Холодный мир (джен)

Как и обещал Феликс, проблем с пересечением границ "демократической республики" не было. На территории ГДР не было никаких признаков погони, что лишь закрепило сомнения Бонда в том, что против него работают русские. Тем не менее 007 гнал без остановки три с половиной часа, вероятно, поправ несколько раз скоростной режим. Он позволил себе остановить "Астон-Мартин" лишь в четырежды проверенном мотеле в окрестностях Бамберга.

— Теперь нам надо отдохнуть, — сказал Бонд, освобождаясь от пиджака и припрятывая кобуру с "Вальтером" под традиционную подушку.

— Вы не поверите, Джеймс, но сегодня я уже отдохнула, — заявила Шорнбах. — Именно сегодня. В нашей боннской скуке как раз не хватает вот таких приключений.

— Увы, должен вас разочаровать, — ответил агент. — У меня довольно четкая инструкция. Мне искренне жаль, Эжени, что завтра я по совету Феликса отправлю вас на поезд в Бонн, но... Офицеры Её Величества — слишком опасные спутники для Германии.

— Жаль. У меня остается всего одна ночь, чтобы чувствовать себя в опасности, — ответила Эжени и, стрельнув хитрыми глазками, добавила, — И одна кровать.

— Вы не верите в джентльменов? — притворно удивился Бонд.

— Верю, отчего же. Но не забывайте — когда вокруг рыщут разбойники, рыцарь прикрывает даму своим телом. — Эжени сбросила летнее платье на пол и устроилась на кровати, растянувшись, как довольная кошка. От чопорной генеральши в ней уже ничего не оставалось — перед Джеймсом была озорная аппетитная баварская деревенская девка, дождавшаяся парня на сеновале.

— Слово джентльмена, что не упущу ни одного уязвимого места, — разоблачаясь, подыграл партнерше Бонд.

Не спали этой ночью и представители руководства "Фридрих Дорнброк GMBH".

— А вы, Вальтер! — продолжал распеканцию Бауэр. — Как вы могли Вас же предупреждали, что англичанин может быть оснащён шпионским оборудованием по последнему слову техники!

— Про иголки в заднице герр Айсманн точно молчал, шеф, — отнекивался Вальтер. Айсманн угрожающе зыркнул на товарища по СС единственным глазом, и тот запнулся.

— Одно хорошо, — начал успокаиваться Бауэр. — Теперь нам совершенно точно ясно, что Джеймс Бонд заинтересовался "Вулканом Дракона". И необходимо принимать меры.

— Вам не кажется, что вы стали много на себя брать, Генрих? — загреммел раскатистый бас отца-основателя империи Дорнброков. — Все эти приказы, которые вы отдаете службе безопасности и службе экономического зондажа, не посоветовавшись ни со мной, ни с наблюдательным советом... Ваша предстоящая свадьба с моей младшей сестрой не дает вам оснований прибирать наше семейное дело к рукам уже сейчас!

— Я действую единственно из практических соображений, экселенц, — оправдывался Бауэр. — Ваше депрессивное состояние в сочетании с другими прогрессирующими недомоганиями внушает тревогу не только мне, но и многим нашим влиятельным акционерам. Других вероятных кандидатур на пост председателя, как мы оба знаем, после безвременной кончины Ганса не наблюдается...

— Кроме того, — перебил заместителя Дорнброк, — меня очень беспокоят ваши таинственные влиятельные дружки. Вы обещали, что они окажут нам поддержку с нашим атомным проектом. Но эта поддержка — с вашей, Генрих, помощью, — переходит в непосредственное руководство. Напомню вам, что вы работаете над этой адской наковальней не для их грязных махинаций, а для блага родины! Бомба должна принадлежать возрожденной Германии, а не выблядкам изменника Канариса, устроившим на развалинах своей службы бандитский притон...

Фридрих почувствовал, что ему становится нехорошо, и прекратил дозволенные речи.

— Вы слишком недавно потеряли единственного сына, чтобы так волноваться, экселенц, — ответил Бауэр. — Уверяю вас, Бонд и Фишер — гораздо более серьезная угроза проекту, чем мои партнеры. Но от англичан достаточно легко избавиться... Не возражаете, если закурю?

Генрих Бауэр потянулся за сигаретами, и Дорнброк впервые заметил у него на пальце необычное кольцо: по его белой печатке раскинул извивающиеся щупальца маленький симпатичный чёрный спрут.

Попрощавшись с Эжени на бамбергском вокзале на следующее утро, агент 007 тронулся в путь до Мюнхена. В баварской столице его ждали как Джеймса Фишера — коммерческого агента корпорации "Эмпайр Кемикалз", которому было поручено вступить в переговоры с "Фридрих Дорнброк" о приобретении лицензии на новые технологии производства жидкого кислорода, глютамата мононатрия и некоторых других жизненно необходимых Британскому Содружеству субстанций.

В конце концов "мистер Фишер" закрыл дверь своего номера в отеле "Кёнигсхоф" и привычно обвел стены, мебель, телефон, телевизор, картины, раковину и унитаз индикатором "жучков". Индикатор хранил молчание, и Бонд с чистой совестью набрал номер штаб-квартиры "Дорнброка", запросив добавочный 8841.

— Мистер Фишер, вице-президент Бауэр примет вас в 15.00, — оповестила Джеймса вышколенная по самое "не могу" секретарша Третьего.

У Бонда оставалось два с половиной часа, которые он занял перечитыванием досье на Бауэра. Известный в послевоенной Баварии адвокат, в 1947 году перешел на службу к Дорнброку, где сделал неплохую карьеру. Занял пост вице-президента в 1962 году, после удачной сделки по поставкам радиоэлектронного оборудования горнодобывающей (!) компании на Ямайке... "Неужели шахты доктора Но? — подумал агент. — Если да, то это многое объясняет".

— Предлагаемые вами условия противоречат контракту, заключённому с нашими японскими партнёрами, мистер Фишер, — индифферентно заметил Бауэр, когда 007 изложил ему зазубренное наизусть "деловое предложение "Эмпайр Кемикалз". — Но со своей стороны возьму смелость предложить вам альтернативу.

— Я весь внимание, господин вице-президент, — кивнул Бонд.

— Мистер Фишер, в настоящее время "Дорнброк ГМБХ" ведет работы по переоборудованию своих мощностей, ранее предназначенных для обслуживания многосторонних ядерных сил НАТО, — с улыбкой профессионального зазывалы продолжил Генрих Бауэр. — Мы планируем разместить там новое производство современных видов топлива, в которых так нуждается авиационная и автомобильная промышленность наших двух стран. Войдя в дело как соучредитель, "Эмпайр" получит все права использования наших технологий и более того — новейших технологий "Осато Кемикал", которыми, согласно нашим договоренностям, они поделятся с нами...

— Интересный план, мистер Бауэр. Но есть одно препятствие: статус семейного предприятия, которым пользуется концерн "Фридрих Дорнброк", по законам республики может быть несовместим с нашим соглашением...

— Я это предвидел, — невозмутимо продолжил Третий. — В настоящее время в наблюдательном совете обсуждается возможность переоформления "Фридрих Дорнброк ГМБХ" в акционерное общество в связи со смертью единственного прямого наследника. Тогда вам будет достаточно просто приобрести небольшой пакет акций, чтобы получить доступ к японским секретам. Кроме того, как акционер германского предприятия, "Эмпайр Кемикалз" будет пользоваться на Общем рынке всеми преимуществами, которые другие британские корпорации получат лишь при присоединении...

— Это звучит настолько многообещающе, что вам даже хочется верить, — подыграл 007. — Но инженерное образование не позволяет мне дать благоприятный отчет в Лондоне, не ознакомившись с состоянием работ и оборудования на месте.

— Это можно устроить, мистер Фишер, — заманивающе согласился Бауэр. — Урсула, позвоните в службу безопасности, скажите, что вице-президент Бауэр распорядился оформить Джеймсу Фишеру допуск на завтра на 12.00.

— Почему не сегодня?

— Завтра начнется монтаж нашей новой установки. Теперь вам хочется узнать, как к нам добраться? Не доезжая двух километров до Берхтесгадена, поверните налево и следуйте до поворота на пансионат "Берггоф". Затем, минуя его, сверните направо...

... — Как мы и предупреждали вас, экселенц, это он путался у нас под ногами в Гонконге, — Айсманн протянул Фридриху Дорнброку, сидящему перед монитором, фотографию, сделанную его шпиком еще в Берлине, предлагая сравнить с лицом "Фишера" на экране.

Председатель молча кивнул. Тем временем англичанин и Бауэр обменялись рукопожатиями и распрощались.

— Итак, экселенц, мы убедились, что Джеймс Фишер и агент британской разведки с правом на убийство Джеймс Бонд — один и тот же человек, — сообщил Бауэр председателю концерна, едва закрыв дверь звуконепроницаемой комнаты, оборудованной для конфиденциальных совещаний.

— Внимание Ми-6 к нашему проекту крайне нежелательно, — сухо-величественно отозвался Дорнброк. — Жду ваших предложений по нейтрализации связанных с ним рисков.

— Я предлагаю классическую схему, экселенц, — снова вступил в разговор Айсманн. — Я недавно читал, что в настоящей "Эмпайр Кемикалз" один малый упал на фабрике в размельчитель. От него остались только часы.

— Вы уверены, что это безопасно, Айсманн? — переживал Фридрих Дорнброк. — Если то, что я читал и слышал о Бонде, правда... Может, он и сдохнет, но перед этим вывернет весь "Вулкан Дракона" наизнанку! Мы не имеем права рисковать объектом, который стоил фирме миллиард марок!

— Если Бонда убить в Мюнхене, это может стоить нам значительно дороже. В городе расширяется круг лиц, чье молчание придется оплачивать. А Оберзальцберг принадлежит компании. Останки 007 там не то что не найдут — их и искать не будут. При условии, что господа Айсманн и Вальтер не упустят свой второй шанс, — возразил Третий.

— Можете не сомневаться, господин вице-президент, — Айсманн недобро зыркнул единственным глазом в сторону Бауэра. — Оставшись без своего чудо-автомобиля, он долго не протянет...

— Но ваш размельчитель, боюсь, совершенно не годится, — критически заметил Дорнброк. — Концерн не должен иметь к смерти Бонда никакого отношения. Вот если найдут улики, указывающие на вражескую разведку... Например, Штази.

— Или русских, — подхватил Бауэр. — Это заодно поможет решить проблему Исаева и замести следы в деле Люса и Кочева...

Завершив рабочий день, Генрих Бауэр направился непосредственно в парк Нимфенбург и, найдя уголок потише, вынул из чемодана "уоки-токи":

— Первый, говорит Третий. Прием. Первый!

— Вовсе незачем так орать, Третий. Я и в первый раз прекрасно слышал, — недовольно ответил из трубки Блофельд. Можно было услышать, как где-то рядом урчит любимая ангорская кошка шефа всея "Спектра".

— Докладываю обстановку, Первый. Моими людьми подготовлена ликвидация 007.

— Как всегда у Вальтера, беспричинная автомобильная авария?

— С некоторыми коррективами. Необходимо создать впечатление, что Бонд убит Исаевым. После этого и Лондон, и Вашингтон, и Бонн забудут о нас лет на тридцать.

— Если я дам им время, Третий, — заявил Блофельд. — Когда "Вулкан Дракона" завершит свою работу, ждать мы уже не станем.

— Благодарю, фройляйн, — Исаев забрал посылку и с удовольствием вышел вон из здания почтамта в Зальцбурге. День выдался нетипично погожим для конца лета, и в городском парке скрипач, разряженный под придворного музыканта времен Моцарта, усердно обрабатывал гуляющих горожан и американских туристов. Максим Максимович решился открыть посылку только на заднем сиденье прокатного автомобиля — в ней были счетчик Гейгера и липовые документы, предоставленные Лонсдейлом. Исаев, терпеливо дождавшись конца обеденного перерыва в кофейне, вошел в Зальцбургский ланд-обер-берг-ампт, представившись чиновнику Гейнцем Конзаликом.

— Герр Фукс, у меня появились свободные сбережения, которые я изначально планировал вложить в разработки "Дорнброк ГМБХ" в Галлейне, — доверительно сообщил Максим Максимович лысенькому человечку в очках едва ли не больше головы. — В связи с этим я хотел бы обратиться за справкой о состоянии работ на галлейнских соляных шахтах, дабы убедиться в перспективах предприятия.

— Нет проблем, герр Конзалик, — пожал плечами Фукс. — Заполните формуляр и встаньте в очередь...

"Черт знает что, — думал Исаев, выбравшись наконец на солнце и свежий воздух. — В этом городе родился и учился музыке Моцарт. Здесь работал Стефан Цвейг. И теперь я, Максим Максимович Исаев семидесяти лет от роду, вместо того, чтобы, как тот дед, чинно выгуливать собачку в парке под игру ряженого скрипача в парике, мотаюсь здесь по приёмным, — чтобы понять, правда ли другой сумасшедший старикан мастерит себе атомную бомбу".

Исаев все-таки дослушал скрипача, прежде чем вернуться в прокатный автомобиль. Несмотря на открытые окна, в машине было душновато, и профессор всю дорогу до Галлейна опасался, что ему станет нехорошо прямо за рулем над крутым обрывом.

Вот и Галлейн... Сверившись с картой, Максим Максимович свернул от въезда в древний городок — родину кельтов, — и с большим трудом завел "фольксваген" на косогор, откуда просматривался вид на рудник "Дорнброк ГМБХ", к которому еще при Габсбургах предусмотрительно подвели узкоколейку. Продукция перегружалась из вагонеток в грузовой состав, который затем выходил в долину Зальцаха, на большую дорогу. В бинокль Исаев разглядел среди копошащихся на платформе людей одного азиата в белой каске и деловом костюме, который очень придирчиво разглядывал владения Дорнброка и о чем-то совещался с касочно-костюмными немецкими коллегами.

"Значит, это была не утка, не обман, — подумал разведчик. — Осато действительно интересуется производством в Берхтесгадене, и, возможно, даже его совладелец. Необходимо завтра же информировать Центр. Если Бонн и Токио в курсе — а я в этом уверен, слишком велик масштаб работ, — то мы действительно имеем дело с попыткой реванша".

Исаев, убедившись, что "фольксваген" никто не видит, покинул машину и стал осторожно спускаться вниз. Состав торчал на дороге, растянувшись почти до переезда и близкого светофора — ждал, пока его досыта напичкают ящиками. Работяги — венгры из "перемещенных лиц" — ждали следующей партии, курили и поминали baszom a Kristusmariat.

— Проверка безопасности! — крикнул им Максим Максимович по-немецки. — Всем отойти! Живей!

Венгры, ворча, ушли докуривать в кусты. Исаев максимально незаметно проник в полуоткрытый вагон и постучал по ящикам. "Освинцованные", заметил полковник в отставке. "Точно так же, как и корпус вагона". Исаев для очистки совести поводил счетчиком вдоль крышек контейнеров, и заметавшаяся стрелка радиометра только подтвердила его подозрения. Полковник попешил покинуть фургон — как раз вовремя, ибо грузчики уже торопились с новыми свинцовыми гробами.

Не доползая до косогора, Исаев присел под сосной, чтобы отдышаться. Солнце готовилось зайти, и охранники стали сгонять грузчиков в сторону хребта — где-то там располагался рабочий поселок.

"Ночью они не тронутся, чтобы не вызывать лишних подозрений — бесшумных поездов не бывает, — подумал Максим Максимович. — Еще есть время выяснить, что же именно перегоняет Дорнброк для японцев. А сейчас — на отдых, на заслуженный отдых... Штирлиц знал, что скоро проснется..."

Устроившись поудобнее на заднем сиденье "фольксвагена" с путеводителем по Австрии, Исаев внезапно понял, что думает о себе как о Штирлице — впервые за двадцать лет...

В ранние часы дорога из Мюнхена остаётся практически пустой, поэтому Бонд добрался до Берхтесгадена быстрее назначенного времени. В кофейне на столике лежала пачка местных газеток. Ожидая заказа, Джеймс просмотрел недавнюю "Абендцайтунг" и наткнулся на нечто крайне интересное...

"НОВАЯ СМЕРТЬ ОТ РАДИАЦИИ В ТРАУНШТАЙНЕ?

23 августа при прокладке телефонного кабеля в строящийся санаторий "Волшебная гора" рабочими был обнаружено захоронение неизвестного мужчины, убитого ударом твердого тупого предмета по голове, сообщил нашему корреспонденту источник в полицейском управлении. Как добавил наш собеседник, пожелавший скрыть свое имя и должность, вскрытие обнаружило в организме покойного повреждения тканей, характерные для радиоактивного облучения...

По данным редакции, это уже вторая жертва радиации, чье тело найдено в районе Траунштайна за последние четыре месяца. Ранее в федеративной республике и остальной свободной Европе ничего подобного не наблюдалось. Вопрос, кто проводит на территории Германии смертельные эксперименты на людях втайне от властей, остаётся открытым" — стращал автор. Запив траунштайнские ужасы кофе, агент секретной службы Её Величества направился за окраину городка, по узкой, змееподобной горной дороге.

Бонда всю дорогу глодала мысль: "А что, если я еду прямо в засаду? Слишком легко Бауэр запускает посторонних на секретные объекты... Не потому ли, что они секретные, что там можно делать что угодно? Но его еще не поздно переиграть". В голове Джеймса быстро созрел импровизированный план действий.

Завидев вдалеке шлагбаум с табличками, 007 сделал вид, что не туда заехал, и аккуратно удалился за поворот. Затем он свернул в лесок выше по склону, и, ведя большой и тяжёлый "астон-мартин" в гору, затормозил лишь, когда достиг обрыва, из-под которого доносился грохот грузовика. Тщательно закамуфлировав машину, агент пополз вперёд. Вот и цель экспедиции — металлические ворота в изрытом склоне Оберзальцберга, рядом с которыми притулилось несколько похожих на бытовки домиков. Как можно больше прячась за штабелями ящиков от возможных телекамер наблюдения, он подкрался к одной из "бытовок", вскрыл её отмычкой в часах и засел в засаду. Аккуратно отключив первого вошедшего ударом пониже уха, Джеймс уложил его под койку и проник в освободившуюся дверь, углубляясь в подгорный лабиринт.

Бонд часто проникал на подобные объекты, и то, что он увидел, не сильно его удивило. Раздвигающиеся металлические двери. Блестящие металлические коридоры, по которым периодически грохотали ботинками охранники. Динамики под потолком, из которых то и дело рявкал по-немецки какой-то сердитый малый. Все здесь было так привычно, что агенту даже остро захотелось зевнуть.

Люди стали подворачиваться в коридорах все чаще, и 007 понял, что близок к цели. Прятаться по углам уже не получилось бы, и заметив похожее на раздевалку помещение, Бонд немедля совершил на него налёт. Обзаведясь приличным защитным костюмом, Джеймс переложил в какой-то белый чемоданчик необходимое оборудование и двинулся дальше, к цехам.

Здесь творилось самое интересное. По гигантскому подземному залу сновали, как шотландские привидения, защитные костюмы без лишних опознавательных знаков, подавая друг другу и монтируя какие-то детали. Приглядевшись, агент опознал в них урановые тамперы для боеголовок. Циклопические цилиндры, в которые их устанавливали, тоже выглядели совершенно недвусмысленно.

Покидая цех, Бонд на глазок прикинул толщину перекрытий и пробрался на диспетчерский пункт, дождавшись, пока зычный баварец с лицом унтера танковой дивизии не выйдет устраивать кому-то разнос. Достав из чемоданчика "Лейку" Q, капитан третьего ранга сделал несколько эффектных видовых снимков и исчез.

Какое-то время Джеймс просто сидел в закутке, слушая команды и деловитую ругань. Если Бонд что-то правильно понял, то рабочими на объекте была, пожалуй, вся восточная Европа: хорваты, бошняки, венгры, латыши, эстонцы, украинцы и даже русские. "Видимо, из коллаборационистов, — подумал 007. — Этим терять больше нечего, а платят им неплохо. За молчание".

— Встать, — услышал Бонд металлический голос за спиной. — Не смогли найти туалет, мистер Бонд?

Позади стоял Айсманн. С ним был Вальтер. Они держали наперевес совсем не игрушечные автоматы. И явно не забыли их зарядить.