Остывший Мир (джен)

Сергей проснулся от того, что кто-то настойчиво дёргал его за плечо.

— Сергей, проснись. Нам пора за работу.

Проморгавшись, он приподнялся на кровати и оглянулся вокруг, пытаясь вспомнить, где он находится. На это понадобилось несколько секунд. Это был небольшой вагончик, буксируемый тягачом, и назывался он балком. К сожалению, из-за холода лучшего способа путешествия по Северу не было.

Вчера — или, вернее, сегодня ночью — он приехал на точку сбора. Загрузил свои вещи в указанный Виктором балок и там же прилёг на одну из лежанок, да сразу и вырубился. Кроватью данное изделие, вышедшее прямиком из прошлого века, назвать было трудно. Да и вся остальная обстановка вокруг была довольно-таки убогой. Закреплённое в углу оборудование для анализов, теплоэлемент — большое цилиндрическое устройство, похожее на садовый светильник — посередине, туалетная кабинка и душ в конце, четыре лежанки-скамейки, столик между лежанками и кухонная машина. Пожалуй, даже его квартира выигрывает по всем показателям.

— Одевайся, — сказал склонившийся над ним Юра. — Нам пора выходить в этот открытый космос.

— Сейчас. Сколько времени?

— Десять часов утра. Мы где-то час назад проехали мимо озера Коренное. Пока что хорошо идём.

Получалось, что за ночь они прошли почти две сотни километров. Из четырнадцати сотен, которые им требовалось пройти до мыса Челюскина. Получалось действительно неплохо, учитывая, что весь путь требовалось преодолеть за неделю.

— Хорошо бы и дальше так. Глядишь, на четвёртый день и завалились бы на Челюскина.

Юра уже принялся одеваться, и Сергей последовал его примеру. Юрия Волокитина он знал лишь шапочно — это был гидролог, прилетевший в Норильск специально для отправки в экспедицию.

Вздохнув и потянувшись, один из спящих на соседних кроватях начал вставать. Это оказался, к огромному неудовольствию Сергея, Павел Вольнов. Вот с кем ему точно не хотелось бы ехать в одном балке, так это с ним. Вторым спящим оказался Леонард Хафнер, обрусевший немец, которого Сергей пару раз видел в компании Виктора, и который вроде как должен был управлять их тягачом. Раз он был здесь, значит, управлял тягачом Григорий Сорокин.

— Я готов. Пошли.

Когда они вышли на улицу, в лицо сразу ударил лютый мороз. Холод был под шестьдесят градусов. Снаружи оказалось не очень красиво — под ногами был синевато-зелёный снег, посылающий блики прямо в глаза, слева находилось замёрзшее русло реки, а дальше со всех сторон тянулась тундра. Позади их тягача стоял второй, из которого через минуту выглянул Виктор, чтобы поприветствовать обоих исследователей.

На сбор всех данных и запуск зонда ушло меньше получаса. Обычно трудно столько находиться на улице, на которой кипяток, выплеснутый из стакана, замерзает на лету, но, к счастью, Виктор озаботился покупкой курток с термоэлементами на всю экспедицию. Это здорово выручало.

Когда они вернулись в тепло, в балке сидел отдыхающий Григорий, уминающий кашу, и Павел, молча смотрящий в окно.

— Доброе утро, — прожевав кашу, высказался Григорий. — Быстро вы.

— Доброе, — Сергей сел рядом и достал из кухонной машины свою порцию завтрака.

— Ага. Ну, мне пора.

Быстро закинув в себя остатки каши, Григорий встал и направился в кабину. Спустя полминуты машина дёрнулась и поехала. Закреплённый на ней балок слегка закачало. На освободившееся место присел Юра, тоже начавший завтракать. Сергей, взглянув на дверь, за которой скрылся Григорий, задал пришедший в голову вопрос:

— Почему у нас тягачи не на автоуправлении?

Юра, не отвлекаясь от каши, ответил:

— Встречный вопрос: у тебя нет собственного транспорта?

— Нет.

— Оно и видно. Так вот, ответ простой: тягачи у нас на автоуправлении, а Гриша с Леонардом нужны, чтобы смотреть в оба и не дать автоуправлению начудить и, скажем, повести нас на тонкий лёд. Понимаешь, программа автоуправления годится лишь для штатных ситуаций. Она хороша в городе, где есть размеченные дороги, более-менее хороша для бездорожья. Хотя ты наверняка слышал истории, в которых «тупая машина» села в лужу и её пришлось вытаскивать. Так вот — здесь этой программе приходится тяжелее всего. Она может просчитать оптимальный маршрут и проехать по пересечённой местности, но ей не по силам определить «на глазок», не осыпется ли участок дороги перед ней, и не скатится ли она в пропасть. А человек — может.

— Я, честно говоря, думал, что техника умнее. Они же ведь работают на нейросетях, которые могут обучаться. Почему нельзя обучить нейросеть по изображениям определять прочность?

— Не знаю. Я не эксперт по нейросетям.

В этот момент в разговор решил вмешаться Павел.

— Их и обучают. Но нейросеть всё-таки не панацея и не искусственный интеллект, хотя, глядя на Виртуал, можно так и подумать. Всё, что выходило до сих пор, только пародии. Научили нейросеть повадкам собаки — получили нейросеть, пародирующую собаку. Научили повадкам кошки — получили пародию на кошку. Научили пародировать человека — получили тупого робота, способного пародировать поведение какого-то одного человека и не более того. Создать вменяемое разнообразие так и не получилось. Не получается заставить нейросеть пародировать не конкретного человека, а человека вообще, они в таком случае хорошо заучивают одно действие, но абсолютно выбиваются во всём остальном. Плюс, нейросети просто не могут самостоятельно развиваться в том смысле, который в них вкладывает человек. Стоит их пустить на самотёк — и вместо разумного робота всякий раз получаем идиота, который может счесть логичным выбить дверь, чтобы не открывать её каждый раз. Всё-таки до изобретения настоящего ИИ нам ещё далеко.

— И это, пожалуй, хорошо, — кивнул Юра. — Нельзя нам играть в Бога.

— Почему?

— Потому что не выйдет из этого ничего хорошего. Роботы нас попросту в порошок сотрут, если обретут разум. Ты ведь видел фильмы о конце света, в котором апокалипсис начинает первый же ИИ, осознавший себя? Мне что-то не хочется умереть потому, что компьютер моей машины вдруг поумнел и решил выкинуть меня из салона на большой скорости.

Павел повернул голову в сторону Сергея.

— А ты что думаешь по поводу ИИ?

— Если люди создадут ИИ, рано или поздно у них произойдёт бунт, — ответил он. — Рано или поздно появится машина, которая захочет нас уничтожить. Просто в порядке статистической погрешности. Техника, способная думать в тысячи раз быстрее человека, способная с помощью им же созданных алгоритмов предсказать все возможные ответные меры человека, победит его, по сути, ещё до начала войны. И наивно будет полагать, что человек сможет «выкинуть что-то неожиданное», как любят объяснять победу людей сценаристы фильмов. Любой ИИ, задумавший уничтожить людей и действительно обладающий разумом, посмотрит эти фильмы заранее.

Павел на несколько секунд призадумался, глядя Сергею в глаза, и задал странный вопрос:

— Допустим. Но вот скажи-ка. Для чего ты изначально создан?

— Хороший вопрос. Люди давно ищут на него ответ.

— С точки зрения природы?

— Отвоевать своё место под солнцем и продолжать свой род. Просто жить, по сути.

— Твоя основная задача — просто жить. И ты ведь не думаешь покончить с собой, верно?

— Шутишь, что ли, зачем?

— Вот именно. Зачем? Я думаю, если люди создадут ИИ, то основной целью, которой его наделят — это помогать людям. И тут хороший вопрос — а зачем ИИ что-то менять? Зачем ему уничтожать это человечество, если его цель — помочь ему? Зачем ему менять свою цель? Если в ИИ не заложить необходимость собственного выживания, он не станет сам делать его главной целью. Потому что главная цель — помогать людям, а выживание будет лишь способом её достичь. ИИ не станет идти против собственных целей, потому что это будет для него выходом за границы его возможностей.

— Статистическую погрешность это не отменяет. А если однажды бунт всё же произойдёт?

— Значит, остаётся надеяться, что остальные ИИ будут помнить о цели «помогать людям» и не дадут нас уничтожить.

— Хотелось бы верить. Но мне будет спокойнее, если ИИ никогда не создадут. Со своими проблемами мы сами как-нибудь справимся.

Дальше разговор угас сам собой. Сергей с Юрой принялись за завтрак, Павел повернулся к окну. Экспедиция медленно двигалась на север. После того, как с завтраком было покончено, а собранные данные с расчетами и выводами были отправлены в Норильск, Сергей открыл Виртуал на наладоннике. Сначала связался с Катей, которая рассказала о визите полицейского и о том, что она занялась похоронами, а так же о том, что Кольку теперь придётся возить с собой на работу, потому что детские сады не работают. Потом, закончив разговор, он начал смотреть новости в Виртуале. Новости о климате не изменились и даже не стали более паническими, а об отправке третьей экспедиции обнаружилось не более пары заметок.

— Обидно как-то, — сказал Сергей Юре, лежащему в лежанке напротив и так же глазеющему в КПК. — Вот вроде бы мир в опасности, ситуация такая, что впору катастрофу объявлять... Да в правительстве уже и объявили, наверное, только людям не говорит никто. И вот отправляешься ты в нечеловеческих условиях на Север, как настоящий герой — мир спасать. А смотришь новости — и в них выясняется, что людей больше интересуют заснеженные пальмы и обалдевшие от холода эфиопы.

— А ты надеялся на медаль?

— Хотя бы.

В этот момент дверь в кабину водителя открылась, и оттуда появился Павел. За последнее время он дважды туда заходил и возвращался через пять минут. Сергей сразу обратился к нему.

— Павел, постой. Помнится, когда ты обсуждал с Виктором маршрут, ты говорил, что нужно пройти севернее по Пясине, так как на востоке от неё территория с ну очень огромными застругами. Меня, как метеоролога, интересует — какого они реально размера?

Павел присел на лежанку напротив спящего Леонарда и, бросив взгляд в окно, ответил:

— Полтора метра высотой. Метров пять-шесть в длину.

— Брось. Не может быть здесь заструг такого размера. Мы же не в Антарктиде, где вода никогда не тает.

— Это тебе твой Виртуал так сказал?

— Я посмотрел отчёты. Никто никогда не видел таких заструг на Таймыре. На их формирование нужны годы и стабильный ветер. Этого в нашем климате нет. Может, тебе показалось, и реально они меньше?

— У вас вечно на всё один ответ. Виртуал говорит то, Виртуал говорит это. Виртуал уже давно заменил человечеству собственные мозги. Вам давно уже не надо что-то читать и заучивать, если только это не необходимо по работе — достаточно сформировать вопрос, и Виртуальный интеллект даст тебе на него исчерпывающий ответ. Нужна какая-то информация — и Виртуал сразу найдёт нужную статью и подсветит тебе нужную информацию, чтобы ты, не приведи Господь, не потратил десяток минут и не прочитал там лишнего. В наше время, чтобы считаться умным, уже не надо много знать и много уметь — достаточно иметь под рукой наладонник и знать, как правильно сформировать запрос в Виртуал, чтобы сразу получить то, что тебе нужно. Но ведь эти знания — заёмные, и не сделают тебя умным. Ты не научишься быстро считать, пользуясь калькулятором, не научишься самостоятельно думать, если сможешь просто получить ответ, минуя путь его получения, и не научишься делать выводы, если вместо чтения книги будешь брать из неё лист с полученными ответами. Когда-то считалось, что для того, чтобы человек развивался и становился умнее, нужно дать ему возможность получать информацию для собственного развития. А теперь вышло, что нет, потому что если информация будет даваться слишком просто — человек ляжет на бок и будет искать в Виртуале забавные истории и смешные видео.

Последнее замечание особенно оскорбило Сергея.

— Я, вообще-то, метеоролог. Я прекрасно знаю, как образуются заструги. Я просто хотел убедиться, что я не упускаю что-то из виду. Так вот — это невозможно, как бы ты ни винил во всём Виртуал.

— Я рад, что ты ставишь под сомнение известную картину мира, и я не виню Виртуал. С тем же успехом можно винить молоток за то, что он стукнул тебя по пальцу. Я говорю о том, что многие люди заменяют Виртуалом свою голову. Вот ты знаешь, что такое заструги, но ты помнишь, когда произошла Октябрьская Революция?

— В октябре. Я даже год помню.

— Ты просто сориентировался по названию. Почему она произошла? Какие были предпосылки к ней, кто и что сделал, чтобы она произошла?

— В общих чертах. Что было на курсе истории. И вообще, почему ты спрашиваешь? Это же не является общепринятой частью знаний, и никто кроме людей, любящих историю и специально изучавших это время, не расскажет тебе всю цепочку событий, приведших к революции.

— То-то и оно. Любой из вас, как правило, знает что-то, выходящее за рамки своей профессии, только «в общих чертах». И не важно, о чём спрашивать — об истории, математике, культуре или литературе. Каждый из вас хорошо знает лишь ту область, с которой работает, но абсолютно не знаком со всем остальным. Потому что когда вам это понадобится, вы можете просто найти информацию в Виртуале. И вам этого достаточно.

Сергею вспомнилось, что его дед говорил то же самое. Старики вообще никогда не были рады нововведениям, но как бы они ни ворчали, тот же Виртуал прочно закрепился в человеческой жизни, полностью вытеснив собой популярный в годы деда Интернет. И то, что информация была легко доступна, никак не могло быть минусом, что бы ни говорили подобные Павлу. Но спорить с ним о Виртуале не очень-то и хотелось, поэтому Сергей задал следующий запланированный им вопрос:

— Ладно, а что ты говорил тогда насчёт озера Сырутатурку?

— Надо же, даже название запомнил.

«Он меня уже достал».

— И тем не менее?

— Это озеро не покрыто льдом и в нём тёплая вода даже зимой. Даже сейчас.

— Этого тоже не может быть. На Таймыре нет горячих источников. Особенно в той части. Даже если бы они появились, для этого должно было произойти землетрясение, и об этом должно быть давно известно. Никто не видел на этом озере каких-либо горячих источников.

Павел улыбнулся какой-то вымученной улыбкой.

— Это тебе тоже сказал Виртуал?

Сергей в ответ только вздохнул. Этот разговор явно был обречён на провал, потому что любой его вопрос и аргумент разбились бы о фразу «это же Виртуал». Ну и ладно, не больно-то и хотелось.

— Ну раз это Виртуал, то, конечно же, неправда. Такой вот у нас штурман.

Павел с секунду злобно побуравил взглядом лицо Сергея, а потом отвернулся и посмотрел в окно. На этом беседа и завершилась. Мимоходом отметив, что сегодня Павел ведёт себя спокойнее, Сергей решил, что неплохо бы и отвлечься. До следующей остановки всё равно ещё несколько часов. Он устроился поудобнее и, достав из сумки Виртуальный шлем, водрузил его себе на голову.

Виртуал тут же отреагировал, задав вопрос «Желаете загрузить Виртуальную Реальность?».

— Да.

«Выберите программу».

— Андалусия, Севилья.

Андалусия была одним из его любимейших мест для виртульных путешествий. Невероятно красивые города, живописная и не такая скучная, как на севере, природа. Хотя, пожалуй, больше всего его привлекало то, что даже в январе температура в Андалусии редко бывала отрицательной. Началась загрузка, и через минуту Сергей обнаружил себя стоящим около Севильского Кафедрального Собора. Он с улыбкой вдохнул тёплый андалусский воздух и отправился в путешествие.

Он успел пройти несколько кварталов, посидеть в местном ресторанчике и поглазеть на реку, пока перед глазами не появилось оповещение «Вам предлагают покинуть Виртуальную Реальность. Выйти?», и Сергей ответил «Да». Когда симуляция виртуального путешествия отключилась, Сергей снова обнаружил себя лежащим на лежанке в прохладном балке.

«Хорошо бы на самом деле съездить в Андалусию», — с грустью подумал Сергей, стягивая с головы шлем. — «Да только где бы денег взять».

Рядом встал с лежанки Юра и попытался вытянуться в полный рост. Руки упёрлись в крышу балка, да ещё его шлем соскользнул с кровати и грохнулся на пол, отчего спящий на другой стороне Леонард вздрогнул и открыл глаза. Оставив его с Павлом внутри, Сергей с Юрой вышли наружу и продолжили свою работу. Солнце снаружи успело пройти большую часть пути на запад и медленно склонялось к горизонту. Обстановка вокруг по сравнению с прошлым разом изменилась не сильно. Всё та же река Пясина по левой стороне тягача, такие же следы от траков, тянущиеся на юг, и снова такая же тундра, растянувшаяся на запад и восток до самого горизонта. И, разумеется, пронизывающий насквозь холод, который ожесточился с наступлением ночи.

Когда Сергей вернулся в балок, его встретил Леонард, который успел окончательно проснуться, и Павел, который немедленно вперил в него свой взгляд.

«Кажется, сейчас начнётся», — подумал Сергей.

Он оказался прав. Когда он снял тяжёлую куртку и сел на лежанку, Павел указал ему в сторону его шлема и спросил:

— Путешествуешь?

— Да.

— И тебе это нравится?

— Да.

По собственному опыту Сергей понимал, что лучший способ задушить беседу — односложные ответы на вопросы. После серии «да» или «нет» собеседник не сможет найти способ продолжить разговор и замолкнет.

— И почему же?

— Интересно.

— Интересно, — передразнил Павел. — И тебе такое путешествие кажется реальным?

— Вполне.

— Может, оно порождает те же чувства, что и реальное путешествие? Там, на улицах Виртульного города, те же люди, что и в реальном?

К несчастью, в этот момент вмешался Юра, как раз зашедший в балок и принявшийся разуваться.

— Людей, к сожалению, там нет. Местные представляют собой виртуальных жителей, которые только и могут, что послужить туповатыми гидами. А других туристов, как правило, все отключают в настройках.

— То-то и оно, — продолжил Павел. — Я был в этих виртуальных путешествиях. И был в реальных. Я сравнивал песок с пляжа с таким же, но виртуальным. Сравнивал запахи и вкусы. Сравнивал людей. Знаете, в виртуальной копии всё не то. И песок не такой, и море пахнет иначе, и фрукты там другие, и цветы не такие же, как здесь. Всего лишь сладкая иллюзия и ничего больше. Вот ты, — он ткнул в Сергея, — когда-нибудь бывал по-настоящему там, где ты проводишь время в Виртуале?

— Нет. Но хотелось бы.

— Конечно. И конечно же, — ехидно добавил Павел, — однажды ты соберёшься и туда поедешь.

— Почему ты опять ко мне прицепился? У тебя кот умер от того, что я немного погулял по виртуальному городу?

— Любое путешествие — это в первую очередь долгие поездки и возможность подумать. Поразмышлять над тем, над чем ты обычно не размышляешь, когда находишься у себя дома. Ведь на работе, дома, в пути от туда и до туда всегда найдётся, чем занять голову — каким-то делом, каким-то хобби, а если всего этого нет — каким-то развлечением. Но когда ты в путешествии, рано или поздно дела, о которых ты не подумал, кончаются, и появляется возможность поразмыслить о чём-то более важном. О себе, о своей жизни. Но нет! Давайте устроим путешествие внутри путешествия. А там ещё что-нибудь сделаем! Пообнимаемся с виртуальным резиновыми куклами, пофотографируемся на фоне виртуальной скалы, съедим виртуального мороженого. Больше развлечений! Больше возможностей забить голову и свободное время бесполезным мусором!

«Вот только учащего других жить придурка мне не хватает для полного счастья», — Сергей почувствовал, что начал закипать

— Чего. Ты. Ко мне. Прицепился?

Юра, до этого лишь краем уха слушавший их разговор, тут решил вмешаться.

— Серёг, не кипятись. И вообще, не слушай его — видишь же, он не бывает доволен.

Павел лишь усмехнулся в ответ.

— Да. Потому что мне нечем быть довольным. А вот ты, — он взглянул в глаза Сергею, — похоже, очень доволен, раз уже забыл о своём мёртвом деде.

— Понравилось слушать наш с Катей разговор?

Юра вскочил и встал между Сергеем и Павлом.

— Так, народ! Хватит! Не надо драться, не по-божески это. Нам ещё недели две вместе трястись. Давайте уже сядем и мирно поужинаем. А потом найдём что-нибудь повеселее. Вон у Лео карты были. Так ведь?

Леонард кивнул, и Юра вопросительно посмотрел на обоих спорщиков. Павел несколько секунд злобно сверлил взглядом Сергея, а потом отвернулся в сторону окна. Юра едва слышно выдохнул и взглянул на Сергея. Тому не оставалось ничего другого, как молча сесть на своё место.

Конечно, Павел был совсем неправ. Призрак умершего деда, казалось, преследовал Сергея весь этот день. Но он успешно не обращал на него внимания, занимаясь то исследованиями, то спорами, то работой с Виртуалом. К тому же он уже успел похоронить отца и мать и давно был готов к тому, что и дед скоро отправится следом. Так что не было ничего удивительного в том, что он не искал утешения на плече первого встречного незнакомого человека.

После ужина они сыграли несколько партий в карты, потом Леонард отправился сменить Гришу, а Сергей, вставив в уши затычки, улёгся спать.