за ним.

— Гарри, подожди нас! — крикнула ему в след Гермиона. — Ты куда? Что ты задумал?

Но Гарри словно её не слышал. Сейчас он был зол, и это придавало ему решительности. Остановившись в центре кабинета, он вынул волшебную палочку и направил её прямо на портрет Яспера Кэрроу. Тот демонстративно стоял к нему спиной и даже не повернулся, когда к Гарри присоединились запыхавшиеся Рон с Гермионой.

— Прошу вас, сэр, повернитесь! — выдохнул Гарри.

По портретам директоров и директрис пронёсся взволнованный шёпот. Все как один с удивлением и непониманием смотрели на Гарри.

Весьма неохотно старый директор обернулся. Его пронзительный взгляд остановился на волшебной палочке, которую держал в своих руках Гарри.

— Я вас слушаю, — холодно произнёс он.

— Простите, сэр! Но я вынужден требовать, чтобы вы рассказали нам о Башне Аталора!

— Я не ослышался? — переспросил Яспер. — Вы требуете? Это угроза?..

— Именно так, — кивнул Гарри. — Мне нечего терять. Нам не удалось помешать Слизерину, хотя мы и пытались изо всех сил. Эйдра скорее всего уже на свободе. Делайте выводы сами.

— Говорите — нечего терять? — прищурился Яспер. — Что ж... Раз вы так хотите — я расскажу.

Тяжело вздохнув, старый директор взгромоздился на своё кресло.

— Это произошло очень давно, — начал он. — Но я помню эти события так, словно они произошли только вчера... Мой старший брат Грегори был единственным моим близким родственником. Когда наши родители погибли, мы остались с ним вдвоём. Ему было семнадцать, а мне девять. Грегори был очень талантлив. Его магический дар был сильнее моего раза в два. Никто и не удивился, когда к нему прилетела сова с приглашением учиться в только что открывшейся школе волшебства и чародейства Хогвартс. Но он отказался, и всё ради меня... Мы вместе скитались по всей Британии. Если везло, брат нанимался подмастерьем у какого-нибудь волшебника, и тогда мы задерживались на этом месте подольше. Вечерами он обучал меня магии, а ночами читал книги, которые только находил. Ему было всё интересно...

Яспер остановился на миг, а затем продолжал:

— Однажды во время одного из наших путешествий мы встретили Салазара Слизерина. Тогда он уже покинул остальных Основателей и был одиночкой. Но мой брат Грегори заинтересовал его. Возможно, он увидел в нём ту редкую искорку, которая даётся только лишь избранным. Он написал письмо и велел нам с братом идти в Хогвартс и передать его Годрику Гриффиндору. Мы так и поступили. Меня, несмотря на мой ещё юный возраст, приняли учиться в Когтевран, а брата назначили преподавателем зельеварения. Так наша жизнь связалась с этим местом. Даже и не знаю, где и каким образом мой брат нашёл эту злосчастную карту... Она выглядела очень старой: пергамент пожелтел, местами потрескался и порвался. Но самым удивительным было то, что мест, изображённых на этой карте, не существовало на земле. На её обратной стороне была сделанная надпись на древнем языке. Там говорилось, что это путь к знаниям богов, но для того чтобы получить эти знания, нужно пройти испытания и доказать, что ты их достоин. А затем мой брат исчез. Прошла неделя, а он так и не объявился. Тогда я самостоятельно принялся изучать найденную им карту. Оказалось, что на самом краю карту было какое-то странное заклинание. Я предположил, что, возможно, карта является порталом. Об этом и том, что я отправляюсь на поиски брата, я написал в письме Салазару Слизерину. А ещё я оставил записку на столе рядом с картой для остальных Основателей. После того, как сова с письмом вылетела в окно, я прочитал то заклинание. Очнулся я лёжа на песке, а сверху безжалостно палило солнце. Поднявшись, я понял, что был прав, и карта действительно оказалась порталом в то самое место, которое было изображено на карте. Но возникал вопрос: если этого места нет на земле, то где же я нахожусь? Везде вокруг меня, насколько хватало глаз, был лишь песок и никаких следов моего брата. Обычное заклинание поиска не сработало. То место, где я находился, приглушало мои способности. Тогда мне пришлось применить более сильное заклинание, для этого я использовал свою кровь. Ведь мы с братом были связаны кровными узами. Это упрощало задачу. Спустя пару часов я его нашёл. Изголодавшегося и совершенно без сил. Он сначала принял меня за мираж, а когда понял, что я настоящий, настолько обрадовался, что даже заплакал. Я дал ему попить и кусок пирога, который я захватил на случай, если проголодаюсь. Грегори набросился на еду с жадностью. Я спросил его, знает ли он, как нам выбраться из этого места. Он закивал, но сказал, что нам ещё рано уходить. Я удивился, а он вместо ответа схватил меня за руку и потянул куда-то. Мы забрались на самый высокий бархан, и тогда он, вытянув руку, указал куда-то вдаль. «Это Башня Аталора, — сказал он мне. — Там хранятся знания богов». Я прищурился и правда увидел вдалеке в пустыне руины какого-то древнего города и высокую башню, которая издалека казалась тонкой чёрной иглой устремлённой в небо. Он уговаривал меня пойти туда с ним, а я же наоборот отговаривал его от этой пустой и опасной затеи. Но вскоре я сдался. Как я мог отказать единственному брату, который меня умолял чуть ли не на коленях?.. И мы двинулись в путь. Две ночи нам прошлось провести в пустыне. Нашей совместной магии едва хватало на то, чтобы творить самое простое волшебство. Всё это время некая могущественная сила подавляла наши способности. И вот мы достигли руин. К нашему удивлению, башню никто не охранял, и мы не встретили никаких помех, хотя на карте и говорилось о каких-то испытаниях. Защитив себя магией, на которую только были способны, мы зашли в башню и начали медленный подъем наверх по крутым ступенькам. Нам понадобилось часа три, чтобы наконец-то достигнуть верхней площадки. Она оказалась очень маленькой. Свет проникал туда через три узких бойничных проёма. В самом центре площадки стоял ровный каменный постамент, на котором в специальном углублении лежала прозрачная сфера. Грегори решительно двинулся туда, я не стал ему мешать. Мне и самому стало интересно, что же будет дальше. Когда мой брат дотронулся до сферы — она засветилась ярко-красным светом, и в тот же миг перед нами возникла голограмма, где замелькали картинки из истории какого-то древнего царства, уничтоженного богами. Это было так поразительно, что мы долгое время не могли оторвать глаз. Но дальше произошло нечто ужасное. Внезапно мы услышали чьи-то страшные вопли. Казалось, кричали тысячи и тысячи тысяч умирающих людей. Эти вопли не просто давили на наши барабанные перепонки, они, казалось, проникали в наши души, заставляя их содрогаться от ужаса и безысходности. Мы катались по полу и кричали от боли, я даже не сразу заметил, что мой брат перестал двигаться и безжизненно замер на полу... Я думал, сойду с ума, но меня спас Салазар Слизерин. Он почти силком выволок меня из той проклятой башни. Когда я более или менее пришёл в себя, то в порыве горя пытался вернуться туда за братом, но он не пустил. Салазар рассказал мне, что в этой башне заключены души жителей города, на руинах которого она стоит. Три ведьмы, поклоняющиеся жестокому божеству Аталору, уничтожили город и забрали их реликвию, которая по преданию хранила в себе все знания мира, но воспользоваться ей не сумели, и тогда решили сделать так, чтобы она никому не досталась. Каждый кирпич этой башни состоит на треть из высушенных заживо мандрагор. Тысячелетия души замученных жителей и зверски убитых растений защищают это место от непрошенных гостей...

Гермиона содрогнулась от услышанного, да и Гарри с Роном выглядели озадаченными.

— Мне очень жаль, что вам пришлось всё это вспоминать, — опустил глаза Гарри. — Но у меня будет к вам ещё один вопрос. И не дожидаясь разрешения Яспера, он спросил: — А где сейчас находится та самая карта-портал, перенёсшая вас в пустыню?

С минуту Яспер Кэрроу молчал, пристально изучая стоящих перед ним друзей.

— Карта спрятана за моим портретом, — ответил он. — Вы можете её взять, если считаете, что она вам будет полезнее, чем мне и моему несчастном брату.

Осторожно, чтобы не повредить портрет, Гарри достал карту и разложил её на своём столе. Все трое склонились над ней. Всё было ровно так, как и описывал в своём рассказе Яспер Кэрроу.

— Ты считаешь, нам стоит попытаться? — с сомнением в голосе спросила Гермиона.

Гарри пожал плечами.

— Может быть. Если у нас не будет иного выхода...