Привет, я... (джен)

Гарри и остальные прислушивались к мирному сопению однокурсников. Во время ужина Гарри не мог поверить, что это все происходит в реальности, по-настоящему. Он рассматривал горы разнообразной еды и не верил своим глазам.

Тетя Петунья всегда готовила как настоящий повар, но Гарри и представить не мог, что в мире существуют такие чудесные и изысканные блюда. Большую половину он никогда даже и не пробовал. В доме Дурслей ему всегда доставалась самая непритязательная пища, а чаще всего это были чуть ли объедки, остывшие и безвкусные.

А тут — настоящий пир! Все было вкусно, сытно и ароматно.

Невилл что-то произнес во сне и перевернулся на другой бок. Гарри улыбнулся — может, с этими ребятами получится крепкая дружба, о которой он всегда мечтал.

Они все познакомились во время ужина. Рон, Невилл, Дин и Симус — его однокурсники. Симус, как и он, рос среди магглов. А с Роном он познакомился еще в поезде.

* * *

— Гарри, не суетись, сядь спокойнее! — раздраженно сказал Бернард, как только они в суматохе нашли свое купе.

— Ой, мне страшно, — пискнул Марти и спрятался за спину Бернарда.

— Прости, Бернард, я очень волнуюсь, — взволнованно произнес Гарри.

На перроне все, без исключения разглядывали его шрам. Гарри, слушаясь советов ребят, все пытался пригладить челку на лоб, но то ли челка была коротка, то ли он неумеха, но на него все озирались и шептались: «Это же Гарри Поттер!»

Гарри, направляемый предусмотрительным Бернардом, поспешил отдать свой багаж служащему и скрыться в вагоне.

Такое внимание оглушало. Оно раздражало и ребят у него в голове и получался галдеж.

Бернард и Олив шикнули на всех.

Гарри благодарно выдохнул. Он всегда замечал, что Бернард понимает его как никто другой. Он никогда его не осуждал за неприятности, которые так и сваливаются на его голову, всегда приходил на выручку с полезным советом. Гарри не знал сколько Бернарду лет, но он чувствовал, что тот сильно старше его, чувствовал опору более взрослого и опытного человека.

Иногда он мечтал, чтобы у него был такой брат или отец. А временами Гарри казалось, что мысли Бернарда — это его собственные мысли, так они были похожи с ним.

И Олив. Никакая тетя Петуния никогда бы не смогла сравниться с заботой и чувственностью Олив. Гарри знал, что он сам никогда бы не смог быть таким чутким и аккуратным без нее. Она всегда помогала ему выпутываться из проблем и неурядиц. Гарри может и понимал, что в глубине души — это он сам. Ведь без него не было и всех ребят. Но и одновременно — все они были, как ему казалось, самостоятельными личностями.

Гарри бы очень хотел когда-нибудь обнять Олив. Он как-то спросил, как она выглядит. Олив сказала, что у нее длинные рыжие волосы с золотистым отливом и зеленые, как у Гарри, глаза. Нос у нее весь был усыпан веснушками, а на щеках были ямочки, когда она улыбалась.

Гарри снял с себя поношенные кроссовки Дадли и с ногами забрался на сиденье. Он выглянул в окно и заметил большую семью с ярко-рыжими волосами. Пухлая женщина с добрым лицом, пыталась, безуспешно, вытереть нос одному из мальчиков, пока маленькая девочка лет девяти рыдала навзрыд и теребила ее за юбку.

— Мамочка, я тоже хочу в школу-у!

— Джинни, детка, потерпи, еще год и ты тоже поедешь, — сказала женщина. — Ох, Рон! Ну чем ты вымазался? Никак не оттирается…

— Наш малыш Ронни…

— Снова запачкался…

Два совершенно одинаковых мальчика складно заканчивая друг за другом фразы потешались над, видимо, младшим братом. Они хихикали и кривили лица, чтобы еще больше смутить мальчика.

Гарри с улыбкой смотрел за ними, стараясь не выглядывать сильно, чтобы его не заметили.

— Семья… — прошептал он.

Прошло еще немного времени, шумная рыжая семейка уже скрылись в вагоне, их мама, вытирая слезы платком, стояла на перроне рядом с остальными родителями. Перрон медленно пустел. Наконец, вагон слегка дернулся, и поезд тронулся.

Гарри отвернулся от окна и опустил голову на колени.

— Как мы будем вести себя? — взволнованно спросил он.

Кенни и Иннек, подражая близнецам, прекратили щекотать Марти и задумчиво наклонили головы вбок.

— О чем ты, Гарри? — спросил они хором.

— Нас будут называть уродом... Мы никогда не заведем друзей?

— Гарри, я уверена, в Хогвартсе все будет по-другому, — ласково сказала Олив. — И к тому же, там не будет Дадли и его дружков.

— Вдруг я буду хуже всех? Ты помнишь — те люди на перроне, и в Дырявом котле? — сказал Гарри. — Они думают, что я многое умею, что я знаменитость! Это ведь совсем не так.

— Гарри, если постоянно переживать что о тебе скажут люди, то ничего хорошего не выйдет, — ответила Олив. — Поверь мне, люди всегда будут думать самое разное и не всегда хорошее. Но это не значит, что они правы и их мнение самое верное.

Гарри вздохнул. Он вроде бы и сам это понимал. Но ему было страшно оказать под пристальным вниманием. Стоило людям увидеть его шрам, тут же шел шепот, что вон он, тот самый Гарри Поттер. Но Гарри-то знал, что он не «тот самый», он — самый обычный.

Дверь купе приоткрылась, и показался тот самый мальчик с запачканным носом. Он неловко улыбнулся и шагнул вперед.

— Привет, тут не занято?

— Э-э… Нет, проходи, — протянул Гарри. — Привет, я Гарри.

— А я Рон, кстати, — мальчик смущенно улыбнулся и плюхнулся на сиденье напротив. — Рон Уизли.

— Гарри Поттер, — сказал Гарри, мысленно взмолившись, чтобы Рон не начал восхищаться им.

Рон сделал большие глаза и выдохнул.

— Так это правда ты! Вот это да, Фред и Джордж видели тебя на вокзале — это мои братья, — пояснил он. — Но я подумал, что они выдумывают, как всегда.

— А большая у тебя семья? — спросил Гарри, желая как можно быстрее перевести тему с него на что-то другое.

— У меня пять старших братьев, Билл, Чарли, Фред и Джордж — близнецы, и младшая сестра Джинни, но она только через год поедет в школу, — ответил Рон и при этом сделался мрачнее. — Мама твердит постоянно, как она ими всеми гордится, а это значит, что я тоже должен хоть чего-нибудь достичь.

Гарри вопросительно смотрел на Рона. Как же он тоже хотел иметь братьев! Да хоть одного. А Рон говорил так, как будто иметь большую семью — ему совсем не нравилось.

— Понимаешь, все мои браться популярны в школе, ну, может кроме Перси, но он староста, а значит тоже успешен, — рассуждал Рон с понурым видом. — Билл работает с гоблинами, он жутко умный и крутой, Чарли был ловцом — лучшим, а сейчас он в Румынии разводит драконов, представляешь? Ну Фред и Джордж балбесы, но их все любят. Так что мне придется стараться, хотя я ничего не умею…

Гарри облегченно выдохнул. Рон ему нравился своей непосредственностью и простотой.

— Я тоже ничего не умею… — ответил Гарри, опустив глаза. — Я вообще живу с магглами.

— Вот это да! — воскликнул Рон. — Мой папа настоящий фанат маггловского мира. У нас весь гараж забит разными штуками, папа их коллекционирует. А какие они, эти магглы?

— Э-э, — Гарри задумался.

— Говори правду, — сказал Иннек. — Дурсли замечательные.

— Ты серьезно? Я ненавижу их, — взорвался Кенни.

— Гарри, ты можешь сказать, как есть, не все магглы хорошие, но и не все плохие. Взять хоть миссис Фигг — она всегда была добра к нам, — сказала Олив. Бернард согласно кивнул.

— Гарри? Ты чего завис? — спросил нетерпеливо Рон.

— Я просто думал, — улыбнулся Гарри. — Понимаешь, все магглы разные. Мои дядя и тетя довольно… в общем они не любит все волшебное и необычное, из-за этого они меня недолюбливают…

— Это еще мягко сказано! — вопил Кенни.

— … Но они все любят автомобили, и газоны… еще магглы любят телевизоры и все, что связано с бизнесом, так говорит мой дядя, — скованно закончил Гарри.

— Телевизоры? А что это?

— Ну-у, это такой ящик с разными каналами, можно смотреть кино или новости, еще музыку и научные программы, — объяснил Гарри под одобрительные кивки Бернарда.

— Вау, — одобрительно закивал Рон. — Вещь!

Кажется, Рон был в восторге от мира магглов, как и его папа, подумал Гарри и хихикнул.

За разговорами они просидели пол дня. Рон мог рассказать целую кучу историй про свою семью и братьев. И Гарри понял, что он все равно их всех очень любит. Рон успел похвалиться своей крысой — Коростой, и рассказать, что у них дома на чердаке живет настоящий упырь. Он так же рассказал о том, как вкусно готовит его мама и что он самый настоящий фанат квиддича. Его любимой командой были «Пушки Педдл» и не важно, что они оказались не очень успешны в прошлом сезоне. Рон был убежден, что они порвут всех в следующем.

Рон был в ужасе от того, что Гарри ничего не слышал о самом популярном магическом виде спорта. Он тут же принялся восполнять это упущение. Как сказал Рон: «Я просто не могу допустить, чтобы ты приехал в Хогвартс при этом ничего не зная о квиддиче!»

Именно Рон познакомил Гарри не только с историями о магическом мире, о квиддиче, но и с волшебными сладостями. Во время разговора мимо их купе проходила продавщица с тележкой сладостей. Гарри, не скупясь, скупил всего понемногу и угостил Рона, которого эта покупка очень смутила. Но вскоре он освоился и остаток поезди они провели, поедая сладости. «Перебивали аппетит», как сказал, ворча, Бернард.

* * *

Хогвартс был огромен, величественен и прекрасен. Гарри был готов поклясться, что ничего более прекрасного или хоть немного сравнимого с этим замком, он не видел в своей жизни.

Замок словно сошел со страниц одной из сказок. Множество башенок, бойниц, витражей, галерей, горгулий, маленьких мостов и переходов — просто взрывали воображение.

Как только Гарри и остальные, переплывая черное, как нефть, озеро, и увидели замок — в его голове раздалось дружное «Вау!». Даже сдержанный Бернард не сдержал восторженного вдоха — настолько Хогвартс был прекрасен.

«Я дома», подумал Гарри.

* * *

После пира, директор Дамблдор несколько раз кашлянул, поправил длинную серебряную бороду, хитро прищурился, поправил очки-половинки и произнес небольшую речь.

— Я приветствую всех вас, дорогие первокурсники и, конечно же, приветствую тех, кто вновь прибыл в нашу чудесную школу. Я желаю вам всем успехов в начинаниях, в изучении нового и в придумывании шалостей, которые окажутся гораздо оригинальнее, чем в прошлом году, — Дамблдор хмыкнул в бороду и выразительно посмотрел на близнецов Уизли. — В этом учебном году у нас появляется новое правило. Об этом меня попросил сказать наш мистер Филч. Запомните, особенно первокурсники, что ходить на третий этаж, в западное его крыло, строго-настрого запрещено, если вы не хотите, конечно, испытать на себе страшное наказание или умереть страшной смертью.

У Гарри все похолодело. Он испуганно посмотрел на Рона.

— Он ведь пошутил? — ни к кому не обращаясь, сказал Симус.

— Кхм, ну что же, не беспокойтесь, — добродушно продолжил директор, махнув рукой. — Хочу еще добавить, что в конце сентября начнутся отборочные в команды по квиддичу, желаю всем новичкам и «старичкам» успехов и удачи. Закончу так — олух, пузырь, остаток и уловка. Все, всем спасибо и доброй ночи!

Перси, староста их факультета и брат Рона, показал им, где находится гостиная Гриффиндора. По дороге к башне, он, показывая то в одну сторону, то в другую, объяснял, как попасть в разные части замка.

— И, пожалуйста, внимательно следите за лестницами — они любят менять направление, — нравоучительно сказал Перси и как раз этот самый момент лестница, по которой они поднимались, начала двигаться. Гарри охнул и закрутил головой, пытаясь понять куда же лестница их отнесет. Но лестница, как будто немного поразмыслив, остановилась на середине пути и вернулась в исходное положение.

Гарри изо всех сил старался запомнить дорогу хотя бы до большого зала, чтобы прийти на завтрак и не заблудиться, тем самым выставив себя дураком. Как же он удивился, когда, придя в спальню, один из мальчиков — Невилл — сокрушенно сказал, что совсем не запомнил дороги и не знает, как и куда добираться. Дин и Симус согласно закивали.

— Не переживай, Гарри, кажется мы с Олив запомнили дорогу, — сказал Бернард, подмигивая ему.

Гарри кивнул.

— Ребята, давайте завтра пойдем искать большой зал все вместе, — предложил Гарри, и остальные радостно закивали.

Мальчики, болтая и разбрасывая вещи по всей комнате, переоделись, умылись и забрались в кровати. У каждой кровати была табличка с именем и кто-то уже принес в комнату их багаж.

Гарри тоже переоделся в пижаму. Но сна не было. Мешали еще и Марти, Нед и Кенни, которые никак не хотели успокаиваться и обсуждали их новую школу. Кенни и Марти были уверены, что их ждет много нового и увлекательного, и что они, разумеется, сразу же начнут колдовать. Нед презрительно фыркал и начинал доказывать, что Кенни и Марти настолько тупы и недалеки, что у них уж точно ничего не получится с колдовством.

Гарри смотрел в окно и думал, что, быть может, в Хогвартсе он будет по-настоящему счастлив.

* * *

Первая неделя была настоящим сумбуром. Стоит начать с того, что мальчики, спускаясь на завтрак в первый же день — все же умудрились немного заблудиться. Выручил всех Бернард. Но так как никто про него не знал, то благодарили все Гарри.

— Гарри, как ты смог запомнить дорогу? — сокрушался Рон.

Гарри смущенно улыбнулся. На самом деле он не был уверен, что смог бы запомнить дорогу без Бернарда и Олив, у которых была отличная память на места.

— Не знаю, Рон, я просто постарался быть внимательнее, — тихо сказал Гарри под хихиканье Кенни. — Мне просто повезло.

Их первым уроком, к огромной радости Олив, была трансфигурация. Вела ее профессор МакГонагалл. Гарри предмет показался жутко сложным и важным.

В первые же минуты профессор показала им свое собственное превращение из строгой полосатой кошки в саму себя. Кошка-профессор, не мигая смотрела на класс, затем, изящно выгнувшись, спрыгнула со стола и перевоплотилась. Это называлось анимагией и считалось одним из самых сложных разделов трансфигурации, которую можно изучать лишь факультативно и то, только на седьмом курсе обучения под пристальным присмотром профессоров. Малейшая ошибка в расчетах могла стать фатальной.

Ребятам прочитали сложную, на взгляд Гарри и Рона, лекцию о важности структурного подхода к превращениям, о том, как составляются формулы и с чего нужно начинать в изучении трансфигурации.

Предмет и правда был ужасно сложный. Стоит ли говорить о том, что он моментально стал любимым у Олив и Бернарда?

Затем была ЗОТИ. Бернард вместе с Недом заставили Гарри почитать учебники перед учебой и, благодаря им, Гарри понял, что ему очень нравится защита от темных искусств. Впрочем, не только он, но еще и Бернард и Нед. Они втроем осилили практически половину учебника — так им понравился предмет. Гарри решил, что с помощью ЗОТИ он станет по-настоящему сильным и опытным магом.

А вот преподаватель его разочаровал. Это был тот самый заикающийся мужчина, которого они встретили в пабе. Профессор Квирелл. Гарри немножко стыдился своих мыслей, но ничего не мог с собой поделать — профессор не вызывал у него ничего, кроме жалости. К тому же, у Гарри постоянно болел шрам и голова, стоило профессору оказаться рядом. Бернард, Олив и, как ни странно, Нед были как никогда тревожны в эти моменты. Бернард говорил, что это не к добру и советовал держаться подальше от Квирелла.

У Гарри же, по-настоящему любимым предметом стала травология. Профессор Стебль была самой очаровательной женщиной, которую он когда-либо встречал. Ее взгляд излучал доброту, был светлым и добрым. Гарри нравился ее голос, глубокий и одновременно спокойный, размеренный. При всей своей пышной фигуре профессор Стебль была очень подвижна и находилась постоянно в движении, ее объяснения были бодрыми и увлекательными.

Каждый из ребят нашел предметы себе по душе. Гарри был очень этому рад и удивлялся, как им могли нравится столь одинаковые и все же столь разные вещи. Бернард загадочно улыбался и не уставал повторять, что это все он — Гарри, а они лишь части его личности.

Но в чем они были солидарны все вместе так это в том, что единственный человек, который отнесся к Гарри заранее предвзято и несправедливо — был профессор зельеварения Северус Снейп.

Единственными, у кого Снейп вызвал отклик, оказались Нед и Олив. Гарри считал, что тут дело в схожести характеров. Да и Нед изначально хотел на Слизерин. А у Олив был просто какой-то невероятный талант к зельям.

Профессор был мрачным типом, с ног до головы закутанным в черную мантию, развевающуюся при ходьбе. Голос у него был тихий, вкрадчивый и глубокий. Гарри был убежден, что голос профессора обладает какой-то своей магической силой — он завораживал и заставлял впадать в какой-то особый транс. С первых минут урока класс погрузился в полнейшую тишину. Снейпу не нужно было повышать голос, прикрикивать. Он приковывал к себе внимание одним лишь голосом и, разумеется, взглядом.

Гарри, как только посмотрел в черные, полные мрачной холодности глаза Снейпа, убедился, что профессор его не то, чтобы невзлюбил. Нет. Тот его возненавидел.

— Гарри Поттер, наша новая знаменитость, — с нотой издевки произнес тихо он. Гарри вжал голову в плечи. — Скажите мне, что получится, если я смешаю измельчённый корень асфоделя с настойкой полыни?

Гарри прямо-таки ощутил, как недоумевает Бернард. Ох, ну если уж Бернард не знал ответа, то и он, Гарри и подавно. Они читали учебник. Гарри честно пытался запомнить как можно больше материала. Как и Олив, Нед и Бернард. У Олив вообще был явный талант к зельям, но даже и она не знала ответа.

— Прости, Гарри, я что-то читала, но не могу вспомнить… — сокрушенно пробормотала она.

Снейп ничего не сказал на гаррино молчание. Он медленно подошел к его парте и посмотрел на Гарри сверху вниз.

-Знаменитость, это еще не все, верно, Поттер? — сказал Снейп. — Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать?

— Вот ведь гад, чего он к нам прицепился! — гневно возмутился Кенни, испепеляя Снейпа взглядом.

— В желудке козы, — победно улыбаясь, шепнула Олив.

— В желудке козы, сэр, — ответил Гарри, не моргнув и глазом.

Снейп подозрительно сощурился, скривив губы. Видимо, он не ожидал, что Гарри ответит на вопрос, ведь с первым он не справился. Он скрестил руки на груди и, заломив бровь, сказал:

— А в чём разница между волчьей отравой и клобуком монаха?

Гарри услышал, как захихикали слизеринцы за его спиной. Шеки опалил румянец.

Но у него была Олив, поэтому Гарри ответил и на этот вопрос.

— Это одно и тоже растение, сэр. Аконит. Его берут, чтобы сварить зелье против оборотней.

Снейп победно ухмыльнулся.

— Ошибка, Поттер. Это растение берут не для зелья против оборотней, а для того, чтобы облегчить им дни трансформации. Минут пять баллов с Гриффиндора за вопиющую невнимательность, — мстительно добавил он.

Олив громко возмутилась, Кенни выругался, за что получил оплеуху от не менее возмущенного такой несправедливостью Бернарда.

За что Снейп так с ним. Что он ему сделал?

Остаток вводного урока Гарри просидел расстроенный. Он автоматически записывал все, что рассказывал профессор про зельеварение. Это было увлекательно и даже интересно, но Гарри то и дело вспоминал взгляд профессора. Как будто он, Гарри, нанес ему смертельную обиду.

Больше профессор на него не смотрел. Зато снял еще десяток баллов с Невилла за «грязь и кляксы в конспекте».

От печальной задумчивости его не отвлекли ни Рон, ни Кенни, ни Олив. Он никак не мог понять, чем он успел насолить Снейпу?

Настоящей отдушиной стали полеты. Понравилось летать всем, кроме Неда. Он был самый приземленный из них, но в хорошем смысле слова.

— Просто меня укачивает, — буркнул он, стараясь не обращать от пищащего от восторга Кенни.

Их учитель полетов, строгая мадам Хуч, была высокой и какой-то угловатой женщиной. Она была резкая и имела цепкий взгляд. Радужка ее глаз была хищно-желтого цвета, и в целом мадам Хуч была собранная и похожая на птицу.

Но Гарри был бы не Гарри, если бы не нарвался на неприятности в первую же неделю учебы.

В пятницу у них был первый урок полетов. А за завтраком к Невиллу опустилась рыжая сипуха с небольшим свертком. Оказывается, бабушка Невилла прислала ему напоминалку. Невилл вечно что-то забывал и потом не мог вспомнить что именно.

— Моя беда в том, что я не помню, как и что я забыл, — сокрушался мальчик.

— Какая глупость — как цвет шарика может помочь ему вспомнить, — хихикнул Кенни.

После завтрака у них было немного свободного времени, чтобы усвоилась еда, а затем урок полетов. Невилл, видимо, взял напоминалку с собой.

Пока мадам Хуч объясняла, как обращаться с метлой, с какой именно интонацией надо говорить: «Вверх!», Невилл, не дослушав ее, зажал древко метлы между ног и сделал в точности, как она сказала. Не успели ребята оглянуться, как метла, виляя и брыкаясь, подняла мальчика в воздух и понесла прямо к замку.

Ребята гурьбой побежали за ним, а мадам Хуч, молниеносно оседлала свою метлу и полетела за Невиллом. Он не смог удержаться и упал. Мадам Хуч палочкой замедлила падение и Невилл отделался только лишь переломом запястья.

— Всем оставаться на земле, и чтобы ни одной метлы в воздухе, иначе вы вылетите из школы раньше, чем сможете произнести «квиддич»! — рявкнула она, создала носилки и отправилась с Невиллом в Больничное крыло.

Драко Малфой, мальчик со слизерина, которого Гарри и остальные гриффиндорцы невзлюбили с первых минут, что-то поднял с земли.

— Это же напоминалка! — воскликнул Марти.

Гарри вышел вперед.

— Отдай ее мне, Малфой! — сказал он.

— С чего бы? — ухмыльнулся слизеринец. — Лучше ее спрятать или разбить, как думаешь, Поттер?

— Это не твоя вещь, — упрямо ответил Гарри, делая шаг к Малфою и бесстрашно смотря прямо в его холодные серые глаза. — Отдай ее мне.

— Нет, — сказал Малфой и перехватил метлу в руке. Он ухмыльнулся и, усевшись на метлу, положил напоминалку в карман. — Лучшее спрятать ее где-нибудь на крыше, как думаешь?

Он, ловко оттолкнувшись от земли, поднялся на несколько метров над землей под восхищенные возгласы ребят. Ведь никто из них еще не умел управляться с метлой.

Гарри, не долго думая, сжал метлу между ног и приноровился взлететь.

— Что, Поттер, слабо? — издевался Малфой, нарезая круги над толпой ребят.

— Гарри, не делай этого, ты не умеешь летать! — наперебой говорили и Бернард, и Олив и даже безрассудный Кенни.

Гарри отмахнулся от них и, с силой оттолкнувшись, взлетел вверх. Чувство полета мгновенно опьянило его. Не было ничего прекраснее, чем ощущать всем телом воздух, ветер, движение и полет. Волосы развивались на ветру, все тело было легким, как перышко. Гарри всем телом почувствовал свою маневренность и то, что он может выделывать в полете.

Его немного отрезвил крик Малфоя.

— Ну что же, будь по твоему, Поттер! — крикнул он. — Лови, раз такой смелый!

И Малфой, со всей силы замахнувшись, кинул стеклянный шарик в стену замка.

Гарри, охнув, полностью отключил мысли и, не слушая ребят в голове, ринулся за напоминалкой. Он словно стал самим ветром. В голове билась лишь одна мысль — во чтобы то ни стало поймать заветный шарик.

Где-то на задворках сознания он слышал голос разгневанного Бернарда, который ему что-то кричал, голос Олив, которая не скупилась в выражениях. Нед орал «Кретин!», а Кенни закрыл глаза Марти.

Но Гарри их не слышал. В ушах звенел ветел. Глазами он видел единственную маленькую цель, которая неумолимо приближалась к стене замка. А точнее к окну.

Гарри поймал его. На расстоянии пары дюймов от стекла. Он резко затормозил и выдохнул. Шарик был в его руке.

Звуки вдруг включились, его оглушил крик однокурсников. Но больше всего кричали его личности. Бернард ругал его, Олив, Нед.

Гарри понял, что все это время в полете он не дышал. Он счастливо улыбнулся и помахал своим однокурсникам.

— Какой же ты идиот, Гарри! — возмущалась Олив. — Ты мог разбиться!

— О чем ты только думал! — гневно сказал Бернард.

— Идиот, — резюмировал Нед.

Гарри аккуратно приземлился и спрятал спасенную напоминалку Невилла в карман. Он видел недовольное и разочарованное лицо Малфоя и радостное — Рона. В этот самый момент он был счастлив.

— Я с тобой еще поговорю… — бурчал Бернард.

Гарри рассмеялся. Но, счастье было не долгим, потому что…

— Мистер Поттер, — тон голоса за его спиной не предвещал ничего хорошего.

Гарри медленно обернулся и столкнулся взглядом с профессором МакГонагалл. Похоже, она была по-настоящему рассержена.

— Следуйте за мной, — сухо сказала она и направилась в замок.

А вот и неприятности. Гарри подхватил метлу и направился в замок. В этот самый момент он начал осознавать, что натворил. Но, наверное, за один проступок не исключают?

— Надеюсь, нет, — ворчал Бернард.

А спасенная напоминалка приятно грела карман.