Проклятые (джен)

Шагнув с железной подножки поезда на перрон, Елена поспешила поплотнее закутаться в тёплый шарф, наброшенный поверх пальто – не желая идти на компромисс, зима перешла в активное наступление, не оставляя осени ни малейшего шанса. Деревья, окружившие вокзал, казались хрупкими и ломкими. Медленно, но неуклонно, земля погружалась в спячку, в отсутствии снега прикрывшись тонкой кисеёй инея.

После пережитого во сне одиночества видеть людей было приятно, даже несмотря на то, что они суетливо жужжали, точно мухи. Всё вокруг было успокаивающе-реальное, настоящее, привычное и объяснимое.

То, что Андрей не приехал на вокзал её встретить стало для Лены неприятной неожиданностью, тем более тягостной, что она никак не ожидала этого – муж обычно всегда был внимателен и заботлив. Подобное поведение было ему несвойственно.

На звонок с мобильного Андрей не ответил. С другого конца связи кто-то противным электронным голосом выдавал информацию о том, что «абонент временно недоступен».

Пришлось вызвать такси.

Квартира выглядела так, будто простояла всю ночь пустой – всё в идеальном порядке. Возможно, конечно, что Андрей попросту заночевал в загородном доме или застрял в очередной пробке на дороге?

Но противный внутренний голос нашептывал о том, что что-то случилось.

Что-то очень нехорошее…

Тишина, царившая в квартире, была словно живая и почти осязаемая. Казалось, её можно трогать руками – плотная стена тишины, обступившая со всех сторон.

Раздавшееся мелодичное треньканье мобильника и высветившийся на дисплее номер мужа заставили Лену содрогнуться от облегченья, словно чья-то невидимая рука резко ослабила железную хватку на горле.

Ответить на вызов Лена не успела – распахнулась входная дверь и в квартиру стремительно ворвался Андрей.

В таком виде этого педантичного аккуратиста Лена видела не часто: пальто небрежно распахнуто, галстук, отклонившись от привычно прямой линии, перекошен. В глазах – лихорадочный блеск.

– Елена?!

– Андрей?.. – изумленно откликнулась она.

– Какого черта ты не отвечаешь на звонки?! – рявкнул он так, что Лена вздрогнула. – Я битый час пытаюсь до тебя дозвониться!

Андрей редко вот повышал голос. По крайней мере, на неё.

Вместо ответа Лена протянула мужу мобильник, где от него не было ни одного звонка. Хотя при желании она, конечно, могла бы их удалить из журнала. Только вот зачем ей это делать?

– Что за?.. – выругался Андрей, а потом отмахнулся. – Ладно. Наверное, что-то со связью. Давай, бери свою сумочку. Поехали.

– Куда? – ошарашенно поинтересовалась Лена. – Я, вообще-то, только что в дом вошла. Ещё даже кофе попить не успела.

Андрей как-то странно на неё посмотрел:

– Ты что же? Не в курсе?

– В курсе – чего? – уточнила она.

Он нервно сглотнул:

– Это все твоя проклятая квартира… чёрт! – сжал он кулаки. – Нужно мне было тебя послушаться и не дёргать кота за хвост. Даже не знаю, как найти всему рациональное объяснение.

– Да что случилось-то? Говори толком.

Андрей снова вздохнул:

– Утром звонил Руслан. Сообщил, что в квартире, где они затеяли очередные съёмки, произошёл пожар. Трое ребят погибли, пятеро в больнице. Ожоги, отравление угарным газом – жуть! Нет, ну вот что за хрень там творится, а?

После кошмарной ночи Лена воспринимала происходящее как сквозь туман, словно действовала спасительная анестезия. Прости её, Господи, но новость о гибели пяти чужих людей переносить ей было легче, чем мысль о возможной гибели Андрея.

– Я когда-то пыталась тебе рассказать, что там происходит, но ты мне не поверил.

– Я и сейчас тебе не верю, – заверил он. – Я что, на психа похож? Хочешь, чтобы я поверил в призраков-убийц?

– Да ничего я не хочу! Просто, сделай милость, не требуй от меня рациональных объяснений по этому поводу. У меня их нет. Лучше скажи, что теперь будет? Снова в Тамбов ехать?

– Пока придётся тащиться лишь в ближайший полицейский участок.

– Как же я всё это не люблю! Милиция, полиция…

Андрей сделал странный жест рукой, будто смахивал с лица налипшую паутину.

– Что ещё? – нахмурилась Лена.

– Он ждёт нас внизу.

– Кто? – не поняла она. – Руслан?

– Да при чем тут Руслан? Полицейский!

Лена выдержала паузу, а потом озвучила терзающий её вопрос:

– А это – нормально?

– Откуда мне знать? До сих пор я жил в счастливом неведении о правилах, царящих у стражей порядков.

– Ладно, пошли по доброй воле. Пока под конвоем из квартиры не вывели.

Выйдя из подъезда, Лена с удивлением увидела, что Андрей направляется к безукоризненно вымытой, словно отполированной машине, последней модели «Мицубиси Лансер», которая ассоциации с полицейскими уж никак не вызывала.

С каких это пор свидетелей в участок стали доставлять на иномарках?

При приближении Елены и Андрея дверца автомобиля отворилась, и Елена с удивлением увидела перед собой человека лет сорока, который на стража порядка походил не больше, чем его авто – на полицейскую машину. Высокий, худой, лощенный, незнакомец явно придавал большое значение изысканным мелочам в своем гардеробе. По тому как он держался, с первого взгляда был виден мужчина, привыкший производить впечатление на женщин.

Странно и неуместно на пронизывающем ноябрьском ветру смотрелся хлопковый костюм из светлой ткани, с которым весьма удачно гармонировала белая водолазка. Образ дополняла итальянская обувь, на сколько могла судить Елена, ручной работы. «Ролекс» на запястье, кольцо с большим изумрудом на мизинце – не плохо зажили в последние годы рядовые участковые?

В этот момент Лена осознала, что её паранойя обостряется, приближаясь к последней стадии.

Взгляд, между тем, продолжал изучать лицо незнакомца. Оно было привлекательно: узкий подбородок с вертикальной ямкой, острый прямой нос, голубые глаза под зачесанными назад песочными волосами, открывающими широкий лоб, изрезанный тремя горизонтальными морщинами. При всей своей симпатичности этот человек почему-то производил отталкивающее впечатление. Особенно раздражала Лену приклеенная к узким губам дежурная американская улыбка.

– Вы действительно из полиции? – недоверчиво поинтересовалась она.

– Специальный отдел, – прозвучало в ответ.

– На чём специализируетесь? – подозрительно сузил глаза Андрей.

– На случаях с мистическим подтекстом, – с ухмылкой ответил незнакомец.

Андрей опустил руки в карман и посмотрел ещё более подозрительно, перекатываясь с пятки на носок:

– Могу я поинтересоваться, с кем имею дело?

Незнакомец без лишних слов вытащил из внутреннего кармана пиджака удостоверение и, протянув его Андрею, представился:

– Лейтенант полиции Леонов Анатолий Александрович. Удовлетворены? – холодно хмыкнул он. – Или у вас есть подозрения на то, что кто-то хочет вас похитить? Как только доедем до участка, можете написать заявление.

Честно говоря, Ленина тревога и не думала униматься. Что, в мире мало поддельных удостоверений?

Она успокоилась только тогда, когда они подъехали к зданию, судя по внешнему виду, недавно подвергшемуся реставрации. Причудливо было наблюдать пластиковые стеклопакеты, утопленные в старинные стены из кирпича. Над стеклянным вестибюлем красовалась яркая синяя вывеска, на которой большими белыми буквами было написано: «Полиция».

Миновав коридор, поднявшись по лестнице на второй этаж, они затормозили у одной из многочисленных дверей, похожих друг на друга, как сестры-близнецы. Их необычный проводник обратился к Андрею с просьбой подождать здесь и распахнул перед Еленой дверь.

Посреди кабинета буквой Т расположилось два стола. На одном красовались – белый кнопочный телефон, дешёвая китайская настольная лампа да несколько книг, сложенных стопочкой. Вокруг в хаотичном порядке стояли стулья.

За вторым, точно чёрный квадрат Малевича, лаконично расположился прямоугольник металлического сейфа.

Пол под ногами был из дешёвого кафеля. Стены выглядели обшарпанными. На одной из стен висела старая, вся обтрепанная по краям, карта Москвы.

После шикарного автомобиля и эффектного проводника, комната, откровенно говоря, воспринималась особенно убогой и не соответствовала ожиданиям.

Но все эти странности были цветочком.

Ягодка вызревала...

– Добрый день, Елена. Рад тебя видеть.

Голос был знакомым. Странно знакомым. Он заставлял болеть голову, хватал за сердце, перекрывал дыхание. В мягких окутывающих интонациях было нечто, отчего комната плыла перед глазами.

– Вот мы и встретились. Готов поспорить, что ты удивлена?

Лена обернулась.

В первый момент лицо, в отличие от голоса, показалось ей незнакомым. Узкое, продолговатое, с выразительными чертами и тёмными, как запекшаяся рана, губами.

Характерное, запоминающееся лицо с нависающими надбровными дугами над стальными, серыми, как северный океан, глазами. Самой выразительной особенностью облика были собранные низко на затылке в тугой хвост светлые волосы – скорее даже платина, чем золото. Тёмный свитер под горло и тёмные джинсы подчёркивали почти мертвенную бледность кожи и легкую стройность фигуры.

– Адам?.. – в ужасе выдохнула Лена, попятившись.

И тут же поняла, что бредит – у Адама глаза были черными, а не серыми.

Светлые брови собеседника укоризненно изогнулись:

– Роберт, – покачал он головой. – Огорчён, что ты меня не узнала.

– Роберт… – повторила Елена и помотала головой, будто отгоняя от себя наваждение. – Ты?!...

– Я, – подтвердил он.

– Нет!

– Да.

– Такого не может быть! Тебя не существует!

– Что поделаем с тем фактом, что вот он я, стою перед тобой?

– Я сошла с ума? Или снова умерла? – Ты не настоящий. Господи! У меня снова галлюцинации!

– У тебя никогда не было галлюцинаций. И на этот раз я как никогда реален. Взгляни.

Перед Леной развернулся паспорт, утверждающий, что Роман Николаевич Водянов родился 15 ноября 1968 года, является гражданином РФ, фактически проживает по месту прописки.

Ряд цифр, обозначающих номер и серию паспорта, заверял в подлинности информации.

– Я ничего не понимаю, – сжала пальцами виски Лена. – Это имя – оно настоящее? Ты не Роберт?

– Моё настоящее имя, как ты, надеюсь помнишь (ведь память мы тебе не стирали) – Нуаду. Я древнее кельтское божество. Старше любого из вас, человеческих букашек, на добрый миллион лет. Хотя, скажу тебе по секрету, есть существа более древние, чем я. Ну, например, Локи. Или Калли…

– Ты что, издеваешься надо мной, что ли?

– На самом деле доношу информацию о том, что имя Роберт, под которым я представился тебе в нашу первую встречу, так же мало имеет со мной общего, как имя Романа Николаевича. Ну, а походя издеваюсь. Совсем-совсем чуть-чуть.

– Это ты подослал ко мне ведьм, кельтское божество, будь оно неладно!

– Не надо меня ругать. Я не имею с ведьмой, досаждающей тебе, ничего общего. Как раз наоборот. Я хочу тебе помочь.

– Не надо мне помогать, – твёрдо заявила Елена. – Если мне не помогать я, бог даст, как-нибудь выживу и проживу на земле ещё долго и счастливо. А вот в противном случае – сомневаюсь. Пожалуйста, давайте поставим точку в нашей встрече? Я – ухожу, вы – останетесь, и мы друг о друге счастливо забываем…

– Поздно.

– Как это – поздно?

– Мы не сможем ничего забыть. Если бы даже я дал тебе возможность уйти, избавиться от потусторонних сил у тебя уже не будет возможности. Нравится тебе, нет ли, выбор ограничен. Либо ты со мной – в сумерках, либо с ведьмами – в полном мраке.

– Я не понимаю…

– А я как раз пытаюсь объяснить. И, возможно, преуспею, если ты перестанешь меня бесконечно перебивать. В общем так, если я не окажу тебе помощь, ведьмы, так или иначе, вынудят тебя принять сделанный подарок – подселённого беса. Ты станешь сотрудничать с ними и потеряешь бессмертную душу. А знаешь, что будет в конце?

Лена вопросительно глянула на собеседника.

Он тонко и зловеще улыбнулся:

– В конце будет ад.

– Ада нет. Это выдумка.

– Многие его обитатели, увы, не могут с тобой согласиться. Не то, чтобы им не хотелось… просто их повседневная реальность не оставляет им сомнений. Твое «не существует» – их повседневный кошмар. И не надейся, моя хорошая, что в аду грешников мучат лишь муки совести. Там очень даже реальная и очень даже физически ощутимая боль.

На самом деле то, что люди зовут совестью – это голос ангелов-хранителей, пытающих донести до примитивного смертного мозга вечную божественную истину. Ангелы-хранители при помощи человеческой совести мешают совершать плохие поступки. Но у некоторых людей, как ты наверняка, уже знаешь, совести нет. В ваш век её вообще вот-вот объявят атавизмом. А знаешь, почему у людей пропадает совесть?

– Потому что они умеют поставить её на место?

Брови Роберта удивлённо приподнялись:

– Потому что ангелы не хотят больше с ними разговаривать. Не видят смысла бороться за души, прогнившие насквозь. Если, обворовывая старушку-одуванчика или подкидывая бродячей собаки отравленную колбаску, или совокупляясь с особой одного с тобою пола, ты не испытываешь ничего, кроме возбужденного азарта и уверенности в собственной правоте, значит, кто-то там, наверху, от тебя уже отказался, и кто-то внизу с азартом готовит для тебя смоляной котёл.

– Роберт, зачем мне эта душеспасительная беседа об аде?

– Я не хочу, чтобы ты оказалась там же, где уже лет пятнадцать жарится твой друг Адам.

– Не пятнадцать. Тринадцать. И Адам мне не друг. Как можно дружить с воображаемым фантомом?

– Я не стану впустую тратить время на то, чтобы убедить тебя в том, в чём (в глубине души) ты и без меня убеждена. Я ещё раз даю тебе возможность сказать мне «да» до того, как мы расстанемся. В случае твоего «нет» – расстанемся навсегда. По крайней мере, в этой жизни.

– Но где у меня гарантия, что ты сам не представляешь тёмные силы? В конце концов, раз ты древнее кельтское божество – значит, ты демон.

– Почему ты так решила?

– Потому, что весь пантеон языческих богов признан современными религиями демонами.

– Я не демон.

Роберт сел на стул, стоящий напротив и, склонив голову к плечу, несколько секунд смотрел на Лену без тени улыбки.

– Давай перейдём к главному? Грани между мирами истончаются. Темные сущности получили возможность проникать в ваш мир всё чаще и чаще. А тех, кто борется с бесами, среди людей всё меньше и меньше.

Елена, нам позарез нужны люди. Такие, как ты. С твоими способностями видеть тонкий план и одновременно с этим оставаться в физическом мире.

– Ты предлагаешь мне вступить в команду охотников за призраками? – Лена нервно рассмеялась. – Роберт, я даже описать не могу, на что это похоже. На дешёвый сценарий подросткового сериала. Когда в один прекрасно-ужасный день к главной героини приходит великий гуру и вещает, что ей надлежит спасти мир.

–Сюжеты не рождаются сами по себе и никогда не бывает полностью выдуманными. Где-то история это – сказка, а где-то – жестокая реальность.

Лена от усталости сутулилась, поставив локти на стол и уронив подбородок на сцепленные в замок ладони.

– Ты почти ничего не теряешь, мой друг, – вновь тихо заговорил Роберт. – На этой земле ты всё равно стоишь лишь на цыпочках. Оторваться будет не сложно.

– Что значит – оторваться?

– Если примешь решение идти за мной, с Андреем придётся расстаться.

– Почему? Кому нужна эта жертва? – ядовито прошептала Елена.

– Это не жертва. Ты ведь не хочешь однажды утром стать свидетелем жуткого несчастного случая? Нет? Тогда придётся отпустить Андрей, для его же блага. Кстати, если примешь решения рискнуть и попробовать жить обычной человеческой жизнью, советую от мужа всё равно уйти. Ведьмы тебя в покое не оставят, а их бесы его прикончат.

–Андрей ни за что не отпустит меня.

– Отпустит, – уверенно заявил Роберт. – Если по-настоящему этого захочешь.

– Но я не хочу!

– В этой жизни редко получаешь то, что хочешь. Земля не рай. Здесь нет безоблачного счастья.

– А в раю оно есть?

– Не знаю, – улыбнулся Роберт. – Никогда там не был. Я – языческое дитя сумерек, первородный водный дух. Не тьма и не свет. Рай не для меня.

– Но Роберт – как?! Как я скажу мужу?... Дорогой, меня призвали небеса! Прости! И давай простимся? Так, что ли?

– Найдёшь слова. Если захочешь.

Лена почти до крови закусила губу:

– Ты предлагаешь мне пожертвовать моей жизнью.

Роберт встал, обошёл стол и по-дружески приобнял Елену за плечи.

– Тринадцать лет назад ты вернулась к жизни ради матери. Тогда это было правильным. Твоя мать была хорошим человеком. Она не заслужила того одиночества, на которое её обрекла судьба. Но теперь…давай говорить начистоту? Андрей не нуждается в тебе так, как нуждалась она, а ты –ты не нуждаешься в нём до такой степени, чтобы снова отвергнуть нас. Я не отрицаю, твой муж тебе дорог, и ты дорога ему. Но вы оба сможете быть счастливыми и друг без друга – тоже. Не возражай мне. Мы оба знаем, что я – прав.

– Но я чувствую, что поступаю по отношению к мужу, как предатель!

– А если завтра, оставшись с ним, ты станешь причиной его гибели, что тогда ты будешь чувствовать?

– С богами трудно спорить, – с горечью улыбнулась Елена. – Даже если они давно развенчаны.

– Это сложно. И зачастую риски подобных споров не оправдываются полученным результатом. Так стоит ли?

– Положим, я соглашусь. Что дальше? Следует подписать какой-нибудь особенный магический контракт?

– Пожалуй, мы начнем не с контрактов. Прежде, чем окончательно перевернуть страницу, тебе нужно узнать, на что же ты, собственно, подписываешься.

– Я – магический стажёр? – недоверчиво засмеялась Елена.

– И я представлю тебе твоего учителя. Кстати, вы уже знакомы. Ты встречалась с ним в Междумирье. И, прежде чем ты снова произнесёшь любимое заветное имя, скажу сразу: нет, это – не Адам.

Сердце Лены сжалось.

Кто? Отец? Михаил? Лодочник с переправы? Кошка? Ворон?

– Кто же это?

Роберт многозначительно улыбнулся:

– Скоро узнаешь.