Мокрая кошка, или Позволь, я покажу тебе (гет)

После ужина они аппарировали на берег Черного озера. Гермиона часто плавала в озере, но никогда не замечала это тихое, уютное местечко. Над черной блестящей поверхностью воды она видела Хогварст в слабом свете молодого месяца. Замок возвышался словно некий символ вечности. Гермиона почувствовала гордость, что и она была частью этого. Она посмотрела на Снейпа и поняла, что и он ощущает нечто подобное.

— Особенное место, правда? — шепотом, чтобы не нарушать тишину, спросила она.

— Особенное, — так же едва слышно ответил он.

Глубокий голос и глаза, в которых двумя сияющими точками отражался месяц... У Гермионы свело низ живота. Приятное, незнакомое доселе ощущение.

— Для чего мы здесь? — словно невзначай спросила она.

В темноте она не могла разглядеть его ухмылку.

— Я хочу показать вам кое-что, мисс Грейнджер.

Гермиона огляделась, пытаясь понять, что же именно он собирается показывать. Но ничего особенного не увидела.

— И что это? — произнесла она.

— Идите сюда. — Снейп подал ей руку и повел прямо к воде, где посреди высокого камыша скрывался небольшой причал.

Когда они подошли к краю причала, Гермионе стало интересно, видно ли из Хогвартса, как они ночью стоят посреди шумящего камыша, казалось, прямо на воде.

Скорее всего, нет.

Гермиона стояла на краю, а Снейп — совсем рядом, она ощущала, как его мантия, раздуваемая ветром, то и дело касается ее. Все это было так непохоже на романтические свидания с Роном или Виктором.

Ей совершенно не хотелось хихикать, и она не боялась дурацких вопросов, напрочь убивающих романтику, вроде тех, что приходилось тогда выслушивать. Гермиона столь сильно ощущала присутствие Снейпа за своей спиной, что ей казалось, будто она чувствует его прикосновения. А ведь он просто стоял рядом и молча смотрел на озеро.

— Вы это хотели показать? — нарушила она тишину.

Он не ответил прямо.

— Мисс Грейнджер, вам знакомо чувство, когда у вас есть нечто, чем вы постоянно пользуетесь или просто видите каждый день, но вдруг однажды замечаете словно в самый первый раз? И осознаете, что это прекрасно, обладает совершенными линиями и поражает неземной элегантностью.

Гермиона тихо рассмеялась и произнесла:

— О да. Все эти годы я постоянно посещала библиотеку и только месяц назад заметила, что большая входная дверь — шедевр искусства. Кажется, я битых полчаса простояла перед ней, не отрывая взгляда. С тех пор я не могу просто так пройти мимо, останавливаюсь и любуюсь.

— Тогда ты поймешь, если я скажу тебе, — она услышала голос Северуса прямо над ухом и почувствовала его теплое дыхание, — что в первый раз по-настоящему я увидел тебя, когда ты словно мокрая кошка вылезла из моей ванны.

Гермиона сглотнула. Все волоски встали дыбом от возбуждения, а по телу пробежала дрожь.

Он не прикасался к ней, но Гермионе казалось, будто его голос бархатом ложится ей на плечи и ласкает их. Слов не хватало, она не знала, что можно сказать в ответ. И просто молчала. Смотрела на озеро и Хогвартс и взволнованно дышала.

— И я говорю не о твоих нежных плечах. — Нарочитая пауза заставила Гермиону ярко представить его руки на своих плечах. — И не твоих красивых руках и изящных кистях. — Снова пауза и опять яркий образ.

— И я не имею в виду тонкую талию или невыразимо женственные, совершенные округлости бедер...

Гермиона с шумом вдохнула. Против воли она представила его руки на своих бедрах. И хотя Северус даже не прикоснулся к ней, она почувствовала жар, словно он провел ладонями по ее телу и оставил горящий след. Неужели это магия? Нет, она не ощущала волшебства, если только его голос не обладал подобной силой.

— Я не говорю о твоих изящных и одновременно строгих чертах лица. Или мягко загибающихся ресницах и глазах, в которых хочется утонуть. — Он каждый раз замолкал на мгновение, пока перечислял. — И не о скулах, не о нежных притягательных губах или о великолепии волос, так красиво обрамляющих лицо. — И снова секундная тишина. — И не имею в виду нежный изгиб шеи, как он переходит к совершенной формы груди. Я могу видеть, как быстро бьется твое сердце.

Гермиона не смогла сдержать тихий стон. Ей хотелось закрыть глаза, но она все смотрела прямо на озеро.

Как бы ей хотелось, чтобы он никогда не умолкал! Северус описывал ее, и этот образ не вызывал недоверия, как обычно, и даже нравился ей. Через волшебство его голоса и слов она сама себе казалась такой красивой, какой видел ее он.

«Пожалуйста, только не останавливайся!» — думала она, завороженно слушая.

— Я не говорю о твоем животе, где нежная кожа словно манит и просит прикоснуться. Вряд ли хоть один мужчина смог бы устоять перед таким соблазном.

Гермионе казалось, что Северус нежно, но вместе с тем настойчиво ласкает ее. Она так четко представляла его тонкие пальцы на чувствительной коже живота, что почти ощущала прикосновение. Потребовалось несколько мгновений, прежде чем она осознала, что Северус все еще стоит за ее спиной.

— Я говорю о картине, которая складывается из таких великолепных мелочей. Картина, которую может увидеть лишь тот, кто понимает магию, когда из отдельных компонентов, смешанных в нужное время и нужных пропорциях, возникает волшебство. Или когда из отдельных нот складывается симфония...

Гермиона чувствовала, как увлажнились глаза, пока ее сознание словно укрывало темным шелком его голоса.

— Когда ты превратилась в столь удивительную женщину? Что ты станешь прекрасной, было ясно, когда ты впервые переступила порог Хогвартса. Но что твоя красота будет ослепительной, не смог предугадать даже я, пока однажды не взглянул на тебя по-другому. Часто нужно время, чтобы разглядеть душу за красивой оболочкой. Но невероятно редко такой сильный дух внезапно воплощается в идеальном теле.

Северус подошел ближе. Лунный свет, казалось, спаял их силуэты.

— Ты прекрасна, Гермиона. С тех пор как я разглядел тебя, не могу больше забыть. Ты преследуешь меня даже во снах.

Она почувствовала руки Северуса, когда он приподнял ее волосы и пропустил сквозь пальцы. По телу прошла дрожь, когда Гермиона ощутила прикосновение пальцев к обнажившейся коже шеи.

— И в моих снах мы творили нечто такое же древнее, как мир, и в то же время новое, словно первые капли воды из пробившегося источника.

Гермиона рвано выдохнула, когда он наклонился и прижался горячими губами к ее шее. Это нежное прикосновение словно прошило разрядом ее тело и заставило задрожать колени.

— Ты доверяешь мне, Гермиона? — выдохнул Северус ей в ухо, и кончики его волос пощекотали кожу.

Прерывисто дыша, с сумасшедшим сердцебиением, она смогла только кивнуть.

— Тогда закрой глаза и не открывай, пока я не разрешу...