Избыток душ / Souls Abound (гет)

Эмма Грейнджер хотела удостовериться, что правильно поняла, что именно творится в её собственном доме. И настолько рассердилась, что не постеснялась назвать вещи своими именами:

— Вы хотите сказать, под этой жирной кучей дерьма, которая тут валяется, скрывается куча дерьма побольше?

Возможно, вопрос был адресован всем присутствующим, но ответил ей Гарри:

— Добби меня предупредил, что, скорее всего, это самозванец. Сестру Вернона зовут Мардж, она разводит бульдогов и терпеть не может кошек. А о том, чтобы Вернон Дурсль принёс волшебную палочку, и речи быть не может. Нет, это точно не мой дядя.

Дэну всё стало ясно… почти.

— Если это не Дурсль, где же он? И почему эти двое стоят тут и улыбаются как дебилы?

Минерва только что стала свидетелем, на что может пойти Альбус, чтобы удержать Гарри в Хогвартсе. И ей едва не стало дурно.

— Кажется, нам во всех отношениях крупно повезло, что к вам в гости заглянула глава ДМП. Уж она-то найдёт ответы на эти вопросы. — Пытаясь выяснить, что случилось с Петунией и Дадли, Амелия уже проверяла их сканирующими чарами. — Кстати, как только он всех нас увидел, на его лице появилось выражение неподдельного ужаса. Похоже, Альбус не сомневался, что придётся иметь дело только с парой родителей-маглов и двумя детьми, за плечами у которых всего лишь два года учёбы в Хогвартсе. И наверняка считал, что не может не справиться, потому и пошёл на такой риск. Впрочем, он всегда страдал от избытка самоуверенности.

Оценку профессора никто не оспаривал. Гарри тем временем протянул Амелии палочку, которую отнял у обезоруженного самозванца. Та наколдовала «Приори инкантато», которое подтвердило результат сканирования. — Похоже, твоей тёте и кузену достались Конфундус и веселящие чары.

Гарри пытался сдержать смех, но не мог не хихикнуть.

— Неудивительно, что они выглядят, будто чего-то накурились. Никогда не видел их такими весёлыми. Держу пари — для них это совершенно новое ощущение. Где, чёрт возьми, Колин Криви со своей проклятой камерой, когда они так нужны?

Смех Гермионы вызвал цепную реакцию у остальных детей. Все они прекрасно помнили, как этот чудик целый год Гарри проходу не давал.

Амелия тоже улыбалась, но такому оскалу и акулы бы позавидовали.

— Их можно вернуть в норму простым «Фините», но пока предлагаю оставить всё как есть. К тому моменту, как перестанет действовать оборотное зелье, нам кровь из носу понадобится подкрепление, да и свидетелей побольше. — Из её палочки вырвалась миниатюрная серебристая лошадь и тут же получила какие-то указания. И не успели остальные глазом моргнуть, как это существо проскочило прямо сквозь стену.

Гарри оказался не единственным, на кого это произвело неизгладимое впечатление, но первым, кто снова обрёл дар речи:

— Мадам Боунс, не знаю, что это было, но выглядело круто! Профессор Люпин, вы просто обязаны научить нас этому заклинанию.

Ремус уже собирался заметить, что это слишком высокий уровень, но вспомнил, чему недавно стал свидетелем.

— Знаешь, твой наверняка выйдет размером с автобус и будет людей с ног сбивать.

Это вызвало волну смешков. А уж когда к ним присоединились его тётушка и кузен, Гарри от хохота чуть на пол не упал.

Серия хлопков возвестила, что прибыли новые лица.

— Мистер и миссис Грейнджер, прошу прощения за испорченный ужин, но теперь это уголовное расследование. Это вызванные мной авроры. Они выступят в качестве свидетелей, а в случае неприятностей примут меры.

Прежде чем ответить, Дэн бросил взгляд на почти забытую тушу в углу:

— Мадам Боунс, о чём разговор? Теперь по сравнению с этим обычный ужин покажется нам пресным.

В знак поддержки Эмма сжала его руку. Сегодня он вёл себя выше всяких похвал. Похоже, кое-кого поджидает прекрасная ночь.

В гостиную вошли пятеро авроров и колдомедик. Будучи профессионалом, последняя сразу же направилась к человеку, лежавшему без сознания, однако Амелия её остановила:

— Его пока оставьте и займитесь этими двумя.

Диагноз мадам Боунс подтвердился — простое «Фините», и оба пришли в норму. Ну, если считать нормой метания Дадли, прикрывавшего руками задницу, и оглушительные вопли Петунии о «всяких уродах».

Впрочем, глава ДМП живо показала, кто тут главный. Власть чувствовалась буквально в каждом слове:

— Миссис Дурсль, я хочу, чтобы вы сели и рассказали всё, что помните. Нужно срочно найти вашего мужа.

Пусть Петуния и замолчала, но выразить своё мнение сумела и без слов, просто взглянув на тело Вернона в углу. Она явно считала, что все тут не в своём уме.

— Миссис Дурсль, это не ваш муж, а самозванец. Нам нужно узнать, что произошло, чтобы вызволить настоящего Вернона Дурсля.

Эти волшебные слова заставили Петунию сосредоточиться, и одно имя всплыло сразу:

— Дамблдор! Он пришёл к нам и пытался убедить снова принять мальчишку. Сказал, что он непременно должен остаться в Хогвартсе. Вернон послал его подальше и сказал, что пусть лучше заправляет своей школой для уродов, а к нормальным людям не лезет. Тот сказал, что мальчишка богат, Вернон очень заинтересовался, но тут я вспомнила, что всё это лежит в уродском банке. И гоблины скорее головы нам отрубят, чем хоть монетку отдадут. После этого Вернон прямо-таки вышвырнул его за дверь. — Хоть Дурсли и стали жертвами, никакой симпатии не вызывали. «Язык тела» Петунии выражал явное отвращение к собравшимся. — Потом Дамблдор просто возник из ниоткуда и начал швырять в нас заклинания. А когда мы вышли из машины, забрал одежду Вернона и запер его в багажнике. — Она уже собиралась выбежать из комнаты, чтобы освободить мужа, но её остановили. А взамен туда направилась пара авроров. Тем временем Дадли «спасся», прижавшись спиной к стене. И не собирался от неё отходить, даже чтобы присесть на стул.

Нетвёрдо стоявшего на ногах Вернона скоро привели и помогли усесться рядом с женой. И как только он увидел Гарри, моментально вышел из себя:

— Мальчишка, это ты виноват! Для нас это последняя капля. Ты нам никогда был не нужен, но нам не оставили выбора. Ты как вонь — никак не отделаться. Ну что ж, самое время всё проветрить. Чёртовы уроды! В последний раз мы с вами связались. Мне плевать, что с тобой будет дальше — больше даже на порог тебя не пущу. Лучше бы ты сдох вместе со своими уродами-родителями!

Тех, кто теперь хотел разорвать Вернона Дурсля на кусочки, можно выстраивать в очередь. Чтобы Гермиона не вытащила палочку, Гарри заключил её в объятия, а Дэн таким же образом «нейтрализовал» её мать, которая явно собиралась огреть злобного подонка чем-нибудь потяжелее. Их остановил голос Амелии — голос слаще мёда. А всем известно, что она легко может стереть жирную тварь в порошок. Интересно, что у неё на уме?

— Мистер Дурсль, если вы больше не хотите нести ответственность за своего племянника, пожалуй, могу вам помочь. У меня как раз с собой бумаги, которые освободят вас от этого бремени. Подпишите вот здесь, и больше вам не придётся его видеть.

Поначалу Вернон забеспокоился, не ловушка ли это, но соблазн слишком уж велик. У них с Петунией аж руки зачесались. Переглянувшись, чета Дурслей быстро всё подписала.

— А теперь извините, но я забираю свою семью домой. — Вернон как был — в носках и нижнем белье, с Петунией, которая повисла у него на руке, прошествовал к выходу. Дадли, пока не получил ещё один хвостик крючком, прошмыгнул вдоль стенки и метнулся к спасительной двери. После такой непривычной нагрузки ему обязательно нужно полежать на диване и умять пару-тройку обедов на вынос.

Для Гарри дядюшкина тирада была как с гуся вода — сколько себя помнил, он и не такое выслушивал. А вот что случилось дальше, разозлило его не на шутку. И он не собирался этого скрывать:

— Мадам Боунс, как это понимать? У вас случайно оказались необходимые бумаги? Мало мне Дамблдора, который распоряжался моей жизнью! Меньше всего мне нужно, чтобы кто-то другой тут же занял его место. Вам не кажется, что прежде чем проделывать этот явно запланированный трюк, стоило бы и меня спросить? И если это попытка Министерства накинуть на меня поводок, заявляю сразу — ничего у вас не выйдет!

Теперь уже Гермионе пришлось его успокаивать. По крайней мере, когда злилась она, магия не заставляла незакрепленные предметы дрожать и подпрыгивать.

Амелия уже сообразила, что допустила серьёзную ошибку. А ведь меньше всего хотела настроить Гарри Поттера против себя, да и не могла себе этого позволить. — Мистер Поттер, мне остаётся только извиниться. Просто мне казалось, решение избавить вас от этих неандертальцев — самое очевидное. А вот решать, кого следует назначить вашим опекуном, будете вы и только вы. — Похоже, мальчик немного успокоился. Тогда продолжим: — Мы друг друга почти не знаем, тем не менее, хочу предложить свою кандидатуру. Мадам Лонгботтом настроена точно так же и, я уверена, вы и семью Уизли примете в расчёт. Вы ведь уже провели у них прошлое лето.

Узнав, что Гарри больше никогда не придётся возвращаться к Дурслям, Гермиона предсказуемо пришла в восторг, а вот остальное её явно не порадовало. Но тут на помощь пришёл её отец. Теперь его выходки она точно простит. Папочка, ты замечательный!

— Гарри, мы уже тебя пригласили на всё лето. Так вот, с нашей точки зрения ничего не изменилось. Захочешь, чтобы так было и впредь, мы всегда сможем спокойно сесть и вчетвером всё обсудить.

Амелия возражать не собиралась — возражать будут другие, и весьма энергично. — Гарри, как я уже сказала, решать будешь сам, насколько это вообще возможно. Вот только меня беспокоит, что будет, если вмешается Министерство. Ты уже знаешь, как действует Фадж, а ради паблисити он возьмётся за это лично. И мне страшно даже представить, куда он тебя пристроит. Как только вмешается Фадж, на твои желания даже не посмотрят.

Гарри сразу понял — она совершенно права. Больше того — не пытается склонять его к какому-то конкретному варианту. Похоже, главное для неё — его благополучие.

— Спасибо за откровенность. И простите, что я погорячился. Мне надо серьёзно подумать.

Амелия отдала ему бумаги, которые должен заполнить новый опекун, а Гермиона в это время сверлила его взглядом. Она явно хотела, чтобы Гарри выбрал её родителей, и даже расстроилась, что он не поступил так сразу. Однако тот решил, что сначала стоит как следует оценить всё, что произошло в последнее время, и каковы могут быть последствия.

Но как только оборотное зелье прекратило действовать, все дискуссии отложили. Итак, их подозрения подтвердились. И как бы нелепо Альбус не выглядел в своей цветастой мантии, магловская одежда на дюжину размеров больше, чем нужно, стала для него новым «достижением». Да и верёвки, которыми его обмотали, красоты не добавляли.

Для надёжности Амелия ещё раз его оглушила, обновила путы и отправила порт-ключом в надёжное место. А затем ещё раз извинилась перед хозяевами:

— Простите, но мне придётся этим заняться немедленно. Хочу получить от Дамблдора признание, пока Фадж не пронюхал.

Дэн всё понимал. И, к сожалению, тут же подпортил впечатление, которое только что произвёл на свою дочь:

— Сьюзен и Ханна могут остаться у нас. Позже Добби может доставить их по домам, или пусть остаются на ночь. Места у нас более чем достаточно.

Это было весьма великодушное предложение, и Амелия с благодарностью его приняла. А то она будет слишком занята.

— Давайте зайду завтра и заберу девочек. Заодно и у Гарри будет время подумать. А то как только Фадж узнает, что затеял Дамблдор, Министерство тут же сунет в это дело свой длинный нос. Разумеется, думай как следует. Только, пожалуйста, не затягивай.

Мадам Боунс ушла, а остальные принялись за поздний ужин. За столом было много разговоров, что раздражало строгую Августу Лонгботтом. Правда, гораздо меньше, чем заметное напряжение между Гарри и Гермионой. Она видела, насколько дружелюбно эта пара относится к Невиллу, поэтому попыталась разрядить обстановку:

— Знаешь, Гарри, ты меня по-хорошему удивил. Ты же явно понял, что происходит, и не стал поступать опрометчиво там, где из-за этого могут пострадать другие. Считай, что можешь рассчитывать на любую мою помощь.

Конечно же, и Эмма заметила это напряжение. А возникло оно, когда Гарри не стал сразу заявлять, что хочет остаться здесь. Однако она не понимала, что предлагает Августа. Ну что ж, самый простой подход — прямой.

— Мадам Лонгботтом, поскольку я не волшебница, подтекст мне непонятен. Может, объясните, о чём речь?

— Я не собираюсь ничего скрывать. Гарри только что видел, как его немагическими опекунами незаконно манипулировали в попытке получить над ним контроль. Он явно хочет остаться у вас, но беспокоится, что такое может случиться опять.

Гарри понурил голову.

— Если бы здесь не было Добби и наших гостей, Дамблдор бы своего добился, а мы бы даже ничего не вспомнили. Мы с Роном только недавно видели, как действует «Обливейт». Фаджу я ни на грош не верю, а с него станется выкинуть что-нибудь в этом духе. Не хочу, чтобы из-за меня пострадал кто-то ещё.

Августа была довольна, что правильно оценила ситуацию.

— Я и не сомневалась, что Гарри сидит и думает, есть ли такие, кто не поддастся министерскому нажиму или влиянию и в то же время позволит ему провести лето здесь. Поэтому предлагаю свою кандидатуру.

Эмма не знала, чем вызвано облегчение, проступившее на лице Гарри — предложением Августы или рукой Гермионы, скользнувшей в знак безмолвного извинения в его руку. А Августа тем временем продолжала: — Мне бы хотелось, чтобы ты провёл какое-то время и в нашем доме. Разумеется, Гермиона тоже будет желанной гостьей. Примешь ты моё опекунство или нет, это предложение всё равно останется в силе.

Невилл тут же просиял — летом ему одиноко, а эти двое в числе его лучших друзей.

Гарри поднял голову и обратился к Августе:

— Мадам Лонгботтом, спасибо за откровенность и великодушное предложение. Вы помогли мне взглянуть на ситуацию трезво, и сейчас у меня на уме только одно имя. Но если не выйдет, с радостью приму ваше предложение об опекунстве. Мистер и миссис Грейнджер, надеюсь, вы понимаете, почему я сразу не ухватился за ваше предложение. Просто не могу позволить, чтобы из-за меня вас заколдовали. Хотя мне действительно очень хочется остаться у вас навсегда. Ну, или пока позволите.

Ни от кого не укрылось, что в конце он обращался исключительно к Гермионе, держа её за руку.

Дэн не настолько перестал понимать подростков, чтобы не сообразить, почему его дочери неприятно, что Гарри окажется под одной крышей со Сьюзен Боунс. Да и факт, что в первую очередь мальчик подумал о них, а не стал хвататься за шанс побыть со своей девушкой, произвёл приятное впечатление.

— Гарри, называй нас Дэн и Эмма. Знаешь, у меня такое ощущение, что нам ещё немало времени предстоит провести вместе.

Джинни чувствовала себя подавленной. Эх, если бы не её мать! Тогда «Нора» стала бы для Гарри куда привлекательней особняков Боунсов и Лонгботтомов. Да и Рон явно разделял её чувства, хотя ни один из них не винил Гарри. Виновник здесь один — Молли Уизли. И тут у Джинни возникла идея, которую нужно поскорее обсудить с отцом.

* * *

Лёжа в постели, Гермиона могла поклясться, что до сих пор ощущает губы Гарри на своих. То ли из-за мыслей о гостивших у них Сьюзен и Ханне, то ли из-за еле предотвращённой первой ссоры с Гарри, но она прямо-таки на него набросилась, когда целовала на ночь. К этому моменту ей уже пришлось признать, что она оказалась неправа в своих предположениях, а Гермиона Грейнджер не привыкла ошибаться. Сейчас она думала о том, как изменился Гарри после своего последнего визита в больничное крыло, как он повзрослел… и как ей это нравилось! Само собой, в основном это связано с тем, что в голове у него больше не сидит эта мерзкая пиявка, но ей хотелось верить, что шанс облегчить душу тоже помог.

А ещё пришлось себе признаться, что впредь не стоит делать скоропалительных выводов, для начала не поговорив с Гарри. Спорить-то они наверняка будут, а вот ссориться из-за простого недоразумения точно не стоит. Гарри не желал делиться, кого рассматривал в качестве опекуна, пока с ним не поговорит, и ей пришлось смириться. Для неё достаточно, что он хочет быть с ней.

А теперь пора подумать, как отплатить Дурслям за такую «заботу» о Гарри. Только он и сумел её остановить, когда она уже собиралась положить почин. Даже его рассказ было невыносимо слушать, а уж от вечернего «представления» до сих пор внутри всё кипело. Завтра надо потихоньку поговорить с родителями — похоже, мама разозлилась на этих нелюдей не меньше её самой.

Правда, она старалась не думать о беседе с мамой, которая состоялась недавно. Разговор быстро перешёл на «правила приличия», когда у них в гостях её молодой человек. Пришлось признать, что мамины правила не такие уж и строгие, и во многом опирались на доверие к юной паре. Впрочем, поцелуй на ночь им позволили, но при условии, что дверь останется открытой. Что ж, с этим она смирится.

* * *

Луна тоже лежала в кровати, думая о том, что произошло сегодня. Она не верила своему счастью и потому до сих пор улыбалась. Наверно, так и заснёт с улыбкой на губах. День точно прошёл под счастливой звездой — её не только с радостью приняли в компанию, но и сама она получила огромное удовольствие. Дружба — это так здорово! А Гарри Поттер оказался первым мальчиком, чьи руки её обняли. Ну и пускай только для того, чтобы показать правильные движения палочкой. Всё равно приятно об этом вспоминать. Кроме того, она не раз замечала, как Рон поглядывал в её сторону. И даже чувствовала себя слегка виноватой, потому что ей так понравились прикосновения Гарри.

Нет, иллюзий она не строила — для Гарри Луна Лавгуд только друг. Он явно парень Гермионы. А она так хотела с ними дружить, что ни за какие коврижки не станет рисковать этой дружбой. А вот что действительно порадовало, так это искорка ревности в глазах Рона, когда он наблюдал за ней и Гарри. А любые эмоции со стороны Рона уже о чём-то говорили. В любом случае, такой счастливой она себя никогда ещё не чувствовала. Друзья у её теперь есть, а со временем и молодой человек появится.

Через пару дней они снова встретятся, и она ждёт не дождётся. Думая о том, как здорово иметь друзей, Луна крепко уснула… по-прежнему улыбаясь.

* * *

Ханна делила комнату со своей лучшей подругой и очень хотела кое о чём её спросить. Сьюзен же по уши влюблена в Гарри Поттера, но теперь это явно безнадёжное дело. Узнав об этих занятиях, она пришла в такой восторг! Это же такой шанс поближе познакомиться с Гарри! Однако, похоже, эти воспоминания и её спустили с небес на землю.

— Сьюзи, ты в порядке? Поговорить хочешь?

Та предвидела этот вопрос, поэтому ей хватило времени обдумать ответ:

— Да, наверно. Просто эти воспоминания открыли мне глаза. Оказывается, мальчика, о котором я грезила, не существует. Гарри Поттер, которого мы сегодня увидели, гораздо лучше любых моих фантазий о Мальчике-Который-Выжил, но не думаю, что я ему подойду.

Прежде чем подруга успела её перебить, Сьюзен продолжила:

— Мы же обе были на квиддичном матче, когда метла чуть его не сбросила. Разница в том, что пока я в ужасе прижималась к тебе, Гермиона выяснила, что происходит, и начала действовать. А ты могла пойти за помощью и оставить Гарри один на один с Сама-Знаешь-Кем? Я бы точно не смогла. Наоборот — сделала бы всё возможное, чтобы утащить оттуда Гарри. И тогда наверняка сейчас нами бы правил Тёмный лорд.

От одной этой мысли девочки вздрогнули.

— А в прошлом году? Да, мы обе сомневались, что Гарри может быть наследником Слизерина, но опять-таки ничего не сделали. А Гермиона сварила оборотное зелье и попыталась выяснить, кто натравил на нас это чудище. Но окончательно я смирилась, когда увидела воспоминание из больничного крыла. Помнишь, как она легла рядом с ним и взяла его за руку? Это Гермиона Грейнджер помогла ему снова победить Сама-Знаешь-Кого. Не Дамблдор, не МакГонагалл или Помфри. Ни на какую другую девочку он даже не посмотрит. Да и как с ней сравниться? Видела, как они с Роном сегодня отреагировали? Мерлин свидетель, эти трое разделались с Дамблдором!

Ханна видела, что подруге больно, хоть та и бодрилась. Она немного подумала и всё-таки решила нарушить неловкое молчание и по возможности поднять ей настроение:

— Ну ладно. Тогда кого выбираешь — Рона или Невилла? Ты моя лучшая подруга, так что выбирай первой.

Сьюзен попыталась сдержать смех, но не преуспела. И вот уже обе девочки уткнулись в подушки, чтобы хохотом не разбудить весь дом.

* * *

Дэн Грейнджер был доволен, что комнаты детей в другой части дома. До сих пор улыбаясь, он лежал в постели, обнимая жену. Вчера выдался совершенно невероятный день, но эту ночь ни с чем не сравнить. Хотелось встать и подать этой замечательной женщине завтрак в постель, но с другой стороны — так и лежал бы рядом с ней.

Его дилемму разрешил появившийся поднос, уставленный как раз тем, что любимая предпочитала на завтрак. Даже для небольшой вазы с единственной красной розой место нашлось. Надо непременно поговорить с Гарри, чтобы каким-то образом наградить Добби — малыш буквально золотой. Он только утвердился в этом мнении, когда Эмма проснулась, увидела завтрак и снова притянула его к себе, чтобы вознаградить ещё разок. А минут через двадцать они обнаружили, что на поднос явно наложены чары, из-за которых еда даже не остыла. Правильно говорят — к хорошему привыкаешь быстро. Как к домовику, например.

* * *

Амелия уже выяснила, что не только ночь выдалась богатой на события, — наступивший день грозил её переплюнуть. Да и как иначе после ареста Дамблдора? Тем более, признание старика наверняка положило конец его карьере в Хогвартсе и Визенгамоте. Он же незаконно заколдовал трёх маглов и принял облик одного из них, чтобы похитить несовершеннолетнего.

Альбус-чёрт-его-дери-Дамблдор мог как угодно изворачиваться, но факт оставался фактом. Тем более, он действительно намеревался «поработать» над Грейнджерами и Гарри Поттером. Она не прочь задать ему ещё с десяток вопросов, но его способность сопротивляться веритасеруму прямо-таки изумительная. Пришлось дать ему максимально допустимую суточную дозу, чтобы хоть это из него вытянуть. А тут ещё Фадж вот-вот начнёт заглядывать через плечо и следить за каждым её шагом. Так что нужно всё устроить прежде чем это произойдёт.

Среди авроров больше всех Амелия доверяла Шеклболту. А чтобы не вызывать подозрений, пришлось подключить и его юную напарницу. Кстати, Шак очень высокого мнения об этой ведьме с розовыми волосами. Что ж, ей выпал шанс это подтвердить.

— Итак, ваше задание настолько секретное, что его попросту нет. Никаких бумаг — ни в Министерстве, ни дома. Об этом должны знать только мы трое. Больше никому ни словечка. Даже если сменится глава ДМП, это останется между нами. Словами не передать, насколько это важно.

Это заставило двух авроров подобраться и сосредоточиться. И вот тогда Амелия рассказала им всё, что знала о крестражах и видела в воспоминаниях Гарри.

— Если хоть один сторонник Волдеморта узнает о существовании этих «якорей», у нас очень скоро может появиться возрождённый Тёмный лорд. Я хочу, чтобы вы проработали все зацепки, какие только найдёте. Но это следует проделать в тайне. Ко мне можете обращаться в любое время, но больше никому не доверяйте.

Чтобы они имели представление, с чем им придётся иметь дело, она показала им воспоминания о схватке с Квиррелом и борьбе с крестражем в больничном крыле, когда раскрылись замыслы Дамблдора. Тем более, они уже видели, как Гарри победил василиска, поэтому без труда поверили, что заодно он уничтожил крестраж. К тому же, оба входили в группу, которая провела рейд в поместье Малфоев и арестовала Люциуса. И что? Человек планировал не только убить и изувечить детей, но и вернуть к жизни Сами-Знаете-Кого, а его быстренько освободили. Честно говоря, злило неимоверно.

Шак был кем угодно, но только не дураком. Неудивительно, что его вопросы оказались по существу:

— Известны подробности пророчества или число крестражей? Может, в больничном крыле юный мистер Поттер окончательно с ним разделался?

К сожалению, точных ответов у их босса пока не нашлось.

— Похоже, пророчество гласит, что только мистер Поттер может разделаться с Волдемортом. Гарри считает это ерундой и думает, что пророчество уже исполнилось минимум трижды. Просмотрев его воспоминания, склонна с ним согласиться. Мы не можем определить, сколько крестражей сделал Волдеморт, и вот здесь ваш выход. Я хочу, чтобы вы начали с самого начала и выяснили всё что можно о некоем Томе Марволо Риддле, впоследствии назвавшим себя лордом Волдемортом. Он учился на Слизерине и лет пятьдесят назад стал главным префектом. Я бы посоветовала для начала поспрашивать в замке, а там посмотрим.

А вот убедить их дальше будет ой как непросто.

— Возможно, в самое ближайшее время мне придётся покинуть Министерство. Так вот, я прошу вас обоих продолжать расследование. И впредь всё должно оставаться только между нами.

Шак уже понимал, чем может угрожать подобная ситуация. Если это всплывёт, как минимум будет стоить ему карьеры. Он бросил вопросительный взгляд на напарницу.

Тонкс пошла в авроры, чтобы изменить мир к лучшему. Двое из её семьи сидели в Азкабане, а ещё одна избежала тюрьмы только потому, что её муж дал взятки кому следовало. А если вспомнить, что Регулус стал Пожирателем смерти и был убит, ей есть что доказывать. И вот представилась идеальная возможность. Неудивительно, что она не раздумывала:

— Я в деле!

* * *

Джинни не думала, что выпадет лучшая возможность, — за завтраком дым стоял коромыслом. Её мать громко отчитывала Рона, который, видите ли, посмел бросить заклинание в Дамблдора, в то время как близнецы готовы были усадить его на плечи и совершить по саду круг почёта. Вот посреди этого бедлама девочка и шепнула отцу:

— Папа, можно с тобой поговорить?

Улыбнувшись в ответ, Артур повёл дочь в гостиную. Он гордился всеми своими детьми, но в последнее время двое младших, похоже, резко повзрослели и грозили затмить остальных. Джинни явно что-то беспокоило, хотя после недавних приключений он бы сильно удивился, если бы этого не произошло. И он поможет изо всех сил. Они устроились на диване, дочка взяла его за руку и только потом начала:

— Папа, Гарри дал эти деньги мне. Так вот, я хочу поделиться со всеми вами. Ты сможешь отпроситься с работы? Тогда я оплатила бы отдых для всей семьи. Хочу в Египет — повидать Билла.

Артуру показалось, что он вот-вот лопнет от гордости. После всего, что пережила, его малышка по-прежнему думала о них.

— Принцесса, идея потрясающая, но я не могу тебе позволить всё растратить.

Теперь Джинни не могла смотреть ему в глаза.

— Гарри вообще-то сказал, сколько, по расчётам гоблинов, мы можем получить. У нас с Роном просто в голове не укладывается, потому мы решили пока ничего не говорить и подождать. Они считают, нам достанется по миллиону галеонов. Думаю, я могу себе такое позволить.

Из состояния шока Артура вывел голос младшего сына. Разговор вышел явно не с глазу на глаз, как им казалось — остальные стояли в дверях с вытаращенными глазами. Кроме Рона, конечно.

— Здорово, Джин! А я оплачу на Рождество поездку в гости к Чарли. А то в прошлый раз мы так и не побывали в Румынии.

Близнецы выглядели так, словно на них наложили заглушающие чары — рты открывались, не издавая ни звука. В конце концов, первым голос прорезался у Перси:

— Она правда сказала миллион?

Рон широко улыбнулся.

— Ага. Каждому!

Молли чуть плохо не стало. Теперь она тем более места от беспокойства не найдёт. Всё гораздо хуже, чем она думала. С таким количеством золота в хранилище её дочуркой очень скоро заинтересуются даже люди вроде Малфоев. Нет, надо срочно что-то предпринять.

* * *

По какой-то причине нынче утром на любую просьбу Гарри или Гермионы её родители с радостью отвечали согласием. Так что с поездкой в Лондон проблем не возникло. Ханна и Сьюзен пришли в восторг от магловской одежды, которой поделилась Гермиона. А когда Эмма пообещала, что пройдётся с ними по магазинам в магловском Лондоне, пока остальные отправятся в Гринготтс, девочки обрадовались ещё сильнее. Так что Хедвиг улетела с запиской для Амелии Боунс, что они отправляются за покупками и вернутся только к ужину. Вскоре вся честная компания покинула дом.

Дэн с самого начала настоял, чтобы они с женой взяли отпуск на несколько дней. Надо же держать «этого типа Гарри» под присмотром, прежде чем доверить ему их дочь. Однако с тех пор его отношение изменилось на прямо противоположное. Зато краткосрочный отпуск очень пригодился.

Троих, навестивших Гринготтс, быстро провели к Рагноку. Глава нации гоблинов поприветствовал их с удовольствием:

— Доброе утро. Слышал, с момента нашей предыдущей встречи вы не сидели сложа руки. Факт, что те же люди обеспечили падение Дамблдора, принесет нашему маленькому предприятию ещё больше прибыли. И раз уж Дамблдор вне игры, мы собираемся завтра же отправить в Хогвартс группу, которая извлечёт василиска. А ваше присутствие наверняка поднимет цену ещё сильнее, а заодно отвлечёт репортёров от дома Грейнджеров.

Гарри как следует обдумал это предложение.

— Только если мы появимся вчетвером, а в это же время вокруг дома Грейнджеров установят защиту.

Теперь-то Дэн понимал, о чём речь. И если можно устроить, чтобы больше волшебники не заходили к ним как к себе домой, он только «за». Он терпеть не мог чувствовать себя беззащитным, поэтому сразу согласился с Гарри. И чем скорее установят эту защиту, тем лучше.

Рагнока это устроило. Заодно он вручит им порт-ключ в Хогвартс. В конце концов, лучшая цена — и в интересах школы тоже, ведь та получит в дар двадцать процентов.

Затем Гарри задал вопрос, ради которого и пришёл:

— Уважаемый Рагнок, Дамблдор пытался меня забрать, ради чего заколдовал моих опекунов. И они теперь знать меня не желают. Пока не вмешалось Министерство, мне нужно найти новых опекунов. Но есть проблема — из-за меня они окажутся в опасности. А поскольку Гринготтс уже распоряжается моими финансами, может он заодно стать моим опекуном? Само собой, только на бумаге — пока я не в школе, надеюсь оставаться у Грейнджеров. Зато Министерство сразу от меня отвяжется.

Рагноку очень не хотелось разочаровывать этого юного волшебника, но пришлось объяснить, почему это невозможно:

— Мы, гоблины, поступаем не так, как волшебники. В нашем обществе становишься взрослым, когда твои дела и поступки доказывают, что ты готов к этой чести. Сражение с гигантским василиском ради спасения друга — в наших глазах этого более чем достаточно, чтобы считать тебя взрослым. Следовательно, мы не можем стать твоими опекунами.

Гарри уже готовился смириться и стать подопечным Лонгботтомов, когда собеседник продолжил:

— В минувшие века точно так же действовала магия, пока не создали Министерство, и всё стало «стандартным». Оно и решило, что в один прекрасный день ты ложишься спать ребёнком, а на следующий день просыпаешься уже взрослым. То есть, всё зависит исключительно от возраста.

Никто из гостей понятия не имел, к чему он клонит. Выражение лица выдавало их с головой.

— Фамильная магия — одна из древнейших её форм, а Поттеры — одна из древнейших магических семей. Предлагаю попробовать надеть фамильное кольцо Поттеров. Если магия тебя признает, значит, ты глава рода, и относиться к тебе обязаны соответственно. Отныне в волшебном мире ты будешь считаться взрослым, следовательно, опекун тебе больше не понадобится.

Дэн не мог не заметить, насколько это влекло мальчика, но просто обязан задать серьёзный вопрос:

— А что будет, если магия не признает Гарри?

— Ничего не будет. Он — последний из Поттеров, и кольцо принадлежит ему по праву. Это просто оттянет неизбежное.

Сам Гарри не видел пока ничего плохого: примерь перстень и, возможно, решишь свои главные проблемы. И тут же согласился. Да и кому такое не по душе?

За кольцом послали, и Гарри оно понравилось с первого взгляда — выгравированный на золотом ободке великолепный грифон, но особенно поражали его рубиновые глаза. Эх, кажется, ничего не выйдет — можно едва ли не два пальца туда втиснуть. Однако, стоило надеть на нужный палец, руку окутал красный свет, а кольцо сжалось до идеального размера.

Рагнок встал и отвесил лёгкий поклон. Гарри сразу же его вернул.

— Поздравляю, лорд Поттер. Приняв бразды правления родом, отныне вы можете не беспокоиться, что кто-то опять попытается навязать вам опекунство. Это кольцо свидетельствует, что вы глава древнего и благородного рода. Это — символ вашего статуса, признанный везде, где существует магия.

Гермиона гордо встала рядом с Гарри, взяв его за руку. А вот её отец так и остался сидеть. Похоже, сейчас он не сумеет подняться, даже если захочет — ноги совсем не держат. Лучший друг Гермионы, этот оборванец, оказался богатым до неприличия, боготворил его дочь, а теперь вдобавок стал лордом! Словно какой-то игральный автомат на небесах подбрасывал Гермионе один джек-пот за другим!

Троица удостоилась чести лицезреть гоблинское чувство юмора, когда Рагнок совершенно серьёзно поинтересовался:

— Милорд, как поступить с двадцатью семью брачными контрактами, которые лежали в вашем хранилище, ожидая, когда их рассмотрит следующий глава рода?

Вот тут-то Гарри и пригодились рефлексы ловца, поскольку у Гермионы подогнулись колени. Он обнял свою девушку и с самым серьёзным видом ответил: — Пожалуйста, сообщите всем, кто имеет к этому отношение, что, к сожалению, вынужден их разочаровать... разве что среди этих контрактов найдётся один с фамилией Грейнджер.

Рагнок оглушительно расхохотался — вот ответ, достойный лорда! А вот юная парочка всё-таки покраснела. Правда, Гарри быстро поборол смущение и поинтересовался, можно ли пока сохранить в тайне, что теперь он лорд, — очень уж хотел посмотреть, кого ему попытается подсунуть Министерство. И только потом пресечь любые посягательства. Рагнок посчитал это замечательной идеей и был готов поклясться, что в родословную Гарри когда-то затесался гоблин.

А Дэн тем временем размышлял, где бы раздобыть бланк брачного контракта, и нужна ли на нём подпись Эммы. Однако, в конце концов всё-таки решил, если об этом заикнуться, сам перечеркнёшь все свои «достижения» в глазах обеих дам. Нет уж, нормальные герои всегда идут в обход. К сожалению, им еще предстоял визит к Уизли, но на сей раз он решил не выпускать детей из виду.

* * *

Сидя в камере, Альбус размышлял о своей жизни — больше-то делать всё равно нечего. Даже под веритасерумом основную часть секретов удалось сохранить, но эта проклятая Боунс узнала достаточно, чтобы его вышвырнули из Хогвартса и наверняка ещё и из Визенгамота. А поскольку Фоукс отказался отвечать на его призывы, оставалось только размышлять.

Альбус не мог поверить, какого дурака свалял — прибыл почти за полчаса до Дурслей и вполне мог проверить дом, но не счёл нужным. Похоже, остальные появились ещё раньше — увидев, какой шабаш ведьм его поджидает, он глазам своим не поверил. Но даже тогда мог выкрутиться, если бы не этот проклятый Поттер. Он ведь не только швырнул Альбуса Дамблдора на пол — мальчишка теперь хозяин Старшей палочки! Впрочем, кто ж его просветит?

Ведь кроме него никто не понимал, что нужно защитить Гарри от самого себя. Если Министерство займётся мальчиком вплотную, вряд ли он доживёт до рождественских каникул. Да Пожиратели смерти со всех ног бросятся оформлять опеку над Мальчиком-Который-Выжил! И когда их хозяин вернётся, лучшего страхового полиса, чем преподнести на блюдечке его самую желанную цель, и не придумаешь. А если опекуном Гарри Поттера станет кто-то вроде Малфоя, их мир точно не уцелеет. Ну почему в его планы вмешиваются все кому не лень? Неужели неясно, что он действует исключительно во имя Высшего блага?

* * *

Как выяснилось, Дэн мог не беспокоиться по поводу вмешательства мадам Уизли в только что завязавшиеся отношения между Гарри и Гермионой. Она была слишком занята — орала благим матом, что её дочь и близко не подойдёт к Тайной комнате. И даже факт, что монстр уже мёртв, там будут гоблины, профессора и целая толпа репортеров, никак не охладил её пыла. Она твёрдо стояла на своём. И проще сдвинуть гору, чем заставить её передумать.

Дэн считал Артура безвредным чудаком, а его наивность в отношении обычного мира казалась даже забавной. Впрочем, мистер Уизли думал то же самое о своём новом друге. В итоге они могли сколько угодно болтать, ничего не говоря по существу. А вот его жена была слеплена совсем из другого теста. Без сомнения, Молли Уизли — одна из самых напористых и категоричных женщин, с какими Дэн имел несчастье познакомиться.

Конечно же, Эмма — сильная женщина, однако она предпочитала убеждать спокойно. А вот Молли явно пребывала в заблуждении, что если достаточно долго и громко орать одно и то же, это значит, ты прав, и обязательно убедит окружающих. На самом же деле, это только «награждало» окружающих сильной головной болью.

К счастью, им быстро удалось откланяться. Джинни в слезах убежала в свою комнату, а Рон повёл их по тропинке к границе защиты «Норы». Так что именно ему снова пришлось извиняться за поведение своей матери. Заодно он заверил друзей, что в Хогвартсе присоединится к ним. А Дэну врезалась в память стоявшая на крыльце, уперев руки в бока, Молли Уизли. Вдобавок эта ужасная женщина ещё и хмурилась, глядя на Гермиону, державшую Гарри за руку.

* * *

Волдеморту далеко до Молли Уизли по части умения хмуриться, но чудная пара, шествовавшая в сторону деревни, злила его не меньше. Фрэнк и Сибилла больше не слушались своих крестражей и, вопреки приказам, решили сходить за продуктами. А поскольку найти и подчинить другого волшебника невозможно, Том и Риддл обнаружили, что контролируют ситуацию ещё меньше, чем считали.

Дух Волдеморта разъярился аж до белого каления. Он же самый ужасный Тёмный лорд в истории! Даже после его смерти люди боялись произнести его имя, а теперь дряхлый магл и пропитанный хересом сквиб помыкали сразу тремя его версиями!

Каждую свободную минуту он пытался понять, как такое стало возможным, но до сих пор пребывал в тупике. Весь многолетний магический опыт никак его не подготовил к подобной ситуации.

А Фрэнк и Сибилла рука об руку направились в деревню. Эх, вот уж местные сплетники языки почешут! Только им до этого никакого дела. Гораздо важнее раздобыть что-нибудь повкуснее на ужин, чем сохранить в тайне визит Сибиллы. Понаблюдав за этой парочкой несколько дней, Волдеморт поймал себя на мысли, что согласен со своими «братьями по духу». Быть запертым в одном из этих тел и впрямь неизмеримо хуже, чем существовать бесплотным духом. А вынужденное участие в их ночных забавах и его заставило бы предпочесть смерть!

* * *

Колдография Гарри, Гермионы и Рона на фоне василиска, украсившая первую полосу «Ежедневного Пророка», снова вызвала в магическом мире бурю эмоций. Однако главная разразилась в одной камере в особо охраняемом крыле Азкабана. Во время ежегодной инспекции этого мрачного, но, увы, необходимого сооружения, Фадж с готовностью отдал свой экземпляр газеты. И Сириус Блэк припал к ней, словно умиравший от жажды, обнаруживший у своего крыльца пивзавод.

Для измождённого и лишённого всяких надежд узника это стало глотком бодрящего зелья. Газета во всех подробностях расписывала жизнь его крестника и даже упомянула, что юная маглорождённая ведьма на снимке — его девушка. Для Сириуса это было как бальзам на душу, которую до сих пор терзала совесть. Ну почему он подвёл Гарри? Зачем поддался порыву и кинулся мстить? Ни о чём в жизни больше он так не жалел! Поэтому когда Сириус увидел Гарри, обнимавшего юную ведьмочку, да ещё в компании их лучшего друга, впервые с того злосчастного Хэллоуина на его глаза навернулись слёзы. Ведь главное — не описанные в статье подвиги. Нет, главное — у Гарри есть настоящие друзья. После стольких лет в Азкабане он в этом наглядно убедился.

Он уже в сотый раз пожирал фото взглядом, когда заметил незначительную деталь, которая раньше от него ускользала. Внезапно его пристальное внимание привлекла крыса, высунувшая голову из кармана юного Уизли. Вот теперь у него появилось то, чего ему так не хватало все эти двенадцать лет.

Стремление защитить своего крестника от крысы «разбудило» первобытные инстинкты. И в первую очередь — желание жить. А то последние десять лет узник сам себе не мог объяснить, зачем ему существовать. Только Бродяга позволял оставаться в здравом уме, несмотря на однообразные дни и неумолимых дементоров. И вот теперь смысл существования (пусть и чёрно-белый) лежал прямо перед ним. Всё, что нужно — выбраться отсюда. Узник молча поклялся отомстить крысе и впервые за все эти годы твёрдо намеревался исполнить эту клятву.

Когда впоследствии расспрашивали охранников, те передали фразу, которую Сириус Блэк повторял то и дело:

— Он в Хогвартсе.