Конечно, это не любовь (гет)

Давайте рассуждать логически, используя метод построения умозаключения от частного к общему. Юноша 15 лет приехал в Лондон издалека на соревнования по плаванью. Он прошел медосмотр, и врачи признали, что он здоров и может участвовать. В воде у него случились сильные судороги, он пошел на дно. Команда спасателей тут же остановила соревнование и вытащила юношу из воды, но поздно. Он погиб. Очевидный несчастный случай, прискорбный, но весьма скучный, если бы не… обувь. В одной из газет перечисляли вещи, которые нашли в шкафчике погибшего ребенка. Ничего необычного — сменная одежда, спортивный рюкзак, «Dendy» с потертыми кнопками, какие-то лекарства. Все. Все было на месте, кроме его обуви. Забыли упомянуть? Едва ли, иначе зачем давать перечисление его вещей. Тогда где она? Где его кроссовки?

Именно над этим вопросом размышлял Шерлок, вполуха слушая рассказ мистера Дворча о перипетиях английской истории. Эти бесконечные Генрихи и Стюарты его не занимали. Какое ему дело до того, что Ричард III прикончил двух своих племянников и брата, чтобы взойти на престол? Едва ли этот факт как-то может повлиять на его жизнь.

В последнее время его твердое убеждение в том, что мир наполнен идиотами и тупицами всех мастей, окончательно окрепло, и тому было несколько причин.

Первая — массовое помешательство его одноклассников. В середине этого года все они разом вообразили себя не то министрами, не то пэрами, и теперь важно расхаживали по коридорам, за завтраком читали газеты, а во время перерывов делились новостями, вернее, с загадочным видом роняли в пространство: «Удивительная недальновидность со стороны мистера Г» или «Можно было и раньше предположить, что мистер К на самом деле — ярый республиканец». Раньше общаться с одноклассниками было непросто, теперь же стало невозможно. Осознав, что Шерлока не интересуют ни биржевые котировки, ни судебные прения, ни даже проблемы Советов, они объявили ему бойкот. Шерлок не сразу это заметил, а заметив, принялся демонстративно, иногда даже вслух зачитывать полицейские сводки, которые публиковались на последних страницах обожаемых этими индюками газет. Почему-то весть о том, что такого-то господина выловили из Темзы в полуразложившемся состоянии начисто отбивала им аппетит.

Вторая причина была сложнее первой и хуже поддавалась решению. Шерлоку было скучно. Нет, даже не так, ему было невероятно, невозможно тоскливо, настолько, что хотелось выть на луну. Он освоил весь школьный курс химии и биологии, коротко заглянул в учебники по физике для старших классов (но признал их ненужными), потом, чтобы отвлечься, доучил недостающие правила английского, и теперь просто не представлял, чем себя занять. И это был еще один повод читать криминальные новости — он представлял себя детективом и раскрывал дела, а спустя пару месяцев проверял себя, сверяясь с ходом следствия, которое вел Скотланд-Ярд. Почти всегда Шерлок оказывался прав. А если дело, которое полиция раскрывала два месяца, он распутывал за час, значит, в полиции немало тупиц.

И, наконец, была третья причина. Гермиона. Разумеется, он не беспокоился за нее, но все-таки ее письма настраивали его на мрачный лад. Волшебники — тоже тупицы, а эти ее друзья, Гарри Поттер и Рон Уизли, просто космические идиоты.

Шерлок вынырнул из собственных мыслей, почувствовав неприятный толчок под ребра.

 — Не спи, мистер Псих! — прошипел одноклассник. Остальные зафыркали, сдерживая смех, а мистер Дворч подошел к нему и остановился рядом, нависая и пытаясь подавить авторитетом.

 — Будьте любезны, мистер Холмс, рассказать нам подробно о причинах, побудивших английских дворян присягнуть Ричарду Тюдору и выступить против законного короля.

Шерлок нахмурился. Наверняка где-то в его голове хранится эта информация, он ведь читал учебник истории несколько месяцев назад. Ричард Тюдор — знакомое имя. Судя по формулировке вопроса — захватчик, который одержал победу и, видимо, пришел к власти. Тюдор… Он однозначно встречал это имя. Шерлок рылся в огромных массивах знаний, хранящихся в его голове, и никак не мог найти ни одной зацепки. В какую-то секунду мелькнула догадка, что едва ли за один урок Дворч сильно продвинулся бы вперед во времени, а значит, дело все еще происходит во времена Ричарда III. Возможно ли, что Тюдор отобрал у него трон? Вполне. Но почему дворяне поддержали его?

 — Мистер Холмс, вам понятен мой вопрос?

Шерлок едва не стукнул кулаком по парте. Он ведь был так близок, еще немного — и вытащил бы из головы эти страницы учебника.

 — Да, сэр, — ответил он, но снова сосредоточиться не смог.

 — И вы дадите нам ответ?

 — Нет, сэр, — честно ответил он.

Разумеется, вечером ему пришлось до ломоты в пальцах переписывать строки давно мертвых латинских поэтов, попутно размышляя о свойствах памяти. Возможно ли, что она не безгранична? Он был уверен, что может запомнить любой объем информации в короткие строки, и это умение никогда его не подводило, однако сегодня он столкнулся с проблемой другого рода. Да, он мог запомнить что угодно. Но как найти нужное в мешанине знаний? Разумеется, за обедом, сосредоточившись, он всё-таки отыскал нужные страницы про Тюдора и разноцветные розы, но ему потребовалось на это почти сорок минут. Слишком много! «Вероятно, — размышлял он, — память человека схожа с памятью компьютера, если бы компьютер обладал не жалкими тридцатью или пятьюдесятью мегабайтами памяти, а значительно большим ее объемом». Дома у него компьютера не было, но он несколько раз бывал у папы на работе и пробовал за ним работать, поэтому знал — память ограничена, поиск проходит медленно. Хочешь успешно работать — храни только нужную информацию, систематизируй ее, и никогда не оставляй на жестком диске мусора, который будет замедлять работу. Он решил в будущем обязательно разобраться с этим вопросом и привести собственный «жесткий диск» в порядок.

Между тем, наступили пасхальные каникулы. Обычно на это время Шерлок оставался в школе, но в этот раз предпочел на неделю вернуться домой, и на то была определенная причина.

Причину звали Карл Бауэрс. Тот самый юноша, который утонул во время соревнований. В газете написали, что дело закрыто, но Шерлок был совершенно уверен, что это не так. Карла убили, и его убийство было напрямую связано с пропавшими кроссовками или ботинками. Он писал в Скотланд-Ярд несколько раз, но безрезультатно, поэтому решил на каникулах попытаться поговорить с инспектором Мортимером, который вел дело.

План был крайне прост: нужно было посетить отделение Скотланд-Ярда в Лондоне и попросить встречи с инспектором. Так Шерлок и поступил.

В реальности же оказалось, что встретиться с инспектором полиции едва ли не сложнее, чем с королевой. Его не пустили даже на порог офиса — два молодых констебля, сдерживая смех, посоветовали ему проваливать. Поняв, что брать штурмом эту крепость не имеет никакого смысла, Шерлок решил поступить иначе.

Пользуясь тем, что родители достаточно спокойно позволяли ему в этом году бывать в Лондоне, он на протяжении трех дней следил за инспектором Мортимером, пока наконец не подловил его в тот момент, когда он, завершив дела, выходил с работы. Шерлок дал ему отойти от здания полиции на пару десятков ярдов и решительно окликнул:

 — Инспектор Мортимер!

Инспектор был представителен и суров. Ему могло быть от пятидесяти до пятидесяти трех лет, у него были моржовые усы и потная кожа. Два, нет, два с половиной года назад его бросила жена, с тех пор он никак не может совладать с домашним хозяйством. У него есть взрослые дети, которые навещают его до трех раз в месяц, дома вместе с ним живет кот сиамской породы. Он был похож на человека, которого действительно интересует его работа, поэтому Шерлок решил рискнуть.

Инспектор остановился и спросил резким, плохо ему подходившим голосом:

 — В чем дело?

Шерлок сделал глубокий вдох и сказал:

 — Сэр, рано закрывать дело Карла Бауэрса. Его смерть — не несчастный случай.

Инспектор нахмурился и дернул себя за ус, потом спросил:

 — Вы кто такой?

 — Меня зовут Шерлок Холмс, и я…

 — Вы знали Бауэрса? — прервал его Мортимер.

 — Нет, но я знаю, что его убили, и если мне удастся взглянуть на его вещи, то я смогу сказать, как именно это сделали.

 — И откуда же у вас такие сведения?

И в этот момент Шерлок совершил ошибку, ответив:

 — Я внимательно следил за этим делом в газетах.

Мортимер расхохотался до слез, а потом проквакал, закашлявшись от смеха:

 — Юноша, мистер Шерлок Холмс, поменьше смотрите детективные сериалы по ITS. Кажется, слава мистера Пуаро не дает вам покоя. Выбросите-ка эту чушь из головы и займитесь делом. Вы учитесь?

Шерлок был настолько обескуражен подобным поворотом, что только кивнул.

 — Вот и славно. Уверен, вам есть чем заняться. Поверьте, мы в Скотланд-Ярде не зря едим свой хлеб.

 — Но вы ошиблись! — резко произнес Шерлок, вырываясь из минутного ступора. — Карла убили, поверьте.

 — Вздор! — добродушный взгляд инспектора сделался злым. — Ступайте домой немедленно, иначе вашим родителям придется забирать вас из участка.

Инспектор раздраженно хлопнул себя по бедру и зашагал по своим делам, а Шерлок остался стоять посреди улицы. Некоторое время он размышлял, не предпринять ли новую попытку, но потом решил оставить это. Он сделал то, что было в его силах, а если полиция не хочет знать правду — это их проблемы.

Он постарался выбросить эту историю из головы и занялся более насущными делами — например, засел за газетные вырезки, присланные ему Гермионой. Дело Карла Бауэрса было закрыто, пришел черед новых дел.

Лето в этом году наступило неожиданно — просто резко упало откуда-то сверху, разом пресекая учебу и открывая каникулы. Шерлок настолько легко сдал экзамены, больше переживая за свои расследования, нежели за качество подсчета площадей окружностей, что даже не ощутил триумфа, получив табель с высшими оценками по всем предметам.

А в первую же ночь после возвращения домой, ложась спать, он услышал тихий стук по стеклу. Он приоткрыл окно и увидел стоящую внизу Гермиону. Едва он спустился, как она по традиции повисла у него на шее. Удивительно, но она как будто совсем не выросла, а может даже и уменьшилась — еще осенью они были почти одного роста, а теперь она едва доставала макушкой ему до подбородка.

 — У тебя отвратительна привычка грызть ногти, — заметил он, отстраняясь. — По состоянию твоих рук можно точно определить, когда ты нервничала последний раз.

 — У тебя тоже много мерзких привычек, но я тебе об этом не говорю, — сердито ответила Гермиона, а потом мягко улыбнулась и сказала: — я тоже рада тебя видеть.

 — Ты нашла владельца пальца? — спросил он, не желая обсуждать ни сентиментальную чушь вроде «как я по тебе скучала», ни собственные привычки.

Гермиона хмыкнула (неужели заметила попытку сменить тему?) и ответила:

 — Собственно, я позвала тебя как раз чтобы рассказать об этом. Я бы залезла к тебе, но еще в прошлом году мама сильно ругалась на меня за то, что мы ночуем в одной комнате, так что…

 — Какая чушь! — фыркнул он. — Но если хочешь — можем мерзнуть и стаптывать ноги на улице, а не сидеть в удобной комнате.

Гермиона закатила глаза, поплотнее завернулась в шерстяную кофту и начала свой рассказ.