Summertime Of Our Lives (гет)

Я не могу произнести ни слова. Просто смотрю на Альбуса, изумленно застывшего посреди комнаты, чувствую, как Лили пытается стать невидимкой за моей спиной, и… черт, я был совершенно не готов к такому повороту.

— Ал, — начинаю я, еще не сообразив, что именно собираюсь сказать.

— Или нет?.. — друг озадаченно хмурится, подаваясь вперед, и я инстинктивно загораживаю Лили. — Почему ты выглядишь как моя сестра?

— Ал, — я пытаюсь привлечь его внимание, но он меня совершенно не слышит. Лишь через пару секунд друг переводит на меня взгляд и, с лицом полным стыда, какое бывает только у него, выдыхает:

— Мерлин, Скорпиус, ты не предупредил меня, что будешь тут с девушкой!

Я открываю рот и тут же закрываю его, ничего не понимая.

— Я… Ты сказал, что не вернешься ночью, — оторопело отвечаю, сбитый с толку.

— Да, я и не планировал, — Альбус несколько секунд увлеченно трет лоб, а потом идет к двери, отпирая ее. Останавливается, смотря в одну точку. — Сколько вообще в лагере рыжих девушек?

Я даже не могу сообразить, о чем он.

— Я пойду обратно.

И выходит.

Некоторое время в комнате стоит тишина, и едва я начинаю понимать, что только что произошло, Лили тихонько всхлипывает, и дверь снова распахивается. Я дергаюсь, она ныряет под одеяло, а Ал, прикрывая рукой глаза, возбужденно произносит:

— Скорпиус, ты должен дать мне списать Артефакты!

Что?

— Обязательно сейчас? — глухо уточняю я.

— Ну да, — как нечто очевидное сообщает он. — Обязательно. Обязательно! Скорпиус, я должен обязательно тебе передать: Ребекке лучше.

Я мотаю головой, пытаясь прийти в себя, потому что у меня явно галлюцинации. Это. Не мой. Друг. Он ведет себя абсолютно не так, как должен. Но Альбус, блестящий, как новенький галлеон, явно ждет от меня реакции.

— Спасибо, что передал.

Все, на что меня хватает, — кивнуть на лежащую на столе тетрадь. Ал загорается, берет ее и, достаточно долго изучая, уходит, посмеиваясь над чем-то по дороге.

Что, черт возьми, только что произошло? Он понял все про нас с Лили? Он же узнал ее. Он определенно назвал ее по имени! А потом стал считать рыжих девушек лагеря и… Пфф. Бред какой-то. Но он определенно ничего не сделал. Даже не попытался. Ал, которого я знаю, не оставил бы свою сестру в моей постели, даже учитывая, что на ней пижама. Это невозможно. Может, померещилось мне, и это был не Поттер? Да нет, это еще больший идиотизм! У меня все в порядке с головой. Может, я сплю? Я с силой щиплю себя за руку, и морщусь. Определенно не сплю. Перевожу взгляд на Лили, и она выглядит точно так же — растерянно.

— Скорпиус, что это было? — едва слышно произносит она, и если бы я знал, что ей ответить!

— Похоже, Ал просто…

«Не узнал тебя». Это смешно.

Он ушел вместе с Саммер, что очевидно. Наверное, они что-нибудь выпили и… Но Альбус прекрасно координировал свои движения. Язык у него не заплетался, да еще он с какого-то черта вспомнил про домашку…

— Он под кайфом, — выдыхаю я. Чертов Ал накачался. Альбус. Альбус Поттер! Я не верю собственным словам. Лили тоже.

— Этого не может быть! — она убежденно мотает головой.

— Да? — я поднимаю брови. — А может быть еще какое-то состояние, в котором он бы не узнал родную сестру? Твои братья дважды проверили бы даже теоретическую возможность твоего присутствия здесь. Да в чьей угодно… комнате.

Я в последний момент заменяю слово «постель», потому что она вспыхивает каждый раз, когда разговор заходит на эту тему. Даже, когда я просто предложил ей поспать на кровати Ала, она покраснела, побледнела, а потом неопределенно пожала плечами. Даже не знаю, может, стоило ей все-таки лечь там? Хотя в моей постели у нее все же появилось неожиданное прикрытие «девушки», а на половине Альбуса… Не хочу даже думать об этом. Это была глупая затея, оставаться в комнате вдвоем: стоило предположить, что попасть сюда можно не только через дверь. И откуда, Мерлин раздери, у него была метла?

Я начинаю приходить в себя и продумывать дальнейший план действий. Оставаться здесь нам точно нельзя, но и в коридоре она может столкнуться с Алом. Решено: я отдам ей свою мантию-невидимку и смогу выдохнуть, только когда Лили окажется в своей комнате. Надеюсь, ему не придет в голову сейчас проверять свои догадки, врываясь в спальню девочек, или, что хуже, извиняться перед сестрой за то, что он подумал, что она может оказаться в моей постели… Потому что он может. Чертова Саммер. Хрен с ним, что она накачала его, — вряд ли у нее было что-то тяжелое — но отпускать его бродить по лагерю? А орги? Охрана? А если бы он соображал чуть лучше и действительно узнал Лили?

— Это было очень плохой идеей, — наконец говорю я, смотря в одну точку.

Лили сглатывает и выдает неуверенное «ага». Определенно стоило отправить ее в свою комнату сразу после отбоя.

— Я дам тебе мантию, вдруг ты на кого-то нарвешься.

Она кивает, немного нервно вылезая из постели, словно стараясь не задеть меня, и я останавливаю ее.

— Лили, все будет хорошо. Если он и правда под кайфом…

— Я не могу поверить…

— Либо это, либо он помутился рассудком, потому что не узнать тебя… — я замолкаю, то ли не зная, чем закончить, то ли с чего-то опасаясь сказать лишнего. — Все будет хорошо.

Я притягиваю ее к себе, и она немного бестолково отвечает на поцелуй. Прерывая его, я повторяю:

— Все будет хорошо. Если мы просто сделаем вид, что ничего особенного не произошло, — мы убедим в этом и его самого. Пару раз назовешь меня «мерзким слизеринцем», и ни один человек ему не поверит, даже Джеймс.

Она неуверенно улыбается, кивает, и поднимается. Я вытаскиваю из шкафа мантию-невидимку, накидывая ей на плечи, и, осторожно выглянув в коридор, выпускаю ее. Лили переминается на пороге, а потом довольно быстро юркает за дверь. Секунд десять на этаже стоит абсолютная тишина, а потом в девичьем крыле вспыхивает свет — наверное, Мел еще не спит, — и все снова погружается во мрак. Я перевожу дух, только подперев спиной дверь изнутри. Да, Альбус устроил здесь нехилый погром: половина того, что лежало на его столе, оказалось на полу, сам стол объехал на добрый метр от окна, а само окно… Я с каким-то странным сожалением смотрю на покосившуюся гардину и порванные шторы. Кому-то завтра будет очень стыдно. И, несмотря на то, что я чертовски рад, что ему, а не нам с Лили — это все равно ужасно. Кто бы мог подумать, что Саммер может развести его на наркоту? Похоже, друг потерял остатки разума из-за этой влюбленности. Конечно, он всегда был довольно впечатлительным и… доверчивым, но от принципов и здравого смысла еще никогда не отказывался. Хорошо бы немного утихомирить его. Только как, если он из-за этой девушки даже сестру свою не узнает? Мерлин, я просто не верю в происходящее. Пожалуй, лучше поскорее лечь спать.

Перед тем, как уснуть, я еще раз, посильнее, щиплю себя за плечо, наверное, все еще надеясь, что это просто кошмар. К сожалению, ничего не помогает, и вплоть до отключки я прокручиваю в голове случившееся, вдыхая оставленный Лили цитрусовый аромат на подушке.

Меня будит Ал, дико чем-то воодушевленный, и долго и сбивчиво объясняет, что в зале сейчас награждение победителей, и мне срочно нужно забрать какую-то статуэтку. Я категорически отказываюсь, показательно заворачиваясь в одеяло с головой, и тут же слышу в диалоге другой голос. Сквозь слой ткани он кажется знакомым, но узнать его я не могу и потому выныриваю на воздух, оглядывая собеседников. По левую руку от меня, у стены, сидит красивая рыжеволосая девушка, и я вглядываюсь ей в лицо секунд пятнадцать, за которые она успевает пообещать Альбусу, что мы придем. Это Ребекка. Что-то кажется мне странным в ней, но я точно уверен, что это она. Я перевожу взгляд на друга, ожидая подсказки или чего-то еще, и тут замечаю, что на нем белая греческая тога, а руках трезубец Атланта Года.

— …ный роман 2023», — хихикает девушка. — А что, мне идет! — и поправляет рыжую кудряшку.

Я не слышу, что она говорит, но наконец понимаю, что не так. В последнюю нашу встречу кожа Ребекки была темного, фиолетового цвета, а сейчас девушка выглядит совершенно нормально, за исключением только… Она рыжая?

— Скорпиус, мы с тобой Мистер и Мисс «Тайный роман 2023», правда, здорово? — теребит меня за плечо Ребекка, и я улыбаюсь ей.

— Правда.

Я оглядываюсь на Ала, потому что мне очень важно знать, что он думает по этому поводу. Внезапно окно распахивается, и в комнату на полной скорости влетает Саммер, в том же прикиде, что на костюмированном балу. Она срывает с головы странный венок из сухих листьев, громко и ужасно заразительно смеется, а все в комнате вторят ей, и, в конце концов, я сдаюсь и тоже присоединяюсь. В итоге мы сами не понимаем, над чем смеемся, а я захожусь в сильном кашле, согнувшись пополам, и…

Я просыпаюсь. Горло ужасно саднит, и я оглядываюсь, чтобы найти где-нибудь воду. Натыкаюсь взглядом на заправленную кровать друга: Альбуса здесь нет, и, судя по всему, не было. Его стол все еще на середине комнаты, книги и письменные принадлежности валяются на ковре, щедро политые джемом, который, кажется, остался от блинчиков, что принесла Лили. Я тянусь к чудом уцелевшему стакану, делая взмах палочкой, чтобы наполнить его водой, и тут же жадно опустошаю.

Вчера здесь были мы с Лили. И Альбус. Одновременно. И, похоже, друг действительно был под кайфом, если не смог адекватно оценить обстановку и принял свою сестру за кого-то другого. Мерлин, ну что за идиот — накачаться в лагере! Еще и разгуливать ночью в таком состоянии.

Но лучше накуренный друг, чем никакого, — здраво, как мне кажется, рассуждаю я, и, успокаивая себя тем, что если Альбуса нет, значит, он ничего не знает, иду в душ.

Я едва успеваю одеться, когда в дверь негромко, но настойчиво стучат, и потому рубашку застегиваю уже на пути к двери. Впрочем, взявшись за ручку, я останавливаюсь, пытаясь понять, кто пришел и рад ли я его визиту. Сначала я думаю, что это Лили, и начинаю опасаться новостей, потом разумно предполагаю Ала, который не уверен, ушла уже моя гостья или нет, а после — чем черт не шутит — ужасаюсь, что это снова Селина. Вчера она появилась весьма неожиданно и абсолютно некстати. Да еще и… Ох, я лучше даже вспоминать не буду!

Открыв дверь, я вижу на пороге Мелани, которая уже заносит руку, чтобы постучать снова. Заметив меня, она улыбается, но сразу же перестает и начинает хмуриться.

— Ты один?

Я киваю, настороженно глядя на сестру, и приходится посторониться, чтобы пропустить ее внутрь. Она бегло оглядывает комнату, но я уже успел убрать следы ночного происшествия, чтобы у нее появилась какая-то другая тема для разговора, кроме той, из-за которой она пришла.

— Ты хотела поговорить?

— Лили… — она замолкает, и я не двигаюсь, ожидая продолжения. — Вернулась поздно ночью. Напуганная и… порядком расстроенная. Не то, что бы я беспокоилась за нее — скорее за тебя. Что-то… произошло? — Мел бросает на меня быстрый взгляд, и я поднимаю брови, наощупь застегивая манжеты на рукавах.

— Все нормально.

— Ой, прекрати играть Мистера У-Меня-Все-Под-Контролем! — запальчиво говорит она. — Судя по тому, как ты не удивлен ее позднему возвращению, она была с тобой, и у меня в голове не так-то много вариантов…

— У тебя в голове вообще не должно быть вариантов, — как можно мягче отвечаю я. — Ты должна делать вид, что ничего не знаешь.

— Серьезно? — желчно уточняет она. — Она вообще-то в моей комнате подушку поливает!

— Она плакала? — напрягаюсь я. — Черт, я же…

— Скорпиус! — у сестры ниоткуда взявшаяся истерика. Точнее, я сам сейчас наблюдал, как она разворачивается, но… на пустом месте, честное слово!

— Только не надо туда же, — тихо предупреждаю я, а потом отвожу глаза, вздыхая. — Лили была у меня. Альбус нас видел.

— Чт-то? — едва удается выговорить Мел.

— Он сказал, что не вернется ночью, и мы с Лили остались. Заперли дверь, а он влетел через окно, на метле…

— Он… он узнал? — вид у нее такой, словно Конфундус поймала.

— К счастью, нет, — я хмуро смотрю на нее, ожидая, по правде, какого-то решения. Хотя бы предложения. Может же она придумать что-то… Что-то.

— Как это не узнал? — немного приходит в себя сестра. — Как можно не узнать Златовласку? Особенно, когда живешь с ней пятнадцать лет!

— Он… — я потираю лоб, не зная, как сформулировать фразу более безобидно. — Он был под кайфом.

Мелани, уже окончательно вернувшая самообладание, вздергивает бровь.

— В летнем лагере? — напоминает она, как будто думает, что сейчас я скажу, что пошутил. Хотел бы я.

— Саммер, — коротко вздыхаю я, и Мел поджимает губы, вкладывая в эту эмоцию все сразу.

— Понятно. Ни у кого этим летом не будет нормальных отношений, — кивает она, видимо, надеясь вернуться к теме Лили, но я опережаю ее, воспользовавшись паузой:

— Поэтому ты с Джеймсом?

Мелани медленно прищуривается. Наверняка раздумывает, сыграть глухоту или опуститься до вербального убийства. Но я слишком хорошо ее знаю, чтобы отступить.

— Ты явно против моих отношений с Лили…

— Точно не за.

— Но сама повелась на Поттера.

— Я не «повелась», — холодно произносит она. — Я просто…

Я молчу, глядя, как она то ли ищет подходящие слова, то ли избегает моего взгляда.

— Расслабилась, — наконец, продолжает она. — Все нормально, я знаю, когда это закончить.

— Хорошо бы прежде, чем он… — довольно спокойно начинаю я, хотя от одной мысли о том, что сестра окажется очередной девушкой в постели Джеймса Поттера, мне хочется сделать его подружкой — его собственную метлу. И не особо деликатно.

— Прежде, чем дойдет до секса? — подсказывает Мел. — Спасибо, что напомнил! Значит, Лили ночевала у тебя?

Я хмыкаю на то, как ловко она переводит стрелки.

— Ничего не было, успокойся. Не пойму, чего тебя так заботит честь Ли…

— Меня не заботит ни Лили, ни прилагающиеся к ней понятия, но вряд ли ты отделаешься от нее так легко, как планируешь, если предварительно переспишь с ней. Особенно, если в этот момент в окно вломятся ее братья, — давит на больное она, но я не поддаюсь.

— А Джеймса, по-твоему, будет легко отшить? Ты не смогла сделать это, даже презирая его, а теперь сидишь с ним на пляже и… учишь роли, — иронично замечаю я.

Мелани вздыхает.

— Ты не знаешь Джеймса.

— Ты тоже, — усмехаюсь я.

Сестра отмахивается так, словно я сказал глупость.

— Как только я откажу ему, он найдет новую пассию, а через месяц не узнает меня на улице.

— То есть ты понимаешь, что ты просто…

— Очередная? — равнодушно уточняет она. — Я бы удивилась, будь иначе, — в ее голосе мелькает что-то похожее на злобу, но, скорее всего, мне просто кажется. — По крайней мере, это мое решение, и я лучше буду очередной у Джеймса, чем…

— Очередной у Адриана? — заканчиваю за нее я и тут же злюсь на себя. — Прости. Извини, я, правда, не хотел …

— Забудь, — Мелани заправляет прядь волос за ухо, и только потом поднимает на меня глаза. С минуту или две мы молчим, прекрасно понимая друг друга, а потом она пожимает плечами и тихо спрашивает: — Скажи, как у тебя получается… забывать об Аделе?

Наверное, я ожидал любого вопроса, но точно не этого. Поэтому я совершенно не знаю, что ответить: только хмурюсь и перебираю в голове все моменты, когда должен был думать о невесте или ее чувствах, или долге перед ней, но перед глазами только смеющаяся Лили, наши украденные минуты вдали от чужих глаз и ее с каждым разом все более смелые поцелуи.

— Я… я о ней даже не вспоминаю.

Не заботясь о том, красиво это прозвучит или неподобающе, я просто отвечаю сестре, как есть, потому что… Потому что, когда она спрашивает, я, как правило, говорю правду.

— Класс, — удрученно произносит Мелани.

— Почему ты спросила?

— Потому что я так не могу, — почти жалобно произносит она. — Мне все время кажется, что Адриан узнает, и тогда… Он в моей голове, понимаешь? — Мел впивается пальцами в виски, закрывая глаза. — Прямо здесь. Я ничего не могу сделать так, чтобы не вспомнить о нем. Особенно… смотреть на Джеймса, — тихо заканчивает она.

— И ты думаешь, Поттер стоит твоих терзаний? — чуть грубее, чем хотел, произношу я и подхожу ближе к ней, отнимая ее руки от головы.

— Я не знаю. Он… — она обрывается сама себя. — Я, правда, не знаю.

— Ты же помнишь, что я не умею и не люблю давать советы, — говорю я сестре.

— Ага, потому что у тебя никто ничего не спрашивает.

— Ты сама сюда пришла, — напоминаю я. — Требовала…

— Подробностей, — прыскает она. — Уже решил, как поведешь себя с Алом?

Я закатываю глаза.

— Буду изображать идиота.

— О, твоя лучшая роль!

— Молчала бы.

Она тянет меня за руку из комнаты, но на лестнице опережает, видимо, приободрившись. Я и рад этому, и озадачен ее вопросами: неужели Мелани всерьез переживает из-за этой интрижки с Поттером? Я вообще не ожидал, что она обратит на него внимание — она ненавидит показушничество — но чтобы она еще и изводилась, не зная, что делать? Где та благоразумная Мел, что я знаю? Которая категорично бы заявила, что курортные романы не для нее? Кажется, Джеймс опоил ее каким-то приворотным зельем, что вообще-то абсолютно исключено. У сестрицы потрясающий нюх на любые добавки к еде. Остается только надеяться, что она и правда знает, когда остановиться.

Едва ступив за порог жилого корпуса, Мелани резко тормозит и оглядывается на меня, одними губами произнося «Альбус». Я мысленно делаю глубокий вдох, равняюсь с сестрой, ища глазами друга, и замечаю, что он тоже озирается. Так, надеюсь, что он ищет не меня. Хотя, с другой стороны, вид у него вполне мирный: он наверняка считает все ночное происшествие галлюцинацией. Наконец Ал встречается со мной глазами, но вместо того, чтобы кивнуть, улыбнуться или броситься с Убивающим заклинанием навстречу, Поттер останавливается, как вкопанный и смотрит, раздумывая о чем-то. Что мне лучше сделать: как ни в чем не бывало поздороваться или, может, сразу намекнуть, что знаю про травку? Между нами шагов пятнадцать — для атакующего заклинания далековато, лучше не сокращать расстояние. Хотя стал бы он медлить, зная, что Лили была в моей постели? Но на ней была пижама, черт возьми, у них что, с Мелани одно предчувствие на двоих?!

Давая себе приказ успокоиться, я обыкновенно иду ему навстречу, впрочем, не слишком быстро. Альбус делает то же самое. Мы как будто два гиппогрифа, и каждый не знает, кому поклониться первым. Напряженный момент.

— Вы только что обеспечили электричеством небольшую маггловскую деревушку, — негромко замечает наблюдающая Мел, а потом пожимает мое предплечье. — Хочешь, я тебя спасу?

— Лучше спрячься, если рванет — у нашей семьи останется хотя бы один наследник.

— И то верно, — хмыкает Мелани и исчезает так быстро, что я моргнуть не успеваю. Хотя моргать страшно.

— Ты какой-то пришибленный, — просто выдаю я, наконец, приблизившись к другу. — Плохо спал?

— Прошу тебя, не надо, — негромко произносит Альбус, старательно избегая моего прямого взгляда. Судя, по его поведению, убивать он меня не планирует, по крайней мере, открыто.

— Голова не болит? — я добавляю в голос сочувствия. — Ты уже опохмелился листочком?

Ал морщится и качает головой.

— Вообще-то должно действовать еще пару часов, но ты...

— Порчу кайф? — подхватываю я. — Ну, тогда, считай, что мы квиты.

Он искоса смотрит на меня, а потом вздыхает.

— Я же не... сильно помешал вам? — осторожно уточняет он.

Мерлин, не зря говорят, что лучшая защита — это нападение! Ал чувствует себя настолько неловко, что сейчас даже сам в свою историю не поверит! Да и рассказывать тому же Джеймсу пришлось бы с подробностями: где, как и что делал сам Альбус в момент непосредственного совращения младшей сестры. А эту тайну он, по лицу вижу, не то, что внукам не расскажет, — могиле не доверит. Как удобно, что я оказался на месте событий! Хотя, да, там было недалеко до проблем с Лили, но раз две случайности так совпали... Дышим свободно!

— Забудь, — мирно киваю я. Нет, правда, Альбус, забудь, что, что ты увидел и подумал, вломившись в нашу комнату. Так всем будет лучше.

Я решаю смилостивиться над другом и больше его ночные приключения не упоминаю, а он, пару минут спустя, все уже успокаивается, переставая смотреть на меня как на ядовитую змею. Хотя у него еще трип не прошел — мало ли как он меня видит. Я не могу удержаться и ухмыляюсь. Ал делает вид, что не заметил.

Атланты снуют перед столовой, странно переговариваясь и оглядываясь. Больше всего народу столпилось у входа, и, поравнявшись с ними, мы останавливаемся, невольно прислушиваясь:

— Никто не знает, что произошло…

— Мы просто нашли все так…

— Es una broma est?pida!

— Боже мой, мне страшно!..

Мы с Алом переглядываемся и проталкиваемся через толпу внутрь, где собрались остальные пол-лагеря. Несмотря на оживление и даже панику, в столовой нет ничего страшного, хотя бы потому что… Тут вообще ничего нет. Столы пустуют, едой даже не пахнет, а дверь на кухню наглухо закрыта. Ее пытаются открыть парочка парней, но, судя по сдержанным ругательствам, безуспешно. Все атланты растеряны, и, осмотревшись внимательнее, я понимаю, что кроме нас здесь никого и нет. Ни одного организатора, преподавателя или работника… Я хмурюсь, соображая, что это может значить, когда до меня, наконец, доходит.

Ни одного…

— Все взг’ослые куда-то исчезли! — восклицает какая-то француженка, и ее слова подхватывают десятки голосов.

— Жутковато, — морщится Альбус, едва я собираюсь спросить, не очередная ли это традиция лагеря.

— Еще как, — хмыкаю я.

Паники не начинается — хотя, впрочем, очевидно, что происходящее — розыгрыш организаторов или очередное внеплановое мероприятие. Все постепенно выходят из столовой, и мы с другом — хорошо, что я все еще могу его так называть — покидаем ее одними из последних. Наверное, поэтому Ал замечает что-то и окликает меня:

— Эй, смотри, здесь какая-то бумажка. Кажется, это висело на двери.

Он поднимает с пола белый лист с множественными отпечатками подошв. Не удивлюсь, если на нем раньше было заклинание Вечного Приклеивания.

— Понятия не имею, что это значит, но, кажется, это список пра... — Альбус не успевает договорить, потому что его перекрывает истеричный визг девчонок снаружи, и мы, не медля, бросаемся на улицу. Все, кто успел разбрестись по территории лагеря, поспешно возвращаются на поляну между корпусами. Кое-кто порядком напуган, многие сжимают волшебные палочки, но я только оглядываю толпу в поисках причин для шума. По-моему, их нет, но... В этом чертовом лагере, похоже, может произойти что угодно.

— Она исчезла! У меня на глазах!.. — какая-то девушка налетает на меня, но ее тут же подхватывает одна из знакомых мне американок — Оливия.

— Тихо-тихо, — успокаивающе бормочет она. — Что произошло, Крис?

— Ст-Стейси шла передо мной, а потом коснулась т-тумана и п-пропала, — заикаясь, объясняет другая.

— Туман? — переспрашивает Оливия, слишком громко и отовсюду начинают слышаться голоса:

— Да, я тоже видела!

— По периметру лагеря туман с самого утра…

— Не приближайтесь к нему, кто-то уже пострадал! — слухи и предположения расходятся мгновенно. Поднимается шум, который жутко нервирует, но когда кто-то начинает громко кричать «Это херовая шутка! Выходите!» — все почему-то замолкают и разворачиваются в сторону говорившего. И мне было бы наплевать, если бы не… В этот момент туман, едва различимый вдали, выпускает длинное серое щупальце, и, коснувшись кричавшего парня, проглатывает его, оставляя только… Ничего не оставляя. Замолкают даже самые напуганные. Все боятся произнести хоть слово или сдвинуться с места: только переглядываются. А вот это и правда жутко.

— Кхм, народ, — негромко привлекает внимание Альбус, и я оборачиваюсь, почему-то готовясь к худшему. — Я тут, кажется, правила нашел…

— Дай сюда, — к нему подскакивает Оливия, пробегается глазами по первым строчкам, а потом проталкивается через толпу и поднимается на помост — тот самый, где нас приветствовал Матье в первый день. — В общем, паника напрасна — этот иди… юноша исчез потому, что употреблять ругательства… запрещено. Судя по всему, если мы просто будем следовать всем пунктам, эта игра закончится.

По поляне расходится облегченный вздох и даже немного смешков.

— Итак, у нас есть время до захода солнца, чтобы разогнать туман. Последствия, к сожалению, не указаны, но лично я проверять не хочу, — Оливия даже не использует Сонорус — все слушают ее и так. — На доступной территории зарыты пять сундуков, найдя которые мы избавимся от тумана. Еще тут сказано, что отведенное нам пространство медленно поглощает туман, а коснувшись его — как мы уже знаем — пропадаешь. Так что, если будем медлить, туман может накрыть и сундуки, и, полагаю, с задачей мы не справимся.

— Я хотела за занятия! — возмущается девушка из первых рядов. — Я не хочу бегать и искать дурацкий клад.

— Тогда помаши ручкой и уйди в туман, — предлагает кто-то с другого конца.

— А вот и пожалуйста! — недовольная разворачивается и ей тут же организовывают проход. Кажется, всем интересно, струсит ли она и что произойдет, если нет. Девушка уверенно идет в сторону квиддичного поля, на ближней границе которого начинается белая завеса, а потом, видимо, все-таки колеблется, протягивая вперед руку. Ничего не происходит, туман остается неподвижен. Она погружает в него ладонь, проводя по воздуху, но никакой реакции с той стороны нет. Тогда девушка оборачивается, озадаченная, и кто-то кричит «Ты ему не нужна!», и в этот самый момент что-то неуловимо меняется. Дым за ее спиной темнеет и посверкивает, как грозовая туча, а потом становится видна громадная ладонь, которая со свистом обрушивается сверху и прихлопывает атлантку, как муху. Эффектное… исчезновение, однако. Даже мне становится не по себе.

Больше желающих «уйти в туман» нет.

— Запрещено употреблять ругательства, устраивать магические или любые другие драки и дуэли, портить лагерное имущество, — продолжает Оливия, дождавшись, пока все снова начнут ее слушать. — Запрещено бездействовать, заниматься любыми делами, не имеющими отношения к поставленной задаче, и пытаться навредить туману. Все это карается… последствиями, — она замолкает, а потом спохватывается: — Ах да, еще запрещено приставать к Лили Поттер.

— Что? — доносится голос Лили от самого помоста. — Откуда там такое правило?

— Не знаю, — пожимает плечами Оливия. — Но, на всякий случай, я буду держаться от тебя подальше, — она спрыгивает с помоста, теряясь в толпе, которая начинает шуметь, а мы с Алом, переглядываемся, удивленные, наверное, не меньше самой Лили.

— Не ты ли составлял эти правила? — прищуриваюсь я.

— Да уж скорее Джеймс, он же общается с организаторами, а я вообще не знал, что затевается. Хотя… — он чешет затылок. — Вчера видел что-то… странное, но подумал, что померещилось.

— Я бы не удивился, — хмыкаю я.

— Да перестань, это же всего лишь тра… — начинает Ал, но вовремя спохватывается и понижает голос. — В общем, ничего страшного мы не делали.

— Как скажешь, — не настаиваю я просто потому, что благодарен чертовой траве Саммер Холл как никто другой.

— Ал, твоих рук дело? — Лили появляется из ниоткуда, возмущенно тыча пальцем брату в грудь. Тот не успевает ответить, а она как будто что-то вспоминает, делает шаг назад и, переводя взгляд с Альбуса на меня и обратно, продолжает неестественно высоким голосом: — Что это за дурацкое правило?

Я еще не видел ее утром, чтобы сообщить, что все действительно обошлось, меня отвлекла Мелани. Теперь же, вспомнив о визите сестры, я пытаюсь найти у Лили какие-то признаки слез, но она больше смущена, чем расстроена. Я немного успокаиваюсь и понимаю, что самое время подыграть:

— Это очевидное правило, Поттер. С тобой связываться — себе дороже, — я ухмыляюсь и, так чтобы не заметил Ал, подмигиваю ей. Лили смотрит на меня округлившимися глазами, а потом, раз или два моргнув, медленно выдыхает.

— Странно, что там не написали ничего про тебя! — и, развернувшись, скрывается в толпе так же быстро, как появилась.

— Пожалуйста, не говори ей о том, что я подумал сегодня ночью, — глядя вслед сестре, просит Альбус.

Да она сама все слышала.

— О чем ты? — невозмутимо уточняю я.

— О… девушке в твоей постели, — замявшись, отвечает он. — Я ведь принял ее за Лили, и, если она узнает, — будет в бешенстве. Ну, что я мог подумать, что она окажется… Ну ты понял.

Я борюсь с желанием расхохотаться и потому только чудом выдавливаю из себя:

— Будешь у меня в долгу.

— А кто вообще эта девушка? Мне, наверное, стоит извиниться…

— С ума сошел? — закатываю глаза я. — Сначала ты врываешься посреди ночи к ней в комнату, а теперь собираешься просить прощения? Мне кажется, девчонки за такое убивают.

— Вообще-то я пришел в свою комнату, — напоминает Ал.

— А какая разница?

— Никакой, — убито подтверждает друг, и я, довольный исходом, киваю в сторону помоста, на который снова кто-то поднимается. Александр Крам.

— Нам нужно разделиться на поисковые группы, — предлагает он, держа палочку возле горла, чтобы все слышали. — Примерно по десять человек. Четыре из них отправится искать сундуки, по квадратам, от границы к центру, еще две — будут следить за тем, как быстро надвигается туман. Две десятки — во все доступные здания, одна — на кухню.

— Зачем на кухню?

— До заката мы точно захотим есть, а столовая, как мы видели, пустует. Цель это группы — взломать замок и добыть провизию на всех, — поясняет Крам. — Еще несколько человек, у кого есть метлы, поднимутся в воздух, чтобы оценить обстановку сверху. Если все согласны — не теряем время, разбиваемся на группы.

— Я не прочь подышать свежим воздухом, — говорит Ал, когда все вокруг начинают шуметь и расходиться. — Может, в команду на метлах?

— Пожалуй, я пас.

Наверное, мне стоит остаться с другом, чтобы убедиться, что ему в голову больше не придет глупых идей или домыслов обо мне и Лили, но я так и не рассказал ей, что все в порядке, не считая разыгранной перед Альбусом стычки.

— Но мне все же нужно поговорить с Крамом, — вспоминаю я и тут же напрягаюсь. Я надеялся, что до этого не дойдет, но, похоже, мне придется действовать именно с этой стороны.

Ал кивает, и, найдя Александра, сообщает ему, что будет одним из «летчиков». Крам указывает ему на парочку ребят из той же команды, и друг уходит, но рядом с нами тут же появляется Роза.

— Мы можем поговорить? — прямо спрашиваю я у болгарина. Надеюсь, он догадается, что Уизли тут лишняя. Хотя бы потому, что она начала закатывать истерики из-за невнимания или обид кузенов, а потом к этому примешали еще и мое «недружелюбие», которое ей, оказывается, тоже не по душе. Но я же не Крам: я не обязан беречь ее эго. — С глазу на глаз.

— Да, — кивает Александр, бросая взгляд на Розу и, видимо, собирается извиниться перед ней, но она сама пожимает плечами и уходит, говоря, где ее найти. Рядом с нами вообще никого не остается.

— Это касается Яна Кестера, твоего однокурсника.

Крам хмурится.

— Значит, разговор не из приятных.

— Догадываюсь, — соглашаюсь я. — Кто он вообще такой? У нас совместное занятие по Политике, и каждый раз оно заканчивается стычкой. Кажется он специально нарывается на драку.

— По какому поводу? — он, кажется, знает ответ, но все равно ждет, пока его дам я.

— Магглы, в основном, и магглорожденные.

— Относительно магглорожденных есть предубеждения у доброй половины Дурмстранга. А у кого их нет — те, скорее всего, с ними в близком родстве, — объясняет Александр. — Но Кестер… Знаешь, вот от него лучше держаться подальше. Особенно, когда речь заходит об этом. У него есть свои причины ненавидеть магглов и, судя по всему, достаточно веские для него, чтобы не принимать чужого мнения на этот счет.

Я все больше мрачнею, слушая его. Я так и знал, что от этого ублюдка не стоит ждать ничего хорошего, еще с тех пор, как он едва не напал на Лили прямо в кабинете. Но теперь… Если она продолжит отстаивать свою позицию так яро, как сейчас… Я не хочу, чтобы это плохо закончилось.

— Я учту, спасибо, — благодарю я Крама, и тот кивает, уходя.

Теперь нужно понять, рассказывать ли это Поттерам: им было бы полезно знать, кто может наточить зуб на их сестру, но это придется сделать крайне осторожно, чтобы никто не заподозрил, что я беспокоюсь о ней. Хотя это нельзя назвать таким уж беспокойством: будь на ее месте любая другая… я бы вряд ли вообще следил за тем, с кем она ссорится. Ладно, пока это происходит только на занятиях, а там я всегда рядом, чтобы, в случае необходимости, выбить из башки Кестера всю дурь. Независимо от того, о магглах она или о Лили.

Сверху раздается вскрик, и все поднимают головы, догадываясь, что произойдет. К парню у самой границы движется маленький смерч, и тот, не раздумывая, спрыгивает с метлы. Мелькает вспышка страхующего заклинания, и атлант катится по земле, распугивая других. Туман превращается в грозящий палец, а потом исчезает. Кто-то помогает парню подняться и прийти в себя, а тот сразу начинает рассказывать, что произошло. Я не слушаю, потому что это не слишком-то смешно: прыгать с метлы просто ради того, чтобы задержаться в глупой игре подольше. В принципе рисковать просто так. Конечно, на этого идиота мне плевать, но когда ради победы в квиддиче это сделала Лили… Абсолютно безрассудный поступок. Эта черта, несомненно, есть у всех Поттеров: даже Ал, которого я считал образцом благоразумия, сегодня оказался… накурен. А уж Лили с Джеймсом никогда не лезли за словом в карман. Я легко могу представить, на что она рассчитывала, прыгая с метлы вчера, но ради нескольких голов в игре она поставила под угрозу и нас, и свою жизнь! Что я должен был сделать? Раскрыть свое отношение к ней, явно перевалившее за простое внимание к сестре друга, или, как ни в чем не бывало, продолжить играть в квиддич? Иногда мне кажется, что Лили просто нравится ходить по лезвию ножа, думая, как ловко она обхитрила братьев и друзей. Когда вчера после игры мы, в очередной раз, помирились, я надеялся, что все станет проще. Но потом завалился Альбус, а теперь я вспомнил про Кестера и снова про ее прыжок… Лили, кажется, это совсем не трогает. Похоже, она всегда так живет.

Может, и тайные отношения ей нужны ради острых ощущений?

Я должен просто поговорить с ней начистоту, чтобы убрать эти недопонимания, но кто-то может заметить, что мы разговариваем, а еще это дурацкое правило! Вот что значит, «не приставать к Лили Поттер»? Кто бы его ни написал — он опоздал на пару дней. Но я все равно не могу даже просто подойти к ней, чтобы объяснить, как все разрешилось с Алом, не говоря уж о том, чтобы провести время. Она — моя девушка, но, вопреки здравому смыслу, общаться с ней могут все, кроме меня. Как это раздражает.

— Как прошло? — меня нагоняет Мел.

— Лучше, чем я ожидал.

— Правда? Я даже немного расстроена.

-Врешь, — усмехаюсь я, продолжая искать среди снующих атлантов Лили.

— Виновна, — вздыхает Мелани. — Я сильно расстроена, что этот абсурд еще продолжается. Кстати, если ты ищешь Мисс Неприкосновенность, то она в роще, в поисковой группе. Злится, что все обходят ее стороной, — она хихикает.

— А ты что делаешь? — спрашиваю я.

— Не даю ей заскучать и пристаю, как могу, — признается сестра.

— Значит никто к ней не подходит? Не знаешь, кто еще с ней в группе?

Мелани недовольно поджимает губы.

— Я. Еще девочки-француженки и Свити. В общем, все, кому наплевать на правила, которые Джеймс приписал от руки.

— Думаешь, это был Джеймс?

— Так думает Лили, а мне все равно. С какой бы целью это ни сделали — это смешно, — пожимает плечами Мел.

— Ты вроде недавно хотела помочь мне? Сможешь отвлечь ее подруг? Мне нужно поговорить с Лили, — прошу я.

— Нет, — качает головой она. — Когда я предлагала помощь, на кону стояла твоя дружба с Альбусом, а не роман со Златовлаской.

— А в чем разница? — не понимаю я.

Мелани закатывает глаза, но на меня это не действует.

— В том, что будет лучше для меня, — прямо отвечает она и ускоряет шаг. Вскоре я замечаю стайку девушек, среди которых вижу Лили, но она в таком плотном кольце подруг, что незаметно подойти просто нет шансов.

— Кажется, здесь что-то есть, — издалека зовет Мелани, и группа устремляется к ней, но Лили почему-то медлит. Приглядевшись, я понимаю, что у нее развязались шнурки. Если и это подстроила сестра, то у нее явные задатки сводницы. Хотя сыграно чисто, признаю. Спасибо, Мел.

— Лили, — негромко зову я, надеясь, что кроме нее никто не услышит.

Она оглядывается на меня, потом на девочек, которых Мел уже увела куда-то, и встает.

— И как у нас дела? — осторожно спрашивает Лили, заглядывая мне в глаза.

— Я помог Алу понять, что ему все померещилось, — киваю я.

— Значит, он и правда был… под кайфом? — она закусывает губу и хмурится. — Саммер как-то плохо на него влияет…

— Во-первых, это сыграло нам на руку, — напоминаю я. — А во-вторых…

Я не знаю, как продолжить. Альбус — мой лучший друг, и я не могу позволить, чтобы кто-то осуждал его, даже его сестра, но с другой стороны — это Лили, и я не могу сказать, что это не ее дело. Кажется, это первый раз, когда мне действительно приходится решать, на чьей я стороне.

— Он и сам уже понял, что натворил, — я с трудом иду на компромисс. — Давай просто сделаем вид, что ничего не знаем. Тебе-то уж точно придется, — напоминаю я. — Тебя ведь не было в комнате, верно?

— Я была у себя, Ал не заходил, Мелани подтвердит, — кивает Лили. — Кстати… Она… мы не слишком жалуем друг друга, как ты заметил, она ведь не расскажет?

Я точно должен задуматься об этом серьезнее, потому что я знаю Мел как облупленную, но в этом все и дело. Я знаю ее, и потому без раздумий отвечаю:

— Нет, она не расскажет.

— Хорошо, — улыбается Лили. — Не будь это так… страшно, было бы даже забавно.

— Забавно? — хмыкаю я. — Это все, что ты можешь сказать по… этому поводу? — мне безумно хочется схватить ее и поцеловать, вместо этого дурацкого разговора, но помимо правил, которых мы придерживаемся на людях, есть еще и чертова приписка от Джеймса. Ну, ничего, я еще возьму свое, когда мы останемся одни.

Я ухмыляюсь своим мыслям и киваю на возвращающихся девочек.

— Видимо, Мелани устала их отвлекать.

Лили оборачивается и удивленно произносит:

— Она специально их увела? Мерлин, я не выживу у нее в долгу, она меня доведет, — она снова смотрит на меня, и таким жалобным взглядом, что внутри что-то переворачивается.

— Мел лучше, чем ты думаешь, — улыбаюсь я.

— Хм, — только и выдает Лили. — Сделай вид, что ждал сестру, — шепчет она и идет к подругам. — Мелани, там к тебе.

Сестра переводит взгляд с Лили на меня, и я различаю на ее лице презрение, которое она испытывает ко всей этой ситуации и к нам в частности. И все же Мел делает шаг навстречу, кажется, собираясь что-то сказать, но тут я замечаю странное шевеление в траве.

— Туман! — предупреждаю я, видя, как к ноге сестры ползет серая змея. Мелани отскакивает, налетая на кого-то из девочек, а дым застывает на мгновение и бросается в мою сторону, разевая клыкастую пасть. Больше я ничего сделать не успеваю.