Личный мир (гет)

Эйдон плохо спал последние недели. Он не мог вспомнить, что именно ему снилось, но просыпался всегда в холодном поту.

На улице он стал странно себя чувствовать — будто бы за ним постоянно кто-то следил. Хотя ни тогда, когда он резко оборачивался, ни тогда, когда пытался разглядеть улицу у себя за спиной с помощью ее отражения в оконном стекле, он не замечал никого подозрительного.

— Ты что-то бледный сегодня, — заметил Виктор, когда они с Эйдоном шли к первому в гости. — Опять плохие сны?

— Я не знаю, плохие они или нет.

— Если бы тебе приснилась симпатичная девушка — а такой сон по определению принадлежит к хорошим, — ты не выглядел бы таким несчастным сейчас, — ухмыльнулся Виктор. — Но ничего, завтра твое настроение станет лучше.

— Почему?

— Парень, ты действительно не выспался! Завтра танцы, Праздник вин! Староста пригласил музыкантов, вся деревня будет гулять! Я думал, ты уже пригласил какую-то красотку...

— Я и забыл про танцы… Хотя стоит пойти, наверное. Приглашу Лизи МакГреат, как и в прошлом году.

— Выбирай сам — девушки без ума от тебя, любая будет рада пойти.

— А ты уже кого-то пригласил?

— Я… — Виктор замялся. Эйдон удивленно вскинул брови. — Я хотел пригласить Марию.

— Рыжую? — удивился Эйдон.

— Да… Понимаешь, мы несколько раз пересекались на улице, разговаривали. Она очень милая. А еще умная и красивая.

— А еще она очень тебя зацепила. Не понимаю только чем, но это уже твое дело.

— Нет, правда, Эйдон! Она просто… просто…

Эйдон улыбнулся.

— Так чего ты тянешь?

Виктор вздохнул.

— Она очень мила, ведет себя приветливо…

— И?..

— Не более приветливо, чем с другими парнями. Я боюсь, что она или уже с кем-то идет, или просто откажет мне.

— Ну, ты ничего не потеряешь, если пригласишь ее.

— Говорить просто.

— Делать всегда сложнее, — прозвучал вдруг рядом нежный голос. Парни вздрогнули от неожиданности.

— Добрый день, Эйдон, Виктор.

— Добрый день, Мария, — ответил Эйдон, когда Виктор не смог ничего из себя выдавить, быстро краснея до кончиков ушей.

— Надеюсь, я не сильно помешала вашему разговору? — девушка мило улыбнулась, подстраиваясь под шаг друзей.

— Нет — нет, что Вы, — снова ответил Эйдон и незаметно толкнул Виктора локтем под ребра.

— Мы говорили про танцы, — выдавил тот наконец.

— О, танцы в честь Праздника вин? Идете на них?

— Да.

— С парами уже определились?

Эйдон удивленно посмотрел на Марию. Какая смелая! Никакого кокетства, длинных предисловий — просто в лоб и таранит вопросами. Мария верно истолковала его взгляд.

— Мне моя тетя постоянно говорит, что я слишком дерзкая. И лезу с вопросами куда не надо.

— Дерзость и открытость — вещи разные, — исправил ее Виктор. Эйдон едва удержался, чтобы не скривится. Его друг сейчас выглядел сладким, как конфетка. Сам Эйдон мысленно пообещал себе никогда ни на одну девушку не смотреть такими глазами. Поняв, что его друг пришел в себя, парень буркнул: «Подождите меня здесь» и свернул в ближайшую лавку. Когда он вернулся, Виктор втихаря показал ему большой палец: Мария согласилась.

* * *

— Слушай, а ведь если бы я ей не нравился, она бы не согласилась.

— Конечно.

— Значит, я ей нравлюсь. У меня есть шанс.

— Безусловно.

— Думаю, из нас выйдет отличная пара.

— Виктор, ты что — влюбился?

— А если и так, то что?

Эйдон минуту молчал.

— Мария… Она красивая, да. Разговаривает много, и даже почти всегда в тему. Но…

Виктор внимательно посмотрел на друга.

— Что «но»?

— Я не знаю, как тебе объяснить…. С самого первого дня как она приехала сюда, у меня ощущения, что она не такая как все. Словно не из нашего мира.

— Словно ангел?

— Виктор! Прекрати! Она не ангел, а девушка из плоти и крови. И копны рыжих волос.

— Вижу, тебя сильно задевают ее волосы. Уж не нравится ли она и тебе? — вдруг нахмурил брови Виктор. Эйдон закатил глаза.

— Не нравится! По этому поводу можешь не переживать — у меня Мария почему-то позитива не вызывает.

Виктор улыбнулся.

— Вот и хорошо. Ты ведь у нас главный Дон Жуан на деревне.

— Прям так и дон Жуан…

Виктор потянулся и глянул на большие настенные часы.

— Ладно, пора мне. Что-то я засиделся сегодня…

— Как хочешь, я лично не против еще поболтать. Лучше хоть как-то коротать время, чем спать.

— Боишься засыпать? Выпей успокоительное что ли — чтобы завтра Лизи танцевала со свежим, отдохнувшим парнем, а не с его тенью.

— Успокоительное не помогает, я уже пробовал.

— Ну, тогда не знаю, чем тебе помочь.

Виктор встал и направился к двери.

— Встретимся на празднике.

* * *

Красная вспышка… Еще и еще…. И громкий крик, женский крик, полный боли и отчаянья.

Огромный костер и объятая им хрупкая девичья фигурка… Девушка кричит и извивается в огне, вокруг стоят люди и смотрят. Но никто не помогает несчастной. А он, Эйдон, бежит к ней, но вдруг чьи-то руки, много рук, хватают его и утаскивают от костра. Крик становится нечеловеческим. Красное пламя и рыжие, тоже почти красные волосы…

И смех. Смутно знакомый мужской смех слился в какофонию с криком.

Эйдон резко сел в постели. Сердце колотилось как бешенное. Парень сдавил руками виски, пытаясь заглушить крик, который еще звучал у него в голове, а потом резко откинул промокшую от пота простыню и подбежал к окну. Резко дернул раму в надежде, что ветер немного его охладит. Но ночь была жаркая и безветренная, никакое облегчение не пришло. Эйдон со злостью захлопнул окно, быстро оделся и вышел на улицу.

Была самая средина ночи, все вокруг спало. Яркая луна освещала деревню и лес с западной от нее стороны.

Эйдон зашел в конюшню, оседлал и зануздал свою лошадь, потом вывел ее на улицу. Легко запрыгнул в седло и погнал животное восточнее деревни (его поместье было самым большим среди остальных, к тому же было расположено немного севернее, что давало возможность объехать поселение), в степь.

Если и есть ощущение прекрасней чем езда на лошади галопом по лугу среди ночи, то это только полет на метле. Но Эйдон не был волшебником и никогда не летал на метле, поэтому в его душе загорался восторг от скорости и ощущения свободы. Когда ты двигаешься, то ветер уже не нужен — само по себе быстрое движение вызывает порыв, который заставляет трепетать одежду и волосы. Эйдон был прекрасен в этот момент — красив, ловок, на лошади и при свете одной только луны; все страхи снов исчезли из сознания, остались только адреналин и ветер.

Вдруг Эйдон услышал странный звук — не то шипение, не то слабый голос, что-то произносящий.

— Тпру-у-у…

Парень остановил лошадь и осмотрелся. Все вокруг было залито холодным лунным светом, нигде не было ни единой живой души. Только на востоке рос древний дуб — самое старое дерево в окрестностях Медовых Боров. Эйдон слышал, что ранее, еще до прихода в Англию папской инквизиции, у этого дуба устраивались шабаши; ведьмы, друиды, волхвы, колдуны — все, кто поклонялся магии, собирались здесь, нагоняя ужас на окрестные деревни.

Поэтому никто из крестьян особо не противился приходу инквизиции. Бабушка Эйдона рассказывала, что поскольку Медовые Боры находятся в глуши, в стороне от остальных поселений, то и все новшества приходят сюда позже, чем в восточную и центральную Англию. Элоиза Лейти была совсем маленькой, когда небеса над Медовыми Борами окрасились в красный цвет от множества костров. Она на всю жизнь запомнила жуткие вопли горящих колдунов и колдуний, их глаза. Сжигали и взрослых, и детей, часто невинных. Поэтому Элоиза всегда предостерегала своих детей и внуков: никогда нельзя давать повода обвинить себя в колдовстве. Никогда. Вы не докажете своей невиновности и будете сожжены, пусть вы сто раз не колдун.

Эйдон спрыгнул с лошади и, взяв на узду, пошел с ней к дубу. У парня мурашки по спине пробежали, когда в тени дуба он вдруг заметил какое-то движение. Он остановился, вглядываясь в темноту.

— Кто здесь?

В ответ — тишина.

Первым желанием Эйдона было запрыгнуть на лошадь, но он сдержался. Глупо будет сбежать, не разузнав, что привлекло его внимание. Так что он начал медленно приближаться к дереву, при этом взяв в свободную руку свой охотничий нож.

У корней лежало что-то черное. Остановившись на расстоянии нескольких шагов от непонятного предмета, Эйдон внимательно присмотрелся. Тонкая талия, пышная юбка, волосы разметались в разные стороны. В груди у парня похолодело. Девушка.

Эйдон присел возле нее. Незнакомка лежала лицом вниз, и парень перевернул ее на спину. Когда он это сделал, девушка издала едва слышный стон и пошевелила рукой.

«Слава Богу, жива», — подумал Эйдон. Он спрятал нож и взял девушку на руки.

— Нога… — прошептала та и снова застонала. Похоже, она начала приходить в себя, но все еще была очень слаба.

— Потерпите чуть-чуть… — Эйдон донес девушку до лошади, но решил все-таки посмотреть, что у нее с ногой. Положил на траву и не сдержал удивленного восклицания, когда увидел, кто перед ним — Мария Любель.

— Блин, что Вы здесь забыли? — прошептал Эйдон, склонившись над девушкой и убрав с ее лица волосы. Но та не ответила ничего, кроме:

— Нога… Правая…

Эйдон немного задрал юбку девушки, но не увидел никаких травм ни на правой, ни на левой ноге. Правда, нехотя отметил, что ножки красивые.

— Перелома нет, наверное, Вы ее просто растянули. Что случилось? На Вас кто-то напал?

Мария подняла руку и закрыла ею лицо.

— Нет. Я свалилась с дерева. Ударилась головой и потеряла сознание. Не помню, что с ногой, но болит страшно…

— Сесть можете?

— Думаю, да.

Эйдон помог ей.

— Что вы делали на дереве ночью? Да еще и так далеко от деревни?

— Я еще вечером свалилась, до сих пор была без чувств. Я желуди собирала. Тетя, наверное, с ума сходит…

Эйдон не поверил своим ушам.

— Желуди собирали? А получше занятия не нашли?

— Не нашла.

Мария уже совсем пришла в себя и протянула Эйдону руку.

— Помогите мне встать, я должна забрать их. Сумка у корней.

— Приспичило Вам эти желуди…. Подождите, сейчас принесу.

Пока Эйдон ходил за сумкой с желудями, Мария успела осмотреть свою ногу и вынесла вердикт:

— Подвернула довольно сильно. Но у меня есть мазь, которая поставит меня на ноги. Причем еще к танцам.

— С ума сошли? Какие Вам танцы — нога болит, головой ударились…

— Не спорьте со мной! — Мария взяла сумку, которую протянул ей Эйдон. — Кстати, предлагаю перейти на «ты».

— С чего бы это? — Эйдону такая идея не понравилась. Перейти на «ты» — это всегда шаг к сближению, когда ты словно пускаешь чужого человека к себе в дом. Мария не вызывала в нем такого желания, а скорее раздражала его. Собирать желуди! Да еще и те, что на дубе, а не те, что на землю опали! С ума сойти!

— Ну, ты ведь меня спас, правда? Пусть это будет твоим вознаграждением! — улыбнулась Мария.

— Хорошее вознаграждение… — буркнул Эйдон.

— Могу поцеловать…

— Чего-о-о?

— Ну, мне кажется, что вам, парням, только такое вознаграждение и нужно, правда? И не надо такое удивленное лицо делать! Вам всем только это и надо! — Мария уперла руки в боки. — «Милая, тебе не помочь донести покупки до дома? А что мне за это будет? Красавица, подбросить домой? Но не бесплатно ведь»… Кобели!

— Слушай, ты, рехнувшаяся девчонка! — моментально завелся Эйдон. — Я тебе помогаю, а ты… ты… просто…

— Спасибо за помощь, — буркнула Мария и попыталась встать с земли, но, завопив от боли, снова свалилась. Эйдон со злостью смотрел на нее сверху вниз.

— Поверь — ты меня совершенно не интересуешь. Так что перестань выпендриваться! Давай, помогу встать…

Мария только фыркнула.

— Обещаю не требовать с тебя платы. Честно.

— Ну ладно, — смилостивилась девушка и протянула руку. Эйдон помог ей подняться и сесть боком на лошадь перед ним. Когда он сам залез на животное, Мария вдруг доверительно обняла его и положила голову ему на плечо. Эйдон ничего не сказал.

* * *

Тетя Анжела действительно сходила с ума от волнения. Она поблагодарила Эйдона, который привез Марию домой и помог зайти. А когда парень покинул их скромный дом, то она устроила племяннице настоящую взбучку.

Сам Эйдон, приехав домой, неожиданно для себя уснул в кресле в гостиной, да так крепко, что был разбужен вечером Томом.

— Мистер Лейти, Вы должны зайти за мисс МаГреат в семь, а уже десять минут седьмого…

— Спасибо, Том. Боже, как долго я спал…

— Вы вернулись под утро, так что ничего странного в этом нет, — Том хитро улыбнулся. Не успел Эйдон ничего спросить, как слуга вышел.

Парень быстро умылся и переоделся, затем отправился к Лизи МаГреат.

Блондиночка, тонкая и изысканная, девушка из состоятельной семьи, она вся светилась, идя под руку с одним из самых красивых парней деревни. Она явно ожидала, что Эйдон будет щебетать и засыпать девушку и ее новое светло-розовое платье комплиментами, как он это всегда делал, но неожиданно поняла, что парень в плохом расположении духа. Эйдон почти не улыбался и не говорил, пока они шли в центр деревни, где должны были встретиться с Виктором и Марией.

— Все в порядке, Эйд?

— Да, Лизи, просто немного болит голова.

— Может, подлечить? — хитро улыбнулась вдруг девушка и, дернув его за руку, остановилась.

— Ты о чем?

— Не притворяйся, что не знаешь… — Лизи встала на носочки и припала губами к губам Эйдона. Тот вздохнул, но обнял девушку за талию, отвечая на поцелуй.

— Привет, голубки, — прозвучал вдруг рядом знакомый голос.

Виктор.

Эйдон отстранился от Лизи и посмотрел на друга.

— Привет, Виктор.

Эйдон глянул чуть левее друга и встретился взглядом с холодными зелеными глазами.

— Привет, Эйдон.

Мария. Какая-то незнакомая в красивом зеленом платье, выгодно подчеркивающем цвет глаз. Красивая и непривычно холодная. Словно и не было сегодняшней ночи, когда она сначала ругала его, а потом обнимала.

«Дорогое платье. Где она его взяла? Анжела ведь не богатая…» — вдруг подумал Эйдон. Лизи, казалось, думала о том же, судя по ее колкому взгляду, которым она смерила Марию с ног до головы.

— Идем? — нарушил неожиданно наступившее молчание Виктор.

— Идем, — согласилась Мария и потянула его за руку, отвернувшись от Эйдона и Лизи.

— Ты чего не поздоровался с ней? — тихо спросила Лизи, когда они направились следом.

Эйдон не ответил. Он и сам не знал.

Неожиданно он почувствовал укол стыда.