Фантастические твари и как они появляются (джен)

Измученные и расстроенные, они впятером сидели на чугунной балке, когда-то служившей каркасом для теплицы, и устало молчали. Флитвик рассеянно болтал ногами, Поттер вытряхивал из мантии листья и щепки, Снейп со стоическим, почти философским терпением пытался остановить идущую носом кровь. В нескольких ярдах от них, уютно подложив себе под голову передние лапы, спал дракон и постепенно уменьшался в размерах.

— Думаю, нам всем сейчас не помешало бы выпить, — немного потерянно сказал Флитвик, окидывая взглядом то, что осталось от Хогвартских теплиц. — Где-то у меня была медовуха.

Разгром и правда был удручающим: из шести теплиц уцелели только две, все уличные грядки оказались вытоптаны, керамические горшки превратились в груду черепков, а молодые мандрагоры, с отчаянными криками разбежавшиеся по округе, прятались теперь неизвестно где.

— У меня есть двенадцатилетний скотч, — со вздохом сказала Минерва. — И, боюсь, меньшим тут не обойтись.

— Скотч так скотч, — гнусаво согласился Снейп. Из носа у него всё время текло, и хотя он уже дважды лечил его заклинанием, кровь почему-то по-прежнему не желала останавливаться.

«Может, это последствия какого-нибудь драконьего сглаза?» — подумал он.

Самому Снейпу о существовании такого сглаза слышать не доводилось, но Лонгботтом не был бы Лонгботтомом, если бы не умудрился его по ошибке создать. А ещё у Снейпа ужасно болела спина в том месте, где он ударился о дерево. Впрочем, Поттер выглядел ничуть не лучше, и это немного утешало. Его аврорский мундир был порван в двух местах, а на расцарапанной щеке, прямо под левым глазом, наливался здоровенный синяк. Но хуже всех, конечно же, пришлось Помоне — все знали, как много для неё значили теплицы.

— И почему у нас всегда что-то происходит? — расстроенно спросил Флитвик, когда, отправив Лонгботтома в Больничное крыло, они расположились в кабинете директора. — Это не школа, а настоящий дурдом, и даже отменный скотч не в состоянии этого исправить!

— Это хуже, чем дурдом, — вздохнул Снейп, — это Хогвартс. И с этим, к сожалению, ничего нельзя поделать. Здесь слишком много недоученных волшебников и так много всякой магии, что она то и дело выходит из под контроля.

— Когда-нибудь я непременно уволюсь, — с досадой пообещала МакГонагалл.

Добавить к этому было нечего. Все пили скотч молча, каждый думая о своём: Минерва наверняка подсчитывала в голове убытки, Помона пыталась понять, как ей теперь вести уроки травологии, оставшись без своих теплиц, а сам Снейп — где брать растительные ингредиенты для зелий.

— Если вы не против, директор, — разглядывая свой стакан, внезапно сказал Поттер, когда они уже собирались расходиться, — я хотел бы задержался в замке на пару дней. Что-то меня во всей этой истории беспокоит….

— Вы ведь не думаете, что это чей-то злой умысел? — нахмурившись, спросила Минерва.

«Это же Невилл!» — так и читалось в её взгляде.

Возразить на это МакГонагалл было сложно. С Лонгботтомом и правда постоянно что-то случалось. Снейп вспомнил, как две недели назад кто-то добавил Невиллу в чай зелье левитации, и он целый час парил над Хогвартскими теплицами, приведя в неописуемый восторг студентов Слизирина, тренировавшихся на поле для квиддича. А в прошлую пятницу его укусил драмадыр — новое хищное растение Помоны, и Лонгботтом, став жертвой магической аллергии, окрасился в насыщенный лиловый цвет и так и проходил почти все выходные.

— Пока не знаю, — честно признал Поттер, — но мне хотелось бы в этом разобраться.

МакГонагалл пожала плечами и сделала приглашающий жест рукой, словно говоря: «Кто я такая, чтобы препятствовать Аврорату?» И Снейпу это почему-то очень не понравилось. Уж не его ли заподозрил Поттер?

— Вам вечно везде мерещатся заговоры, — с немалым раздражением в голосе сказал он, выходя вслед за Поттером из директорского кабинета.

— Это ведь не вы ему что-то подсунули? — внимательно глядя на Снейпа, спросил Поттер.

Снейп одарил его презрительным взглядом, но гадость сказать в ответ не успел.

— Давайте не будем ссориться, — выходя следом, примирительно попросил Флитвик. — Мы ещё легко отделались. Всё могло быть гораздо хуже.

— Куда уж хуже? — трогая свой разбитый нос, спросил Северус.

— В дракона могла превратилась Минерва, и вот тогда бы нам точно мало не показалось!

* * *

Они спустились вниз по винтовой лестнице, в молчании дошли до Большого зала и разошлись каждый в свою сторону. Флитвик отправился ужинать, Поттер сказал, что хочет ещё раз внимательно осмотреть теплицы, а Снейп направился к себе в подземелья. Впрочем, до подземелий он так и не дошёл. Где-то на втором лестничном пролёте он замедлил шаг, подумал о горячей ванне, что наверняка принесла бы облегчение его больной спине, о кровоостанавливающем зелье, что стояло в кабинете на третьей полке слева, о том, что гриффиндорцам на роду написано влипать в неприятности, а значит, и в этот раз не случилось ничего необычного, и с досадой выругался. Наколдовал себе два тампона, заткнул ими всё ещё кровоточащий нос и, решительно повернув назад, отправился искать Поттера.

Поттер обнаружился в теплице номер три, вернее, в том, что от неё осталось. Он сидел на корточках там, где когда-то стоял рабочий стол Лонгботтома, и осторожно, кончиком палочки, перебирал раскиданные по земле черепки от горшков.

— Судя по тому, что показывает проявляющее заклинание, — сказал он, завидев подошедшего Снейпа, — это случилось где-то здесь. Именно в этой теплице Невилл превратился в дракона.

— И что это значит? — спросил Снейп.

— Не знаю, — всё так же задумчиво ответил Поттер, — здесь ничего нет. Ни колбы с остатками зелья, пусть даже разбитой, ни фантиков от волшебных вредилок… ничего…

— Вы и правда рассчитывали найти здесь нечто подобное? — удивился Снейп. Он осмотрелся по сторонам, окидывая взглядом горы развороченной земли, поломанные кусты трепетливых гераней, груды битого стекла и раздавленные горшки, и пнул носком ботинка валявшееся неподалеку сплющенное ведро. Дремоносные бобы, остававшиеся на дне ведра, с гневным цокотом вылетели наружу и ускакали прочь.

— Нас учили искать…

— Это как? — приподняв бровь, скептически поинтересовался Снейп. — Акцио «то, чего здесь не должно быть»?

— Не важно, как, — Поттер машинально пригладил взъерошенные волосы и рассеянно сказал: — Я просто не понимаю, как можно превратиться в дракона?

Если быть до конца честным, то Снейп этого тоже не понимал, но вряд ли когда-нибудь признался бы в этом Поттеру.

— Возможно, это трансфигурация, — сказал он первое, что пришло ему в голову.

— Трансфигурация человека в другое живое существо — это магия наивысшего порядка. А человека в дракона… Как много людей, способных на подобную магию, вы знаете, профессор? И сколько из них сейчас находится в Хогвартсе? МакГонагалл, наверное, Флитвик, ну, вы…

Сам Снейп трансфигурировать человека в дракона не мог, но Поттеру в этом он тоже, пожалуй, никогда бы не признался.

— Едва ли это дело рук кого-то из учителей… — Поттер замолчал, явно не представляя, что ещё тут можно добавить, а затем неожиданно встрепенулся. — Может, это болезнь? — с надеждой в голосе спросил он.

— Не мелите чушь, — возмутился Снейп, — не существует болезни, способной превращать людей в драконов. Что это, по-вашему? Разновидность драконьей оспы?

— На всякий случай я направлю запрос в Мунго, — пропустив мимо ушей бурчание Снейпа, сказал Поттер. — Хуже одного дракона в Хогвартсе может быть только дюжина драконов в Хогвартсе. Вдруг это заразно? Вы же не хотите получить магическую эпидемию в школе, профессор?

Снейп подумал, что для того, чтобы разрушить Хогвартс, хватило бы, пожалуй, и двух драконов, но вслух говорить этого не стал. К тому же он был почти уверен, что всё это полнейшая ерунда, и болезни, способной превратить кого-то в дракона, не существует. Ведь правда?

— Надо вернуться в Больничное крыло, может, Невилл уже очнулся, — с сомнением глядя на Снейпа, сказал Поттер.

* * *

На обратной дороге в замок Снейп обдумывал весь этот нелепый разговор. Почему-то пока об этом не заговорил Поттер, сам Снейп не задумывался над тем, как именно всё это произошло. Потому что... ну потому что с Лонгботтомом и правда постоянно что-то случалось. Может, мальчишка в очередной раз перепутал какие-нибудь чары, откопал в Запретном лесу поломанный артефакт, намешал зелий… Но чем больше Снейп об этом думал, тем отчётливее понимал, как глупо звучат его же собственные предположения. И правда, как? Как можно кого-то превратить в дракона?

К тому моменту, когда они вернулись в Больничное крыло, Снейп был уже по-настоящему зол. На Лонгботтома за то, что тот в очередной раз втянул их в неприятности, на Поттера за то, что он вмешивается в дела Хогвартса, но главное, конечно же, на себя — за то, что от усталости или от непростительной безалаберности пропустил столь очевидный факт, что стать драконом не так-то просто.

Как и следовало ожидать, Больничное крыло не принесло им никаких ответов. Лонгботтом по-прежнему спал, уткнувшись носом в подушку, и, получив вместе с зельем Истинной сущности дозу снотворного, рассчитанную на дракона, должен был проспать ещё как минимум пятнадцать часов.

— Надо бы проверить его карманы, — с сомнением взирая на висевшую на стуле мантию, сказал Поттер.

— И что же вас останавливает? — уточнил Снейп.

— По факту у меня нет на это права. Невилл ни в чём не виноват, и как аврор…

Поттер явно собирался сказать нечто очень бессмысленное и бесполезное, что-то о том, что как аврор он не имеет права обыскивать Лонгботтома без согласия самого Лонгботтома или о том, что ему нужно получить ордер, или…

Снейп подошёл к стулу, взял в руки мантию и, не слишком заботясь о моральной стороне вопроса, вытряхнул содержимое её карманов на соседнюю кровать.

— Ой, — сказал он, выдержав театральную паузу, — мантия упала и всё высыпалось. Не поможете ли собрать?

— Не смешно, — отозвался Гарри, — я всё-таки аврор…

— А я нет, — сухо ответил Снейп, — но вы можете не смотреть. Я не настаиваю.

Спустя две секунды они оба склонились над кроватью, разглядывая содержимое карманов Невилла. Мерлин! Чего там только не было! Семена в разномастных пакетиках, лакомства для хищных растений, обёртки от блевательных батончиков, Смешливые леденцы, оторванные пуговицы, стеклянный утешительный шарик, сложенное пополам письмо, пара сиклей, совиный корм, несколько подвядших листочков любистока, носовой платок, нож, два листа бумаги, мелко исписанных убористым почерком Помоны, орехи, пробка от сливочного пива, почему-то покрашенная в чёрный цвет, огрызок сломанного пера, клык фестрала, заживляющая мазь, флакон с бодроперцовым зельем, вырезка из «Ежедневного пророка» и палочка.

— Какой бардак, — находясь под лёгким впечатлением от увиденного, сказал Снейп.

— Можно подумать, у вас в карманах полный порядок, и всё пронумеровано, разложено по полочкам и даже опись есть? — обидевшись за друга, спросил Поттер.

Стоило признать, что если бы содержимое карманов самого Снейпа точно так же вытряхнули бы на кровать, картина была бы не менее удручающей, но признавать это было совершенно не обязательно, и Снейп, проигнорировав замечание Поттера, продолжил изучать разбросанные на кровати вещи. Никаких таинственных артефактов здесь не было. Здесь вообще не было ничего полезного!

— Думаю, мы зашли в тупик. Временно, — почесав взлохмаченный затылок, признал Поттер. Он трансфигурировал из пуговицы коробку и аккуратно собрал в неё все вещи с кровати. — Я это заберу, — объявил он, — вдруг мы упустили нечто важное.

— И что, даже опись составлять не будете? — выразительно приподнимая бровь, поинтересовался Снейп.

Поттер покачал головой и тяжело вздохнул. И сразу почему-то стало заметно, как сильно он всё-таки устал.

— Я переночую в Хогсмите, в «Трёх мётлах», — сказал Поттер, засовывая коробку под мышку. — Если что-то случится, пришлите сову или лучше Патронуса.

— А что, разве у нас может что-то случится? — с издёвкой спросил Снейп.

Но Поттер не повёлся даже на это. Он уже направился к двери Больничного крыла, когда Снейп, сам не слишком понимая, зачем это делает, неожиданно сказал:

— Поттер, оставайтесь в Хогвартсе. Комнаты Слизнорта свободны, — и, не удержавшись, всё же ядовито добавил: — Если, конечно, не боитесь тоже превратиться в дракона.