Рецепт апокалипсиса 3 (джен)

Время летело незаметно, и к Рождеству Гарри, благодаря тренировкам и правильному питанию, ухитрился подрасти на три сантиметра. В школе у него появилось несколько друзей, и они частенько приезжали к нему в гости, или сам Гарри наносил кому-нибудь визит.

Пару раз мы с Гарри и нашим «инструктором по выживанию» Мэри ходили в походы, чтобы мальчик знал, как вести себя в лесу. Наша суровая домоправительница показала, как добыть еду и самому не стать чьей-нибудь добычей. Впрочем, в английских лесах с хищниками и опасностями не густо, поэтому в следующий раз мы решили отправиться «выживать» куда-нибудь в джунгли.

И, тем не менее, Гарри понравилось жить в палатке и питаться «подножным кормом», который сначала надо было самому добыть. Он научился ловить рыбу, ставить силки и распознавать съедобные растения и грибы.

Рождество мы с Гарри встречали во Франции. Специально поехали туда, чтобы посетить Парижский Диснейленд, и за несколько дней исходили его вдоль и поперек. В конце концов, мальчик вынес вердикт, что Саскеленд круче — там нет очередей, и можно стрелять из пистолетов или прыгать по кроличьим норам.

Вообще, за тот год самым знаменательным событием стало то, что Заэль прочел-таки все семь книг про Гарри Поттера и воспылал желанием навестить Отдел Тайн. Умники его горячо поддержали, так что я не препятствовал. И так как Заэль по сути своей дух, которого люди не видят и не слышат, и который может спокойно проходить сквозь стены, то он стал отличным разведчиком. Несколько дней он пропадал где-то в недрах Министерства магии и вернулся таким счастливым, что с первого взгляда стало ясно — нашел нечто интересное.

Умники тут же засуетились, подготовили несколько гигаев, копирующих Невыразимцев, в камень-ножницы-бумагу разыграли право отправиться во внешний мир и провели подмену. Пяти магам считали память и внушили острое желание немедленно все бросить и отправиться на постоянное место жительства куда-нибудь в Мексику или Бразилию. Благо, среди Невыразимцев мало компанейских людей, так что подмены никто не заметил. Да и магией они, как настоящие ученые, пользовались редко, предпочитая теорию практике, так что и тут все обошлось.

Еще одним заслуживающим внимания событием стала совершенно случайная встреча с другим шинигами, ну или как они тут называются. Однажды в начале мая мы с Гарри сидели в кафе в одном из больших торговых центров, как вдруг словно бы из ниоткуда появился тип в строгом черном костюме и с огромной косой через плечо. Причем с первого взгляда видно было, что это отнюдь не сельскохозяйственный инструмент — слишком уж хищный изгиб, да и цвет антрацитово-черный, словно бы поглощающий солнечный свет, говорили сами за себя. Жнец взмахнул косой, с легкостью разрубая человека пополам, и тот, внешне оставшийся совершенно целым, схватился за остановившееся сердце.

Люди вокруг тут же засуетились, пытаясь оказать человеку помощь, но было поздно — душа уже отделилась от тела. А Жнец достал откуда-то вполне современного вида блокнот и сделал несколько пометок, бормоча себе под нос:

— Ох уж эти людишки, понапридумывали лекарств, а у нас вся отчетность летит в тартарары, — с этими словами он закинул косу на плечо и исчез.

— Что происходит? — взволнованно спросил меня Гарри, увидев, что мужчина, сидевший за три столика от нас, вдруг упал на пол.

— Чувствуешь что-нибудь необычное?

— Нет, — удивленно ответил мальчик, — а что я должен почувствовать?

— Тут только что поработал Жнец. И оказывается, ты был прав — местные шинигами действительно забирают людей, которые по какой-то причине не умерли, хотя должны были. А там, где я работал, только душами занимались, и живых не трогали. Впрочем, тут я ни одной неприкаянной души не заметил, наверное, поэтому местным шинигами больше заняться нечем.

Я встал из-за стола и подхватил Гарри на руки, нечего ему на такое смотреть.

— Пойдем отсюда. Одно хорошо — теперь ты, должно быть, сможешь фестралов увидеть.

— Кого?

— Фестралов. Это такие магические создания — что-то среднее между очень худой лошадью и маленьким драконом. У них черная шкура, белые глаза без зрачков и кожистые крылья, как у летучих мышей. Видеть их может только тот, кто видел смерть, но сами по себе это довольно безобидные животные. Их запрягают в кареты, которые возят учеников от вокзала до Хогвартса.

— Ух ты, — мальчик повернулся и еще раз посмотрел на упавшего мужчину, чтобы уж наверняка увидеть фестралов, когда приедет в школу.

— Гарри! — укоризненно произнес я.

— Что? — невинно переспросил тот и заявил, — смерть — это естественный ход событий.

— Научил на свою голову, — проворчал я.

Приближалось лето, а значит, и одиннадцатилетие Гарри. Умники обещали как раз к нему закончить «выращивание» магического ядра и тела для него. Так что я собирался тоже пойти в Хогвартс, можно сказать, исполнить давнюю мечту — ведь в прошлой жизни я так надеялся получить конверт с приглашением в школу волшебства.

Письмо пришло в середине июля, и Гарри долго не решался его открыть, раз за разом перечитывая адрес, написанный зелеными чернилами.

— Смелее, — подбодрил его я.

Мальчик, наконец-то, решился и вскрыл конверт, а потом вслух зачитал весь текст, будто до сих пор не верил, что его на самом деле возьмут в школу волшебства и чародейства.

— Ура! — он радостно обнял меня. — Я еду в Хогвартс! А когда мы все это купим? — Гарри помахал списком учебников и принадлежностей.

— После твоего дня рожденья. Как раз мое тело будет полностью готово, так что приобретем сразу два комплекта.

Мальчик в ответ хихикнул:

— И все-таки, я не могу представить тебя ребенком. Ты ведь будешь таким же маленьким, как я?

— Вот еще! Я все равно буду старше тебя — у меня день рожденья раньше. Так что ты как прежде останешься младшим братиком, — я привычно взъерошил его волосы.

На письмо следовало отозваться до тридцать первого июля, так что я сочинил ответ в тот же день, и поинтересовался, как записать в школу моего младшего брата, который приедет из Японии для получения образования в Англии. С именами небольшая неувязка вышла — и я, и мой «брат» звались Учиха Саске. Мои документы менять уже поздно — слишком много всего на них оформлено, да и Вирту-Ня меня бы придушила, если бы я об этом заикнулся. А самому имя менять ну совсем не хочется, за столько лет я полностью сроднился с «Саске» и ничего другого для себя даже представить не могу. Поэтому решил оставить все как есть, а любопытствующим отвечать, что у нас в роду детей по традиции нарекают в зависимости от даты рождения. И нам с «братом» не повезло родиться в один и тот же день, пусть и с разницей в одиннадцать лет.

Запечатанный конверт я привязал к лапе Кра, причем вид у него был такой важный, будто он не почту собирается доставить, а, как минимум, сокровища короны. Хотя его можно понять — в первый раз письмо понесет, да еще и по такому важному поводу.

Через полторы недели пришел ответ, в котором меня уведомили, что для поступления в Хогвартс ребенок, чье имя не появилось в специальной книге, должен пройти собеседование. И что представитель школы, который проверит моего брата на наличие магических способностей, прибудет тридцать первого июля.

Но вообще-то, как раз в этот день у нас было намечено празднование дня рожденья Гарри, и к нему в гости собиралась прийти почти половина класса. Уже и приглашения были разосланы, и фокусники приглашены, и куча всякой праздничной мишуры закуплена, так что менять планы было поздно. Оставалось только надеяться, что проверять на магические способности придет не Хагрид, а кто-то более компетентный, да и компактный. Полувеликан мне бы точно всех детей распугал, тут и предвиденьем обладать не надо.

Рано утром тридцать первого июля я в торжественной обстановке распечатал из внутреннего мира свое новое свежевыращенное тело и сразу вселился в него. Только тут я заметил, что умники успели обвязать его атласной ленточкой, словно я был еще одним подарком ко дню рожденья Гарри. Я на них даже злиться не стал, потому что знал — бесполезно.

Мальчик смотрел на меня с таким удивлением, что даже кругом обошел и пальцем потыкал, будто проверяя, настоящий ли я.

— Саске? — слегка неуверенно спросил он.

Мы с клоном, оставшимся рулить взрослой версией меня, синхронно и совершенно одинаково фыркнули. Гарри, конечно, общался с моими внутренними личностями, да и Элис иногда «проявлялась» и с удовольствием играла в мамочку, но одновременно двух меня, отличающихся только возрастом, мальчик еще не видел.

— Нет, ну до чего же милый ангелочек, — не выдержал клон и принялся меня тискать.

Кстати, в одиннадцатилетнем теле, таком непривычно крошечном, да еще и без чакры, от него отбиться было просто невозможно. Магией я пользоваться пока совсем не умел, поэтому, в конце концов, притворился мертвым и дождался, когда клону надоест.

Гарри, прекрасно знакомый с тем, что такое «обнимашки», отошел подальше и даже сумел сделать что-то вроде отвода глаз, чтобы не попасть под раздачу.

Получив свободу, я первым делом принялся проверять свои новые способности. Но, к сожалению, они пока ограничивались тем, что мне удалось зажечь люмос на конце волшебной палочки. Зато мой контроль над энергией распространялся и на волшебство, так что я мог выделить немного чистой, светящейся магии прямо сквозь ладони.

В этом теле чакрой я пользоваться не мог, но умники похимичили с костями, мышцами и кожей, заметно укрепив их, так что физической силой меня не обделили. Правда, весил я соответственно одиннадцатилетнему возрасту, и любой взрослый человек, не особенно напрягаясь, мог меня поднять.

Умники в ИВМ, проанализировав информацию, полученную от незаметно обследованных магов и из архивов Отдела Тайн, выявили, что у взрослых волшебников ядро словно бы прорастает тонкими ветвящимися, будто вены, каналами к руке, в которой держат палочку. И чем чаще этой палочкой пользуются, тем толще и крепче эти каналы, и тем легче дается любое колдовство. Способности к чародейству можно было усиливать с помощью постоянных тренировок, почти как мышцы накачивать. Но у нас с Гарри пока и зачатков этих каналов не было, вот палочки нас почти и не слушались.

Ближе к обеду начали прибывать первые гости, так что нам стало не до магии. Гора подарков, большую часть которой притащили я и мои внутренние личности, все росла, как и количество детей на лужайке перед домом. В программе праздника было все, что нужно детям для веселья, начиная с огромного торта и заканчивая подвижными играми. Сам я в основном дегустировал всякие вкусности и присматривал за другими детьми, благо они видели меня в первый раз и не особо рвались знакомиться. И то через пару часов несколько девочек осмелели и попытались со мной подружиться, остро напомнив кошмар моего детства — фан-клуб Саске-куна.

А к пяти часам в ворота позвонили, и мой клон лично отправился встречать волшебного гостя. К счастью им оказалась МакГонагалл, причем весьма похожая на свою киноверсию. Пока клон развлекал профессора разговором за чашкой чая, к месту действия подтянулись мы с Гарри.

День сегодня был жаркий, так что после торжественной части праздника с тортом и задуванием свечек дети начали играть в догонялки и кидать друг в друга маленькие воздушные шарики, наполненные водой. Так что Гарри был более чем наполовину мокрый и теперь пытался хоть слегка высушить волосы полотенцем. Я в игре не участвовал и ловко уклонялся от случайных разноцветных зарядов, так что выглядел аккуратнее всех остальных гостей.

МакГонагалл смерила нас внимательным взглядом, задала Гарри несколько вопросов и полностью переключилась на меня. Расспросила о том, как часто у меня бывают магические выбросы и в какой форме выражаются, а под конец поставила на стол штуку, похожую на шар для предсказаний, попросила положить на нее руки и заставить засветиться. Я не пожалел магии и щедро влил ее в матовое стекло, но к моему удивлению тот не засиял, а просто треснул и развалился на несколько крупных кусков.

— Ой, извините, профессор, я не хотел.

— Ничего страшного, — волшебница взмахом палочки восстановила сферу и отпустила нас с Гарри.

По дороге я «подслушал» о чем она там говорит с клоном, и узнал, что я по всем параметрам обещаю вырасти очень сильным магом. На что тот ответил, будто у нас в роду все такие, и попросил обращаться к нему по имени, раз уж профессор будет целых семь лет учить его младших братьев, и им еще не раз предстоит увидеться друг с другом. При этом он настолько очаровательно улыбался, что порозовевшей МакГонагалл оставалось только согласиться и в ответ позволить называть себя Минервой.

Немного придя в себя, профессор отдала клону ключ от сейфа Поттеров, раз уж он являлся его официальным опекуном, и предложила свою помощь с покупками к школе. От помощи клон отказался, зато напоследок учтиво поцеловал МакГонагалл руку и проводил до выхода. Слегка дезориентированная такой галантностью ведьма аппарировала прямо от ворот, позабыв о конспирации, а я подумал, что теперь нас с Гарри можно смело записывать в любимчики профессора трансфигурации.