Ведьмы, оборотни, огневиски или Лучший способ быстро свихнуться (джен)

Мичиган засыпал неспешно. Над Сагино висел густой туман, достойный культового фильма ужасов. В мокрых летних лесах, окружающих городок с трех сторон, пеленой висело зудящее комарье, оседало на липких влажных папоротниках и набухшей древесной коре. Где-то на северной оконечности города сонно вздыхал необъятный как море Гурон, глухо позвякивая мокрыми швартовочными цепями рыболовных катеров. Своеобразный запах зеленоватой от медных примесей озерной воды тек в Сагино вместе с вездесущей рыбной вонью. Ею был пропитан весь округ Сент-Клер.

С наступлением сумерек жизнь в городке не замерла, но сосредоточилась в заведении с из рук вон странным названием «Зеленый слоник», ядовито-желтую вывеску которого украшало изображение грязно-зеленого чудища с ушами, напоминающими неловко натянутую туристическую палатку, и бургером в лапе, в котором слона могло угадать только отягощенное параноидальным психозом воображение.

Сэм шелестел клавишами, уткнувшись носом в экран своего серебристого макбука. На краю стола сиротливо белел стаканчик с диетической колой, на тарелке лежал нетронутый бургер.

Некоторое время Дин просто неторопливо потягивал темное пиво, со скучающим видом наблюдая за посетителями «Зеленого слоника». В зале не происходило ничего подозрительного, а среди его завсегдатаев едва ли скрывался кто-нибудь, способный вызвать у старшего Винчестера интерес, сигаретный дым висел под потолком, приглушая свет пыльных ламп, а запах пережаренных чипсов и горчицы вызывал першение в горле. Дин со стуком опустил бутылку на потемневшую от времени, испещренную трещинами столешницу. По узкому горлышку стремительно поднялась и выплеснулась пена. Дин стер с колена и локтя белые следы и скривился.

— Чертово бухло пахнет рыбой! — изрек он и испытующе посмотрел на Сэма в ожидании подтверждения или хотя бы сочувствия.

— Угу.

— Я теперь тоже буду пахнуть рыбой!

— Угу.

— Сэмми — девчонка! — не сдавался Дин.

— Я слышу тебя, Дин. И просто пытаюсь заняться делом. Чего и тебе советую, — добавил он, глядя на то, как брат проводил длинным взором пышногрудую блондинистую официантку. Униформа смотрелась на ней как игровой костюм. Сэм покачал головой и развернул макбук, жестом приглашая брата взглянуть на экран. На нем привычно маячили скрины серых газетных страниц с нечеткими фотографиями.

— За последний месяц — более двадцати исчезновений в радиусе трехсот миль от Сагино. Никогда не встречал ничего подобного. Эта тварь, чем бы она ни была, потрясающе кровожадна.

Дин рывком допил пиво.

— Местная полиция что-нибудь находила?

— Тряпье, кровь, ошметки мяса... Истерзанные тела. Я был бы уверен в том, что это — оборотень... Но оборотни вырывают сердце, а у всех жертв оно на месте. Ну, или у того, что от жертв осталось. Кроме того, у погибших, как правило, пропадали некие вещи: спальные мешки, снаряжение, деньги...

Дин едва не поперхнулся.

— Оборотень? Сэмми, тогда уж тут поработала стая оборотней! Да вот незадача — оборотни не живут и не охотятся стаями. Вывод — это очень, очень, очень голодный и свирепый оборотень.

— Есть еще кое-что, Дин, — не обращая внимания на язвительный тон брата, продолжил Сэм. — Неделю назад нашли два трупа в паре миль к западу от Гурона, за грядой Сент-Джеймс. Никаких следов насильственной смерти, нет ран, вообще ничего... Остекленевшие глаза и остановка сердца.

Дин пожал плечами.

— Два дела, да, Сэмми?

— Пока не знаю. Но стоит проверить.

И он снова углубился в компьютер.

— А что говорят егеря?

— Вначале они вместе с жителями городка организовали патрули, группы из трех-четырех человек, сменяющиеся каждые несколько ночей. Полиция, понятное дело, быстро узнала о таком самоуправстве, но предпочла закрыть на это глаза. Думаю, копы решили, что людям стоит потратить впустую несколько ночей — выпустят пар, устанут натыкаться на пьянчужек и отложат свои пушки. Но дело обернулось худо — пару недель назад из такого патруля не вернулась вся группа целиком... То, что от них осталось, вряд ли позволило опознать тела. Теперь местные считают, что в Сагино завелся кровожадный гризли. Или Джек-Потрошитель. Или чупакабра. Хотя последнее маловероятно — единственного оставшегося в Штатах чупакабру убил охотник Мастерсон чуть больше года назад. — Сэм откинулся на спинку стула и развел руками. — Вот и получается — еще недавно городок жил веселой суетливой жизнью, а теперь после заката на улицах не встретишь ни души. Егеря — и те боятся соваться в лес.

Дин щелчком отодвинул уже пустую бутылку и поднялся, на ходу накидывая потрепанную кожаную куртку.

— Значит, поглядим сами. Погнали?

* * *

Лес был мокрым, темным и труднопроходимым. Тяжелые шаги разбивали хрупкую ночную тишину. По сторонам, в темноте, чудилось движение, чудилось обманно — виной тому была ночь и легкий ветер, оживляющий заросли и создающий кругом странные звуки. Песчаниковые почвы с осколками скальной вулканической породы выступали то тут, то там, заставляя то и дело спотыкаться в неверном свете карманных фонариков.

Дин мысленно выругался — ему совсем не нравилось то, что пришлось оставить его «детку»: «Импалу» бросили в паре километров от гряды Сент-Джеймс, где дорога еще была сносной.

Через некоторое время они выбрели на одно из тех мест, где тамошние власти уже в который раз находили фарш из туристов и охотников. Кругом был разбросан мусор и лоскуты тряпья, на краю поляны чернел скелет развороченной палатки. На разлапистых папоротниковых листьях все еще заметны были темные бурые пятна. Дин осторожно отогнул кленовую ветку с повисшим на ней куском окровавленной плащевки.

— Это действительно похоже на работу гризли, — заметил он. — Или какого-нибудь умалишенного, вообразившего себя новым Эдом Грейсом*.

— Нет, Дин, — возразил Сэм. — Ты видел в морге тела... вернее то, что от них осталось. Когти и зубы, следами которых те пестрят, маловаты для гризли. И свидетельствуют о том, что убивший этих людей — кто угодно, только не человек.

Дин кивнул, признавая правоту брата. У него было странное ощущение напряженного ожидания. Будто воздух вокруг сгустился, превратившись в жидкое тесто для фритюра. Ему нестерпимо захотелось схватиться за пистолет.

— Сэмми, — позвал он. — Ты не чувствуешь ничего...

Громкий хлопок заставил его вздрогнуть. Вспышка белого света ослепила, вызвав мимолетную дурную мысль о похищении инопланетянами, и Дин инстинктивно прикрыл голову руками. А в следующую секунду получил чувствительный удар в спину и, уже падая, выхватил из-за пояса пистолет.

Позади него поднималась, отряхивая с колен сосновые иголки, молодая девушка в джинсах и коротенькой кожаной курточке. Ей помогал, поддерживая под локоть, высокий мужчина с проседью в русых волосах. Дин с трудом удержался от того, чтобы разинуть рот — эти двое материализовались прямо посреди поляны из густой ночной темноты.

— Значит — глушь, и мы никого не встретим? — насмешливо спросила девушка своего спутника, едва увидев обоих Винчестеров и не реагируя на направленное ей в лоб оружие. Глаза ее, поймав поток света от фонарика Дина, вспыхнули густым янтарным отблеском. Мужчина пожал плечами.

— Святые ежики! Что это сейчас за срань была? — справедливо вознегодовал Дин, покачивая дулом револьвера. — Телепорт? Звездные врата? Гиперкоридор, как в «Стар Треке»? Эй, я к тебе обращаюсь, капитан Кирк?!

Мужчина и девушка переглянулись.

— Обливиэйт? — полувопросительно бросил мужчина, и его спутница, пожав плечами, кивнула. Когда она легким привычным жестом извлекла из рукава тонкую десятидюймовую палку и направила ее на братьев, Сэм тут же примирительным жестом выставил руки вперед. Подобная палка возникла и в руке мужчины.

— Стоп-стоп-стоп!.. Постойте, леди... Скажите, вы ведь не просто так оказались здесь? Вы ищите тех, кто в Сагино убивает людей? Погиб кто-то из ваших близких?

— Оборотни.

— Что? — Сэм уже был готов вздохнуть с облегчением, ибо тот факт, что эти двое знали про оборотней, мог означать лишь одно — они являлись охотниками. Каким-то странным, не поддающимся классификации видом охотников.

— Тут поработали оборотни, — подал голос мужчина.

— Чувак, оборотни так не охотятся! — с видом превосходства ухмыльнулся Дин. Он уже априори считал этих двоих дилетантами, начинающими, и почти расслабившись, опустил пистолет.

Девушка переглянулась с мужчиной, по ее лицу растеклось понимание. Она опустила палочку.

— Охотники, — уверенно и зло сказала она. — Мантикору мне в постель, нас угораздило наткнуться на охотников! Рэм, ты слышишь?

Мужчина медленно кивнул, чуть изогнув губы в легкой усмешке. На белоснежных зубах хищно взблеснул лунный свет. Дина передернуло, и он резко передумал разоружаться, плотнее сжав в ладони пистолет. Уж лучше он грохнет этих странных людей, свалившихся ему на голову прямо из ниоткуда, а потом будет разбираться что к чему. Тем более что на него и Сэма уже были направлены две палочки... Не то, чтобы Дин боялся деревянных палок, но тут незнакомое ощущение отдавалось морозом по коже. Палки ему не нравились. Он отметил про себя слово «мантикора». Не иначе, какой-то новый подвид нечисти.

— Детка, ты знаешь кто мы такие, мы — не знаем кто вы, — миролюбиво начал он. — Тебе не кажется, что это несколько несправедливо? Вообще-то вы живы только по одной причине — вы люди, а не нечисть.

— Уверен? — нехорошо усмехнулась девчонка. — Охотники! — снова выплюнула она, при этом в ее голосе Дину явственно послышалось презрение. — Вы хуже тех магглов, что сотни лет назад жгли на кострах ни в чем не повинных людей лишь только заподозрив тех в колдовстве! Вы думаете, что знаете о мире сверхъестественного все, но на деле вы не более чем дилетанты! Скольких ведьм вы убили, не дав тем сказать и слова? Экспеллиармус! — вдруг истошно завопила девчонка еще одно незнакомое слово, увидев как предупреждающе качнулся револьвер в руках Дина, и тот, описав дугу, приземлился в кусты. За ним последовал револьвер Сэма.

— Срань господня! — выдал Дин. — Да ты ведьма!

— Потрясающая наблюдательность! — огрызнулась та.

— Мы предпочитаем, когда нас называют волшебниками, мистер, — мягко сказал мужчина, успокаивающе сжав плечо девушки. Голос у него был негромкий и очень спокойный. — Предлагаю всем перестать размахивать оружием и сыпать угрозами. Мы не причиним вам вреда, хотя можем это сделать. Меня зовут Ремус, это — Гермиона.

— Волшебники? — у Дина полезли на лоб глаза, однако в бой он кидаться передумал. С сумасшедшими нужно быть осмотрительнее. — Гудвин, да ты явно перепутал Мичиган со страной Оз! А это кто с тобой? Элли? В таком случае — я не злая Западная Ведьма, чтобы приземляться мне на голову! Она меня едва не зашибла!

— Вы считаете нас ненормальными, — сказал мужчина. — Мы убедим вас в том, что это не так, но позже. Те, кого вы ищете, гораздо опаснее, чем можно подумать. Их вожак — Фенрир Сивый...

— Кто? Ребята, изъясняйтесь понятнее! — недовольно возопил Дин. Он решил отложить выяснение отношений.

— Это не те оборотни, которых вы встречали раньше, — сказала Гермиона. — Это волшебники. Высшие оборотни. Они не зависят от фазы луны, они умные и очень опасные преступники, а не просто кровожадные убийцы. И убивают они не ради пищи, а ради удовлетворения своей жестокости да еще для того, чтобы замести следы.

— А как же те два человека, на которых не было и царапины? — задал Сэм давно интересующий его вопрос. — Не похоже, чтобы над ними потрудились оборотни.

— Мы были в полицейском морге два дня назад, — сказала Гермиона. — Это была Авада Кедавра. Этих людей убили магией. Смертельным проклятием, запрещенным нашими законами.

— Надо вернуться в Сагино, — сказал Ремус и внимательно посмотрел на Винчестеров. — Наметить план действий. Поверьте, вам необходима наша помощь.

— Наша машина осталась на шоссе. Путь неблизкий, — буркнул Дин.

— Мы доберемся сами, — усмехнулся Ремус. — Мотель Карри, комната двадцать два. Мы будем вас ждать.

— Я не буду работать с охотниками! — отрубила Гермиона, когда братья скрылись в темноте, и обреченно добавила: — Они все испортят.

* * *

Мотель Карри был достойным, опрятным и... самым неприметным из нескольких местных гостиниц. Как раз в точку, — подумал Дин. — Потому что эта странная парочка явно не хочет привлекать к себе внимание. Номер — маленький и чистый — порадовал глаз сдержанно бежевой цветовой гаммой в отличие от грязно-бордовых и алых комнат, похожих на кабинки борделя, которые доводилось Дину видеть почти в каждом мотеле, где они с Сэмом останавливались. В комнате царил мягкий сумрак, который похоже совсем не беспокоил их новых знакомых. Дин успел заметить, что и по лесу те передвигались с удивительной ловкостью, несмотря на то, что там было темно как в глотке у гориллы. Он сбросил на журнальный столик захваченную с собой термосумку. Там было пиво — лучшее по мнению Дина средство подавление внутреннего раздрая и установления социального контакта.

Гермиона читала книгу, сидя на кровати в позе дзен-буддиста. На Дина и Сэма она даже не глянула, разве что раздраженно дернула плечом. Ремус послал ей неодобрительный взгляд и сдержанно поздоровался.

Сэм заинтересованно вытянул шею. Книга в руках девушки была старой, даже древней. Очень старой и просто огромной. Жаждущая познания душа младшего Винчестера просто не могла не потянуться к сему фолианту... Но страницы оказались пусты. Желтоватый потрепанный пергамент без единой буквы.

— Книга заколдована, — не поднимая головы пояснила девушка. — Она зачарована таким образом, чтобы магглы не могли прочесть того, что в ней написано.

— Магглы? Это что — ругательство такое? — влез Дин.

— Так мы называем людей, не владеющих магией. Не имеющих отношения к нашему миру, — сказал Ремус.

Дин плюхнулся в кресло. Его голова трещала по швам от обилия полученной за последние несколько часов не самой обычной информации. Он притянул к себе термосумку.

— Пива?

Ремус оскалился.

— Думаю, вам требуется что-то посерьезнее. Гермиона?

Девушка молча отложила книгу, выдернула из-под подушки миниатюрный дамский рюкзачок, в котором могла поместиться разве что косметичка, и, засунув в него руку по самый локоть, пошарила и извлекла оттуда бутылку с янтарно-красноватой жидкостью, в которой Дин безошибочно опознал крепкий алкоголь. Потом непринужденным жестом запихнула в рюкзак книгу, которую только что читала. Та была больше него раза в три. Лицо Дина вытянулось. Он смотрел на Гермиону так, будто у нее внезапно выросла вторая голова. Ремус откупорил бутыль и плеснул оттуда в невесть откуда появившиеся на столике стаканы. Реакция Дина его забавляла — было видно, что он едва сдерживает веселье.

Дин решил, что он подумает о том, примерещилось ему или нет, в другой раз — в конце концов, даже в мире сверхъестественного нет ничего, что невозможно было бы объяснить — и заинтересованно уставился на янтарную струйку, бьющуюся о резное стекло. Потом принял стакан из рук Ремуса и залихватски опрокинул содержимое в рот... И в следующую секунду понял, что не поможет и молитва — это был жидкий адский огонь.

— Это огневиски, — стараясь не рассмеяться в голос, сказал Ремус. — Сорокалетней выдержки.

— Твою мать! Чертовски верное название для экстракта преисподней! — справедливо возмутился Дин. — Предупредите заранее, если после этого я превращусь в Годзиллу и начну выдыхать пламя!

Отплевавшись и выругавшись, старший Винчестер неожиданно напиток оценил. Обжигающий горло жар ушел, уступив место приятному, расслабляющему теплу. Все внутри заволокло приятным мягким туманом, и через некоторое время Дин уже смотрел на мир потеплевшим блестящим взглядом.

— Может наконец займемся делом? — скорее для проформы спросила Гермиона. — Если вы в состоянии конечно.

— Детка, если ты думаешь, что меня способен вывести из строя стакан адского пойла, то ты глубоко ошибаешься.

Гермиона хмыкнула и отвернулась. Этот парень бесил ее собственной уверенностью в том, что он был неотразим, остроумен и чертовски шикарен. К тому же он был охотник, а охотники были той категорией магглов, к которой она, магглорожденная по крови, относилась неприязненно. Решив не обращать внимание на наглого красавчика и ограничиться общением с его умным спокойным братом, она рассказала об оборотнях из своего мира и о человеке по имени Фенрир Сивый, который — она была уверена в этом — стоял за кровавыми убийствами в Сагино. Ремус молчал, предоставив ей возможность говорить.

Дин слушал внимательно. Инстинкты охотника, отточенные годами, заставили его восприятие обостриться до предела. Спустя час он понял, что сходит с ума. Эта женщина была хуже, чем Сэмми, когда тот пытался объяснить почему он, Дин, неправ. Она стоила двух... нет, трех Сэмми. У Дина заболела голова. Он знал один единственный способ борьбы с нечистью — сначала стрелять, а потом разговаривать. А эта лохматая, но чертовски симпатичная девчонка уже что-то рисовала на мятой салфетке — вероятно это был план действий с сотней поправок на случай, если что-то пойдет не так. Дин должен был признать, что так действительно легче воспринимать информацию. Да и просчитывать вероятности она умела...

...Гермиона водила пальцем по карте штата Мичиган и беспрестанно бормотала себе под нос. Вдруг она затормозила и уверенно ткнула в куда-то в район гряды Сент-Джеймс.

— Здесь!

— Что? — Дин вынырнул из размышлений.

— Вот здесь гряда обрывается прямиком в озеро Гурон, — повторила девушка. — Кругом нехоженный лес, и рельеф местности таков, что люди в силу своей физиологии просто не смогут лазать по этим скалам. Берега озера отвесные и неприступные со всех сторон, кроме той, где стоит Сагино... Я думаю, что там могут быть карстовые пещеры.

Ремус подался вперед.

— Думаешь, Сивый устроил там себе пристанище?

— Посуди сам: жертв находили, конечно, ближе к городку, но он не такой идиот, чтобы организовать ставку под носом у людей. Год после войны — не так уж много. Пока что Сивый просто зализывает раны.

Ремус оскалился. Именно он в ночь полнолуния, когда армия Волдеморта штурмовала Хогвартс, едва не загрыз вожака оборотней насмерть.

— И это означает еще одно, — продолжала Гермиона. — Их немного. Зная Сивого, можно предположить, что будь у него целая стая, прятаться бы он не захотел.

— Стая оборотней! — выдохнул Сэм. — Просто невероятно!

— Это все замечательно, но надо начинать, — оборвал их Дин. — Убьем этих сукиных детей! — он внимательно посмотрел на Гермиону. — А вы, леди, останетесь здесь.

— Черта с два! — моментально среагировала та. Глаза ее загорелись нехорошим блеском. Она со злостью отбросила руку Ремуса, которая успокаивающе легла на ее напряженную спину. — Этот ублюдок убил и обратил десятки людей! Я выслеживаю его уже целый год и не остановлюсь, пока не он не получит в лоб Аваду!

— Фенрир Сивый потерял три четверти собственной стаи, — добавил Ремус. — И теперь ему нужна новая. Сейчас он и его оборотни только удовлетворили свою тягу к крови. Но скоро он начнет обращать людей. И начнет с детей. Это его хобби, его фирменный почерк — он кусает детей, делает из них чудовищ, растит жестоких убийц... Поверьте, я знаю, о чем говорю.

— Заметано, — покладисто согласился Дин. — Но она, — он взглядом указал на Гермиону, — Не будет высовываться и путаться под ногами!

Ремус предупреждающе посмотрел на девушку — она уже сжимала в побелевших пальцах палочку.

— Не стоит недооценивать Гермиону, мистер, — мягко сказал он. — Она способна дать фору нам всем.

*Эд Грейс — один из самых жестоких маньяков прошлого века. Убил всего четверых, но оказался весьма изобретателен: покрывал тела художественной резьбой, пока те были еще живы, расчленял трупы и употребил бедняг в пищу... в общем, очень приятный парень был этот Эд Грейс...

Гермиона оказалась права — Сивый устроился толково. Увенчанная лесистым гребнем верхушка гряды Сент-Джеймс выделялась на фоне залитого лунным светом неба, волной вздымаясь над свинцовым зеркалом Гурона. Было безветрие и тишь, луна, ранее напоминавшая ломтик сыра, приблизилась по форме к спелой дыне — летние дни летели быстро. В том месте, где гряда переходила в обрывистый озерный берег, образовалась гранитная стена, полускрытая лесными зарослями.

Сюда они аппарировали, прихватив обоих Винчестеров. Сэм на ногах устоял, однако Дин, хватанувший накануне изрядное количество огневиски, с чувством вывернулся наизнанку, а лексикон Гермионы обогатился новыми выражениями американской нецензурной речи. Девушка мстительно ухмыльнулась и, достав из своего неизменного рюкзачка маленькую аптечную склянку, откупорила ее и, капнув на ладонь темной жидкости, нанесла на запястья и шею. Ремус последовал ее примеру.

— Духи в стиле унисекс? — не смолчал Дин. Он ловко поймал переброшенную ему склянку. — Детка, ты удивляешь меня все больше.

— Советую воспользоваться, — проворчала Гермиона. — Если не хотите, чтобы оборотни учуяли вас за версту.

Дин пожал плечами и сунул нос во флакон.

— Чтоб я сдох! Тут что? Вытяжка из старого скунса?

— Нет, — спокойно возразила Гермиона. Выражение ее лица не изменилось. — Половые железы африканского носорога. В брачный период.

— Слизь флоббер-червей, — с видимым удовольствием добавил Ремус.

Тут уж Дин решил, что больше не хочет ни о чем спрашивать. Он просто задержал дыхание и мужественно намазался черно-зеленой дрянью из флакона.

Когда с приготовлениями было покончено, Ремус огляделся по сторонам, замер, будто бы прислушиваясь, и, уверенно указав направление, сообщил:

— Туда.

Дин скривился.

— Чувак, я уже понят, что ты крут и, поверь, ценю твой опыт в таких вещах, но как ты вот так сразу можешь понять, куда идти?

— Дин...

— Нет, Сэмми, я просто хочу знать, каких еще сюрпризов ждать от Доктора Джекилла и мисс Хайд!

— Дин, послушай...

— Какого черта?! Может, логово совсем в другой стороне!

Сэм обреченно вздохнул и, схватив брата за плечо, оттащил его в сторону.

— Он унюхал их, Дин.

— Он что??

— Я думаю, он тоже оборотень, — младший Винчестер понизил голос. — Полнолуние совсем близко, его глаза то и дело меняют цвет, он отлично видит в темноте... Я, конечно, могу ошибаться, но... Постой! — он удержал рванувшегося в сторону Ремуса брата. — Не делай глупостей. Видимо, он не похож на тех оборотней, что встречались нам раньше. Он весьма воспитанный и лояльный оборотень, Дин. Он здесь, чтобы помочь.

Дин скорчил такую физиономию, будто содержимое недавнего флакона ему пришлось выпить, а не применить наружно.

— Ловить оборотней с помощью оборотня. Сэмми, ты что — рехнулся?? Мы уничтожаем нечисть, помнишь?

— Они не нечисть, Дин. Вспомни, что говорила Гермиона. Они живут в своем мире и всячески ограничивают общение с простыми людьми. Так или иначе, существует целое скрытое от ненужных глаз сообщество, которое, если следовать твоим принципам борьбы с нечистью, подлежит уничтожению. Это не вампирское гнездо и не семья гулей. Это люди. У них есть своя культура, обычаи, правосудие наконец. Среди них есть преступники, которые отвечают за свои злодеяния перед законом. Нельзя просто убивать их, потому что они отличаются от нас. Потому, что все они так или иначе являются сверхъестественным. Но это неправильно! Мы встречали таких, как они. Вампиров, которые не питаются человеческой кровью. Ведьм, помогающих людям... Мир не делится на черное и белое, Дин. Встреча с Ремусом и Гермионой как нельзя лучше доказывает это.

— Хорошо, Сэмми, — на лице Дина отразилось все, что он думает о словах брата. — Но если он только попробует причинить нам вред, я его застрелю...

— В этом не будет нужды, — услышал он голос Гермионы. — Ремус успешно лечится от ликантропии. Он принимает особенное зелье, позволяющее человеку и волку примириться друг с другом во время полнолуния. Они слышат и понимают один другого.

Она улыбнулась Ремусу и коснулась его руки. Сэм отвернулся. В этом коротком жесте было столько доверия и затаенного знания, что было ясно — девушка понимает, о чем говорит. Более того — она переживает это и борется с недугом вместе со своим другом.

— Теперь волк — часть Ремуса, — тихо сказала она. — Не болезнь, не проклятие. Просто его вторая половина.

Они с трудом продрались сквозь лес, окруженные завесой беззвучности, которую наколдовала Гермиона, и вышли к берегу Гурона. Здесь в выступающей из зарослей скале виднелась даже не одна, а несколько пещер, входы в которые были несколько небрежно замаскированы еловым лапником — гостей явно не ждали. Вытоптанный мох, остатки погасшего кострища, аккуратная стопка сухих веток под скальным навесом... Если напрячь слух, можно было услышать слабое журчание воды — где-то неподалеку прятался родник.

— Где они? — прошептала Гермиона, отводя в сторону лапу гигантского папоротника. — Неужели оставили лагерь без охраны?

— Двое, — Ремус повел носом. — В пещере.

Будто подтверждая его слова всколыхнулись еловые ветки, и на утоптанную полянку, слегка пошатываясь, вышли двое юношей. Бледные и сутулые, с заострившимися лицами, они были похожи на людей, которые только что перенесли тяжелую болезнь.

— Поставить в охрану таких юнцов! — фыркнула Гермиона. — Сивый теряет хватку.

— Это не охрана, — возразил Ремус. — Это новообращенные — все признаки налицо. А лагерь никто не охраняет — людям сюда не добраться. Если они не умеют аппарировать, конечно. Разделимся, — предложил он. — Дин, Гермиона — вы идете вместе.

— Чувак, на кой мне такая канитель? — Дин тотчас недовольно нахмурился. — Я пойду с братом, и точка.

— Когда сюда нагрянут настоящие оборотни с волшебными палочками, брат не сможет прикрыть твою великолепную задницу! — прошипела девушка. — Поэтому засунь свое гипертрофированное чувство превосходства куда подальше и слушай, что тебе говорят!

Дин возмущенно обернулся к Сэму, но натолкнулся на ироничный взгляд. Сэм развел руками — мол, смирись, братишка, я не при делах.

Гермиона двинулась вперед, почти не таясь. Два молодых оборотня заметили ее слишком поздно, в их глазах отразился испуг, когда они увидели направленную на них палочку. Их попытку убежать пресекло обездвиживающее заклинание. Это были еще совсем мальчишки, похожие друг на друга до такой степени, что было ясно — они братья. Гермиона склонилась над ними и внимательно посмотрев им в глаза спросила:

— Вы уже убивали людей?

Парни открывали и закрывали рот, будто пара выброшенных на берег рыб. Парализованные ужасом, они не могли вымолвить ни слова. Гермиона тяжело вздохнула и качнула палочкой.

— Смотрите мне в глаза... Легиллименс!

— Она что — телепат? — сделав страшные глаза, прошипел Дин. — Сэмми, беру назад свои слова — ее точно нельзя отпускать просто так...

— Заткнись, Дин.

— ...а сколько было бы от нее пользы в нашем деле!..

— Дин!..

— Чувак, а может она умеет видеть сквозь предметы? Ты знаешь, ну, как тот парень с Криптона?..

Через минуту девушка поднялась и покачала головой.

— Они никого не убивали. Несколько дней назад здесь, в Сагино, их покусали оборотни. Они очнулись здесь, в пещере, после долгого процесса трансформации только вчера. Едва не отправились к Мерлину... Волшебники. Их палочки Сивый сломал.

— Ты собираешься оставить их в живых? — с неодобрением поинтересовался Дин. — Думаешь, это разумно?

— Ты отлично меня слышал, большой крутой парень — на их совести нет смертей. К тому же, они всего лишь дети.

Гермона достала из кармана большое краснобокое яблоко и протянула пленникам, предварительно сняв с тех магические путы.

— Ведите себя хорошо, — усмехнулась она. Под изумленным взглядом Винчестеров те одновременно дотронулись до яблока и пропали с громким хлопком. Воздух на их месте словно на мгновение завязался узлом и снова расправился.

— Яблоко — это портал, — пояснила девушка. — Они попадут в местный комитет по наблюдению за оборотнями и анимагами. Надеюсь, с ними все будет в порядке...

Она замолчала и выпрямилась, замерев.

Ей были хорошо знакомы избитые фразы о страхе, который, как электрошок, встряхивает нервную систему человека, о «липком поте, струящемся по спине» и «крови, которая стынет в жилах», но она редко вспоминала о том, что эти книжно-киношные метафоры вполне имеют место и в реальности. И вот теперь этот ужас вновь напомнил о себе.

Гонимое ветром облако подобно покрывалу заслонило собой луну, и окрестности окончательно погрузились во тьму. Словно выждав мгновение, когда скроется светило, за спиной послышался шорох и треск ломаемых кустов. Гермиона, Ремус и Винчестеры обернулись как раз в тот момент, когда вновь выплывшая луна залила все вокруг белым, ясным, будто днем, светом. На поляну выскользнула громоздкая зловещая тень. Девушке был очень хорошо знаком этот высокий угловатый человек с хищным соколиным лицом — она узнала бы его где угодно.

— Сивый!... — прошипела она.

— Ремус! — оборотень жестоко ухмыльнулся. — Решил взяться за ум и вернуться в семью? И грязнокровку с собой притащил! — он скользнул взглядом по Винчестерам. — И даже не забыл захватить обед...

* * *

Позади Сивого обозначились еще две тени — эти мужчины были Гермионе не знакомы. Оборотень не выглядел потрепанным. Словно бы не было месяцев скитаний по миру в попытках скрыться от магического правосудия, словно бы не поднимались вокруг дикие североамериканские леса.

— Вы убиваете не ради еды, а потому, что вам это нравится, — холодно заметила Гермиона. — Вид крови и человеческих страданий действует на тебя, как хорошая доза адреналина.

Оборотень осклабился.

— С этим трудно спорить. Да и мои ребята нуждаются в развлечениях.

— Твои ребята? Ты растерял свою стаю, Сивый.

— Я быстро ее восполню. Естественным путем. И первым делом прибегну к твоей помощи.

— С каких пор тебе нужна помощь грязнокровки?

— Чистота крови в стае не имеет значения, — серьезно сказал Сивый. — Только укус. Ты можешь быть грязнокровкой или даже магглой, но первая же трансформация сотрет эти жалкие различия. Но видишь ли, в чем проблема — женщины вообще плохо переносят обращение и очень редко выживают. Ты когда-нибудь видела женщин-оборотней? Нечастое зрелище. В основном это волшебницы. Хотя твоя однокурсница — как бишь ее, Лаванда? — умерла почти сразу.

Гермиона не дрогнула, только добела сжала пальцы в кулаки.

— Ты — совсем другое дело. В тебе магии больше, чем в любом чистокровном. Ты сильна. Родишь крепких щенков.

Дин дернулся, когда рядом угрожающе зарычал Ремус. Он больше не старался сдержать себя в руках и глаза его зловеще засветились в полумраке.

— Ребята, прошу прощения за то, что прерываю на такой романтической ноте, но ты, пушистик, — Дин ткнул в Сивого пистолетом, — здорово разгулялся тут, в Сагино, и пролилось много крови. А значит ты автоматически становишься нашим клиентом.

Сивый жестоко ухмыльнулся.

— Это вряд ли, охотник.

Дин не успел понять, как это произошло — мужчины впереди них не двинулись с места. Неведомая сила вырвала из руки пистолет, шею ожгло болезненное давящее ощущение. Дин вскинул руки к горлу, желая помешать веревке удушить его — а он был уверен, что это была веревка, жгучая пеньковая и грубая — но пальцы схватили пустоту. Одновременно с этим он почувствовал рывок и плюхнулся в мокрую от ночной росы траву. Шею отпустило, но он был обездвижен и беспомощен и, что самое жуткое, не мог произнести ни слова, сколько ни старался. В двух шагах извивался в попытках освободиться Сэм.

— Салют, красивая! — услышала за своей спиной Гермиона и почувствовала, как ее палочка выскальзывает из пальцев. Она не думала, что еще когда-нибудь услышит этот голос. Скабиор. — Вот мы и встретились снова.

Он завел руки ей за спину и не отказал себе в удовольствии втянуть носом ее запах. Гермиона едва не зарычала от осознания собственной глупости. Как она могла так недооценить Фенрира Сивого? Конечно, он оказался совсем не так беспечен, как она думала, и четверо бывших егерей во главе с убитым в сражении за Хогвартс Скабиором, незаметно подобравшиеся и взявшие их, как несмышленых детей, были лучшим тому доказательством. Несомненно, оборотни предполагали, что на них идет охота.

Ремус рванулся к Гермионе, направляя палочку в лицо егеря. Сивый покачал головой.

— Ты в меньшинстве, — сказал он. — Дернешься — и я позволю ему, — он указал взглядом на Скабиора, — сделать с ней все, что он захочет, прямо здесь и сейчас.

— Будь ты проклят! — прошипел Ремус. По обе стороны от него тотчас встали двое оборотней. Палочка перекочевала в руки Сивого.

— Ты не понимаешь одного, Грейнджер, — главный оборотень повернулся к Гермионе. — Мы с тобой в одной лодке, а они, — он указал взглядом на Сэма и Дина, — нет. Они были и остаются не просто магглами, а одержимыми, истребляющими все, что кажется им злом. Вы — зло для них. Ты не думаешь, что придет время, и однажды один из таких ребят снимет шкуру с твоего личного волка?

Гермиона криво усмехнулась.

— Если бы такие, как ты, не творили зло, то отношения между охотниками и волшебным миром, возможно, были бы не в пример теплее.

Сивый подошел к девушке, которую продолжал удерживать Скабиор, и почти нежно провел пальцем по ее щеке, царапнув ногтем нежную кожу.

— Ты нужна мне, Грейнджер. Видишь ли, мне всегда было плевать на Волдеморта и его треклятую манию чистокровности. Но он обещал дать мне кое-что важное. Зелье, способное сделать трансформацию стабильной. Если бы чертов Снейп успел завершить работу над ним прежде, чем умереть, проблема смертности среди укушенных была бы решена. Я был на пути к созданию нового сообщества, которого боялись бы и уважали даже чистокровные снобы. Но Снейп мертв. Ты — лучшая его ученица. Справедливо предположить, что ты будешь так любезна и продолжишь эксперименты. Но у меня есть проблема, милая. Я могу тебя убить или пытать, но я не решаю вопросы о твоей жизни, — оборотень сдвинул в сторону воротничок ее рубашки, выставляя напоказ аккуратный круглый шрамчик. — Я хочу заполучить тебя в свою стаю, привязать к одному из своих ребят или, возможно, даже к себе... но пока жив твой дружок, это невозможно.

Он кивнул Скабиору, и тот оттащил девушку к краю поляны.

Дин встречался в своей жизни с большим разнообразием нечисти. Это были твари с зубами, как у акулы, или когтями, как у гризли... Оборотни входили в число тех, которых он не воспринимал, как людей, видя лишь чудовищную оболочку, в которую необходимо всадить пулю или нож. Даже если в этот момент оборотень выглядел, как человек. Теперь же он просто смотрел во все глаза, не чувствуя мокрой и холодной земли под собой, на то, как Сивый обернулся огромным черным зверем с горящими, как уголья, глазами. Луна была в зените, на поляне просматривалась каждая травинка, каждый куст, раскачиваемый ветром.

Ремус часто задышал, зрачки его резко расширились, будто в янтарную жидкость щедро капнули чернил. Он недобро усмехнулся, мигом переменив маску спокойствия на хищный оскал, и вот уже на его месте стоит, угрожающе рыча, серебристо-серый волк. Мгновение — и уже он и Сивый, сцепившись, катятся по земле. Краем глаза Дин увидел, как отпрянули двое охранявших Ремуса ребят. Как там говорила Гермиона? Те оборотни, которые неспособны к свободной трансформации.

— Не рвись, девчонка! — осадил ее Скабиор. — Это дело нашего вожака. Он перегрызет горло твоему дружку, а потом обратит тебя, — егерь потрепал ее за подбородок. — Возможно, именно мне он позволит заняться твоим воспитанием. Поверь, ты станешь настоящим совершенством.

— Пошел ты! — огрызнулась Гермиона.

— Расслабься, милая, ты же все-таки ведьма — что ты можешь без своей палочки?

Злость придала девушке сил. Почему-то вспомнился третий курс и Драко Малфой, который получил от нее в нос кулаком и безо всякой магии. Гермиона ласково улыбнулась и прицельно пнула егеря коленом, вложив в удар всю свою ярость. Судя по тому, как взвыл Скабиор, удар пришелся в цель.

— Я маггла, придурок! — усмехнулась она. — Ассио, палочка Гермионы! Инкарцеро!

Дин ненавидел себя за то, что не мог ничего сделать. Но девчонка была великолепна. Она выглядела, как настоящий воин, прошедший не одну битву. Она успела неуловимо быстро вырубить двоих бросившихся к ней оборотней из свиты Сивого. Третьему Сэм умудрился подставить подножку, извернувшись и вытянув свою длинную конечность. Еще через мгновение Дин почувствовал, что свободен. Он вскочил на ноги.

— Сэмми, порядок? — глянул на Гермиону. — Детка?

Та не слышала его. Она неотрывно смотрела на схватку. Сивый был тяжелее Ремуса и опытнее его, но старше. И это решило исход поединка. Гермиона видела, как Ремус прижал своего врага на краю скалы, так, что с обрыва посыпались мелкие камешки. Далеко внизу, ощетинившись острыми обломками скал, плескались окутанные туманом и темнотой воды Гурона. Испачканная кровью морда Ремуса приблизилась к Сивому вплотную, и Дину показалось, что он сейчас вгрызется в горло поверженного врага.

Но Ремус медлил. Дина пронзило понимание — волки общались. Она разговаривали посредством мыслепередачи. Он дернулся от неожиданности, когда черный волк, вывернувшись из лап противника, соскользнул с обрыва вниз... Ремус, шатаясь, подошел к Гермионе и ткнулся окровавленным носом ей в руку.

— Охренеть... — пробормотал Дин.

— Ремус слишком благороден, — сказала Гермиона. — Я бы не дала возможность такому человеку, как Сивый, самому избрать свою участь. Она подошла к краю скалы и осторожно глянула вниз. Ей показалось, что она может различить во мгле колыхающееся на волнах тело волка.

Они почти расслабились и совсем забыли о Скабиоре. И, как выяснилось, зря. Гермиона не убила его — всего лишь выключила, причем крайне неудачно — и не подумав связать. Теперь оглушающее заклинание рассеялось, и егерь получил свободу.

Он перекинулся в волка и обрушился на Дина сзади, подмял под себя, зловеще дыша в лицо. Винчестер зарычал от боли, когда острые зубы оборотня глубоко погрузились в его плоть. Раздался противный хруст — тварь раздробила ему ключицу. Вдруг волк взвизгнул и выпустил его, взбрыкнув лапами. Все это заняло секунды. Сквозь муть, застилающую глаза, Дин сумел рассмотреть силуэт Гермионы с палочкой в руках. Девушка упала перед ним на колени, и он почувствовал, как сама собой расползается на лоскуты одежда, оголяя рану, а потом прохладную жидкость на воспаленной коже и голос девушки, бормочущей непонятные слова, после которых боль стала отступать... Похоже на латынь, — успел подумать Дин. Да разве ж тут помогут слова? Теперь он — нечисть. Он не должен жить... Боже, пусть только это сделает Сэмми... Мысли гасли, как скрючившиеся догоревшие спички.

— Мы вытащим тебя! — услышал он голос Гермионы. — Слышишь? Чтоб тебя мантикоры сожрали, не смей умирать, Дин!

А потом наступила тишина.

* * *

Дин чувствовал себя скверно. Голова трещала немилосердно, будто накануне он пережил не заварушку с оборотнями, а знатную вечеринку. Плечо еще ныло, но жара больше не было.

— Выпей, — Гермиона сунула ему под нос очередную порцию аконитового зелья, и Дин с неудовольствием подчинился. — Если не хочешь стать милым щеночком, конечно.

Сэм сидел в кресле, разглядывая палочку Гермионы. Покрутил в руках, взвесил, провел пальцем оплетающей ее виноградной веточке... Это было странно, но он чувствовал ее энергетику и заключенную в ней мощь.

— Это неудивительно, — заметила Гермиона, словно прочитав его мысли. — Скорее всего в твоей семье когда-то давно были волшебники, но со временем выродились. Такое иногда случается.

— Значит, без этой штучки кролика из шляпы ты не достанешь? — светло улыбнулся Сэм, и девушка рассмеялась.

— Определенно, нет. Но я учусь, и уже достигла известных успехов.

— Жаль, что я не могу прочесть твою книгу.

— Для тебя любовный напиток непременно имел бы запах пергаментов и бумаги — уж очень ты любознателен, — сказала Гермиона. — Когда-то он был таким и для меня.

На кровати завозился Дин. Он неловко поднялся и приблизился к девушке.

— Э... Тут такое дело... детка, я не мастер извиняться и все такое... — он почесал в затылке здоровой рукой. — Но ты была права — я иногда бываю полнейшим кретином, как говорит Сэмми. Ты — самая боевая девчонка, которую я когда-либо встречал. Немногие охотники сравняются с тобой в отваге. Я твой должник.

Гермиона и Ремус обменялись быстрыми взглядами. Девушка дернула плечом, палочка из рукава удобно скользнула в ладонь. Пора.

— Дин, Сэм... Нам было приятно познакомиться с вами, — сказала она. — Вы те, кто проявили терпимость и здравомыслие к тем, в ком раньше видели только зло.

— Детка, я всегда к твоим услугам! — театрально поклонился старший Винчестер и заговорщицки подмигнул: — Если тебе надоест твой пушистик — только просигналь!..

Гермиона поймала взгляд Сэма. Тот смотрел спокойно и мягко улыбался. Он едва заметно кивнул ей. Гермиона отвела глаза. Она была уверена — он уже знал, что сейчас произойдет.

— Простите, ребята... — прошептала она, поднимая палочку, вокруг кончика которой уже начало клубиться мутноватое сияние. — Обливиэйт!

* * *

Ремус задерживался. Гермиона совсем не беспокоилась — на дворе стояла такая непогода, что все сливалось в непроглядную белую суть на расстоянии ладони. В такой день невозможны были не только аппарации — не работали даже камины. Вся надежда на Эрни и его Ночного Рыцаря.

На рождественский Лондон обрушились невиданные метели. Предместье, в котором располагался их дом, были засыпаны снегом уже по самые крыши и напоминали огромные сугробы с торчащими из них печными трубами. Кто-то погоду ругал, а Гермиона наслаждалась уютом и покоем этой невероятно снежной зимы.

Она расположилась на ковре перед камином. Огромный свитер с портретом Косолапсуса укрывал ее до коленей. Это было единственное творение рыжей ведьмы-домохозяйки, к которому Гермиона испытывала нежнейшие чувства. Сам же источник вдохновения Молли Уизли свернулся калачиком под огромной рождественской елкой.

Вокруг нее были в беспорядке разбросаны бумаги. Гермиона хмурилась, морщила нос, грызла перо и делала одной ей понятные пометки на полях. За этим занятием ее и нашел Ремус. Несколько минут он просто наблюдал за женой, пока не сообразил, что пялится не на что-нибудь, а на ее голые колени.

— Ты выбрала не лучшее время для того, чтобы возлежать тут в такой позе... — сказал он, убирая магией натекшую с его одежды лужу. — Полная луна близко...

Гермиона только фыркнула и положения не сменила.

— Не криви душой. Чего такого со мной может сделать Лунатик, чего не хотел бы сделать ты?

— Резон, — отозвался Ремус, сбрасывая пальто и присоединяясь к жене. Он кивнул на бумаги: — Что это?

— Проект поправок к Статуту о Секретности.

Ремус поднял бровь.

— Даже так?

— Касающийся охотников.

Он не слишком удивился. После памятной охоты прошло уже полгода, а у его жены из ума не выходили двое парней-магглов, встретившихся им в Сагино.

— Пойми, Ремус, мы должны сделать первый шаг. Перемены приходят, и их не избежать. Вспомни, как растеряны мы были после войны. Как не знали, за что схватиться в первую очередь. Как нам казалось, что мы не сможем пережить потерю близких. А помнишь, как все вокруг, начиная с моих друзей и заканчивая МакГонагалл, набросились на тебя с обвинениями, узнав о том, что мы давно женаты? Как ты покинул меня, посчитав, что поступаешь так, как будет лучше для меня? Теперь все это в прошлом. И путь к взаимопониманию был непростым. Черт подери, так неужели же мы не можем оставить в прошлом и эти антимаггловские предрассудки? Нашим мирам нужно взаимодействовать, Ремус. И начать следует именно с охотников. Таких, как Дин и Сэм, способных видеть оттенки и полутона. Иначе охотники по-прежнему будут убивать ведьм, оборотней и метаморфов, не зная, что те невинны.

— Люди боятся и ненавидят все, что им непонятно, — сказал Ремус. — Ты затеваешь опасную игру. Мы можем попытаться и потерпеть крах, а обратной дороги уже не будет. Что сделают маггловские правительства, узнав о том, что под боком у них существует такое могущественное сообщество? Что если они увидят в нас угрозу и, не тратя время на разговоры, решат уничтожить? Еще одну войну магическому миру не пережить.

— Поэтому я и предлагаю начать с охотников.

— Уболтать Кингсли будет непросто.

Гермиона приникла к мужу и потерлась о его плечо, как большой пушистый котенок.

— Разве в нашей жизни что-то было простым?..

Ремус задумчиво посмотрел в окно. Метель и не думала заканчиваться, и оконные стекла были засыпаны снегом уже до половины. Вдруг он резко развернулся и опрокинул жену на ковер. Навис сверху, вглядываясь в красивое и такое родное лицо, на котором сейчас замерло решительное и упрямое выражение, и длинно поцеловал.

— Тогда я с тобой, — сказал он. — Что бы ты не решила — до конца.