Перекресток ветров судьбы (гет)

— Откройся, — прошипел Гарри.

Раковина медленно сдвинулась, открывая скрытый ход. Стоящая рядом Джинни глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. К сожалению, в таком поведении перед трубой были свои минусы.

— Кха-кха, фу-у, — девушка закашлялась, прикрыв рот и нос рукой. — Я и забыла, как тут воняет.

— Вентус, — порыв ветра, вызванный Гарри, загнал смрад обратно в трубу, но как только заклинание перестало действовать, он опять вышел наверх. Решив, что от такого подхода все равно никакого толку, Поттер переключил внимание на более важные вопросы.

— Ты как? — спросил он Джинни, положив руку ей на плечо.

От этого прикосновения девушка на секунду замерла.

— В-все в порядке, — ответила она, старательно не обращая внимания на его прикосновение.

Собравшись с духом, Джинни достала собственную палочку и, взмахнув ею, выдвинула над провалом круглую жаровню, которая до этого скрывалась в боковой стене прохода.

— Инсендио, — жаровня занялась серебряным пламенем, которое через мгновение быстро побежало вниз по трубе, поглощая накопившуюся грязь. Младшая Уизли достала из кармана мешочек летучего пороха, который они умыкнули из гостиной факультета, и стала терпеливо ждать, пока огонь дойдет до нижнего выхода.

— Как определить, что труба прогорела до самого низа? — спросил Гарри, убрав руку с ее плеча.

— Просто огонь должен стать красным, — ответила Джинни.

Поттер понимающе кивнул, припомнив, как удивился, когда она сказала ему, что начало и конец трубы соединены между собой замкнутой линией каминной сети. Джинни даже смогла прошипеть ему команды для подъема и спуска. Конечно, она не понимала, что шипит, но после нескольких повторений Гарри смог разобрать их. Оказалось, это банальные «вверх» и «вниз».

Когда летом перед четвертым курсом Артур Уизли подключил камин дома Дурслей к сети, он упоминал, что ему пришлось для этого получить разрешение в транспортном отделе Министерства. Учитывая то, как стара Тайная комната, Гарри предположил, что ее уж точно не может быть в общей сети. Хотя, возможно, тут могли быть замешаны какие-то дурости волшебного мира, вроде как с защитой пророчеств.

— Ты готова? — спросил Гарри, когда огонь, наконец, сменил цвет.

— Думаю да, — неуверенно произнесла Джинни, после чего бросила в пламя шепотку пороха. — Вниз, — прошипела она позеленевшему огню.

* * *

19 сентября 1995 года, вторник.

Волшебный мир.

Первый урок.

Сдвоенные чары.

— Вингардиум Левиоса.

После того, как она продемонстрировала учителю свои чары Силенцио, Гермиону снова назначали помощником иномирян. И теперь она наблюдала за тем, как, повинуясь движению кинжала, перо воспарило над столом.

— Поздравляю, профессор! — через две недели после начала занятий у профессора Тосаки наконец-то получилось использовать чары левитации.

— По правде говоря, это было не то заклинание, которое вы нам демонстрировали, — ответила японка.

— Эм… а какое? — удивленно спросила Гермиона.

— Заклинание нашего мира со сходным воздействием. Я просто использовала «Вингардиум Левиоса» в качестве арии для его активации, — пояснила Тосака. Она заставила перо опуститься и отложила кинжал. — На это изменение ушло около недели и, как и ожидалось, этот вариант гораздо менее эффективен, чем тот, которым я обычно пользуюсь.

— Hochheben, — перо снова поднялось в воздух. На этот раз оно остановилось на трехметровой высоте и, повинуясь легкому движению пальцев профессора, начало быстро крутиться на месте, одновременно произвольно меняя положение. Совершенно точно не Вингардиум Левиоса, этим заклинанием нельзя вращать объекты. Кроме того, Гермиона мысленно отметила, что заклинание было сотворено без Мистического Знака и практически без движений.

— Ладно, думаю, пришло время немного разнообразить наши уроки, — внезапно объявила Тосака. Она поднялась из-за стола и отошла на пару шагов в сторону. — Итак, мисс Грейнджер, вы знаете контрзаклинание для чар немоты?

— Да.

— Отлично. В таком случае, будьте так добры, зачаруйте меня Силенцио.

— Что? — растерянно переспросила Гермиона.

— Сотворите применительно ко мне заклинание Силенцио. Я хочу кое-что проверить, — повторила профессор, разведя руки в стороны.

Девушка неуверенно покосилась на других иномирян, стоявших вокруг. Мистер Эмия, Сейбер и профессор Мато ободряюще кивнули ей, подтверждая просьбу своей компаньонки. Гермиона поднялась из-за стола, встала напротив иномирянки и направила на нее палочку.

— Силенцио! — несмотря на некоторую нервозность, луч заклинания легко сорвался с ее палочки и попал прямо в женщину.

Тосака зашевелила губами, но, как и следовало ожидать, ни единого звука не последовало. Проверив работу чар, профессор подошла к столу и что-то написала на пергаменте, после чего подошла к делу более серьезно. На глазах у Гермионы маг начала последовательный поиск границы воздействия заклинания. Она свистела, хмыкала, смеялась, щелкала пальцами и хлопала в ладоши. И, как ни странно, два последних действия оказались вне диапазона глушения.

Глядя на это девушка, наконец, осознала разницу между тем, как профессор Тосака подходила к изучению магии и всем, что она видела до этого. Будучи ученицей Гермиона слушала лекции, читала книги и выполняла полученные инструкции. Иномирянка же сейчас подошла к делу с позиции эмпирического наблюдения и всестороннего тестирования. В своих маггловских учебниках Гермиона читала о научном методе и шуточные истории об ученых, заходивших в этом излишне далеко. Но за свою жизнь в волшебном мире она ни разу не замечала, чтобы кто-то так относился к волшебству. Конечно, профессор сделала всего лишь несколько отметок и тестов, но контраст менталитетов был поразителен.

По правде говоря, раньше ей даже в голову не приходило, что такое возможно.

Профессор Тосака взяла у мистера Эмии трансфигурированный свисток и снова попробовала издать звук, но ничего не получилось. Сделав еще пару пометок в свитке маггловской ручкой, маг снова взяла кинжал. Неожиданно по лезвию прошло белое свечение, но за этим ничего не последовало. Хмуро осмотрев Мистический знак, Тосака положила его обратно на стол, после чего вытащила из плаща Калейдожезл Рубин.

— Обнаружено инородное прана-образование! — объявила палочка. — Анализирую… анализ завершен. Начинаю очистку системы. Три… два… один… Готово, — на краткое мгновение тело иномирянки окружил белый свет.

— Ну что ж, впечатляющие результаты, — вслух пробормотала Тосака.

— Ух ты! Вам удалось развеять чары! — воскликнула Гермиона.

— Нет, не мне. Это сделала Руби, — поправила ее маг. — Впечатляет то, что вашему заклинанию удалось преодолеть мою естественную сопротивляемость магии.

— Сопротивляемость? — девушка знала, что некоторые существа вроде великанов и оборотней обладают устойчивостью к магии, но у людей же такого нет, верно?

— Я объясню чуть позже, — ответила Рин. — Давайте продолжим, — добавила она, спрятав свою палочку обратно. — Зачаруйте меня еще раз.

Радуясь возможности поучаствовать в эксперименте, словно это был лучший подарок на День Рожденья, Гермиона с готовностью направила свою палочку на учителя.

— Силенцио!

— Один, два, три — ага, все получилось, — беспрепятственно произнесла Тосака.

— Что… почему?.. — растерянно залепетала Гермиона. Неужели она где-то ошиблась?

— В данном случае профилактика легче лечения, — ответила маг. — Я вполне могу осознанно сопротивляться воздействию, пока оно не полностью активно.

— Профессор Тосака, — позвал ее Флитвик, прервав разговор. Обернувшись, Гермиона осознала, что в их сторону смотрит весь класс.

— Приношу извинения за то, что отвлекла ваших учеников, профессор Флитвик, — произнесла Тосака, чуть склонив голову.

— Не беспокойтесь об этом… но что случилось? У мисс Грейнджер сорвалось заклинание?

— Нет, ее заклинание сработало правильно. Дело в том, что чужеродная прана обычно вызывает естественную реакцию отторжения у людей со здоровыми магическими цепями. И хотя эта Мистерия была достаточно сильна, чтобы преодолеть такое пассивное сопротивление, когда я заставила прану активно циркулировать, ее возможностей не хватило для подавления этого типа защиты.

— И я так понимаю, вы сделали это без палочки? — задумчиво нахмурившись, уточнил Флитвик.

Тосака приглашающе взмахнула рукой.

— Если хотите, можете попробовать заклясть меня самостоятельно.

* * *

Обед.

— Минерва! — выкрикнул Флитвик, влетев в Большой зал. Дамблдор отстраненно отметил, что несколько нетипичное поведение профессора чар привлекло к нему множество взглядов.

— Что случилось, Филиус? — спросила МакГонагалл.

— Пожалуйста, наложите на меня чары Силенцио, — протараторил старичок, разведя в стороны руки. Палочки нигде не было.

Директор переглянулся с замом и, пожав плечами, указал ей, что это ее решение.

— Ну, хорошо, — пробормотала Минерва, вынимая палочку. — Силенцио.

— Один, два, три — ох, Мерлин мой, это сработало! — воскликнул Филиус, будто на нем и не было чар немоты.

— Что… как?..

Следом за этим последовала череда вопросов, тестов, пояснений и испытаний прямо во время обеда. Когда Филиус рассказал остальным профессорам то, что узнал от мисс Тосака, мысли Дамблдора ушли в куда более неприятную сторону, чем у всех остальных. Возможно ли, что именно так Тому удавалось подавлять действие некоторых заклинаний, которым он специально позволял попадать в себя? Подобные демонстрации значительно укрепляли его имидж непобедимого Темного Лорда.

* * *

30 сентября 1995 года, суббота.

Волшебный мир.

Спустя месяц после начала учебы Гарри, наконец, удалось отрегулировать свой неожиданно плотный график и распределить время так, чтобы его хватало сразу на все заботы. В перечень дел входили такие вещи как тайное общение с известным уголовником, продолжение мозгоклюйских практик с друзьями, квиддич и подготовка к скорому обучению кучки подростков способам навредить ближним и дальним.

Последнему вопросу также посвящался сегодняшний поход в Хогсмид, и именно поэтому Гарри только что вошел в трактир «Кабанья голова». Несмотря на солнечную погоду, в помещении стоял полумрак, а обшарпанный интерьер с несколькими столь же обшарпанными клиентами наводил на мысль, что они серьезно ошиблись дверью.

— Гермиона, почему ты выбрала это место? — прошептал Рон, у которого, видимо, были те же мысли. — Тут просто отвратительно.

— Ну, я хотела такое место, в которое ученики обычно не заходят, чтобы нас не подслушали.

— Ага, понятно, но почему именно здесь? — настаивал Рон. Учитывая то, что при входе на них уставились все местные темные личности, Гарри посчитал этот вопрос очень правильным.

— Я просто вспомнила, что Хагрид ходит сюда. Помните, как он рассказывал нам на первом курсе, что выиграл здесь яйцо Норберта?

Рон нахмурился, силясь вспомнить те времена.

— Так это здесь Хагрид рассказал Сама-Знаешь-Кому про то, как пройти мимо Пушка? — наконец спросил он.

Гермиона кивнула и только через секунду осознала, что именно он сказал.

— Ой, стоп, похоже, это была плохая идея.

Да, была. Назначать встречу в трактире, куда в прошлом захаживал Волан-де-Морт — определенно плохая идея.

— Но уже поздно что-то менять, — хмуро продолжила Гермиона. — Мы сказали всем, чтобы они приходили сюда.

— Давай узнаем, есть ли здесь отдельные помещения, — предложил Гарри, направляясь к бармену, который почему-то был очень похож на Альбуса Дамблдора.

* * *

Драко поднялся по лестнице на второй этаж паба и постучал в дверь с номером, что был указан в письме, которое ему прислали несколько дней назад.

— Заходи, — донеслось из комнаты.

Войдя, Драко увидел мать. Как только он закрыл дверь, Нарцисса Малфой поднялась из-за стола и запечатала вход Коллопортусом.

— Ты готов? — спросила она у сына.

— Да, — решительно кивнул Драко.

— Не забудь проявить почтительность, — напомнила она ему и, дождавшись утвердительного кивка, взяла за руку. В следующее мгновение раздался хлопок, и они оба исчезли.

* * *

— В трактире на отшибе проходит встреча группы учеников, — протелепатировала Райдер своей хозяйке.

— Там есть кто-то интересный? — спросила Сакура.

— Гарри Поттер и Луна Лавгуд. Остальные в основном гриффиндорцы, несколько рейвенкловцев и хаффлпаффцев. Ни одного слизеринца.

Сакура задумалась. Хотя она еще с той давней встречи в коридоре сильно подозревала, что дополнительные занятия по зельям, которые посещает Гарри Поттер — прикрытие для чего-то другого, девушка не стала просить Райдер проследить за ним; в конце концов, вмешиваться в чужие дела не в ее характере. Но, похоже, сейчас мальчик собирается втянуть в свои тайные посиделки других учеников. Потратив еще несколько секунд на размышления, Сакура пришла к компромиссу между своим характером и здоровой осторожностью.

— Поступай, как хочешь, — ответила она своей Слуге. Это хорошая возможность заставить Райдер следовать собственным желаниям, а то она даже после всех этих лет частенько слишком серьезно воспринимает свое положение.

— Понятно, Мастер.

Несмотря на то, что она уже не первый раз посещала деревню, Сакура не уставала поражаться невероятному контрасту между культурами местных волшебников и магов ее родины. Магазины, продающие волшебные конфеты и безделушки, явно созданные без заботы о затратах праны. Свободно бродящие нелюди, которых не спешили привязывать к столу для вивисекции или целиком помещать в банки с сохраняющей жидкостью. И этот список можно было продолжать дальше. Даже для нее это все смотрелось весьма странно, а более ортодоксального мага, наверное, привело бы в исступление.

Взглянув в сторону, девушка заметила, что ее сегодняшняя спутница для сопровождения учеников немного отстала, так что Сакура остановилась, чтобы ее подождать.

Через некоторое время Долорес Амбридж все же ее догнала.

— Профессор Мато… — начала разговор главный инспектор Хогвартса. — Вы провели в Хогвартсе уже месяц, верно?

— На самом деле, мы переехали еще в начале августа, — слегка исправила ее Сакура.

— Ну, в таком случае, что вы можете сказать о своих впечатлениях об этом учебном заведении? Оно похоже на подобные учреждения вашей родины?

Хотя Сакура и не являлась заправской интриганкой, прошедшей суровую школу Часовой Башни, как Рин, она была далеко не глупой простушкой. Вполне понятно, что этот разговор — начало ее собственной «аттестации», хоть и в иной форме, чем та, которую прошли Сейбер и Широ. Неважно, планировала ли Амбридж это изначально или же решила сменить подход после результата первой пары, итог один. Так что в случае нужды Райдер появится здесь через мгновение.

— В Ассоциацию магов обычно вступают люди несколько старше, чем ученики Хогвартса.

— Правда? Тогда как проходит начальное образование юных волшебников? — продолжила опрос Амбридж.

— Магии обычно учат дома, — ответила Сакура.

— А что насчет тех, кто происходит из семей магглов? — немного подумав, спросила Амбридж.

— Честно говоря, очень немногих «магглорожденых» знакомят со сверхъестественной стороной мира, — не вдаваясь в подробности, сказала Мато.

— Так у вас общепринято, что родовитые маги держат волшебный мир для себя и своих потомков?

— Именно.

— Для этого есть какая-то конкретная причина?

Удержав себя от недоверчивого взгляда на ведьму, Сакура в общих чертах рассказала ей о всем известной сути мистерий: их конечности.

* * *

Страх меняет людей. Тихоня неожиданно может броситься на источник, словно загнанная крыса, а гордец с высоко поднятой головой — сжаться до комка всепоглощающего ужаса.

И Драко Малфой в этом плане не был исключением.

Когда мать трансгрессировала с ним к их родовому поместью, в его голове царили энтузиазм, волнение и небольшая толика нервозности. Ведь он, наконец, должен встретиться с самим Темным Лордом! Тем, кто возвеличит достойных и поведет волшебный мир в будущее! Грязнокровкам, наконец, укажут их место. Так как его отец — права рука Лорда, Драко без сомнения ожидал, что семья Малфоев будет занимать достойное место. То, которое принадлежит им по праву.

Все эти мысли тотчас погибли, когда его взгляд коснулся Вол… Волд… нет, под взглядом этих красных глаз он даже не мог выговорить то имя.

— Сын, — тихо одернула его Нарцисса.

Ее шепоту удалось проникнуть сквозь марево страха, помогая Драко осознать свою ошибку. Как и его мать, он опустился на колени и подался вперед, чтобы поцеловать подол мантии Владыки. Медленно попятившись назад, мальчик стал ждать дальнейших приказаний.

Темный Лорд сидел на любимом библиотечном кресле Люциуса и смотрел на него. Даже не поднимая глаз, Драко чувствовал этот пронизывающий взгляд.

— Поднимись.

Драко повиновался.

— Он пошел в отца, — отметил Лорд, обращаясь к Нарциссе.

— Так и есть, мой Лорд.

Когда красные глаза вновь сосредоточились на нем, Драко пришлось приложить все силы на то, чтобы не уткнуться взглядом в пол. Помещение, в котором был знаком каждый угол, ощущалась, словно тронный зал чужого государства. Как вообще такое может исходить из родного дома?

— Подойди ближе, Драко, — прошелестел шипящий голос.

Мальчик повиновался.

— Так уж получилось, что я заметил, что в твоих письмах не хватает информации об этих предполагаемых пришельцах из другого мира.

Драко внезапно почувствовал, словно на него давят стены, его сердце бешено заколотилось.

— Я… писал обо всем, о чем мог, — выдавил он, старательно пересиливая страх разочаровать Владыку.

— Неужели? — в голосе возник намек на веселье. — Посмотри мне в глаза.

Драко повиновался.

— Легилименс.