Последняя надежда (гет)

Тишина оглушительно звенела в ушах, голова болела так, будто намеревалась вот-вот расколоться надвое и, в довершение всего, к горлу подкатывал приступ тошноты. Все симптомы сотрясения мозга налицо, и к МакКою не ходи. Курт пробормотал что-то нечленораздельное и попытался оторвать голову от подушки, о чем незамедлительно пожалел. Открыв глаза, он обнаружил, что находится в белой комнате, насквозь пропахшей лекарствами и сигарами.

— Логан? — тихо позвал он. Видеть Росомаху ему было необязательно. В конце концов курить в помещении лазарета может себе позволить только один человек.

Вместо дружеских приветствий и поздравлений с очередным экстремальным выживанием, откуда-то из угла комнаты послышалось угрюмое:

— Ну?

Судя по большим электронным часам, размещенным на стене, видимо, специально для того, чтобы умирающие от скуки больные могли считать секунды до освобождения, прошло уже больше суток с того момента, как Мелисса и Морриган покинули Академию и отправились в Оклахому на Черной Птице. Что бы там ни произошло, все уже закончилось. Курт повернул голову на голос и спросил:

— Что случилось?

Несмотря на то, что Логан сидел тут уже давно и прекрасно знал, что как только Ночной змей очнется, придется отвечать на множество неприятных вопросов, он заговорил далеко не сразу. В очередной раз затянувшись сигарой и направив струю дыма в вытяжку под потолком, он, наконец, заговорил:

— В самолет попала ракета, как раз когда ты собирался прыгать, тебя приложило головой об открытую дверь самолета, я едва успел тебя поймать.

Вагнер тем временем медленно, очень медленно поднялся и сел на кровати. Ничего подобного он не помнил, но на всякий случай поблагодарил:

— Спасибо, но я вообще-то не об этом…

— Всегда пожалуйста, — Логан в свою очередь сделал вид, что не понял намека. С одной стороны ему чертовски не хотелось сообщать Курту плохие новости, с другой, перепоручить это Циклопу, у которого тоже такта, как у бульдозера, или, не дай Бог, кому-нибудь из женщин, представлялось совершенно невозможным.

— Логан, — требовательно произнес Курт, взгляд его был еще мутным, но вполне осмысленным. Конечно, парню сейчас могло бы быть гораздо лучше, если бы кое-кто железной рукой не отправил его в нокаут несколькими часами раньше… Но этот удар избавил Людей Икс от необходимости вырезать труп Вагнера из корпуса Черной Птицы по частям, так что Логан и его совесть временно заключили пакт о ненападении.

— Нас с тобой подбили, а Циклоп и остальные прибыли слишком поздно, командование Оружия Икс к тому времени успело эвакуироваться, прихватив с собой ученых и некоторую аппаратуру. Остались только оболваненные детишки, да несколько десятков бесполезных наемников, которые даже не знали, на кого работают. Ксавье предоставил спецам из службы безопасности разгребать все это дерьмо. До этого они отрицали само существование Оружия Икс, теперь пусть развлекаются. Под шумок он сплавил им и детишек из Небраски.

— То есть взрыва не было?

— Нет, — хмуро подтвердил Логан и едва не добавил «к сожалению».

— Слава Богу! — с облегчением вздохнул Вагнер. — Где Мелисса?

Логан курил и молчал. Вот и пришло время плохих новостей. Может, стоило все-таки отправить Циклопа к Вагнеру с этой печальной миссией? Хотя бы самому было не так паршиво…

— Мне нужно с ней поговорить, даже если вы опять ее заперли! — озираясь в поисках одежды, продолжал Курт. Логан бросил окурок в мусорку и прочистил горло: надо заканчивать с этим, а то того и гляди Вагнер побежит искать девчонку. Где его потом ловить?

— Мы нашли только спящую Морриган, Мелиссы нигде не было. Она не выбиралась из шахты, и не было никого, кто бы мог ее забрать. Там был только ее запах и запах девочки. Такое ощущение, что она… растворилась, как и тот парнишка до нее.

— Что? — переспросил Курт, хотя прекрасно слышал каждое слово. Просто ему было легче списать эту фразу на бред своего поврежденного мозга, чем поверить, что Мелисса не просто умерла, а никогда не существовала, что нет больше ни единого шанса что-то исправить…

Но он ведь не хотел, чтобы она исчезла! Он просто хотел, чтобы она остановилась!

Росомаха тяжело поднялся с места и направился к выходу, так и не подняв ни разу на друга глаза.

— Ложись, отдохни, — открыв автоматическую дверь, бросил он. — Тебе уже некуда торопиться.

* * *

Профессор, едва вернувшись домой, отправил Джин отдыхать, пообещав, что в следующие несколько часов возьмет на себя заботу о Рейчел. Этот широкий жест определенно имел смысл: Джин валилась с ног от усталости, но из благой идеи хорошенько выспаться ничего не получилось. Вместо того, чтобы упасть на кровать и уснуть на ближайшие сутки, она сползла по стене своей собственной комнаты, едва закрыв за собой дверь, и разрыдалась. Пока Рейчел была в опасности, Джин держала себя в руках. Сейчас же полная мобилизация ее возможностей обернулась фатальным бессилием. Такой подлинной истерики с ней не случалось со старших классов школы, когда она впервые поняла, что не будет у нее никакой «нормальной» жизни. Никогда.

С тех пор она повзрослела и привыкла мечтать не о «нормальной», а о счастливой жизни. Эта мечта, в отличие от первой, включала в себя телепатические способности, работу в команде Икс, Скотта Саммерса, замужество, детей и долгую жизнь, наполненную приключениями. Но теперь и она полетела ко всем чертям! Джин сжала кулаки, сцепила зубы и зарычала, злые слезы обжигали щеки.

Она больше всех в команде знала о своем будущем, но многие знания приносят многие печали.

Теперь, когда она видела Феникса, Джин не могла не признать, что однажды станет опасной для окружающих, что придет день, когда ее собственные друзья должны будут ее убить. И что хуже всего, день этот придет не раз.

А Скотт? Что он почувствовал, когда понял, что его единственная дочь потенциально так же опасна, как ее покойная безумная мать? Теперь, когда все кусочки этой головоломки сложились воедино, стало ясно, что изолировать Морриган было единственно верным решением. Альтернативой было только убийство. И Скотт не смог поднять на девочку руку, потому что любил ее, хотя к тому моменту уже знал: Рейчел ненавидит его и винит в смерти матери.

О, с каким грохотом рушились воздушные замки! Что теперь делать? Как жить со всем этим? Если рассказать все как есть Циклопу, единственно верным и логичным его решением будет никогда не связываться с Джин, что автоматически приведет к смерти Морриган. По крайней мере, будь Джин на его месте, она бы так и поступила.

В коридоре раздались шаги, но погруженная в свои мысли Джин услышала их слишком поздно, чтобы заставить Саммерса развернуться и уйти или хотя бы убедить его, что ему тут нечего делать. Дверная ручка повернулась, Скотт шагнул в комнату и замер на пороге: далеко идти не было необходимости, Джин сидела у самой двери.

— В последнее время ты настолько часто появляешься в самый неподходящий момент, что я начинаю подозревать, что это твоя скрытая сверхспособность, — пряча заплаканные глаза, огрызнулась она. Раз уж он все равно здесь, стоит рассказать ему, не так ли? Вот только с чего бы начать?

«Ты видел нашу девочку, дорогой? А теперь помножь на сто и получишь меня через несколько лет!»

— Во-первых, я скучал, — Скотт не торопясь закрыл дверь, на этот раз на замок, и сел рядом. — Во-вторых, Профессор прозрачно намекнул, что тебе я сейчас нужнее, чем ему. Как видишь, ничего сверхъестественного.

— Зануда, — фыркнула Джин и бросила в его сторону короткий взгляд, сумев уловить только краешек улыбки. Больше желания немедленно избавиться от Саммерса, было только желание никуда его не отпускать, потому что одно его присутствие успокаивало. Если Джин действительно суждено сойти с ума, то как долго она без него протянет?

— Можно подумать, ты не знала, с кем связалась, — Скотт все еще не пытался дотронуться до нее. К несчастью, он сам телепатом не был и не знал, где тот самый «нужный момент», когда прикосновение не будет расценено, как жалось.

«Если здесь кто-то не знает, с кем связался, так это ты!» — Джин вздрогнула, когда Скотт взял ее за руку и потянул к себе, но сопротивляться не стала. Она прижалась к нему, закрыла глаза и против воли, будто погружаясь в воду, стала проникать в его чувства. Сейчас, в его руках она чувствовала ту обволакивающую нежность, за отголоски которой в его сердце, через много лет после смерти Джин, будет так ненавидеть Рейчел та, другая женщина, исступленно ревнуя уже своего мужа к воспоминаниям… всего лишь воспоминаниям…

Какой бы тяжелой ни была ноша на твоих плечах, вдвоем ее нести легче. Но Джин не желала делиться, ведь это означало отравить Скотту несколько счастливых лет ожиданием ужасной развязки, подобно тому, как это сейчас происходит с ней. Ничего она ему не скажет и будь что будет.

Иногда правда — не такое уж и благо.

* * *

— Никаких новостей?

— Новостей? — Тед отвернулся от окна и присел на подоконник. За окном спускался вечер, зеленые лужайки перед Академией в лучах догорающего солнца казались фиолетовыми. Ничто не напоминало о бойне с участием Друзей человечества несколько дней назад. Сайрин стояла в двух шагах от парня, упорно не желая на него смотреть.

— Я имею в виду какое-нибудь хорошее предчувствие, — вздохнула она и подошла к нему вплотную. Тед усмехнулся и повернул голову, разглядывая дорожку, отходящую от парадного входа. Взгляд был настолько внимательным, что девушка из любопытства посмотрела туда же , хотя никого пока не было видно. Впрочем, секунд через сорок показался Зверь в строгом, безупречно отглаженном костюме. Сайрин не смогла сдержать усмешки:

— Костюм? Бабочка? Похоже, в последний раз я слишком сильно ударила его по голове…

— Нет-нет, что ты! — Тед широко улыбнулся и поцеловал сложенные щепотью пальцы, подчеркивая ювелирную точность. — В самый раз!

Зверь подал массивную лапу сходящей по лестнице даме, и тонкая рука в бежевой перчатке легла на его ладонь. Гроза легко, точно не касаясь земли, спустилась, и они под руку направились к воротам, за которыми их ждала машина. Когда свет фар скрылся из виду, Тед облегченно вздохнул и отвернулся от окна:

— Как говорится, будь мой отец посмелее, я был бы на три года старше.

— Если ребенок у них родится раньше, это будешь уже не ты, — заметила Сайрин, присаживаясь рядом с ним.

— Вечно ты все портишь.

— Было, у кого поучиться.

Вопреки обыкновению, обоим было лень продолжать пикировку. Тед отошел от окна и развалился на диване, обшаривая его в поисках пульта от телевизора. Сайрин же прекрасно видела, где лежит этот самый пульт, но не спешила помочь им найти друг друга. Вместо этого она задумчиво произнесла:

— Думаешь, Вагнер имел право избавиться от Мелиссы?

— Каждый имеет право менять свою судьбу, как хочет. Это же его будущее, в конце концов, — парень наконец обнаружил пульт, но внезапно потерял к нему интерес. — К тому же, не факт, что это был Вагнер. Глядя на происходящее, кто угодно из Икс-менов мог решить во что бы то ни стало расстроить его отношения с будущей матерью Мелиссы во имя блага человечества.

Телевизор моргнул, и на экране появились герои какого-то комедийного сериала. Девушка смотрела на отражение экрана в окне и не сразу заметила слезу, медленно стекающую по щеке.

«Убрать сопли, солдат!» — громыхнуло в голове, и она послушно смахнула соленую каплю.

Сегодня ей было как никогда плевать на благо человечества.

* * *

Вернувшись в свою комнату после, казалось, бесконечно долгого пребывания в лазарете, Курт обнаружил на кровати куртку, которой укрыл Мелиссу за день до того, как она покинула Академию, чтобы никогда больше не вернуться. На лампе у кровати висел крестик, точно такой же, как у него, оставленный там явно для того, чтобы его заметили. Мелисса заходила сюда перед отлетом, чтобы вернуть все долги и заодно показать, что ни в чем, полученном от отца, она не нуждается. Включая даже жизнь.

Что он мог сказать ей, маленькой, что привело к такому финалу? Или, наоборот, чего не сказал? Какую истину он извратил так, что девочка в конце концов выбрала такой путь? Бесполезно думать об ошибках, которых еще не совершил и теперь уже не придется…

Ночной змей слегка тронул крестик Мелиссы, и тот закачался под лампой, отбрасывая крошечные блики. Курт уже успел поверить в то, что у него есть семья. Или что она непременно будет. В сжавшейся под этой курткой девушке, тогда, в подземелье, он хотел видеть хотя бы обещание, что когда-нибудь наступит день, когда он больше не будет одинок. А теперь…

Раздался настойчивый стук в окно. Курт вздрогнул и обернулся: за окном парила Шельма, она смущенно улыбалась и неуклюже махала рукой. Вагнер встал и открыл ей окно, девушка тут же устроилась на подоконнике.

— Люди обычно входят через дверь, — заметил он, укоризненно глядя на гостью.

— Странные убеждения для того, кто сам ходит по потолку, — попыталась пошутить она, но через секунду напускная улыбка погасла, и Шельма добавила уже серьезно: — Постучи я в дверь, ты бы сделал вид, что тебя нет.

Вид у нее был какой-то заранее виноватый, словно она собиралась попросить денег в долг, но не знала, как начать. И это настораживало. Денег у Курта отродясь в больших количествах не водилось, а что еще могло Шельме от него понадобиться, он даже подумать боялся.

— Мне нужно кое-что тебе сказать…

После этой фразы любому парню независимо от национальности, вероисповедания и цвета кожи становится слегка не по себе. Вагнер исключением не был, но виду старался не подавать. Шельма тем временем собралась с духом:

— Слушай, я знаю, у тебя не было никаких таких планов… И ты вообще не очень меня любишь… Ну, по крайней мере, мне так показалось… Господи, что за чушь я несу?.. — Шельма чувствовала себя до крайности неуютно. Ее обычные шаблоны речи не подходили для того, что она собиралась попросить. Здесь не было места словам «сладенький» или «милый», которыми она обычно так беззаботно разбрасывалась, не было места даже обычной мимике — всем этим ослепительным улыбкам и томным взглядам, а без них она чувствовала себя не в своей тарелке. — В общем, мне в последнее время хреново. И не просто хреново, а по десятибалльной шкале на все пятьдесят…

— И? — с подозрением спросил Курт.

— И мне катастрофически нужен брат. Просто позарез необходим, — видимо, проследив за траекторией его челюсти, она затараторила еще быстрее и сбивчивее прежнего: — Нет, если ты откажешься, ничего такого не произойдет, я не обижусь. Просто я хотя бы буду знать, что надеяться не на что и… не буду ждать от тебя ничего… в таком духе. Черт, я пыталась наладить отношения раньше, но теперь, клянусь, у меня нет ни времени, ни сил на расшаркивания. Если хочешь быть моим братом, просто… просто будь им, — не зная, что еще сказать, она добавила: — Пожалуйста.

— О, Боже! — Курт закрыл глаза ладонью и засмеялся. Чего он только за эти пять минут не передумал! Каких только стратегий к отступлению не насочинял!

Шельма поджала губы, взялась за раму и встала с места. Она так и покинула бы его комнату, оскорбленная в лучших чувствах, но Ночной Змей успел схватить ее за куртку.

— Нет, стой! Стой! — он все еще посмеивался, но Шельма не различила в его глазах ни намека на сарказм, только веселые золотые искры. — Я согласен, что нужно делать?

— Не знаю… — она пожала плечами и снова уселась на место. — Поговорить со мной для начала?

— Хорошо, ты первая.

— Хм… — Шельма на секунду задумалась. — Как дела?

— Как дела? — переспросил Курт и посмотрел на крестик, все еще тихо покачивающийся на лампе. Он мог бы использовать дежурную отговорку «Все нормально», но подобные фразы предназначались для посторонних людей, а Шельма уже не была посторонней. Она была его сестрой, членом семьи, о которой он так мечтал. — Ужасно. А у тебя?

— Примерно так же. Плюс-минус одна несчастная любовь.

— А что Гамбит?

— Я еще ничего не решила…

* * *

В небольшую придорожную забегаловку одна за другой вошли две женщины, обе были худощавы и на вид сильно измучены, будто им пришлось преодолеть несколько миль пешком. Та, что помоложе, одета в странный форменный костюм, другая, навскидку лет сорока-сорока пяти, в потрепанные джинсы и куртку, и то и другое, казалось, было ей слегка велико. Очень схожее телосложение, черты лица и что-то в неуловимо похожих движениях выдавало в них близких родственниц. Девушка подошла к стойке, чтобы заказать какой-нибудь еды, а усталая женщина устроилась за столиком у окна.

— Еще двадцать центов, мисс, — нахмурился хозяин заведения, заметив ярко-желтые глаза посетительницы. Впрочем, в этот ранний час в закусочной было пусто, и он решил не поднимать скандала, тем более, что гости собирались просто заплатить и поесть и вовсе не выглядели враждебно. Девушка пошарила по карманам, но ничего не нашла. Тогда он предложил:

— Спросите у своей матери.

Лицо девушки вдруг побледнело, но прежде, чем она успела что-то ответить, женщина подошла к стойке, выложила требуемую сумму, широко улыбнулась и сказала:

— Я ее сестра.

— Простите, мэм, — буркнул он и, собрав деньги, отправился к окошку кухни, чтобы передать заказ.

— Ничего, — бросила ему в спину женщина, — многие путают.

Когда обе оказались за столиком, Мелисса заговорила первой:

— У меня к тебе только один вопрос: какого черта… ты… и все это? — от волнения она не могла подобрать слов и сильно размахивала руками, вид у нее был по меньшей мере ошарашенный.

За секунду до того, как она успела выстрелить в Морриган, об пол вдруг звякнула и закрутилась граната. Оказалось, она всего-навсего газовая, но об этом Мелисса догадалась уже позже, когда пришла в себя от тяжелого химического сна где-то посреди пустыни Оклахомы один на один с женщиной, похожей на нее как две капли воды, но только, кажется, на целую жизнь старше.

— Хороший вопрос. Главное, конкретный, — усмехнулась женщина и сняла очки. Мелисса увидела свои собственные глаза, только старше на двадцать лет, а улыбка ее собеседницы, точно такая же, какую она видела в зеркале, была опутана сетью только начинающих появляться мелких морщинок. — У меня снова билет в один конец. Я могу и не прожить еще двадцать лет, ожидая шанс исправить собственные ошибки, так что устраивайся поудобнее, у меня есть что тебе рассказать.

Официантка, старательно скрывающая зевоту, поставила перед каждой поднос с едой, мутантки синхронно отвернулись к окну, но та даже не заметила, что они чем-то отличаются от обычных людей.

— Мы выиграли войну, — констатировала женщина, как только официантка отошла на достаточное расстояние от них.

— Выиграли? — выдохнула Мелисса.

— Да. Из-за того, что базы оружия были разрушены, люди утратили технологическое преимущество. "Мутантская угроза", как они нас называли, была более, чем очевидна, поэтому они вступили в войну неподготовленными, а группировки мутантов были еще в это время не так разрознены. Магнето привел нас к победе, но... — она вздохнула, потянулась было к еде, но передумала. — Но мутантократия — еще более гнусный режим, чем тот, что евреи повидали в начале сороковых. Старика хватил удар, когда он наконец понял, что сам стал тем, кого больше всего ненавидел, — смотрителем огромного концлагеря на полтора миллиарда персон. Только тогда я поняла, что идея "мирного сосуществования" — не вариант для слабаков, как мы все думали, а единственный шанс для нас всех остаться людьми. Жаль, что мне потребовалось для этого так много времени… Если не хочешь потерять впустую двадцать лет, советую зарубить себе это на носу прямо сейчас.

— Да я смотрю, ты и впрямь не шутишь, — фыркнула Мелисса.

— Куда уж мне, — отозвалась женщина и взяла с тарелки гамбургер. Идеологическая обработка своей молодой копии не была целью, и она не наседала. Главное сейчас было выдать информацию — нужные выводы девочка сделает сама.

— Вообще-то, хороший был план, — внезапно похвалила женщина, прожевав большой кусок гамбургера. — Единственным неучтенным фактором был Ксавьер. Ты думала, он там у них только для украшения кабинета? И до сих пор полагаешь, что он велел выпустить тебя из камеры, ибо безгранично уверовал в твое искреннее раскаяние?

Мелисса сердито звякнула вилкой и зашипела:

— Ты его предупредила!

Не очень приятно было узнать, что план был с самого начала обречен.

— Мне не пришлось делать ничего особенного. Достаточно было появиться в непосредственной близости от его драгоценной Академии с мыслями о войне и способах ее предотвращения, как он тут же меня запеленговал.

Повисло молчание, сорокалетняя Мелисса наслаждалась завтраком, судя по всему, ей давно не доводилось есть ничего подобного. Обычное состояние человека, вернувшегося с войны, которая из открытой перешла в партизанскую. Последние десять лет эта женщина провела в тщетных попытках вытащить из-за колючей проволоки хотя бы часть ни в чем неповинных людей, оказавшихся в лагерях в том числе и по ее вине.

— А Логан? Он с самого начала был с вами?

— Нет, Логан всегда сам по себе. Если ты думаешь, что он командный игрок, ты сильно ошибаешься, детка.

Мелисса поджала губы. Ее собственные выражения, ее собственные жесты, в конце концов, ее собственное лицо — все это резало глаза, слух и терзало остатки здравого смысла. Эта женщина ее ужасно раздражала, но что она могла ей сказать? «Немедленно прекрати вести себя, как я!»? Девушка усмехнулась и с размаху всадила зубочистку в руку собеседницы, аккурат между большим пальцем и указательным. Зубочистка тут же сломалась, но женщина взвизгнула и вскочила с места.

— Какого хрена ты вытворяешь?!

— Я должна была убедиться, что ты не метаморф, — удовлетворенно ухмыляясь, проговорила Мелисса и бросила сломанное орудие пыток в пепельницу. — От расфокусировки образа по телу пошли бы оптические преломления. Кто угодно может притвориться мной и рассказывать сказки, даже моя собственная бабушка.

— Убедилась? — лизнув ранку и садясь на место, огрызнулась женщина. Если бы девчонка хотела драки, она взяла бы вилку, а не зубочистку, и воткнула бы ей в глаз, а не в руку. Умом женщина понимала, что ее собеседница проявила здоровую подозрительность, но теперь уже ей нестерпимо хотелось сделать какую-нибудь гадость в ответ.

— Да, теперь я тебе вполне доверяю, — Мелисса отхлебнула кофе, по всему было видно, что от первого шока она уже более чем оправилась. — Если взрыв был, как я выжила?

— Один Бог знает, как сильно вы все недооцениваете Морриган. Вдобавок к своему восхитительному дару уничтожать все в радиусе мили, она еще и телепат. Сейчас — слабый, но вот подрастет… — она закатила глаза и страдальчески вздохнула. — Когда я прострелила ей плечо, взрыв произошел. Именно такой, на какой я рассчитывала. Но даже будучи в ярости, она знала, насколько я… то есть ты, — она ткнула в девушку сухим тонким пальцем, — ты хочешь умереть. Она не убила бы тебя, даже если бы ты валялась у нее в ногах, умоляя об этом. Так что нашим с тобой планам касательно искупления грехов посредством героической смерти не суждено было сбыться с самого начала. О, ради всего святого, не смотри на меня так! Ты же задумала это в тот самый день, когда Дэниел исчез.

— Умер.

— Исчез, — поправила ее собеседница. — Это был один из самых впечатляющих сюрпризов моей жизни. Я даже боюсь предвосхищать… — однако ее едва сдерживаемая улыбка и слегка прищуренные глаза так и говорили: «Ну давай же, спроси меня!». Но Мелисса молчала, так что ей пришлось продолжить без всяких поощрений.

— Он не умер. Он исчез потому, что судьба его настолько резко переменилась, что он не мог больше быть тем человеком, которого вы знаете.

— И что же изменилось?

— Видишь ли… жизнь такая сложная штука…

— Я сейчас кину в тебя что-нибудь.

— Давай обойдемся без самоубийств, ладно? — в притворном ужасе выставила она вперед руки. — Дэниел никогда не был сыном Магнето на самом деле.

— А чьим? — тупо моргая, проговорила Мелисса. Впрочем, через несколько секунд все вдруг встало на свои места. — Да нет… Не может быть! — возмутилась было она, но факты говорили сами за себя: был только один человек, с которым Шельма могла изменять своему мужу и который мог успешно унести после этого ноги. Легендарный роман продолжался и после ее замужества, только вот так и не стал достоянием общественности.

— Гамбит — сволочь, — кивнула женщина и в уголках ее улыбки появились ранние морщины, поселившиеся там вследствие далеко не самой легкой жизни. — Мерзкий беспринципный тип. Но это не значит, что он не может всю свою жизнь преданно любить одну и ту же женщину.

— А Морриган?

— Рейчел красива, умна, здорова, невероятно сильна и должна благодарить за это свою мать. Джин поступила так, как поступила бы любая женщина на ее месте, она попросту исключила любую возможность романа своего мужа с Эммой Фрост. Она строго следила за тем, чтобы они случайно не оказались в одном городе, не то, что в одной комнате. Если речь шла о каких-то дипломатических встречах с мисс Фрост, она всегда ездила сама и они даже оказались способны договориться между собой. Если Скотт и Эмма когда-либо и видели друг друга, то только в новостях по телевизору. В итоге Рейчел имела счастливое детство, в котором не было поводов впадать в неконтролируемую ярость, да и Фрост никогда на жизнь не жаловалась. Скотт и Эмма все-таки встретились, уже после смерти Джин, но Рейчел к тому времени было уже шестнадцать, и она была вполне в состоянии признать право своего отца на личную жизнь после смерти матери. Эмма и ее падчерица так и не подружились, но это была холодная война и в ней не было жертв… Ну, все, хватит об этом! — женщина вытащила из кармана видавшую виды записную книжку и положила на стол. — Здесь все: даты, имена, события. Используй с умом, слушайся дядюшку Чарльза и будь хорошей девочкой.

— Я туда не вернусь, — буркнула Мелисса и, встретившись с укоризненным взглядом, пояснила: — Я угнала самолет, похитила Морриган и чуть было не развязала мировую войну! Ты думаешь, они ждут меня с распростертыми объятьями?

Женщина неторопливо поднялась с места, печально улыбнулась и, наконец, сказала:

— Папа тебя ждет. Нехорошо заставлять его думать, что ты умерла.

— Профессор не посвятил его в вашу маленькую аферу?

— У профессора своеобразная философия. Он примет любой твой выбор: захочешь, чтобы тебя считали мертвой, он сохранит этот маленький секрет, захочешь вернуться — примет тебя обратно. Он, знаешь ли…

— …верит в лучшее в людях. — Передразнила Мелисса. — Мне плевать. Я не вернусь.

— Ты вернешься, — убежденно проговорила женщина, — потому что я в свое время не вернулась. Теперь ты просто обязана это сделать.

* * *

Чинно проходивший ужин в преподавательской столовой был прерван деликатным покашливанием Ангела. Когда за столом воцарилась тишина, он подчеркнуто официально обратился к Зверю.

— Насколько я понимаю, доктор МакКой, Ваш сын имеет притязания на руку моей дочери.

С другой стороны стола раздался звон падающей вилки, Сайрин подавилась цветной капустой, все ее отчаянные попытки возразить тонули в надрывном кашле. Вопреки обыкновению занявший место рядом с ней Тед был невозмутим, он с достоинством кивнул на вопросительный взгляд Зверя, заботливо взял руку девушки и разжал ее пальцы, мстительно сомкнувшиеся на серебряном ноже.

— Па… — со слезами на глазах пискнула она, проклятый кусок все еще стоял в горле. Ангел повернул голову, увидел державшихся за руки влюбленных, слезы счастья в глазах дочери и незамедлительно растаял.

— Я думаю, они отлично смотрятся вместе.

Тед тем временем склонился к ее уху и прошептал:

— Я решил, что лучше сразу взять быка за рога, — он коротко кивнул в сторону мистера Уортингтона, — чем и дальше перетягивать веревку с упрямой коровой.

Сайрин пребывала где-то между обмороком и истерикой. Ждать помощи было неоткуда: в чем здесь подвох, знает только Морриган, а она, как известно, не слишком болтлива; Джин и Профессор одинаково криво ухмыляются и молчат, а остальные — верят! Девушка вскочила с места, но не успела сделать и шага, как угодила в раскрытые объятия Гамбита.

— Ах, мои поздравления, belle fianc?e! — взревел он и стиснул ее так, что Сайрин не могла дышать, не то, что вскрикнуть.

— Это ты!… — прохрипела Сайрин, пытаясь высвободиться из мертвой хватки Ле Бо. Она посчитала, что один Тед никогда бы до подобной гадости не додумался. — Ты его надоумил!

— Нет, что ты, mon petite! Женитьба — это не мой метод, — через ее плечо он подмигнул Теду и тихо добавил: — Но, признаться, я восхищен...

Тед же взирал на происходящее с демонической улыбкой заправского злодея. Он не собирался связывать себя узами брака с мисс Уортингтон в ближайшую тысячу лет, но, черт возьми! Один разговор с Ангелом и такой грандиозный эффект! Пророк уже сладострастно предвкушал вторую часть представления, которая начнется после его реплики «Расслабьтесь, я пошутил».

* * *

— Почему ты просто не оставила все, как есть? — прижимаясь лбом к решетке ворот Академии, спросила Мелисса, открывать дверь она не спешила. Тяжелое присутствие своей копии прямо за спиной она ощущала буквально кожей. — Мы же победили.

— Сейчас тебя устраивает результат, но когда ты увидишь расцвет мутантократии, ты поймешь, что не этого хотела, — ее голос был тихим, усталым и вместе с тем удивительно спокойным. — Один раз вы уже поставили мир с ног на голову. Сделайте это снова. Может, на этот раз получится лучше.

Мелисса ухватилась руками за прутья решетки так, что побелели костяшки пальцев. Переступать порог Академии снова не хотелось категорически, ничего хорошего ее там не ждало.

— Тебе легко говорить, у тебя все уже позади.

— Да, — прошелестело в ответ. — Слава Богу, все позади.

Настороженная изменением в тембре голоса, Мелисса обернулась и увидела далекие огни шоссе прямо сквозь потрепанную куртку своего будущего. Женщина была прозрачна, как утренний туман.

— Нет! — она рванулась к исчезающей фигуре, но было поздно. Ветер унес остатки единственного живого свидетеля победы, за которую умирали тысячи, миллионы людей и мутантов и которая оказалась, в итоге, никому не нужна. Мелисса закрыла глаза и вздохнула, без этой женщины никто ей не поверит… Нужно быстро уходить, пока ее никто не заметил.

— Мелисса! Мелисса!

Девушка резко развернулась к воротам, закатила глаза и процедила сквозь зубы:

— Засранец!

Навстречу ей, размахивая руками и перемежая ее имя с самыми грязными ругательствами, выражающими самую чистую радость, бежал Тед. Почувствовал ли он, что она вернулась или что собирается снова уйти, неважно, теперь о том, что она здесь, знает весь особняк.

Но был в Академии мутант, который передвигался намного быстрее Теда. Фиолетовая вспышка на миг ослепила девушку, в следующую секунду она оказалась в объятиях отца.

Мелисса стояла, широко раскрыв глаза и таращилась на Академию через плечо Ночного Змея. Как можно просто взять и простить ее за все, что она натворила? Ей самой понадобятся на это годы! Вагнер же не раздумывал и секунды.

— Добро пожаловать домой, — сказал он, и Мелисса почувствовала, что он улыбается.

— П-привет, — наконец выдохнула она.

* * *

«Я не думаю, что принимать ее обратно — хорошая мысль, профессор», — напряженно передала ему Джин. Возвращение блудной дочери произвело на нее наименьшее впечатление из всех присутствующих. Разве что Морриган была еще более спокойна, чтобы заслужить ее прощение Мелиссе придется сделать нечто большее, чем просто взять и вернуться.

Ксавье неторопливо убрал салфетку с колен, улыбнулся примирительно и, отъехав от стола в своей коляске, направился к парадному входу.

«Тебе еще так много нужно понять, Джин», — оказавшись на крыльце рядом со Зверем, подумал он. Если сейчас прогнать Мелиссу, за ней уйдут Тед, Сайрин и, конечно, Курт. За ними уйдет Росомаха, потому что эти трое уцелевших новобранцев — все, что ему нужно, чтобы выжить из этого мира остатки Оружия Икс. Он поведет их за собой на кровавую вендетту против системы, сломавшей тысячи жизней, и они пойдут за ним. За Куртом и Логаном уйдет Шельма, ибо первого она искренне считает братом, а второго — другом, за ней, без сомнения, отправится Гамбит… И дом, который построил Ксавье, распадется по кирпичикам, если убрать всего один.

Удивительно, как много может значить человек, который, формально, еще даже не существует.