Кровь взывает к преисподней (гет)

Аларик поддался уговорам Хоуп, поэтому вместо дома они отправились в школу Сальваторе: только там в библиотеке была возможность найти книги, где хоть каким-то образом мог упоминаться знак-загадка. Заручившись помощью Дориана, они провели в хранилище книг не менее двух часов, покинув школу, когда на улице уже совсем стемнело; дождь успел закончиться, оставив после себя лужи и запах сырости.

Луна, поглядывая с неба, время от времени скрывалась за гонимыми ветром тучами, что придавали ей пугающий вид. Майклсон, стоило ей оказаться на улице, передёрнула плечами и поёжилась. Заметно похолодало: температура ощутимо упала на несколько градусов, сырой воздух пронизывал насквозь.

* * *

Хоуп перевернула страницу, которая и вовсе оказалась последней. Раздражённо захлопнув фолиант, она отложила его в сторону, заменив законченное чтиво новым.

Обложившись собранной в библиотеке школы Сальваторе коллекцией книг, Майклсон сидела на диване, скрестив ноги по-турецки. Фоном был включён телевизор, но на то, что там показывали и говорили, никто давно не обращал внимания. Исследование заходило в тупик.

Аларик, возвратившись в гостиную с двумя наполненными красным вином фужерами, остановился в дверном проёме. Хоуп была настолько поглощена поиском информации, что совсем не замечала заинтересованного взгляда Зальцмана, наблюдающего, как она устраивается поудобнее, подаваясь вперёд, и вновь погружается в текст.

В какой-то момент Майклсон отвлеклась от чтения: откинув мешающую прядь, она нахмурилась, из-за чего между бровей появилась небольшая морщинка — свидетельство глубокой сосредоточенности. Хоуп стала подбирать волосы, намереваясь стянуть их в пучок, но, уловив боковым взглядом какое-то движение, оторвала взгляд от изрядно потрёпанных страниц книги, лежащей на коленях. Она улыбнулась Рику, прихватывая небрежную кульку подручным средством — карандашом.

Аларик поставил фужеры на журнальный столик рядом с ноутбуком, взял последнюю книгу из стопки непрочитанных, но Майклсон ему протянула ту, что сама изучала.

— Посмотри на этот знак.

На странице была изображена полная луна, обрамлённая двумя полумесяцами. Вверху курсивом значилось: «Знак Триединой луны». Аларик перевернул книгу, посмотрев её название: «Колдовские талисманы и их значения», годом издания значился 1924-й. Он взял в руки фотографию со знаком и сверился с тем, что было изображено на пожелтевшей от времени странице. В издании символ не являлся завершённым, если верить снимку, что находился в их распоряжении. Рик обратился к тексту, рассказывающему историю появления знака Триединой луны, который также называли символом Триединой богини.

Символ Триединой богини — молодой месяц, полная луна и убывающий месяц — представлял собой аспекты Девы, Матери и Старухи. В общем, знак не имел определённого хозяина. Обычно им обозначали «женские триады»: три богини Мойры, Парки или Норны. Они ткали, отмеряли и обрезали нити судьбы. Но была ещё одна тройка богинь, с которой часто отождествлялась Триединая богиня: Артемида — дева, поскольку она была девственницей и богиней охоты, Селена — мать, потому что она была матерью детей Эндимиона, и Геката — Старуха, так как она часто ассоциировалась с подземным миром и магией, а потому считалась «Королевой ведьм».

— Думаю, стоит поискать в книгах по мифологии.

— Много книг придётся перебрать, — задумчиво ответил Аларик, посмотрев на Хоуп. — Ты так и не вспомнила, у кого ещё видела такую татуировку?

Хоуп, разочарованно вздыхая, отрицательно покачала головой.

На ноутбуке вспыхнуло уведомление о видеозвонке, раздалась музыкальная трель, от которой Хоуп готова была сойти с ума — до такой степени звук раздражал. Майклсон спешно дотянулась до ноутбука, наспех нажимая кнопку пробела. Лиззи звонила им из Чикаго, где училась на последнем курсе в местном университете по программе «Продюсирование».

Элизабет пребывала в хорошем расположении духа, отпуская шуточки едва ли не через каждое слово. И причиной этому было знакомство с каким-то новеньким — студентом по обмену из Германии.

Лиззи восхищённо вздохнула на моменте, когда заговорила об интересном акценте нового знакомого. Аларик и Хоуп переглянулись: Майклсон картинно закатила глаза. Лиззи не изменяла себе, однако сумела вовремя остановиться, поинтересовавшись, как идут дела в Мистик Фоллс.

— Кстати! — воскликнула еретик, когда разговор зашёл о магических делах. — Я ничего не нашла по этому странному знаку. Может, руна какая-то?

— Нет, — ответил Рик и потянулся за книгой, в которой Хоуп обнаружила Символ Триединой богини. — Знак точно колдовской, мы нашли… часть от него.

Майклсон сфотографировала страницу книги и тут же отправила фото Лиззи. На том конце телефон издал короткий звук, оповещающий о новом сообщении.

Дочь Аларика внимательно рассматривала фото.

— Подобное нарисовано едва ли не на половине магических предметов, — заметила она.

— Именно, — согласилась Хоуп. — Он может и не иметь отношения к нашему символу, а в сочетании с остальной частью рисунка вовсе поменять значение. Поэтому я думаю, что всё же стоит поискать информацию в книгах по мифологии. Вероятность мала, знаю, но всё же!

— Мифология? — Элизабет нахмурилась. — Серьёзно? О богах и героях, как в Древней Греции? Всякое такое?

— Да! Знак Триединой луны обозначает… — Трибрид заглянула в книгу, что Рик держал в руках, и процитировала: — «Женские триады» — три богини судьбы Мойры, Парки и Норны.

— У меня не очень с мифами, — скептично заявила Лиззи. — Знаю только то, что Мойры там как-то с судьбами и смертью связаны, кажется?

— Не суть, — отмахнулась Хоуп. — Этот знак относился ещё к одной тройке — Артемиде, Селене и Гекате. Но общее в них одно…

— Мифология, — кивнула Элизабет, понимая, к чему клонит Майклсон. — А зачем тебе этот знак?

— Один из студентов сегодня спросил о нём, показав мне то фото, которое я вам прислала, — ответила Хоуп.

Лиззи поинтересовалась, нельзя ли узнать о знаке у той девушки, что набила себе татуировку, на что Хоуп отрицательно покачала головой: сестра Марка — Вайолет Сандерс — погибла почти год назад. Аларик помнил о том случае: Вайолет убили на кладбище Риверсайд, нанеся три ножевых ранения. Хоуп в то время только начала преподавать в университете.

— Что-нибудь необычное было в её смерти? — полюбопытствовала Элизабет. — Ну, кроме того, что её убили на кладбище. Знаки какие-то? Круги из свечей? Пентаграммы? Внутренности животных?..

Хоуп подняла руку, останавливая её, а Рик тактично дал понять дочери, что они поняли, о чём она говорит.

— Вообще, — размышлял Аларик, — можно попробовать узнать.

Майклсон посмотрела на него, интересуясь планом. Рик не сомневался, что полиция Мистик Фоллс слышала о странном убийстве Вайолет и вполне может поднять материалы по делу, сделав запрос, если любезно их попросить. Хоуп предложила ещё один вариант: она попробует поговорить с Марком, разузнать, что известно ему. Лиззи пообещала показать тату Кэролайн. Пока мать близняшек разыскивала способ избежать Слияния, ей встречалось немало магических символов — возможно, она что-то вспомнит. Форбс последнее время жила в Чикаго вместе с дочерью и присматривала за ней после Слияния, несмотря на многочисленные заверения Элизабет о своём прекрасном состоянии.

Разговор внезапно переключился на Бостон, куда, как оказалось, в конце недели собралась отправиться Кэр, чтобы навестить Джози и решить какие-то личные дела. Хоуп и Рик как раз вспомнили о письме, полученном ранее сегодня. Решение — ехать или нет — они ещё не приняли.

— Если хотите застать Джо, — сказала Лиззи, взгляд её скользнул в сторону Майклсон, но она тут же отвела его, — то вам нужно оказаться в Бостоне не позднее пятницы.

— Да, мы в курсе, — кивнул Аларик.

Хоуп удивлённо приподняла брови, поинтересовавшись, кто это «мы», потому что она понятия не имела, о чём идет речь.

— Джози в понедельник уезжает с деканом и ещё парой однокурсников в Афины, чтобы поучаствовать в исследовании города и выступить с докладом в Афинском университете, — пояснил Аларик.

Лиззи согласно закивала, добавив, что её сестра вернётся только через десять дней.

— Ты ничего не говорил, — пробубнила Майклсон с едва скрываемым недовольством. — В таком случае не вижу смысла ехать в Бостон.

У Элизабет зазвонил телефон, и она, спешно попрощавшись с отцом и Хоуп, воодушевлённо ответила на входящий вызов; в этот же момент видеозвонок завершился. Хоуп не удержалась от усмешки, Аларик лишь покачал головой. Однако такое поведение Лиззи подтверждало её собственные слова: у неё действительно всё в порядке.

— Она молодец. — Хоуп прижалась к рядом сидящему Аларику.

Зальцман, соглашаясь, обнял Хоуп, крепко прижав к себе, и нежно поцеловал её в макушку. Хоуп улыбнулась: рядом с ним было тепло и спокойно, и она утопала, растворялась в его объятьях. Все тревоги и подозрения, целый день терзавшие душу, сейчас казались надуманными и смешными, на смену беспокойству пришло необъяснимое, удивительное ощущение счастья.

Взгляд Майклсон остановился на книге, которую они так и не открыли сегодня: толстый фолиант одиноко лежал в стороне от внушительной стопки уже изученных книг, и девушка потянулась к нему. На обложке золотистыми буквами было выбито: «Магические алфавиты». Разыскивать знак среди тысячи страниц желания уже не находилось, и поэтому «Магические алфавиты» вернулись туда, откуда были взяты.

Хоуп игриво прикусила губу, подняла голову и с озорством во взгляде посмотрела на Аларика: он воспользовался моментом и потянулся губами к её губам — Хоуп с готовностью ответила; её руки скользнули вверх, обняли мужчину за шею.

— Присоединитесь ко мне в ду́ше, Доктор Зальцман? — пробормотала она на выдохе.

Их лбы соприкоснулись, на губах застыли довольные улыбки.

Рик провёл рукой по её спине, задержался на талии.

— Если вы просите, мисс Майклсон.

— Настаиваю!

Её подхватили сильные руки, и Хоуп громко и весело расхохоталась.

* * *

Хоуп, услышав своё имя, обернулась. Декан факультета философских исследований, Хелен Новак — женщина в летах, не растерявшая былой привлекательности, — спешно направлялась к Майклсон. Она семенила между студентами, расступающимися перед ней, мелкими шагами преодолевая коридор. Профессор Новак достигла своей цели и остановилась напротив Хоуп: на каблуках Хелен была с ней одного роста, и декан посмотрела девушке прямо в глаза.

— Меня очень впечатлила ваша работа! — с довольной улыбкой призналась Новак. — Знаете, я поговорила с ректором университета. У нас есть предложение! Не хотели бы вы преподавать в университете?

Хоуп показалось, что она ослышалась, и ей пришлось переспросить, действительно она всё правильно поняла. Профессор Новак уверенно кивнула, выжидающе смотря на смутившуюся Майклсон и постукивая правой ногой о гранитный пол. Хелен молчала около минуты, а потом начала рассказывать про университет, историю их кафедры и то, что им очень повезёт, если Хоуп согласится, — декан факультета не переставала восторгаться столь обширными познаниями девушки в области эзотерики.

— Я могу дать вам ответ позже? — Хоуп призадумалась. — Завтра, например?

— О, конечно же, — радушно ответила профессор, доставая из кармана свою визитку и протягивая её Хоуп. — Буду ждать звонка.

На следующий день Майклсон стояла у здания университета, выслушивая довольный щебет Хелен Новак в немногочисленной компании своих коллег — трёх мужчин и двух женщин, не считая саму Хелен. Они обменялись короткими приветствиями, после чего преподаватели поспешили в аудитории: начинались лекции.

Декан факультета поторопила парочку студентов, шагающих по кампусу ленивым шагом, — и те стремительно скрылись в здании. Со стороны парковки приближалась высокая худая женщина в строгом деловом костюме; Хелен окликнула её.

— Добрый день, — улыбнулась незнакомая Хоуп женщина.

Улыбка отдавала холодом и равнодушием, глаза же смотрели задумчиво, почти сурово.

— Добрый день, Джемма! — профессор Новак обернулась к Майклсон. — Джемма Дениз — наш преподаватель по истории оккультных наук.

Хелен представила профессору Дениз Хоуп. Женщина натянуто улыбнулась и предложила ладонь для рукопожатия. Рукав тёмно-серого пиджака соскользнул, обнажив кисть так, что стало видно небольшое тату на внутренней стороне запястья. Заметив заинтересованный взгляд, скользнувший по набитому на переплетении фиолетово-синих вен замысловатому знаку, она коротко пожала Хоуп руку и тут же машинально поправила рукав, скрывая татуировку.

* * *

Стоял густой туман. В сумерках глаза едва различали местность. Хоуп остановилась, часто дыша от бега. Обернулась. Позади виднелась какая-то арка, и она двинулась в её направлении. Изогнутыми стальными буквами на ней значилось: «Риверсайд». Луна освещала кладбище, делая более отчётливыми размытые в сумерках силуэты каменных склепов и надмогильных знаков. Туман мешал разглядывать окружающее пространство. Однако Майклсон отчётливо увидела фигуру в длинном плаще — та прошлась буквально в паре метров от неё.

— Эй, какого чёрта происходит?

Фигура начала растворяться в тумане, и Хоуп поспешила за ней. Веяло пряным запахом каких-то цветов. Она шла мимо кустов, серых и белых могильных плит, не теряя загадочного человека из виду. Но в один момент всё исчезло. Стоило Хоуп моргнуть, как тут же исчезли и силуэт, и туман, и сумерки. Луна сменилась восходящим солнцем, окрашивающим небо в кроваво-красный цвет. И только пряный запах цветов да надгробия со склепами никуда не делись.

На холодной, промёрзшей земле, покрытой алой кровью и грязью, лежало женское тело, и Хоуп опрометью бросилась к нему. В воздухе повис тяжелый, удушающий запах железа… Нет, не железа. Крови. Майклсон опустилась рядом с бездыханной девушкой, потянувшись рукой к её запястью в попытке нащупать пульс. И только сейчас заметила, что все её руки были липкими от крови.

— Хоуп!

* * *

— Хоуп!

Хоуп резко села в постели, оказавшись в крепких объятиях. Вокруг была темнота, голова кружилась. Аларик что-то говорил, успокаивая. Она хрипло и прерывисто дышала; тело била дрожь. Страх сдавил горло: перед глазами всё ещё было мёртвое тело, чью кровь впитывала в себя земля.

Трибрид отстранилась от Рика, разглядывая в темноте свои ладони, потом дотянулась до ночника — и спальня осветилась тусклым светом. Никакой крови на её руках, естественно, не было.

— Рик, я, кажется, вспомнила… — прошептала Хоуп; голос был хриплым от сна. — У кого ещё видела этот знак.

Вскоре дождь — покрывало из серых бусинок, накинутое на ночь, стремительно и настойчиво колотившее по крышам и высоко подпрыгивающее на дороге — полил снова.

Хоуп заснула не сразу, а заснув, не единожды вздрагивала и хмурилась. Зальцман лишь обнял её покрепче. И больше не отпускал.

* * *

Машина двигалась плавно и неспешно, хотя дорога практически пустовала, и можно было легко разогнаться и нестись без остановки. Однако предостерегающий взгляд механика в автомастерской, когда Хоуп забирала машину после ремонта (уже третий раз за последние полгода), не внушал уверенности.

Погода на улице стояла мерзкая: всё серое, туманное и мокрое. Майклсон не очень любила позднюю осень. Вечная пасмурность наводила уныние. В этом году время мёртвых листьев наступило резко: вот светило яркое солнце, отдающее своё последнее тепло, а потом — раз! — и город накрыла серость.

Мост — прямая дорога в Ричмонд — оказался перекрыт. Путь преградил временный забор.

Хоуп сквозь туман разглядела подсвеченный знак: «Осторожно! Впереди работы» — и снизила скорость. Стрелка на знаке мигала, указывая направо — объездной путь. За ограждением действительно сновали рабочие, но когда это полиция участвовала в дорожных работах?..

Стоило Майклсон выйти из машины и подойти поближе, один из патрульных приметил её:

— Извините, мисс! Дорога перекрыта! Вам придётся ехать в объезд!

— Можно уточнить, сколько продлятся работы? — беспокойно поглядев на наручные часы, поинтересовалась Хоуп.

— Пока неизвестно, — донеслось в ответ. — Поезжайте по другому пути, мисс.

Офицер полиции указал на её машину и пошёл прочь. Хоуп мысленно выругалась. Вчера тут была авария, сегодня неожиданные дорожные работы. Сплошное везение!

Майклсон вернулась в машину — времени заниматься сейчас странными происшествиями на мосту не было, но чутье подсказывало, что здесь что-то не так. Надавив на педаль газа, она помчалась в Ричмонд, объезжая временные ограждения и знаки с ярко мигающими стрелками.

* * *

Перешагивая лужи, Хоуп быстрым шагом преодолевала территорию университета, ступая по устлавшим землю жёлтым листьям. Она чертовски опаздывала, переживая, что Джемма уже покинула здание университета: её лекции должны были закончиться к этому времени.

Преодолев лестничные пролёты и почти пробежав мимо десятка кабинетов, Хоуп остановилась у лекционного зала, где обычно проходили занятия по истории оккультизма. Двери были открыты, и до неё донеслись голоса. Значит, успела.

— Добрый день… — Майклсон, сделав уверенный шаг, резко остановилась.

Декан факультета — Хелен Новак — подняла на неё взгляд: глаза блестели от слёз. Рядом с Хелен стояла ещё парочка преподавателей, о чём-то тихо переговариваясь, и даже не обращали внимания на появившуюся девушку.

Когда Хоуп, чувствуя неладное, поинтересовалась, что происходит, Новак сокрушённо покачала головой, не в силах ответить.

Фотография Джеммы Дениз стояла в окружении траурных свечей и цветов.