Отцы и братья (джен)

Вторая неделя после окончания школы прошла так же, как и предыдущая. Гарри, обычно измученный полной кошмаров ночи, поднимался в полвосьмого утра к завтраку, который готовил либо Тобиас, либо Северус. Они никогда не заставляли его помочь с готовкой, но все трое обязательно принимали участие в уборке кухни после каждого приема пищи. Гарри был удивлен тем, что ему не приходилось выполнять огромное количество рутинных обязанностей по дому, как у Дурслей, и был благодарен за это. На самом деле, даже те немногие, что ему доставались, он обычно выполнял с помощью Тобиаса или Северуса. После завтрака, как настоял Тобиас, Гарри должен был заниматься по крайней мере час, прежде чем мог заняться чем-нибудь другим. Сперва Гарри яростно сопротивлялся учебе, но после того, как Тобиас поставил его в угол на двадцать минут, как капризного малыша, он понял, что так или иначе, но он будет посвящать какое-то время учебе.

Он так же быстро понял, что обучение не было таким тяжким трудом, особенно когда в его распоряжении находился профессор зельеварения. У Северуса было огромное количество бумажной работы, которую нужно было выполнить во время отпуска, и после завтрака он так же оставался на кухне, где мог разложить все свои бумаги на огромном столе, и работал над ними. Однажды Тобиас поймал Гарри, который по глупости забыл закрыть дверь, за игрой вместо выполнения своего летнего задания. Это явно не сделало Тобиаса счастливее. Сообщив мальчику, что теперь он обязан заниматься три часа в день, он схватил его за руку и отвел на кухню, усадив напротив Северуса. Тот лишь мельком посмотрел на них, отвлекшись от своей работы, и снова перевел взгляд на свои бумаги, пряча улыбку, слыша, как отец распекает непослушного мальчика — и на этот раз не Северуса. Как раз в то время Гарри приступал к своему эссе по Зельям. Когда он добрался до самой трудной части, он отважился спросить об этом Северуса. Тот отвечать отказался, однако подсказал, где Гарри мог бы сам найти ответ, как раз во время нескольких едких замечаний (от старых привычек так трудно избавиться). После того случая Гарри делал свое задание исключительно за столом на кухне рядом с Северусом.

С того дня, как Гарри принял зелье и стал самим собой, Северус был необычно мягок с ним. Конечно, профессор зельеварения все еще подначивал его время от времени, однако было заметно, что он старается быть добрее. Спустя два дня после принятия зелья Северус пришел в его комнату и перед тем, как пожелать ему спокойной ночи, объяснил Гарри, что он был психологом и за все эти года помог многим ребятам с разных факультетов. Но что на самом деле удивило Гарри, так это его предложение выслушать мальчика в любой момент, как только ему захочется поговорить о Дурслях. Северус и сам, казалось, удивился этому предложению и мог рассматривать это лишь как профессиональный интерес. Это было очевидно для Тобиаса, мальчика и его самого, что мальчишка начинал ему нравиться.

После того, как Гарри отзанимался, он обычно шел на поиски отца и помогал ему с тем, чем тот в данный момент был занят, и, как правило, они возились до обеда. Совсем скоро Гарри узнал, что Тобиас был военно-морским офицером, подавшим в отставку, когда Северусу исполнилось семь лет. Тогда он ушел из военно-морских сил и работал неполный рабочий день бухгалтером в местной фирме. Через два года он полностью отошел от дел. Гарри все еще не мог полностью отказаться от мысли, что Лили и Джеймс были его родителями, но по-настоящему хотел обрести родителя и семью. Все время, что Гарри проводил с Тобиасом, он старался узнать побольше о нем самом и Северусе, но разговор никогда не касался их матери. После обеда Гарри обычно выходил на прогулку и принимался за исследование территорий. Тобиас обещал ему, что до конца лета обязательно научит его ловить рыбу и, возможно, обустраивать лагерь в лесу. С тех пор, как Гарри появился здесь, он так и не бывал в деревне, но когда Тобиас заместил, что мальчику нечего носить, а его старая одежда совершенно непригодна. Так было решено отправиться на предстоящих выходных за покупками, что означало... Что Гарри пойдет по магазинам со своим отцом уже на следующий день.

Тобиас хотел взять мальчика с собой в субботу, но вместо этого Северус настоял на воскресении, в основном потому, что в субботу у него была важная встреча. Большая часть его гардероба погибла при пожаре, и поэтому он решил пройтись вместе с ними.

Когда Тобиас разбудил его в субботу, Гарри тут же отправился сперва в ванную комнату, затем вернулся, чтобы переодеться. Найдя подходящую одежду, он начал переодеваться. Когда он снимал штаны, он мельком посмотрел на себя в зеркало и тут же отвернулся. Не то, чтобы ему не нравилось то, как он выглядит, просто после стольких лет в роли уменьшенной копии Джеймса Поттера было странно смотреть на себя в зеркало и видеть кого-то совершенно другого. Да и даже не из-за этого, просто и сам для себя он выглядел...больным. Как изморенный голодом труп. Северус так и сказал — все это было от недоедания, но внес свою лепту и более высокий рост. Теперь он мог посчитать собственные ребра, а его кожа приобрела желтоватый оттенок. Он оделся так быстро, как только мог, избегая зеркала. Только потом он направился на кухню, чтобы успеть на завтрак.

Как обычно после завтрака Северус и Гарри заняли кухонный стол.

Они занимались каждый своим делом примерно десять минут, когда Гарри оторвал взгляд от своих учебников и посмотрел на Северуса.

— Профессор?

— Северус.

— Сэр? — растерянно спросил Гарри.

— Как не раз уже было доказано, мы с тобой братья, а значит, пока мы не на уроке, ты можешь звать меня Северусом, Гарри.

— Хорошо... Северус.

Удивленный таким поворотом событий, Гарри замолк на пару мгновений и вернулся к своей работе. Но ненадолго.

— Мне скучно, — объявил Гарри, бросая перо и ожидающе смотря на Северуса.

Северус на его требование даже не поднял взгляда.

— Могу предложить тебе поработать над домашним заданием и прекратить заниматься ерундой.

— Но я не хочу, — практически простонал Гарри.

Обычно Северус не церемонился с такими нытиками, но в этот день был вынужден признать, что и он не в настроении редактировать заметки о зельях. С довольно ехидной улыбкой он поднялся из-за стола и прошел в кабинет, сосредоточенно ища что-то. Найдя это, он вернулся за стол с маггловскими игральными картами.

— Тогда, может, сыграем?

Гарри улыбнулся: неделей назад он бы и не подумал, что профессор из тех людей, что нарушают правила ради веселья, но его старший брат продолжал удивлять его.

Гарри и Северус были глубоко погружены в игру почти пятнадцать минут, прежде чем они услышали, как кто-то деликатно покашлял рядом с ними. Подняв взгляды, они увидели Тобиаса, стоящего в дверях кухни. Глаза Гарри округлились, когда он понял, что его снова застали за игрой вместо учебы, и он не думал, что Тобиас будет так же мягок во второй раз.

Тобиас подошел к столу, разглядывая обоих сыновей. Гарри выглядел обеспокоеннее, тогда как Северус едва сдерживал себя от смеха. Молча смотря на них, Тобиас заглянул через плечо Севеуса на его руки. Выпрямившись, он отправился к шкафу и вытащил оттуда несколько кренделей, ирисок, шоколадных конфет, сухариков и разного размера печенья. Вернувшись к столу, он разделил имеющееся так, что в каждой группе оказалось 2 печенья, 5 ирисок, 10 шоколадных конфет, 11 кренделей и 20 крекеров. Остатки он вернул в шкаф, прежде чем сесть за стол.

Собрав все карты и перемешав их, он начал рассказывать:

— Игра называется «Техасский Холдем». Победитель не моет завтра посуду. Печенья стоят...

Гарри, казалось, готов был от удивления искать собственную челюсть в районе колен, ведь он ожидал, что окажется в неприятностях, но вместо этого Тобиас не только сел с ними играть, но и предложил игру поинтереснее!

— Что такое «Техасский Холдем»? — спросил он. Тобиас и Северус объяснили ему правила игры, и они играли почти час, когда Гарри — Тобиас счел это удачей новичка, а Северус уверял в читерстве — выиграл в этой игре. Гарри собирался встать и убрать книжки со стола, но Тобиас остановил его.

— И куда ты собрался?

— Убрать книги, — сказал Гарри так, как если бы это было самой очевидной вещью в мире.

— А ты закончил заниматься?

— Нет, но...

— Никаких «но», Гарри, правило гласит, что ты должен заниматься час каждый день, это был лишь перерыв. Сейчас тебе следует закончить свои занятия.

— Но все, что я вообще делаю — занимаюсь! — пожаловался Гарри, прогоняя от себя желание пнуть ненавистный стол.

— Час — это не так много, чтобы помешать тебе заниматься другими делами, — несмотря на то, что Тобиас говорил спокойно, легко было угадать его раздражение.

Северус, в то время собиравший свои бумаги, тут же замер и с интересом ждал ответа Гарри своему отцу.

— Ну что тебе стоит, один день! У меня все лето впереди! Один день погоды не сделает!

— Нет, Гарри, сегодня ты отзанимаешься положенный час. Ты можешь престать спорить и потратить час, или разозлить меня и получить два.

— Нет, я...

— Значит, два часа.

— Это не честно, ты...

— Два сегодня и два завтра.

Гарри открыл рот, чтобы продолжить спорить, но Северус опередил его:

— Гарри, просто остановись, иначе получишь серьезные неприятности.

Мальчик закрыл рот и посмотрел сперва на него, затем на Тобиаса.

— Почему я должен остановиться? Зачем мне заниматься, если я не хочу? Никто не стоял у меня над душой в Хогвартсе, но оценки у меня хорошие, — может это и не совсем правда, если бы Гермиона не пихала его, он бы и вовсе делал не все задания, а оценки могли бы быть получше, но тем не менее.

Никто ничего не говорил еще минуту. Тобиас смотрел на Гарри, обдумывая следующий шаг, а мальчик жег его взглядом в ответ.

Северус покачал головой и встал из-за стола.

— Тебе следовало бы послушать меня, — с этими словами он вышел из кухни, подумав, что его уход повлияет на решение мальчика.

И в самом деле, стоило Северусу уйти, как Гарри заволновался. Может он далеко зашел со своими жалобами, но теперь пути назад не было.

Часть Тобиаса принимала тот факт, что в этом была его вина. Не остановив карточную игру сыновей, он автоматически развеял желание учиться. Но все же это был первый раз, когда они цивилизованно общались друг с другом. Да, спустя неделю они начали терпимо относиться друг к другу и может даже принимать друг друга как брата, но простая карточная игра была первым, что объединило их на некоторое время и только по собственному желанию. Но теперь ему придется разбираться с негативными последствиями смягчения дисциплины.

— Домашний арест на неделю. Никаких прогулок, телевизора, игр. Только еда, сон, ежедневные обязанности и учеба. Будешь спорить — будет две недели.

Гарри ничего не ответил.

Спустя минуту Тобиас поднялся на ноги и направился к выходу из кухни.

— Предлагаю тебе начать заниматься прямо сейчас.

Гарри был зол. Теперь ему было запрещено вообще что-либо делать целую неделю. Это же просто нечестно. Просто ему было комфортнее, когда никто не заглядывает через плечо каждую секунду и не проверяет, делает ли Гарри то, что ему положено. Никто этого не делал до сих пор, и Гарри не хотел, чтобы кто-нибудь начинал. С этими мыслями Гарри оставил учебники на столе и просто вышел через заднюю дверь на улицу.

Пятнадцатью минутами спустя Тобиас заглянул в гостиную, чтобы проверить мальчика. Гарри там не было. Затем он пошел в комнату мальчика: вполне возможно, что он не видел, как Гарри зашел. Там тоже никого не было. Северус читал книгу в гостиной, дверь ванной комнаты была открыта и демонстрировала пустоту. Быстрая проверка подтвердила, что в спальнях Гарри тоже не было. Оставался лишь один вариант. Он пошел на улицу.

— Ты знаешь, где Гарри? — спросил он Северуса, вернувшись в гостиную.

— Я не видел его, — ответил Северус. — А что?

— Его нет дома.

Северус удивленно посмотрел на отца, прежде чем пробормотать:

— ... глупый мальчишка.

Тобиас пошел к парадной двери.

— Посмотрю, смогу ли я его найти. Если он вернется прежде меня, не выпускай его из виду.

— Да, сэр, — был краток Северус. Он отлично знал, насколько его отец был зол, но и заставить себя почувствовать сочувствие к Гарри не смог.

Двадцать минут Тобиас искал Гарри. Он нашелся на любимом месте Северуса, около ручья. Особенно прекрасны были огромные камни, с которых можно было наблюдать за быстрым течением. Медленно Тобиас подошел к Гарри со спины, вежливым кашлем призывая его внимание.

Гарри повернулся, чтобы посмотреть на гостя, пожал плечами и снова перевел взгляд на ручей.

Большая часть гнева Тобиаса испарилась к тому моменту, но это не остановило его от последующих действий. Он схватил Гарри за тонкое запястье левой руки и стащил с камня, а затем шлепнул его по попе.

— Ау! — Гарри подпрыгнул больше от удивления, чем от боли. Он ожидал лекции, может даже крика, но не такого. Когда он смог вырвать свою руку, он повернулся к отцу, подавляя желание потереть ушибленное мягкое место. Прежде, чем он открыл рот, заговорил Тобиас на таких повышенных тонах, что почти сорвался на крик.

— О чем ты думал? Ты в самом деле считаешь, что я не заметил бы твоего отсутствия? Я уже подумываю о том, чтобы по-настоящему отшлепать тебя! Мало того, что ты спорил и отказывался заниматься, так ты еще и ослушался прямого приказа. Что скажешь в свое оправдание?

Гарри пожал плечами. Теперь, когда он как следует подумал, он понимал, что поступил глупо, но он все еще не думал, что это было справедливо.

— Отвечай мне, мальчишка!

— Это нечестно. Из-за того, что я хотел отдохнуть один день, я был наказан на целую неделю.

— Жизнь вообще несправедлива, но, я думаю, ты не до конца понял ситуацию. Я дал тебе возможность остановиться, но ты продолжал спорить. Что я сказал в первый раз, когда ты отказался сесть за учебники?

— Тебе виднее, ты ж сказал, — заметил Гарри и тут же пожалел об этом.

Тобиас сузил глаза, и Гарри пришел к выводу, что еще чуть-чуть, и Северус догонит в этом взгляде своего отца. Когда Тобиас перешел на опасный шепот, это было в тысячу раз хуже его крика.

— Это твой последний шанс, мальчик. Попробуй еще раз.

— Ты сказал, что правило гласит — я должен заниматься один час каждый день, — повторил Гарри.

— Вот именно. И сколько раз я просил тебя остановиться, прежде чем я подниму это время до двух часов?

Гарри пожал плечами, опустив взгляд.

— Пару раз, да?

— Да, сэр, — пробормотал он.

— И что же сказал я, когда ты продолжил спорить?

— Что я должен заниматься два часа, — Гарри говорил едва громче шепота, продолжая смотреть на землю под ногами.

— А дальше?

— Два часа на два дня, — Гарри переминался с ноги на ногу.

— И?

— И тогда я был наказан, — Гарри почувствовал, как краска стыда заливает его щеки — до сих пор он не до конца понимал это. Признавать это не было так ужасно, как стоять в углу или быть отшлепанным, но каким-то образом Тобиас заставил его чувствовать себя как маленького ребенка.

— Так сколько раз у тебя была возможность избежать наказания? По крайней мере, четыре, верно?

— Наверное, — Гарри это совсем не нравилось. Повторив все это, он начинал думать, что его поступок казался еще более глупым. Легче было сказать, что Тобиас неправ, чем признать свою ошибку.

— Все, что ты делаешь или не делаешь, имеет последствия. Сегодня ты сделал несколько неверных решений, и теперь пришло время достойно встретить последствия. Вперед, — Тобиас развернулся и пошел к дому. Гарри ненамного отставал от него.

Как только они оказались в доме, Тобиас положил руку на шею Гарри и повел через весь дом в самый конец коридора, где остановил мальчика в сантиметре от стены.

Он убрал руку и отдал единственную команду, прежде чем развернуться и вернуться в гостиную:

— Не двигайся.

И Гарри понял, что снова, в который раз как нашкодивший малыш, он яростно краснеет и стоит в углу.

Северус смотрел, как его отец в который раз уходит от Гарри и идет на кухню. Через несколько минут Северус встал и последовал за ним.

На кухне Тобиас занимался обедом и не заметил, как вошел его старший сын, пока тот не встал рядом с ним.

— Я слишком стар для этого.

— Да, пожалуй, и если ты не хочешь быть его отцом, прекрати поступать так. Ты питаешь его надежды, — ответил Северус, принимаясь за готовку.

— Что будет с ним, если я не приму его?

— Я не знаю, — честно ответил Северус. — Но, честно говоря, всю последнюю неделю он вел себя лучше, чем весь этот год.