Их секрет (гет)

Первая учебная неделя подошла к концу. В этом году у студентов появилось больше свободного времени, однако вместе с тем увеличилось и количество домашней работы. Впрочем, Гарри это не сильно волновало — он никогда не выполнял домашние задания с той же тщательностью, что и Гермиона. Единственный предмет, который по-настоящему его увлекал — защита от темных искусств. И то, что теперь этот предмет стал вести Снейп, казалось Гарри просто насмешкой. Он вспомнил его слова на уроке:

Что же я могу поделать, если вы бездарны, Поттер?

Зная об отношении к нему Снейпа, можно забыть о справедливой оценке.

На субботу Гарри назначил отборочные испытания по квиддичу, так как за прошедшие пять дней все на факультете уже достали его с этим вопросом — почему-то каждый считал своим долгом ему об этом напомнить, и при том не раз. Гарри сначала удивлялся такому большому количеству желающих попасть в команду, но потом, когда начались испытания, понял, что большинство пришло не ради квиддича, а ради него.

Ведь если в прошлом году все принимали Гарри чуть ли не за сумасшедшего, и считали, что он врет о воскрешении Волан-де-Морта ради славы, то теперь, после происшествия в министерстве, были вынуждены признать его правоту. «Ежедневный пророк» все твердил о его избранности, и популярность Гарри возростала.

Но Гарри было все равно. Его никогда особо не волновало то, что о нем думают другие, а сейчас — в особенности. Он думал о Гермионе. О том, что с ней происходит. Он не мог понять, что именно, но чувствовал — что-то не так.

Всю эту неделю Гермиона как будто бы избегала его. Не явно, но в тоже время… За эти дни они ни разу не остались наедине. После уроков быстро делали домашние задания в гостиной, а потом Гермиона убегала в библиотеку. И даже сегодня, в выходной день, направилась туда сразу после завтрака. Из-за этого настроение Гарри оставляло желать лучшего.

С того дня, как Гермиона попала в плен к Пожирателям, внутри Гарри поселился страх ее потерять. Этот страх все время мучал Гарри, и утихал лишь тогда, когда Гермиона находилась рядом с ним — когда он мог смотреть на нее, прикасаться к ней, когда он знал, что, в случае опасности, сможет ее защитить. Иначе тревога не оставляла его.

Гарри стоял на поле, слегка щурясь от яркого солнечного света. Погода сегодня была просто отличная — в ней еще чувствовались отголоски лета. Было тепло, но в тоже время не жарко.

Отборочные испытания уже подошли к концу, и ученики потихоньку расходились с трибун, а претенденты, парящие на метлах, спускались на землю. Гарри уже успел остыть, и сейчас чувствовал себя комфортно в форме для квиддича, но те, кто только что прошли испытания, были все потные, раскрасневшиеся и просто умирали от жары. Рон и Джинни в том числе. Гарри взял в команду их обоих: они действительно хорошо себя проявили.

Сейчас они остались на поле только втроем. Остальные игроки направились в раздевалку, а им еще нужно было собрать мячи.

— Это ж надо было! Я думал, что ни за что не возьму все пять! — Рон, окрыленный успехом, все еще не мог прийти в себя от этой новости, и стоял, мечтательно облокотившись о метлу. Теплый ветер трепал его волосы, на щеках выступил румянец. Вид у него был слегка одуревший, но счастливый.

— Поздравляю! — пропыхтел Гарри, пытаясь запихнуть бланджер в чемодан. Он стоял на траве на коленях, чемодан был открыт перед ним. — Хорошо, что ты справился лучше Маклаггена! Не хотелось бы брать его в команду…

Рон кивнул.

— Мерзкий тип.

— Слишком высокого о себе мнения, — Гарри поморщился. Наконец-то удалось справиться с застежкой, и мяч, до этого вырывавшийся из его рук, теперь застыл. — Наверняка стал бы спорить со мной касательно стратегии на будущую игру…

Вдруг рядом с ними приземлилась Джинни. Она поймала квоффл, и теперь, отложив в сторону метлу, опустилась на колени рядом с Гарри, чтобы вернуть мяч на место. Пока они возились внизу, Рон оглядел трибуну. Там не осталось ни одного человека, кроме маленького, бледного мальчишки лет двенадцати. Он был слишком худой, даже тощий — оттого одежда висела на нем, как мешок, и смотрелась нелепо. У него были светлые волосы и яркие голубые глаза. В руках он держал небольшой блокнот. И, по какой-то непонятной причине, продолжал смотреть в их сторону.

— Гарри! — позвал Рон.

— А? — он не взглянул на него, придерживая квоффл, пока Джинни пыталась застегнуть пряжку.

— Ты случайно не знаешь, кто это на нас пялится?

— Не на нас, а на Гарри, — тут же поправила его Джинни, на секунду оторвавшись от своего занятия. Потом перевела взгляд на Гарри: — Всю неделю следит за тобой!

Гарри слегка удивился той уверенности, с какой Джинни озвучила это наблюдение. Но на самом деле это действительно было так — Гарри периодически ловил на себе его взгляды, но, стоило Гарри повернуться — он тут же отводил взгляд. Впрочем, это было не так уж удивительно — все сейчас проявляли к нему повышенный интерес.

— Ты его знаешь? — спросил Гарри у Джинни, кивнув в его сторону.

Она посмотрела на него, потом снова опустила глаза, возвращаясь к своему занятию.

— Его вроде Чарли зовут, он из Когтеврана, — сказала она, чуть поморщив нос. — Гермиона рассказывала, как на днях ей пришлось разнимать ребят в туалете. Они использовали на нем какую-то штуку из магазина Фреда и Джорджа, и у него образовалось пару синяков на лице.

Наконец, они упаковали все мячи. Гарри встал и протянул руку Джинни, помогая подняться. Его неприятно поразил тот факт, что Гермиона рассказала Джинни об этом инциденте, а не ему.

— Гермиона сказала, что надо бы запретить близнецам продавать свои вредилки школьникам, — продолжила Джинни, выпрямляясь и отряхивая землю с формы, — а я считаю, что надо уметь постоять за себя.

Они направились к замку. Мальчишка остался сидеть на трибуне. Гарри вспомнил, что ни разу не видел его с кем-то. Как это должно быть тяжело — всегда быть одному.

У входа в замок они пересеклись с игроками из слизеринской команды, и с теми, кто собирался пройти испытания. Малфоя среди них не было, и взгляд Гарри остановился на Теодоре Нотте. Он вспомнил, как Гермиона рассказала ему о поведении Нотта в поезде.

— А где же твоя грязнокровка, Поттер? — спросил он и оглянулся на остальных — пару слизеринцев одобрительно хмыкнули. — Обещала наказать меня, но…

Гарри остановился и развернулся к нему.

— А ты, я смотрю, не отчаиваешься. Это же надо — шестой год подряд пробоваться на загонщика, и еще ни разу не пройти испытания успешно, — Гарри изобразил притворную грусть и насмешливо кивнул в сторону слизеринцев. — Знаешь, если тебя и возьмут на этот раз, особо не радуйся — это, скорее всего, из жалости...

И тут произошло то, чего никто не мог ожидать — Нотт вдруг выхватил волшебную палочку. Как видно, он не мог проигнорировать комментарий о квиддиче.

Рон с Джинни тоже выхватили волшебные палочки, но Грэхем Монтегю, подскочив к Нотту, резко опустил его руку с зажатой в ней палочкой и прошипел:

— Идите уже, куда шли!

— Псих какой-то, — буркнул Рон.

Они все втроем ускоренным шагом двинулись в сторону раздевалки.

* * *

Гермиона сидела в библиотеке посреди хаотично разложенных книг. После разговора с профессором Снейпом прошла неделя, и она каждую свободную минуту уделяла поискам антидота. Она перечитала всевозможную литературу, напрочь забыв про сон, но информации о пыльце, и о том, как ликвидировать ее действие, так и не удалось найти.

Кроме того, время было ограничено, и это вселяло еще большую панику. Однако, Гермиона старалась об этом не думать, а просто продолжать работать. Пару раз ей хотелось прийти к Снейпу и сознаться в своем бессилии, но потом она отбрасывала эту идею. В конце концов, у него и так куча дел и проблем. Он вообще не был обязан помогать ей, так что и она должна сделать все, что от нее зависит.

Сегодня был выходной, но Гермиона все равно отправилась в запретную секцию библиотеки. Перед этим мадам Пинс долго разглядывала данное ей Снейпом разрешение, словно пытаясь найти, к чему придраться, но, так и не найдя, была вынуждена ее пропустить. Несмотря на то, что Гермиона ходила сюда уже неделю, мадам Пинс считала своим долгом проверять это разрешение каждый раз.

Гермиона отчасти понимала ее подозрительность — ведь запретная секция запретна не просто так, и студентам не часто выдают пропуски. Но все же постоянно ощущать на себе ее пытливый взгляд было невыносимо. Если бы мадам Пинс просто оставила ее в покое, это значительно ускорило бы процесс.

Тем не менее, на четвертый час нахождения в библиотеке, когда чувствительность Гермионы притупилась настолько, что она уже не чувствовала ни голода, ни усталости, она нашла нужную книгу. Название было написано рунами, и Гермиона благословила тот день, когда выбрала именно этот предмет из числа дополнительных.

Эта была книга о запрещенных и опасных растениях. Гермиона тут же принялась бегло просматривать содержание, и, спустя полчаса, наконец обнаружила растение, которое могло бы подойти для антидота.

Растение называлось «Босвеллия Картера». Его листья, стебли и корни были не особо ценны, но вот незрелые плоды имели уникальное свойство. С их помощью можно было нейтрализовать проклятия, которые вытягивают магические силы и плохо влияют на физические и магические способности волшебника. А именно в этом и заключалось действие пыльцы.

Гермиона почувствовала, как радость наполняет ее изнутри, смывая усталость и раздражение. Она медленно выдохнула, пытаясь унять радостный переполох внутри, и попыталась положить книгу в сумку, но не рассчитала своих сил — в итоге фолиант с грохотом упал на пол.

Гермиона невольно вздрогнула, и через секунду услышала торопливые шаги мадам Пинс. Та отреагировала так резво, словно только и ждала этого сигнала, и теперь ее лицо искажала одновременно и злость, и удовлетворение.

— Что тут происходит, мисс?

— Я случайно уронила книгу, прошу прощения, — пробормотала Гермиона. — Могу я взять ее с собой?

Мадам Пинс смотрела на нее так, словно она задала совершенно неуместный вопрос.

— А зачем вам, позвольте поинтересоваться, книга о запрещенных и опасных растениях? — выдала она с возмущением. — Вы хоть представляете себе, чем может быть чревато их использование? Удушением ядовитыми парами, например! И это еще не самое страшное!

Гермиона, конечно, догадывалась об этом, но ее успокаивал тот факт, что Снейп наверняка уже имеет подобный опыт работы.

— Мадам Пинс, мой интерес только научный… — пробормотала она, готовая умолять, но библиотекарша уже схватила ее за локоть, бесцеремонно выводя из зала. — Мадам Пинс…

— На сегодня достаточно, мисс Грейнджер, — твердо заявила она. — К тому же, даже если вы читали об этих растениях с целью практического использования, вам все равно это не удастся! Растения из категории “с” не продаются!

При этих словах Гермиону пронзило отчаяние. Радость от того, что ей удалось найти нужное растение, полностью растворилась — какой от этого толк, если его все равно не достать?

— Хорошо, я уйду! — выпалила Гермиона, вырывая локоть. — Дайте хотя бы забрать мои вещи!

Мадам Пинс нехотя посторонилась, и Гермиона устремилась к залу, пока библиотекарше не взбрело в голову пойти вслед за ней. Она раскрыла книгу на нужной странице и, повернувшись спиной к мадам Пинс, вырвала страницу с информацией о Босвеллии Картере. Руки у нее тряслись от возбуждения, а внутри все взбунтовалось против такого обращения с книгой. Но что еще было делать — мадам Пинс не оставила ей выбора.

Гермиона запихнула лист в сумку, а потом закинула ее на плечо заученным жестом. Она пообещала себе, что вернет эту страницу на место, как только появится возможность.

Наконец, она покинула библиотеку и вышла в коридор. Там почти не осталось студентов, так как все сейчас ужинали в Большом зале. Гермиона не особо хотела есть, к тому же, у нее было еще одно незаконченное дело.

Поскольку всю неделю она была занята поисками антидота, времени на выполнение домашних заданий катастрофически не хватало. Эссе для профессора Стебль она и вовсе писала ночью, пребывая в промежуточном состоянии между сном и бодрствованием, и в результате получила «Выше ожидаемого» вместо «Превосходно». Для старосты школы это был скромный результат, и сейчас Гермиона направлялась к теплицам, чтобы отдать профессору переписанное эссе.

В теплице ее пронзил холод: воздух там был наполнен сыростью и влагой. Гермиона вошла в шатер и замерла на пороге. Профессора Стебль здесь не было, зато Невилл возился с каким-то растением, явно не догадываясь о ее присутствии.

Гермиона пригляделась, чем он там занимался. Перед ним стоял горшок с огромным растением. Гермионе оно показалось смутно знакомым. Она отметила характерные острые листья с красными вкраплениями, и вспомнила, что видела его в книге о запрещенных растениях буквально только что. Сомнений быть не могло, это — Дикая Интенсия. Гермиона попыталась придать лицу спокойное выражение, чтобы не спугнуть Невилла, и подошла к нему.

— Привет, Невилл! Чем занимаешься?

Долгопупс тут же вздрогнул и, испуганно ойкнув, уронил на пол палочку.

— Мерлин, Гермиона! — он укоризненно на нее взглянул и опустился на корточки, поднимая утерянный предмет. — Нельзя же так пугать!

Приподнявшись, он неловко попытался прикрыть собой растение, но по взгляду Гермионы понял, что это лишнее — она и так уже все увидела.

— Дикая Интенсия, — тихо сказала Гермиона. — Разве она не опасна? Я читала, что ее острые листья содержат яд…

Невилл выпрямился и посмотрел на нее с мольбой:

— Гермиона, ты только… никому не говори, чем я тут занимаюсь, ладно? Я просто… так уж вышло, что травология — единственный предмет, к которому я хоть чуть-чуть способен. И профессор Стебль разрешает мне тут работать с растениями. К тому же, я бы не сказал, что Дикая Интенсия так уж опасна. Важно просто знать тонкости, и уметь с ней обращаться… Раньше ее плоды и вовсе использовали в целительстве! Сейчас, правда, перестали из-за некоторых побочных эффектов… В общем, я тут пересаживаю ее…

И он развернулся, снова обхватив руками корень куста. Растение словно бы изо всех сил сопротивлялось ему, зарывшись корнями глубоко в землю, но Невилл не оставлял попыток.

Гермиона сомкнула руки на груди и заглянула за его спину, пытаясь получше рассмотреть растение.

— Невилл, где ты достал его?

Он ничего не ответил, только тяжело перевел дыхание. Гермиона добавила уже тише:

— Я бы не спрашивала тебя, если бы это не было важно.

Невилл замялся и неуверенно на нее взглянул. Гермиона почувствовала, что он не горит желанием это обсуждать, но в то же время не может ей отказать — в конце концов, она не раз помогала ему на уроках зельеварения. Наконец, он резко выдохнул и произнес, возвращаясь к манипуляциям с растением:

— Его привез мой дядя. Уж не знаю как, но иногда у него получается достать для меня не только редкие, но и… запрещенные растения.

Договорив, Невилл напряженно посмотрел на Гермиону. Возможно, он ожидал, что она осудит его дядю за нарушение закона, но Гермиона наоборот выглядела так, словно ее обрадовал этот факт. Заметив это, Невилл слегка расслабился. Гермиона подвинулась к нему.

— Невилл, послушай… ты не мог бы попросить своего дядю привезти для меня это, — и Гермиона торопливо достала из сумки клочок бумаги и протянула Невиллу.

Тот пораженно развернул его и, когда понял, что там, его глаза расширились еще больше.

— Гермиона, зачем тебе это? — протянул Невилл. — Ты ведь не особо интересуешься травологией…

— Конечно, интересуюсь! — бодро заметила Гермиона. — Так ты спросишь у него? Пожалуйста, Невилл!

Долгопупс медленно пожал плечами, точно сам до конца не верил, что выполнит просьбу Гермионы. Он так и стоял с листком в руке, а потом, будто опомнившись, почесал затылок.

— Да, я… я спрошу.

— Спасибо! Если тебе будет нужна помощь с зельеварением или другими предметами — обращайся!

Невилл смущенно замотал головой, собираясь протестовать, как вдруг в теплицу вошла профессор Стебль. На ней, как и всегда, была старая одежда, предназначенная для работы в теплице, и уже местами с прилипшей землей, но это ничуть не портило ее. Все искупала доброжелательная улыбка, появлявшаяся на ее лице каждый раз, когда кто-то проявлял интерес к растениям.

— Мисс Грейнджер!

— Здравствуйте, профессор! Я принесла эссе, которое…

— Да-да, оставьте на столе, — предложила профессор Стебль и устремилась вглубь теплицы.

Гермиона, взмахнув палочкой, отправила свиток на стол. Она и раньше замечала, что профессор Стебль довольно равнодушна к письменным работам — гораздо больше она ценила практические задания.

— Мисс Грейнджер, мы сейчас с Невиллом будем пересаживать мандрагоры, — раздался откуда-то из-за листвы голос профессора. — Если хотите, можете тоже присоединиться.

— Я бы с радостью, но мне нужно патрулировать, — ответила Гермиона, внутренне ликуя оттого, что у нее есть легальная причина увильнуть от этой работы.

Профессор Стебль понимающе кивнула. Как видно, она даже прониклась сочувствием к Гермионе, вынужденной отказаться от пересадки мандрагор из-за обязанностей старосты.

Когда Гермиона вышла из теплицы, уже окончательно стемнело. Она почти бегом добралась до замка — ей хотелось рассказать все профессору Снейпу как можно скорее.

Но, уже оказавшись в замке, Гермиона вышла в коридор, и тут же пораженно застыла, на миг забыв и о растении, и о Снейпе. Все дело было в том, что она увидела фигуру невдалеке, и, приглядевшись, узнала Гарри. Он тоже заметил ее и остановился.

Гермиона просияла. Если до этого момента она чувствовала себя неловко в присутствии Гарри, то теперь, найдя, как ей казалось, решение проблемы, поняла, что снова может нормально общаться с ним.

Не медля больше ни секунды, она подбежала к нему и поцеловала, обняв за шею. Она почувствовала, как Гарри удивленно вздохнул, явно не ожидая от нее такого порыва. Он обнял ее за талию, но как-то слишком осторожно, неуверенно.

Гермиона отстранилась, на ее губах все еще играла легкая улыбка. И вдруг она заметила, что Гарри тоже улыбнулся: сначала слабо, едва заметно, а потом искренне, широко.

— Гермиона, что-то случилось?..

— Нет, — ответила она беззаботно. — Расскажи лучше, как прошли отборочные?

Гарри принялся в красках описывать ей это мероприятие. Он взял ее за руку, и они направились в Башню старост. Гермиона давно уже не видела Гарри таким. Обычно он был спокоен и сдержан, но сейчас в нем чувствовалось неподдельное оживление. Он всю дорогу рассказывал ей какие-то забавные ситуации, и Гермиона хихикала, не в силах себя сдержать.

Но, спустя какое-то время, их разговор начал угасать. Гарри, поведав о том, как прошел его день, ожидал и от Гермионы столь же подробного рассказа. Она же ограничилась лишь парой коротких фраз. Ей не хотелось лгать, но и сказать правду не представлялось возможным.

К счастью, Гарри не обратил на это внимание — он никогда не отличался особой наблюдательностью. Уже у ее комнаты он остановился и сказал:

— Я так по тебе соскучился, — дрогнув, его голос превратился в шепот, и, подобно мягкой волне, мгновенно окутал Гермиону с головы до ног, заставил шагнуть навстречу.

— Я тоже, — прошептала она. Радостное волнение поднялось внутри. Гермиона замерла в ожидании — сейчас Гарри поцелует ее...

Но вдруг совсем близко раздались быстрые шаги, и очарование, завладевшее ими, лопнуло в ту же секунду. Гермиона отпрянула от Гарри. Сначала она решила, что кто-то из учеников забрел сюда после отбоя, и, вспомнив о своих обязанностях старосты, выпрямилась, уже готовясь отчитать его. Но замечания, готовые сорваться с языка, так и остались не произнесенными: к ним приближался вовсе не ученик, а профессор Снейп. Гермиона, отчего-то чувствуя вину, взглянула на Гарри исподлобья — тот не ответил на ее взгляд, мрачно наблюдая за приближением профессора. Он никогда не ощущал вину за то, что нарушает правила.

— Минус десять очков с Гриффиндора, — процедил Снейп, бегло окинув взглядом сначала Гарри, а потом и ее. — Мисс Грейнджер все-таки староста, и ей положено дежурить после отбоя, а вы, мистер Поттер, уже давно должны находиться в своей кровати!

— Но я…

— Думаете, раз вы Избранный, вам все можно? — спросил он насмешливо.

Гарри прожег его убийственным взглядом.

— Думаю, можно.

Снейп вздохнул с притворной грустью.

— Что ж, в таком случае, еще минус пять очков. Итого, минус пятнадцать очков с Гриффиндора. Вы, мистер Поттер, дорого обходитесь своему факультету…

Гермиона поняла, что, если это продлится хоть мгновение, их факультет лишится всех баллов, которые они успели приобрести на этой неделе. А они, в конце концов, зарабатывали их с таким трудом! Не хватало, чтобы Снейп просто так отобрал их за считанные секунды!

— Сэр, простите! — выпалила она. — Этого больше не повторится!

Снейп презрительно хмыкнул.

— Вы, мистер Поттер, бегом в гостиную, а вы, мисс Грейнджер, за мной!

Выражение ненависти на лице Гарри при этих словах сменилось тревогой.

— Гермиона...

— Все в порядке, — быстро шепнула она. — Завтра увидимся...

Снейп, видимо, желая избавить себя от сцены прощания, быстро развернулся и направился к своему кабинету. Гермиона сжала руку Гарри и, торопливо поцеловав в губы, направилась вслед за Снейпом.

В подземелье Слизерина было значительно холодней. Гермиона натянула свитер на ладони, пытаясь таким образом согреть пальцы.

Наконец, Гермиона вошла в кабинет вслед за Снейпом. Он сразу подошел к столу, а Гермиона села в кресло напротив. Снейп, ни слова не говоря, смотрел на нее так, словно она задолжала ему парочку объяснений. Гермиона, чувствуя сильнейшее напряжение, продолжала молча сидеть с натянутой, как струна, спиной.

— Если вы хотели меня видеть, совсем не обязательно было устраивать это представление, — наконец проговорила она голосом, ставшим отрывистым от гнева. Гермиона все еще не могла смириться с тем, что их факультет за считанные секунды оказался внизу рейтинговой таблицы, и все благодаря Снейпу!

— Хотел видеть вас? — Снейп насмешливо приподнял брови. — Я бы сказал, что это скорее вынужденная мера.

Гермиона громко вздохнула, не в силах подавить раздражение. Снейп продолжил, сделав вид, что не замечает ее настроения:

— И потом, я имею полное право штрафовать нарушителей. Что ж еще я, по-вашему, должен был сделать? Может, поиграть на скрипке для создания атмосферы? — он ухмыльнулся, не скрывая издевки.

Гермиона промолчала. Вздохнув в последний раз, она встала и подошла к нему.

— Ладно. Я хотела предложить вам кое-что более эффективное. Вот, — она достала из сумки зачарованный галеон.

Снейп даже не пошевелился.

— Что это?

— Галеон, — терпеливо разъяснила Гермиона. — Я наложила на него Протеевы чары. Теперь вы можете написать что-то на ребре монеты, и я увижу это сообщение.

Снейп без лишних слов взял галлеон и опустил в карман. Он, конечно, мог бы и похвалить ее за чары такого уровня, но не сделал этого.

— Надеюсь, вы что-то выяснили насчет антидота, — он снисходительно приподнял бровь, — или Поттер отнял все ваше время?

— В книге о запрещенных растениях я нашла информацию о Босвеллии Картере. Там написано, что ее плоды…

Снейп кивнул с таким видом, словно это все было для него не ново, и Гермиона умолкла, так и не договорив. Она даже испытала разочарование — ей хотелось, чтобы Снейп похвалил ее.

— Я знаю об этом растении, — сказал Снейп. В его голосе чувствовалось равнодушие.

— Знаете? — пораженно переспросила Гермиона. Сначала она ощутила растерянность, но теперь на смену этому чувству пришел гнев. — И вы не сказали мне?!

Снейп пожал плечами. Его невозмутимость вывела Гермиону из себя.

— Вы значительно облегчили бы мне задачу, если сразу бы поделились всем, что знаете! — сказала она с упреком.

— Если это было так сложно, вы могли бы раньше прийти ко мне, но вы этого не сделали.

Гермиона не нашлась, что ответить. Ведь она, наоборот, поступила так из лучших побуждений, чтобы не отнимать его время.

— Да, мы могли бы использовать плоды Картеры для приготовления антидота. Но это — очень редкое растение, его так просто не достать… — сказал Снейп. — Оно растет в местах селений великанов. Представить себе не могу, чтобы кто-то решился отправиться туда и добыть его.

Гермиона рассказала ему о встречи с Невиллом в теплице, и впервые за время их сегодняшнего разговора заметила, как презрение во взгляде Снейпа сменилось интересом.

— Ну вот видите, как хорошо, что я все-таки не вмешивался в ваши поиски! Теперь, по крайней мере, мы знаем, кто сможет достать Картеру...

Гермиона ничего не ответила, решив, что споров на сегодня достаточно, хоть и осталась при своем мнении. В конце концов, Снейп — ее единственный союзник, хочет она того, или нет.

Через несколько минут она вышла из лаборатории, чувствуя, как усталость уже полностью просочилась в ее тело. И вдруг резкая боль в предплечье настигла ее. Гермиона задрала рукав свитера — из метки появилось несколько черных металлических прутьев, которые обвили ее руку и впились в нее с силой. Кожа мгновенно побелела — металлические силки перетянули ее настолько, что выступила кровь. Гермиона поняла, что таким образом Волан-де-Морт пытается заставить ее выполнить задание. Пока силки задействовали лишь руку. Но насколько хватит его терпения?