Отцы и братья (джен)

Несколькими часами после того, как все легли спать, Гарри рывком сел в кровати, безумно оглядываясь вокруг в поисках воображаемого врага. Осознав, что это был лишь сон, он снова лег на спину, вытирая пот со лба. Сердце неистово билось в груди. Ему потребовалось огромное усилие, чтобы сделать несколько глубоких вдохов. Оказавшись вне пут сна, он не мог вспомнить, о чем же был его сон — только то, что он был по-настоящему пугающим. Он свернулся в клубочек и лежал так несколько минут, пока не решил, что ему нужно сходить в туалет.

Когда он вернулся, он задумчиво принялся разглядывать собственную кровать. Ему показалось, будто он хочет чего-то, но не может понять, что именно. В конечном итоге он все же снова лег на кровать и натянул на себя одеяло. В скором времени он задремал. Однако спустя пару секунд его разбудила рука, трясущая его за плечо.

— Отвали, — пробормотал Гарри, его голос был заглушен подушкой.

Он услышал вздох прямо перед тем, как с него сорвали одеяло.

— Эй!

— Сено (Hey-Hay, игра слов — прим. пер.) — для лошадей, мальчишка, а вот трава вкуснее, — произнес Тобиас, очевидно получающий удовольствие. Он напомнил себе, сколько раз он проходил через то же самое с Северусом.

— Что? — Гарри перекатился на спину и открыл один глаз.

— Давай, подъем! Время завтракать, — усмехнулся Тобиас.

— Слишком рано, — пожаловался Гарри, но как только он произнес это, Тобиас мигом стащил его с кровати.

— Сейчас как раз полвосьмого, и я жду тебя на завтрак в восемь.

— Окей, — пробормотал Гарри, потерев глаза.

— Что это сейчас было? — строго переспросил его Тобиас.

— Да, сэр, — тут же поправился мальчик.

— Отлично, а теперь поторапливайся и одевайся, — с этими словами Тобиас покинул мальчика, чтобы закончить приготовление завтрака.

Гарри предпочел принять душ позже, вечером, и направился к своему дорожному сундуку, снимая свою уникальную одежду. Настолько уникальную, насколько может быть одежда больше размером, потрепанная и ношенная другим человеком. Одевшись, он пригладил волосы, которые, казалось, послушно лежали в последнее время. Сперва Гарри списал это на переходный возраст, но сейчас он был уверен, что это последствия прекращения действия зелья. Он вытянулся за последние несколько месяцев — и оттого даже стал нескладным. Затем Гарри пошел на кухню, где его ждали Северус и Тобиас.

Как только Гарри занял свое место за круглым столом между Северусом и Тобиасом, последний принялся расставлять тарелки и котелки с едой на столе. Как только он закончил, он сел на свое место и первым взял в руки тарелку яиц, после чего отложил себе пару штук и отдал тарелку Снейпу. Тот посмотрел на предложенную тарелку и поспешил поставить чашку чая на стол, чтобы наполнить свою. Как только и он положил себе именно столько, сколько хотел, тарелка наконец дошла до Гарри, который после стольких лет жизни у Дурслей еще не мог привыкнуть, что ему предлагают много еды. Как только были разделены тосты, беконы и разлит по стаканам апельсиновый сок, Гарри, воодушевленный Гриффиндорской смелостью, решил наконец задать несколько вопросов:

— И когда же мой облик начнет меняться?

— Зелье потеряет свою силу в твой четырнадцатый день рождения, — ответил Северус, выглядя раздраженным потому, что кто-то посмел вообще дышать этим ранним утром, — но некоторые изменения можно будет наблюдать и сейчас. В следующие два месяца твое превращение пойдет уже быстрее.

— Нам придется ждать два месяца, прежде чем мы наконец сможем выяснить, как он на самом деле выглядит? — беспечно уточнил Тобиас с ноткой легкого разочарования.

— Кажется, я сказал именно так, — хотел саркастично заметить Северус, но в столь ранний час это бы не произвело нужного эффекта. — Но есть зелье, сварить которое в моих силах, способное спровоцировать проявление изменений в рекордные сроки.

— Но Дамблдор сказал, что мы не имеем права колдовать, — уточнил Гарри в несколько заносчивой форме.

— Мы не можем пользоваться той магией, которую можно отследить, глупый мальчишка. Если бы ты хоть раз послушал на уроке, ты бы знал, что готовка зелий отличается тем типом волшебства, которое невозможно заметить, — Северус говорил тоном учителя, смотря на мальчика напротив него.

— В таком случае, Северус, — прокомментировал Тобиас, поглядывая на Северуса, только для того, чтобы не дать Гарри сказать что-нибудь глупое, — если Гарри захочет, мог бы ты сварить это зелье?

— Я бы хотел узнать, как я на самом деле выгляжу. Ожидание сводит меня с ума, — Гарри тоже посмотрел на Северуса, и волнение прокралось в его голос.

— Ну и не надо преувеличивать, — пробормотал Северус, продолжая игнорировать взгляд своего отца, который лишь сильнее пилил его взглядом, а после беспристрастно объявил. — Я начну после завтрака. Это достаточно простое зелье, и у меня должны быть с собой все ингредиенты.

— А как долго оно делается? — спросил Гарри, и теперь в его волнении была слышна нервозность.

— Шесть часов. Примешь его после ланча, — Северус держал дистанцию.

Они помолчали несколько минут, и все, что было слышно в это время — звон серебряных приборов по тарелкам.

— Гарри, как ты поживаешь в Хогвартсе? — первым нарушил молчание Тобиас. — Полагаю, у тебя есть друзья? Ты ведь получаешь хорошие оценки? Случалось ли что-нибудь увлекательное?

Гарри заметил, что Северус закатил глаза, и что Тобиас не увидел этого. Он пожал плечами, прежде чем ответить.

— В Хогвартсе клево. Я дружу с Роном и Гермионой, они со мной на одном факультете, оценки тоже ничего...

— Кроме зелий, верно? — усмехнулся Северус.

— Лишь потому, что преподаватель...— Гарри почувствовал, как растет его гнев, и он сузил глаза, прежде чем ответить.

— Достаточно, — приказал Тобиас тоном, который советовал не пробовать не повиноваться. — Вы как десятилетние. Честное слово, Северус, позволь мальчику рассказать без твоих издевок, и Гарри, тебе следовало бы быть вежливым и не допускать его провокаций.

— Да..эээ... правда, ничего такого не случалось, — Гарри продолжил пилить Северус взглядом, не понимая, насколько глупо выглядит.

Северус на секунду растерялся: он полагал, что мальчик начнет рассказывать о своих приключениях и начнет хвастаться тем, как это — быть Героем, не только в Хогвартсе, но и во всем мире. Так он решил выяснить, что же произойдет, если он решит «напомнить» мальчику:

— Ничего? В самом деле? — промурлыкал Северус. — Потому что я думаю, твоя глупая попытка пойти за Философским камнем сделала твой первый год крайне увлекательным. Глупо и опасно, да, но как увлекательно! А как же опыт событий твоего второго года? Помнишь его, а? Когда ты решил пойти против Василиска? А что насчет...

— Заткнись, — закричал Гарри в гневе, он начал задыхаться, а его руки затряслись. Он не хотел думать о том, что случилось. Особенно — о турнире. — Просто заткнись! Ты ничего не знаешь об этом, ты!

— Гарри! Остановись! Успокойся, мой мальчик, — Тобиас положил, было, руку на руку Гарри, но тот вырвал ее и продолжал смотреть на Северуса. Он поднялся рывком и тут же убежал в свою комнату. Тобиас посмотрел ему вслед, прежде чем посмотреть на старшего сына, который так же удивленно проводил взглядом сбежавшего мальчика.

— Северус...

— Я понятия не имею, почему он так отреагировал, — отрезал Северус. Он не был уверен, что случилось с мальчиком, но тут же решил выяснить это. Его новоявленный младший братишка казался паззлом, который сам Северус вознамерился собрать.

— Просто доешь и начинай варить зелье. Я поговорю с ним, — он вздохнул и пошел в комнату Гарри.

Северус поднял бровь, не понимая, неужели его отец ушел, даже не прочтя ему лекцию, прежде чем осознал — теперь ему придется убираться на кухне самому.

Тобиас постучал в дверь Гарри, но, не получив ответа, сам себе разрешил войти.

— Гарри...

— Выйди отсюда, — раздался приглушенный голос Гарри, снова уткнувшегося носом в подушку.

— Не хочешь рассказать мне, что это только что было? — равнодушно спросил Тобиас, подходя к кровати мальчика. Он мог сказать, что Гарри задыхался, но понять, из-за слез или из-за гнева это было, так и не смог.

— НЕТ!

Значит, все-таки зол.

— Гарри, я знаю, Северус может быть... невыносимым иногда, но ты всегда можешь рассказать мне... — успокаивающий тон Тобиаса был прерван дрожащим голосом Гарри.

— Нет, я не хочу...пожалуйста... оставьте меня одного.

Тобиас посмотрел на мальчика несколько мгновений, прежде чем повернуться и уйти, закрыв за собой дверь.

Вернувшись на кухню, Тобиас заметил, что Северус уже закончил уборку и в данный момент собирает все необходимое для приготовления зелья.

— Он не сказал мне ничего, — спокойно сказал Тобиас, прислонившись к косяку кухонной двери.

Северус отвлекся от того, чем занимался. Хотя тон его отца казался безразличным, Северус мог с легкостью сказать, что мужчина, растивший его, зол. Но это не остановило его от дразнящей как бы между прочем брошенной реплики:

— И ты что-то хочешь от меня?

— Я хочу знать, почему он скрывает от меня то, о чем ты там говорил. О чем ты, кстати, говорил, и почему его это так расстроило? — тон Тобиаса противоречил его внешнему спокойствию.

— Я могу рассказать тебе, о чем я говорил, но о том, почему это его так расстроило или почему он не хочет, чтобы ты знал, тебе лучше спросить его самого.

— Ну что ж, расскажешь, а так же и то, почему ты давил на него. Очевидно, что он был расстроен. Почему ты не отстал от него? — Тобиас обычно слыл невозмутимым человеком, но его сын отлично знал, как именно понажимать на все его кнопки, чтобы его злость вышла наружу.

— Я не знаю, почему он отреагировал так. А может он все равно сделал это для привлечения внимания, — это было неубедительная защита, и Северус знал это. Тем не менее, мальчик не должен был так реагировать. Он должен был хвастать своими приключениями и строить новые пути попадания в неприятности. Возможно, мальчишка не был так дерзок, как его от... как его приемный отец. Со всеми этими мыслями Северус стал болезненно осознавать, что он не любил мальчика в основном из-за того, как он думал, кто был его отцом. Он все еще думал, что Гарри — испорченный ребенок, и над его поведением нужно было бы поработать, но он в самом деле не мог больше винить в этом Джеймса Поттера. С этими мыслями Северус начал варить зелье и рассказал отцу обо всем, во что влипал мальчик с самого первого курса, включая Турнир Трех Волшебников.

Когда Северус закончил, он отступил от зелья — необходимо было настояться зелью примерно два часа, прежде чем добавить следующий ингредиент — и сел за стол рядом с отцом.

— Он ведь ребенок, — вздохнул Тобиас.

— Да, и неприятностей нашел себе выше головы, — цинично прокомментировал Северус.

Это была последняя капля для Тобиаса. Он терпеливо относился к своему сыну — ведь Северус был взрослым человеком, но теперь его терпению пришел конец. Северус, очевидно, был слишком слеп, чтобы понять происходящее перед его носом.

— Достаточно, Северус! — прокричал Тобиас, ладонью ударяя о стол. — Ты не сказал ничего хорошего мальчику с тех пор, как он вошел в эту дверь! Я не знаю, за что ты так зол на него, но этому нужно положить конец. Ради бога, Северус, он видел, как умер другой ребенок, немногим старше его самого! Что бы чувствовал ты, если бы был на его месте? — Тобиас видел, что Северус разозлился, но не дал ему шанса ответить, продолжая свою тираду. — Не говори, как ты бы отреагировал. Я знаю. На самом деле, если я не ошибаюсь, это и есть причина, по которой ты носишь эту Метку, — Тобиас знал, что он задел сына за живое, когда Северус опустил взгляд, но он еще не закончил. Северус давно вырос и теперь должен был перестать вести себя, как дерзкий ребенок. Тобиас выдержал паузу, чтобы Северус обдумал его слова. — Я пойду и попробую снова поговорить с ним. Возможно, если ты извинишься, я добьюсь большего успеха. Нравится тебе или нет, но он твой брат, Северус, — с этим Тобиас поднялся на ноги и направился в комнату Гарри.

Северус не чувствовал себя таким униженным уже много лет. Его отец говорил с ним так, как если бы Северус снова был зарвавшимся наглым подростком. И все-таки, если говорить откровенно, его действия не очень-то отличались от уровня шестнадцатилетки. Он бы никогда не признал этого, но часть его понимала, что отец прав. Что касается извинений, он должен был подумать об этом.

Гарри наконец смог отдышаться и справиться со своими эмоциями, но все еще не был готов вести разговоры. Поэтому, когда он снова услышал стук в дверь, он проигнорировал его, надеясь, что гость уйдет. Однако тот не ушел, и через минуту или две Тобиас вошел в комнату и закрыл за собой дверь.

— Знаешь, — начал Тобиас, — Северус рассказал мне обо всем, что тебе пришлось пережить за все эти года в Хогвартсе. Может быть, теперь настало время рассказать мне, почему я не должен был об этом знать?

Гарри вздрогнул, желая провалиться сквозь пол.

Тобиас вздохнул и посмотрел на него, моля Всевышнего подарить ему терпения.

— Гарри, я хочу лишь помочь, но для этого ты должен мне рассказать обо всем. Почему ты не хотел поведать мне о своих маленьких школьных выходках?

Поняв, что Тобиас не оставит его в покое до тех пор, пока не услышит от него ответ, Гарри вдохнул и медленно выдохнул, прежде чем ответить.

— Все постоянно ждут от меня, что я начну серию подвигов, или специально ищу приключения, но я ведь не хочу этого. Ненавижу, когда люди видят во мне только Мальчика-Который-Выжил. Я хочу быть просто Гарри, — «не то, что я сам не могу об этом забыть», — добавил про себя Гарри.

— Гарри, посмотри на меня, — попросил Тобиас тоном, не терпящим возражения. Как только Гарри встретил его взгляд, Тобиас продолжил. — Я понимаю, ты хочешь, чтобы люди принимали тебя как Гарри, а не как Героя, или как там они тебя еще называют, но если ты не хочешь, чтобы это ранило тебя, тебе не следовало бы так реагировать. И переживать из-за издевательств некоторых сальных жителей подземелий насмехаться над тобой — это по-детски. Устраивать истерику и показывать свой характер просто потому, что тебя расстроили — это тоже по-детски. До тех пор, пока ты считаешь себя взрослым, тебе следовало бы понимать, что ты уже слишком стар для подобных выходок. А сейчас ты можешь или дальше сидеть в своей комнате и дуться весь деть, или показать Северусу, что тебя не так просто задеть. Это только твой выбор, — с этими словами Тобиас покинул комнату, оставив дверь открытой.

Гарри смотрел Тобиасу вслед и понимал, что тот был прав. Он не должен позволять профессору зельеварения так просто задевать его. Поднявшись с кровати, он пошел в ванную комнату. Выйдя из комнаты, он наткнулся прямо на Северуса, который открыл рот, чтобы что-то ему сказать, но Гарри обошел его и прошел в ванную. Когда Северус вошел в гостиную, Гарри уже сидел на диване, просматривая книгу, которую нашел на тумбочке рядом с ним.

Северус сделал глубокий вдох и сел на другом конце дивана.

— Я... Я пытаюсь сказать, что я не ожидал подобной реакции на свои слова. Я думал, что ты ищешь способ завладеть вниманием, но твоя реакция заставила меня передумать, — Северус снова глубоко вздохнул и посмотрел на мальчика, сидящего на другом конце дивана... его брата...., чей рот был открыт от удивления, а глаза напоминали два галеона. — В любом случае, я хочу сказать... прости меня.

— Что?!

— Не заставляй меня повторять, мальчишка, — сказал Северус, теряя контроль над равнодушным тоном голоса.

Гарри мог лишь некоторое время открывать и закрывать рот, напоминая рыбу, выброшенную из воды. Наконец он справился со своим голосом и сказал:

— Ну тогда все в порядке, я думаю... Я просто терпеть не могу быть Героем... И я не хотел, чтобы мой...твой...наш, в общем, кто он есть узнал об этом, потому что я думаю, что тогда и он начнет воспринимать меня так, а не как... В общем, это вряд ли дало ему возможность думать обо мне, как просто о своем...сыне.

Северус в ответ мог только непонимающе моргать, растеряв все свое красноречие. Почему он так хотел, чтобы человек, которого он только узнал, тут же полюбил его? Позволить кому-то назваться его отцом так быстро? Мальчик жил последние тринадцать лет с Тетей и Дядей — он ведь не должен был так просто отказаться от них? Внезапно он вспомнил маггловскую психологию и решил, что кое-что нужно уточнить.

— А что с твоими дядей и тетей?

— А что с ними? — зло ответил Гарри.

— Ты жил с ними всю свою жизнь, ты должен быть благодарен, что они приняли тебя, — Северус совершенно был сбит с толку эмоциями Гарри, изменившими выражение его лица, и его языком тела — это была злость.

— Они взяли меня лишь потому, что боялись того, что будет, если они откажутся. Они никогда меня не любили. Я лишь прислуживал им, — ответил Гарри, часто моргая, чтобы удержать слезы, ведь он только что открылся, притом — перед ненавистным профессором.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Тобиас, стоя на пороге гостиной. Он слышал еще извинение Северуса и слушал их разговор несколько минут.

Гарри вздрогнул, сожалея обо всем сказанном, и определенно не хотел разговаривать о своей жизни с Дурслями с двумя людьми, которых он еще так плохо знал.

— Я не хочу говорить об этом, — пробормотал Гарри, подтягивая колени к груди.

— Но ты единственный, кто может об этом рассказать, — неожиданно мягко заметил Северус. Он работал со многими сломленными детьми и в колледже, и в Хогвартс. Поведение Гарри, когда он неожиданно начал игнорировать последние четыре года, стало предупреждающим звоном колокольчиком для него. Но Гарри не был сломлен. Его теория о генах Джеймса Поттера давала сбой. — Гарри, то, что ты не хочешь рассказывать, лишь подтверждает наши подозрения о том, что ты был жертвой домашнего насилия, — Северус заметил, что Гарри легко вздрогнул, услышав слово «насилие». — Мы не оставим это просто так. Если кто-то причинил тебе боль, особенно те, кому тебя доверили, мы должны об этом знать.

— Пообещайте, что никому не расскажете, — Гарри перевел взгляд с Северуса на Тобиаса и затем снова на Северуса. — И ты не используешь это против меня.

— Обещаю, — немедленно сказал Тобиас. — Мы обещаем, что никогда вновь не упомянем этого при тебе. Да, Северус?

— Безусловно.

— Но, — продолжил Тобиас, — я отказываюсь обещать, что никому не скажу, потому что если они преступили черту, они заплатят за это.

— Мы обещаем не говорить это тому, кто может направить это против тебя, — сказал Северус, посмотрев на отца.

— Это и я могу пообещать.

— Они не вредили мне, — объяснил Гарри. — Просто они никогда не были со мной любезны. Я был подкидышем, и они постоянно говорили мне об этом. Они заставляли меня готовить еду, и потом часто не кормили меня. Прежде, чем я пошел в Хогвартс, я жил в чулане под лестницей. Единственной одеждой, кроме школьной формы, что у меня была, была одежда кузена, которую никогда не перешивали под меня.

Северус мог только с болью смотреть на мальчика, свернувшегося калачиком на диване. Он знал, что полную историю они не услышат, но понимал, что это все, на что они могли сейчас надеяться.

— Это и есть насилие, Гарри, — заметил Тобиас. — Насилие не обязательно значит избиение, моральные травмы могут быть такими же страшными.

Гарри дрожал.

— Я должен закончить зелье, — тихо сказал Северус. Все его предположения и мнения относительно Гарри были разрушены, и ему нужно было подумать, а ему это всегда удавалось лучше, когда он стоял над кипящим котлом. Он поднялся с дивана и пошел на кухню проверить зелье.

После нескольких минут тишины Гарри заговорил.

— Можно я пойти прогуляюсь? — спросил он.

— Конечно, — ответил Тобиас, которому требовалось время, чтобы принять новую информацию. — Но не ходи за холм, в лес или к ручью. Мы скоро будем обедать, так что убедись, что придешь ровно в час, договорились?

— Да, сэр.

Тобиас кивнул. Он смотрел как мальчик...его сын поднимается на ноги и выходит через парадную дверь. Как только мальчик ушел, он тут же направился на кухню, чтобы поговорить с Северусом.

* * *

Через два часа после того, как они пообедали, зелье было готово, и они все собрались в комнате Гарри.

— Позвольте я объясню, — сказал Тобиас. — Эйлин дала ему зелье при рождении, чтобы скрыть его настоящий облик, и он должен проявиться в ближайшие два месяца, но ты сделал катализирующее зелье, которое просто снимет действие предыдущего. Он предстанет перед нами таким, какой он есть, как только примет его.

— Да, — подтвердил Северус. Повернувшись к Гарри, он спросил. — Ты готов?

Гарри кивнул, не в силах отвести взгляд от горячего розового зелья, что Северус держал в своих руках.

— Ложись на кровать. Мы понятия не имеем, какой характер примут изменения, лучше всего, если ты ляжешь, и тогда у тебя не будет шанса упасть и сломать себе что-нибудь.

Гарри снова кивнул и залез на кровать, опираясь на подушки. Северус протянул ему зелье. Гарри зажал нос и выпил его так быстро, как только мог. Поначалу, когда ничего не произошло, Гарри собирался сказать о том, что зелье не сработало. Затем он почувствовал это. Это началось покалыванием на макушке, увеличилось до зуда, мигом распространившегося по всему телу. Когда он думал, что больше не выдержит, зелье неожиданно прекратило действовать. Он понял это еще и по выражениям лиц Северуса и Тобиаса. Зелье сработало. Он слез с кровати и прошелся по комнате. Секундой спустя он уже летел головой вперед, и только Северус спас его от встречи с полом. Затем он понял, что ничего не видит. Мир вокруг был совершенно размыт. Он почувствовал растущую панику. И тут с него сняли очки, и его зрение неожиданно вернулось в норму.

— Спасибо, — Гарри стремительно покраснел.

Северус поднял вопросительно бровь и положил очки на прикроватную тумбочку.

Затем Гарри понял, что он больше не маленького роста. Он не вырос до небес, но он был почти на два дюйма выше, лишь на чуть-чуть он не доставал до плеча профессора. Кроме того, ему приходилось руками удерживать штаны Дадли, несмотря на ремень, застегнутый на последние дырочки. Он заметно похудел. Пройдя к зеркалу на закрытой двери, Гарри впервые ясно посмотрел сам на себя.

Его волосы все еще оставались черными, но теперь были длиннее, закрывая уши, и были абсолютно прямыми. Они выглядели грязными, но когда он коснулся их, на ощупь они оказались шелковистыми. Его глаза больше не были зелеными, но совершенно черными. Слава богу, его нос не изменился заметно, но приобрел характерный излом и слегка увеличился по сравнению с прежним. Скулы были выше прежних, так что его лицо больше не было круглым. Но больше всего сюрпризов преподнесло его тело. Его ноги казались длиннее, чем все остальное тело, и теперь он выглядел...как нескладный юноша.

Тобиас встал позади Гарри, и хотя он смотрел на него, обратился он все-таки к Северусу:

— Никого не напоминает?

Северус кивнул. Гарри обладал удивительным сходством с Северусом того же возраста, но все-таки, без сомнения, они были братьями.