Сердце саванны (гет)

Поправив на голове шляпу так, чтобы солнце не слепило глаза, Гермиона постаралась удобнее устроиться на сидении джипа, выкрашенного под камуфляж. Солнце, зависшее в самом центре небосклона, нещадно палило, и Гермиона в сотый раз пожалела, что выбрала именно Африку, а не Южную Америку или Австралию. "Экзотики мне захотелось, — мысленно ругала она саму себя, — девственную и нетронутую природу мне подавай!" Впрочем, еще повезло, что выбрана была именно Южная Луангва, а не парк Этоша в Намибии, например, где сейчас наступил период засухи.

Водитель — коренастый местный житель по имени Бомани — на чистом английском стал рассказывать о предстоящем сафари:

— У нас один из лучших парков во всей Южной Африке: около четырехсот видов птиц, пять разновидностей антилоп, большие львиные прайды. Вот вы, мэм, когда-нибудь видели крокодила?

— Однажды, но в зоопарке, а не в дикой природе.

Бомани довольно цокнул языком, преодолевая еще один песчаный бархан, каких в этой местности великое множество.

— Тогда вас ждут незабываемые пять дней! Лондон далек от настоящей дикой природы. У вас медовый месяц, мэм?

Гермиона быстро глянула на сидящего на заднем сидении Драко; щурясь от яркого света, он с интересом что-то выписывал из толстого справочника в блокнот в грубой кожаной обложке.

— О нет, мистер Бомани, мы ученые, приехали писать диссертацию о южноафриканской флоре и фауне, — тут же поспешила разуверить туземца Гермиона. Конечно, они с Драко вполне продуктивно сотрудничали уже три года, но не хватало еще, чтобы здесь их приняли за парочку на каникулах. Они серьезные люди, ученые — магозоологи, изучающие маггловских животных, и им вовсе не нужно, чтобы проводник подобрал из всех возможных туров что-то для влюбленных. Гермиона до сих пор с содроганием вспоминала свою первую поездку в амазонские джунгли: местные проводники, приняв их за молодоженов, потащили их не в джунгли, а к всевозможным храмам, на ходу придумывая байки о древних влюбленных. Большая часть рассказов походила на индейский вариант "Ромео и Джульетта", и, хотя храмы были довольно интересны с исторической точки зрения, для зоологических исследований не представляли никакой ценности. "Хорошо, что в одном из храмов повезло наткнуться на небольшую группу капуцинов[1]! Иначе мы так бы и уехали, не увидав ни одного зверька".

Бомани понимающе кивнул и больше на эту тему вопросов задавать не стал, только попросил: "Мэм, не зовите меня мистер, просто Бомани. Я, хоть и учился в колледже в Йоханнесбурге[2], а все равно человек простой".

Солнце постепенно стало клониться к горизонту, окрашивая его линию в розовый, и Гермиона с удивлением подметила, что вдруг резко похолодало. Теперь ей вовсе не мешала жара, наоборот, такая температура устроила бы любого кореного британца. Драко, смахнув со лба капли пота, наконец отложил справочник и, взяв в руки массивный бинокль, висящий у него на шее, стал вглядываться в саванну.

— А что, много туристов приехало в этом месяце, Бомани? — как бы про между прочим спросил он.

Водитель покачал головой, печально улыбнувшись:

— Нет, сэр, немного. Засуха через несколько дней закончится, и животных будет не так просто увидеть. Обычно они собираются у водопоя, а в сезон дождей наоборот, разбегаются по джунглям. Поэтому и туристов мало — основной наплыв у нас в апреле.

Скрывшееся солнце больше не грело, и Гермиона поспешила достать из рюкзака кофту с длинным рукавом. Натянув кофту на себя, Гермиона с удивлением заметила, что Драко резко упавшая температура вовсе не побеспокоила — он даже снял шляпу, чтобы обмахиваться ею, словно веером.

— Тебе не холодно?

— О чем ты, Грейнджер? — не ожидав такого вопроса, поразился он. — Прекрасная погода, только мошкара немного тревожит. Это тебе не британский комар размером с головку от булавки. Может, поймаем парочку для Музей Магических Монстров? — уже шутливо предложил Драко. Конечно, такого музей и в помине не существовало — маги по большей части проявляли несказанную трусость, когда дело касалось зверей, особенно хищных или просто устрашающих. Гермиона и Драко, по праву считавшие себя последователями Ньюта Скамандера, их опасений не разделяли, а потому африканский тур был третьим, но не последним их путешествием за новыми открытиями.

Постепенно песчаные барханы закончились, и джип выехал на пыльную дорогу, по краям заросшую высокой желтой травой, напоминавшей солому. Травинки качались на неуловимом ветру, но путешественникам показалось, что кто-то специально сидит в зарослях, создавая иллюзию движения.

Не успев проехать и полкилометра, они вдруг наткнулись на невероятное зрелище: посреди дороги вальяжно разлеглась львица, вылизывающая своего львенка, вероятно, недовольного происходящим. Увидев людей, львенок вырвался из-под материнской лапы и, опершись на все лапы, издал что-то отдаленно похожее на рык. Увы, получилось что-то напоминавшее неумелое мяукание. Гермиона сама не заметила, как улыбнуласть от этого забавного зрелища. Драко работал более профессионально — вытащив камеру, он отключил вспышку, чтобы не напугать животных, и сделал пару снимков для будущей книги.

Львица медленно подошла к своему детенышу — зоологи, а с ними и проводник, были просто зачарованы ее мягкой неторопливой походкой — и, наклонившись, головой подтолкнула его к траве. Львенок мигом скрылся в зарослях, а его мать с минуту смотрела на людей красивыми осмысленными глазами, после чего последовала за своим малышом.

Бомани снова завел двигатель, и они продолжили путь. Не успели они проехать и десятка метров, как, заложив крутой вираж и едва не опрокинув джип, проводник вдруг лихо присвистнул и расхохотался:

— Нет, все таки нет ничего прекрасней Замбии и Южной Луангвы, что бы там не говорили!

[1] — род американских обезьян, похожих на европейских монархов капуцинов из-за удлиненной шерсти на голове, образующей подобие капюшона.

[2] — центр самой богатой провинции ЮАР, самый населенный город страны.

Проводник доставил их на небольшую туристическую базу, в это время года малолюдную, и пообещал, что завтра заедет за ними ровно в шесть. Вскинув на спины походные рюкзаки, магозоологи направились к самому большому дому, табличкой обозначенного как "Главный корпус". Свежеотштукатуренное перед сезоном дождей здание на поверку оказалось довольно старым и ветхим, но, похоже, вполне пригодным для жизни, особенно учитывая, в каких условиях порой приходится жить местным. Гермиона уверенно подошла к стойке и обратилась к стоящему за ней пареньку:

— Здравствуйте! Мы бронировали здесь бунгало[1], посмотрите на фамилию "Грейнджер", пожалуйста.

Паренек быстро пролистал какую-то толстую тетрадь и тут же прочел:

— Да, вы есть в списке — "Мистер и мисс Грейнджер", ведь так?

Гермиона только кивнула, про себя отметив, что здесь их приняли, скорее всего, за брата и сестру, но разубеждать никого не стала.

— Идемте, — сказал паренек, сняв с гвоздя связку ключей, и вышел из-за стойки. — Я провожу вас. Кстати, меня зовут Кову, — и он лучезарно улыбнулся Гермионе, выставляя напоказ белоснежные ровные зубы.

— Гермиона, — улыбнувшись в ответ, сказала она. Схватив за руку Драко, увлекшегося стендом с фотографиями местной природы, и потащила его к выходу. Он даже и не подумал упираться, лишь послушно потащился следом. "Любитель природы, — мысленно посмеялась Гермиона. — Кто бы мог подумать пять лет назад, что Драко станет автором двух книг по магозоологии и травологии! Уж точно не я."

База представляла собой с гектар земли, полукругом застроенный одинаковыми бунгало, а в центре — главный корпус. Штукатурку обновили перед сезоном дождей, и теперь все дома отличались по цвету: те, покрытие которых до покраски было еще в хорошем состоянии, остались горчичного оттенка, а другие — бледно-голубого. Кову остановился возле крайнего бунгало, выкрашенного в желтый, и, порывшись в связке ключей, отпер дверь.

Внутри бунгало выглядело просто, но вполне прилично: две односпальные кровати, разделенные тумбочкой, настенные лампы, деревянный стол и пара стульев. Драко тут же засунул свой рюзкак под кровать у окна и улегся на матрас прямо в одежде.

— До завтра! — помахал он рукой Кову, бесцеремонно намекая на то, что пора и честь знать.

Гермиона, в который раз поразившись тому, что в семье потомственных аристократов Драко не смогли привить элементарных понятий о вежливости, закрыла за Кову дверь, напоследок ему улыбнувшись.

Драко в комнате не было. "Видимо, ушел в ванную", — догадалась Гермиона, выкладывая из рюкзака самые важные записи и книги, которые нельзя было постоянно носить с собой. Колдокамеру и сумку из брезента, спрятанную внутри рюкзака, она отложила. Уложив в сумку блокнот для зарисовок, палочку на случай непредвиденных обстоятельств (хотя они рассчитывали, что магия им не понадобится), зачарованные и обычные карандаши (опять же, первые — на самый крайний случай) и карту с компасом.

Из ванной выплыл Драко, уже переодевшийся, и сразу же лег спать.

— Грейнджер, — позвал он, уже лежа в постели, — заведи будильник на пять утра.

— Зачем так рано? За нами заедут только в шесть.

— А собираться ты когда будешь? — сильно растягивая слова, ехидно поинтересовался Драко. — В джипе?

Через минуту он уже тихо сопел.

* * *

Драко проснулся от непрекращающегося гудка автомобильного клаксона[2]. Сначала он решил, что ему мерещиться — ну откуда клаксон в Африке? — а потом понял, что значит этот звук.

— Черт возьми, Грейнджер! Хватит спать!

Подскочившая Гермиона с изумлением взглянула на свои наручные часы и, моментально озверев, бросилась в атаку.

— С ума сошел! Три часа ночи, Малфой, зачем тебе нужно меня будить?

— За нами уже приехали, шесть утра.

Гермиона, опешив, внимательно посмотрела на часы и тихо изрекла:

— Драко... Я часы забыла перевести...

Ярость моментально сошла на нет. "Эх, Грейнджер, всегда она так — в сложнейшей формуле все верно, а часы перевести забудет". Он взял со стула ее туристическую блузку — песочного цвета, с коротким подкатанным рукавом, на заклепках — и кинул ей.

— Давай, переодевайся. Поедим в машине, — и он, взяв свои вещи, ушел переодеваться в ванную.

Через семь минут — Гермиона специально засекала — они вышли из бунгало, на ходу проверяя содержимое рюкзаков и сумок. Драко опять надел на шею бинокль, хотя Гермиона и убеждала его не брать эту "малополезную вещь". Они все равно собирались подобраться к зверям поближе. Но Драко категорически отказался, заявив, что бинокль — его запасные глаза, и он с ними ни за что не растанется.

Бомани уже ждал их в машине.

* * *

Высадившись неподалеку от нужного места — чтобы не спугнуть стадо антилоп — путешественники двинулись к пастбищу. Бомани предупредил их, что антилопы очень пугливы, поэтому двигаться нужно как можно тише.

Не будь рядом проводника-маггла и десятка антилоп, болезненно реагирующих на любой вид магии, Драко обязательно применил бы заглушающее заклинание. Но ради науки и Статута о Секретности приходилось красться.

Словно прочитав его мысли, Гермиона чуть отстала от проводника и, поровнявшись с Драко, сказала:

— Помни о Статуте.

— Мы в Африке, Грейнджер, здесь это правило не действует, — недовольно проворчал Драко, носком ботинка отбрасывая с дороги небольшой камушек.

— Южно-Африканское Распоряжение тоже запрещает колдовать при магглах.

Драко ухмыльнулся — ему нравилось злить ее:

— ЮАР постоянно нарушают, ты же знаешь. Такое ощущение, что это распоряжение издали для вида.

Гермиона закатила глаза и демонстративно пошла нагонять Бомани.

* * *

Устроившись в кустах таким образом, чтобы оставаться незамеченными, путешественники наконец обратили внимание на происходящее на пастбище. Драко тут же схватил бинокль, желая хорошенько все рассмотреть, а Гермиона сдавленно ахнула и потянулась за колдокамерой.

В каких-то двух метрах от них расположилось целое стадо антилопп гну: детеныши резвились в невысокой траве, молодняк разбрелся по всему пастбищу, более взрослые антилоппы же кругом обогнули своих малышей. Но самым поразительным было не это — чуть в стороне от стада размеренно двигал челюстью, пережевывая сочные листья, красивый африканский жираф.

— Наш заповедник славится стадами антилопп: гну, винторогие и многие другие виды, — прошептал стоящий за спиной Гермионы Бомани. Та лишь согласно кивнула. Она вовсе не нуждалась в пояснениях — до поездки она успела прошерстить все маггловские источники о живности Южной Луангвы — но из вежливости перебивать проводника не стала. В конце концов, эти пояснения ей не особо мешают.

— Мы можем подойти к ним ближе? — отрываясь от бинокля, спросил Драко. Судя по его лицу, спрашивал он для вида — уже давно все решил, и ничего его не остановит.

Проводник замешкался: он привык к туристам, которым подойти на два метра было достаточно. Вот, даже вполне приличную тропинку к этому местечку вытоптали. Но с этой парочкой, похоже, все будет гораздо сложнее.

— Не думаю, сэр, что...

Но Драко уже раздвинул кусты и уверенно зашагал к стаду.

— Какой идиот, — ни к кому не обращаясь, сказала Гермиона. Впрочем, в Драко она была уверенна — смог же он в Австралии подружиться с кенгуру, которого назвал Элвисом. Элвис еще неделю ходил за ними по пятам, попытавшись даже однажды пробраться в машину.

Бомани впервые видел настолько глупого и упрямого туриста: сейчас антилопы разбегутся, и что они будут делать? Но антилопы не разбегались.

Наоборот, как только Драко подошел к стаду поближе, молодняк поспешил подобраться к чужаку; совсем маленькие детеныши восторженно замычали, когда незнакомец опустился возле них на колени и погладил одного по голове. Маленькая антилопа тут же в знак благодарности лизнула человека в щеку, и Драко искренне улыбнулся.

— Грейнджер, где ты возишься? — прокричал он, не отрываясь от знакомства с антилопами. Тяжело представить шок Бомани, когда мисс, вместо того, чтобы отреагировать, как нормальная женщина — закричать на непутевого спутника или отказаться куда-либо идти — сорвалась с места, на ходу выключая на фотокамере вспышку.

Вскоре обоих англичан окружили зачарованные антилопы, даже не заметившие подошедшего проводника. Гермиона увлеченно показывала одной из молодых самочек фотографии, а та, будто одобрительно, мычала и качала головой. Драко уже начинал чувствовать себя царем природы: устроившись в центре небольшой группки антилоп, он великодушно махнул Гермионе: "Снимай!" Щелкнул затвор, и антилопы мигом бросились смотреть на странный предмет, показывающий маленьких неподвижных тебя и твоих сородичей.

Проводник только покачал головой — похоже, что эти англичане выживут при любых условиях. Еще и время хорошо проведут.

[1] — одноэтажный дом для одной семьи, часто с плоской крышей и обширной верандой.

[2] — устройство для подачи транспортными средствами звуковых сигналов, а также сам такой сигнал.

Всю ночь Гермиона потратила на проявление снимков, поэтому когда сзади над ней, сонно моргая, навис Драко, она просто сунула ему под нос стопку готовых колдографий и отправилась дремать, благо, что до приезда Бомани оставалось около четырех часов.

Первым, что она обнаружила, проснувшись, стал Драко, вкладывающий колдографии в толстую книгу в кожаной обложке.

— Доброе утро, ранняя пташка, — видимо, у него было прекрасное настроение. — Это будет нашей лучшей книгой, уверяю!

— С чего это? — едко поинтересовалась Гермиона, принимая сидячее положение. — Неужели наши труды в Южной Америке кажутся настолько ничтожными?

Ей сразу вспомнилось, как туроператоры, посчитав их влюбленными, договорилось с индейцами и едва не повенчали их по древним традициям. Хвала Всевышнему, они вовремя сообразили, что над ними собираются учинить.

— Ну нет! Страшнее того неудавшегося венчания и быть не может! — Лицо его вдруг приняло мечтательное выражение. — Хотя ты была так соблазнительно одета: юбка из какого-то местного тростника, грудь прикрывают только короткий топ и венок из тигровых лилий...

— ... и ты, в короне из листьев маниоки!

Оба расхохотались, вспомнив тот неприятный, но необычный эпизод своей жизни путешественников-зоологов.

— Я тут прикинул, как будет выглядеть наша новая книга и вдруг подумал... В общем, мы обязаны вставить эту колдографию!

Гермиона взяла в руки снимок и, разглядев его, прикрыла ладонью рот, чтобы снова не рассмеяться. Вчера они настолько прониклись атмосферой дикой природы, что забрались на дерево, с которого жираф объедал листья, и каким-то образом уговорили длиношеее сделать пару снимков на память. К счастью, листва была густая, и Бомани не заметил парящей в воздухе колдокамеры, но снимок действительно вышел знатный — Гермиона и Драко, устроившись на широкой ветке, с двух сторон обнимали обалдевшего от такого внимания жирафа.

— Мы просто обязаны дать этому лапочке имя! — уверенно заявил Драко, передавая ей другой снимок — жираф решил попробовать на вкус волосы Гермионы, чем-то напоминающие пересохшую солому.

— Как Элвису? Ты хочешь, чтобы в бунгало поселился жираф?

— Почему бы нет?

Но тут со двора раздался долгий гудок, и разговор пришлось прервать.

* * *

Казалось, что Бомани после вчерашнего представления больше невозможно будет удивить, с настолько каменным выражением лица он слушал своих пассажиров, не отрываясь от дороги. Вспоминая вчерашнее поведение англичан, он все больше сомневался, вести их в львиный прайд или нет. "В конце концов, если их съедят, я буду только в плюсе, — утешал себя проводник. — Деньги за все пять дней я уже получил, а нервы трепать они мне больше не смогут".

Но отдохнуть душой ему так и не дали — мисс вдруг вздумалось, что пришло время песен.

— Вьется эта тропа —

Жизни вечный круг;

Место в нем свое

Скорей найди![1]

Голос Гермионы противным назвать было сложно, но и особой музыкальностью она никогда не отличалась. Она уже было поникла, коря себя за ребяческий поступок, как вдруг Драко продолжил:

— Вера и любовь

Пусть с тобою будут.

Так надейся

И дальше иди!

Перед поездкой в Африку он основательно подготовился к маггловским реалиям: магическая часть Замбии и ЮАР больше походила на Хогсмид, только с другими погодными условиями, а вот маггловская часть, особенно саванны... В общем, перепуганный возможными неудобствами — а к ним следовало подготовиться — Драко прочел около пятнадцати книг, действие которых проходило на самом жарком континенте, посмотрел пару фильмов и даже один мультфильм — "Король Лев". Особенно его потрясло последнее, и теперь, чтобы поддержать своего "напарника", ему пришлось выставить это напоказ. "Ну и черт с этим! — подумал он, стараясь как можно лучше пропеть строчку. — Грейнджер никому не расскажет, а проводника мы скоро больше не увидим".

И тут Бомани сдался и тоже стал им подпевать. В тот день вся саванна наблюдала, как люди, которые едут в мощном джипе, нестройными голосами тянут:

— Вьется эта тропа —

Жизни вечный круг;

Место в нем свое

Скорей найди!

Вера и любовь

Пусть с тобою будут.

Так надейся

И дальше иди!

* * *

Львиный прайд, только вернувшийся с водопоя, воспринял людей как мошкару. Львицы, вылизывающие шерсть своим малышам, невнимательно взглянули на туристов и вернулись к своим занятиям. Только вожак, до этого возлежавший на плоском валуне, спустился на землю и медленно прошел вперед. Поступь хищника была до того легка, что ни одна травинка не сломалась от его лап. Вдруг в глаз ему попал свет, до того яркий, что зрение на какое-то мгновение пропало. Мотнув головой и надсадно зарычав, лев принялся искать источник того света; в поле зрения ему попался объектив колдокамеры и человек, в руках которого находилось это оружие. Расвирипев, животное пригнулось к земле.

Лев уже изготовился к прыжку, когда Гермиона схватила Драко за шиворот и со всей силы дернула на себя. Невезучий фотограф вскрикнул и упал, теряя равновесие.

— Такой бы снимок вышел! — обиженно сказал он, потирая ушибленное место. Но тут прямо над его головой пролетел разъяренный лев и, утробно зарычав, приземлился на лапы в паре метров от Драко. Тяжело сглотнув, Малфой тут же подскочил и, схватив Гермиону за руку, прокричал: "Бежим!"

Они тут же бросились к стоящей на другом конце поля машине, где их ждал Бомани. Гермиона вдруг вскрикнула и опустила взгляд на ногу.

— Я, кажется, подвернула ее, — растерянно сказала она, стараясь неоглядываться назад, на прайд.

Тут ее внезапно подхватили под коленями и подняли на руки.

— Держись, Грейнджер! Попробуй применить какое-нибудь беспалочковое заклинание.

И Драко рванулся вперед, теперь уже держа ее на руках. Уткнувшись носом в чужое плечо, Гермиона пыталась применить любое боевое заклинание, какое выйдет, но вместо этого почему-то проборматала сонное заклятие.

Лев тут же остановился, лапы у него подогнулись, и через минуту он уже крепко спал, хмурясь от назойливой мошкары.

* * *

Вернувшись в лагерь, первым делом Драко залечил лодыжку своей напарнице.

— Ну и угораздило тебя, Грейнджер! Ходишь, как настоящая курица.

Она только обиженно надула губы, игнорируя его замечание. При этом отчаянно хотелось поблагодарить его — он ведь ее не бросил, хотя мог. Это была их первая неудачная вылазка за все три путешествия, поэтому раньше было трудно догадаться, как Драко поступит в опасной ситуации. Теперь Гермиона знала — не оставит.

-Спасибо тебе. За то, что помог.

Драко в растерянности посмотрел на нее — чего-чего, но благодарностей он не ожидал.

— Брось, Грейнджер. Будь я уверен, что ты настоящая гриффиндорка, оставил бы там. Львы львиц не трогают.

Затянув бинт на ее лодыжке, он поднялся и вышел из бунгало, оставив Гермиону одну. На душе у нее сразу потеплело: что бы Драко там не говорил, он не бросил ее на растерзание львам. Теперь она была уверена, что он заслуживает ее доверия на "все сто процентов", как говорят магглы.

Дверь вдруг открылась, и Драко боком протиснулся в комнату.

— Смотри, кто сидел под нашими окнами! — сказал он и повернулся, позволяя ей увидеть то, что держит в руках.

— Мйау! — мотнув головой, мяукнул львенок — еще маленький, без начинающей расти гривы.

Он спокойно позволил устроить себя у Гермионы на коленях, терпел все почесывания за ушком и поглаживания и даже, щурясь, довольно мурчал.

— Какой лапочка! — проворковала Гермиона, прижимая львенка к груди. — Совсем как обычный котенок! Тебе бы подошло имя... Тибс!

Разбирающий свои заметки Драко ухмыльнулся, не отрываясь от бумаг:

— А кто-то говорил, что имена никому мы давать не будем.

— Я говорила о жирафе, — резко заметила Гермиона, — а не о львенке. У такого красавца не может не быть имени.

— Тогда назови как-нибудь по-другому. Муфасой, например.

— Нет, — покачала головой она. — Муфаса не подходит, а вот Симба... Тебе нравится? — обратилась Гермиона к львенку.

Тот мяукнул оттого, что его слишком крепко прижали, но человек расценил это как согласие.

— Значит, будешь Симбой! — и Гермиона торжественно подняла его повыше.

[1] — официальный русский перевод песни "Circle of life" из мультфильма "Король Лев"

Симбу пришлось отпустить, дабы разъяренный прайд не отправился на поиски потерянного детеныша и ненароком не набрел на лагерь. Львенок, успевший за пару часов вкусить все прелести цивилизации (такие как вредная, но вкусная еда, мягкие подстилки и блестящие предметы, которые можно катать по полу или просто на них смотреть), сначала упирался изо всех сил, но стоило ему оказаться на свежем воздухе, как инстинкт дикого животного вновь пробудился, и Симба воспрял духом. Напоследок ткнувшись шершавым носом Гермионе в ладонь, он юркнул в кусты.

Когда Гермиона вернулась в бунгало, Драко успел проявить снимки и теперь критически разглядывал каждый. На одном он задержал взгляд особенно долго: камера успела заснять тот момент, когда он, Драко, отплевывается от попавшей в рот пыли.

Гермиона подошла к столу и, быстро порыскав в общей куче снимков, вытащила один:

— Вот этот самый удачный.

Действительно, колдография изображала льва, изготовившегося к стремительному прыжку.

— Ее вставим. Остальное — выкинем.

Она даже не стала возражать: не было ни сил, ни желания. Приняв душ, Гермиона быстро переоделась и скользнула под теплое одеяло. Засыпая, она вдруг вспомнила, как крепко держал ее Драко во время львиной погони. Губ ее коснулась легкая улыбка.

* * *

В этот раз Бомани не мог не усмехнуться, когда в джип сели те же англичане, но, кажется, поумерившие пыл. Сегодня они и не думали петь, наоборот, всю дорогу просидели молча.

В Южной Луангве близился сезон дождей: чувствовалось, что воздух стал более влажным. Как только сезон начнется, вода будет лить с небес не переставая — таких дождей не видал даже туманный Лондон.

Солнце опускалось все ниже и ниже, наконец застыв над линией горизонта — ярко-красный палящий диск — когда путешественники наконец достигли цели.

— Идемте, мисс, — сказал проводник, подавая Гермионе руку. — Только внимательно смотрите вверх.

Под ботинками шелестела сухая трава, поэтому Гермиона старалась ступать как можно аккуратнее. Щурась, она пыталась уловить любое движение в кронах деревьев, но пока безуспешно.

— Дай-ка сюда, — сказала Гермиона, обернувшись, и бесцеремонно стащила с шеи Драко бинокль. От возмущения Малфой даже не смог выговорить и слова — он чувствовал себя так, словно ему ампутировали руку или ногу, а то и голову.

Он отвернулся от своих спутников, собираясь пойти в другом направлении, но вдруг сдавленно ахнул.

— Грейнджер! Мигом посмотри сюда!

— Ну, чего тебе? — уже оборачиваясь, устало спросила Гермиона и тоже ахнула, едва не выронив бинокль.

На раскидистом дереве, на одной из ветвей прилег отдохнуть леопард. Закатное солнце окрашивало его шкуру золотом так, что казалось, будто зверь сделан из металла. Заметив разглядывающих его людей, леопард напоказ издал грозный рык, а потом, встав на лапы, изящно прошелся по ветке туда обратно.

Драко хотел уже ткнуть Грейнджер в плечо, чтобы она доставала колдокамеру, но рядом никого, кроме проводника, не было.

— Грейнджер! — ошарашенно прокричал он, увидев, что Гермиона уже забралась на дерево и, отчаянно цепляясь за ветки, подбиралась к леопарду. — Грейнджер, черт возьми! Слезь немедленно.

Но Гермиона его не слушала; наконец-то добравшись до ветви, на которой прохаживался леопард, она постаралась как можно удобней устроиться на ней. Свесив вниз ноги, Гермиона поманила к себе леопарда:

— Ну, иди сюда, красавец. Ну, давай.

Животное, поначалу взиравшее на человека с полным безразличием и даже презрением, вдруг проявило интерес к блестящему браслету на руке Гермионы; подобравшись поближе, леопард ткнулся мордой в побрякушку, и когда браслет звонко бряцнул, ткнулся еще раз, до того ему понравился звук.

Рассмеявшись, Гермиона сняла с руки браслет и застегнула его у леопарда на лапе; тот с удивлением взмахнул лапой и, услышав понравившийся звон, повторил.

— Нравится? — спросила Гермиона, поглаживая животное. Леопард довольно сощурился.

Драко никогда еще не был так поражен и напуган одновременно. Леопард — непредсказуемое опасное животное, с ним шутки плохи. Но у Грейнджер каким-то образом вышло его покорить.

Тем временем Гермиона, вовсе позабыв о мерах предосторожности, трепала прирученное животное за загривок. Леопард уложил голову ей на колени, прикрыл глаза и только издавал звуки, похожие на урчание.

— Грейнджер, — почти шепотом позвал Драко. Он уже давно понял, что от проводника помощи ждать не стоит — Бомани просто остолбенел от такого представления. Спасать Гермиону придется самостоятельно. — Грейнджер!

Она дернулась, и леопард, подняв голову, вдруг посмотрел на Драко. Малфой почувствовал, как у него пробежал холодок по спине: леопард оскалился, будто специально демонстрируя, на что способен и опять задремал.

— Гермиона! — но она не слышала его, до того увлеклась разглядыванием пятнистой шкуры.

Он оглянулся на Бомани — тот уже закладывал дротик в пистолет.

— Леопарды иногда так обманывают жертв — ластятся к ним, а после нападают. Подберитесь к ним, сэр, и спугните его. Я выстрелю, как только он отойдет от мисс.

Тогда Драко медленно, чтобы не спровоцировать зверя, подошел к дереву и попытался на него влезть. Руки оцарапались о древесную кору — из царапины на одной ладони даже выступила кровь — а ноги, обутые в ботинки, соскальзывали. "Вот Грейнджер! — думал Драко, в этот раз удачно зацепившись за ветку. — Когда-нибудь она сведет меня с ума! И почему я не выбрал другого напарника? Ладно, Грейнджер действительно лучшая в этом деле — магозоология сейчас не так уж и популярна у студентов... Ах, Мерлинов сук!" Ветка обломилась под ним, и Драко едва не упал снова.

И вот до заветной ветки осталось совсем чуть-чуть, нужно только поднапрячься. Но как только он почти ухватился за нее, Драко вдруг понял одну простую вещь: "А как я спугну леопарда?" Невероятный приступ паники накатил на него. Из курса маггловской зоологии он знал, что леопард может быть гораздо опаснее льва — этот зверь коварен и мстителен. По природе своей Драко и сам был немножко леопардом — немножко мстительным и немножко коварным — но сейчас, когда ему пришлось столкнуться с этими качествами, он растерялся. Он стал лихорадочно оглядываться вокруг в поисках того, что могло спугнуть зверя и вдруг заметил колдоаппарат у Гермионы на шее.

— Гермиона, — как можно спокойнее сказал он, — ты не могла бы одолжить мне камеру? Я сниму тебя с этим... прекрасным леопардом, чтобы вставить в книгу. Будет отличный кадр.

— Конечно, держи! — горячо воскликнула она, поспешно снимая с шеи колдокамеру. — Я сама хотела тебя об этом попросить.

Драко медленно поднял камеру: "Ну, сейчас!" — и быстро щелкнул на кнопку, включающую вспышку, а после на ту, что опускает затвор. Ослепительно яркий свет, попавший в глаза, вывел леопарда из состояния псевдоспокойствия. Зарычав, он тут же поднялся на лапы и приготовился к прыжку. Драко чувствовал себя мазохистом, без какого-либо страха наблюдая, как шерсть у хищника на загривке встает дыбом.

— Боже! — спохватилась Гермиона, когда леопард оскалился и на нее, щелкнув челюстью. Попытавшись отпрянуть, она неудачно качнулась назад и полетела вниз. В тот же миг раздался выстрел; леопард надрывно взревел и затих.

В голове у Драко успели появиться сотни разных мыслей, начиная "Будь проклят тот, кто создал это дурацкое животное!" и заканчивая "Мне нельзя оставаться без напарника! Фамилия Малфой на обложке без фамилии Грейнджер будет смотреться сиротливо". Вдруг он почувствовал, как что-то оттягивает его ногу. Тогда Драко посмотрел вниз и едва не рассмеялся от облегчения — Грейнджер успела инстинктивно вцепиться в него.

— Сможешь влезть?

Гермиона на секунду задумалась, а после кивнула. Качнувшись, она дотянулась до ближайшей ветки и подтянулась вверх. Схватившись за протянутую Драко руку, Гермиона сумела взобраться к нему.

— Не понимаю, что на меня нашло, — ворчливо сказала она, усаживаясь на ветку напротив него. — Как можно было забыть о безопасности?!

— Хватит заниматься самобичеванием, — Драко вдруг почувствовал, что ему просто необходимо коснуться ее, убедиться, что все это не сон. Тогда, собравшись с духом, он положил руку ей на плечо. Жест вышел немного неуклюжим, но Гермиона улыбнулась ему, и сердце Драко вдруг затрепетало. — Зато у меня вышла просто потрясающая колдография. Взгляни!

На экране отображался леопард на коленях у умиротворенной Гермионы, выпучивший глаза так, что они казались размером с галлеон.

— Потрясающе! — согласилась Гермиона. — Ради такого стоит попасть в такую передрягу еще раз.

Проснулась она от того, что луч света, проникающий в комнату сквозь плотные занавески, остановился у нее на лице. Вдруг глаза перестало слепить — что-то заслонило окно. Сощурившись, она попыталась сфокусироваться на предмете, нависшем над ее кроватью и внезапно поняла, что это Драко. Причем не просто, а в одних шортах, без футболки.

— Грейнджер, — протянул он, заметив, что она проснулась. — Хватит спать! — и с совершенно наглым видом Драко уселся прямо на ее ноги.

Гермиона прекрасно понимала, что воспользоваться грубой силой не выйдет — все-таки Драко вырос, и на любой удар ответит ударом, но, учитывая, что она девушка — сглазом или "премилым" проклятьем. Поэтому, набрав как можно больше воздуха в легкие, она решилась использовать свой самый опасный прием — "отчитать мелкого пакостника". Предполагалось, что говорить нужно тоном-смесью разъяренной МакГонагл и разгневанной миссис Уизли.

— Драко Малфой! Немедленно подними свой тощий зад с моей кровати!

Прием всегда действовал безотказно — мальчишки, парни и даже мужчины краснели или бледнели и тут же выполняли требуемое. Но Драко, похоже, был гораздо упрямей и самонадеянней всех представителей сильного пола вместе взятых.

— Ну нет, принцесса, — заявил он, лучезарно улыбаясь. Увидев такую улыбку, профессор Локхарт от зависти захлебнулся бы собственной желчью. — Сегодня мы идем к Луангве, где можно изучить водоплавающих животных. Если повезет, еще и слонов. Нет времени не то что на сон — на дыхание! Так что собирайся, принцесса.

Когда в нее полетели ее собственные вещи, Гермиона только и сумела, что сказать: "Не называй меня принцессой!" Хотя та часть ее, что была более романтична, была другого мнения. "Вообще, это звучит довольно мило". Но здравомыслящая часть тут же возразила: "Это было бы так, будь мы парой. А мы не пара!" Хотя Гермиона уже начинала сомневаться, действительно ли не хочет этого.

* * *

Берег Луангвы, одного из притоков Замбези, отличался разнообразием: за пятнадцать минут пути Гермиона увидела как пустынные песчаные пляжи, так и густые джунгли. Ей так хотелось посмотреть на слонов, что она, в конечном итоге, отобрала у Драко бинокль ("Это нарушение права на частную собственность!") и остаток пути потратила на высматривание "объектов изучения".

— В этом году в реке много крокодилов, — тем временем рассказывал проводник, — так что будьте осторожны. Присматривайтесь к корягам, если подходите близко к воде.

Наконец они выехали на ровную площадку, с двух сторон окруженную джунглями. Лес не смолкал ни на минуту: стрекот цикад и щебет птиц разносился по всей округе.

— Смотрите вон туда, — Бомани махнул рукой в сторону реки на противоположном берегу. Среди зарослей мелькнула чья-то мохнатая лапка, потом хвост, а вскоре показалась мордочка. На путешественников с любопытством глядели маленькие мартышки.

— Мы можем перейти на другой берег? — деловито поинтересовалась Гермиона.

— Боюсь, что нет. С той стороны непроходимые заросли, подъехать на машине не выйдет, вброд перейти тоже не получится. Но обезьяны часто перемещаются над рекой по лианам, можно попробовать приманить их.

В зарослях мелькнула еще одна обезьяна, на этот раз заинтересовавшаяся путешественниками. Перебирая крохотными лапками, она по лиане, повисшей над водой, добралась до середины реки и застыла. Заинтересованно взглянув на путешественников, обезьяна будто приготовилась ждать, что они ей предложат.

Драко на дух не переносил обезьян после той ночи среди южноамериканских капуцинов. Проснувшись, он вдруг обнаружил, что почти вся стайка расположилась вокруг него кольцом и по очереди искала блошек у него в волосах. Видимо, решив, что их новый собрат — несчастная обезьяна (еще бы, ни одной вкусной блохи!) стая стала делиться с ним своими, подсаживая ему в шевелюру найденных друг у друга мошек. Пусть Грейнджер и сочла это милым — она вообще многое находила милым, совсем как Хагрид — Драко это привело в ярость. Он еще неделю пытался избавиться от всех насекомых, подцепленных в развалинах индейского храма. А потому обезьяны у него всегда ассоциировались с неприятностями.

Пока Гермиона пыталась приманить обезьянку — на блестящие сережки, как леопард, она не купилась — Драко стал постепенно отступать назад, к зарослям. Он давно успел отобрать у Грейнджер свой бинокль и теперь готовился совершить с его помощью научное открытие, такое, что его книги заменят учебники Ньюта Скамандера.

Он оглянулся — теперь Бомани, снисходительно улыбаясь, помогал привлечь мартышку. Драко даже на мгновение развеселился: коренастый, широкоплечий африканец, с кожей темной, как горький шоколад, лебезит перед обезьяной. Вообще он вдруг заметил, что их проводник не очень-то похож на деревенщину: хоть и говорил он просто, но со смыслом, знания показал отменные. Если бы Драко встретил его в США или Британии, сказал бы, что перед ним регбист или охотник в одной из квиддичных команд, до того он был хорошо сложен. "Нужно будет обязательно сколдографировать его, — мысленно подметил Драко. — Отличный типаж для статьи о местных жителях". Еще можно сделать фотографию того парня из лагеря, Кову, хоть он и разительно отличался от Бомани: мускулистый, но худощавый, с кожей гораздо более светлой, похожий чем-то на львенка, глупого и неуклюжего. "Для сравнения подойдет".

Отвлекшись от мыслей о внешних особенностях африканцев, Драко отвернулся от своих спутников и нырнул в кусты. Пробираться было на удивление легко, хотя Драко и не ожидал этого. Он сквозь заросли посмотрел на Грейнджер и Бомани — они даже не заметили его исчезновения. Задетый этим фактом, Драко гордо вздернул подбородок и отправился вперед, к великим открытиям.

Пройдя еще немного, он начал думать, что поторопился с решением. Лианы вдруг стали стегать по лицу, отчего Драко сдавленно охал. Наконец он вывалился из кустов на открытую площадку, поросшую у берега тростником.

Согнувшись, он оперся руками о колени и попытался перевести дух. Бинокль болтался на шее и будто бы оттягивал вниз, а сумка с колдоаппаратом била по бедру. "Ну нет, — подумал Драко, снимая бинокль с шеи, — так просто я не сдамся. Пусть Грейнджер возится с мартышками и прочей мелочью, я под нее подстраиваться не стану".

Чуть в отдалении от воды он заметил два бревна: одно — треснувшее в центре, а другое — покрытое темным мхом. Выбрав второе, не глядя сел на него и вдруг почувствовал, как бревно двинулось... "Глупости. Померещится же!" Но бревно вдруг выскользнуло из-под Драко, и тот упал на землю.

Совсем близко от него оказался разинувший пасть крокодил. Драко вдруг стало дурно и он попятился. "Сожрет ведь и не подавится. Даже не посмотрит на мою голубую кровь". Крокодил тем временем приближался — и кто сказал, что эти твари быстры только в воде? Нужно было либо спасаться, либо бесславно погибать.

Драко выхватил колдокамеру, открыл вспышку и нажал на спуск, но крокодила яркий свет остановил только на минуту. "Черт возьми! Ну должно же хоть что-то быть... Ну..." Взгляд вдруг остановился на втором бревне. "Должно быть, тяжелое. Лишь бы вышло, пожалуйста, лишь бы вышло!" Драко давно не практиковал беспалочковую магию, так давно, что говорить об этом было даже стыдно. Но сейчас, в момент смертельной опасности, он собрался с духом и произнес, в упор глядя на бревно:

— Вингардиум Левиоса!

Бревно лениво, как бы нехотя поднялось и застыло в воздухе, а после медленно поплыло к Драко. "Нет! Мне не нужно, чтобы оно раздавило меня, а не его!" И бревно упало прямо крокодилу на голову. Оглушенный зверь замер.

Драко просто не верил в свое везение. Он вообще считал, что везет только таким тупицам, как Уизли. Но сейчас он был очень рад тому, что Фортуна улыбнулась ему. На негнущихся ногах он поднялся и, глупо хихикнув, стал отступать назад, к зарослям. Неизвестно, может, крокодил пробудет в отключке всего пару минут, а поворачиваться спиной к такому зверю никто бы не советовал.

Нога вдруг запнулась о что-то и Драко кубарем полетел на землю. Небо, по краям увитое густыми зарослями, расплылось, превратившись в голубое с зеленым пятно. Драко потерял сознание.

* * *

— Да ладно тебе, Драко, что тебе мешает просто попробовать?

— Принципы, убеждения, гордость.

— Я бы сказал, что стереотипы и упрямство.

— Ох, помолчи, Блейз.

— Нет, я серьезно. Грейнджер лучшая выпускница французского факультета магозоологии, ты с отличием окончил американский. Она специализируется на немагических животных, как и ты. Почему бы вам не объединиться?

— Гордость, Забини.

— Упрямство, Малфой. Глупые принципы. Ты же сам знаешь, что один не справишься, а лучше Грейнджер ты никого не найдешь.

— Я... подумаю, Блейз.

— Вот и отлично.

* * *

— Салют, Грейнджер.

— Привет, Малфой. Ты не сильно-то изменился за четыре года.

— Да и ты тоже не стала краше.

— Не совсем рада тебя видеть, но ты вроде бы по поводу сотрудничества.

— Да. Мне нужен напарник для экспедиции в центральную часть Австралии.

— Заманчиво. Дай подумать. Цель путешествия?

— Хочу издать книгу о немагических животных Австралии. Скамандер просто обделил их вниманием.

— Согласна. Когда выезжаем?

* * *

— Грейнджер, ты не представляешь! Я только что заполучил образец слюны оппосума — не спрашивай, как. Но она сходна со слюной бумсланга, следовательно, их можно взаимозаменять.

— Потрясающе! Нужно только проверить, какие изменения произойдут из-за отличий в составе. Это перевернет всю область зельеварения.

— Вот именно.

* * *

— Еще одна поездка?

— Да.

— Куда в этот раз?

— Южная Америка.

— Потрясающе. Едем.

* * *

— Спасибо, Грейнджер. Сам бы я ни за что не обработал эти царапины. Дурацкий капуцин!

— Не за что, Малфой.

— Мне кажется, пора бы уже обращаться друг к другу по имени.

— Действительно. Но на заметку — мое имя сокращать не следует.

— Хорошо, Гермиона.

— Спасибо, Драко.

— За что?

— За то, что ты мой напарник. Без тебя было бы труднее.

— Кстати, извини меня. Ну, за то, что сказал, что ты подурнела со школы. Я был зол и обижен.

— Тогда и ты извини, что назвала тебя слюнтяем. Ты правда не такой.

— Забудем. Куда направляемся завтра?

* * *

Драко словно сквозь туман видел свое прошлое. Блейз предлагает ему сотрудничать с Гермионой, он соглашается. Первая экспедиция, прошедшая во взаимных упреках и долгих разговорах на профессиональные темы. Вторая, сломавшая стену непонимания — как не стать друзьями после побега от разъяренных капуцинов? И эта, та, когда ему стало казаться, что Гермиона ему больше, чем друг или напарник. Нет, не сестра — сестер не ревнуют, как он ревновал Гермиону к Кову — скорее возлюбленная. Странное слово — возлюбленная.

Он прекрасно понимал, что еще год-другой и мама, уставшая ждать сына из экспедиций, просто вынудит его жениться. Гермиона тоже найдет себе супруга и что тогда? Все их поездки, исследования, все это полетит в Тартарары. Нет, этого просто нельзя было допустить. И Драко сам не заметил, как, кажется, нашел выход из этой ситуации — влюбился в свою напарницу.

Щеки коснулось что-то холодное, потом в сознание проник чужой голос. Драко не разбирал, что именно ему говорят, но глаза открыл — этого голос и требовал. Но ничего не увидел.

— Ты в порядке? — он наконец разобрал, что хотел узнать голос.

— Я умер, наверное. Так болит голова.

— Отлично, мэм, — в сознание ворвался еще один голос, более низкий, чем первый и гораздо громче. — Если что-то болит, то тем более жив.

Окружающий мир постепенно становился четче: Гермиона сидела рядом, устроив его голову у себя на коленях, Бомани, наклонившись, откручивал пробку фляжки с водой.

— А где эта тварь?

— Какая? — удивилась Гермиона.

— Крокодил. Или аллигатор, — пробормотал Драко, снова прикрывая глаза, но теперь от жаркого солнца. — Я не помню, как правильно и не хочу вспоминать. Он был здесь. Неважно. Просто помогите мне встать.

После того, как Бомани помог ему принять вертикальное положение, Драко вдруг почувствовал, что голова у него кружится.

— Черт побери! — просипел он, качнувшись — к счастью, Бомани был рядом и не дал ему снова упасть. Рука, ощупывающая затылок, вдруг коснулась чего-то влажного. На пальцах осталась кровь. Ни о каком продолжении вылазки речи идти не могло.

* * *

Добравшись до лагеря, они тут же скрылись в своем бунгало, наспех извинившись перед проводником за экстренное возвращение. Бомани понимающе кивал, мол, бывает, в диких местах живем.

Оставив Драко в бунгало, Гермиона на всякий случай взяла из рюкзака деньги — мало ли какой этот африканский сервис? — и направилась к главному корпусу. За стойкой Кову лениво пересчитывал разноцветные деревянные бусины.

— Не нужно немного? — спросил он, как только увидел Гермиону. — Выйдет отличный сувенир.

— Красивые бусины, но нет, спасибо, — покачала головой она, подходя к стойке и опираясь на нее. — Мне бы бинты и какое-нибудь дезинфецирующее средство.

Кову тут же нырнул вниз, к ящикам, наполненным склянками, баночками и прочими сосудами и, не поднимая головы, шутливо поинтересовался:

— Что, успели прочувствовать весь местный колорит?

— Еще как! — улыбаясь, отозвалась Гермиона. — Даже не хочется покидать это место.

На стол опустилась упаковка обычного маггловского бинта и склянка с жидкостью бледно-розового цвета. Но, стоило Гермионе протянуть руку, как Кову перехватил ее ладонь. Она подняла на него глаза; Кову вдруг посерьезнел.

— Мисс, я тут подумал... Почему бы нам не прогуляться до ближайшего холма? Оттуда так хорошо видно небо, а закат сегодня будет потрясающий.

Гермиона на секунду задумалась. С одной стороны, можно приятно провести время, а с другой — не хотелось оставлять Драко в одиночестве.

— Я подумаю, Кову. Обязательно, — она мягко высвободила руку, сгребла свои покупки и, бросив деньги на прилавок, вышла за дверь.

Как только она появилась в бунгало, Драко хотел состроить самую жалостливую гримасу из всех, что мог и тихо, но надрывно застонать. "Глупости! Ты ведь уже не третьекурсник". Но очень уж хотелось.

— Повернись, — тем временем Гермиона успела распаковать бинт и, открутив крышку со склянки, приготовилась обрабатывать его ранение.

Драко послушно повернулся — он знал, что с Грейнджер шутки плохи. Волосы на затылке больше не были испачканы в крови, только слегка влажные от воды. Гермиона свернула кусочек бинта и, намочив его в розоватой жидкости, приложила к ране.

— Черт, Грейнджер! — завопил Драко, не зная, куда ему деться от боли, пронзившей затылок. — Это хуже бадьяна! Не могла припасти бутылочку?

Гермиона закатила глаза — мальчишки, они как дети — и спокойно пояснила:

— В Африке строгие законы. К ввозу в страну разрешено не очень много зелий, и экстракт бадьяна не в их числе. А теперь прекрати ныть и сиди смирно.

Рану пришлось еще раз хорошенько промыть — Драко тем временем ерзал и злился от бессилия — а после перевязать остатками бинта. Закончив с повязкой, Гермиона посмотрела на проделанную работу и едва сдержала смех — Малфой выглядел в точности как раненный солдат в военном госпитале. Он еще не успел переменить свою комуфляжную форму, поэтому сходство только усиливалось. Сдержаться не удалось.

— Грейнджер! Ты знаешь, что смеяться над сирыми и временно убогими грешно? Прекрати! — он просто терпеть не мог, когда над ним смеялись. Раньше ему удавалось не допускать этого; все-таки двое здоровенных амбалов за спиной прибавляют тебе значимости в глазах окружающих, особенно в школьные годы. Но теперь, когда их с Гойлом дорожки разбежались, приходилось справляться самостоятельно.

На Гермиону почему-то не действовал ни один его способ запугивания. Странный человек.

— Грейнджер! Черт бы тебя побрал! — она не отвечала, не только потому, что не знала как, но и оттого, что не хотела его обидеть. — Грейнджер! Вот и катись отсюда, раз такая умная! — и он, потеряв все свое самообладание, пошатываясь, поднялся и проковылял к двери в ванную. Гермиона даже умолкла — никогда она раньше не слышала, чтобы кто-то так виртуозно и с чувством хлопал дверью.

С каким-то странным отголоском разочарования смотрела она на закрытую дверь и думала о том, что все же Малфой — несноснейший человек. В этот момент предложение Кову прогуляться перестало казаться ей таким неинтересным, и она всерьез задумалась, не принять ли его? Оставив сомнения, она взяла колдокамеру со стола и вышла из бунгало, оставив Малфоя самого разбираться со своими обидами.

* * *

Кову подал ей руку, помогая подняться на каменный валун, откуда, по его словам, открывался прекрасный вид. Гермиона улыбнулась ему как можно дружелюбнее, не понимая, что ее улыбки оказывают на него противоположное действие.

Пейзаж представлял собой холм, поросший зеленой высокой травой, на вершине которого расположилась группа валунов разных форм и размеров. Устроившись на одной из каменных громад, Гермиона и Кову молча рассматривали то раскинувшуюся внизу саванну, то друг друга.

— Мисс, вы просто великолепно выглядите, — вдруг сказал Кову.

Только после этого комплемента Гермиона сообразила, на что надеется ее спутник. Ей вовсе не хотелось вводить такого хорошего парня в заблуждение — а она не собиралась отвечать на его чувства — поэтому Гермиона постаралась прекратить разговор в этом ключе.

— Такой хороший вид! В Лондоне такого точно не увидишь! — воскликнула она, рукой указывая вперед, туда, где раскинулась саванна.

— О да, мисс, у нас лучшие виды во всей Замбии и даже Северной Африке! — не найдя подвоха, Кову решил развить появившуюся тему. Если эта англичанка любит красивые пейзажи, он покажет ей такое, что заслужит даже больше, чем один поцелуй.

— А какое небо! И солнце! Невероятные цвета, просто сказка! — осторожно отодвигаясь от Кову, лепетала Гермиона. Как только он придвигался к ней примерно на полдюйма, она отодвигалась на столько же, но как можно незаметнее.

— Вы правы, мисс.

— Ой, кажется, будет дождь. Небо вдруг потемнело.

— Да нет, мисс, это всего лишь тень от... — Кову, до этого поворачивающивайся, чтобы посмотреть на отбросивший тень предмет, вдруг застыл. Заметив его замешательство, Гермиона тоже повернулась и едва не вскрикнула от счастья. Скучное псевдосвидание прервал Драко Малфой: сейчас он стоял на валуне, находившемся чуть поодаль, и с высоты своего роста смотрел на них. Вид получился интересный: на шее завязан яркий платок, обычная форма для сафари на Драко смотрелась совсем иначе, чем на ком-либо другом, а завершила образ желтоватая шляпа. Гермиона даже залюбовалась им: высоким, статным, даже величественном в свете закатного африканского солнца.

Но насладиться нарисовавшейся картиной ей не дали; в глазах у Драко вдруг мелькнул недобрый огонек, и он, не разбегаясь, перемахнул через неширокую расщелину между камней, разделявшую их. Оказавшись на месте, Малфой вдруг серьезно и даже критически сказал:

— А я отчего-то был уверен, что вы, мисс Грейнджер, ответственный человек с хорошим вкусом. Видимо, ошибся, с кем не бывает?

Гермиона с вызовом взглянула на него и ответила таким же тоном:

— Согласна, ошибаются все. Я, не поверите, раньше была убеждена, что вы, мистер Малфой, воспитанный мужчина, который не станет никому навязывать свое общество.

— Я?! Навязываюсь?! Да чтоб ты знала, я пришел сказать, что ты, как обычно, напортачила и неправильно проявила снимки.

— А не ты ли, как обычно, все испортил: может, пролил кофе или оставил на солнце?

Этот разговор постепенно затягивал их: обличая грубые упреки в будто бы вежливые фразы, они постепенно забывали все недавние обиды. В один момент оба замолчали, не в силах продолжать этот бессмысленный обмен любезностями.

Кову, оказывается, еще в самом начале тихо ушел от нежелания то ли слушать, то ли мешать. И Драко, и Гермиона молча смотрели друг на друга, прекрасно понимая в душе, что все сказанные ими грубости — чепуха. На самом-то деле они не думают так, просто обиде нужно было каким-то образом выйти, перестать отягчать их.

Драко вдруг молча сел рядом с ней и, глядя вперед, тихо сказал:

— Ну и что это было?

— Ты о чем?

— О мальчишке. Грейнджер, ну зачем он тебе? — говорил он снисходительно, как говорят с детьми. "Гермионочка, детка, ну отдай же эту игрушку". Но сейчас ее это не злило, а наоборот, успокаивало.

— Не знаю.

— И зачем ты тогда пошла с ним на свидание?

— Не знаю. Тебя хотелось позлить.

— Поздравляю, у тебя вышло.

Гермиона не стала сопротивляться, когда он осторожно приобнял ее за плечи — только крепче прижалась к нему, снова чувствуя себя маленькой девочкой. С Драко ей всегда было спокойно, словно он знал все лучше нее, владел каким-то тайным знанием, превращающим тоску в тихую мимолетную печаль, и мог помочь когда бы не понадобилось. Пусть и говорил порою обидные вещи, он ведь на самом деле так не думал. "С Роном так не было и с Виктором тоже".

Драко склонил свою голову к ней, и она будто замерла, как марионетка, нити которой вдруг одновременно отпустили. Она осторожно касалась его губ в ответ со странной смесью кротости ("Да, целуй меня, я вечно твоя!") и великодушия ("Я все позволю тебе, но только сегодня. Может, еще завтра".) В этот поцелуй они вложили столько нежности и душевного трепета, что едва могли дышать от затопившей их любви. Оторвавшись друг от друга, они продолжали сидеть, низко наклонив головы и соприкасаясь лбами, пытались восстановить сбившееся дыхание.

— Грейнджер, — тихо позвал Драко; голос его охрип от волнения.

— Да?

— Я хочу, чтобы так было всегда, — с абсолютной, непоколебимой уверенностью заявил он, касаясь ее пальцев своими.

— Мы не сможем до конца жизни целоваться в Южной Луангве, — Гермиона улыбнулась оттого, что его признание показалось ей ужасно милым.

— В Луангве, в Лондоне, в Риме, в Уилтшире, хоть на Аляске — без разницы. Главное, что все будет так же, а может, еще лучше.

— А может, еще лучше, — повторила она за ним. Перед ее глазами пронеслись другие поездки: тайга, Восточная Сибирь, Канада, Балканский полуостров, Новая Зеландия. И если везде они будут так же целоваться, ей придется либо умереть от счастья, либо никогда не оставлять его. — Мне нравится. Идем, нужно заново проявить снимки.

Кутаясь в драповое пальто, месье Бишамп старательно выискивал нужную вывеску. Разноцветные таблички проплывали перед ним, как на конвейре: "Целебные зелья О'Донахью", "Волшебные палочки от Оливандера", "Магический зверинец Брунгильды". Он уже начинал подумывать, что не туда свернул и заблудился, как вдалеке заметил нужную надпись — "Флориш и Блоттс. Книжная лавка".

Первым делом, войдя в магазин, он стряхнул шляпу, намокшую от расстаявших снежинок и смахнул их с плеч. В Отделе перемещений его убедили, что погода в Лондоне сегодня лучше чем в Париже, но, к счастью, месье Бишамп все же догадался одеться потеплее и был прав — в Англии третий день шел снегопад.

Он вежливо поздоровался со старичком за прилавком — "Флориш или Блоттс?" — и прошел вглубь магазина. Табличка, указывающая на отдел о магозоологии и травологии, нашлась быстро, и вскоре месье Бишамп держал в руках книгу, перевод которой ему заказали. Обычная книга для такого жанра — однотонная обложка, золотое тиснение. Но стоило ему пролистнуть несколько страниц, как его поразило несоответствие обложки и содержания. Внутри текст перемежался с самыми красочными колдографиями из всех, какие месье Бишамп раньше видел: аллигатор, раскрывший пасть, стадо антилоп, местные жители. На нескольких колдографиях махали в знак приветствия парень и девушка, на вид не старше девятнадцати. Месье Бишамп тут же пролистнул книгу в конец, чтобы подтвердить свои догадки — на последней странице, под фотографией была размещена подпись: "Драко Малфой и Гермиона Грейнджер, авторы трех научных трудов по магозоологии".

"Такие молодые, а уже написали три книги," — глядя на фотографию, размышлял месье Бишамп. Если раньше у него были сомнения насчет того, браться за перевод или нет, то сейчас он твердо решил: "Возьмусь!" Взяв в руки книгу, он уже было отправился на кассу, но вдруг услышал, как что-то с глухим звуком упало на пол за соседним стелажом. Он осторожно заглянул за него и едва не рассмеялся от увиденного. Так уж вышло, что переводчику выпала возможность лично познакомиться с авторами — мисс Грейнджер и мистер Малфой сейчас стояли совсем рядом, не замечая его, и целовались. Месье Бишамп уже собрался тихо удалиться, как услышал несколько интересных фраз:

— Ты все-таки хочешь в Сибирь?

— Да, а потом на Дальний Восток и можно заглянуть еще в европейскую часть России.

— Дедушка всегда говорил, что Россия — страшная страна. Когда еще был СССР, там не было богатых, лордов, аристократов и даже президента или короля. Теперь их президент катается на диком медведе. А еще они ходят в валенках. Может, лучше в Рим?

— Ну нет, милый, теперь я выберу. Книга будет двухтомником.

Дальше подслушивать месье Бишампу не позволило врожденное чувство такта. Он как можно тише ретировался и, оплатив покупку, вышел из магазина. Ему теперь даже нравились этот снег и мороз. Он немного постоял на пороге, а потом бодро зашагал к Дырявому Котлу, откуда камином отправится в Министерство Магии, а оттуда — домой. В голове у него остались только две мысли: "Какие все-таки милые молодые люди! Магозоологи, а ведь эта отрасль малопопулярна!" и "Обязательно возьмусь за перевод их следующей книги!"

Месье Бишамп был страх как доволен. Он любил хорошие книги о путешествиях.