Солурбем (джен)

Выйдя из здания вокзала, путешественники первым делом свернули в небольшое кафе, расположившееся на стеклянной веранде, зависшей между двумя автострадами. Под ногами расплывчатыми светлыми и темными пятнами мелькали машины. Над головой, на огромном голографическом экране, прикрепленном к обратной стороне шоссе, одно за другим сменялись изображения различных уголков Вселенной вперемешку с кадрами живой природы и причудливыми гипнотическими узорами.

— И никакого запаха бензина, — заметила Донна, поудобнее устраиваясь за круглым серебристым столиком, к которому немедленно подошел андроид-официант.

— Интересно, на чём основана их цивилизация? И на чём работают их движки? — пробормотал Доктор, водя пальцем по меню. — На электричестве, на ядерной энергии? Или на какой-то экологически чистой бурде вместо топлива? Хотя нет, скорость слишком высокая.

— Наша цивилизация перестроилась на использование атома. Соответственно и двигатели ядерные, — едва слышно донеслось с соседнего столика, за которым сидела невысокая девушка с густой копной темных волос, что обрамляли круглое лицо с маленьким веснушчатым носом и непропорционально большими глазами, абсолютно несчастными и готовыми, казалось, вот-вот низвергнуть потоки слез. — У нас везде двигатели, основанные на холодном синтезе.

— Вот это да! Цивилизация, основанная на холодном синтезе! Если не ошибаюсь, то у вас на Земле, Донна, его считают выдумкой, — живо откликнулся Доктор. — А вы не хотели бы подсесть к нам, уважаемая, и рассказать об этом чуть больше? Уверен, что с нашего места открывается куда более интересный вид на автостраду.

Девушка пожала плечами и, прихватив с собой объемистую прямоугольную сумку, присела на предложенный стул.

— Я — Доктор. Это — моя спутница, Донна. Мы путешествуем, — представились ей двое странного вида незнакомцев.

— Ну, это я уже поняла. А я — Рита, младший секретарь в городской администрации.

При этом девчушка хлюпнула носом и потянулась за платком.

— Что вас так расстроило, Рита? — участливо спросила Донна. — Кажется, вы -первый по-настоящему грустный человек, которого мы встретили в городе.

— Охотно вам верю. У нас уже много лет не слышали о депрессии. Просто у меня, — нижняя губа Риты предательски дрогнула, — у меня неприятности. На работе.

— Работа? Она не стоит слез, — веско и с небольшой ноткой пренебрежения в голосе заметил Доктор. — Труд должен делать человека счастливым…

— Сказал тот, кто никогда не работал, — прервала его Донна. — И, технически, вообще не человек. Послушай меня, милая. Я сменила немало мест работы. У меня на родине плохим начальником, коллективом или местом работы в целом никого не удивишь.

— Но у меня хорошая работа, хороший коллектив, добрый начальник…

— Тогда я тебя не понимаю. С чего это ты вдруг собралась реветь? Что-то случилось на работе? Или есть… иные причины для слёз?

— Нет-нет. Просто мне поручили ответственную задачу, а я… я скорее всего не смогу справиться.

— Так попроси своего начальника поручить тебе что-то другое.

— Не могу. Я сама вызвалась.

— Ну, тогда попроси коллег помочь тебе.

— Я хочу доказать им, что уже достаточно самостоятельная. Все-таки мне шестнадцать лет, а не шесть. А выходит, выходит…

— Тогда я не знаю, что еще предложить.

— Я тоже. И сегодня лекция о современных достижениях техники. Она как раз начнется через два часа. Но так получилось, что… что…

Тут Рита не выдержала и все-таки разразилась слезами. Положение не спас даже официант с полным подносом, поставивший перед девушкой огромную вазочку мороженого.

— Что за лекция? — деловито осведомился Доктор.

— Лекция профессора Олтена. Ему можно будет задавать вопросы. Я еще месяц назад составила список… Перечитала все его публикации. Он так интересно пишет… И выходит, что я не смогу…

— Да-а, плохо дело, — протянул Доктор.

— Я в этом году хочу поступить на факультет механики, — продолжила Рита, похоже даже не заметив деланного сочувствия Доктора. — Профессор Олтен читает на нем лекции по физике.

— А что тебе конкретно поручили? — спросила куда более участливая Донна.

— Упорядочить одну небольшую картотеку.

— Ах, это. Думаю, я могу тебе помочь.

— В самом деле?

Слезы мгновенно высохли, глаза загорелись.

— Я была секретарем. Лучшим в Чизвике. Посмотрим, что можно сделать. Возможно, даже успеем управиться до начала твоей лекции.

— Это… это просто замечательно! А я… Я правда не знаю, как вас отблагодарить! Ой, знаете, мне показалось, что вам было бы интересно пойти на лекцию, — посмотрела на Доктора Рита. — Вот вам моё приглашение. Меня и так пропустят, а вам без него пришлось бы занять места в лучшем случае на втором ярусе. Или, вообще, в коридоре, у голографических проекторов.

— О, большое спасибо! — тут же оживился Доктор.

Девушка махнула рукой, счастливо улыбаясь.

— Что ж, я тогда пойду с Ритой, — сказала Донна, поднимаясь из-за стола. — А тебе, Доктор, оставляю в компаньоны и напарники нашего круглого гида.

— Спасибо, мы славно проведем время. Обещаю не скучать. Удачи. Встретимся на лекции.

— Непременно.

— Ну что ж, мой электронный друг, — обратился Доктор к роботу, проводив, Донну взглядом. — Пошли прогуляемся. Надо же как-то скоротать время до начала лекции.

— Желаете прогуляться по парку возле университета или посетить самый большой на планете магазин учебных принадлежностей?

— Пожалуй, и то, и другое.

* * *

В магазине учебных принадлежностей насчитывалось около сотни стеллажей, круто поднимающихся к самому потолку. На каждом из них располагалось по десять полок, плотно заставленных товарами. При виде такого богатства у Доктора разбежались глаза. Здесь было всё, о чем можно только мечтать человеку, вознамерившемуся обзавестись собственной лабораторией или переоборудовать уже существующую. Химические реактивы, радиодетали, различные приборы, оборудование, инструменты… Небольшая корзинка, семенящая за Доктором на четырех металлических ножках, враз оказалась заполнена до верху. Побродив между стеллажами довольно долгое время, её хозяин направился к кассам. Небольшая очередь продвигалась довольно быстро. Впереди стояла девочка лет десяти, бережно прижимавшая к груди большую коробку с телескопом, игнорируя по-собачьи подпрыгивающую у её ног пустую корзинку. Глаза ребенка сияли от предвкушения долгожданной покупки, руки чуть дрожали от напряжения: юный астроном боялся не удержать свою ношу.

— Тебе помочь?

Девчушка подняла на Доктора темно-синие внимательные глаза:

— Нет, спасибо.

— Я не уроню твой телескоп.

— Не сомневаюсь. Вы скорее всего положите его на вашу тележку, но в том-то и дело, что эту модель надо держать строго вертикально. Жидкие кристаллы Эйриха имеют свойство перетекать под действием сил гравитации из одной области в другую.

— Тебе знакома теория жидких кристаллов Эйриха?

Девочка кивнула, смешно тряхнув двумя русыми косичками.

— Это не теория. Вообще-то они существуют.

— О, этот мир, мир-мечта любого физика… Давно увлекаешься астрономией? — спросил её Доктор.

— Давно. Три года.

— И чем же привлекло тебя небо?

— Тем, что с ним не все в порядке. Ой, кажется, моя очередь подошла. Извините.

Касса представляла собой большую арку, через которую покупатель проходил со своей тележкой. Девочка попыталась прошмыгнуть через неё как можно быстрее, но над её головой тут же зажглись красные огни, и к арке устремились два робота.

— Юная леди, сумма на вашей карточке недостаточна для приобретения данных товаров, — послышался режущий слух металлический голос.

— Но… Но… Всего каких-то несколько баллов. Я хорошо училась в этом семестре. Если не верите, то спросите у директора интерната! Вы ведь обещали делать скидки отличникам…

Но робот, как ему и полагалось, был неумолим:

— Боюсь, юная леди, у вас недостаточно высокие баллы по химии. Вам придется оставить одну из покупок. Например, астрономический календарь.

— Эй, дружок, — наклонился к ней Доктор. — Давай его сюда, я заплачу.

— Только если вы скажете мне номер счета, куда я потом смогу вернуть потраченные вами баллы, — так же шепотом ответила девочка.

— Обязательно, — не моргнув глазом, соврал Доктор. Немного помедлив, девчушка протянула ему небольшую карточку-купон. Красные огни тут же потухли, роботы удалились. Доктор, расплатившись за свои покупки выданной городской администрацией карточкой, подошел к поджидающему его у выхода из магазина юному астроному.

— Твой купон, как и обещал.

— Спасибо вам большое! Меня зовут Аэлита.

— Красивое имя.

— Знаю. То есть я хотела сказать спасибо.

Доктор улыбнулся.

— Я наверно пойду, получу атлас, — неуверенно сказала вконец смутившаяся девчушка.

— Будешь сверяться с ним во время своих наблюдений? — все так же улыбаясь, спросил Доктор.

— Да.

— Ты говорила, что с небом что-то не так. Что именно?

Аэлита оглянулась по сторонам.

— Давайте я вам об этом на улице расскажу, — заговорщицки прошептала она.

* * *

Фонтан на центральной аллее парка радовал взгляд искрящимися на солнце, причудливо закрученными струями. Доктор, привлеченный радужными всполохами в облаке брызг, присел на небольшую лавочку рядом с ним, под шатром раскидистых ветвей старого дерева. Множество серебристо-зеленых круглых листьев отбрасывали на белую мраморную дорожку кружевную тень, сливающуюся с длинной тенью главного корпуса университета — гиганта из белого камня, заслонившего собой все остальные здания вокруг.

— Там работает мой папа, — сказала Аэлита, кивнув в сторону небоскреба.

— Он тоже астроном?

— Нет, — короткие косички хлестнули по розовым щечкам. — Он биолог. Занимается проблемой восстановления птичьих популяций.

— А мама?

Девочка враз погрустнела, и Доктор поспешил задать следующий вопрос:

— Где ты проводишь свои наблюдения за звездами?

— Где получится. Иногда отец просит своих коллег. Тогда меня пропускают в астрономический корпус. Там интересно… Но в основном я сижу на крышах высоких зданий.

— А другие астрономы собираются там же?

— Нет. Зачем? У них есть университетская обсерватория.

— Туда пускают астрономов-любителей?

— Любителей?.. А разве бывают такие?

— Бывают.

— А почему им не быть… — Аэлита замешкалась, подбирая подходящее слово, — «профессионалами»? Они бы могли тогда работать в обсерватории круглые сутки.

— Жизнь, порой, складывается не так как хочется.

— Надеюсь, со мной такого не случится.

— Нет, — улыбнулся Доктор. — Ты ведь знаешь, чего хочешь. А если есть цель, то все будет в порядке.

— Все в порядке не бывает, — прошептала Аэлита, не по-детски тяжело вздохнув. — Впрочем, вам ведь это не интересно, верно? Вас интересует наша планета. И наше небо.

— Ты смышленая девочка. Но мне кажется, что ты не слишком хорошо думаешь о людях.

— Сначала выслушайте меня. Думаю, вы тут же поменяете свое мнение о моей «смышлёности». Так всегда происходит, когда я рассказываю другим о своих наблюдениях. Отец даже запретил мне покупать новый телескоп.

— Вот как? Что же ты обнаружила?

— Звезды стоят.

— То есть?

— Ну, они просто стоят. Не двигаются. Только этого никто не хочет признавать. Университетские астрономы в один голос уверяли отца, что мои наблюдения — чепуха и показывали ему данные своих исследований, говорили множество умных слов, чтобы придать вес своим речам. Отец им поверил. Да меня из-за них около года к психологу водили! Я пыталась спорить, пыталась что-то им доказать. Но меня никто никогда не хочет слушать! Ведь может же быть такое, что я чего-то не понимаю? Но в таком случае почему никто даже не пытается объяснить мне мои ошибки?

— И что же ты намерена делать дальше?

— Я купила атласы звёздного неба за прошедшие сто лет. Сверюсь с ними и опубликую результаты своих наблюдений в информатории Солурбема, зарегистрировавшись под именем моего друга. Его зовут Олам. Он будущий математик. Учится в университете на факультете естественных наук. Это единственный человек, кто поверил мне. С его помощью я смогу написать статью научным языком. Надеюсь, люди обратят на неё внимание. И знаете что. Я вижу, что вы верите мне и не похожи на психолога. Если хотите, приходите сегодня на крышу Завода Генерации Идей после полуночи. Сами во всем убедитесь.

— Хорошо, я всенепременно приду. А теперь извини. У меня приглашение на лекцию профессора Олтена.

— Повезло вам. Вы будете в самой аудитории?

— Да.

— Круто! Детей туда не пускают. Максимум, что можно — тихонько сидеть в коридоре у голографических проекторов.

— Что ж у вас так несправедливы к юным дарованиям?

— Не доверяют, — тяжело вздохнула Аэлита.

* * *

— Как тебе лекция? — спросила Донна, второй раз обходя по кругу цветок ниламбасиуса, черный блестящий шар, размером с футбольный мяч, со множеством ярких разноцветных полосок-лепестков, каждая толщиной в несколько сантиметров и длиной до полуметра. Все они тянулись вслед за ней, пытаясь пробиться сквозь стекло ограждения.

— Интересная. Даже не думал, что их технологии ушли так далеко. Правда, много по-настоящему стоящих проектов пока только на стадии разработки. Но все равно неплохо.

— Ты словно недоволен их успехами.

— Да нет. С чего это ты взяла? — взгляд Доктора, обращенный в неизвестность, исчез, уступив всегдашним озорным искоркам. — Я всем доволен, абсолютно всем. Даже тем, что мы, находясь в оранжерее уже час, все никак не можем покинуть павильон растений-охотников.

— Он же самый интересный!

— Ну, это весьма субъективная оценка. Я вот нахожу куда более интересным павильон генетических модификаций.

— Генетических модификаций? — Донна наклонилась к стеклу и забарабанила пальцами по тому месту, куда устремил свои щупальца хищный ниламбасиус. — А что, там, наверное, действительно интересно. Пойдем?

— Ну, наконец-то, — обрадованно выдохнул Доктор.

Обойти все павильоны оранжереи удалось только за три часа. Изрядно проголодавшиеся путешественники единогласно выбрали следующим местом остановки небольшую закусочную, где столами и стульями служили разостланные на траве прямоугольники пестрой ткани, а потолком — открытое небо. Точнее, затейливое переплетение развесистых крон трех старейших на планете, как поведал робот-гид, деревьев. Донна, в ожидании заказа, подняла с земли несколько листьев, отдаленно напоминающих человеческие ладони. Плотные, серебристые, с темными прожилками, они легко могли стать главным украшением любого гербария. Доктор взял один, повертел в руках с минуту, а затем возвратил, не сказав ни слова.

— Ты какой-то мрачный, — тихо сказала Донна.

— Нет, просто задумался.

— Что-то случилось?

— Возможно. Помнишь, я говорил тебе, что туристический буклет — это предостережение?

— Да, помню. Ты думаешь, угроза нависла над этим миром? Думаешь, мы ошиблись, полагая, что разгадка поджидает нас на одной из планет, упомянутых в буклете?

— Не знаю.

— Но какая-то зацепка у тебя все же есть. Уж больно странно ты себя ведешь.

— Кое-какие зацепки действительно есть, — неохотно отозвался Доктор и тут же добавил — Но их надо еще проверить. Сегодня вечером я встречаюсь со здешним астрономом-любителем. Пойдешь со мной?

Донна кивнула, сделала несколько глотков коктейля, украшенного долькой странного фрукта, напоминающего формой гибрид клубники и лимона, но, чуть не подавившись терпкой на вкус жидкостью, отставила высокий бокал в сторону.

— Мне тоже есть о чем тебе рассказать.

— Угу, — отсутствующее выражение не лице Доктора не спешило исчезать. Донна нахмурилась.

— Знаешь, Доктор, Рита сказала мне одну интересную вещь. Всего шесть десятых цикла назад у них были и ночь, и день. То есть два солнца садились и вставали, как положено, а в небе блистали звезды и луны. В общем, все было как у всех. Белые ночи начались внезапно и продолжаются до сих пор. Как думаешь, такое возможно?

— Ну, раз имеет место… А что говорят их ученые?

— Говорят, что всё в порядке, что так и должно быть.

— Уточни пожалуйста, что именно в порядке? И почему так всё должно быть?

— Ты меня спрашиваешь? Это же ты ходил на лекцию в университет.

— Она была про современные технологии, а не про астрономические парадоксы. И, кстати, что делала в это время ты? Риту я видел. А вот тебя, пока не вышел в коридор, нет.

— Я была в нижней галерее музея. Не смогла удержаться. Помнишь картину с городом меж гор? Высокие башни бронзового цвета горят в солнечных лучах под оранжевым небом, горные кряжи уходят за горизонт цепочкой неприступных вершин… Мне она так нравится. Пожалуй, я согласилась бы там жить. А этот город, он…

— Довольно о картине! У нас есть темы для бесед поважнее искусства! Что еще говорила Рита?

— Ничего, — Донна не смогла скрыть удивления в голосе. — Но я заметила одну странность. То есть это даже не странность. Я неправильно выразилась. Просто в корзине рабочего терминала Риты лежал файл из университета, точнее с астрономического факультета. Между прочим, он был помечен как особо важный! Когда я спросила о нем Риту, она сказала, что ничего не знает. И вроде бы не врала. Мы попытались его открыть, но не смогли подобрать пароль. Рита сказала, что разберется.

— Это интересно.

— Так-так-так… Узнаю этот тон и это выражение лица! Доктор, что ты задумал?

— Рита сейчас на работе, не знаешь?

— Нет, я не позволю тебе сломать её карьеру!

— Ни в коем случае. Я никогда ничего не ломаю, за редким исключением. Ты же меня знаешь, — при этом Доктор направил звуковую отвертку на робота-гида, болтавшегося в воздухе на уровне нижних ветвей деревьев. Последний тут же рухнул в небольшой куст.

— Именно поэтому я и заявляю свое громкое решительное нет!

— Ну, не надо же в буквальном смысле делать его громким, Донна! На нас теперь все смотрят. И как с тобой после этого можно идти грабить архивы городской администрации?!

— Вообще-то, на сегодня у нас были несколько иные планы.

— Они и не изменились. Просто график чуть уплотнился. Заверяю тебя, мы все успеем.

— Я не хочу рыться в чужом терминале!

— А я — хочу! Донна, вспомни об угрозе! Мы делаем это не ради развлечения. Оно просто приятный бонус.

— Ты невыносим.

— Меня и не надо нести. Сам дойду. Ну же, давай! Допивай свой коктейль!

— Лучше это сделаешь ты. Изволь попробовать сию вкуснятину!

Мстительно улыбаясь, Донна придвинула поближе к Доктору бокал с неизвестным фруктом. Но месть не задалась. Доктор преспокойно выпил терпкую жидкость и, более того, начал выпытывать у официанта её название и рецепт.