Эта тайна (гет)

Понедельник начался с короткого педсовета, во время которого Снейп не проронил ни слова. Обсуждали замену Хагрида, очередные проделки близнецов Уизли — те пытались подсунуть болгарам пиво с амортенцией на Филча, — потом согласовывали план подготовки старших курсов к ЖАБА. А Снейп все молчал. Хотя обычно он не упускал случая вставить шпильку, если речь заходила о подопечных Минервы. Это заметил даже Флитвик и обратился к коллеге, насмешливо спросив, уж не случилось ли чего хорошего. Но Снейп в ответ только зловеще улыбнулся полугоблину, так и не раскрыв рта. Аврора то и дело поглядывала в его сторону, ей очень хотелось услышать его голос. Но, видимо, поэтому он и молчал.

Уроки тянулись мучительно медленно. Четвертому курсу под конец рабочего дня Синистра была даже рада. Она потрепала Гермиону за плечо и была счастлива, когда у девочки нашелся вопрос. Учительница задержала ее после занятия и, покопавшись в шкафах, вручила гриффиндорке книжку по астрономии и рунам. Пособие подходило для старших курсов, но Аврора не сомневалась: Грейнджер справится. А если что-то не поймет, то еще лучше — спросит у нее. К Гермионе она начинала испытывать самые что ни на есть теплые чувства, проецируя свое отношение к Северусу на нее.

Вторник оказался даже хуже понедельника.

В среду она не выдержала и надела в Большом Зале очки, с улыбкой отметив про себя, что голову Снейп, похоже, так и не помыл. Кто бы ей сказал лет пять-шесть назад, что немытая шевелюра бывшего любовника вызовет у нее такую нежность. Снейп обернулся в ее сторону и, наконец, впервые за четыре дня посмотрел ей в глаза. До этого он откровенно избегал встречаться с ней взглядом. Аврора улыбнулась ему. На его лице, правда, не отразилось никаких эмоций, но то, что он не отвел сразу же взгляда, говорило о многом.

Это было неправильно, Аврора понимала: что там себе думал Снейп, никто не знал, но мазохизм ему был свойственен куда сильнее садизма. Нельзя расстаться и вот так оставаться друг у друга на виду. Возможно, Дамблдор согласился бы отпустить ее в середине года даже с хорошими рекомендациями. Хотя Синистре было не впервой ломать собственную карьеру о мужчин. Но Аврора этого банально не хотела. Она врала себе, что ничего не чувствует к Снейпу, просто скучает с непривычки, и уходить нет оснований. А то, что она ждала педсоветов в надежде услышать его голос, пусть остается ее тайной.

Потом прилетела сова из Франции, и Аврора с облегчением углубилась в чтение и перевод. Это занимало мысли, но в то же время касалось Снейпа. Так она чувствовала какую-то связь с ним. Конечно, перевод можно было заказать и в конторе, но ей хотелось сделать это самой. Да и французский она знала на уровне носителя. Только торчать вечерами в своих комнатах было тошно. Поэтому она собралась, накрасилась и, прихватив с собой контракт, отправилась в Хогсмид. Деревеньку уже украсили к четырнадцатому февраля, хотя до идиотского праздника еще оставалась уйма времени. Поэтому Аврора прошла мимо «Трех метел» и наведалась в самое отдаленное и простенькое кафе на отшибе деревни. Там, заказав себе черный кофе, она села у окна и углубилась в перевод контракта.

— Мне кажется, в этой фразе вы допустили небольшую неточность, — раздалось через какое-то время над самым ухом. Аврора вздрогнула и, резко выпрямившись, ударила кого-то макушкой в челюсть.

— Ой! Простите! Вы целы? — она тут же встала; мужчина потирал рукой подбородок и улыбался. Он был весьма недурен собой.

— Да, язык только прикусил, хотя поделом мне. Не надо было лезть, куда не просят. Но вы так увлеченно читали, что я не удержался, простите. Да и лицо мне ваше показалось знакомым.

Аврора оценила подкат. В магической Британии со знакомствами было, как ни странно, очень просто. Подошел и сделал вид, что, кажется, учился с тобой в одной школе. Правда, тут действительно каждый второй закончил Хогвартс.

— Хм, а я вас не припоминаю… — она переводила, сидя в очках, и поэтому могла рассмотреть человека, который отвлек ее от работы. Высокий худой мужчина выглядел молодо, наверное, слегка за тридцать, вероятно, он был даже моложе нее. Это польстило. Серые глаза едва ли не отливали голубизной. И было в них что-то такое озорное, не по возрасту мальчишеское. Светлые, не сильно короткие волосы спадали на лоб (хотя, по сравнению со Снейпом, он носил короткую стрижку). Тонкие, немного острые черты лица были очень приятными, но, возможно, дело было в том, что мужчина ей приветливо улыбался.

— Вы учились в Хогвартсе? — ожидаемо спросил он.

— Нет, на континенте, — сказала она с нотками пренебрежения, знакомство пошло по очень банальной схеме, фу. — А вы здесь?

— Да, — он закивал. — Можно мне угостить вас? Мне кажется, ваш кофе уже остыл из-за того, что я вас отвлек.

Они оба посмотрели на ее грязную чашку с кофейной гущей. Аврора пожала плечами, и он сел напротив.

— Хотите я вам погадаю? — вдруг сказал он и взял ее чашку. — Смотрите, видите эту мутную стрелку? Она явно указывает на молодого мужчину с темным прошлым, которому вы небезразличны, — Аврора удивленно приподняла брови, это он на себя так интересно намекнул, что ли?

— Ужас какой. А без темного прошлого у меня в чашке никто не утонул?

— Хотите со светлым, пейте зеленый чай, — улыбнулся он.

— Так разве на чае гадают? — Аврора тоже улыбнулась и сняла очки, что означало симпатию к незнакомцу.

— Понятия не имею! Я, честно говоря, ничего не смыслю в прорицаниях, как и во всех неточных науках. Не мое это, — он поставил чашку на место и поправил чуть взъерошенные волосы.

— На каком факультете вы учились? — спросила она, чтобы продолжить разговор.

— О… Слизерин. Надеюсь, вас это не разочарует, — сказал он немного робко.

Аврора вздохнула, думая, что это уже издевательство какое-то.

— Ну что вы, хотя обычно со слизеринцами больше всех проблем.

Тут подошла официантка, но мужчина ее не заметил, продолжая завороженно смотреть Авроре в глаза. Нет, легилименции в этом взгляде точно не было. Тут явно другое, хотя поздно уже для любви с первого взгляда. В его возрасте такое уже вряд ли возможно, а он прям как на иголках сидит перед ней. Пришлось закашляться. Тогда он опомнился и заказал им еще по кофе. Ей не хотелось даже кокетничать, но искреннее внимание незнакомого человека было приятно.

— Почему со слизеринцами больше всех проблем? — переспросил он.

Аврора пожала плечами.

— По опыту. Я преподаю в Хогвартсе. А вы? Вы ведь даже не представились, — что было очень удивительно для англичанина.

— О, точно. Том… Том Грин, — не сразу сказал он и протянул ей руку.

— Аврора Синистра, — она пожала его ледяные пальцы. Он волновался, это было так мило. За три года со Снейпом она совсем отвыкла от того, чтобы интерес мужчины до такой степени читался по его лицу и действиям.

— Имя… вам очень подходит ваше имя, — смущенно сказал он. — Я, как увидел вас, подумал про полярное сияние. Aurora Borealis… Вы когда тут сидели, там за окном еще зажглись зеленые огни, и из-за инея на стекле казалось, что вы сами светитесь.

— Редкий человек через год после окончания школы вспомнит это название на латыни, — удивленно заметила она. — Но вы не из мира астрономии, иначе я бы вас знала.

— Я хорошо учился, и у меня фотографическая память, — а еще он очень забавно жестикулировал, сопровождая движениями рук почти каждое свое слово.

— Вы здесь по работе? — вежливо спросила она.

— О… нет… так, наудачу заглянул. Я… — он замялся, — служу в министерстве.

— Делаете карьеру?

— Да, департамент международного сотрудничества, — быстро проговорил он.

Авроре было не сильно интересно, но обижать его прям не хотелось. И она продолжила диалог.

— Теперь понятно, почему вы знаете французский. Волшебники в Англии редко владеют иностранными языками.

— Меня муштровали дома в дополнение к школьной программе, а каникулы я проводил исключительно за границей: во Франции, Германии и Италии — ради языковой практики.

— Хотите сказать, что говорите на трех иностранных языках, Том? — изумилась Аврора.

— На итальянском хуже всего. Родители считали, что он самый простой, и ему я уделял меньше всего времени, — мужчина заметил, что Аврору это впечатлило, и продолжил рассказывать ей типичные истории про приключения неопытного иностранца за границей. Они смеялись, и постепенно градус беседы сильно потеплел. Через какое-то время и еще одну пару остывших чашек кофе он спросил:

— А вот это, то, что вы переводили, я заметил несколько терминов из зельеварения, или мне показалось?

— Может вы еще и зельевар, Том? — подколола его женщина. Уж слишком он рисовался перед ней, ну, как двадцатилетний мальчишка. А про нее, кстати, ничего не спросил.

— Нет, хотя высший бал на ЖАБА имел место быть. Но я не люблю всю эту грязную канитель, хотя, если надо, думаю, сварю практически что угодно.

— Вы любите путешествовать, Том. Да? — видимо три года со Снейпом так натренировали Аврору, что она легко определяла человека по речи. Том много врал, хотя врал он как-то вдохновенно, что ли, возможно выдавая желаемое за действительное. Скорее всего, он сильно приукрашивал свою довольно тусклую жизнь, а может, говорил о несбывшемся. О том, как бы он хотел жить на самом деле. Но она не стала его разоблачать. В конце концов, молодой человек был не виноват, что она три года проспала в одной постели с хогвартсовским кардиналом Ришелье.

— Вы не ответили на мой вопрос, Аврора, — напомнил молодой человек, показав на бумаги.

— А, это… — она и вправду забыла. — Это я помогаю коллеге в переговорах с издательствами.

— Коллеге… или? — очень осторожно переспросил он, чуть приподняв брови.

— Просто коллеге. У меня шкурный интерес, я в доле, — соврала Аврора, оценив, как тонко он уточнил, нет ли у нее кого. — Он талантливый мастер, но не умеет разговаривать с людьми, а его работы можно очень выгодно продать, — Том криво улыбнулся.

Они просидели в кафе около двух часов, время пролетело незаметно. Перевести Аврора ничего не успела и еле отделалась от предложения проводить ее до замка, хотя молодой человек ей понравился. А то, что он был лжецом… Ну, при том, что у нее у самой последние дни сердце щемило, когда в Большой зал входил Пожиратель Смерти, а она врала себе, что ничего к нему не испытывает… Не ей было выступать разоблачителем. У каждого свои секреты. Однако молодой человек обещал, что будет заглядывать в кафе каждый вечер в надежде увидеть ее снова. Это, скорее всего, тоже было преувеличением. Ну не мог же он влюбиться за два часа! В общем, не все с ним было понятно, ну да ладно.

Вернувшись в Хогвартс, Аврора направилась сразу в подземелья. Ей было необходимо увидеть Северуса. Только посмотреть, и станет легче.

Снейп был у себя, сидел и читал. Пароль от комнат он не поменял. Это позволило ей войти без стука, что было не очень тактично, но так приятно, словно между ними все еще что-то было. Да и с кем она могла его застать?!

— Я только сказать, что получила контракт, — она остановилась, прислонившись к двери. — Перевести еще не успела. Так что занесу на днях на прочтение и подпись.

— Могу и так подписать. Я тебе в этом доверяю, — ровно сказал он.

— Тогда держи, — Аврора направилась к Снейпу, доставая из сумки бумаги и очки. Она положила их на стол перед ним и нашла нужные для подписи страницы. Он потянулся за пером. Мерлин, он был так близко… Склонившись над столом и указывая пальцем на пустую строку, Аврора прикрыла глаза: так ощущения, компенсирующие слабое зрение, работали лучше. Кажется, она даже чувствовала тепло его тела. Снейп обернулся, и она сразу же выпрямилась. Их взгляды встретились.

Молодой человек в кафе был, конечно, очень приятным и забавным, но какой же это детский лепет по сравнению с вот этим чувством.

— Послушай, — начал Снейп, — мне все-таки кажется, тебе не стоит этим заниматься, — он кивнул на контракт. — Ты всегда хотела устроить личную жизнь. Боюсь, что я буду тебе мешать.

— Не будешь, — она смотрела прямо в его темные, почти черные глаза. — Если так переживаешь, то свари мне еще зелье с блеском, чтоб мужчины сознание теряли.

И она улыбнулась ему. Снейп кивнул. Он чувствовал себя неудобно за то, что она отказалась от денег за свои труды.

Потом она ушла, оставив его наедине со своими мыслями. Снейп видел, что она с кем-то встречалась. Лица мужчины из Хогсмида в ее мыслях он не разобрал. Да с ее зрением и пытаться было бессмысленно, но и ревности он не испытывал. Это чувство Снейп вытравил из списка дозволенных еще много лет назад, слишком много оно приносило боли. Ценой этому, правда, была упавшая ниже некуда самооценка. Ведь если ты — ничтожная мразь, то и претендовать ни на что не можешь, а значит, нет смысла ревновать. Твое место в стороне, откуда неплохо видно, но близко подойти нельзя.

Поэтому он не ревновал. Причем не ревновал он так сильно, что и не заметил, как под ладонью вплавилось в столешницу стальное перо.