Karma Police (гет)

Поттер вернулся на следующее утро. Впрочем, о времени суток Снейп мог только догадываться — собственные биоритмы давно сбились, время исчислялось дозами веритасерума и зелья, подавляющего магию. Унизительные «вливания» (лучше бы инъекции) происходили предположительно дважды в сутки, не чаще — иначе он уже превратился бы в овощ. С той же периодичностью криворукий дежурный аврор применял к Снейпу быстрые санитарно-гигиенические чары, от которых саднила кожа, появлялась резь в мочевом пузыре и постепенно стиралась зубная эмаль. Снейп всю ночь анализировал свои ощущения от антимагического. Его формулу изменили, добавили что-то. Он перебрал в уме компоненты, которые чисто теоретически могли бы усилить эффект. Пришёл к выводу, что это кровь оборотня. У мага, не способного к трансформации, со временем вызывает нечто вроде аутоиммунной реакции. С маггловскими препаратами, которые принимала Белла, несовместимо — сердце не выдержит нагрузку. Получалось, в определённом смысле, Снейп убил её. Эту мысль он принял на удивление спокойно. Единственной альтернативой для Белла было пожизненное в Азкабане. Постепенная полная деградация. Аврорский метод лишения магии хуже лоботомии. Быстрая смерть определённо предпочтительна. Только лучше бы это был не сердечный приступ, а выброс стихийной магии, который спалил бы весь аврорат вместе с Поттером, Снейпом и ждущим где-то поблизости исполнения приговора Люциусом. Взорвать бы здесь всё к чертям! Куда там, магия едва теплится в нем. На беспалочковое заклятие не хватит. Даже своё сердце остановить — сил нет. Да и не дадут ему покончить с собой. Снейп покосился на глазок колдокамеры в углу. Нет уж, его реанимируют, и он будет ещё лет двадцать в беспамятстве пускать слюни. При мысли о полном лишении магии липкий страх обволакивал, оборачивался вокруг тела саваном, коконом, и в этом коконе Снейп задыхался. Нужно срочно что-то придумать. Поттер — единственная надежда. Расположить мальчишку к себе, чего бы это ни стоило.

Поттер зашёл в камеру пружинистой походкой, сразу уселся напротив Снейпа и вперил в него печальный взгляд. Поттер выглядел неважно. Впечатление такое, что вообще не спал. В то же время, в сравнении с прошлым разом он казался увереннее, словно сформулировал, наконец, для себя какой-то важный вопрос. Так и было.

— Правда ли, что вы любили мою маму?

Глаза Снейпа сузились.

— Что навело вас на эту мысль?

— Ваш патронус. И ещё... я говорил с портретом Дамблдора.

Снейп внутренне негодовал. Старый засранец решил, что смерть освободила его от всех обещаний и обязательств. Собственные секреты Альбус как унёс в могилу, так там и хранит, а завесу чужой тайны можно, значит, и приоткрыть. Снейп очень чётко представил себе вазочку с лимонными дольками. «Северус, мальчик мой, в твоих интересах позволить Гарри узнать о тебе лучшее. Сам бы ты не поднял эту тему. А из моих уст оно, знаешь ли, даже убедительней». Снейп заставил себя посмотреть на Поттера. Веритасерум брал своё, лгать становилось с каждым днём всё труднее. На вчерашний допрос с Кингсли антидота хватило. Паркинсона, Макнейра и других он не сдал. Под круцио слил заранее продуманную дезу. Там всё красиво — намеченный пунктиром, но четкий ложный след отнимет у ищеек достаточно времени, чтобы Снейп успел сбежать, скопытиться, или просто сойти с ума.

— Да, Гарри, я любил её.

Следующий вопрос прозвучал очень тихо и как бы осторожно.

— Все эти годы?

«Чего он добивается? — недоумевал Снейп. — Мне расчувствоваться и пустить слезу?» Роль кающегося грешника порядком опостылела, но... Вот он шанс. «Хотел завоевать доверие мальчишки? Расскажи сейчас Поттеру про любовь до гроба, и он твой». Снейп почему-то не мог этого сделать. Первую влюбленность, переросшую с годами в болезненную фиксацию, он преодолел, но не забыл и не перечеркнул.

Июньский вечер, беззаботное время — впереди почти всё лето и вся жизнь. Купаться слишком холодно, но можно лежать на берегу прямо на траве, едва касаясь её руки кончиками пальцев. Ивовые листья похожи на крылья стрекоз. Косые лучи солнца. Ветер раздувает огонь её волос. Отблески и блики на поверхности реки. Течение унесло всё это. На смену сумеркам, полным запаха клевера, таинственных шепотов и смутных мечтаний, пришло кровавое закатное марево и беспросветная ночь длиною в жизнь. Лишь недавно, после «экзорцизма», когда стало ясно, что с Поттером всё будет в порядке, чувство вины наконец отпустило. И Лили тоже отпустила. И он её. Патронус остался. Серебристая лань — это его детство, невинность. Немного солнца в холодной воде. Пусть любовь прошла, воспоминание ещё греет душу. Спекулировать этим, чтобы добиться расположения Поттера означало бы окончательно потерять себя.

— Молчите? Это значит да?

— Нет.

Поттер задумался.

— Есть кто-то ещё?

Снейпа внимание Поттера к его личной жизни изумляло всё больше. Объяснить это исключительно интересом к семейной истории — истории Лили — было уже невозможно.

— Отвечайте.

— Ради всего святого, Поттер! Вам-то какое дело?

— Это Нарцисса Малфой?

Снейпу стоило большого труда не выдать себя. «Откуда он знает про нас с Нарциссой?! От Драко? Быть не может».

— Нет.

Ложь в ответ на четко поставленный, прямой вопрос отозвалась острой болью в висках, в затылке, во всём теле. Это как сопротивляться империо. Но ни один мускул на лице не дрогнул, и голос не выдал скрытого напряжения. Поттер выдохнул с явным облегчением. С чего бы?

— Вы ведь не можете лгать... — то ли вопрос, то ли утверждение.

— Такое количество веритасерума свалило бы с ног быка, — боль вполне терпима, если избегать откровенной лжи и выбирать обтекаемые формулировки. Но то, что Поттер сомневается в сыворотке — плохо, очень плохо.

— Да, но...

Пауза затягивалась. Снейпу надоело ждать у моря погоды. Время уходит, подвижек никаких. Приготовившись к новой порции унижения, он сам подкинул Поттеру идею.

— Задайте контрольный вопрос.

Поттер сощурился, почесал нос, бросил на Снейпа короткий извиняющийся взгляд и покраснел.

Снейп тонко и гадко улыбнулся одними губами. Он догадывался, что это будет за вопрос.

— Тогда... э... после экзамена... э.... у озера... отец исполнил свою угрозу?

Никакого другого вопроса и быть не могло. О том, что именно Снейп передал пророчество Лорду, Гарри уже знает. И знает, что Снейп знает, что он знает. Из «постыдного» остается только случай у озера. На то оно и «самое плохое воспоминание». Удивительно только, что Поттер так быстро сориентировался, соображал не более минуты. Словно вопрос уже давно вертелся у него на языке, словно концовка истории в самом деле его интересовала. Не исключено даже, что он обсуждал её с крестным. Блэк, насколько Снейп его знал, вполне мог соврать, дабы не выставлять озабоченного подростка Джеймса в дурном свете. Плохая была идея с контрольным вопросом. Долгие колебания Гарри принял за непонимание.

— Я имею в виду...

— Не уточняйте, я понял! — поспешил оборвать его Снейп. Ещё не хватало произнести всё вслух прямым текстом. Он конечно настроился обтекать, но всему есть предел.

— И?

Снейп смотрит на Гарри в упор. Губы сжаты. Не поворачивая головы, отводит взгляд в сторону.

— Молчите, потому что не можете солгать? Это значит да?

Короткий кивок. Снейп предпочёл бы не затягивать дурацкую сцену, но Поттер должен поверить, что ответ дался ему тяжело.

— Удовлетворены?

— Простите. Мне важно было убедиться, что сыворотка действует. В конце концов, вы сами предложили.

— Убедились. Теперь сделайте одолжение, убирайтесь, — Снейп всё так же смотрит в угол.

— Вы ещё не ответили на предыдущий вопрос.

— Какой ЕЩЁ к дементору вопрос?

— Кто тот человек, который... ну... место в вашем сердце...

— ЧТО?

— Вы сказали только, это не Нарцисса. Кто она, Снейп? Или может быть... он?

Снейп застыл в немом изумлении на самой грани бешенства. Он обещал себе не срываться, но на мерзкую школьную историю израсходован весь запас самоконтроля.

— Оставьте меня, — еле слышно. Ледяным тоном. Губы побелели.

Гарри очень взволнован, разгорячён. Кажется, если не получит ответ прямо сейчас — взорвётся.

— Что означает ваш патронус? Почему серебристая лань? Если это не моя мать, то кто?

Лань это конечно Лили. Но не объяснять же ему после грязных подштанников про ивовые листья.

— ПОШЁЛ ВОН!