Эгоист (гет)

Найденная на ноуте прода посвящается d Ark'у, который напомнил мне о том, что я забыл ее положить сюда.

Март, 2005 год

Гарри шел по ненавистному коридору, и каждый его шаг отдавался глухим эхом. Он ненавидел министерство, его кабинеты с тех пор, как ему пришлось раз за разом присутствовать на слушаниях по делам Пожирателей смерти. Тогда Малфои вышли одними из первых, хоть Люциуса освободили не сразу, и то под огромный залог. Другим повезло меньше, многих ждали пожизненные сроки в Азкабане. И теперь министерство ассоциировалось исключительно с обреченными взглядами, которые осужденные пытались скрыть за мрачной и такой неуместной решимостью.

До начала рабочего дня оставался час — единственное время, в которое Поттер согласился посетить министра, смутно догадываясь, что речь ни пойдет ни о чем хорошем. Наконец, дойдя до нужной двери, Гарри не стал утруждать себя элементарным этикетом и зашел, не постучав. Его приглашали, его должны ждать, лишние церемонии ни к чему.

Кингсли сидел в своем кабинете и пил кофе, листая журнал. Гарри пригляделся и рассмеялся. Это был их с Хэлен журнал, основанный в начале года и уже успевший сыскать себе определенную славу.

— Интересно, министр? — спросил Гарри, садясь в кресло.

— Не буду скрывать, что весьма занимательно, — мрачно заметил Кингсли, после чего отложил журнал в сторону. — У магглов ты бы уже находился под следствием, хотя кому я объясняю... коллега.

— Вы о фото той хаффлпаффки из журнала? Она сама изъявила желание, а все ваше уголовное законодательство крутится вокруг темных магов, но никак не интересуется возрастом согласия, брака и прочим, что можно было бы как-то использовать против меня. Даже если вы сейчас срочно озаботитесь законотворчеством, фото уже опубликовано.

Министр откинулся на спинку кресла и посмотрел в глаза Гарри, пытаясь в них что-то найти, но, видимо, так и не найдя, отвернулся.

— Ей тринадцать лет, Гарри. Тринадцать! Ты подумал, что ее ждет в школе?

— Успех? — невинно поинтересовался Поттер.

— О чем ты думал вообще, устраивая эту фотосессию? И, насколько я понимаю, ты же и был фотографом, верно? Что ты чувствовал? Неужели ни разу не задумался, какие будут последствия...

— Что я чувствовал? — Гарри подвинулся поближе, поставил локти на стол, подпер руками подбородок и продолжил почти шепотом, — Вы хотите поговорить об этом? Она очень милая, не находите? Особенно, когда голая. Наверное, вы удивитесь, но я чувствовал легкое возбуждение. Представьте, есть такая нормальная реакция организма...

— Ты настроил против себя половину магической общественности! — Кингсли стукнул кулаком по столу.

— Зато другая половина дрочит на фото этой девчонки, — пожал плечами Гарри. — И боготворит меня. Меня, в кои-то веки, а не Мальчика-который-выжил.

— У тебя на сегодня назначена встреча с Ритой Скитер. Гарри, пожалуйста, прислушайся к моим словам. Через шесть месяцев после победы, Скитер выпустила твою биографию, она описывала детство, школьные годы, войну. Ее читали. Восхищались, сочувствовали и желали подражать тебе. Но твоя жизнь не закончилась, выйдет еще много статей, будут расползаться слухи и обрастать новыми подробностями. Скитер может написать вторую книгу. О твоей учебе в Оксфорде, вечеринках, которые ты устраиваешь, наркотиках, подружках. О твоей однокласснице Мегги Сеймон, с которой ты вместе закапывал в лесу пятимесячного мертвого младенца.

— Так вышло, — пожал плечами Гарри, воспоминание было одним из самых неприятных.

— Да, действительно, это ведь нормально, когда будущий отец ребенка лично вызывает искусственные роды. Магически! Тем более на таком сроке, — невозмутимо продолжил Кингсли.

— Вы могли меня арестовать, — с вызовом ответил Поттер, склонив голову на бок, — Но только за нарушение Статута о секретности, не более. И то, меня бы оправдали, я использовал Обливиэйт. Опять же, по вашим законам, пятимесячный нерожденный ребенок не считается человеком. Вы следили за мной, и следите до сих пор. Знаете такие подробности, но не можете понять, что ничего хорошего Мегги не ждало. Ни ее, ни меня. Она плакала по ночам, кричала, что ненавидит этого ребенка, из-за которого не сможет учиться, ненавидит себя. Вы же читали мою биографию? Мне очень нравилось жить с моими любимыми родственниками. Нравилось настолько, что я мечтал не рождаться. Каково было бы ребенку с матерью, которая его ненавидит?

— У него мог бы быть отец, — возразил Кингсли.

— Который бы его так же не любил, — парировал Гарри.

— Я взял с того аврора Нерушимый Обет. Но не думай, что это очень надежная гарантия. Просто прислушайся к моим словам. Если появится твоя новая биография, еще больше молодых людей будут стремиться подражать тебе. Грязь... она притягивает.

— Я вас понял, министр. — Гарри медленно поднялся, не разрывая зрительного контакта с Кингсли. — Я найду способ сообщить, что если моя смерть будет неожиданной, то, возможно, она будет заказной. Это тоже включат в мою биографию.

— Да ты скорее умрешь от передозировки какой-нибудь дрянью! — возмутился Кингсли. Видимо, несмотря на то, что Поттер в данный момент ему мешал, на такие меры он идти не собирался.

— Это тоже возможный способ убийства. Пусть ваши авроры следят не только за моей личной жизнью, но и оберегают мое здоровье, — ядовито сказал Гарри и поспешил выйти из кабинета.

Спустя несколько часов Поттер, стараясь выкинуть из головы разговор с Кингсли, сидел в "Трех метлах" с Ритой Скитер. Он усмехнулся, увидев Прыткопищущее перо, но возражать не стал.

— Итак, вы с Хэлен объявили о помолвке. Скажите, где вы познакомились?

— В мужском туалете, — совершенно искренне ответил Гарри.

* * *

Май, 2005 год.

— Двадцать третья палата, мистер Поттер.

Гарри получил пропуск в регистратуре маггловской клиники, и почти бегом помчался по лестницам. Утром, когда он решал вопросы с арендой помещения для их с Хэлен клуба, ему позвонила соседка. Она видела, как на неотложке увозили Хэлен. Кто вызвал "скорую" было неясно. Видимо, это сделала сама Хэлен, почему-то решив не отвлекать Гарри.

Двадцать третья палата. Реанимация. Дойдя до нужной двери быстрым шагом, Поттер остановился, неуверенно держась за ручку двери. Ему не хотелось видеть то, что он мог увидеть. Вздохнув и мысленно готовясь к самому худшему, он открыл дверь и вошел очень тихо, стараясь не создавать шума. В палате находилось двое в медицинской форме. Девушка в розовой робе, очевидно, медсестра. И седой мужчина в серо-синем костюме, что-то полушепотом говорящий девушке. Она записывала и как-то немного глупо кивала. Гарри смотрел только на них, не желая видеть саму Хэлен.

— Мистер Поттер? — спросил мужчина, наконец, заметив его в дверях.

— Да, здравствуйте.

— Я доктор Фоссет, мне необходимо задать вам несколько вопросов. Что она употребляла, помимо очевидного? Сегодня утром, в частности.

Гарри нахмурился. Что значит "помимо очевидного", он не понял, поэтому удивленно уставился на доктора.

— Пришли первые анализы крови. Обнаружены остаточные метаболиты MDA, NMMA и MDOH, но их содержание в крови незначительно. Они не могли вызвать подобное состояние. Но сегодня утром она выпила что-то, либо сильно превышающее допустимую дозу, либо организм просто не справился. Причем что-то ненаркотического содержания, судя по всему. Вы не знаете, что это может быть?

— Нет.

— Хорошо. Вернее, плохо, потому что это необходимо для правильного лечения. Как долго она на диете?

— Сколько я ее знаю, — как-то нервно усмехнулся Гарри.

— И сколько вы ее знаете?

— Почти пять лет. Она в детстве была полным ребенком, и из-за этого у нее были комплексы. Она всегда боялась пополнеть.

— И вас не смущал ее вес в 45 килограмм при росте 170 сантиметров?

— Ей шло, — пожал плечами Гарри. — Ну и, я думал она, как взрослый человек, сама в состоянии позаботиться о своем здоровье... Наверное, я зря так думал?

— Видимо. Анорексия — это болезнь, мистер Поттер. И она крайне сложно лечится даже при врачебном вмешательстве. И мы видим результат. Возможно, прием какой-то нейтральной таблетки от головной боли привел к таким последствиям.

Доктор кивнул медсестре и они направились к выходу, видимо, не имея больше никаких вопросов или видя, что задавать их Гарри не имеет смысла. Но перед самым выходом Фоссет оглянулся.

— Мы проведем еще несколько анализов. Возможно, она приняла мифеген или его аналоги. Она была беременна. Срок три недели.

— Была? — ошеломленно спросил Поттер.

— Была. — равнодушно ответил доктор, прежде чем закрыть дверь, и в выражении его лица читалось осуждение.

И только тогда Гарри посмотрел на Хэлен. Бледная, с закрытыми глазами, она лежала не шевелясь. Она казалась мертвой, на аппараты показывали, что ее сердце бьется. И несколько секунд Поттер завороженно смотрел на зеленые кривые линии на экране. Он осторожно погладил Хэлен по волосам, растрепавшимся по белой подушке, по закрытым векам.

— Что же ты наделала, глупенькая? — со странной для себя нежностью спросил в пустоту.

* * *

Август, 2005 год

Гарри сидел в кресле, закинув ногу на ногу. В черном, слегка порванном фраке с неуместным, и оттого жутким цветком в нагрудном кармане, синющими пальцами, где видна была каждая венка, в непонятных струпьях и следах гнили, он аккуратно держал в руке белую чашку крепкого кофе. Свое лицо со стороны он не видел, но когда последний раз смотрелся в зеркало, оно выглядело не лучше пальцев. Где-то на щеке кожа сгнила настолько, что виднелась даже кость.

По лестнице, наконец, спустился Рон. Выглядел он чуть лучше Гарри, но не сильно. Хотя костюм его определенно был чище, а труп собственного тела несколько свежее. Кожа точно еще не прогнила до костей, по крайней мере.

— Гарри, твою ж мать. Я чувствую себя сдохшим и разложившимся Волдемортом! Я так и знал, так и знал, что это будет тем еще испытанием.

— Ничего, я уверен, Гермиона будет выглядеть соответствующе, и вы будете смотреться... мило, — спокойно заявил Поттер, но казалось, он едва сдерживает смех.

— Я уже боюсь ее увидеть, — обреченно простонал Уизли, — Как вам вообще взбрело подобное в голову?

— Мы посчитали, что свадьба в стиле зомби-апокалипсиса может быть веселой, — Гарри поставил чашку на журнальный столик, поднялся, аккуратно поправил фрак. — Думаю, нам пора. И спасибо, что согласился быть моим шафером на этом безумии. Кстати, как я выгляжу?

— Отвратительно.

— Это хорошо.

В арендованном под мероприятие помещении было мрачно. Наверное, если бы на собраниях Пожирателей смерти присутствовали инферналы, там было бы так же. Место оформляла Хэлен и оно напоминало заброшенную маггловскую клинику из фильмов ужасов. Свет был соответствующим — светильники были выполнены в стиле освещения над операционными столами. По белому кафелю на стенах было размазано что—то красное, возможно, томатный сок. Гарри с Роном прошли к импровизированному алтарю. Поттер наблюдал за людьми, пока ждали появления невесты.

Все же, против прямой просьбы в пригласительных — прийти в костюмах и гриме, наиболее напоминающих не самых свежих инферналов, никто не пошел. Всем так или иначе удался маскарад. Особенно забавно выглядели мистер и миссис Уизли. Это было даже, в определенной степени, комичным. Если учесть, что миссис Уизли к этому времени совсем располнела. Среди приглашенных были и Малфои, но они не могли позволить себе выглядеть неподобающим образом, поэтому больше напоминали семейку Аддамс, а не зомби. Министерский чиновник, которому за маскарад пришлось заплатить, тоже не сильно старался, но это и к лучшему, а то из-за полноты смотрелся бы еще более нелепо, чем миссис Уизли.

Гарри как-то отстранено наблюдал как железные ржавые двери со скрипом отворяются и двое людей вносят в помещение гроб. Гермиона шла рядом с процессией, как и положено подружке невесты, и даже держала девушку в гробу за руку. Хэлен хорошо поработала над ее образом. Натурально так. Она была одеты в черное платье, спутанные волосы чем-то напоминали прическу Беллатрикс Лестрейндж в ее лучшие постазкабанские годы, под глазами залегли глубокие синяки, а кожа приобрела отчетливый фиолетовый оттенок. У виска виднелся кровоподтек.

Гроб поднесли к самому алтарю и аккуратно поставили на приготовленный заранее стол, как раз завершающий своим видом образ маггловской операционной. Поттер знал, что эта идея пришла Хэлен в голову после того, как ей посчастливилось провести почти два месяца в клинике. Гермиона аккуратно помогла Хэлен сесть в гробу, и та натурально заозиралась по сторонам, будто впервые проснулась после собственной смерти и пытается теперь понять, где она.

Гарри улыбался, глядя на то, как Хэлен в довольно грязном и помятом открытом белом платье, с синяками на руках и лохматыми волосами, зачесанными вперед, вылазит из гроба. На ней не было туфель на каблуках, как принято на свадьбах, да и вообще какой-либо обуви, поэтому она, встав в полный рост, просто спрыгнула на пол.

Были видны вспышки фотоаппаратов — это Колин Криви с коллегами старались для репортажа в Ежедневный пророк, и Гарри был уверен, что таких фотографий на первой полосе этой газеты не было даже в самые жуткие времена деятельности Волдеморта.

— Мозгиии, — жутко протянула Хэлен, и рассмеялась.