Послесмертие (джен)

Аромат цветов настолько силён, что у него начинает чесаться нос. Стайлз не очень любит лилии — их запах слишком яркий и навязчивый — но разве есть более подходящие цветы для такого события? Определённо, нет. Поэтому он лишь морщится и неловко чешет нос — со стороны явно смотрится не очень. Но пока он здесь один, так что хоть брейк танцуй — никто не закатит глаза в привычном “Ста-а-айлз”. Эта милая кличка давно стала именем нарицательным и умещала в себя и умиление, и раздражение, и предупреждение, и ещё бог знает что. Но ему определённо нравится быть Стайлзом — забавным, отзывчивым, болтливым и самоотверженным. Так, ладно, сегодня не его день, так что нужно отложить эгоцентризм на более подходящее время.

Стайлз нервно передёргивает плечами, поправляет рясу и улыбается.

Люди заполняют церковь. Свет падает сквозь узкие высокие окна, путается в цветах и белых накидках на сидения. Радостное предвкушение искрит в воздухе, и Стайлз начинает немного нервничать. Сегодня — особенная пара.

Друзья ободряюще улыбаются ему, Лидия даже машет рукой. Все такие нарядные, праздничные и довольные. Кто же знал, что свадьбы в их компании начнутся ещё до окончания школы. Но этот союз был настолько неизбежен, что ничего не оставалось, как одобрить и порадоваться.

Неожиданно шум стихает и звучит орган. Внутри Стайлза всё вибрирует, словно вдоль его тела натянуты струны и кто-то невидимый играет эту сказочную мелодию. Все оборачиваются, чтобы наблюдать древнюю традицию — отец ведёт дочь к алтарю. Что ж, по такому случаю Арджент сменил свой охотничий наряд на костюм. А рядом — белое облако: невесомая, красивая, загадочная Эллисон. Она прячет улыбку под фатой, но Стайлз всё видит, всё знает. Они идут — медленно и чинно — и предвкушение захватывает Стайлза с головой. Сейчас, вот сейчас он сделает то, что должен. Не зря же он в этом наряде — таком непохожем на его настоящую сущность. Ту, что не видят другие за милым взглядом и шуточками.

Крис, тем временем, останавливает у алтаря, поднимает фату и целует дочь в лоб. Прямо как покойника. Эллисон — нежная и сильная — улыбается и подходит ближе. Она смотрит на своего жениха и улыбка тут же покидает её милое личико — рядом с ней стоит Они. Она оборачивается к алтарю с мольбой в глазах — спасти её, помочь, — но натыкается на холодный взгляд Стайлза. Она первая понимает, первая видит это удовольствие от происходящего, первая замечает тёмную сторону давнего друга.

Эллисон дёргается в проход, но Они останавливает её. Все замирают и ждут развязки. Стайлз пытается не улыбаться так явно, но не выходит — ненависть и страх Эллисон забавляют его.

— Ты готова, Охотница, отдать свою жизнь для меня?

— Ненавижу! — Эллисон почти шипит и тянется к левой щиколотке — кто-то думал, что Арджент придёт на свадьбу без оружия — даже если это её собственная свадьба.

— Согласен ли ты, Они, умереть вместе с этой глупой девочкой?

Не дожидаясь ответа, Эллисон протыкает Они кинжалом. И тут же замирает — в её груди торчит клинок. Она пытается что-то сказать, но это уже неважно. Никому не важно.

— Теперь вы можете умереть. Навечно.

Смех закрывает церемонию. Все счастливо аплодируют, пока Эллисон оседает на пол. Она становится всё бледнее и это сочетание — белое на белом — лучшее, что можно представить. После алого на белом, естественно.

Эллисон застывает в прекрасном свадебном падении в бездну, Они рядом с ней распадается в пыль. Все медленно приходят в себя и начинается настоящая паника. Священник переступает через тело и идёт к выходу, что-то насвистывая. Стайлз внутри него бьётся в истерике — он снова убил Эллисон.

Как и все ночи до этого.

Как и случилось в реальности.

Проснувшись, он явно слышит органную мелодию.

Свадебную.