Женщина постарше (гет)

— Да что с тобой такое? — вновь раздается над моей головой, — Малфой? Малфой!

Меня зовут. Я открываю глаза и вижу продолжение своего кошмара. Поттеровская физиономия нависает над моим лицом. Давно я не испытывал такого всепоглощающего ужаса! Невозможно до конца понять, наяву это происходит или все еще во сне. Впрочем, Гарри Поттеру здесь взяться неоткуда, а значит, это ночной демон в его обличьи пришел по мою грешную душу. Как назло, все методы защиты испаряются из головы, стоит взглянуть в эти пугающе яркие глаза. У настоящего Поттера они все-таки не такие зеленые. Чувствуя, как тело становится ватным от страха, я молча жду своей участи.

**

В спальне Малфоя темно, и проходит несколько мгновений до того, как Гарри удается что-то различить. Понемногу проявляется окно, занавешенное тяжелыми шторами, камин с тлеющими углями, кровать, укрытая балдахином. За тонкими занавесями шевелятся и стонут.

Он сжимает челюсти и резко отдергивает шелковистую ткань. Сразу обнаруживается, что все его подозрения были ложными. Малфой на кровати один. От облегчения Гарри даже теряется. Что теперь делать? Он вломился в чужой дом, пользуясь забывчивостью хозяина, подкрался к спящему и наблюдает за его кошмаром. Самым разумным было бы как можно незаметнее смыться, предоставив хорьку дрыхнуть в свое удовольствие. Гарри как раз собирается убраться из комнаты, когда из уст Малфоя вырывается особенно жалобный стон.

— Нет... умоляю... о-оо, — Малфой переворачивается на живот, обнимая одной рукой подушку, а второй комкая простыню, его долговязое тело содрогается в рыданиях. — Не-ет, о-оо, да-аа!

Волосы на белобрысой голове взмокли от пота. Теперь, когда глаза привыкли, Гарри замечает и сбитое постельное белье, и неестественно изогнутое тело. Малфой вертится, пытаясь устроиться удобней, его бьет крупная дрожь, зубы оскалены, зрачки быстро бегают под тонкими закрытыми веками.

— Миссис За... По-оттер... не-ет... хва-атит, не могу больше...

Малфой хнычет и снова дергается. Что такое снится этому извращенцу? Чем больше Гарри наблюдает за его сном, тем меньше это ему нравится. Он осторожно кладет ладонь хорьку на лоб. Тот оказывается мокрым и совершенно ледяным на ощупь. Гарри растерянно проводит пятерней по волосам, пережидает еще один тягучий всхлип со стороны кровати и наконец решается. Если с Малфоем все в порядке, заклинание просто не подействует.

— Фините Инкантатем!

Движения Малфоя становятся спокойней, но теперь из-под его закрытых век текут слезы.

— Энервейт! Энервейт! — Гарри опускается коленями на кровать и ниже наклоняется над спящим. От мятых, мокрых простыней пахнет спермой и потом. Холодный, как смерть, блондин дрожит и пытается как можно ближе прижаться к ногам Гарри.

— Твою мать, хватит ко мне притираться! Да что с тобой такое? Малфой? Малфой!

Тот открывает совершенно ополоумевшие глаза. Его взгляд с явным трудом фокусируется на Гарри, и на лице появляется выражение дикой паники, словно он обнаружил в постели змею. Медленно, не отводя глаз от своего нежданного гостя, он пятится в дальний угол кровати.

— Малфой, — успокаивающе произносит Гарри, выставляя вперед ладони. Палочку он положил на кровать, — я не собираюсь на тебя нападать. Просто пришел в гости. Ты всегда ложишься спать в восемь вечера?

Малфой понемногу успокаивается. Облизывает губы и еле слышно шепчет что-то.

— Что?

— Пить. Подожди секунду. Он щелкает пальцами и хрипло требует чаю и вина у явившегося эльфа. — Поттер, ради Мерлина, отвернись. Вообще иди, подожди в гостиной. Какого боггарта ты ввалился в спальню?!

Через десять минут, все еще смертельно бледный, но уже причесанный и умытый, хорек появляется в гостиной. Первым делом он запирает камин. Потом поворачивается к Гарри. Тот уже перестал мерить шагами пол и уселся в кресло.

— Как ты сюда попал, Поттер? У меня что, проходной двор?

— Пришел от Забини.

— Зачем?!

— Лучше скажи, что это с тобой было? "По-оттер, не-ет, Поттер, о-о"?

Хорек стискивает бескровные губы, но, вопреки ожиданию, не проклинает Гарри на месте и не отпирается.

— Потом разберемся и с этим. Так зачем ты явился?

Вместо ответа Гарри тычет пальцем в лежащий рядом с пустой бутылкой виски "Пророк".

— Пятая страница.

Малфой бросает беглый взгляд на газету и снова переводит хмурые глаза на Гарри.

— Я читал. Ну и? Чушь. Ты же не думаешь, на самом деле?

— А что еще думать? Вы с ней практически обнимаетесь в каком-то темном месте. Как это понимать?!

— Ох, не будь тупым. Это темное место — оранжерея в парижской Опере. Мы разговаривали с Грейнджер во время антракта на том благотворительном аукционе. Тут сбоку еще Уизли торчал, ясно? Его просто отрезали. Обычная газетная "утка", не думал, что ты купишься, с твоим-то опытом. И это все? Каждый раз, когда ты что-то прочтешь в газетах, будешь вламываться ко мне без приглашения?

— Это не все, — суживает глаза Гарри.

Здесь, в гостиной, запах африканской саванны снова ударяет ему в нос. В спальне, кажется, он почти не ощущался.

— У тебя сегодня были гости, кроме меня?

— По какому праву лопрос? Совсем съехал? Может, у тебя ордер от Аврората?

Через секунду Гарри нависает над Малфоем, готовый врезать по этому распухшему носу, по наглым узким губам, если не услышит ответа.

— Могу и ордер! Я не уйду, пока ты не скажешь! — старая ненависть снова разгорается внутри. А он-то думал, что все давно прошло.

Напрягшись, он ждет ответного взрыва. Но его противник только чуть слышно вздыхает.

— Ты, кажется, сказал, что не собираешься нападать. Решил все-таки воспользоваться тем, что у меня сейчас сил нет? Очень по-гриффиндорски.

— Просто хочу получить ответ! — Гарри на секунду закрывает глаза, пытаясь сдержаться, — Ладно, поговорим откровенно. У тебя сегодня была женщина?

На этот раз Малфой выглядит удивленным.

— Женщина? Ты о Грейнджер? По-моему, защита ее чести — скорее дело Уизли? Я, конечно, могу быть не в курсе всех тонкостей ваших взаимоотношений...

— Нет, — цедит Гарри сквозь зубы, — я о другой женщине.

В серых глазах Малфоя мелькает испуг, и ярость снова ударяет Гарри в виски. Желание изувечить хорька почти нестерпимо.

— Понятно, — цедит он, и брошенная им пустая бутылка из-под виски с грохотом разбивается о решетку камина. Малфой обнимает себя руками, словно мерзнет, и поднимает на него тусклые глаза.

— Поттер, уверен, ты все не так понял.

— Я не так понял? Да тут все ей пропахло! А ты трясешься от ужаса, как нашкодивший первокурсник, — он проглатывает ругательство и ударяет кулаком по каминной полке, сшибая на пол золоченые каминные часы. Малфой провожает часы меланхоличным взглядом, но молчит. Гарри пытается взять себя в руки.

— Просто скажи наконец, да или нет?! Я же все равно не отстану.

— Нет, — говорит Малфой угрюмо, — если ты спрашиваешь о той женщине, про которую я думаю, то — нет. Я бы ни за что в жизни... ладно, неважно. Но, с другой стороны, может быть и да. Не знаю. Дурацкий вопрос, с чего ты вообще решил... хотя...

— Что?

— Говоришь, здесь пахнет ее духами? Ого, и почему ты краснеешь?

— Не твое дело. Да, здесь пахнет ее... ну, кремом, можно сказать.

— Ясно... скажу тебе так, Поттер: я никого не видел. Но допускаю, что кто-то заглядывал сюда, когда я уходил поговорить с матерью. И понятия не имею, что этому кому-то могло понадобиться. А может, кстати, этот запах появился вместе с тобой? От тебя ведь тоже чем-то несет со страшной силой. И сядь наконец, а? Ты у меня в гостях. Совершенно незванный, между прочим! Я дышать не могу, когда ты пыхтишь рядом!

— Судя по тому, что ты бормотал во сне, ты не против, чтобы я попыхтел рядом! — огрызается Гарри.

— Это был кошмар, придурок. И кроме тебя там был еще кое-кто женского пола. Не знаю, что ты себе вообразил...

— Кто?

— Панси! Неважно! Какой логики ты требуешь от кошмара?! Я еще и за сны перед тобой должен отчитываться? Победителям все можно?

Малфой скалит зубы, как загнанный в тупик зверек. На его лбу появляется испарина.

— Скажи, — говорит Гарри вкрадчиво, — а почему твой камин был открыт? Кто ложится спать с открытым камином?! Или ты кого-то ждал?

Малфой вздыхает и ссутуливается в кресле. Вид у него изможденный, словно он неделю таскался по Запретному лесу. Он жадно пьет чай, то и дело подливая себе из круглого фарфорового чайничка.

— Это не твое дело, — говорит он наконец, — как хочу, так и сплю. Мой камин подключен на вход только к Блейзу и еще паре человек, понятно? Я просто не успел перенастроить, — он хмыкает, — кто ж знал, что гриффиндорцы настолько лишены понятий о приличиях. Сначала Грейнджер, теперь вот ты.

— Так Гермиона была тут? — Гарри быстро кидает на Малфоя подозрительным взгляд.

— Поттер. Они вместе с Уизли были тут несколько дней назад. Можно сказать тебе что-то? И надеяться, что ты не разболтаешь это сразу им обоим?

Гарри пожимает плечами и опускается в кресло.

— Я вообще-то никогда не был болтливым, ты сам знаешь. Ты ведь тратил столько сил в школе, чтобы быть в курсе моих дел...

Малфой машет рукой — мол, хватит, мысль ясна.

— Грейнджер и Уизли беспокоятся о тебе, вот и все, — говорит он бесцветным голосом.

— Что?

— Они наверняка говорили с тобой об этом тоже. О твоей предстоящей женитьбе.

— Так... Хочешь сказать, Гермиона говорила с тобой об этом?!

— А что странного? — Малфой снова обхватывает себя руками, — Я не так плохо отношусь к тебе, Поттер. Уж точно лучше, чем ты ко мне. Я... а, к Мерлину! Я два раза предлагал тебе дружбу, если помнишь! Так что с ее стороны было логично обратиться за советом к представителю чистокровного сообщества.

— Рон тоже чистокровный. И это было перед первым курсом! А потом ты семь лет подряд пытался загнать меня туда, где не светит солнце!

Вместо ответа Малфой морщится.

— Тебе никогда не надоест играть в "я ненавижу Малфоя"?

— И что? — напряженно говорит Гарри, игнорируя его вопрос, — Что они тебе рассказали?

— Что? — тускло усмехается блондин, полируя взглядом низкий кофейный столик, — Да все то же. Что ты собрался украсить собой одно небольшое фамильное кладбище под Корнуоллом. Ты знаешь, что она всех мужей хоронит в своем уэльском поместье? Вижу, что не знал. Чего еще ты не знаешь, Поттер?

Малфой вдруг поднимает лицо, привстает, перегибается через столик и кладет холодные руки Гарри на плечи. В его глазах мелькает какое-то отчаянное выражение, которое Гарри не может расшифровать.

— Почему из-за тебя, придурок, люди вечно должны беспокоиться? Почему ты все время ищешь способ сдохнуть?!

Его бледное лицо и прозрачные глаза так близко к лицу Гарри, что можно разглядеть тоненькие морщинки, начинающиеся от углов носа и идущие вниз, к губам.

— Хватит меня трясти, — говорит Гарри, — что это с тобой? Только что сидел весь такой бледный... — он трогает рюмку, — можно?

— Думаешь, я поставил оба бокала для себя?

Гарри отхлебывает вина и пытается собраться с мыслями. Малфой после своей вспышки снова съежился в кресле, уткнувшись глазами в огонь. Гарри вдруг проникается иррациональным чувством вины, которое приходится прогонять злостью.

— Какого черта ты предъявляешь мне претензии? Тебе-то какое дело?

Малфой передергивает плечами и молчит, не отводя глаз от камина. Злость угасает, странное чувство вины остается, и Гарри греет бокал в руках, собираясь с мыслями. Он никогда не пытался сформулировать это вслух.

— Ты точно не видел Каролину сегодня? — спрашивает он неловко. Имя произнесено и дрожит в воздухе, и кажется, что вся комната меняется. Малфой кивает, не поднимая головы.

— Могу поклясться. Хотя ты не имеешь права спрашивать. Я просто устал. А теперь иди, Поттер, дай подумать.

Гарри опрокидывает в рот остатки вина, со стуком ставит бокал, и эльф тут же подливает ему еще.

— Кхм. И все-таки....

— Поттер, тебе на палочке поклясться? Я даю тебе честное слово!

Малфой молча щелкает пальцами и указывает явившемуся эльфу на опустевшую винную бутылку. Через минуту на столе возникает новая бутылка и тарелка с кубиками сыра. Гарри допивает третий бокал.

— Я тебя ненавижу, Поттер, — произносит Малфой, словно повторяет мантру. Видно, он уже забыл, что только что говорил обратное. — И если хочешь знать, мне жалко Грейнджер, потому что она вынуждена наблюдать, как ты снова и снова суешь голову в петлю. Неужели ты сам не понимаешь, во что ввязался? Даже ты не можешь быть настолько сумасшедшим!

Он быстро отпивает из своего бокала и продолжает говорить, постукивая ребром ладони по колену.:

— Каждый ее муж был младше предыдущего. Если считать с первым женихом — ты знал, что у нее был жених-австриец двадцать лет назад? — их было восемь. Восемь, Поттер! Думаешь, твоим друзьям легко следить за тем, как ты радостно топаешь в могилу?

Гарри наливает себе еще. От камина несет жаром, кресло обнимает за плечи. Странное чувство вины никуда не делось.

— Это не их дело, — говорит он упрямо.

— Конечно, это ничье дело. Только великого Гарри Поттера! Ему плевать на Грейнджер и Уизли, которые будут оплакивать его долгие годы. Ты придурок, я говорил? И это Малфоев считают эгоистами!

Гарри с сомнением смотрит на быстро пустеющую бутылку. Странный вечер. Иррациональное желание оправдаться сплетается в его душе со злостью на хорька, лезущего не в свое дело. Эльф беззвучно опускает на стол очередной вычурный сосуд. Интересно, что они пьют? Что-нибудь безумно дорогое? Хорек должен бы радоваться, что их семейство выбралось из неприятностей без потерь. Разве что знаменитые белые павлины передохли, но и то точно не по вине Аврората.

— Ладно, — говорит он, — я попробую объяснить тебе, Малфой. Не думаю, что ты поймешь, но все же. Малфой качает бокал, словно убаюкивает, и никоим образом не показывает, что заинтересован. — Не знаю, любил ли ты когда-нибудь кого-нибудь так, чтобы... чтобы все имело смысл, только если этот человек рядом. Понимаешь, Малфой? Она — как смысл. Как оправдание всему. Как радость. Я всю жизнь был оружием... ладно, проехали. Я собирался умереть. Даже до того, как узнал, что это неизбежно. А потом я умер, — голос Гарри звенит, Малфой, не глядя, кивает головой. — Конечно, я слышал про всех предыдущих. Но это неважно, понимаешь? Я уверен, что со мной все будет по-другому. Я чувствую это. Я ей верю. Я теперь разбираюсь в людях, Малфой.

Тот тихо фыркает. Гарри поднимает глаза, чтобы встретить измученный взгляд серых глаз, в которых прыгают отсветы пламени.

— И если нет, — говорит он, — мне плевать. Я готов рискнуть. Это того стоит. Даже если... ну, тогда пусть она будет счастлива, как сумеет!

Малфой разливает остаток бутылки в бокалы и снова призывает эльфа.

— Ты еще больший псих, чем я думал, Поттер, — говорит он.

Гарри пожимает плечами.

— Я знаю.

На пару минут в комнате повисает молчание.

— Что тебе снилось на самом деле? — спрашивает Гарри тихо.

Малфой качает головой, отказываясь отвечать.

— Не знаю. Еще не понял. Но приятного было мало... или слишком много.

До чего же он прибабахнутый сегодня, думает Гарри. Тихий, словно из-за угла пыльным мешком ударенный. Какой-то ненормально спокойный. Это кошмар так его вымотал? Или вся его откровенность — деланная?

— Слушай, — вдруг выныривает Малфой из своих размышлений, — давай выпьем на брудершафт, что ли? Раз уж пьем вместе...

От неожиданности Гарри соглашается. Они переплетают руки, допивают бокалы до дна, Малфой секунду буравит Гарри странным взглядом сверху вниз, после чего наклоняется и целует. Холодные губы на секунду с силой прижимаются к горячим.

— Хотел проверить одну штуку, — поясняет он, когда Гарри машинально вытирает рот, — все, теперь мы официально на "ты". Можешь звать меня по имени, если хочешь, Гарри.

— Ты тоже псих, Малфой, — качает головой Гарри.

Блондин кивает и отворачивается, чтобы поставить на столик пустой бокал.

— И я тоже об этом знаю.