Спустя пять лет (гет)

Беззаботно насвистывая себе под нос, король стоял у окна в своей гостиной, заложив руки за спину и любуясь тем уголком сада, который ему был теперь виден.

Сзади раздался стук дверей и уверенные шаги.

«Первая пошла!» — удовлетворённо подумал король, обернувшись.

В дверях стояла королева, рассматривающая его весьма задумчиво.

Он снова отвернулся к окну: мол, прекрасный же денёк, глаз не отвести!

Судя по шагам и шороху юбок, Кая прошла к софе и села.

Некоторое время стояло молчание, потом королева — которой, конечно, уже донесли о неожиданно совершённом аресте, — вопросила:

— Возможно, вы соблаговолите ознакомить меня с той ролью, которую я играю в вашей интриге, Ваше Величество?

Лицо короля озарила довольная улыбка; он отвернулся от окна и подошёл к супруге.

— Разумеется! — любезным тоном согласился он и поведал: — Вам положено быть доброй и справедливой королевой, которая ставит на место своего зарвавшегося злобного консорта!

Со сдавленным протестующим звуком Кая прикрыла глаза ладонью, изображая смесь усталого негодования со смиренной покорностью судьбе несчастной женщины, вышедшей замуж за конченного интригана.

— Ну что вы, дорогая! — ещё больше повеселел от её реакции он. — Дайте мне хоть иногда побыть злодеем!

Королева ничего не ответила. За всё более разгорающимся весельем мужа она видела интригу, и, наученная опытом своего брака, предвидела, что интрига эта ей очень не понравится.

Раздался стук дверей и быстрые шаги.

«О, а вот и вторая!» — радостно подумал король-консорт.

— Её высочество… — попытался было объявить приход принцессы слуга, но был перебит:

— Да, моё высочество! — яростно оборвала Лея, выставляя его наружу.

Королева вежливо приподняла брови, краем глаза заметив, что на лице стоящего спиной к дверям супруга расцвела совершенно счастливая мальчишеская улыбка.

В голове королевы мелькнуло непечатное определение ситуации, но всё, чем она позволила себе выразить своё недовольство, стали лишь поджатые губы.

— Как это понимать, отец? — меж тем, пафосно воскликнула от дверей Лея.

Король мгновенно нацепил на лицо столь же пафосное строгое выражение и, наконец, обернулся к дочери.

— Лея? — холодно переспросил он, выражая недовольство заданным ею тоном.

Та, ничуть не обескураженная, эмоционально взмахнула руками.

— Это правда, что ты арестовал Нея?! — потребовала объяснений она.

Смерив дочь тяжёлым недовольным взглядом, король торжественно возвестил:

— Государственные дела тебя не касаются, милая.

Задохнувшись от возмущения и обиды, Лея набрала в грудь воздуха и звонким громким голосом возразила:

— Каким это образом Ней относится к государственным делам?! Матушка! — попыталась она привлечь в защитницы королеву.

Кая неопределённо повела рукой: мол, самой интересно.

Повернувшись к супруге, король охотно разъяснил:

— Мы подозреваем его в шпионаже в пользу Анджелии. Есть основания полагать, что под видом университетских исследований он воровал наши военные технологии.

Кая с трудом удержала нейтральное выражение лица. Конечно, никакие военные секреты нельзя было разнюхать через университет — он был научным центром, и иностранных учёных всех мастей там бывало великое множество. Военные разработки велись совсем в другом месте, в обстановке полной секретности.

— Какие ещё!.. — воскликнула, меж тем, поражённая принцесса, и тут же отважно бросилась на защиту Нея: — Он не мог! Что ты говоришь такое!

— Вот видишь! — обращаясь к королеве, горестно изрёк король. — Я говорил, что он втирается к ней в доверие!

Королева сдержанно покивала.

Интрига мужа активно ей не нравилась, но о своём недовольстве она планировала сообщить, когда они останутся наедине.

Лея возмущённо хватала ртом воздух, от гнева и обиды не находя аргументов, и переводя неверящий взгляд с отца на мать и обратно.

— Милая, — участливым тоном начал король, подходя и успокаивающем жестом беря её за руку, — боюсь, он всех нас обвёл вокруг пальца…

Гневным резким жестом она выдернула у него свою руку и обратила на него взгляд пылающий и злой.

На лице её отобразились следы внутренней борьбы; она явно не позволяла себе высказать то, что хотелось теперь сказать.

Наконец, она полностью овладела собой: лицо её сделалось спокойным и холодным.

Сделав шаг назад — от отца — она сложила руки на груди и презрительным тоном вопросила:

— И каковы твои доказательства?

Король небрежно махнул рукой:

— За этим дело не постоит, уж не беспокойся!

В ошеломлении Лея застыла ледяной статуей; глаза её были полны недоверия и негодования. Моргнув несколько раз, она поражённым шёпотом обличила:

— Ты… тебе и не нужны доказательства, так?!. — в воображении её всё «сошлось» и, заломив руки, она зарасхаживала перед ним, жарко говоря: — Ты всё это нарочно, нарочно! Ты просто хочешь избавиться от него, да?! Вот, значит, как! Вот, значит, как! — она резко взмахнула руками и остановилась против него. — Тебе мало было нас разлучить! Хорошо, вы против этого брака, — она бросила взгляд на сидевшую с безразличным видом королеву, — но зачем!.. — из груди её вырвалось рыдания. — Что дурного, если!.. — она так и не смогла договорить, слёзы душили её. — Почему мы не можем видеться хотя бы раз в год, что в этом дурного, что?! — она вцепилась дрожащими пальцами в рукава своего нарядного платья. — Я не просила большего, я понимаю, что нельзя, но что дурного хотя бы иногда видеться, хотя бы изредка писать! — от горечи и обиды по щекам её полились слёзы. — Хотя бы писать! — она опять взмахнула руками и ударилась в обвинения: — Ты и так всё у нас отнял, всё, чего ещё тебе! — она подскочила к отцу и неистово вцепилась в его запястья. — Что ты делаешь, зачем?! Он никому ничего дурного не делал, он никогда никому ничего дурного не делал, разве он виноват в том, что я его полюбила?! Он не хотел этого, зачем ты мучаешь его за это!

За слезами она не видела, как отец бросил выразительный взгляд на королеву: мол, ваш выход, мадам. Та смерила его взглядом более чем недовольным — во что вы меня впутываете?! — но всё же встала и подошла к ним.

— В самом деле, Рэн, — мягко сказала она супругу. — Вы, кажется, хватили через край.

Русло, в которое вылилась интрига мужа, уж совсем ей не нравилось, — по большей части потому, что она не понимала, к чему он ведёт. Зачем было затевать весь этот нелепый спектакль, если мальчишка так и так должен был на днях уехать? Ну, в самом деле, приезжал бы летом в университет, общались бы они там с Леей, — невелика беда.

Возможно, цель интриги была в том, чтобы запугать Лею, чтобы она и не смела пытаться писать своему приятелю и отправлять письма обходными путями? Мол, тут-то бы его и подловили как шпиона? Глупость, конечно, несусветная. Обычно планы короля-консорта были куда как масштабнее и продуктивнее. Доводить дочь до истерики, лишь бы она побоялась писать, — совсем не в его духе!

— Вот как! — меж тем, талантливо «возмутился» король-консорт, вырываясь из хватки дочери и гневно оглядывая королеву. — Вы, значит, тоже считаете, что в переписке такого рода нет ничего предосудительного?!.

«Что ты несёшь?» — сморгнула королева, которая уже вроде бы нашла какой-никакой смысл в интриге мужа, а тут, пожалуйста, прямо противоположный пассаж.

«Это он что же, хотел, чтобы я позволила им переписываться?!» — от возмущения у королевы перехватило дыхание, когда она поняла, что интрига была разыграна не против Леи, а против неё.

Но мизансцена уже была выстроена: дочь рыдала, муж стоял в гордой позе оскорблённого в лучших чувствах защитника нравственности, ни в чём не виновный изобретатель сидел под арестом, а ей, королеве, только оставалась доиграть ту роль, которую ей в этом спектакле отвели.

Смерив мужа взглядом, который обещал все кары земные и небесные, — он явно не впечатлился и даже улыбнулся уголком губ, — она холодно и спокойно констатировала:

— Да, не вижу в этой переписке ничего предосудительного.

Высказывание это ни капли не соответствовало её мыслям, но дочь обратила на неё такой благодарный и полный надежды взгляд, что ей невольно сделалось жаль, что она теперь защищает её лишь от того, что такова её роль.

— Прекрасно! — очень натурально взмахнул руками король, выглядя совершенно так, как он и в самом деле выглядел, когда раздражался и злился; но Кая точно знала, что сейчас он не раздражён и не зол, потому что в его обращённом на неё взгляде отразились лукавые добрые искорки благодарности за то, что она поддержала его игру. — Прекрасно! — он подскочил к одному из шкафов, резко дёрнул за ручку и принялся нервными злыми движениями вышвыривать оттуда письма.

Кая удивлённо сморгнула: насколько она помнила, ещё на днях в этом шкафу никаких писем не содержалось.

— Забирай! — закончив с разорением шкафа, гневно велел он дочери, указывая на груду писем у своих ног. — Забирай, всё твоё! — недовольно повторил он.

Лея вскрикнула от неожиданности и радости — она узнала почерк на конвертах. Совершенно не думая о своём изящном праздничном платье, она упала на пол на колени и принялась лихорадочно собирать письма одной рукой, другой прижимая к груди те, которые уже подняла.

Королева бросила на мужа взгляд совершенно убийственный.

Тот ответил ей улыбкой заговорщика, но тут же вернул на лицо холодное и недовольное выражение, потому что Лея подняла на него удивлённый взгляд:

— Ты… не читал? — удивлённо выдохнула она.

Все до единого конверты были не распечатаны.

До этого дня она была убеждена, что все письма — и её, и Нея, — тщательно прочитываются если не самим отцом, то кем-то из сотрудников внешней разведки — уж точно.

— Ну, не настолько уж я подлец, — ворчливо отозвался король.

Лея жёстко пождала губы, припомнив, что отец только что-то арестовал Нея по сфабрикованному обвинению.

Подобрав все письма в подол — их было слишком много — она встала, умудрившись даже в таком виде принять полную достоинства позу.

— Если ты его хоть пальцем тронешь, — гордо заявила она, — я тебе этого никогда не прощу, так и знай!

И, задрав подбородок и придерживая руками полную писем юбку, удалилась.

Король улыбнулся ей вслед и устроился в кресло с видом человека, хорошо сделавшего трудную и интересную работу.

Королеве в голову закрались нехорошие подозрения, что интрига ещё только-только началась, и основной целью этой интриги была она сама, а не дочь.