Университет языков (гет)

Они медленно поднимались по лестнице: Солус впереди, Ниа на несколько ступенек ниже. Потом он достал из кармана пиджака ключи, открыл дверь. Бросил сумку в прихожей и, пройдя через всю комнату, остановился у письменного стола. Ниа вошла вслед за ним, но осталась стоять на пороге комнаты. Здесь всё было, как прежде, только на тумбочке у кровати появились пузырьки с таблетками. Очень много таблеток.

Солус повернулся и посмотрел на неё. Эти слова он учил всю дорогу.

— Ниа, послушай... Несмотря на то, что произошло, ничего не изменится... не должно измениться... Мы не должны видеться. Так тебе будет легче... Может, сейчас ты думаешь по-другому... но потом… Поэтому ты должна уйти. Пожалуйста, иди...

Она нетвёрдо шагнула вперёд.

— Нет, Ниа, пожалуйста!

Ещё шаг вперёд, словно робот со сбившейся программой.

— Пожалуйста!

Но девушка не слышала. Когда шагов больше не осталось, она уткнулась лицом в его рубашку, пахнущую тёплым вечером в конце августа. Ниа жадно вдыхала этот запах, казалось, она только сейчас начала дышать.

— Я не уйду... Больше никогда не уйду... — прошептала она, ловя губами складки на тонкой ткани.

Значит, слышала... Солус закрыл глаза. Неужели, всё бесполезно?

— Да послушай меня! — вскричал он, отрывая её от себя. — Я умираю! Через несколько месяцев я превращусь в существо, не способное самостоятельно даже выпить стакан воды! Зачем тебе это надо?

Ниа хотела что-то сказать, но с внезапно побелевших губ сорвался лишь слабый стон. Солус вдруг понял, что сжимает её раненое плечо. Он испуганно разжал пальцы.

— Прости... Прости меня... — прошептал он, обнимая её.

Ниа прижимала его к себе до боли в руке, пытаясь почувствовать, что это не сон.

Она не помнила, сколько они стояли вот так. В окне за его спиной медленно догорал закат.

Потом Солус усадил Ниа на диван, а сам сел на другом конце.

Его план рушился, и он отчаянно старался найти какое-то слово, которое всё исправит. Больше всего на свете он хотел, чтобы эта девочка была счастлива, но не знал, как объяснить, что с ним счастье невозможно. А она, словно нарочно, не желала ничего понимать... Вот сейчас сидит притихшая на своём краешке и разглядывает рисунок обоев на стене. Но стоит пошевелиться — посмотрит на него большими детскими глазами, и он уже не сможет уйти... А уйти надо. Потому что она не знает, какое будущее ждёт её с ним... и после него... А он знает. И не может позволить...

— А правда, что здесь есть большое озеро? — спросила вдруг Ниа.

— Озеро?

— Эридан рассказывал, что где-то здесь есть большое озеро. Может, съездим завтра туда?

— Ниа, ну, при чём тут озеро? Я же пытаюсь объяснить тебе...

— Там сейчас, наверное, красиво... — протянула она.

— Ты ещё недостаточно здорова для таких поездок, — пробормотал Солус.

— Нет, я уже совсем здорова!

И попробуй её переспорить!

— Пусть тебя Рейчел отвезёт, — он упрямо строил свой карточный домик.

— Рейчел с Мэтом уезжают на выходные.

— Тогда почему бы тебе не поехать с ними?

— Я хочу с тобой, — сказала она и разрушила его домик.

— Ну, пойми ты, пожалуйста, тебе нельзя со мной!

— А я хочу.

— Ты ведёшь себя, как капризный ребёнок, — вздохнул Солус.

— Пожалуйста, давай поедем на озеро!

Вот и всё. И как с ней говорить?

— Ну, хорошо... — ругая себя за малодушие, согласился Солус.

— Ура! — Ниа слишком сильно хлопнула в ладоши — плечо заныло от боли. Она испуганно посмотрела на Солуса — вдруг он заметил. Но его остановившийся взгляд не видел ничего.

Ниа встала и подошла к нему. Наклонилась, коснулась дрожащей рукой бледного лба и поцеловала.

— Ты уже уходишь?

«Что за бред я несу? Я ведь сам просил...»

— Надо ещё зайти в госпиталь. И лягу пораньше.

Так близко, и рука всё ещё касается его лица.

— Да, правильно, — кивнул он.

— До завтра... — слово — как надежда.

— До завтра... — слово — как безысходность.

* * *

Ниа вышла из комнаты и схватилась за стену. Столько совершенно разных чувств бились в её сердце. Она не знала, что таким может быть счастье. Она не знала, что такой может быть боль.

Спустившись в госпиталь, она выслушала длинный рассказ старушки о прошлом, закончившийся приказанием, никуда не сворачивая, вернуться к себе и сразу лечь спать. Первую часть приказания Ниа выполнила, захватила тетради и пошла к Венатору.

Ниа несколько минут стояла в коридоре перед его кабинетом, пытаясь сделать выражение своего лица таким, как обычно, но Венатор оказался наблюдательнее старушки из госпиталя. Весь урок он со странной улыбкой смотрел на неё, а в конце не удержался и сказал:

— Кажется, твои дела пошли на лад?

— У меня всё хорошо, — ответила она.

— Ну, да, Солус Альгеди вернулся и всё такое.

— Да, он вернулся.

— Не нужно жить сто пятьдесят лет, чтобы догадаться, — усмехнулся Венатор.

Ниа быстро собрала вещи и, поклонившись, вышла из класса.

Сто пятьдесят лет!.. Ей и нескольких месяцев хватило! Только вспомнишь — и тебя сразу словно бросает в огромную чёрную пропасть. А если...

Вдруг Ниа резко остановилась, вспомнив услышанный когда-то давно разговор. «Сделайте так, чтобы она ушла из университета! Я не хочу, чтобы она здесь оставалась! Никаких «если»! Всё кончено! Всё кончено!»

А она думала... Да, ничего она не думала, просто радовалась, что он теперь любит её. Теперь!

Ниа села на пол в пустом коридоре и закрыла лицо руками.

Он сказал ей неправду. Тогда, вернувшись с конференции, он сказал неправду. За те несколько дней в Алголии он узнал, что умирает. Поэтому так хотел, чтобы она ушла из университета... Если бы она поехала с ним... Если бы она поехала, не было бы этих месяцев страданий в одиночестве! Они бы старались вместе справиться... Если бы тогда...

Она не хочет показывать ему свою глупость... Боится встречи с его прошлым... Она ещё не готова увидеть всё это...

— А сейчас, сейчас ты готова? — бессильно закричала Ниа в пустоту коридора.

Её душили горькие, не способные ничего изменить слёзы.

Послышался звук открываемой двери и из класса вышел Венатор. Он молча посмотрел на девушку сверху вниз.

«Может, это, правда, Бог?» — мелькнуло у Ниа.

Она медленно поднялась и произнесла глухо:

— Вы были правы. Не обязательно жить так много, чтобы понять.

Вернувшись к себе, она достала словари и стала переводить книгу. В три легла спать.

Ей снились мелодия, которую играл Сонар Ферри, и большая тёмная комната. В ней сидел ребёнок. Ниа не видела его, но чувствовала, что он там. Ребёнок держал в руках что-то, и это что-то постоянно выскальзывало из его маленьких пальцев. Он тянул, тянул ручонки — а оно вдруг исчезло. Ребёнок заплакал, потому что навсегда потерял это. Ниа хотела успокоить малыша, но не могла отыскать его. Она протягивала руки в темноту и вдруг поняла, что сама была тем ребёнком.

Ниа проснулась с чувством тяжёлой ноющей тоски, словно из неё вырвали что-то. Поднявшись, она выпила кофе и снова села за перевод.

Утром Ниа сбегала в госпиталь и стала готовиться к поездке. Достав пластмассовую корзину для пикника, она положила туда фрукты и воду. «Почти как в театре, только у них еда бутафорская, а тут — настоящая…» — вспомнились вдруг слова Джины. Ниа посмотрела на яблоки, и они показались ей восковыми копиями, которые выкладывали для натюрморта на уроках рисования в школе.

Вздохнув, она закрыла крышку и достала из шкафа небольшое покрывало. Потом надела бледно-жёлтое платье с мелкими цветами и посмотрела в зеркало. Волосы совсем отросли, надо бы собрать в хвост... Ниа откинула пряди назад, и на шее открылся розовый шрам — след от ножа Шафрана. Нет, пусть лучше будут распущенные.

Натянув балетки на тонкой резиночке, она окинула быстрым взглядом комнату. Вроде бы ничего не забыла... Хаски, обычно так любящий их совместные прогулки, сегодня с самого утра убежал куда-то. Ну, ладно...

Взяв корзину и покрывало, она пошла к Солусу. Он сидел на диване и, как она вчера, разглядывал обои на стене напротив.

— Доброе утро! — сказала Ниа, оставив вещи в прихожей.

Он оторвался от обоев и посмотрел на неё.

— Доброе утро.

— Я готова! — радостно сообщила она.

— Ты не передумала? — хмуро спросил Солус.

— Нет! Я хочу на озеро. Ты же обежал.

«Обещал» было не самым подходящим словом, скорее у него просто не хватило сил отказать ей.

Вздохнув, он встал и пошёл в прихожую.

— А это что? — спросил он, увидев корзину.

— Это вместо обеда, — объяснила Ниа.

Солус снял с вешалки пиджак, забрал у неё и корзину, и плед. Девушка растерянно посмотрела на свои руки, не зная, что с ними теперь делать.

Они дошли до лестницы, и Ниа осторожно коснулась его рукава.

— Давай поедем на лифте? — сказала она.

— Ты же боишься лифтов.

— А я решила, что больше не боюсь.

— И когда ты это решила? — он невольно улыбнулся.

— Сегодня, — ответила она, мужественно нажимая кнопку.

— Ну, тогда, конечно... — протянул Солус. — А вдруг лифт опять сломается? — спросил он, когда кабина остановилась на пятом этаже.

— Не может быть два раза подряд, — покачала головой Ниа. — Это... Как это называется?.. Теория... вероятности!

«А вот ты сплошная теория невероятности!» — вздохнул он про себя.

Двери открылись, и Ниа осторожно шагнула внутрь. Всё время, пока они ехали, она с равнодушным лицом смотрела на меняющиеся номера этажей и нервно притопывала ножкой. Лифт остановился, и Ниа сразу выпрыгнула из него.

— И совсем не страшно, — сказала она.

Солус снова вздохнув. Выйдя из университета, он положил вещи на скамейку.

— Я схожу за машиной.

Ниа послушно села рядом с корзинкой и стала ждать, подставив лицо солнцу.

Солус вернулся через несколько минут, вышел из машины, убрал корзинку с покрывалом на заднее сиденье и открыл переднюю дверцу.

— Что? — спросил он, увидев, как на её губах появилась улыбка.

— Просто... я так давно мечтала посидеть здесь, — ответила она.

— Ну, посиди...

Ниа забралась в кресло и посмотрела вокруг.

— А можно не застёгивать эту штуку? — она показала на ремень безопасности. — Здесь же не бывает... дорожной полиции...

— Конечно, нельзя! — он наклонился и, натянув ремень, защёлкнул замок.

Потом быстро положил руки на руль: не надо было этого делать. Если слишком близко...

Солус завёл машину, и университет начал уменьшаться, пока совсем не скрылся за деревьями. Ниа восхищённо крутила головой, она никогда не была в этой части долины. Здесь росли одни сосны. Их огромные зелёные цветки выстреливали в небо, а корни укрывала мягкая хвоя. Стволы были тонкими, и весь лес казался прозрачным.

Внезапно лес закончился — и перед ними открылась сияющая гладь воды.

— Какое большое! — выдохнула Ниа.

Выбравшись из машины, она сказала Солусу:

— Пойду попробую воду!

Ниа сбежала по склону, держась за воздух, и осторожно опустила кончики пальцев в озеро.

— Холодная! — крикнула она.

— Конечно, холодная, ведь уже середина августа... — пробормотал Солус. И пробовать незачем, и так ясно.

— Там кто-то плавает! — присмотревшись, сообщила Ниа. Она несколько минут разглядывала странных существ, а потом встала и побежала наверх.

— Там много разных... И рыбы, и как не-рыбы! — восхищённо сказала она. — А озеро отсюда ещё больше кажется. Даже непохоже на озеро.

— Просто оно неправильной формы, — объяснил Солус.

— Интересно, сколько времени нужно, чтобы обойти его вокруг?

— Около часа...

— Целый час? — не поверила Ниа. — Давай проверим?

— Хочешь пройтись? — без энтузиазма спросил он.

— Да. Не страшно, если мы оставим машину?

— Не страшно, здесь ведь больше никого нет.

Этого тоже, наверное, не надо было говорить.

Но Ниа, видимо, не обратив внимания на его слова, пошла по тропинке вдоль озера. У берегов оно поросло ряской и большими плоскими листьями, напоминающими кувшинки. На некоторых листьях ещё не увяли бледно-жёлтые цветы.

— Какие красивые! У нас в Гемме есть пруд с такими цветами, только он маленький и цветы там розовые. Пойду посмотрю поближе.

Она начала спускаться, держась за ствол растущего почти у самой воды дерева. Потом протянула руку, пытаясь коснуться ближайшей кувшинки.

«Как ребёнок... Всё надо потрогать...» — рассеянно подумал Солус, садясь на изогнутый ствол.

Ниа, наконец, удалось дотронуться до маленького бутона, и она, о чём-то задумавшись, стала смотреть на воду. Вернувшись, девушка села на дерево позади Солуса. Солнце и ветер разбивали поверхность озера на сотни блестящих, танцующих кружочков. На фоне этих сверкающих бликов его фигура напоминала скорее аппликацию. Словно кто-то вырезал из книжки человека в пижаме и наклеил на зимнюю фотографию. Вокруг было лето, но Ниа отчётливо представила себе опущенные плечи, покрытые снегом.

Почувствовав, что она смотрит на него, Солус быстро повернулся.

— Пойдём дальше? — спросил он.

— Да, — Ниа вскочила с дерева и побежала по тропинке. — А что это? — спросила она, увидев торчащие из воды деревянные столбики.

— Здесь раньше был мост, но доски сгнили.

Ниа снова спустилась к воде и осторожно поставила ногу на столбик. Вроде не качается, она поставила вторую ногу, потом шагнула на следующий столбик.

— Осторожно! — крикнул сверху Солус.

Ниа сделала ещё шаг, пошатнулась, но удержалась. Повернувшись на носках, она радостно помахала ему рукой.

«Принцесса из озера...» — вздохнул Солус.

— Вот было бы смешно, если бы я упала, — сказала она, вернувшись на берег.

«Очень смешно...»

— Но я умею плавать.

— Хорошо, а то пришлось бы прыгать за тобой в эту холодную воду, — пробормотал он.

— Спасибо, — улыбнулась Ниа и побежала вперёд. — А как это называется? — спросила она, опять найдя что-то.

— Камыш.

— Ка-мыш, — повторила Ниа. — А у нас совсем по-другому. В Лабрии тоже растёт ка-мыш. Когда у бабушки была дача, мы с папой часто ходили туда пешком. И там, в овраге, росли большие старые ивы и камыш... В овраге было маленькое болото с зелёной водой. Я боялась ходить мимо него. Мне казалось, там живут духи. И они могут забрать меня к себе.

Какая странная способность замечать разные мелочи… И всё у неё похоже на что-то, порой самое невероятное.

— Ой, я вижу машину! Мы почти пришли!

«Уже?»

— Сколько сейчас времени? — спросила она, подбегая к машине.

Он посмотрел на часы.

— Полтора часа прошло.

«Странно...»

Ниа достала из корзины пластиковую бутылку с водой и сделала несколько больших глотков.

— Хочешь? — она протянула ему воду.

Он не хотел, но взял, чтобы не расстраивать её. Держа бутылку в руках, Солус вдруг подумал, что только что отсюда пила она. Он бросил быстрый взгляд на Ниа, но та смотрела на него своими наивными глазами, не зная, какая ещё жажда существует в этом мире.

— Я... потом... — пробормотал Солус, закрыв крышку. Он спустился по склону и, набрав в руки воды, плеснул в лицо.

Ниа расстелила на траве покрывало и опустилась на тёплую ткань. Этим летом она не была на пикнике, кроме того раза с Джиной. Странно, как всё похоже…

— Посиди со мной, — попросила она, когда Солус вернулся.

В её голосе было что-то такое... Солус сел на самый краешек покрывала. Полтора часа вокруг озера он думал о том, чего не должен ей говорить и чего ни в коем случае не должен делать. Но вдруг понял — все запреты держатся на сантиметрах воздуха, которые их разделяют. Спасение лишь в том, что она не знает об этих сантиметрах. А если...

— Подожди! — Ниа осторожно сняла с рукава его рубашки божью коровку. — Смотри, какая маленькая!

«Как ты...»

Наверное, она подумала о чём-то похожем, потому что тихо улыбнулась. Взяв его руку, она посадила на ладонь божью коровку. Та замерла на несколько секунд, а потом поползла куда-то.

— Когда она бежит, щекотно, да? — Ниа наклонилась, чтобы получше разглядеть насекомое. — Давай посадим её на листочек? — она опустила его руку к начинающейся за краем пледа траве и сказала божьей коровке: — Иди домой!

Коровка ещё немного поползала по ладони, а потом перешла на травинку.

— Умница! — Ниа улыбнулась, не зная, что только что убила последние сантиметры.

Подул ветер, поднимая вверх и путая лёгкие серые волосы. Солус протянул руку и поправил выбившиеся пряди. А ветер всё дул, и он поправлял, поправлял, пока не заметил, что просто гладит её лицо. Но было уже всё равно. Он провёл рукой по щеке, откинул назад волосы — и увидел бледно-розовый шрам на шее.

Рука медленно опустилась.

— Прости... Это я виноват…

— Не извиняйся, — улыбнулась Ниа, — я очень рада, что поехала на эту конференцию.

«Чему ты радуешься?» — вздохнул он, взглянув на девушку. Раз уж всё равно, то, наверное, можно...

Солус положил голову ей на колени и посмотрел в небо. Оно было чистым, без единого облачка. Только небо и ветер.

Ниа принялась укладывать на платье пряди его волос — чёрные на бледно-жёлтой ткани. Красиво... Налетевший порыв ветра снова всё перемешал — его волосы, её волосы. Девушка рассмеялась. Счастливый, чистый смех, без единого облачка...

Когда Солус проснулся, солнце уже садилась. Ниа лежала на покрывале: лоб исчерчен морщинками, губы сжаты, под глазами тени.

«Знаете, какое у неё лицо, когда она думает, что на неё никто не смотрит?»

Теперь знает.

Он бесшумно поднялся и спустился к воде, горящей теми же красками, что и закат в небе. Вокруг была тишина, только где-то далеко в траве звенели сверчки. Это последнее лето, которое он увидит. Иногда от таких мыслей его охватывал панический, давящий страх. Хотелось разбиться, раствориться, исчезнуть прямо сейчас, только бы не медленно ждать смерти… Но они умерли, вдыхая отравленный воздух, а он должен умирать так. У каждого своя судьба... Вот её жизнь могла бы быть другой. Если бы она осталась в своей Гемме, стала бы работать на какой-нибудь кафедре, вышла бы замуж за человека, похожего на Вэле, который не очень бы понимал её, но рядом с которым она бы так не мучилась.

«А ты её понимаешь?» — горько усмехнулся он.

Ниа села и потёрла глаза. Неужели, она заснула? Ведь собиралась только чуть-чуть полежать... Посмотрев вперёд, она увидела Солуса. Теперь он казался частью заката и угасал вместе с ним.

Ниа встала и, нетвёрдой походкой спустившись к воде, взяла его за руку, не желая отдавать догорающему солнцу.

— Проснулась?

Она сонно кивнула. Главное — не отпускать руку.

— Поедем домой?

Ниа снова кивнула.

Они поднялись на склон, собрали вещи и сели в машину. Солус посмотрел на девушку: она опять улыбалась.

Вернувшись в университет, они пошли к нему.

— Сейчас мы будем ужинать, — сообщила Ниа.

— Я не хочу есть, — поморщился Солус.

— Хотя бы немножко, но поесть надо, — возразила она. — Ты не ходишь в столовую?

— Я хожу только в класс.

— Тогда придётся есть то, что я приготовлю.

— Звучит угрожающе.

Ниа улыбнулась. Вот если бы Рейчел готовила, угроза была бы почти вселенского масштаба.

— Так, посмотрим... — она заглянула в холодильник, одновременно вспоминая, что из еды осталось у неё. — Сегодня будут щи.

— Это тоже национальное лабрийское блюдо?

— Нет, просто суп из капусты, — рассмеялась Ниа.

Она принесла из своей комнаты продукты и разложила на столе.

— Мне можно посмотреть? — спросил Солус, заглядывая на кухню.

— Конечно! — она усадила его на стул и начала рассказывать какие-то истории о капусте, которая росла на даче у бабушки Ави. Как они с бабушкой собирали гусениц, как однажды сильный град превратил капусту в сито, а ещё зайчик слопал целый кочан. — Зайчик был не наш, — пояснила Ниа, — он пришёл с болот.

— С болот?

— Да, за садовыми участками начинались болота. И там рос... Опять забыла... А! Ка-мыш!

Солус улыбнулся. Она произносила это слово по-детски в два слога.

— Я могу взять две тарелки? — спросила Ниа, закончив варить суп.

— Бери, что хочешь, — снова улыбнулся он.

Она разлила суп по тарелкам, положила сметану, нарезала хлеб.

— Кажется, можно есть.

— У нас тоже готовят такой суп, — сказал Солус.

— Наверное, его готовят везде, где есть капуста.

После ужина Ниа вымыла посуду и посмотрела на часы. Как раз успела. Без пятнадцати десять.

— Мне пора, — сказала она, вытирая руки о полотенце.

— Уже?

— Рои скоро опять в школу, у неё большое домашнее задание на лето, я обещала помочь.

— Ты зайдёшь потом? Просто сказать «спокойной ночи»…

— Будет поздно, ты, наверное, уже уснёшь.

— Нет, я не усну!

«И кто из нас теперь похож на ребёнка?»

— Хорошо...

Ниа зашла к себе, взяла тетрадки и спустилась на третий этаж. Одна она всё-таки боялась ездить на лифте.

— Как провела день? — спросил её Бог.

— Хорошо...

Он улыбнулся своей чуть насмешливой улыбкой.

После занятия Ниа отнесла в свою комнату тетради и пошла к Солусу. Сначала она собиралась постучать, но, подумав, что он, может быть, уже спит, тихонько открыла дверь.

Солус не спал. Он читал книгу на кровати. В комнате горел только ночник. Ниа хотела сказать, что нельзя читать в такой темноте, но вдруг поняла, что он просто держит книгу в руках, чтобы заполнить вечер иллюзией действия.

— Извини, я задержалась, — ласково сказала она.

— Ничего... Пойдёшь спать?

— Да...

— Ну, хорошо...

Ниа нерешительно стояла в середине комнаты, не зная, что делать. Сегодня он казался таким уязвимым.

— Пожалуйста, подойди ко мне, — попросил Солус.

Она подошла. Он притянул её к себе, уткнувшись лицом в бледно-жёлтую ткань с мелкими цветами.

— Всё будет хорошо... — прошептала Ниа, осторожно гладя его волосы. — Ложись спать.

Солус кивнул. Несколько минут он сидел неподвижно, потом отпустил её и сказал быстро:

— Иди.

— Спокойной ночи, — она с беспокойством посмотрела на него.

— Спокойной ночи, — пробормотал Солус.

Вернувшись в свою комнату, Ниа решила принять ванную, а потом заняться переводом книги. Она открыла кран, намылила голову шампунем и долго вспоминала поездку на озеро.

Надев ночную рубашку и мягкий банный халат, Ниа вытерла волосы полотенцем и собиралась уже достать словари, когда раздался стук в дверь. Она машинально посмотрела на часы: кто это в такое время? Рейчел с Мэтом должны вернуться только завтра.

Она зажгла свет в прихожей и открыла. Его волосы спутались, рубашка была измята — он пытался, но так и не смог заснуть. А в глазах страх.

— Что с тобой? — прошептала Ниа.

Он испуганно протянул к ней руки, и она поняла, что с ним. В её взгляде тоже промелькнул страх, она шагнула назад.

Холодные пальцы коснулись тёплой, ещё влажной кожи. Её волосы пахли жасмином... В саду около его дома в Мейсе росли кусты жасмина. Мама часто рисовала их... Он целовал мокрые пряди, опущенные глаза, тонкий шрам на шее. Потом дрожащими руками развязал пояс на халате. Халат упал на пол где-то между прихожей и комнатой... В одной ночной сорочке её тело казалось таким худеньким. Он осторожно положил её на кровать и заглянул в глаза. Если бы в них было «нет», он, наверное, смог бы найти в себе силы просто лечь рядом или даже уйти. Но там было только то, чему он так долго боялся дать название. Она села и покорно коснулась верхней пуговицы его рубашки. Он перестал дышать.

Ниа расстёгивала пуговицу за пуговицей, снимая с него всё, за чем он прятал себя эти годы, пока не остался очень одинокий человек. Она обняла этого человека. Вокруг было лето, но он дрожал от холода. Она гладила его опущенные плечи, пытаясь согреть, потом стала целовать. Её губы были тёплыми, как солнце, к которому тянулись цветы жасмина. И сердце человека тоже начало распускаться... Медленно, робко, лепесток за лепестком оно тянулось к девушке, которая была солнцем.

Он снял с неё сорочку и укрыл своим телом. Время остановилось.

Когда время снова стало делиться на мгновения, он убрал прилипшие к вискам серые пряди. Его поцелуи теперь были похожи на выдохи, последний выдох замер у неё на щеке.

Ниа посмотрела на спящего рядом мужчину и заплакала. Она сама не знала, почему, но слёзы лились и лились и никак не получалось их остановить. Она старалась плакать беззвучно, чтобы не разбудить его.

Он дышал тяжело, сердце всё ещё слишком сильно билось в груди. Ниа накрыла его ладонью, пытаясь успокоить. Постепенно дыхание стало ровнее. Она осторожно встала, достала из-под кровати словари, бумаги, подобрала с пола халат и пошла в ванную. Сев на пол, она нашла следующий текст и начала переводить.

Через три часа Ниа вернулась в комнату. Она забыла закрыть шторы, и теперь всё вокруг заливал призрачный лунный свет. В этих слабых, бледных лучах Солус казался почти призраком, который по странной случайности оказался здесь, но неизбежно исчезнет с рассветом.

Ниа опустилась на пол около кровати и осторожно коснулась тонкой руки. Где-то в этом теле было то, что его убивало… Как остановить это? Всё равно что вычерпывать ладонями яд из моря. Хватит ли ей времени?

От таких мыслей Ниа хотелось запереться и целыми днями только переводить книгу. Но она каждый раз останавливала себя. Ведь если она всё-таки не успеет, что в этих днях останется другим? Что останется ему?

Сняв халат, Ниа бесшумно забралась под одеяло. Надо поспать, хотя бы несколько часов. Но заснуть не получалось, слишком много она пережила за этот короткий час в начале ночи. Только когда начало светать, она, наконец, забылась тонким, беспокойным сном.

* * *

Солус открыл глаза и понял, что проспал. Обычно, когда он вставал, солнца ещё не было... Какой сегодня день? Хорошо, если выходной, а если нужно идти на занятия? Нет, кажется, сегодня воскресенье… Он облегчённо вздохнул и вдруг заметил, что находится не в своей... в её комнате, в её постели, а рядом...

Ниа спала, свернувшись калачиком и почти спрятавшись под одеялом — виднелись только выбившиеся пряди волос. Солус испуганно приподнял одеяло — усталое, измождённое лицо, прикрытое тонкими руками.

«Как я мог?»

Он дёрнулся, и девушка зашевелилась. Проснувшись, она, видимо, тоже не сразу вспомнила, что произошло. Рядом с ней лежал человек, и это не мог быть никто, кроме... Она быстро подняла на него взволнованные, покрасневшие глаза.

«Господи, да она ещё и плакала!»

— Прости... — прошептал Солус. — Я сейчас уйду.

— Куда?.. Куда ты? — испугалась Ниа.

— Я не должен был... Прости...

Он поднялся и быстро оделся.

Ниа, сжавшись, лежала под одеялом. Ну, почему, почему она такая глупая? Почему она не может сделать так, чтобы ему не было больно?

— Со мной всё в порядке! — сказала она, сев на кровати. — Я... я ни о чём не жалею... Только, пожалуйста, не оставляй меня одну.

Солус подбежал к ней и обнял.

— Прости! Пожалуйста, прости!

— Мы справимся... Мы как-нибудь справимся... — прошептала Ниа.

— Ты, может быть, поспишь ещё? — спросил Солус. — Я разбудил тебя.

— Нет, я сейчас встану и приготовлю завтрак.

— Хорошо. Я схожу к себе и скоро вернусь.

Ниа кивнула.

Когда он ушёл, девушка поднялась с постели и поплелась в ванную. Увидев в зеркале своё лицо, она горько улыбнулась — какая красавица — волосы растрёпаны, глаза красные. Приняв душ, Ниа надела клетчатую футболку, юбку-полусолнышко и стала готовить завтрак.

Скоро вернулся Солус. Он тоже переоделся, словно не хотел, чтобы даже одежда напоминала об этой ночи.

— Будешь сок? — Ниа протянула ему стакан.

— Спасибо.

Он сделал глоток и поставил стакан на стол.

Разговора не получалось. За полчаса, проведённых без неё, Солус снова замкнулся в себе. А Ниа не знала, как вернуть его.

— Какие у тебя планы на сегодня? — спросила она.

— Надо закончить статью... и подготовиться к занятиям, — быстро придумал он.

— У меня тоже такие дела. Только без статьи, конечно, — она слабо улыбнулась.

Солус рассеянно кивнул.

— Ты не видел Хаски? Он ещё вчера убежал куда-то. Я подумала, может, он у Рои или у Векси.

— Я не выходил из университета.

Дальше они ели молча.

— Спасибо, — сказал Солус, положив вилку.

— Не за что.

— Я пойду, — он встал и вопросительно посмотрел на Ниа.

— А я займусь языком Аин, — она попыталась изобразить радость.

Он кивнул.

— Погрей на обед суп, хорошо? — попросила Ниа.

— Хорошо.

Солус наклонился, неловко поцеловал её в щёку и ушёл.

Ниа закрыла лицо руками. Ну, почему... Почему всё так?

Не хотелось ни заниматься, ни готовиться к урокам. Но просто сидеть было ещё тяжелее. Она раскрыла синюю тетрадь и начала писать упражнения, которые задал профессор. Убив несколько часов, она села за конспекты.

В уголке ноутбука мигнули цифры: начало третьего. Он уже пообедал? Наверное, нет... и не будет... Можно зайти, но, наверное, сегодня он вряд ли захочет её видеть.

Закончив один конспект, она сделала второй, потом отодвинула все бумаги и легла грудью на стол.

Он обещал не оставлять её одну, а сам ушёл.

«А ты отпустила! Сказала бы, что хочешь посидеть с ним, пока он будет писать свою статью... Испугалась?»

Не испугалась, просто ему тяжело находиться рядом с ней.

«А потом? Когда ему станет ещё тяжелее? Ты тоже будешь сидеть вот так в своей комнате?»

Но рядом с ней ему плохо…

«Тогда зачем он приходит к тебе?»

Ниа вдруг встала и выбежала из комнаты.

Солус полулежал на диване. Когда Ниа вошла, он резко выпрямился.

— Привет! — она смущённо помахала рукой. — А я всё закончила, подумала, может, ты тоже?

— Да... я... — он посмотрел по сторонам, не зная, что придумать.

— Хорошо! Можно я тогда у тебя посижу?

Он кивнул и, поднявшись с дивана, отошёл к окну — словно желая освободить ей место. Ниа грустно улыбнулась такой вежливости. Несколько минут она смотрела на него, потом подошла и обняла. Худое тело вздрогнуло у неё в руках.

— Ниа, пожалуйста... — нервно произнёс Солус.

Но она только крепче прижала его к себе. И Солус понял, теперь она знает о сантиметрах воздуха.

— Что? Я тебя не отпущу.

— Тебе придётся меня отпустить... — он с тоской посмотрел на разгорающееся за окном небо.

— Когда придётся, тогда и будем думать об этом! — упрямо, пытаясь убедить саму себя, проговорила Ниа.

— Только дети живут одним мгновением. Взрослые должны помнить прошлое и предвидеть будущее, — сказал Солус, поворачиваясь к ней.

— Мой прекрасный взрослый, — ласково сказала Ниа, касаясь его щеки.

— Ты всё смеёшься, — на бледном лице появилась улыбка.

— Знаешь, что я давно хотела сделать? — вспомнила она.

— Что?

— Я хотела послушать твою любимую музыку.

— Эту? — он показал на полки с дисками.

— Да. Давай послушаем вместе?

— Хорошо, — Солус подошёл к шкафу и задумчиво провёл рукой по пластиковым футлярам. — Может быть... — он достал один диск.

Ниа вставила его в плеер.

— Ты ложись, а я посижу рядом, — сказала она, поправляя подушку на диване.

— Я тоже посижу.

— Нет! — она уложила его на диван. — Так мне тебя лучше видно.

— Мы же собрались музыку слушать, а не на меня смотреть, — проворчал Солус.

Ниа дала ему один наушник и нажала кнопку на плеере. Зазвучала фортепианная мелодия. Слушая её, девушка снова представила человека, бредущего в одиночестве через зиму. Он так замёрз, что почти ничего не чувствует. Но стоит ему оказаться в тепле, как всё тело заноет от боли, и тогда человек...

— Ниа, это бессмысленно, — Солус потянул за тонкий чёрный провод, и наушник упал на её колени. — Ты совсем не слушаешь!

— Я хочу понять, что ты слышишь в этой музыке, — Ниа опять вставила наушник и посмотрела на Солуса.

И тогда человек найдёт другое тело и будет долго обнимать его, чтобы на мгновение избавиться от боли, чтобы на мгновение почувствовать себя живым.

— Ну, и что ты поняла? — усмехнулся он, когда затих последний звук. А в уголках глаз спрятался страх.

Ниа поцеловала его и приготовилась слушать следующую мелодию.

* * *

Поужинав супом, к которому он, конечно, и не притронулся днём, Ниа вымыла посуду и сказала, немного смущённо:

— Я пойду. Сегодня Рейчел с Мэтом возвращаются, надо с ними поговорить.

— Конечно, — непонятно было, рад он или огорчён.

Вернувшись к себе, Ниа стала ждать подругу. Она надеялась, что Рейчел сначала зайдёт к ней одна. И она-то рассердится, а представлять реакцию Мэта вообще не хотелось. Никому из них Ниа не могла сказать правды, потому что понимала, Солусу легче, чтобы его ненавидели, чем жалели.

Речел, действительно, пришла без Мэта. Она красочно описывала фестиваль фейерверков в Албалии, историческую встречу с Кайли и долго извинялась, что оставила Ниа одну в такой тяжёлый период. Но они давно собирались, и детям обещали...

— Ничего, — улыбнулась Ниа.

— Как твоя рука?

— Почти не болит.

— А сама ты как? — подруга медленно подбиралась к главному вопросу, интересующему её.

— Хорошо... — задумчиво ответила Ниа. — Я вместе с Солусом...

— Так я и знала! — вскочила Рейчел. — Не надо было мне уезжать!

— А что бы ты сделала? Встала бы перед дверью и не пустила меня? — грустно улыбнулась Ниа.

— Не знаю, но не позволила бы тебе снова совершить глупость! Он не любит тебя!

— Он спас мне жизнь.

— После того как сам и уговорил поехать на эту чёртову конференцию! Единственное, что он спасал — это свою совесть, если она у него есть!

— Рейчел, — с мягкой укоризной произнесла Ниа.

— Что, Рейчел? Просто смотреть невозможно, как ты губишь свою жизнь!

— Не сердись... и... поговори, пожалуйста, с Мэтом, — попросила Ниа.

— Лучше вообще ничего ему не говорить, — проворчала подруга. — Он скоро всё равно в Албалию вернётся, если не будешь высовываться... Знаешь, как Мэт за тебя переживает? Но стоит ему подойти к твоему дорогому Солусу, и ты начинаешь кричать.

— Да, тогда я вышла из себя... Просто очень испугалась... — пробормотала Ниа, вспоминая.

— Другой на месте Мэта давно бы плюнул. Ну, что поделать, если человеку нравится мучаться!

Ниа улыбнулась, кусая губы.

— У вас, действительно, всё серьёзно? — вздохнула Рейчел.

«Теперь куда уж серьёзнее...»

— Да.

— Ладно, видно, уже ничего не сделаешь, — Рейчел обняла подругу. — Я пойду, ноги гудят. То стояла целый день, то сидела... Завтра увидимся.

Ниа подождала, пока за ней закроется дверь, потом взяла словари, тетради и пошла к Венатору. В коридоре её догнал Байюлу.

— Здравствуйте, профессор! Я к вам стучался, а никого нет. Подумал, вы с Хаски гулять пошли.

— Нет, я... хотела отнести учебники в класс.

— Вам тут письмо.

— Правда? — удивилась Ниа.

«Может, от Тихэ?»

Она быстро взяла протянутый конверт и побледнела.

— С вами всё в порядке? — испуганно спросил Байюлу.

— Да, иди, — бесцветным голосом произнесла Ниа.

— С вами точно...

— Иди!

Байюлу ещё немного потоптался рядом и побрёл к лестнице.

Ниа снова посмотрела на конверт.

Письмо было от доктора Залюбера.

«Джина!»