Лекарство от перфекционизма (джен)

Сентябрь 1993 г.

Гермиона была очень, очень недовольна тем, как закончился прошлый учебный год. Она не могла понять, как профессор Дамблдор мог допустить такое. Ладно, действительно нет смысла продлевать семестр и заставлять профессоров проводить уроки специально для нее и еще нескольких студентов. Но отменять экзамены?! Дамблдор ее сильно разочаровал. Пусть умный, пусть сильный волшебник, но педагог из него так себе.

В отчаянном желании наверстать упущенное, Гермиона разве что на коленях не просила мадам Пинс позволить ей взять хотя бы несколько книг домой на время каникул. Но старая карга уперлась — и ни в какую: не положено.

Готовая лезть на стену от отчаяния, Гермиона попросила конспекты у Гарри и Рона, но… чего и следовало ожидать: информации — минимум, каракули — безобразные, порядка — вообще ноль. Как они умудряются получать удовлетворительные оценки?

Когда родители встретили ее на вокзале Кингс-Кросс, Гермиона отказалась ехать домой, пока они не заедут в Косой переулок и не купят учебники на следующий год. И каждые две недели мистеру и миссис Грейнджер приходилось выслушивать одну и ту же душещипательную историю: сколько времени ушло впустую, какой Дамблдор безответственный преподаватель, и как Гермиона не сможет быть лучшей, если не будет заниматься. Это, как правило, заканчивалось тем, что родители соглашались в очередной раз поехать в Лондон и купить еще несколько дополнительных книг.

Вот лето и прошло в беспробудном чтении и получении новых знаний. Со сменой спокойной домашней обстановки на школьную суету Гермиона смирилась еще накануне отъезда и с грустью заперла все книги в чемодан; в поезде по дороге в школу почитать вряд ли удастся — Гарри и Рон постоянно болтают. Да еще одноклассники будут шастать и рассказывать, как много интересного у них произошло летом. Зато если Гермиона решит поделиться хоть частью той интересной информации, что встретилась ей в новых книгах, эти оболтусы сразу же начнут закатывать глаза и обзывать ее заучкой.

На протяжении почти всего путешествия в Хогвартс-Экспрессе Гермиона раздраженно теребила шерсть на макушке рыжего безобразия — кота Живоглота, по какой-то нелепой прихоти подаренного ей родителями на грядущий день рождения, хотя она просила книгу — поинтереснее и потолще. Примерно через час после начала путешествия ко всем раздражающим факторам прибавился еще какой-то странный свистящий звук.

— Что это? — нахмурился Рон и через несколько секунд начал бесцеремонно шарить в чемодане Гарри. После недолгих исканий он извлек странного вида блестящую штуковину, похожую на юлу.

— Вредноскоп, — мгновенно констатировала Гермиона. — Как интересно!

Но после ближайшего рассмотрения стало ясно, что в этой вещице все же очень мало настоящей сторожевой магии. Гермиона хотела было изучить его поближе и попытаться усовершенствовать одним из новых заклинаний, которые она изучила летом, как Гарри в кои-то веки решил позаботиться о ближнем:

— Убери, а то наш сосед проснется, — он покосился на профессора Люпина, и Гермиона поняла, что будь на месте преподавателя спящий студент, Поттеру и в голову бы не пришло побояться его побеспокоить.

Рон нехотя спрятал вредноскоп и сказал:

— Пойдем в Хогсмид — отдадим в починку…

Гермиона едва собралась хмыкнуть презрительно по поводу его неспособности самостоятельно восстановить чары, как ее пытливый разум уцепился за новую тему:

— А что вы знаете про Хогсмид? Я, как только получила письмо, а мои родители подписали разрешение, сразу начала искать информацию об этой деревне. А вы знаете, что это единственное поселение в Британии, где совсем нет маглов?

Но достопримечательности Хогсмида, по всей видимости, интересовали только ее. У Рона в голове была лишь кондитерская, а Гарри, как оказалось, вовсе не дали разрешения, и Гермиона решила не дразнить его рассказами. В общем, день был загублен по всем показателям, и она надеялась лишь на то, что им в первый день учебы столько зададут, что впустую не уйдет больше ни минуты времени.

— Мисс Грейнджер, я хотела бы поговорить о вашем расписании, — сказала профессор МакГонагалл, когда Гарри вышел и закрыл за собой дверь. — Вы отметили слишком много предметов, которыми хотели бы заняться, вы просто физически не успеете…

Видимо ужас на лице Гермионы заставил МакГонагалл остановиться на полуслове.

— Но… профессор, — заикаясь от волнения, заговорила Гермиона. — Это же все так интересно, и так важно… и вообще я хотела попросить учителей о дополнительных консультациях, ведь я так много важного пропустила в прошлом году. Профессор, пожалуйста…

— Но мисс Грейнджер, когда же вы будете спать и есть? Даже не все ваши предметы помещаются в расписание!

— Не страшно, профессор, — изо всех сил пыталась убедить ее Гермиона. — Я буду переписывать конспекты у одноклассников и готовиться к урокам самостоятельно. Я справлюсь. Пожалуйста, профессор, не запрещайте мне…

— Ну ладно, мисс Грейнджер, — смягчилась декан. — Я предполагала такой исход нашей беседы, и мне удалось кое-что предпринять, чтоб помочь вам. Но имейте в виду — я полагаюсь на ваше благоразумие!

— Да, профессор, все, что вы потребуете, — с готовностью согласилась Гермиона, расплываясь в улыбке от облегчения.

— Мисс Грейнджер, вы знаете, что такое «маховик времени»?

Гермиона удивилась, но медленно кивнула.

— Так вот, я сумела убедить кого надо, мне и профессор Дамблдор в этом помог, что этот сложный и весьма опасный предмет можно доверить вам. Но только для того, чтобы вы смогли учиться!

Гермиона кивнула в знак того, что все поняла и со всеми условиями заранее согласна.

— Итак, правило первое и самое главное: во время перемещения вас никто не должен видеть. Конечно, совсем ни с кем не встретиться вы не сможете — вам же необходимо присутствовать на уроке. Но количество этих людей должно быть минимальным. Это понятно?

Гермиона молча кивнула.

— Правило второе: вы не будете перемещаться с помощью маховика более чем на два часа назад, необходимые для одновременного посещения двух лекций. Кроме того, вы не должны пользоваться им более чем три раза в день, и вообще не будете его использовать на выходных и во время каникул.

— Да, профессор, — кивнула Гермиона.

— Вы будете давать себе хороший отдых, даже если вам покажется, что лучше заняться чем-то полезным.

Убедившись, что Гермиона не собирается ей возражать, профессор завершила наставления:

— И если я вдруг узнаю, что вы нарушили хоть одно условие, я немедленно изыму у вас маховик и запрещу посещать больше уроков, чем умещается в расписание. Вам ясно, мисс Грейнджер?

— Да, профессор.

— И еще раз повторю: прежде чем перемещаться, вы должны убедиться, что вас никто не видит. Вы не должны никому сообщать о том, что у вас есть этот артефакт, иначе это может плохо закончиться. Если вы встретитесь сами с собой — произойдет катастрофа. Я ясно выражаюсь, мисс Грейнджер?

— Да, я все поняла и буду предельно осторожна, профессор. Спасибо вам большое.

Сказать, что Гермиона была рада своему приобретению, значит ничего не сказать. Она ликовала и пела в душе, потому что осознавала — теперь ей хватит времени абсолютно на все, что она хотела сделать. Ну, с ограничениями, МакГонагалл, пожалуй, перегнула, но шесть дополнительных часов в день — разве этого мало? Это же просто прекрасно!

Немножко страшновато было пользоваться удивительным устройством впервые. Теоретически Гермиона знала, как оно должно работать, но слишком уж часто теория расходится с практикой. И тем не менее, она обязана была попытаться. Спрятавшись в одном из вечно пустующих классов, она повернула крошечные песочные часы на деление, соответствующее двум часам и отпустила пружину. Появилось странное ощущение полета куда-то назад, словно ее тянул огромный магнит… и вот она снова была в том же классе, по-прежнему одна… но вот только часы показывали время на два часа раньше!

Едва не завопив от восторга, Гермиона бросилась на урок нумерологии.

Первые две недели она исправно следовала всем указаниям МакГонагалл, и ей даже в голову не приходило нарушить хоть одно из правил. Когда в ее расписании совпадали по времени несколько разных уроков, она очень уставала из-за того, что в дне становилось на несколько часов больше, а на сон время отводилось все то же. И когда, наконец, наступили очередные выходные, Гермиона решила позволить себе поспать подольше, оправдывая себя тем, что сама декан Гриффиндора велела ей не переутомляться.

Однако через некоторое время искушение воспользоваться маховиком времени не только для посещения уроков, но еще и для дополнительных часов в библиотеке стало слишком сильным. «Я же не собираюсь делать ничего плохого, — мысленно оправдывала себя Гермиона. — Кроме того, сегодня не выходной, и я воспользовалась маховиком только один раз, то есть слово, данное МакГонагалл, не нарушаю… ладно, один раз можно. Это же для учебы».

И она подарила себе дополнительные два часа в библиотеке. Довела до безупречного состояния домашнюю работу по нумерологии, выучила наизусть рецепт заданных Снейпом зелий и даже прочитала несколько интересных статей про болотных фонарников, о которых профессор Люпин должен был рассказывать лишь в следующем семестре.

Радуясь продуктивному вечеру, она вернулась в спальню и легла спать на час раньше обычного. Ей снились книги, домашние задания, конспекты, зелья, которые она мечтала научиться варить, звезды, движение которых она хотела рассчитать, магические животные и растения, суть жизни которых непременно надо понять, и, как ни странно, Рон, со слегка обиженным выражением лица называющий ее заучкой…

— Глотик, глупый кот, когда ты уже оставишь эту Коросту в покое, — злобно дергала Гермиона своего любимца за ухо, а он лишь довольно мурчал в ответ. Они были вынуждены уединиться в спальне девочек, потому что Рон, едва завидев кота, начинал вопить, что его драгоценная крыса потеряла в весе.

Живоглот за несколько месяцев очень привязался к своей новой хозяйке и не отставал ни на шаг, когда она находилась в гостиной Гриффиндора. Но поскольку Рон категорически отказывался смиряться с присутствием кота, Гермиона оставалась одна. Так и получилось, что на протяжении нескольких долгих дней кот был единственным ее собеседником.

Гарри ничего не имел против мохнатого зверя — только лишь потому, наверное, что его сова жила в совятне и не рисковала стать чьим-то завтраком. Но Гарри не мог разорваться между двумя лучшими друзьями и в качестве компании предпочел Рона. Конечно — с ним хотя бы поговорить можно, он не утыкается в книги и не ворчит, когда его пытаются отвлечь…

— Живоглот, иди, погуляй во дворе. Я хочу поговорить с мальчиками…

Но упрямого кота нельзя было сдвинуть с места, и лишь когда Гермиона встала, он лениво последовал за ней. Решив взять любимца на руки и не отпускать, чтобы Рон не волновался, она спустилась в общую гостиную и села рядом с корпящим над астрономической картой Роном. Гарри, по всей видимости, еще не вернулся с тренировки по квиддичу.

— О, привет, — Рон явно обрадовался ее приходу — последнее задание по астрономии было не из легких. Но увидев Живоглота, он подозрительно прищурился и буркнул: — Держи его покрепче.

Вечер был отмечен приятной новостью: объявили дату первой прогулки в Хогсмид — в следующую субботу. Все третьекурсники были в предвкушении новых впечатлений, только Гарри не разделял общую радость — ему предстояло отсиживаться в замке. Гермионе пришло в голову остаться с ним, чтобы не скучал, но она одернула себя: во-первых, она просто обязана пойти в Хогсмид и узнать побольше об этой деревне, посмотреть на Визжащую Хижину. Во-вторых — было бы неразумно сидеть в помещении и слушать нытьё Гарри, когда есть возможность прогуляться и подышать свежим воздухом. Прогулка должна пойти ей на пользу — в последнее время Гермиона чувствовала себя нездоровой из-за переутомления. С каждым днем она все смелее пользовалась маховиком времени, и уже пускала его в ход не только для посещения уроков, но и для дополнительных часов чтения в спальне или работы в библиотеке. Она боялась нарушить запрет и воспользоваться артефактом в выходной, но уже точно знала, что рано или поздно сделает это — ну как же можно упустить возможность позаниматься дополнительные шесть часов в выходные?!

Гермиона всегда держала свои вещи в абсолютном порядке, и никогда прежде с ней не случалось такого, чтобы она не могла найти вещь на своем месте. Но — странное дело — январь начался просто ужасно, ничего найти невозможно: с утра она не досчиталась пары свитеров и джинсов, когда пошла умываться — не обнаружила зубную щетку, а когда собралась идти в библиотеку — отметила, что не хватает целой стопки чистых пергаментов, двух перьев и банки чернил. Она хотела было уже заподозрить кого-то из соседок в воровстве, как вдруг обнаружила в кармане мантии скомканную записку:

Никому ничего не говори, это я взяла, так надо!

С ужасом Гермиона узнала свой собственный почерк. Этого не могло произойти. Этого не должно было произойти! Она не могла приблизиться сама к себе! Даже если вторая… то есть первая… спала. Или вещи пропали еще вчера? Гермиона не могла точно сказать. Она была так раздосадована и огорчена ссорой с Гарри и Роном из-за дурацкой метлы, что мало что замечала вокруг себя в последние дни. Она бы и сегодня не заметила, если бы не собралась навестить Хагрида, чтобы рассказать ему о возможных способах защитить Клювокрыла.

Гермиона была в растерянности. Она знала, что «вторая» Гермиона не сделала бы ничего такого, что нарушило бы ход событий, а также понимала, что рано или поздно она окажется на месте «второй». Но каким невероятным образом? Как, зачем, а главное — когда?! Чем больше времени проходило, тем больше была вероятность катастрофы, потому что маховик, который МакГонагалл дала Гермионе, работал только для движения во времени назад, причем недалеко. Более сложные модели могут двигать и вперед и назад, но для целей ученицы третьего курса было достаточно и такого…

Она не представляла, как исправить ситуацию и нужно ли ее исправлять. Гермиона поняла, что если сейчас попытается переместиться назад во времени и помешать «второй» забрать вещи и оставить записку, то может спровоцировать новые тяжелые последствия. В конце концов, это могла быть какая-то ошибка, злая шутка или что-то еще… Гермиона сочла за лучшее ничего не предпринимать, пока решение не станет очевидным. Весь день она провела как на иголках, но ничего так и не произошло.

На следующее утро она обнаружила пропажу теплого плаща, теперь уже без всякой записки…

Призывая на помощь остатки здравого смысла, Гермиона заставила себя не паниковать. В крайнем случае придется обратиться к МакГонагалл, она уж точно сможет решить эту проблему. Но без крайней нужды лучше не разочаровывать профессора.

Гермиона так и не решилась предпринять что-либо. Через несколько дней она начала забывать о странном инциденте, хотя вещи так и не нашлись. Весь месяц она предельно осторожно пользовалась хроноворотом, с маниакальной точностью придерживаясь всех указаний, которые ей дала профессор МакГонагалл в начале учебного года. Но в феврале ей вновь стало не хватать времени на все, что она хотела прочитать и узнать. Пообещав себе быть осторожной и осмотрительной, в одну из суббот Гермиона вновь подарила себе дополнительные шесть часов в библиотеке, тогда как ее «первый» двойник сидел в гостиной Гриффиндора над сочинением по Защите От Темных Искусств, домашним заданием по трансфигурации и расчетом количества ингредиентов для следующего урока зельеварения. В воскресенье ей также удалось поработать в библиотеке более основательно, и совершенно довольная собой, Гермиона вечером легла спать раньше, намереваясь утром составить расписание подготовки к экзаменам.

Она понимала, что этот учебный год сильно изменит ее жизнь. Столько всего происходит… все вокруг меняется. Если не считать тех важнейших и интереснейших знаний, что она приобрела, несмотря на недостаток времени, она впервые за годы дружбы увидела истинное лицо Гарри Поттера и Рона Уизли. Глупые, самонадеянные, начисто лишенные амбиций, а если таковые и заведутся, то абсолютно необоснованно. «Знаешь, Рон, чтобы стать старостой, победителем по квиддичу и лучшим учеником школы, надо прилагать усилия и думать головой, а не желудком. А ты сам идешь на дно и Гарри за собой тянешь. К счастью, меня ты сам вовремя оттолкнул, и теперь я могу посмотреть на тебя со стороны. И поверь, этот взгляд отнюдь не в твою пользу».

Но как Гермиона ни старалась убедить себя, что Поттер и Уизли — не самая подходящая ей компания, она к ним привыкла. Не так просто было делать вид, что у них нет ничего общего. Когда убийца пытался подсунуть Гарри заколдованную метлу, а потом сделал попытку напасть на Рона, Гермиона всерьез встревожилась. Ссоры ссорами, но за мальчишками надо присмотреть. Ах, если бы они только прислушивались к ее мнению!

Впрочем, ближе к концу учебного года отношения немного сгладились. Гермиона была склонна думать, что Гарри и Рон снизошли до ее общества только лишь потому, что близились экзамены, а без ее помощи им пришлось бы туго. Но то ли она была недостаточно проницательной, то ли ребята были искренни в своем дружелюбии, но подловить их на лицемерии не удавалось. Поэтому она легко согласилась сыграть роль репетитора практически по всем предметам, мимоходом отметив про себя, что, обучая их, она и сама чему-то научится.

* * *

Черные, мерзкие, слизкие… пролетая над заслоном из дементоров, серая сипуха ощутила тяжесть в крыльях, будто к ним привязали огромные гири. Но она собралась с силами, вскрикнула отчаянно, и еще активнее заработала крыльями, надеясь быстрее долететь и отдохнуть. Но направилась она не в совятню, а в одну из башен древнего замка Хогвартс — единственную, в которой в это время еще горел свет.

Сова не искала адресата, она не рассчитывала на угощение, просто за годы, проведенные на территории волшебной школы, она четко усвоила: чтобы восстановиться после крайне изнурительного путешествия, сильного стресса или тяжелой болезни, надо прилететь сюда и немного посидеть на карнизе. Больше нигде в радиусе пятидесяти миль нет столь умиротворяющей, живительной атмосферы. Даже в дождь и ураган здесь тепло и сухо, и, кажется, даже воздух пропитан светлой магией.

В общем, сипуха посчитала, что после встречи с дементорами директорская башня — самое подходящее место для отдыха; и, не раздумывая более ни секунды, направилась туда. Примостившись на подоконнике и не без высокомерия покосившись вниз, на крошечных зловонных монстров из Азкабана, сова из праздного любопытства заглянула внутрь.

Профессор Северус Снейп молчал, скрестив руки на груди и мрачно уставившись в пол. Он не утруждал себя тем, чтобы скрыть свое дурное расположение духа от Дамблдора, а это означало, что у него были действительно весомые причины выражать недовольство, так что даже директор счел бы их уважительными.

— И не ждите, Альбус, от этого человека ничего хорошего, — ворчал Снейп. — А еще я бы на вашем месте задумался, не случайно ли он напрашивается в преподаватели через три дня после бегства его дружка…

— Ремус не напрашивался, — миролюбиво объяснял директор. — Он согласился сделать мне это одолжение… и я, признаться, как раз о Блэке и думал, когда приглашал его. Я доверяю Люпину, и думаю, что он сможет нам помочь справиться с Сириусом, если возникнет такая необходимость. Как раз потому, что они были друзьями…

— Одного поля ягоды, — фыркнул Снейп. Если бы это было самое большое его беспокойство. Ему все еще казалось, что он находится не в уютном теплом директорском кабинете, а вновь бредет по направлению к школе мимо строя дементоров.

Всего лишь несколько часов назад, аппарировав к воротам Хогвартса, он буквально лицом к лицу столкнулся с этими мерзкими созданиями. И в тот миг воспоминания двенадцатилетней давности, давно заброшенные и похороненные в самых далеких и труднодоступных глубинах сознания, выплыли на поверхность, словно все происходило вчера. Темный Лорд, его задания, убийства невинных, которым Снейп не мог помешать, хуже того — вынужден был участвовать, а раньше… нет, об этом думать нельзя. Иначе не останется сил думать о том, что будет впереди…

— О чем задумался, Северус?

— Убывающая луна, — ушел он от ответа, глядя в окно и наблюдая за тем, как крупная серая тень соскользнула с подоконника и уверенно направилась в сторону совятни.

Что ж, теперь из замка без шоколада — ни ногой. Разгонять этих дементоров патронусами нельзя, они тут все-таки по делу.

— Альбус, ваши опасения подтвердились, — мрачно сообщил Снейп, тяжело опустившись в кресло возле директорского стола. — Их не двое. Трое — как минимум. О большем даже предположить боюсь.

— И не предполагай, — директор нахмурился и расположился напротив профессора, поставив локти на стол и соединив кончики пальцев, как делал всегда, когда пытался сосредоточиться, но что-то ему мешало. — Если время возврата, по нашим предположениям, составляет не меньше месяца, то мисс Грейнджер и с первого круга не сможет вернуться прежней — перемены будут заметны. Если, как ты говоришь, существует второй круг… она не сможет справиться с этим сама, ей нужна будет помощь, чтобы вернуться к нормальной жизни.

— Итак, что будем делать? — сухо спросил Снейп, не желая выслушивать страшные перспективы, а предпочитая что-то делать, чтобы они не сбылись.

— Надо выследить ее, Северус. Займемся этим вместе. К сожалению, мы не можем знать заранее, в какой момент времени она вернулась, и что послужило причиной такого большого скачка…

— Может быть, есть смысл поговорить с «первой» и попытаться объяснить, что делать в особой ситуации? Тогда нам было бы легче договориться с остальными.

— Идея хороша, — одобрительно кивнул Дамблдор. — Но мы даже близко не представляем, что произошло. Если она сделала это сознательно, то подобные разговоры могут навредить, или даже подтолкнуть ее к этому. Мы должны быть предельно осторожны во всех наших влияниях, а лучше всего — вообще не вступать с ней в контакт до того момента, когда мы найдем последнюю.

Снейп медленно кивнул и решил поделиться мыслями, но не потому, что думал, что Дамблдор не дошел до того же сам, а потому, что знал — размышления вслух помогут им разобраться быстрее:

— Во-первых, я почти уверен, что «вторая» находится на территории Хогвартса. Это она, я полагаю, выкрала книги, а потом их вернула и взяла другие. Я не воображаю, где она питается и спит, но с этим больших проблем возникнуть не должно. Эльфы на кухне только и ждут новую жертву для откармливания. Что касается сна — можно поспрашивать привидений, не шумит ли по ночам некое неизвестное существо в библиотеке…

— Возможно, ей удалось завладеть мантией-невидимкой Гарри, — заметил Дамблдор.

— Это было бы хуже, — кивнул Снейп. — И еще нам надо бы знать, когда, куда, а главное — зачем она вернулась во времени.

— Но мы не можем узнать этого сейчас, — напомнил Дамблдор. — Что ты думаешь насчет третьей?

Тут профессор задумался глубже.

— Знать бы зачем она это сделала… не представляю, как бы она выжила вне Хогвартса незамеченной. Где она может остановиться… у родителей?

— Маловероятно, — возразил Дамблдор. — Они же уверены, что она в школе.

— В гостинице?

— Она несовершеннолетняя, пусть даже очень умная. Это годится на день-два, но потом неизбежно начали бы возникать вопросы, на которые она не смогла бы ответить.

— Бродяжничает? — продолжал подкидывать варианты Снейп.

— Не исключено, но она же девочка…

— Кстати, а эти месяцы прибавят ей возраста? — поинтересовался вдруг Снейп.

— Нет, это часть магии маховика времени. Она вернется в точку возврата ровно в том физическом возрасте, в котором из него вышла. А вот возраст психологический…

Дамблдор многозначительно покачал головой и уставился на пустую поверхность стола, словно пытаясь осознать происходящее и смириться с ним. Все же бывали дни, когда он жалел, что не нанял на должность преподавателя прорицаний настоящую ясновидящую. Сейчас бы ее помощь была неоценима…

— Все-таки нужно более тщательно проверить Хогвартс, — продолжил свои размышления Снейп. — На территории замка достаточно места, чтобы человек, обладающий мантией-невидимкой, мог оставаться незамеченным месяцами.

— Да, Северус, ты прав. Ты займись подземельями, а я возьму на себя пустующие классы и теплицы. Я очень рассчитываю на новости не позднее, чем завтра. Ты и сам понимаешь — чем быстрее мы разберемся с ситуацией — тем проще ее будет решить.