Novice (джен)

— Мы начнем этот год с небольшого повторения! — заявила МакГонагалл и, стукнув по доске палочкой, удовлетворенно проследила, как студенты один за другим приобретают озабоченный, поскучневший вид. Она раздала беспомощных черных жуков и готова была терпеливо наблюдать за их уничтожением.

Нэт наложил на свою жертву Petrificus. Не собирался ловить несчастное насекомое по всему классу, когда, наконец, составит формулу.

— Черри, у тебя в волосах! — взвизгнули за спиной, и он с трудом удержался от того, чтобы обернуться. Девчонки. Получив утром расписание, долго гадал, к лучшему ли это, что зельеварение теперь будет с рэйвенкловцами?

— Мой, похоже, упал на пол.

— Ну так подними!

Однако теперь трансфигурация проходила вместе с Гриффиндором, и это было почти так же неприятно, как дышать той бурдой, которую МакЛагген выдавал за зелья. Еще Нэтан сильно сомневался, что декан красно-золотых будет к нарушениям дисциплины беспощаднее Снейпа.

Снейп… При одной мысли о вчерашнем «приветствии» в подземельях по спине проходила невольная дрожь.

— Прекрасно, мистер Уизли! — отвлекли его от размышлений. — Десять баллов Гриффиндору!

Рыжий сиял ничуть не хуже той пуговицы, что профессор теперь демонстрировала всему классу. Нэт вздохнул. Надо было быстрее считать. Второму она ни за что не добавит баллов.

— Кость, мистер Баркер? Хорошая детализация, но лучше попробуйте металл.

— Да, мэм, — пуговица на столе была, очевидно, все еще слишком похожа на жука. Чем это, интересно? Нэт недовольно поменял коэффициенты. Трансфигурировать в живой материал было куда сложнее, чем в медную болвашку. И она должна была это знать!

Вокруг раздавались хлопки и прочее — вскрики, грохот, приглушенная ругань. Он превратил пуговицу по очереди в медную, деревянную и даже серебряную. Смешно. Лживое серебро поблескивало на парте. Запусти такой в оборотня — он даже не поперхнется. Как там рассказывал мистер Юнган?

Изменить душу? Разве у жуков есть душа? И как ее изменить — нужно ведь узнать, что за душа у серебра? Или лучше найти у них что-то общее и тянуть за эту ниточку, пока жук окончательно не станет тяжелым слитком металла? Какая-то гадость царапнула по шее, и прежде чем он сообразил, что это было, рука уже поймала зачинщика.

— Эй ты, отдай! Это мой!

— Ага, как же, — буркнул Нэт, разглядывая обездвиженного преступника. Какая встреча. Шпанская мушка, в просторечии известная, как Lytta vesicatoria. Подсушить, размельчить — и можно сделать пластырь, если нет на руках бубонтюбера. Вызывает отравление, наверняка на шее будет нарыв. Хорошо, что не раздавил. А что, если мы эту мушку сейчас, укоротив крылья — еще про цвет лапок не забыть и количество члеников в усах…

— Профессор, он не отдает моего жука!

…Превратим в близкого родственника. Скажем, в… Meloe proscarabaeus. «И это может оказаться интересно, — вертелось в голове. — Наверняка, душа шпанской мушки не сильно отличается от души какой-нибудь ее двоюродной сестрички».

Из палочки вырвался тонкий луч, и жучок на парте, вздрогнув, попробовал встать на лапы. Почему-то от него веяло теплом. Зато крылья, как и надо, стали короткие, едва прикрывавшие брюшко.

— Мистер Баркер! Что вы делаете? — МакГонагалл стояла рядом и смотрела на него, раздраженно поджав губы. Глупо было надеяться, что она не заметит, чем он тут занимается.

— Сейчас же верните жука мисс Браун.

— Конечно, профессор.

— Раз вы настолько увлечены трансфигурацией, я вам разрешу сдать полугодовые экзамены на месяц раньше.

«Разрешу». То есть «заставлю». Послышались смешки. Нэт совсем недолго думал, прежде чем ответить:

— Спасибо, но не стоит, профессор.

«Значит, как очки добавлять, это ей жалко…»

— Полагаю это как раз то, что вам нужно. С общими темпами вы будете только отвлекаться на занятиях, как сегодня. Так что жду вас после урока, — не терпящим возражений тоном заявила МакГонагалл, возвращаясь к своему журналу.

Что он мог ей сказать? Что лучше потратит лишнее время на справочники по зельеварению? Тем более, теперь, когда в подземельях введен режим и даже комендантский час. Хорошо, хоть ежедневная зарядка только для факультетской команды. Конечно, декана можно было понять — куда проще заранее пригрозить взысканием всем, кто не доберется вовремя до постели, чем разбираться с нелегальными ядами в пустых кабинетах или искать останки студентов в Запретном лесу.

Не то что бы Нэт планировал прогулки после отбоя, но… Даже новую порцию зелья сварить — и то надо найти место и время. Он не собирался отправлять мистеру Юнгану пустое письмо в ответ. Тем более, если он мог разобраться с этим таинственным проклятием, порывшись в библиотеке, и, может статься, даже подыскать что-то получше, чем состав на мухоморах. Судя по тому, что он наблюдал, любое колдовство причиняло мистеру Юнгану боль — но тот, тем не менее, продолжал использовать магию и для таких простых вещей, как свет и вода.

Конечно, сам маг знал о Темных Искусствах куда побольше Нэтана и наверняка лучше представлял себе, как с ними бороться. Да и упоминания о подобном волшебстве вряд ли встречались в Хогвартсе где-то кроме Запретной секции. Но Нэт хотел если не найти лекарство, то хотя бы понять с чем имеет дело — потому что, если он будет полезен…

МакГонагалл кивнула последним, выходившим из класса. Он подошел к учительскому столу, безучастно разглядывая коллекцию слабо шевелившихся пуговиц самых диковинных расцветок. У некоторых были не только крылья, но даже и усики, не говоря уж о лапках.

Он не хотел опаздывать на травологию. Рыжий же Уизли по своей привычке застрял в дверях, не решаясь уйти, и тем самым задерживая остальных.

— Вы что-то забыли, мистер Уизли? — сухо осведомилась профессор.

— Вы сказали, Баркер может сдать экзамен раньше. Я тоже хочу, — заявил тот, сияя во все свои двадцать восемь еще не выбитых зуба. Нэт разве что успел послать в настырного храбреца уничтожающий взгляд. Какого Мерлина. Теперь точно не отговориться. Снейп его сжует с потрохами, если какой-то «посредственный гриффиндорец» окажется впереди всего класса. Тем более теперь, когда Нэт получал стипендию.

— Уверены, что справитесь? Я, конечно, дам материалы для подготовки…

Разговор завязался между ними двумя — Нэту оставалось только кивать, подразумевая, что все, сказанное профессором, относится и на его счет тоже. Получив двойное домашнее задание, он дождался, пока Уизли скроется в конце коридора. День все еще только начинался.

В теплицах было тепло и душно, и, поскольку теперь их пускали к более опасным растениям, он потратил не меньше десяти минут на то, чтобы привыкнуть к гудевшим над головой чарам, защищавшим питомцев профессора Спраут от превратностей климата и весь остальной мир от ее питомцев. Казалось, что там, наверху, где свет с трудом пробивался сквозь желтоватое стекло, роилась невидимая мошкара.

— В прошлом году я рассказывала вам про дьявольские силки, а теперь каждый из вас поухаживает за их рассадой… Сперва ростки нужно переместить в отдельные горшки. Мисс Филпс, не подскажете нам основные свойства этого растения?

Он знал раза в три больше, чем хаффлпаффка (в конце концов, подсушенные и порубленные побеги применялись при драконьей оспе), но не торопился тянуть руку. Профессор травологии всегда сама выбирала, кого спросить, и чаще ее выбор падал на тех, кого никогда не беспокоили другие преподаватели. Даже Лестрейнджу она продолжала задавать вопросы, хоть он ей (как и прочим) почти ничего не отвечал.

А дьявольские силки оказались дьявольски сильны даже в младенческом возрасте. Их тоненькие, чуть не просвечивавшие усики были вполне способны ломать пальцы.

После занятия, с которого по крайней мере двое отправились прямиком в больничное крыло, Нэт медленно брел в сторону замка. Сокурсники (особенно Рёдер) продолжали его дразнить, но даже если бы они молчали, все равно, терпеть их многозначительные усмешки он не намеревался. Или слушать, как они обсуждали введенные деканом «меры пресечения».

К тому же он надеялся, что обещанное письмо от Юнгана его уже ждет. Но никто не спешил порхнуть ему на плечо из лесной тени. Небо было чистым — не было слышно ни звука, если не считать петуха, заливавшегося неподалеку от Хагридовой хижины. Нэт поглядел на озеро, обманчиво спокойное, стеклянно-голубое. Время обеда подходило к концу, а он даже не умылся после теплиц — вряд ли Биннс что-то скажет на следующем уроке.

Хотелось ему еще одиночества, будто того, что есть, было мало. Он вдруг пожалел, что не может сам расправить крылья и улететь куда-нибудь далеко, где никто его не знает, но где есть те, кого стоит узнать ему. Пристально вглядывался вдаль — поросший лесом берег сходился с небом, и от земли поднимался наверх почти прозрачный пар. Лето умирало, умирало солнце, на прощание рассеивая над горами сладкий свет.

Он подумал обо всех тех волшебниках, которые, по рассказам старших, вынуждены были бежать, и о тех, кто оказался в страшной тюрьме посреди моря — только за то, что на руке носили Темную метку. О тех, кто не вернулся в школу, как Треверс. Всего лишь год назад можно было видеть людей, вышивавших череп со змеей на мантиях и свободно расхаживавших так по Косому переулку.

Где-то далеко отсюда авроры все еще отслеживали палочки, допрашивали свидетелей. Охота продолжалась, не смотря на объявления о свадьбах и беззастенчивое интервью с разводчиком книзлов на передовице «Пророка».

Нэт не услышал дыхания за спиной и чужого шага. Под руку метнулась косматая тень — прежде чем успел выхватить палочку, в ладонь уже уткнулся влажный нос. Слюнявая пасть тут как тут, горячим дыханием обдает руку. Нэт легко нащупал репей, забившийся в жесткую шерсть за ушами. Глупая псина.

— Это ты, Гром. Как Хагрид еще тебя не хватился. Скажи ему, кстати, что мантикора — это очень, очень плохая идея.

Пес не хотел пускать его в замок.

Зельеварения Нэт дожидался с нетерпением, которое с ним едва ли кто-то разделял.

— Наверняка, Баркер счастлив, — донеслось со стороны, когда он спускался в подземелья, — чем реже мы будем видеть гриффиндорцев…

— Ага, слышал, что вчера рассказывал о нем этот МакЛагген?

Нэт поморщился и отвернулся. Во второй раз придя в класс на историю магии, на своем месте он почему-то нашел ведро со шваброй. МакЛагген ржал, как сумасшедший. Нужно было что-то придумать и побыстрее. Какую-нибудь настоящую, страшную месть. Мор уже поглядывал на него со значением. Переживал, наверное, за честь факультета.

Насмешливые взгляды окружающих мало что меняли. Когда он, вместе с сокурсниками, добрался до класса зельеварения, он был приятно удивлен. Энквист уже поджидала его у двери.

— Сядешь со мной?

— Уверена?

— Энжи ничуть не обидится, я ей все объяснила.

Они зашли вместе. В классе все было как всегда — пустой учительский стол, разреженная факелами темнота. Нэт выбрал место, сели рядом.

Тишина стояла мертвая. Энквист явно хотела что-то спросить, даже начала про телефоны, но он ее остановил возмущенным взглядом. Еще чего. Пусть сколько хочет потом дразнится, что он перед деканом на цыпочках ходит — а сам не побережешься, никто тебя не побережет.

Профессор задавал вопросы о кроветворных и кровевосполняющих, и Нэт выдал ему развернутое сравнение с маггловскими растворами и переливанием. Рэйвенкловцы составили достойную конкуренцию. В кои-то веки Нэт чувствовал себя свободно — не один он на весь класс прочитал то, что задано и еще страниц двадцать вперед. Прочитали почти все. Был какой-то смешной мальчишка с оттопыренными ушами, вечно тянувший руку.

— Да, мистер Тилкотт, — в который раз устало откликался Снейп, предварительно обведя суровым взглядом слизеринскую половину класса.

Тилкотт был бестактен, как бревно, и зачитывал наизусть из учебника целые параграфы. Но мастер не торопился поправлять, не смотря все свое раздражение. Прошипел только, дослушав (Нэт чуть уж зубами не скрежетал, в унисон):

— Может быть, вы что-нибудь хотите пояснить, мистер Баркер?

Тогда-то он поднялся с места. Старался держать себя в рамках и лишнего не говорить: и без того профессор как-то прищурился нехорошо, когда он сыворотку Принца-Регера упомянул и родство крове-восстанавливающих с трехкомпонентными ядами. Зато баллы Слизерину добавил: в кладовую за ингредиентами Нэт отправился уже с чувством выполненного долга.

— Не говори мне только, что ты все это за каникулы выучил, — буркнула Энквист, устанавливая свой котел. За прошлый год она, видно, неплохо наловчилась, даже если дома ей не хватало практики.

— А когда же еще? — удивился Нэт, в слегка разогретой воде растворяя основу. Клешни корнекраба были уже перемолоты им в соленую пыль и ждали своей очереди.

«Жаль, что мы так и не стали готовить Буттенберга. Но все-таки, до чего же приятно, наконец, вернуться». Доступ к ингредиентам и котел в свободное пользование — это ни с чем нельзя было сравнить.

— Одно хорошо, ты Тилкотта заткнул.

Нэт оглянулся на мальчишку с растопыренными ушами и смутно припомнил, как тот выступал у Флитвика, точно так же цитируя учебники. Уши над котлом просвечивали, глаза были полны нездорового блеска. Прежде чем что-то сделать с ингредиентами, рэйвенкловец по три раза перечитывал инструкцию. Он был просто жалок.

— Как вы его терпите?

Энквист пожала плечами и вернулась к своему зелью. С ней было легко работать, чему Нэт сам удивился, за двоих натирая имбирный корень. Она ни слова не сказала, когда он не дал ей портить листья жавельника тупым ножом, и всегда считала, сколько раз помешивает и в какую сторону. Правда, она все делала медленно, и здорово отставала.

Как обычно, закончив раньше других, Нэт выписал в конспект все изменения в рецепте, на которые отважился, и лениво листал учебник.

— Бездельничаете, мистер Баркер?

Нэт одной рукой прикрыл учебник — профессор стоял рядом, придирчивым взглядом окинув — вымытый котел, готовый образец и даже подробный конспект, нацарапанный некрасивым почерком.

— Читаю учебник, сэр.

— Напишите эссе. Общие ингредиенты в наиболее часто применимых кроветворных зельях. На пару футов времени должно хватить.

Снейп пошел дальше по классу, обнаруживая, казалось, в одинаковых на вид составах совсем разные ошибки. Хиндли привычно побледнел и с обреченным видом перемешивал густую кашу в своем котле. Нэт же принялся за работу с плохо скрываемым рвением и не обращал внимания на встревоженное лицо Энквист, склонившейся над котлом.

«Имелось в виду до конвенции или после? Наверняка все-таки после». Обмакнул перо в чернильницу и продолжил. Слова укладывались на пергамент ровными рядами, будто таились внутри него и вот теперь им предстояло выйти на свободу. Он почти не останавливался подумать.

«В шести из наиболее часто применимых кроветворных зелий общими являются две группы ингредиентов, различаемые по происхождению. Минеральные и животные, причем последние включают преобразованные компоненты человеческой крови…»

— Что мне теперь делать? — услышал вдруг шепот сбоку. — Я все добавила по рецепту, а цвет до сих пор не тот.

Над котлом Энквист поднимался кудрявый белый дымок.

— Огонь убери, пусть настаивается.

— Но ведь еще не готово.

— Убери, или все перепортишь.

Вернулся к работе, надеясь, что профессор не заметил, как он отвлекся.

«Все растворы и сыворотки, которые напрямую зачаровывают в кровь, имеют общую плазменную основу, в которую под слабым воздействием магии вводятся активные компоненты, предварительно диссоциированные».

— Знаешь, по-моему, ты прав. Я уже все перепортила.

— Ты перегрела основу. Теперь у тебя ускорение реакции. Можно накрыть исключающим заклятьем… Малая тэта, Eximius. Да не на зелье, на котел, дура!

«Пятый раствор Кальвуа, сыворотка Тюссе и капсулы Пинстоуна разнятся в активных компонентах и способах действия, но в качестве закрепляющего в них используют слюну саламандры».

— Нэт, я не знаю, что делать, оно пузырится! У меня ничего не получается!

— Не паникуй, Энквист. Брось щепоть эльфьей муки, она замедляет…

Поймал на себе недобрый взгляд из-за преподавательского стола и отвернулся. До конца урока какие-то несчастные десять минут, а он никак не мог вспомнить, что за основа в настое Тесснера. Помнил только про низкотемпературный режим. Как чувствовал, что перед уроком надо в библиотеку!

Еще и эта безнадежная… рэйвенкловка под боком. Зелье ее медленно, но верно сворачивалось в хлопья.

— Энквист, я же сказал, добавь муку… Чего ты ждешь?

— Это ты тут все знаешь, а я про твою муку впервые слышу, может быть!

— Отойди! — прошипел Нэт, бросая в сторону профессора обеспокоенный взгляд — но тот, кажется, наблюдал за Тилкоттом. Время все еще было.

Нэт выдернул затычку из склянки и рассеял светящуюся дымку восьмеркой над котлом. Потом направил палочку и прошептал исключение. Студенистая масса замерцала глухим свинцовым блеском и вернулась в положенное жидкое состояние.

— Переливай во флакон, быстро.

— Оно же еще не остыло!

— Оно под исключением, ты вообще кроме учебника что-то читаешь?

— У вас, кажется, есть свое задание, мистер Баркер?

Профессор стоял в трех столах от них, но от этого было ничуть не легче. Нэт вернулся к эссе, пробормотав извинения. Тот факт, что он уже почти дописал два фута, вряд ли спасет от очередного взыскания. Тем более, что он никак не мог вспомнить…

Урок закончился, и последний образец отправился профессору на стол. Энквист попрощалась извиняющейся улыбкой. Ученики выходили один за другим, а Нэтан остался в классе, упрямо дописывая абзац. Снейп, кажется, только этого и ждал.

— Закончили?

— Я помню, что у Кальвуа и Тесснера общая основа, но не помню какая, — признался Нэт, не поднимая взгляда от пергамента.

— Так, может быть, вам стоило уделить чуть больше времени собственной подготовке? А не помощи окружающим, которые, к слову, до сего дня прекрасно справлялись и без вас.

Профессор забрал эссе и быстро просмотрел. Нэт чувствовал, что краснеет, и молча сложил перья и учебник в портфель. Едва ли Снейп упустит шанс отвести душу...

— Набор фактов, — профессор брезгливо вернул пергамент на стол, — никакой структуры. Школе более чем достаточно одного мистера Тилкотта. В следующий раз будете сидеть один, раз уж вы настолько легко отвлекаетесь.

Нэт покраснел еще сильнее.

— Есть в учебнике за второй курс зелья, которых вы не варили, мистер Баркер? — вопрос был задан чуть менее презрительным тоном, чем можно было ожидать.

— Нет, сэр.

— В таком случае, сдадите мне теорию, потом перейдете к программе третьего года. И перепишите это, — Снейп показал на пергамент, — четыре фута.

Нэт смял свое эссе и затолкал в портфель сверху. Было о чем подумать. То, что он ухитрился получить дополнительные задания сразу по двум предметам, ничуть его не радовало. Он с тоской представил, как сидит до полуночи, закрыв полог над кроватью, и дописывает поочередно то трансфигурацию, то зелья. До полуночи, это если Снейп смилостивится, конечно.

Поднял глаза.

— Сегодня в семь, — на лице у профессора играла премерзкая, кривозубая усмешка. — Свободны, мистер Баркер.

Чего еще он ждал, спрашивается?

Энквист, к удивлению, стояла в пустом коридоре сразу за дверью, и, как ни в чем не бывало, листала свой конспект по травологии. В свете факела ее волосы вдруг приобрели цвет эльфьей муки, а улыбка была похожа на ту, которой одарила его на прощание миссис Энквист в Косом переулке. Но Нэт бы ни за что бы в этом не признался.

— Надеюсь, все в порядке? — прозвучал обеспокоенный вопрос.

— Надеюсь, да, — ответил Нэт, отводя глаза в сторону. Они побрели наверх, к лестницам.

— Ты успел написать? Это же вообще новая тема, мы еще не проходили.

— Не проходили, — согласился он.

— Вообще, спасибо тебе, — сдалась она, наконец, — Я все время что-нибудь путаю в этом подземелье. Энжи уже устала со мной возиться. Если б не ты, пришлось бы мне одной.

— Так это был твой хитрый план?

— Еще бы.

Она ухмыльнулась, но Нэт поспешил ее разочаровать.

— Он не сработал. Профессор сказал, чтобы я больше ни с кем рядом не садился, — сухо сказал он, придерживая дверь на лестничную площадку.

— Хватит уже дуться. Если б я знала, что ты так любишь этого Снейпа… Хорошо, меняю тему. У нас сейчас Спраут, по-моему мандрагоры. Они ведь жутко полезные, так?

— Я тебя провожу до теплиц, — откликнулся, к собственному удивлению, Нэтан, — у меня сейчас ничего нет.

— Как это ничего?

— Ну, не ничего, а защита. Так это только через полчаса.

Но и за эти полчаса никто не прилетел к нему из рощи.

В класс Защиты от Темных Искусств он добрался позже других — и единственное свободное место оказалось прямо перед столом профессора. Нэт, пожав плечами, достал пергамент, перо и чернильницу, а потом, немного подумав, словарик. Он слышал смех, явно в свой адрес, но делал вид, что глух. И надеялся, что кто бы ни был этот таинственный старик, он окажется лучше Бёртона с его фальшивой скромностью.

Дхарам Сингх зашел в класс неслышно и притворил за собой дверь.

И снова поклонился.

Нэт, смущаясь, поднялся с места, когда увидел профессора. К его удивлению, только немногие потрудились встать для приветствия. Старик прищурил свои кофейные глаза в сети морщин, и, улыбаясь, повел палочкой. Все скамейки в классе исчезли. Кто-то в конце класса чертыхнулся, оказавшись на каменном полу.

— Я проявляю уважение к вам. Вы проявляете уважение ко мне, — спокойно пояснил учитель. Голос был низкий, чуть надтреснутый, напоминавший старое, отполированное временем до бархатной мягкости дерево.

— Уберите пергаменты. Они для домашней работы.

На этот раз все поторопились, справедливо подозревая, что парты тоже исчезнут с минуты на минуту. Так и произошло. Нэт оказался в первом ряду и сразу почувствовал себя неловко от того, что большей части класса была совершенно открыта его спина. Внимательный, медленный взгляд профессора переходил с одного ученика на другого. Он будто бы читал лица, не имея никакой нужды в их именах и фамилиях.

— Вы знаете, что мое имя — Дхарам Сингх. Сингх — значит «лев». Называйте меня «профессор» или «сэр», я понимаю английский, хотя я прожил большую часть своей жизни далеко отсюда, — улыбнулся еще раз профессор, и Нэта посетило тревожное чувство. Создавалось такое впечатление, что старик их усыпляет.

Профессор подошел к кафедре, и пола его странного одеяния чуть раскрылась, выставляя на всеобщее обозрение широкий шелковый пояс и изогнутый меч в ножнах.

— Отойдите-ка к стенам.

Стены были убраны мягкими коврами, ничуть не похожими на мрачные гобелены в подземельях — на них были вытканы цветы и травы, дикие звери, голуболицые красавицы с черными глазами навыкате и странные, крылатые существа, напоминавшие драконов. Нэт дотронулся до ворса — и отдернул руку, почувствовав жжение. Ковры, как и следовало ожидать, были здесь не только для уюта.

— Начнем с простого, — сказал профессор Сингх, левитируя из-под кафедры полено, и устанавливая его посреди класса, — уничтожим это.

Ответом ему были смешки и молчание, когда он оглядел класс в поисках добровольца. Придумал — сражаться с поленом! Да одно простое Incendio — и от деревяшки останется только пепел. К тому же, не похоже было, что полено на кого-то собиралось напасть. Слизеринская часть класса хмурилась, выискивая подвох, а красно-золотые обменивались ухмылками.

Наконец, Уизли, стоявший ближе всех к профессору, сделал шаг вперед.

— Вы, юноша? — старик поднял брови. Если он и продолжал улыбаться, то прятал улыбку в седой, спутанной бороде, которая на смуглом лице смотрелась довольно странно.

— Дерзайте, — желтый тюрбан на голове у профессора дрогнул в кивке.

— Reducto! — выкрикнул гриффиндорец, делая резкий выпад палочкой. Полено развалилось на ровные четыре части.

И тут же срослось обратно. Нэт фыркнул.

— Очень хорошо, — только и сказал профессор, — теперь следующий.

Следующим оказался Уотер, за лето вытянувшийся на полторы головы. Он неуверенно оглянулся, но МакЛагген уже хлопал его по плечу.

— Inflammare! — объявил Уотер, и на верхушке полена заплясал маленький огонек. Когда он потух, деревяшка даже не почернела толком.

МакЛагген запустил мощное Incendio, устроив посреди класса хороший костер. Половина полена обратилась в пепел — но буквально тут же, на глазах, вернула себе первоначальный облик. Гриффиндорец пожал плечами и отступил. Профессор ничего не пояснял, а ждал, пока выступят все по очереди.

Нэту стало интересно. Он пристроился за спинами слизеринцев и гадал, кто же додумается первым.

Леннет ударила слепящей молнией, и в классе запахло паленым. Когда дым рассеялся, все могли наблюдать темную трещину в дереве. На девочку глядели со страхом — чему эта язва, конечно, была рада.

— А зачем мы должны его разрушать, сэр? — протянула ее подружка. — Это всего лишь полено.

— Посмотрим, как вы с ним справитесь, — усмехнулся профессор.

Блондинка поджала губы, но палочку подняла. Ударил красный луч, и деревяшка покатилась прочь. Нэт, отодвинув плечом любопытного Юстина, подошел поближе. Индус был хитер. От полена даже пахло деревом. Когда подошла очередь Рёдера, тот с превосходством оглядев класс, пробормотал что-то на немецком, и из палочки вырвался гудящий смерч. Мишень рассыпалась в пыль — Нэт был впечатлен. После такого выступления несчастный ступефай, которым ткнул в полено Хиндли (кучка пыли на полу как-то слишком быстро восстановила форму), и даже не вполне удавшееся Bombardo Лестрейнджа выглядели бледно. Юстин всех удивил, закрывшись щитом, и только потом повторив опыт МакЛаггена. Его костер оказался даже выше — но не на много успешнее.

Профессор Сингх наблюдал за ними со слоновьим спокойствием. Синеглазая гриффиндорка листала прошлогодний конспект — непонятно зачем, правда. Там-то уж точно не было разрушительных заклятий.

— Я смотрю, никто не преуспел, — заметил профессор, покачивая тюрбаном.

— Может, стоит ударить одновременно? — предложил Уизли, поднимая палочку.

— Хотите объединить силы? Очень хорошо, — старик уже почти кивнул, когда встрял Кинштайн.

— Простите, профессор, ведь Баркер еще не пробовал.

«Я прекрасно обойдусь и без этого. Что я должен пробовать? Похвастаться, как Рёдер, ловким заклятием?» Но профессор поглядел на Нэтана и показал рукой на полено.

Никто из них не догадался. Самый простой способ, и никто не догадался. Впрочем, они не знали, на каком языке, а значит, не все и могли… Вряд ли профессор думал на английском — или, уж тем более, на латыни, когда наколдовал этот пенек. Придется действовать намерением, и намерение это должно быть очень ясным. Детальным. Нэт подошел поближе к полену, дотронулся до него. Шершавое, кривое, совсем как настоящее. Но холоднее. Самую малость.

Вдохнул поглубже и вывел в воздухе отменяющий знак. Слепая волна прошла сквозь руку и вылилась вовне. Finite Incantatem.

Самое разрушительное из всех. Намерение не быть.

Полено исчезло. Класс зашумел.

— Что он сделал?

— Я не видела хорошенько. Вывел какой-то знак — может, это руническое?

Когда стало ясно, что полено больше не появится, Нэт уже пожалел, что не сказал заклятия вслух. Он виновато поглядел на профессора — но тот, похоже, был доволен, прямо-таки сиял.

— Темная магия. Он его уничтожил бесследно! — шептала соседке синеглазая гриффиндорка.

— Кто мне скажет, что применил мистер… Баркер? — спросил старик, заставляя учеников замолчать. Улыбка его больше не пряталась в бороде — даже глаза улыбались.

— Он ничего не произнес. Откуда мы знаем, что это было?

— Finite, — недовольно отозвался Рёдер, явно жалея, что не додумался первым.

— Это ведь нечестно, — заметил Уизли, — это даже не заклятие.

Профессор покачал головой.

— Прежде всего, хороший воин должен уметь думать. В противном случае, его победа не продлится долго. Хорошо продуманный план — это одна сторона победы. Хорошая реакция — вторая сторона. Почему мистер Баркер не произнес заклятия вслух?

— Он всегда колдует молча.

— Не хотел, чтобы мы знали.

— Есть и другие преимущества, — заметил старик, — расскажете нам сами? — он смотрел прямо на Нэтана, который от всего этого внимания чувствовал себя неудобно.

— Я… не знал, на каком языке было ваше заклятие, — глухо пробормотал Нэт. — Лучше было напрямую… без слов.

— Прекрасное объяснение, — кивнул индус. — Пять баллов Дому Змеи. Вы думали быстро и хорошо. И вы, мисс, — профессор вдруг повернулся к Саломее, — тоже думали хорошо. Вы задали верный вопрос, хотя и не ответили на него.

— По-моему, она спросила, зачем нам сражаться с поленом, — возмутился кто-то из задних рядов.

Профессор устало прикрыл глаза и поднял руку. В классе вдруг стало тихо, в воздухе запахло медом и шафраном. Даже шептавший что-то на ухо соседу Хиндли смолк, и на лице его было написано крайнее недоумение. Учитель продолжил в тишине.

— Важно понимать, зачем вы сражаетесь. И с чем вы сражаетесь. Ибо Тень и Тьма имеют множество обличий, и нужно уметь их распознавать. Мы будем вместе наблюдать их. Изучать их. Я расскажу вам то, что вы готовы услышать.

Нэт подавил усмешку. С ними разговаривали как с какими-нибудь магглами на ярмарке фокусов. В меру тайны, в меру ответов. И, конечно, что-нибудь зрелищное.

Старик махнул палочкой туда, где еще недавно стояло полено — и на пустом месте из каменного пола поднялся клочок серого тумана. Он крутился на месте, принимая разные формы — и казался похожим то на цветок, то на морскую волну. Потом он вдруг принял вид болотного черта, и совсем как настоящий, обвел класс горящим красным глазом. Кто-то из девчонок отшатнулся, только чтобы наткнуться на волшебные ковры. Черт тем временем превратился в забавного лопоухого щенка, чесавшего ухо. Если бы профессор не заставил студентов каким-то волшебством молчать — Нэт мог поспорить на что угодно, сейчас раздался бы смех.

Щенок оскалился и принялся расти прямо на глазах — еще секунда — и на его месте оказался огромный, истекающий слюной оборотень. Зверь завыл, а второкурсники вокруг словно окаменели от ужаса. Нэт вздрогнул — чудовище, пусть и не настоящее, глядело прямо на него. Старик взмахнул палочкой, и монстр превратился в дым, а потом рассеялся. Все это представление странным образом напомнило Нэтану диковины, которые мистер Юнган лепил из глины — и тот цветущий куст, осыпавший лепестки на грязный стол в «Дырявом Котле».

— Обличия. Иллюзии. Иногда, — профессор выделил это слово, — это их единственное оружие. Даже оно может оказаться сильнее вас. Нужно знать своего врага.

Уизли поднял руку — на самом деле уже довольно давно, и терпеливо ждал, пока ему разрешат говорить. Когда старик махнул в его сторону палочкой, он смог, наконец, задать мучавший его вопрос.

— Простите, сэр. Вы будете рассказывать нам про Темные Искусства? Разве это не… запрещено?

— Запрещено, молодой человек? Разве вы не пришли сюда учиться защищаться? Вы должны уже знать, пусть и немного, о Тьме и Тени.

Нэт бросил в сторону профессора внимательный взгляд. Старики и эти их выражения.

Судя по недоуменно открытым ртам, вряд ли тут кто-то что-нибудь знал. А тщательно скрываемое любопытство на некоторых лицах только подтверждало опасения. Сам он смотрел в сторону — ожидая услышать, как вредно бывает понимать слишком много. В конце концов, индуса нанял Дамблдор, а Нэт прекрасно помнил тот разговор в круглом кабинете с портретами.

— По меньшей мере, вы должны знать — в людях тоже есть то, что принадлежит Тьме, — удивил его профессор. МакЛагген и компания предсказуемо поглядели прямо на слизеринцев.

— В каждом из людей, — серьезно добавил Дхарам Сингх.

«Туманные рассуждения. И магия у него странная. Надо будет спросить у мистера Юнгана… Зато хоть не стесняется поднимать палочку при учениках, не то что Бёртон». Нэт скользнул ближе к настенному ковру и втянул воздух у самого ворса. Здесь медом и шафраном пахло меньше, будто бы дул свежий ветер, как у реки. Иногда в том, что урок проводится не за партой, было кое-что хорошее.

— Вы что-то хотите сказать, мисс…? — услышал он краем уха. Профессор махнул палочкой в сторону синеглазой гриффиндорки, осторожно тянувшей руку вверх.

— Браун, сэр, — девочка откашлялась и продолжила, несколько неуверенно. — Мы в прошлом году проходили разных существ, вроде гриндилоу, пустынных червей и… и даже гидр. Кого мы будем проходить теперь? У нас ведь нет учебника…

Индус улыбнулся и сделал палочкой изящный жест. На каменном полу появились белые циновки.

— Садитесь, — кивнул старик. — Полагаю, мы начнем с тех, кто всегда под рукой, — он почему-то смотрел на Нэтана, — с нас самих.