Слияние душ (гет)

— Дамблдор, мы немедленно проясним ситуацию! Немедленно, понимаешь?

Несмотря на то, что директорский кабинет далеко не пустовал, недовольный рык раскатился по всем углам. Переложив трость из одной руки в другую, до крайности взвинченный Фадж являл собой весьма занимательное зрелище — верхняя губа тряслась, а левый глаз смешно дёргался. Любой сторонний наблюдатель, не переваривавший Фаджа ни под каким соусом, уже предвкушал бы нервный срыв.

Ну а Дамблдор, как это обычно и бывало, выглядел полной противоположностью — расслабленный и с полуулыбкой на устах, казалось, так и лучился доброжелательностью. Только вот «открытая» поза безо всяких «замков» и спокойная речь, наоборот, ещё сильнее выводили министра из себя.

Беседа продолжалась уже с полчаса, и «градус» только повышался. Все уже безгранично устали от воплей, за исключением бывших директоров на портретах, которые даже не пытались скрыть любопытства. Впрочем, как ещё развлекаться после смерти? Выбирать-то не из чего. Кто-то недовольно качал головой и хмурился, кто-то в запале потрясал кулаками или слуховыми трубками, а одна дряхлая ведьма задымила всё полотно какой-то жёлтой гадостью и надрывно кашляла через каждые два слова. Причём цензурных там не водилось.

Дамблдор снял очки и помассировал переносицу.

— Корнелиус, разве мы не всё прояснили? Сириус, тебе есть что сказать?

Очевидно подзабыв, что за спиной у него стоит бывший «преступник», министр нервно дёрнулся. Глаза Блэка горели недобрым огнём — Фаджа он не любил. Не по причине своего заточения — тогда Фадж только начал подниматься по карьерной лестнице. Нет, к этому хлыщу у него были и другие претензии.

— Что конкретно ты хочешь от меня услышать, Альбус? — раздражения в голосе Блэка не расслышал бы только глухой. — Вообще-то я уже обрисовал ситуацию. Добавить мне нечего.

— Вот как, значит, — Фадж глубоко вздохнул и, кажется, взял себя в руки. И продолжал уже сухим тоном: — Тогда примите к сведению, господа. Если по-хорошему у нас не получается, придётся принять более жёсткие меры. Как тебе известно, Альбус, покрывать преступника тоже карается законом. По старой дружбе я пришёл лично, но в следующий раз пришлю наряд авроров. И они церемониться не станут. Требую в последний раз — перестаньте нянчиться со своим золотым мальчиком и дайте наконец-то допросить Поттера. Если его вину не установят, мальчика отпустят.

— Нянчиться, — фыркнул Сириус, припоминая василиска, Квиррела и прочие «приключения» крестника. — А вину будут устанавливать как и в деле со мной?

Фадж пропустил издёвку мимо ушей. Уже полностью успокоившись, он расправил плечи и выпятил грудь.

— Два года назад Поттер раздул Марджори Дурсль — тогда это списали на случайную магию. После твоего прошения я закрыл глаза на этот пустяковый случай. А сейчас он чуть ли не полквартала разнёс, и его найти не могут. Его тетя с дядей ничего не помнят, а нам теперь придётся подчищать память целой ораве маглов. Поттер опасен!

— Корнелиус, после сильного эмоционального потрясения человеческий мозг способен забывать кое-какие детали. Так и случилось с родственниками Гарри, — Дамблдор привычно сцепил пальцы в замок. — А сам Гарри пропал, и вот тут стоит беспокоиться совсем по другому поводу. Гарри — жертва, а не нарушитель закона. Мальчику может угрожать серьёзная опасность.

— Всего доброго, Альбус, — Фадж стал разворачиваться. — Как я вижу, предупреждения на тебя не действуют.

Министр уже зачерпнул летучего пороха, когда за спиной раздался твёрдый голос:

— Обливиэйт.

Спина Фаджа словно одеревенела, однако уже через мгновение он шагнул в камин и исчез в зелёной вспышке.

— Люди слепы в гневе и глупы в ярости, — Дамблдор опустил палочку, а левой рукой погладил бороду. На лбу прорезалась складка — только сейчас стало заметно, как он переживает. — Сириус, ты что-нибудь узнал?

До сих пор не веря своим глазам, Блэк помотал головой. Во директор даёт! Но с другой стороны, пожалуй, у старика не оставалось выбора. На Фаджа не действовали никакие доводы — он мог бесконечно вставлять палки в колёса и мешаться под ногами.

— Когда я прибыл, его уже не было. Застал только его перепуганных и ничего не помнящих родственников, — Сириус помедлил. Эту байку он рассказывал уже не в первый раз. — Да ты и сам уже знаешь. Ни его друзья, ни знакомые, да вообще никто не получал от него весточки.

Тяжело вздохнув, Дамблдор кивнул, завёл руки за спину и повернулся к окну.

* * *

Пытаясь выяснить, куда его занесло, Гарри исследовал дом вдоль и поперёк. Поначалу он терпеливо переминался с ноги на ноги и нервно окликал хозяев. Но, не получив ответа, несмело направился в ближайшую к прихожей комнату.

Ничего — только спёртый сырой воздух да старая кровать без ножек для какого-то хоббита (судя по росту). Старые половицы противно скрипели на каждом шагу, всякий раз заставляя вздрагивать. Кусок пола вообще отсутствовал — две разломанные надвое сгнившие доски чудом висели над тёмным провалом. Оставив на пыльном полу чёткие следы, «гость» заглянул в смежную комнату.

Тут интерьер оказался побогаче, но ещё дряхлее — взгляд скользил по затянутой паутиной мебели и рассохшимся шкафам, по небольшому столику и одиноко стоящему трёхногому табурету. Гарри сразу вспомнил безупречно чистую и аккуратную кухню Дурслей... чистую и аккуратную до сегодняшнего утра.

Убей! Убей их всех!

Этот голос поднимался откуда-то из подсознания, нагоняя безграничный страх. И как только мысли вернулись к недавнему происшествию, под ложечкой снова засосало. Голос в голове, панический ужас и полная немощь. Он сходил с ума и понятия не имел, что теперь делать. Гарри сжал голову руками и прикрыл глаза. Они разберутся, обязательно разберутся.

Сириус обещал.

В коридоре, у самой лестницы на второй этаж, на небольшой подставке стояло громадное зеркало в человеческий рост. С ужасом от него отскочив, Гарри сглотнул и с трудом перевёл дух — оттуда на него смотрела отвратительная старуха. Причём одно только лицо.

Гарри устыдился. Не так давно у него мантикоры стояли по струнке, а теперь он едва не визжит от испуга.

Пустые глазницы с пылающим внутри огнём, провал вместо носа и щёк и тонкие высохшие губы — одно лишь это напугало до чёртиков. Сморщенная и полопавшаяся кожа отливала жёлтым, длинные волосы струились серебром во тьму, а уши и вовсе отсутствовали. Нет, он совсем не желал разглядывать эту «красотку», но не мог оторвать от её глаз. «Зрелище» завораживало и притягивало.

Старуха ухмыльнулась, и тут проступили нечёткие контуры её тела. Ссохшиеся руки, прикрытые рваной тканью некогда красивого платья, висели как плети. Но ведь так и должно быть? Значит, так правильно. Так нужно. А её глаза… сейчас он видел только глаза. Вот она облизнулась и поманила его костлявым пальцем. Гарри послушно шагнул.

Шаг. Ещё один.

Только руку протяни — и сможешь дотронуться. Дотронуться до неё. Погладить. Ощутить подушечками пальцев.

— Поттер! — гаркнул за спиной хриплый голос, а плечу достался сильный удар. Наваждение моментально развеялось, а вот рука повисла так же безвольно, как у той старухи. — Задержался на пять минут, а ты уже едва не вляпался в неприятности.

Опираясь на посох, неподалеку стоял Грюм и сверлил Поттера недовольным взглядом. От бешено вращавшегося глаза кружилась голова. На измождённом лице бывшего аврора, похоже, ещё резче проступили шрамы.

— А это точно вы? — недовольно выдавил Гарри, потирая ушибленное плечо. Уж больно хорошо он помнил последнюю встречу с лже-Грюмом.

— Стал бы тебя Сириус отправлять к самозванцу. Посторонись-ка, — проворчал старик и прошёл мимо гостя. — В глаза ей не смотри. У моих предков была извращённая фантазия — отрезали баньши язык и запихали в чёртово волшебное зеркало.

Смело протянув руки, он дотронулся до зеркала. Растянув старухе рот сверху донизу, он хмыкнул и вторым движением проделал то же самое, только теперь в ширину. Зеркало стало беспросветно чёрным.

— Вот уж точно — извращённая, — пробормотал Гарри и поёжился.

— Шагай, я сразу за тобой, — Грюм кивнул в сторону открытой до невероятных размеров пасти баньши, куда без проблем мог войти человек среднего роста. Его глаз закатился куда-то за спину.

— Прямо... туда?

— Одна нога тут, другая по ту сторону! — неожиданно рявкнул хозяин. — Бегом, Поттер! Хватит рассуждать.

Гарри снова сглотнул и всё-таки сделал несколько шагов. Впрочем, оказалось, пройти сквозь зеркало — всё равно что преодолеть барьер на вокзале Кингс-Кросс. На мгновение тело будто кольнули холодные иглы — и на этом неприятные ощущения прекратились.

Он оказался в просторной и светлой гостиной. Развернувшись, Гарри увидел точно такое же зеркало, но уже обычное — без старухи. И слава Мерлину — кажется, та ещё долго будет являться ему в кошмарах. Можно подумать, ему других мало. Зато «репертуар» — закачаешься. Выбирай не хочу.

Грюм не соврал — выскочил следом и чуть с ног не сбил.

— Будь добр, убери свою задницу с дороги.

Плюхнувшись в одно из кресел, он с кряхтением вытянул ногу с протезом. Откинувшись на спинку, Аластор запрокинул голову и положил руки на подлокотники. Затем щёлкнул пальцами, и спустя мгновение ему на ладонь опустился стакан с янтарной жидкостью.

Виски, как определил Гарри. Вернон частенько употреблял эту гадость. «Английская водка лучше любого чая или кофе — она заскучать не даёт», — так обычно с причмокиваниями приговаривал дядя.

— Ну? Я уж боялся, ты сразу начнёшь задавать глупые вопросы.

— А можно? — робко спросил Гарри.

Грюм оценивающе взглянул на мальчишку.

— Валяй.

— Правда? — Гарри обрадовался. — Почему Сириус отправил меня к вам? Что это за мрачный дом, куда я угодил вначале? Что будет с Дурслями? Как разобраться с полицией? Наверняка вся улица переполошилась! Еще бы — дом чуть по швам не треснул! Что делать дальше? Где мы вообще сейчас находимся? И где Букля и моя «Молния»? Меня исключат из школы? И почему...

— Поттер! — поток вопросов прервал самый натуральный рык.

— А? — Гарри озадаченно похлопал глазами.

— Заткнись.

Потирая лоб указательным пальцем, Аластор выдержал паузу.

— Ей Мерлин, лучше бы я молчал, — сказал он и в один присест допил виски. — Я разрешил задавать вопросы, а не щебетать со скоростью драконьего дерьма, вылетающего сам-знаешь-откуда.

— Извините, профессор.

— В гробу я твоё «профессорство» видел, — снова рыкнул Грюм. Гарри стало интересно: это у него всегда такой голос или же он питает к гостю особую симпатию? Очевидно, обдумывая, что стоит рассказать, Аластор побарабанил пальцами по подлокотнику. — Место, куда ты попал, почти век было домом моих предков. В моём семействе всегда хватало тёмных магов, и жили они там где надо — рядом с Лютным переулком. Прервав милую семейную традицию — баловаться тёмными искусствами, мой дед подался в авроры. А после смерти матери сделал что-то вроде портала сюда — в новый дом. По-другому сюда никак не попасть.

— Ваши предки были...

Грюм скривился.

— Поверь, этим я ничуть не горжусь. А что касается остального… Сириус подчистил память твоим родственникам и явится сюда как только сумеет. Надо же прикрыть твою задницу от Фаджа и Дамблдора.

— От Дамблд...

— Твои вещи в комнате наверху. Сам найдешь — красная дверь с резной ручкой, она одна такая, — продолжал Грюм, не заметив попытки Гарри вставить хотя бы слово. — Ещё вопросы?

— Но Сириус сказал, отправит меня к одному старому другу...

— А чем я ему не друг? — хмыкнул Аластор. — Он учился у меня в аврорате, а в первую войну с Волдемортом мы прикрывали друг другу спину чуть ли не каждый день. Война сплачивает, дружок. Что-нибудь ещё?

Гарри помотал головой.

— Тогда можешь идти отдыхать.

— А как насчёт обеда? — Поттер прислушался к себе — желудок явно жаловался.

— Тебя ещё и кормить?! — опять рыкнул Грюм. — Оборотня из морозильной камеры сам приготовишь, гарнир сделаешь из гномов в саду. Потом позовёшь к столу.

Гарри застыл как истукан.

— Оборотня из морозильной камеры? — озадаченно переспросил он.

— Расслабься, парень. Мясо как мясо, а приготовить я и сам смогу. Ладно, шевели уже своей тощей задницей наверх, не мозоль глаза, — проворчал Аластор, с видимым трудом поднимаясь на ноги.

Едва упав на кровать, Гарри закрыл глаза и практически сразу провалился в сон. Только сейчас он понял, насколько вымотался. Последнее, о чём успел подумать — оборотни. Интересно, Грюм и впрямь собирается приготовить... ну, почти человеческое мясо? Впрочем, от него можно ожидать чего угодно.

Будто соглашаясь, Букля протяжно ухнула и начала чистить перья.

* * *

Как оказалось, обед он благополучно проспал. Кажется, рагу из оборотней откладывается на вечер.

Половина седьмого — так показывали небольшие настенные часы.

Букля приветливо забила крыльями по прутьям клетки. Скорее всего, засиделась в своей «тюрьме» и отчаянно призывала хозяина её выпустить.

Занавешенные окна не давали света, пока он не раздвинул шторы и не распахнул створку. И уже спустя несколько мгновений задумчиво наблюдал, как сова исчезает вдали. Эх, ему бы такую свободу! Он покосился на метлу, но моментально отбросил эту идею. Кушать хочется, да и с Грюма станется сбить его прямо на лету. У бывшего аврора своеобразное чувство юмора.

А ведь снаружи довольно красиво: небольшой аккуратный садик с фонтаном, краешек беседки выглядывает из-за угла дома... Гарри с сожалением закрыл окно.

Лестницу он нашёл сразу. А пока спускался, прислушивался к звукам внизу. Пока что тихо.

Кухня оказалась идеально круглой и очень просторной. Центр занимал овальный стол с несколькими лакированными стульями с мягкой обивкой. На одном из них лицом к гостю сидел старый аврор и читал «Ежедневный Пророк». «Расчёсывая» ворсистый ковер когтистой лапой, он помешивал в кружке чайной ложечкой.

— А ты умеешь привлечь внимание, — прохрипел Аластор, хлопнув газетой по столу. — Сорока шести маглам пришлось экстренно подчистить память.

— Я не хотел, — пробормотал Гарри и аккуратно устроился напротив Грюма. Впрочем, ненадолго — тут же подскочил на манер перепуганного зайца со вспыхнувшей задницей. И теперь прыгал по комнате, пытаясь сбить пламя ладонями.

Прыгал бы и дальше, если бы Грюм не смилостивился и не «угостил» его прицельным Агуаменти.

— Иллюзорный огонь, — скучающе просветил хозяин дома и поморщился. — Всё куда хуже, чем я думал. Садись-ка, парень, и ешь. Иначе с твоим питанием ты того и гляди с ног свалишься. Тебе надо массу набирать.

— Ну и к чему это? — запыхавшийся Гарри осторожно сел. Впрочем, вряд ли такое повторится. Правда, он по-прежнему ни к чему не притрагивался. А вдруг Грюм ещё чего-нибудь учудит? Вдруг вилка расплавится прямо в руках и исчезнет вместе с мясом?

— На сегодня сюрпризы закончились. Но я каждый день по несколько раз буду тебя проверять. Ты должен чувствовать магию, видеть её переплетения и буквально пробовать на вкус. — Аластор кивнул на тарелку. — Ешь.

— Оборотня?

— Постоянная бдительность, Поттер. Только постоянная бдительность позволит тебе избежать Авады.

— Но я...

Гарри попытался возразить, но Грюм «одарил» его устрашающей усмешкой.

— Пытаешься сказать, Авады тебе не страшны? — спокойно поинтересовался он. Только вот Гарри почувствовал себя словно на прицеле. — Застрахован с самого детства, да?

— Давайте не будем проверять, сэр, — он едва-едва сумел проглотить кусочек. Поразительно — всего лишь несколько мгновений, и уже кусок в горло не лезет.

— Это уж мне решать, парень. Таким стреляным воробьём надо заниматься вплотную. В тебя часто палили, а не попали только благодаря чуду. А дальше палить будут ещё чаще. Поэтому нужна практика, да и условия не тепличные. А не справишься с учёбой, в настоящем бою опозоришься по полной.

Вот уж подбодрил так подбодрил. Интересно, это он так «закалял» будущих авроров, пока их возглавлял? И как у них поджилки не тряслись? Или тряслись?

Гарри всё-таки приступил к еде, но его одолевал целый рой мрачных мыслей. Начиная с «Какое Непростительное долетит до меня первым?» и заканчивая воображаемым каталогом памятников с готовыми эпитафиями.

Со стороны гостиной послышался гул. Ага, он такой уже слышал. Его ещё потом Грюм чуть с ног не сшиб.

Судя по звукам, прибыло два человека.

Встав у хозяина дома за спиной, он опёрся плечом о дверной косяк. Поэтому прибывших увидел не сразу. Но вот появился Сириус, радостно ему помахал и первым делом отозвал Аластора в сторонку.

Больше Гарри разглядеть ничего не успел — в него врезалась самая настоящая ракета с вороньим гнездом на голове и обняла так, что рёбра затрещали.

— Гермиона? — выдохнул он.