Незапланированное Волшебство, или Чудеса случаются (джен)

Гермес задумчиво рассматривал вино в килике и молчал. Причем молчал он так долго, что Аид не выдержал и поинтересовался, а зачем, собственно, племянник пришел? Явно не вино пить — ибо за все прошедшее с начала визита время сделал всего лишь один глоток. И не поговорить — потому что кроме традиционного приветствия от него он, Аид, не услышал ни слова.

— Поговорить, — криво усмехнулся Гермес. — Конечно же поговорить. Просто не пойму, с чего стоит начинать.

— С начала, — заметно расслабился Аид.

В последний раз таким молчаливым Гермес был сразу после клятвы Единому. Пришел, заявил, что хочет напиться, и просидел весь вечер молча, тяжелым взглядом глядя на вино в мастосе. Так и ушел, едва пригубив хиосское и поблагодарив за гостеприимство.

— И все равно не знаю, — вздохнул Гермес, — но попробую.

Он не считал самыми страшными людьми тех, кто творит зло по склонности души или характера — слишком хорошо он знал людей. Но не особо задумывался над тем, сколько могут натворить те, кто хочет добра всем. Те, кто ставит перед собой великую цель сделать всех людей счастливыми и ради этого готов убивать любого, кто стоит на пути.

— Я сегодня видел человека, обрекшего Гарри на жизнь без семьи, — Гермес со вздохом поставил килик на стол и сцепил руки в замок.

Он опять почувствовал горячее желание дать волю своему гневу и покарать смертного, решившего, что он вправе вершить судьбы других людей…

— Психопомп, успокойся, — одернул его Аид. — Силу вновь почувствовал?

— При чем здесь это? — отмахнулся было Гермес.

— При том, — строго поглядел на него Аид. — Еще немного, и будешь молнии метать или что ты там у нас метать умеешь?

— Икру, — буркнул Гермес.

— Вина выпей, — посоветовал Аид и усмехнулся. — А будешь хамить — выгоню к Аресу, он точно терпеть не будет и угомонит тебя.

— Это кто еще кого угомонит, — проворчал Гермес, а потом внезапно просиял улыбкой: — А действительно, пойдем к нему. И Афину возьмем с собой, я Феба позову.

— И Диониса, чтоб после побоища еще и пирушку закатить, — кивнул Аид.

— Нет, Диониса пока не надо. Я бы еще Гарри и Северуса позвал, но…

— Понятно. Но тогда встречаться лучше не у Ареса, сам знаешь, у него слегка неуютно.

— Тогда Пелион, — кивнул Гермес и, заявив, что скоро будет там, ушел.

Ему без труда удалось заинтересовать Афину и попросить ее сходить за Аресом, да и Феб был не против прогуляться до Пелиона.

— В общем, вы все встречались с Гарри, так или иначе, — заявил Гермес собравшимся, — а потому, думаю, вам будет интересно то, о чем я поведаю.

И он рассказал о своем визите к директору Хогвартса.

— Мы его видели, — напомнил Арес.

— Я помню об этом, — кивнул Гермес. — Но вы видели его на большом празднике, среди толпы. Я же видел его в иной обстановке…

Старый усталый человек, тянущий возложенное на него бремя — причем взвалил его на себя он сам. Озабоченный привнесением в мир того, что он именует Высшим Благом. Уже почти забывший, как выглядят люди вокруг него и воспринимающий их фигурами в сложной многомерной игре.

— Он искренне считает, что несет добро людям, — тихо закончил свое повествование Гермес. — И не понимает, что благо, как и добро у всех разное.

Повисла тяжелая тишина, которую нарушил Феб.

— Хвала уже не знаю кому, — усмехнулся он, щуря потемневшие глаза, — что я не могу явиться к этому человеку. — Он обвел взглядом собравшихся. — Мне по большому счету нет особого дела до всех смертных, но именно этот человек виновен в том, что наш брат вырос таким… таким беспомощным.

Гермес ожидал подобных слов от Афины — которая успела по-своему привязаться к мальчику, или от Ареса, скоро на расправу. Но Феб… Гермес благодарно сжал пальцы брата и произнес:

— Я не собираюсь больше специально приходить к нему. Да, Феб, ты абсолютно прав, — отвечая на быстрый взгляд, брошенный на него братом, сказал он. — Я боюсь не сдержаться и поступить с ним как считаю должным. Но я буду изо всех сил стараться помочь Гарри вырваться из…

— Из паутины долга, навязанного ему против его воли, — закончила за него Афина. — Я помогу тебе, Психопомп.

— И я, — откликнулся Арес. — Я могу учить его сражаться.

— А я хочу наконец увидеть его, — улыбнулся Аид. — Приведи его ко мне в гости.

* * *

Гарри с интересом рассматривал домик, куда его привел Сириус. Этот самый домик был раза в полтора больше дома Дурслей, что не мешало ему прятаться в тени каштанов и тополей.

— Ты уверен, что хочешь жить не у родственников? — в очередной раз с сомнением переспросил Сириус. — Дом совсем небольшой…

— Он чудесный! — возразил Гарри, а про себя подумал: «Даже если бы в нем была всего одна комната, он бы мне все равно понравился. Ведь в нем нет Дурслей!»

— Тогда пойдем. — Сириус порылся в кармане и достал большой старинный ключ, при виде которого у Гарри от восторга перехватило дыхание — уже очень этот ключ был похож на тот, который навсегда запомнился маленькому Гарри, увидевшему такую диковинку в книжке у Дадли. — Только там не прибрано.

— Это не страшно.

Гарри был уверен, что самое страшное осталось позади: Турнир, кладбище с Волдемортом… И переписка с Сириусом, не без того. Гарри исписал, кажется, целую тонну пергамента, прежде чем убедил Сириуса, что ему, Гарри, не стоит отправляться к Дурслям, что Дамблдор тоже может ошибаться и что ему, Гарри, просто позарез нужно хоть иногда видеться с Сириусом, а если он, Гарри, отправится к родственникам… Хедвиг устала летать от Гарри к Сириусу и обратно (вся переписка заняла около суток), но оно того стоило — Сириус согласился, правда, сказал, что сможет встретить Гарри лишь когда стемнеет и указал место. Гарри, конечно же, согласился. А Гермес помог осуществить задуманное — забрал его в Лондоне с платформы прямо от Хогвартс-экспресса так, что исчезновения Гарри не заметил никто, а потом провел прямиком в гости к дядюшке («Я ему, Гарри, доверяю гораздо больше, чем отцу»).

В первое мгновение Гарри буквально обмер от неожиданности: ему показалось, что перед ним стоит Снейп. Потом он понял, что это совсем не Снейп, который никогда не носил бороды, а тот самый третий из сна, имени которого он так и не узнал.

— Хайре, Аид, — весело улыбнулся ему Гермес. — Я выполнил твою просьбу.

— Хайре, Психопомп. Хайре, Гарри.

И тут Гарри его узнал и похолодел. Он вспомнил этот голос, он слышал его, когда приходил просить…

— Кто это был? — вопрос вырвался прежде, чем Гарри успел подумать. — За кого я просил?

— А ты не догадываешься? — удивился Гермес. — Неужели даже теперь не догадываешься?

— Этого не может быть…

Человек, умерший, но вернувшийся в мир живых благодаря его, Гарри, просьбе. Человек, которого Гермес назвал «хорошим». Человек, являющийся его, Гарри, родичем — Снейп?!

— Именно он, — подтвердил Аид. — Он твой родич по отцу.

— Внучатый племянник, — рассмеялся Гермес. — Ибо твой отец и его дед — родные братья.

Аид мимолетно улыбнулся.

— Я не предлагаю тебе угощения, Гарри, зато могу предложить прогулку. Хочешь?

Гарри оглянулся на Гермеса, а в голове между тем мелькали обрывки мифов — все то, что он запомнил про Аид. Про то самое место, куда его привел Гермес. И про владыку Аида — мрачного, нелюдимого, коварного…

— Вещи пока оставь здесь, — посоветовал Гермес. — И не переживай — тебе ничего не грозит, ведь ты здесь гость Гадеса.

— А ты не пойдешь?

— Пойдет, — вместо Гермеса ответил Аид. — Потому что у него есть одно дело, которое он никак не закончит.

— Да? — удивился Гермес. — Навер… О! Точно!

О своем согласии Гарри не пожалел — вопреки ожиданиям, ему понравилась прогулка. Пусть отчаянно не хватало солнечного света, но зато новых впечатлений оказалось в избытке. Особенно когда Гермес зарезал непонятно откуда появившегося бычка неизвестно откуда взявшимся ножом, а потом перед ним стал проявляться пожилой человек с открытыми, но явно невидящими глазами.

— Приветствую тебя, Психопомп, — слегка дребезжащим, но еще достаточно звучным голосом произнес он. — И тебе, владыка, хайре.

— Хайре, Тиресий, — почтительно откликнулся Гермес. — Ты наверняка знаешь, зачем я здесь.

Гарри сначала с интересом прислушивался к беседе, но потом увлекся наблюдением за изредка мелькающими то тут, то там тенями. Вновь прислушиваться он стал лишь когда в разговоре мелькнуло «последний сын Зевса».

— Две сущности в одном теле, — чуть пожал плечами Тиресий. — Одна пока не проявляет себя, но это лишь вопрос времени, Психопомп.

— Две души? — подался к нему Гермес.

— Осколок души — темной и недоброй. Вторая же сущность — душа на распутье.

— И ты знаешь, чем все закончится? — требовательно спросил Гермес.

— Будущее дано видеть не всем, а уж знать и подавно, — едва заметно улыбнулся Тиресий. — Мое время вышло. Но я с удовольствием встречусь с тобой еще раз, мальчик, — он повернул лицо к Гарри впервые за все время беседы. — Психопомп расскажет тебе о том, как провести ритуал, а Гадес…

— А я с удовольствием провожу, — кивнул Аид.

Гарри с трудом сглотнул комок в горле. Две сущности? В нем?

— Идем, Гарри, — задумчиво глядя на него, произнес Гермес. — Хочешь еще прогулять или…

— Кто он такой?

О слепом прорицателе Тиресии он читал, но вспомнил об этом только после ответа Гермеса. Поначалу даже не поверил — если с возможностью общения с богами он хоть как-то уже успел сжиться, то в то, что вот так запросто можно поговорить с давно умершим человеком…

— А моя мама? — тихо спросил он. — Я могу…

— Увы, нет, — развел руками Аид. — Она была обычной женщиной, смертной, и ее душа после смерти отправилась не ко мне. Из ныне живущих в Аид попадают лишь немногие — те, в ком еще есть отголоски нашей крови и те, кто истово верит и поклоняется нам. — Он улыбнулся Гарри печально и сочувствующе, а потом обратился к Гермесу: — Психопомп, мальчик проголодался.

— Точно, — улыбнулся Гермес. — Гарри, а хочешь теперь отправиться туда, где тебя накормят и еще общением про войны обеспечат?

— Ну… — заколебался было Гарри, а потом решился. — Хочу.

Он надеялся вновь увидеть Афину, но Гермес привел его к Аресу.

— Афина — девушка серьезная, — широко улыбаясь, пояснил он, — к ней так запросто в гости не ходят, зато наш Арес парень простой. И поболтать о войнах и оружии, как выяснилось, любит…

Арес гостям был рад, хоть был удивлен, и Гермес оказался прав: накормил, порывался напоить, и с удовольствием рассказывал обо всем, что касалось военной тематики. В том числе и стихи. И именно от Ареса Гарри и отправился на встречу с Сириусом.

— Я побуду неподалеку, — перед прощанием тихо сказал Гермес. — Если вдруг…

— Все будет хорошо, — улыбнулся ему Гарри. — И спасибо за такой удивительный день. Постой, — вдруг сообразил он. — Мне же надо было часа два всего…

— Повелитель дорог способен на многое, — подмигнул ему Гермес и стал медленно таять. — Я буду рядом.

Как Гарри и думал, переживал Гермес зря — Сириус радостно встретил крестника и аппарировал с ним к дому, который достался ему от дяди.

— Дядя поддерживал меня и помогал, когда я сбежал из дома, — пояснил он. — Но дом совсем небольшой…

— Я был прав, — перед самым сном подумал Гарри. — Все закончилось просто замечательно!

* * *

«Северус, мне хотелось бы поговорить с тобой. Желательно как можно скорее».

Записку принес важный филин как раз после донесшегося из камина «Северус, немедленно зайди ко мне», произнесенного голосом Альбуса, и остался в комнате даже после раздраженного: «Ответа не будет!» Пришлось черкануть на пергаменте «Позже!» и сунуть птице, и лишь потом отправляться к директору по какому-то срочному и неотложному делу.

— Северус, ты знаешь, что Гарри исчез? — глядя на него поверх очком, спросил Альбус.

— Теперь знаю, — вежливо ответил Северус и, памятуя о том, что лучшая защита — это нападение, тут же уточнил: — Вы считаете, что я как-то замешан в этом?

— Нет, конечно, — Альбус отмахнулся от вопроса, словно от какого-то глупой и незначительной мелочи. — Но, может быть, то что-то знаешь?

— Еще не знаю — я был в Хогвартсе все это время, и ни у кого ничего узнать не успел, — все также вежливо сообщил Северус.

О том, что метки у него больше нет, он пока не сообщил, вполне справедливо полагая, что в таком случае прошлые прегрешения очень быстро могут припомнить уже в настоящем. Не спешил он делиться и информацией о том, что может узнать про Поттера, не выходя из Хогвартса, благо, теперь есть тот, кто может присмотреть за этим ходячим магнитом для неприятностей лучше и эффективнее. Да и более заинтересован в хорошем самочувствии Поттера этот кто-то гораздо сильнее Северуса.

Первым делом после возвращения в свои покои Северус позвал Гермеса, надеясь, что тот может знать о судьбе Поттера. Гермес, впрочем, не отзывался, и Северус, после недолгих размышлений, решил, что тот попросту занят, а посему можно спокойно отправиться в Малфой-Мэнор.

Люциус в нетерпении мерил шагами и пребывал, судя по всему, в весьма расстроенных чувствах.

— Ты бы знал, что сейчас у наших творится! — воскликнул он вместо приветствия.

— Я догадываюсь, — хмыкнул Северус.

На свое воображение он никогда не жаловался и в красках представлял себе смуту в лагере бывших соратников.

— Лорд настаивает на проверке — кто именно обретается в Хогвартсе, ты или не ты, — с тревогой произнес Люциус.

— И что?

— Я вызвался проверить. Так что давай вместе подумаем, что именно я сообщу Лорду.

Думали они довольно долго, и, в конце концов, решили, что пока безопаснее всего будет придерживаться версии о том, что в Хогвартсе был кто-то под оборткой, а Северус должен временно исчезнуть.

— Если хочешь, я могу помочь в этом, — предложил Люциус. — У меня есть кое-какие… особые связи.

— Которые ты возобновил не без пользы для себя? — усмехнулся в ответ Северус.

— Не без того, — согласился Люциус. — Но уверяю тебя, выгода обоюдна.

— Я догадываюсь. Но нет. Спасибо, конечно же, но я постараюсь… — Он припомнил разговор с Гермесом и произнес: — Я постараюсь обойтись без помощи с этой стороны.

«А то, неровен час, оторвут ноги за реверансы в эту сторону».

Они обсудили способы связи и текущее положение дел, и Северус вернулся в Хогвартс. Решив прогуляться перед сном, он перешел не камином, а аппарировал в Хогсмид и неспешно пошел к школе.

— Ты хотел меня видеть? — спросил Гермес, шагнув навстречу Северусу из-за дерева.

— Хайре, Психопомп, — усмехнулся Северус.

Гермес с ответ рассмеялся.

— Хайре, племянник.

— Племянник? — решил уточнить Северус на всякий случай.

— Внучатый, — кивнул Гермес. — По отцовской линии.

— А Поттер тебе кем приходится?

Он догадывался, что именно может услышать в ответ, и Гермес не обманул его ожиданий.

— Брат по отцу. Как и большинство сыновей Зевса.

— Забавно, — прокомментировал Северус.

— Очень. И, если тебе интересно, Гарри теперь тоже в курсе твоего с ним родства. — Гермес внимательно смотрел на Северуса. — Я сегодня выполнил просьбу дядюшки и отвел Гарри в Аид. Так что…

— Так что именно ты виноват в плохом настроении Альбуса и моем вызове к нему, — усмехнулся Северус. — Собственно, как я и предполагал.

Вернулся в Хогвартс он далеко за полночь, в хорошем настроении, даже несколько умиротворенным, чего не случалось уже очень давно. Рядом с Гермесом легко дышалось, проблемы временно отступали на второй план, а оттого подчас виделись в новом ракурсе, и это способствовало решению большей их части. Хорошее настроение не смогла убить даже просьба позаниматься с Поттером окклюменцией этим летом.

— Конечно же, он должен просить тебя об этом сам, — предупредил Гермес, — но я хотел бы знать, что думаешь ты об этом. Предварительно, так сказать.

Не смогло поколебать спокойствие и известие о том, что в теле Поттера обретается еще какая-то сущность. Догадывался об этом он уже давно, еще с тех пор, как Альбус стал с самым загадочным видом намекать на некие особенности Поттера.

Зато Гермеса очень заинтересовала сегодняшняя встреча с Люциусом. Северус видел, как буквально разгорелись его глаза, и было заметно, с какой жадностью он ловит каждое слово.

— Значит, отец лжи все же продолжает наблюдать, — тихо рассмеялся он. — Кстати, как он тебе?

— Кто? — Северус и не думал скрывать своего недопонимания.

— Локи. Вы во время бала столкнулись с ним в дверях, правда, он был в женском облике.

— Это был Локи?

Северус почувствовал себя так, словно у него отняли… нет, не игрушку, а мелькнувшую на миг надежду…

— Значит, впечатлил, — понимающе улыбнулся Гермес. — Он умеет быть обворожительным. И, знаешь, я бы посоветовал тебе воспользоваться предложением твоего друга.

— Опять двойной шпион? — невесело усмехнулся Северус.

— Нет, зачем же шпион? Ничего узнавать нам у них не надо, тем более, у Локи, но познакомиться поближе не мешает. — Гермес помолчал, а потом озорно улыбнулся: — Но если хочешь, еще и я могу похлопотать. Со своей стороны — Локи со мной как-то встречался по собственному почину, так что ничто не мешает и мне его на встречу пригласить.

Северус обещал подумать. Обещал, уже понимая, что идея настолько заманчивая, что, пожалуй, можно поддаться слабости и согласиться на эту авантюру.

* * *

Гарри позвал его на третий день пребывания у крестного.

— Соскучился? — поинтересовался Гермес, усаживаясь в кресло.

— Не то чтобы совсем, но… — Гарри помялся, а потом спросил: — А можно будет опять в гости отправиться?

— К Афине?

Гарри кивнул с таким обреченным видом, словно уже услышал «Нет».

— Думаю, можно, но не сейчас. Напиши ей письмо, а я передам, — предложил Гермес. — Что ты так удивляешься? Неужели до сих пор не читал про меня в энциклопедиях?

— Ну, читал. Но… мало ли что там могут написать.

— Иногда правду, — подмигнул Гермес. — Я действительно курьер — кажется, так сейчас называют одну из моих обязанностей. Впрочем, я могу выполнять поручения не только, скажем, Зевса, но и других… родственников или знакомых.

— А ты сможешь? У нас? — Гарри внимательно поглядел на Гермеса.

— Если поручение дашь мне ты — или, скажем, Гермиона или наш племянничек, — он ухмыльнулся, когда до Гарри дошло, кого он имеет в виду, — то да, я смогу его исполнить. Если захочу.

— А не боишься, что я — или наш племянничек — загоняем тебя до смерти?

Гермес решил, что Гарри не помешает узнать положение дел на данный момент. Например то, что с каждым зовом из этого мира богу становится приходить все легче и легче. Что боги тоскуют по потерянному миру, и осознали это, только потеряв. Что уже не только Гермес, но и Афина, и даже Арес могу прийти сюда сами, и клятва в этом их не сковывает.

Гарри довольно долго молчал, а потом тихо произнес:

— Спасибо. И за то, что ты мне это сказал, и… Постой, как это Арес может?

Гермес развел руками и произнес:

— А вот об этом тебе лучше спрашивать не меня, а твою подругу. Я, конечно, могу потрясти брата и выбить у него ответ на вопрос, как часто они встречаются, но тебе она ответит гораздо правдивей. Мы с Эниалием, знаешь ли, иногда в очень… натянутых отношениях.

— Гермиона? — округлил глаза Гарри. — Гермиона встречается с ним?

— Арес уверяет, что она очень интересуется военной историей, и что говорят они только о ней, — глядя на Гарри очень честными глазами, ответил Гермес.

— А я-то, дурак, смеялся, когда Рон заявил, что Арес больше пялится на сис… эээ… вырез Гермионы, чем думает о танцах, — ошеломленно пробормотал Гарри. — Он, помнится, очень злился…

— На балу? — уточнил Гермес, а когда Гарри кивнул, заметил: — Рону твоему надо было первому успеть пригласить Гермиону на бал, а теперь, боюсь, он никогда не станет для нее больше чем другом. Хорошим, может быть, самым лучшим, но другом.

Гермес видел, что Гарри отчаянно скучает по друзьям, и совсем не удивился, когда тот попросил отнести письма Гермионе и Рону. Правда, потом опомнился и сказал, что Рону письмо отнесет сова. Разговор постепенно от сов перешел на Афину, затем на Аида, и Гермес, дождавшись паузы, спросил, не хочет ли Гарри все же приступить к занятиям, о которых они говорили еще весной.

— Я боюсь, что он откажет, — разом скиснув, уныло произнес Гарри. — Сириус сказал, что сможет выбираться ко мне не чаще раза в неделю, особенно теперь, когда Орден… ой…

— Да знаю я про этот орден, — хмыкнул Гермес. — Еще после первой же встречи с Северусом узнал, — и многозначительно постучал себе пальцем по виску.

— Ага, — кивнул Гарри. — Так вот, они теперь там собираются и заседают зачем-то. У Сириуса в доме собираются. И не велят ему никуда ходить, — он погрустнел еще больше и спросил: — А ты можешь узнать, как он там?

— Могу, — ответил Гермес. — Мне даже все их заклинания ничего не сделают. Извини, Гарри, — заметив, как вздрогнул собеседник, поспешил успокоить он, — мне иногда проще посмотреть самому, чем выпытывать подробности. Тем более, что некоторые вещи для, например, тебя не имеют значения, а мне как раз очень важны. Ты хочешь, чтобы я пошел прямо сейчас?

— Да, — кивнул повеселевший Гарри. — А я пока напишу письмо Гермионе.

— И племянничку, — прямо глядя на него, напомнил Гермес.

— И ему, — согласился Гарри с меньшим энтузиазмом.

Сириуса Гермес хотел увидеть уже давно. Человек, о котором он так много слышал и который имел довольно большое влияние на мальчика. Человек, которому велели сидеть в доме — и который безропотно подчинился…

Впрочем, насчет безропотно Гермес ошибся — Сириус роптал, и еще как. Гермес проник в дом как раз посреди громкого и насыщенного эмоциями разговора, основной темой которого был как раз этот запрет. «Очень интересно», — подумал Гермес, внимательно рассматривая участников. Невысокая огненноволосая женщина — Молли — во всем поддерживала ораторствующего Дамблдора, пусть и прибегала к аргументам другого рода. Худой человек с виноватым взглядом, чем-то похожий на Феба, молча сочувствовал Сириусу, но не высказывался ни за, ни против. И только один человек был на стороне Сириуса, тот, чье мнение вызывало наибольшее неприятие у означенного Сириуса — Северус. Он тоже молчал, якобы витая мыслями в облаках, но Гермес видел, с каким вниманием он прислушивается ко всем находящимся. Даже к молчанию второго молчуна.

Кстати, о нем. Гермес внимательно вгляделся, пытаясь понять, чем именно этот на первый взгляд некрасивый человек может походить на совершенного (не только с точки зрения Гермеса) Лучезарного. А рассмотрев, криво ухмыльнулся — проклятие вриколакосов, нынче именуемое ликантропией, наложило свой отпечаток на душу и истерзало тело. Проклятие, с которым этот человек жил и пытался бороться.

«Расскажу брату, пусть оценит», — решил Гермес и обратил свое внимание на Сириуса.

Тот пытался отстоять свое право на свободу, но понимал, что пока все попытки напрасны.

«Не с того края заходишь, кретин!» — поймал он мимолетную мысль Северуса и решил потом узнать у Гарри или Северуса, в чем же проблема. Нет, он уже знал, что этого человека считают виновным в преступлении, которого он не совершал, но не мог понять — неужели нельзя доказать это? «Впрочем, это не моя проблема, — решил он. — Я подкину мысль Гарри. А пока…»

Ему удалось найти в мыслях Дамблдора и знание о том, что за сущность делит тело с Гарри, и идеи о том, как можно это использовать.

«Ну уж нет! Я позабочусь о том, чтобы моему брату не пришлось повторить путь, проделанный Северусом — я могу просто не успеть, и тогда, старик, твой герой так и погибнет молодым. К твоей славе и твоему же триумфу».

* * *

Гарри не верил в то, что его просьба об обучении будет воспринята Снейпом не то чтобы с энтузиазмом, а хотя бы просто хоть как-то воспринята. Однако уже через два дня он смотрел на стоящего на пороге мрачного и донельзя похожего на нахохлившуюся ворону «племянничка» и не верил своим глаза.

— Мистер Поттер, — заявил тот. — Если вы пригласили меня только затем, чтобы полюбоваться, то я подарю вам свой портрет. Чтобы впредь вы не отвлекали меня от важных дел.

Гермес за его спиной широко улыбнулся и подмигнул.

— Проходите, профессор, — тихо произнес Гарри. — Сириуса сегодня не будет…

Видимо, удостоверившись в том, что они будут вести себя хорошо, Гермес куда-то исчез, пообещав, что часа через два точно вернется, а Гарри, стараясь не думать о том, что к тому времени от него может остаться хладная тушка, приготовился учиться новому виду магии. После окончания занятия он чувствовал себя словно выжатый лимон, но его удивило брошенное вскользь Снейпом на прощание:

— Все не настолько безнадежно, как я думал.

Они договорились о новой встрече, и Снейп отправился по своим важным делам. Правда, вернувшийся к тому моменту Гермес, ухмыляясь, заявил, что племянничек так спешит к другу, который организовал встречу с одной очень примечательной во всех смыслах особой. И нет-нет, он, Гермес, ничего рассказывать не будет, потому что у них есть еще одно дело, и вот оно-то действительно важное — пожалуй, самое важное на данный момент.

Отправились они в Аид.

— Видишь ли, Гарри, есть вещи, которые можно проделать только там. — Он тяжело вздохнул. — Я теперь точно знаю, кто подселился к тебе и знаю, чего ждет от тебя твой директор.

Гарри слушал внимательно, стараясь не пропустить ни слова. Гермес, впрочем, и не злоупотреблял ими: сухо и спокойно рассказал про кусок чужой души, живущий в нем, Гарри, про то, что извлечь этот кусок, по мнению Дамблдора, можно только через смерть Гарри.

— Ты хочешь… — голос сорвался, но Гарри все же нашел в себе силы спросить: — Ты хочешь, чтобы я умер?

— А вроде умный человек, — удивленно взглянул на него Гермес. — Если бы ты был простым смертным, то, возможно, этот человек был бы прав. Но ты — полубог…

— Какой я полубог? — с горечью произнес Гарри.

— Принявший свою силу, — ответил Гермес. — Принявший, но еще не осознавший этого. И не научившийся ни нормально взывать к ней, ни пользоваться. Впрочем, об этом тебе расскажет Афина, а пока…

Процесс изъятия у него куска души Волдеморта он не запомнил. Гермес привел его в дом Аида, напоил какой-то водой и начал что-то говорить. Гарри сам не заметил, как уснул, а проснулся от теплого прикосновения солнечного луча и тихого смеха.

— Ну да, — послышался голос Гермеса. — Спросил я его про Локи, и вижу — ой, зря! Глаза сразу стали такие злющие!

— А у тебя бы не стали? — снова рассмеялась… Афина? — Ты же и за меньшее убивать был готов!

— Раньше да, но теперь я солидный семейный бог, — очень серьезно ответил Гермес, но Гарри почему-то показалось, что глаза у него смеются.

— Иди уже отсюда, солидный бог, а то решит твоя семья, что ты гулять ушел…

— Иду, иду, — рассмеялся Гермес. — Кстати, на сегодняшнюю встречу предмет нашего с тобой разговора шел весьма окрыленный. И, Гарри, раз проснулся, то вставай уже!

Собеседницей Гермеса действительно было Афина. Она улыбнулась Гарри и пригласила к столу, заметив, что сегодня никаких занятий и уроков, только отдых. А потом почти выставила из своего дома Гермеса, заявив, что сама поможет Гарри добраться до дома, а Гермесу лучше отправляться к себе, ибо разгневанный брат уже сообщил ей, что спустит шкуру «с этого разгильдяя, как только добреется до него».

— Что ты опять натворил? — полюбопытствовала Афина.

— Свиток с началом нового гимна спрятал, — широко улыбнулся Гермес.

— Иди уже, шутник!

На вопрос любопытствующего Гарри о какой именно семье идет речь, она едва заметно качнула головой и посоветовала спросить об этом у самого Гермеса, а Гарри все же устроиться около накрытого стола и попробовать вот это блюдо. И еще вот это. И это…

Вернулся в домик Сириуса Гарри уже под вечер, прекрасно отдохнувший, сытый и довольный. Спать сначала совершенно не хотелось, и он решил немного почитать перед сном, да так и уснул с книгой. А утром, умываясь, увидел, что шрам на лбу, тот самый шрам, по которому его везде узнавали, и от которого он так мечтал избавиться, потускнел и выглядел так, словно это была самая обычная царапина.

«Показалось!»

Он решил успокоиться и подошел к зеркалу в следующий раз только после того, как не спеша приготовил и съел завтрак и помыл посуду. Шрам по-прежнему выглядел царапиной, да еще и основательно поджившей.

Первым побуждением было вызвать Гермеса, правда, припомнив вчерашний день и слова Афины насчет спускания шкуры, решил сначала поговорить с Гермионой или хотя бы написать ей письмо. Оно получилось очень сумбурным, и Гарри это прекрасно понимал, но так же хорошо он осознавал и то, что если сядет переписывать его, то запутается еще больше.

Хедвиг вернулась довольно скоро. Гермиона предлагала встретиться на этой неделе и обсудить все новости, которых у нее, судя по всему, тоже было в избытке.

«Я надеюсь, что объяснение всем тем неясностям, что творятся вокруг тебя в последнее время, найдется логичное объяснение», — писала она в конце.

Гарри едва успел написать и отправить ответ, как раздался стук в дверь. На всякий случай прихватив с собой палочку, Гарри осторожно подошел к окну, из которого без труда можно было увидеть находящегося прямо перед дверью, и обомлел. В строгом деловом костюме со скучающим видом дожидался ответа на свой стук ни кто иной, как Арес.

— Я решил, что одного нарушителя порядка нам хватит, — поздоровавшись и пройдя внутрь, произнес он в ответ на безмолвный вопрос Гарри. — Я сейчас про Гермеса. — Он с интересом оглядел гостиную и спросил: — А заниматься мы где будем?

* * *

Северус стоял на пороге своего дома и мысленно прощался с ним. Все необходимое уже давно было упаковано и отправлено к Люциусу, кое-что опасное (например, набор ядов или некоторые книги) положено в ячейку в Гринготтсе. Памятуя о том, что это самое опасное может понадобиться не только ему самому, Северус загодя потребовал от гоблинов три комплекта ключей — для себя, Люциуса и, после довольно долгих размышлений, для Поттера.

Именно к Поттеру Северус сейчас и собирался. У мальчишки выдалось напряженное лето, и Северус искренне сочувствовал Гермесу, взявшемуся приглядывать за вдалбливанием в юную авадаотталкивающую голову новых премудростей. Неизвестно, кто и чем выматывал Поттера к приходу Северуса до состояния едва двигающейся тушки, но этому герою Северус был искренне благодарен. Как выяснилось, когда из Поттера не фонтанировала во все стороны буйная энергия, слова преподавателя он воспринимал гораздо лучше. Более того, в занятиях окклюменцией наметился определенный прогресс, и Северус ожидал, что вот-вот у Поттера начнет получаться ставить неплохой щит.

Самому Северусу скучать тоже не приходилось, особенно после того, как на очередном заседании Ордена Феникса он предъявил всем заинтересованным лицам свою абсолютно чистую левую руку. Альбус надолго впал в задумчивость, а Грюм долго что-то ворчал. Альбус нехотя согласился с тем, что Северусу на время лучше исчезнуть, и обещал прислать письмо ближе к началу учебного года, дабы поделиться планами на будущее.

Порыв неожиданно холодного ветра заставил поежиться, и Северус решительно запер дверь и, не оглядываясь, пошел прочь.

Служение Темному Лорду и лавирование между темной и светлой стороной остались, на что Северусу очень хотелось надеяться, в прошлом, а в настоящем была дрессировка Поттера и общение с приятными людьми. «И не совсем людьми, — напомнил себе Северус. — Ибо ни Гермеса с его семьей, ни Локи людьми считать не стоит».

Перед тем как аппарировать, Северус все же оглянулся. Дом был темным и каким-то печальным, словно уже тосковал без хозяина. Северус тихо хмыкнул и аппарировал к совсем другому дому, из распихнутых настежь окон которого долетали запахи свежей выпечки. К дому, в котором запросто можно было встретить почти ожившего после Азкабана Блэка, серьезную Афину, шебутного Гермеса, сосредоточенно изучающую древние рукописи Грейнджер или небрежно листающего томик стихов Ареса. К дому, где поселился бывший герой магической Британии и нынешний последний сын Зевса. К дому, где жил Гарри Поттер.