Анимагическая форма - Хагрид (джен)

Август выдался богатым на дожди. Пятый день лило, не переставая, словно там, на небе, что-то прохудилось.

Здоровенный племенной хряк изобразил стремительный бег, лёжа на боку. Брызги и ошмётки земли полетели во все стороны. Только-только обмытое дождём лицо Хагрида снова покрыли лепёхи грязи. Лесник покрепче притиснул упитанную тушу к своей груди. Свин угрюмо и мерзко верещал на одной ноте, изредка переходя на явно матерное хрюканье. Вырваться на вожделенную свободу он не мог, но и лесник не мог подняться, не выпустив из рук добычу.

Лёжа в обнимку с хряком в болоте, в которое превратился школьный огород, Хагрид устало пристроил голову на недозревшую тыкву. Вокруг их «побратавшейся» в жиже парочки с радостным хрюканьем носились беглые свиньи, шустро удирая от гоняющихся за ними грязных, как демоны, домовиков.

Домовики азартно пищали, устроив загонную охоту. Умудрившись сцапать какую-нибудь зазевавшуюся свинью, эльф с громким хлопком исчезал, чтобы тут же появиться обратно, но без «добычи». Поголовье беглецов постепенно сокращалось.

Где-то в свинарнике визжали закрытые поросята, которым тоже хотелось поучаствовать во всеобщем веселье.

Эх, тыквы как жалко! Школьный огород страшно разорён. А этот наглый хряк ещё и в хагридовы грядки ломился! Скотина!

А ведь Хагрид говорил директору Диппету! Предупреждал! Ограда свинарника старая, сгнила почти — защитные чары на ней еле держатся. И чё директор ответил? «Немного обождём, мистер Хагрид. Есть более важные статьи для вложения школьных средств». Дождались… Раз такой скупой — пусть сам теперь свиней ловит!

Перед внутренним взором вдруг возникла картинка: почтенный старец, закинув бороду на плечо и поддёрнув бархатную мантию до подмышек, носится по грязи, сверкая тощими бледно-синюшными ногами, загоняя удравших через пролом в ограде хрюшек.

Хагрид икнул от неожиданности и громко заржал. Хряк испуганно вздрогнул, заткнулся и на всякий случай прикинулся дохлым. К ним величаво подошла круглая, как колбаса, свиноматка. Поглядела. Обошла с другой стороны, ещё поглядела. Пофыркивая, принюхалась. Рыльцем подковырнула полураздавленную тыкву под головой лесника, довольно зачавкала.

Ливень неожиданно стих. В разрыве туч показалось долгожданное солнышко. Пригрело. Свиноматка легла в грязь рядом с Хагридом и, сунув рыло ему подмышку, засопела. День обещал быть долгим.

* * *

Хагрид любил запах дуба — в носу от него приятно свербело. Может, поэтому его трагически погибшая волшебная палочка была из дуба?

Узкие окна под потолком давали достаточно света для работы в сарае. Приятно золотились новенькие дубовые полки в закутке, от пола и до потолка. Перегородкой служил массивный и неуклюжий, но прочный дубовый шкаф. Почётное место заняла дровяная плита. На потолке маячил круг рунной вытяжки. Вот это зельеварня так зельеварня! Хорошо тут, просторно.

А деревянную столешницу Хагрид заменил полированной каменной плитой, которую ему, в пыли и паутине, откуда-то притащила Креветка. Полировка новой не была — изъянов на ней хватало. Но камень — это камень. Надолго ли ему хватило бы дощатого-то стола?

Довольно вздыхая, Хагрид полюбовался делом рук своих. Ещё хотелось обмазать печку чем-то белым. Зачем? Ну-у… глупости какие!

А места-то на полках сколько! Всё накопленное добро поместится: многочисленные банки, бутылки и коробочки с ингредиентами. В шкаф пойдут готовые зелья. Во-он там можно ящики с сушёными травами пристроить. Здесь, на полке под столом, хранить котлы. Тут — черпаки, ступки и тёрки. Даже для пустых горшков и бутылей своё место есть.

За спиной раздался хлопок, отчего Хагрид едва не выронил из рук банку с сушёными жуками.

— Бинки принёс подстилку! — пискнул носатый домовик с большущей ношей газет. Из вороха прессы торчали уголки потрёпанных журналов. Куча пролевитировала к вместительному ларю и ухнула в его глубины. Не дожидаясь благодарностей, домовик-мусорщик с ещё более громким звуком исчез. Паразит магический!

Хагрид бочком протиснулся между пустыми клетками и корзинами к ларю и заглянул внутрь. До этого угла сарая он ещё толком не добрался с наведением порядка — отвлекали другие заботы. Да и что тут интересного? Газеты, развороты книг и журналов он использовал на подстилку в клетки. Возле уличного зверинца хранилась своя кучка макулатуры. Ох, чуть не забыл — надо бы туда газет притащить, а то мало осталось.

Читать Хагрид не любил — трудно ему это давалось. Вообще книги считал баловством и пустой тратой времени. Газетные новости были и вовсе ни к чему. Вон, сходи в «Гнедого пони» — там за кружкой эля всё, что надо и не надо, расскажут. С подробностями. Не хочешь в кабак? Подойди к старичку завхозу со скромным подношением. Уж он-то тебе за чаем такое про политику и благородные семейства расскажет — спать не сможешь!

Развернув газету с масляным пятном посередине, Хагрид недоумённо нахмурился. Раньше ему в голову не приходило прочитать что-либо из кучи макулатуры. А сейчас вдруг так захотелось… Аж смешно! Ну чё он там не видел-то? Но тянуло. Просто очень тянуло, и всё тут! Вот ведь карга проклятущая, чтоб ей икалось!

Скомкав газету и плюнув с досады, всё же выудил из ларя книжку, по слогам прочёл: «Приключения Оливера Твиста», Чарльз Диккенс. Бумага тонкая, шуршащая, гладенькая — на бумажный пергамент магических книг совсем не похожа. Интересная штука! Наверняка кто-нибудь из маглокровок в школу притащил. Подумав, сунул книгу в карман куртки. Почему-то казалось важным рассмотреть находку повнимательнее. И без случайных свидетелей.

Вечером перед сном задёрнул занавесками окошки, запалил магический фонарь и открыл первую страницу. Очнулся от пения петухов. За окном занимался рассвет. Шею ломило. В глаза словно древесной трухи сыпанули. На работу пора, а он и не ложился вовсе! Взглянул на книжку — непрочитанного осталось много больше половины. Тяжко повздыхав, заложил страницы запасной рубахой, а то, если захлопнется, не найти ведь, на чём остановился. Придётся по новой читать. Очень уж интересно, чем дело несчастного сиротки закончится.

Дочитанного к концу сентября «Оливера Твиста» Хагрид бережно убрал в школьный сундук, пылившийся в кладовке. Здесь он хранил «тайные книги» от Флитвика, тут же лежали учебники за три курса, купленные ещё папашей. Там же покоилась стопка старых писем из дому, обмотанная верёвочкой, и некоторые мелочи вроде чистого пергамента, чернил и перьев.

Зачем-то подержал в руках подаренные маленьким профессором книги, полистал. Раньше не нашлось времени их просмотреть. Дела, заботы, то-сё… Сейчас вдруг страсть как захотелось. И учебники бы свои старые посмотреть. Жаль, уворованную волшебную палочку применять страшно… Не, пусть и дальше в тайнике лежит. До лучших времён. А учебники зимой можно изучить, когда холодно на дворе и темнеет рано.

Закрыв сундук, Хагрид вернулся в сарай.

Книжка про сиротку очень понравилась — местами аж до слёз проняло! Хотелось ещё что-нибудь почитать, такое же душевное. На месте Оливера Хагрид видел себя и просто млел от мысли, что его найдёт родня со стороны отца, от семени которого он появился на свет. И заживут они счастливо, как с папашей… Очень приятно мечталось. И несбыточно. Он понимал это отчётливо, но мечты — они такие сладкие!

Поглядев на ларь, Хагрид тяжко вздохнул и решительно взялся за работу. Вдруг там ещё такая книжка есть?

Выгруженная из ларя куча макулатуры… внушала. Чего здесь только не было! Газеты, журналы, свитки с эссе, старые изодранные и исчерканные на сексуальные темы учебники, пришедшие в негодность библиотечные книги, использованные бланки заказов, каталоги магазинов, ветхие от времени заявки на расходники… Под ноги съехала кулинарная книга с частично выдранными глянцевыми страницами.

Хагрид уставился на яркую картинку расписанного розочками торта и словно выпал из реальности. Вот бы ему научиться такое стряпать! Уж он бы… Книжка отправилась за пазуху.

Газеты и разную писанину покидал обратно в ларь. Подумав, сложил все книги в один большой ящик, а что не влезло, пристроил рядом стопками. В руки попала явно магловская книжка с забавной обложкой. Фривольно одетая девица нахраписто лезла к полуголому парню с недовольным лицом. Он брезгливо придерживал нахалку за талию, а сам тоскливо косился куда-то в сторону. «Страсть в старом замке». О как!

— Чем ты занят, мальчик мой? — в раскрытые настежь ворота упала длинная тень. Острый взгляд голубых глаз за очками половинками словно вспорол пыльный воздух сарая. Спину почему-то обнесло холодом — все волоски на теле встали дыбом.

— Профессор Дамблдор?! — Хагрид недоумённо моргнул: «Это же Альбус! Благодетель!» — и расплылся в счастливой улыбке. — Дык, эта… гнездо вона для мурлокомля надо сделать, — ляпнул первое, что в голову пришло. Стыдно же признаваться, что он читать навострился.

— А я не знаю… Гляньте-ка, бумага какая, мягкая и гладенькая, — скомкал лист «Страсти…», — и шуршит ишо. Мурлокомли любят, чтоб шуршало. Но этого мало, — тряхнул томиком. — Вон тех полно, — мотнул он головой на кучу истрёпанных учебников, — твёрдые они, ага. Тока на подстилку идут. Где бы такого мягонького взять, а?

Взгляд профессора утратил остроту, заискрился снисходительным весельем:

— О, магловская беллетристика. — Дамблдор повертел в руках книжку, сравнил страницы.

— Эльф! — щёлкнул пальцами.

С шумом появившийся домовик выпучил глаза от усердия:

— Тилли слушает, господин заместитель директора.

— Вы уже закончили уборку? Все ненужные бесхозные книги несите сюда, к Хагриду.

— Да, господин заместитель директора, Тилли сделает!

В эту ночь Хагрид спал урывками. В его жизнь вошли комиксы. Только закончит один — руки уже за следующим тянутся. А ведь ещё и поспать надо.

Утро напугало.

Домовики как-то по-своему поняли приказ заместителя директора. Хагрид никак не ожидал, что и без того не особо широкий проход в его деревянном сарае окажется погребённым под огромными кучами старых книг.

— Библиотеку, что ль, ушастики притащили? — охнул лесник, открыв утром ворота. Поднял ближайший том:

— «Демонология. Начала». Э? — схватив следующую книжку, шёпотом прочёл: — «Магия крови. Исключения Лассо», «Ритуалистика. Простые жертвоприношения. Начала», «Тё… тёмные искусства»…

Ноги подкосились, он плюхнулся на ящик, вытер рукавом вспотевший лоб. Первый порыв — бежать в школу и доложить о досадном недоразумении профессору Дамблдору — потихоньку схлынул. Почему-то отчаянно захотелось схватить и спрятать всё это добро. Если разобраться, оно ведь никому не нужно, иначе бы домовики не принесли. И помалкивать. Главное — помалкивать! Нету. Не видел. Не знаю…

— Небось где-нибудь свалено было в кучи и закрыто, а домовики получили приказ, ну и… — он осмотрел заплесневелую обложку, потормошил пальцем склеившиеся страницы. — Старые книги по запрещённым Министерством дисциплинам. Тут небось и химерология есть, которой папашу пугали. Вдруг и в самом деле проснётся семейный Дар, а я ни ухом, ни рылом. Тут хоть почитать можно, что к чему. В Азкабане, говорят, неуютно — не хотелось бы загреметь по дурости.

С трудом пробравшись к дальним полкам, Хагрид нашарил давний подарок профессора Флитвика — бездонный мешок. Спрятать книжки, пристроить мешок где-нибудь в чулане, в куче других мешков, а когда придёт время… Эх, не любил он учиться. Совсем не любил. А надо. Ой, надо-о!

* * *

Поздняя осень. Мерзкая погодка, хоть из дому не выходи! Чё хорошего может быть в промозглом холоде, ледяном дожде, извечном студёном тумане, наползающем с Чёрного озера? Лесное зверьё частью ложилось в спячку, частью откочёвывало в какие-то свои удобные для зимовки места. Ещё и непонятной тоской исходила душа от печальных криков птичьих стай, улетающих на чужбину. Хоть бы уж снег поскорей выпал.

Проверил ловушки на вездесущих лис, повадившихся шнырять возле курятника — не иначе дырку в стене ищут, пакостницы. Хагрид возвращался к избушке по старой тропинке, по которой редко ходил из-за густых зарослей шиповника, так и норовивших стянуть и присвоить что-нибудь из одежды. И уж вовсе он не ожидал увидеть на пеньке замерзающего школьника.

Казалось, парнишка не замечал ни студёного ветра, ни колючей снежной крупки, которая успела набиться в волосы и складки лёгкой мантии. По виду, четвёртый-пятый курс. И пахло от него бедой.

Обычно Хагрид игнорировал школяров с их нелепыми проблемами и странными запросами, а тут не смог пройти мимо.

— Слышь, ты в зельях соображаешь? — нашёл наконец тему для разговора. Мальчишка вздрогнул, обернулся. Обычное лицо: рыжеватые, словно тронутые ржавчиной волосы, веснушки на носу…

— Что? — прошептал посиневшими от холода губами.

— Г-рю, надо мне кого посмекалистей, чтоб зелья пересчитал — в большой таре бы сварить. Заплачу, не обижу. Смогёшь?

— Д-да.

— Пошли тогда. Зелье само себя не сварит.

В сарае от дровяной плиты пыхало жаром. Стеклянные фонари с зачарованными «вечными» свечами тускло освещали каменную столешницу. В сумраке терялись гирлянды травяных веников, округло выступали бока горшков и банок. На специальной подставке лежал лабораторный журнал. О, журнал был особой гордостью Хагрида! Никто посторонний не смог бы разобрать написанное там, ибо хозяин и сам частенько забывал, что ж он накарябал-то?

— Во, гляди — бачок, — щёлкнул крепким ногтем лесник по металлическому боку большой ёмкости. Та ответила гулом. — Рассчитай мне, значит, чтоб сразу много зелья получилось.

— А какое зелье? — откликнулся мальчик, держа дрожащие руки над раскалённой плитой. Его всего трясло — оттаивал помаленьку.

— Дык мне разных надо. Я, вон, весы аптекарские у старьёвщика купил. Хочу из учебников попробовать чего полезное сварить. Так-то мне много надо: заживляющая мазь на рябине, от паразитов чё-нидь, Костерост, опять же, успокаивающие и снотворные зелья…

— Это же для животных, да? Там, наверное, иные расчёты. Для каждого вида свои… Признаться, я в этом ничего не смыслю. Сами варить будете? — парнишка отчаянно тёр пальцы. Наверное, их нещадно ломило.

— Я буду, кто ж ещё. Больные зверюшки кольцо мастера-зельевара не спрашивают. Помогло и ладно.

— Так нельзя, — помотал влажной головой мальчик. — Если зелье приготовлено правильно, лечебный эффект будет сильнее, а если неправильно — можно отравиться. Вот что, я знатока приведу. Она дома на ферме что-то для скотины варит.

— Все сволочи, все! И…! В…! … … …!!! Суки в ботах! — высказался из клетки джарви с перевязанной лапой.

— Уху, — поддакнул ему филин с перебитым крылом.

Обещанный знаток оказался белобрысой девчонкой, похожей на рыбу ерша — такая же костлявая и колючая.

— Зелья должен варить профессионал! — с порога заявила она с апломбом. — У вас есть звание ученика, подмастерья или, может, мастера? — и ехидно добавила. — Все, кто попало, к котлу встать норовят!

— Ты кого притащил? — изумился лесник, оторопело разглядывая пигалицу. — Иди-ка ты откуда пришла и дорогу сюда забудь! — не слушая возражений, выставил обоих из сарая.

— В… на… …ть! — возмутился джарви.

— Уху, — грустно согласился филин.

Парнишка скоро вернулся, виновато шмыгнул носом:

— Мэри в конце лета ученицей взяли к мастеру. Она этим страшно гордится. Кроме неё там ещё трое старших учеников, вот она и… ей себя поставить надо, а то затюкают. Нет, она хорошая, правда…

— А я тут причём? Эта… на мне, значит, потоптаться можно? — возмутился Хагрид. — Небось над тобой тоже издевается… ученица? От как! И дружба побоку. Гони ты её… к дятлу! Быстрей охолонёт, ишь цаца какая!

— В… на… … …!!! — высказал своё мнение джарви.

— Уху, — поддакнул филин.

Пасмурный, снежный день. Не то чтобы холодно, но вьюжно. Позёмка метёт. Того гляди к ночи буран в печной трубе завоет.

Отложив снеговую лопату, которой хорошенько прогрёб дорожки, Хагрид, стащив с головы кроличий колпак, добыл махровое полотенце из кармана, вытер распаренное лицо. Умаялся. Когда же это безобразие закончится-то, а? Сил никаких нет! Только прогребёшь дорогу, как на тебе! Опять всё занесло. Он отстранённо наблюдал за тёмной фигуркой, вылетевшей из дверей школы и несущейся в его сторону.

— Здрасте, мистер Хагрид! Вот, я пересчитал зелья на большой котёл. Тут пять штук самых ходовых, как вы и заказывали. Профессор Слизнорт проверил, — протараторил парнишка в школьной мантии с низко надвинутым капюшоном, который он удерживал от ветра обеими руками. Одеться потеплее он явно поленился, о чём сейчас жалел. Зажатую подмышкой стопку скрепленных вместе пергаментов растрепала метель. Края листов полоскались на ветру, норовя свернуться в «рулет».

— В избушку пошли, — махнул рукавицей лесник.

Пристроенный на огонь чайник уютно посвистывал. Хагрид выставил на стол кружки, плошку мёда и свои немного горелые печенья. Вообще-то он пирожные хотел испечь, но получились печенья.

Мальчик, с любопытством поглазев по сторонам, подал Хагриду пергаменты.

— Профессор Слизнорт сказал, что для магических созданий, как правило, подходят все простые зелья. Если в разумных пределах. В зависимости от вида нужны небольшие изменения состава, но это необязательно. Просто слабее подействуют. Отравиться никто не должен. В крайнем случае, от принятого внутрь зелья животное прослабит и всё. А наружно намазали — вовсе ничего не будет.

— От как! — Хагрид аккуратно разложил на столе ценные бумаги. — Щас при тебе гляну. Эта… мож, чего спросить… Чаёк вон пей — полезный. На лесных травах.

Но вчитаться в текст не успел:

— Мистер Хагрид, я хотел поблагодарить вас… ну, тогда вы меня спасли. Я бы ведь замёрз насмерть. Дурак был. Я, Лесли Лайам, признаю Долг Жизни!

— Э? — вытаращился лесник.

— Вы не думайте, мистер Хагрид, Лайамы умеют быть благодарными. Я после школы прадедушку в Министерстве сменю, в отделе Регистрации и Брака. Сначала, конечно, помощником у него поработаю… А министерский работник — это очень полезное знакомство.

— Дык, признавать Долг-то зачем? — оторопело прошептал лесник.

Парнишка смущённо отвёл глаза:

— Да я сначала и не думал. А оно давит, — прижал ладонь к груди. — Спросил у прадедушки, а он… выпорол, в общем, и приказал против воли Магии не переть. Только вы не говорите никому — дразниться будут.

— А чё ты на пеньке-то замерзал? — чтобы хоть что-то сказать, спросил Хагрид.

— Да там… мне девочка одна очень нравилась. Мелисса. Я ей об этом сказал, а она… Она при всех мне гадостей наговорила. Я и психанул. Ушёл куда глаза глядят и… Вы меня нашли. Спасибо вам.

— Чёй-та она? По-доброму нельзя было? — опешил Хагрид от повода для самоубийства.

— Да ну её! Дурак был. Я теперь с Эльзой встречаюсь. Она такая-а…