Глупая. I часть (гет)

Гермиона

Возвращение Кэти Белл стало радостным событием: гриффиндорцы обнимали девушку, поздравляли с выздоровлением, норовили подробно расспросить о том, что случилось в Хогсмиде — словом, никак не могли оставить её в покое.

Гарри обрадовался восстановлению основного состава факультетской квиддичной команды, предвкушая победу в матче против Когтеврана в начале мая.

Кэти заметила нас и тут же подошла поздороваться с Гарри. По нему было видно, что его буквально распирает от любопытства, но тут семикурсники поспешно начали собираться, да и подруги Кэти уже громко напомнили ей про занятия. Тем не менее, Гарри вполголоса поинтересовался у девушки, помнит ли она, кто дал ей то ожерелье.

— Нет, — сокрушенно покачала Кэти. — Меня все об этом расспрашивали, но я никаких подробностей не помню. Последнее воспоминание — как я подхожу в «Трех метлах» к женскому туалету.

— Но в туалет ты зайти успела? — спросила я. Если это так, то вряд ли затаившийся там Малфой мог остаться незамеченным.

— Я помню, как толкнула дверь, — ответила Кэти. — Получается, тот, кто наложил на меня Империус, стоял прямо за ней. А после этого я не помню ничего, кроме последних двух недель, которые я провалялась в больнице святого Мунго. Ну ладно, побегу я: не хватало ещё, чтобы Макгонагалл в первый же день засадила меня писать строчки.

Она подхватила сумку с учебниками и пустилась вслед за подругами, а мы устроились за столом у окна, размышляя над словами девушки.

— Получается, ожерелье Кэти должна была передать женщина или девочка, — твёрдо произнесла я. — Похоже, Малфой здесь не причем.

Гарри помотал головой и напомнил мне о случае на втором курсе, когда мы успешно сварили и использовали оборотное зелье втайне от преподавателей.

— Так что, возможно, Малфой тут все-таки замешан, — заключил он, привычным жестом ероша волосы. Рон задумчиво смотрел в окно, щурясь от солнечного света, а я задумалась о крестражах. Интересно, профессор Снейп знает о них что-нибудь?

* * *

Северус

Когда в классе загомонили студенты, я заставил себя встать из-за стола и выйти из кабинета. Глядя на сидевших за партами шестикурсников с высоты лестничного пролёта, я громко произнёс:

— Откройте последнюю главу, сделайте конспект и в его конце перечислите, в каких случаях и по каким причинам можно избежать заражения при столкновении с оборотнем.

Студенты послушно зашуршали страницами учебников, склонив головы. Лишь одна ученица сидела прямо, даже не шелохнувшись. Грейнджер внимательно смотрела на меня, задумчиво кусая губы. Когда наши взгляды встретились, я вопросительно приподнял бровь, а девушка, ничуть не смутившись, смотрела прямо на меня. Впрочем, через несколько секунд она все же полезла в свою сумку, чтобы достать пергамент и перо.

Убедившись, что все студенты приступили к работе, я, не торопясь, прошёл к своему столу и взялся за проверку самостоятельных работ с прошлого урока. Лучше сразу разобраться с этой макулатурой, чем тратить на нее свободные от занятий часы вечером.

* * *

Гермиона

Внешне ничего не изменилось: Снейп с обычно-равнодушным выражением лица оглядел класс, а встретив мой взгляд, лишь удивленно изогнул бровь — так, словно того поцелуя и не было, словно я — всего лишь студентка, такая же, как Парвати Патил или Долгопупс. Я, конечно, не рассчитывала, что он станет вести себя со мной иначе, но убедиться в том, что для него в тот вечер не случилось ничего из ряда вон выходящего… было как минимум неприятно.

Классную работу я выполнила быстрее остальных, а пергамент, на котором писала, свернула в свиток. Лишний раз выделяться и сдавать работу первой не хотелось, поэтому я отложила свиток на край стола, достала взятую в библиотеке книгу и читала её до самого конца урока. Меня заинтересовало заклинание Дара, на упоминание которого я наткнулась на прошлой неделе — по своему строению оно чем-то напоминало процесс передачи наследства: таким же образом магический объект настраивался на нового хозяина, признавая его. Я успела посоветоваться с профессором Флитвиком насчёт возможных изменений в формуле этого заклинания, и теперь изучала возможные последствия.

Увлекшись, я не сразу обратила внимание, что урок подошёл к концу.

— Гермиона, очнись, — раздался надо мной голос Гарри. Он сдал свою работу Снейпу и теперь торопливо собирал сумку. Ученики вокруг галдели, собирая вещи, и подходили к столу профессора перед тем, как покинуть кабинет. Я поблагодарила друга и, подхватив со стола свиток со своей работой, направилась к Снейпу.

Профессор внимательно просматривал чьё-то эссе, не обращая внимания на обстановку в классе. Изобразив на своём лице безразличие, я подошла к его столу и положила свою работу к остальным. Повернувшись, чтобы уйти, я вдруг услышала его голос.

— Задержитесь, Грейнджер, — негромко произнёс он, не поднимая глаз от пергамента перед собой. По спине побежали мурашки, и я невольно замерла, но быстро взяла себя в руки и неторопливо вернулась к своей парте. Гарри и Рон, встретив мой взгляд, догадались, что я задержусь — им часто приходилось дожидаться меня, когда Снейп передавал со мной какие-нибудь бумаги для декана или других старост, или назначал время следующего занятия. Быстро переглянувшись, ребята молча покинули класс.

К тому времени, как дверь за ними закрылась, я успела рассортировать перья в пенале и теперь стояла возле своего места, демонстративно отвернув голову к окну.

— Если у вас осталось желание продолжать изучение легилименции, мисс Грейнджер, — голос Снейпа звучал холодно, — то, как обычно, жду вас завтра за час до ужина, а если нет, то предупредите меня об этом заранее.

Все эмоции, тщательно скрываемые в сфере, после его слов, того гляди, угрожали вырваться из-под заглушающего покрова. Равнодушный тон Снейпа и его совершенно безразличный вид начали выводить меня из себя.

Он думал, что я откажусь от занятий из-за собственных чувств, или сам пожелал поскорее избавиться от меня?

Глубоко вдохнув, я сердито уставилась на преподавателя.

— Я приду, профессор, — тот внимательно глядел на меня. — Если у вас есть желание учить меня, сэр.

Снейп нахмурился, но медленно кивнул и привычно, взмахом руки, распахнул дверь, показывая, что я могу уйти из класса.

* * *

Северус

Весь урок я провел в напряжении, постоянно поддерживая в своём сознании блок — на случай, если Грейнджер вдруг захочет внушить мне что-нибудь. Однако никаких поползновений с её стороны так не последовало, более того — девушка даже глаз на меня не подняла до самого конца урока. Беспокойство за Грейнджер не оставляло меня, и я с трудом удерживался от того, чтобы не коснуться ее сознания самому, хотя и внушал себе, что она, в конце концов, не должна меня волновать. Тем не менее время от времени я все же поглядывал на нее, делая вид, что слежу за всеми в классе.

То, что Грейнджер согласилась прийти на следующее занятие, меня не слишком удивило — куда больше на меня подействовало её спокойное и равнодушное лицо. Может, сейчас она начала понимать всю бессмысленность своей влюбленности?

Однако при этом мое самолюбие потерпело некоторый ущерб, который я постарался сгладить, уверив себя в том, что все это только к лучшему.

* * *

Гермиона

С того разговора миновали почти две недели. Мы продолжали заниматься легилименцией, как будто ничего не случилось. Снейп на первом же занятии сообщил, что теперь я должна научиться держать защиту во время легилименции, потому что очень важно, чтобы при ответном ударе противник не сумел проникнуть в мое сознание.

Не сразу, но у меня начало получаться. С профессором мы практически не разговаривали: периодически он делал какие-то замечания, давал подсказки, но держался при этом отстранённо и даже не отпускал язвительных комментариев, случись мне ошибиться.

Я сама оставила попытки как-то его спровоцировать, и ничего ему больше не внушала и не напоминала о случившемся; словом, смирилась с его решением забыть обо всем. Хотя по ночам, когда тоска мучила меня особенно сильно, я продолжала согревать себя воспоминаниями о том поцелуе. Но сейчас я приготовила ему кое-что, потому что захотела оставить память о себе в его разуме. Конечно, он мог разозлиться и отказаться принимать такой своеобразный «подарок», но, по крайней мере, я буду знать, что со своей стороны сделала все, что могла.

* * *

Мэри/Кара

Май уже начался, а мне до сих пор мало что удалось узнать: более-менее подробно расспрашивать я могла только Люпина и Тонкс, которые бывали здесь чаще остальных. Я смогла выяснить, что большая часть Ордена была сейчас задействована в охране Хогвартса. Означало ли это, что мне следует любым путём попасть в школу?

Мне в голову пришла одна идея, и я долго обдумывала её, опасаясь отказа, но все же отправила Дамблдору письмо с просьбой принять меня в качестве преподавателя расширенного курса травологии, намекнув, что хочу помочь защитить Хогвартс. Но директор вежливо отказал мне, объяснив, что конец учебного года — не лучшее время для изменений в школьной программе, а мое присутствие в замке может привлечь лишнее внимание Пожирателей смерти.

Прочитав письмо Дамблдора, я в ярости порвала его на кусочки, а потом залилась слезами. Одиночество и бесплодные попытки помириться с Северусом начали сводить меня с ума. Наконец, не выдержав, я кинулась в гостиную, к камину, с твёрдым намерением заставить Снейпа выслушать меня наконец!

* * *

Северус

Очередной вечер мрачных размышлений закончился уже привычным погружением в воспоминания о молодой гриффиндорке, оставлявших после себя постыдную вялость и приятную пустоту в голове. Смывая последствия несбыточных фантазий в холодном душе, я с привычной апатией испытывал отвращение к собственной слабости.

Однажды разрешив себе эту вольность, теперь я уже не мог отказаться от жестокой игры с собственными чувствами. Каждый день я старался не смотреть на неё, не думать о ней, игнорируя малодушные порывы поговорить, но наедине с самим собой с неким азартом поддавался этому искушению, каждый раз убеждая себя в том, что это больше не должно повториться.

* * *

Грейнджер должна была вот-вот прийти, и я собирался спуститься вниз, чтобы подготовить класс к занятию, как вдруг камин в кабинете вспыхнул изумрудным пламенем, и из него вышла Мэри.

Она выглядела растерянной, словно не верила в то, что она здесь, в школе. Я сидел в кресле, но от неожиданности весь подобрался, разглядывая ее с головы до ног.

— Северус! — воскликнула Мэри, увидев меня. — Как я рада, что ты здесь! Прошу тебя, поговори со мной!

Сжав челюсти и нахмурившись, я тут же невербально захлопнул дверь и наложил заглушающее на случай, если Грейнджер появится раньше назначенного времени.

— Мэри, ты поступила опрометчиво, уйдя из дома на Гриммо, — процедил я, сложив руки на груди. — Советую тебе не тратить времени зря и немедленно вернуться туда.

Мэри упрямо вздернула подбородок и подошла ко мне ближе.

— Я не уйду, пока ты не поговоришь со мной! — ее голос дрожал скорее от отчаяния, чем от решимости. — Прошу тебя, Северус!

Сигнальные чары завопили, оповещая о том, что Грейнджер вошла в класс. Взмахнув палочкой, я заставил их замолчать и вновь повернулся к Мэри.

— Ты ждёшь кого-то в такое время?

Я не счел нужным ей ответить, равнодушно глядя на гостью, и та с подозрительным видом прищурилась.

— Почему ты молчишь? — с горькой усмешкой поинтересовалась она. — Это она? Грейнджер?

Я хладнокровно наблюдал, как Мэри направилась к выходу и попробовала отпереть дверь Алохоморой. Неужели, подумал я, это та Кара Кэндисс, добрая и миловидная, какой я ее всегда себе представлял?

— Скажи мне, кто там? — Мэри оставила дверь в покое и, сверкая глазами, обернулась ко мне.

Я молчал, с горьким сожалением глядя на нее — сознавать, что когда-то я позволил себе привязаться к этой женщине, было неприятно, но жестокая действительность уничтожила добрую память как о Мэри, так и о Каре.

— Уходи, — отрезал я, глядя ей в глаза. Показалось, что она сейчас расплачется — подбородок задрожал, а лицо исказилось от обиды.

Я направил Мэри волну умиротворения, не желая разбираться с ее капризами, но она тут же оттолкнула мой посыл и выставила защитный блок.

— Не смей ничего внушать мне! — возмущённо воскликнула она, тряся пальцем перед моим лицом. — Значит, я права и ты игнорируешь меня из-за неё?

Мое терпение лопнуло.

— Именно так, — жёстко ответил я. — А тебе, если желаешь сохранить хоть какое-то уважение к себе, лучше уйти!

Мэри отшатнулась, словно я ее ударил, и взглянула на меня так, словно не верила своим ушам. Впрочем, ее смятение и злость быстро перешли в мольбу.

— Ты должен выслушать меня, — тихо произнесла она. — Я немногого прошу, Северус… Просто поговори со мной, наконец, потому что я схожу с ума, зная, что испортила все, что было между…

— Все то было ложью! — отчеканил я, не позволив ей договорить.

— Но я помогала тебе и поддерживала искренне, от чистого сердца! — прошептала она.

При этих слёзы заструились по ее лицу. Я смотрел на Мэри, не испытывая к ней ни капли жалости, однако ее слова заставили меня задуматься о том, почему я каждый раз возвращался к ней. Причина — в её абсолютном принятии…

Однако копаться в этом сейчас у меня не было ни сил, ни желания, и я тем же холодным тоном произнес:

— Возвращайся на Гриммо. Я приду в воскресенье. А сейчас уходи.

Мэри слабо улыбнулась сквозь слёзы и торопливо кивнула. Наспех вытерев рукавами мантии мокрое лицо, она прошла к камину и взяла горсть летучего пороха. Последний взгляд перед тем, как отправиться на Гриммо, она бросила на запертую дверь кабинета.

Что тревожит тебя больше, Мэри?

Потеря моего доверия? Или то, что оно теперь принадлежит юной гриффиндорке?

Когда зеленое пламя в камине погасло, я тяжело вздохнул и потер ладонями лицо. Камин следовало заблокировать уже давно…

* * *

Гермиона

Класс был пуст и парты стояли на своих местах, а царившая в помещении тишина казалась неестественной. Я даже стала сомневаться в том, что пришла в назначенные день и время, тем более что, по словам Снейпа, учеба близилась к завершению, и именно поэтому я сегодня решила исполнить задуманное и оставить профессору нечто вроде "напоминалки" о себе.

Дверь в кабинет преподавателя странно дернулась, словно её пытались открыть изнутри, что заставило меня заколебаться — а не помешала ли я, часом?

Стараясь двигаться бесшумно, я поднялась по лестнице, внимательно прислушиваясь. Из-за двери не доносилось ни звука, и лишь слабое жужжание в ушах давало понять, что на дверь наложены заглушающие чары.

Немного помявшись под дверью, я задумалась: можно ли постучаться, давая понять, что я уже тут, или стоит дождаться, когда Снейп освободится и сам выйдет из кабинета?

В конце концов я решила, что пока подготовлю класс к занятию, а если профессор к тому времени не появится, тогда можно будет и напомнить о себе.

Снейп вышел из кабинета, когда я уже почти закончила трансфигурацию его кресла. За опоздание извиняться не стал, лишь бросил взгляд на мое творение и легким движением палочки изменил форму изогнутых ножек.

Я не удержалась и в ответ закатила глаза.

Усевшись в кресло, профессор кивнул мне, одновременно и здороваясь, и разрешая приступить к сеансу.

Я сосредоточилась и тихо прошептала: «Легилименс!», проникая в сознание Снейпа. Туман привычно окружил меня плотной серой стеной, источая холод и отчуждение: даже на ментальном уровне профессор стремился соблюдать дистанцию. Я чувствовала, как холодный, влажный воздух окутывает, сковывая, мои собственные мысли. Двигаться в тумане становилось слишком тяжело — он выталкивал меня…

Настала пора действовать. Я заранее все изучила и подготовилась, попробовав смешать защитные иллюзии у Гарри, и мне удалось вызвать среди его туч чёрный дождь. Сделать последний шаг я тогда не решилась, понимая, что это может привести к временному магическому истощению. Совсем потерять способность колдовать я не боялась: волшебство не может покинуть мага, пока в нем есть доминантный ген магии. Долгие разговоры с профессором Флитвиком помогли мне понять, как именно можно использовать заклинание Дара и каким образом оно влияет на структуру чужой и собственной магии.

Собравшись с силами, я приступила к смешению иллюзий, для чего требовалось призвать в сознание Снейпа мою собственную ментальную защиту.

Тяжёлые чёрные капли с трудом пробивались сквозь густой воздух, стекаясь к моим ногам. Полные моих безответных чувств к нему, они скапливались, стремительно образовывая лужу, которая вскоре превратилась в небольшое озеро, которое постепенно росло, все больше и больше заполняя собой пространство, а вода в нем тяжело колыхалась.

Я наполняла сознание профессора Снейпа своей чёрной рекой, и его туман охотно уступал тяжёлым водам моей иллюзии, словно испытывая любопытство, и позволяя действовать дальше.

В какой-то момент я почувствовала, что силы оставляют меня. Чёрная река наконец забурлила, вода в ней взлетала брызгами и пенилась, укрытая плотным покрывалом холодного тумана.

Остался последний шаг… Мысленно я произнесла заклинание Дара, которое усовершенствовала, соединив с формулой закрепления. Ощутив, как чужая магия сплетается с его собственной, Снейп насторожился и тотчас вытолкнул меня из своего разума, но мои чары сработали раньше, ослепив меня яркой вспышкой.

Перед глазами все завертелось: словно карусель, мелькали формулы заклинаний, восторженное лицо Флитвика и бесчисленные страницы прочитанных книг. От этой картины меня замутило, но тут поток воспоминаний наконец остановился, и я с облегчением погрузилась в кромешную тьму…