Fragments of the past (джен)

— О, леди Фарьетт! Для меня большое счастье наконец-то с вами познакомиться! Знаете, я даже не подозревал, что встречу вас именно здесь! Если бы только любезный граф Фантомхайв лишь намекнул на ваше присутствие, я бы с большей охотой посетил сей вечер!

— Дорогая моя, вы выглядите просто ужасно! Вы здоровы, милая? Такая бледность кожи… Я не говорю, что раньше вы были смуглее, однако вели себя по-другому и чувствовали, как мне кажется, лучше.

— Не слушайте её, миледи герцогиня, вы прекрасно выглядите! Большое счастье для всех нас, что вы согласились присутствовать на приёме. Мне казалось, в ближайшее время вы будете интересоваться только делами поместья да разбираться с бизнесом, который — и моё вам в том поздравление — процветает и пока занимает первое место по посещаемости и известности.

— Любезная Каннет, вы меня помните? Разумеется, помните, мы же с вами столько времени проводили вместе! Почему вы перестали навещать меня, душечка? Я бы помогла вам справиться с этой ужасной трагедией, до сих пор вызывающей печаль и горечь. Приезжайте, как только будет время, двери моего дома всегда открыты.

— Миледи Фарьетт! В вашем доме произошло убийство, и виновником считают дворецкого хозяина встречи. Говорят, он даже вам успел нанести увечье. Это правда, любезная? Вы в порядке?

— Как вы смотрите на то, чтобы составить нам компанию в театре? Говорят, в последнее время там готовится нечто грандиозное.

— Милая моя, вам нет нужды соглашаться…

— Леди Фарьетт, как вы относитесь к тому, что…

— Позвольте поздравить с тем, что ваш бизнес идёт в гору…

— Как долго мы с вами не общались, любезная Каннет! Когда у вас будет время вновь посетить мой особняк?

— Миледи…

— Уважаемая…

— Мисс…

Из-за многочисленных голосов, внезапно обрушившихся на бедную девушку, герцогиня заработала головную боль; в висках пульсировало с завидной частотой, и Каннет подавила возникшее было желание зажмуриться и закрыть уши ладонями, прерывая поток слов. Появившаяся мысль уйти тоже не являлась хорошей, так как за спиной начнут переговариваться с ещё большим рвением, да и вопросов после будет гораздо больше, чем если она ответит на них сейчас.

Николаса нигде видно не было, и Фарьетт отбросила надежду улизнуть, извинившись перед всеми окружившими её людьми и направившись к будущему супругу; такое бы, пусть и не устроило многочисленных аристократов, зато было принято как само собой разумеющееся. Никто бы не сказал, что она использует такой повод для побега, однако…

— Мисс, прошу прощения, что прерываю ваш разговор, — на плечи девушке легли ладони в перчатках, и приятный голос демона-дворецкого перекрыл шум наперебой пытающихся завладеть её вниманием гостей, — но граф просит вас уделить ему внимание.

— Разумеется, — стараясь подавить облегчение, кивнула герцогиня. — Была рада встрече. Надеюсь, мы сможем продолжить нашу беседу позже, — улыбнулась она недовольным лордам и леди.

Присутствие Михаэлиса ни у кого не вызвало подозрений благодаря одному факту: демон сменил обличье. На недолгий срок — скорее всего, пока они не найдут виновника во всём произошедшем и не сдадут его в руки правосудия; впрочем, сбросить со своих плеч обвинение в убийстве будет довольно-таки непросто, учитывая стойкую позицию Фарьетт по этому поводу, но девушка была абсолютно уверена в том, что её новообретённый союзник без труда справится со сложившейся ситуацией.

Себастьян повёл её в сторону от разговаривающих приглашённых, танцующих пар; когда они прошли мимо мирно что-то обсуждающего с не известным Каннет человеком Сиэля, девушка нахмурилась, но не произнесла ни слова, понимая, что демон может действовать по приказу своего хозяина, а сам тринадцатилетний мальчишка присоединится к ним гораздо позднее. По крайней мере, это не так подозрительно, как если бы они одновременно исчезли с приёма.

Вскоре они покинули стены просторного зала и оказались в тиши и сумраке холодных и пустых коридоров, едва освещённых свечами; тени предметов, танцующие благодаря колеблющемуся пламени, создавали жуткую атмосферу, и на мгновение девушке показалось, что за шторами может кто-нибудь прятаться, надеясь нанести удар. После сегодняшнего утра герцогиня бы ничему не удивилась, даже проникшим в поместье к графу убийцам.

Фарьетт нахмурилась, когда поняла, что дворецкий не собирается убирать руки с её плеч, и невольно дёрнулась; никакой реакции сие действие не породило, и девушка где-то глубоко внутри сознания порадовалась, что мертва. Что бы ни произошло, боли она не ощутит; впрочем, это раскроет некоторые карты демону, который сможет повернуть сложившуюся ситуацию в свою пользу. Что он так обязательно сделает, герцогиня не сомневалась, но ей бы хотелось сохранить хоть какой-то козырь в рукаве для того, чтобы в результате отбиться от ходов Фантомхайва.

Вскоре они оказались в просторной комнате, на кровати лежало длинное тёмно-синее платье, судя по фасону, явно облегающее фигуру, и туфли на высоком каблуке. Рядом посверкивали в лунных лучах ожерелье из серебра и кольцо, выполненное в форме змеи с до боли знакомыми сапфирами вместо глаз. Первой мыслью, пришедшей в голову девушки сразу после того, как она увидела совершенные в своём великолепии вещи, было поинтересоваться, не ей ли сие предназначено.

Отпустив её, дворецкий подошёл к дальнему углу комнаты, где гордо возвышался книжный шкаф, занимающий пространство от пола до потолка, и достал конверт, находившийся между двумя книгами. После вернулся к вопросительно приподнявшей бровь Каннет и вручил бумагу ей.

Девушка вздохнула, поняла, что ответов в данный момент времени не добьётся, — по крайней мере, не до того, как прочитает письмо, — и вскрыла конверт, доставая исписанный чьим-то аккуратным витиеватым почерком листок, адресованный… Имя отправителя и получателя указаны не были, и Фарьетт склонила голову к плечу, бросая непонимающий взгляд на демона. Зачем он ей даёт столь бесполезную в плане дачи информации вещь? С другой стороны, лучше сперва разобраться, чем начинать возмущаться.

Опустив глаза к чуть скачущим вверх-вниз по мере написания строчкам, герцогиня принялась читать послание; источником света стало пламя зажжённой дворецким свечи.

Змей,

Всё должно произойти сегодня, не позднее трёх тридцати восьми утра, — до рассвета. Учитывая их попытку осуществить побег и скрыться в рядах противников наших методов, нужно держать обоих в безвольном состоянии во избежание проблем, свидетелем которых Вы стали вчера ночью. Кстати, хорошо справились; здесь Вам моя похвала. Юноша практически не был повреждён. Что же касается девушки… Её до сих пор не нашли.

Вам, должно быть, хорошо известно, где она может прятаться и куда бы пошла после того, как ей удалось скрыться от наших с Вами друзей. Если она добралась до места своего назначения, мы ничего не сможем сделать и придётся задействовать запасной вариант. Помнится, Вы были как раз сторонником последнего. Но нам нужна она; волевая, гордая, умная, амбициозная и хитрая, — она, несомненно, станет прекрасным заместителем, если всё пройдёт по плану. Боюсь, со второй такого не произойдёт. Так что верните нужную нам персону на место любыми средствами; остальное — наша забота. Документ был подписан — значит, у нас развязаны руки.

Надеюсь, Вы до сих пор разделяете наше мнение насчёт столь важного вопроса исследований и согласны с тем, что кандидатура обсуждаемой нами личности самая перспективная.

Успехов в поисках. Загляните к мисс Виллиар или лорду Батьену, — мне казалось, она с ними в прекрасных отношениях. Учитывая, что второй на нашей стороне и прекрасно справляется со своей задачей войти в круг её доверия, стоит начать поиски с него. Она ведь не знает, что он может предать?

Как только справитесь, сразу сообщите мне.

И помните: мы действуем во благо.

С уважением,

А. Л.

Побег, договор, эксперименты, подопытные… С каждым следующим шагом расследование становится всё запутаннее и интереснее, и Каннет невольно прониклась толикой уважения к неизвестному противнику. Если не знать деталей, значение слов так и останется тайной. Но всё же… Она догадалась, что письмо было написано неким неизвестным её отцу, и сбежавшей как раз считают её. «Змей»? Это было как-то связано с тем, что её пытались убить стилетом, рукоять которого была обвита рептилией, или с гербом дома Фарьетт? Или в этой организации есть свои распределения своеобразных титулов, связанных с животными? Девушка могла только предполагать.

Герцогиня обратила свой взгляд на стоящего в стороне и внимательно наблюдающего за ней демона, сменила растерянное выражение лица на бесстрастно-холодное и протянула письмо дворецкому, безразлично пожав плечами.

— Сожалею, Себастьян, мне это ни о чём не говорит. Но, раз вы мне это дали, значит, должны что-то сказать или сделать.

— Вы правы, госпожа герцогиня, — произнёс входящий в комнату граф. — Мы не обладаем достаточной информацией, чтобы делать выводы касательно персоны нашего неизвестного «А. Л.», но можем отталкиваться от упоминаемых им в письме личностей.

— Да? — Каннет посмотрела на платье, лежащее на кровати. — Ваш дворецкий что, станет мной?

— Это для вас, — бросив насмешливый взгляд в сторону своего слуги, словно представив его в таком наряде, изрёк Фантомхайв. — Вы встретитесь в воскресенье утром с виконтом Батьеном, — мальчик кивком головы указал на вещи, заинтересовавшие Фарьетт, — и наденете вот это. Ведь вы… — аристократ умолк, задумавшись.

— Юный господин хочет сказать, что вы слишком много времени проводили в стенах его дома. Исходя из письма, вы в хороших отношениях.

— Ему же около тридцати лет, если я не ошибаюсь? — герцогиня вздохнула. Это очень плохо — не помнить столь важного прошлого.

— Двадцать девять, — ответил Михаэлис.

— Замечательно, — поморщившись, произнесла девушка. — А чем займётесь вы в этот момент?

— Обследуем дом леди Виллиар. Может быть, что-нибудь отыщем.

— Это ответ на один из моих вопросов, — кивнула Фарьетт. — Но зачем вы устроили приём, господин граф?

— Здесь будет присутствовать лорд Батьен, — Себастьян сделал шаг в направлении молодой особы, — и вы назначите встречу. Или вам, тут уж как пойдут дела.

— Хорошо, просто прекрасно, — пожала плечами герцогиня. — Встретимся в понедельник? Жду вас у себя, нужно будет поговорить. И, мистер Михаэлис, пожалуйста, больше не ройтесь в бумагах моего отца. Поверьте, всё, что могло указать на убийцу или тайные дела, он бы хранил в другом месте.

— Как вам будет угодно, миледи.

Они смотрели друг другу в глаза несколько мучительно долгих мгновений, и демон ощутил опасность, исходящую от хрупкой девушки, от чьей человеческой сущности так легко избавиться; несчастный случай — падение с высоты или лестницы, к примеру — и от столь интересной особы останется лишь оболочка. Так почему же все инстинкты говорят о том, что Каннет Фарьетт, чудом уцелевшая после пожара, представляет опасность? Она ведь просто человек…

То, что произошло после, заставило всегда равнодушного и сдержанного на эмоции графа в удивлении распахнуть глаза и приоткрыть рот, совсем не по-джентельменски вытаращившись на своих союзницу-гостью и слугу.

Герцогиня, помедлив, после сократила и так не слишком большое расстояние между ней и дворецким и, удивительно мягко коснувшись большим и указательным пальцами подбородка демона, тем самым удерживая его голову в определённом положении, привстала на цыпочки и коснулась своими губами губ Себастьяна.

Михаэлис, не ожидавший такого и даже не предполагавший возможность подобного исхода, замер на месте, оцепенев. Когда же способность контролировать тело, выбранное им для нахождения в мире смертных, вернулась к обладателю, девушка уже открывала прикрытые глаза и отстранялась, проводя языком по нижней губе, точно смакуя вкус этого… поцелуя.

Каннет не понимала, что ей двигало и по какой причине она так поступила, но отказаться от факта того, что где-то в глубине души колыхнулось какое-то чувство, не могла; тем более, Гробовщик говорил, что она будет ко всему равнодушна, а теперь… Либо программа оживления начала давать сбой, учитывая, какие травмы получила оболочка, либо же, действительно, каменное сердце девушки начало теплеть.

— Вы на меня так смотрели, будто съесть хотели, — улыбнулась герцогиня, направляясь к выходу из комнаты, по пути поднимая с кровати кольцо и надевая на палец. — До встречи, Сиэль Фантомхайв. Себастьян, — глаза демона горели пурпурным пламенем; он больше не скрывал истинного цвета, — увидимся.

И никто не заметил, как на одно короткое мгновение, на долю секунды вокруг зрачка Фарьетт неширокий круг засиял золотом, разбавляя обыденный зелёный. Всех в этот момент интересовало совершенно другое, и юный аристократ, приведя себя в надлежащий вид, бросил недоверчиво-вопросительный взгляд в сторону дворецкого, смотрящего туда, где ещё недавно находилась странная и очень интересная девушка, способная заставить демона позабыть о маскировке и вернуть глазам истинный цвет. И мальчишка не знал, чего можно ожидать дальше. Ранее всегда Михаэлис играл с людьми; теперь же ему едва не показалось, что человеческая девушка и демон поменялись ролями.

Каннет, как и обещала, нашла в толпе виконта, имевшего несчастье привлечь внимание искателей убийцы семьи Фарьетт, и с фальшивой, но весьма успешно сымитированной радостью согласилась посетить его скромное городское поместье в воскресенье ближе к обеду. После наконец-то объявился Николас, и герцогиня поспешила к нему, приветливо улыбаясь и позволяя заключить себя в объятия.

* * *

Вечер близился к завершению, и гости начали расходиться по выделенным им апартаментам, желая всем спокойной ночи и благодаря хозяина особняка за гостеприимство.

Девушка же, переодевшись в ночное платье и не озаботившись обувью, одолжила на графской кухне нож, умудрившись не попасться на глаза троице слуг, громко что-то обсуждавшей, и отправилась в подвал. В столь поздний час ей было назначено свидание, и герцогиня не желала его пропускать. Тем более всё обещало быть весьма интересным.

Спускаясь вниз по лестнице, Каннет освещала дорогу тремя горящими свечами; к сожалению, большее количество канделябр был вместить не в состоянии, и девушка довольствовалась тем, чем могла. Вскоре она оказалась перед дверью в нижние помещения и вошла в просторную пустую комнату с голыми обшарпанными стенами. В углу, ближе к стене, сидел, низко склонив голову, несостоявшийся убийца, и Фарьетт поспешила к нему.

Мужчина находился в удручающем состоянии: пусть нанесённая самой герцогиней рана была обработана и перевязана, остальные, уже оставленные демоном-дворецким, кровоточили и явно приносили мучительную боль от каждого движения. Они были недлинными, но глубокими и многочисленными, и это восхитило юную леди; она прекрасно понимала, что так на коже оставалось гораздо больше места для отметин. При её приближении незнакомец поднял голову, и герцогиня нахмурилась; он улыбался — печально и понимающе.

— Значит, они добились конечного результата? — хрипло поинтересовался он, пошевелив связанными руками. — Они провели эксперимент.

— Мне казалось, тебе это было известно до того, как ты вонзил нож в моё сердце, — остановившись в нескольких шагах от пленника, сложила руки на груди девушка. — Или же тебя не проинформировали касательно этого вопроса?

— Мне было известно, что ты в их власти, Канни, но я не подозревал, что они уже всё сделали.

— Не называй меня так, пожалуйста, — со вздохом попросила Фарьетт. — И кто «они»?

— Можно подумать, ты не знаешь. Мы от них бежали.

— Ты — парень, который вонзил нож в спину тому дряхлому старикашке? — Каннет отрицательно покачала головой. — Отказываюсь в это верить. Ты совершенно на него не похож.

— Разумеется, — он усмехнулся. — Тебе ли не знать, что я всегда был мастером маскировки, а тогда играл на два лагеря, — мужчина нахмурился. — Так ты ничего не помнишь?

— Если твои слова — правда, тогда по какой причине ты пытался меня убить? — оставив без внимания вопрос пленника, задала свой девушка.

— Ты всегда говорила, что если они тебя поймают, то ты должна умереть. Считай это исполнением предсмертного желания. В теории, ранить сердце — и ты должна была погибнуть.

— В теории? — герцогиня нахмурилась. — А что же на практике?

— Ты жива, — он фыркнул. — Ты подчиняешься им.

— Кому?

— «Змее», Канни, «Змее». Они разработали проект, который должен был осуществить успешное возвращение души человеку так, чтобы у того осталось сознание. У них это получилось.

— А на кого же работаешь ты?

— Значит, память исчезла, — мужчина печально улыбнулся. — Ты же знаешь Гробовщика? Он тебе расскажет гораздо больше, чем я. А теперь, — он кивнул в сторону ножа, который держала в руке Фарьетт, — сделай то, зачем пришла.

— У меня есть идея получше. Батьен, как мне известно, работает на «Змею». Возможно, он тобой заинтересуется, не думаешь? — Каннет холодно улыбнулась, а после, подумав, вонзила лезвие ножа в центр тыльной стороны правой ладони мужчины, заставив пленника вскрикнуть от боли и неожиданности. — Спокойной ночи.

— Ты стала монстром, Канни.

— Скорее всего, — развернувшись, молодая мисс направилась к выходу, коснувшись пальцами дверной ручки и слегка надавив на неё. — Но, согласись, прекрасным, — покинув помещение, герцогиня начала подниматься вверх по лестнице, решая не вызывать лишних подозрений со стороны демона и отправиться спать.

Возможно, будучи человеком, она никогда бы не сделала ничего подобного, не сказала бы ничего из сказанного, может быть, позволила бы себя убить и отпустила бы пленённого, но сейчас она стала совершенно иной; чтобы получить какую-либо информацию, нужно хорошенько заплатить, и Каннет готова принести столько жертв, сколько потребуется. Ей нужно знать убийцу. И когда станет известно имя… Пожалуй, королева будет рада узнать, что того постигла заслуженная кара.

А что же касается такого спонтанного поцелуя с демоном… Нужно провести эксперимент и пойти многим дальше; те чувства, которые зародились от почти невинного касания губами, дали надежду на то, что она может доказать Гробовщику, что он был не прав. Впрочем, придётся подождать свадьбы, а уже после действовать. Нельзя давать Фантомхайву повод думать, что у юной герцогини слабость к Михаэлису. Это ведь совершенно не так.

По крайней мере, Каннет искренне хотела в это верить.

* * *

Фарьетт встретила рассвет на улице, уже переодетая в удобное для конных прогулок платье и ожидавшая своего спутника. Сиэль любезно разрешил позаимствовать лошадей из его конюшен, найти которые не составило особого труда.

Ближе к десяти часам гости начали покидать поместье столь гостеприимного хозяина, и спустя недолгое время герцогиня, её будущий жених, хозяин особняка и слуги последнего были освобождены от нежелательного присутствия людей, ставших прикрытием для проводимой операции. Как ни странно, вместо дворецкого рядом с мальчиком-аристократом стоял управляющий, и девушка невольно изредка осматривалась, пытаясь поймать взглядом демона, незнамо с чего решившего стать незаметным для глаз.

Когда Вантэр оказался в поле зрения девушки, ведя под уздцы двух вороных, Каннет улыбнулась и уделила своё внимание будущему супругу. Направившись к нему, герцогиня мимолётно коснулась губами щеки юноши, желая доброго утра, и про себя разочарованно отметила, что повторного возникновения отголоска какого-то чувства, возникшего ранее с Себастьяном, не было. Впрочем, возможно, это работает не так.

Взобравшись на спину коня, Фарьетт от неожиданности вздрогнула, когда Николас взял её за левую руку и повёл животных шагом, посматривая на окружающее их великолепное пространство леса, куда, собственно, они и направлялись. Молодой человек выглядел взбудораженным, а на его губах можно было разглядеть воодушевлённую улыбку. Глаза горели тем огнём, который бывает у личности, по-настоящему чем-то или кем-то заинтересовавшейся; и Каннет постаралась сдержать печальный вздох. Она ведь прекрасно понимала, как это прекрасно — испытывать чувства и быть полностью в их власти, искренне к чему-то стремиться. И ей хотелось того же.

Девушка высвободила свою руку, на удивлённый взгляд заговорщически усмехнулась, подмигнула и пустила коня галопом, крепко ухватившись за поводья и изредка оглядываясь, проверяя, следует ли за ней Николас. Такое поведение не преследовало какой-то определённой цели; герцогине просто хотелось как можно скорее укрыться от живого напоминания о том, чего она лишилась и чего может больше никогда не испытать. И сейчас она бежала не от будущего супруга, а от самой себя; юной леди было безразлично всё, но почему-то такая искренняя радость спутника вызвала отвращение и насмешку.

Конь мчался вперёд, и вскоре лес начал редеть; спустя несколько минут Каннет оказалась на краю поля, заросшего цветами и раскинувшегося впереди, раскрывшего свои объятия и готового принять. Потянув за поводья, девушка заставила лошадь замедлиться, а после окончательно остановиться. Сойдя на землю, Фарьетт обратила лицо к безоблачному небу и сделала несколько шагов вперёд, не понимая, почему в груди по мере продвижения начинает колоть, а дыхание сбиваться. Опустив глаза, девушка побежала, смотря под ноги. Когда боль стала нестерпимой, она замерла на месте и упала на колени, раздвигая траву вокруг себя и словно пытаясь что-то отыскать.

Пальцы коснулись мягкой, воздушной ткани, и герцогиня удивлённо выдохнула; как только она дотронулась до неизвестного предмета, агония отступила.

Находкой оказалось тело мужчины лет тридцати пяти, в груди которого — в том месте, где должно находиться сердце — зияла глубокая сквозная рана; глаза убитого были широко распахнуты, на лице застыла гримаса ужаса и первобытного страха; накрахмаленная рубашка, потерявшая былую красоту, была порвана и заляпана кровью; одна туфля отсутствовала; в правой ладони было что-то зажато; шею пересекал знакомый шрам, и Каннет невольно коснулась пальцами живота, где немногим ранее осталась точно такая же отметина.

Девушка разжала пальцы руки убитого, и на траву упал весьма занимательный медальон; выполненный в форме семиконечной звезды, он был усыпан мелкими сапфирами, большинство из которых покинуло предназначенные им места, а серебро почернело. Видимо, или драгоценность была довольно-таки стара, или человек находился здесь слишком долго.

Рядом послышался приглушённый вздох, и Фарьетт обратила взгляд на округлившего глаза от удивления и неверия жениха; тот протянул руку, указывая на труп, попытался было что-то сказать, но не совладал с голосом и просто отрицательно покачал головой. Впрочем, и без этих действий девушка могла догадаться, что пора оповестить Скотланд-Ярд о том, что было найдено тело убитого или аристократа, или купца; также не мешало бы проинформировать об этом и графа Фантомхайва, который непременно захочет обследовать место преступление раньше детективов. А вот медальон она заберёт себе. Вдруг удастся что-то узнать?

Прогулка прошла не так, как планировала герцогиня. К сожалению, в последнее время практически ничего не идёт так, как было задумано. Но всё же именно это делает жизнь насыщенной и интересной.

Кивнув на молчаливый вопрос, читавшийся в глазах Николаса, девушка вернулась в седло и направила коня к поместью Сиэля. Лошадь двигалась рысью, и у Каннет появилось немного времени, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию и предположить, кем может быть убитый и не связано ли это с покушением на неё саму. Ведь тот мужчина, имя которого до сих пор девушка не вспомнила, говорил о том, что эксперимент по возвращении из мира мёртвых можно убить, лишь пронзив тому сердце. Значит, этот труп вполне мог быть вторым подопытным, о котором шла речь в письме, адресованном Змею. Итак, Змей — её отец. Осталось лишь узнать у виконта Батьена недостающие детали, а дальше можно складывать мозаику и приближаться к таинственной «Змее».

Лишь бы та не укусила раньше.