Karma Police (гет)

Но уже на его горло легли руки первого господина,

а второй вонзил ему нож глубоко в сердце и повернул

его дважды. Потухшими глазами К. видел, как оба

господина у самого его лица, прильнув щекой к щеке,

наблюдали за развязкой.

Франц Кафка,«Процесс»

— Господин заместитель министра. Могу я войти?

— Гарри, к чему этот официоз? Проходи, конечно. Как здоровье? Как поживает мисс Уизли? Или уже миссис Поттер?

— Мы отложили свадьбу.

— Верно, верно. Не время сейчас. Работы невпроворот. Отечество в опасности. Враг не дремлет. Бдительность — наше главное оружие.

Гарри смотрел на лоснящийся бритый череп Кингсли и чувствовал, как подступает тошнота. Зря он ел утром шоколадные эклеры.

Шеф относительно недавно отошел от оперативной работы и пересел в министерское кресло, оставшись при этом главой аврората. Кресло было знатное — большое, с высокой спинкой. Гарри никогда не заглядывал за спинку, но подозревал, что там прячутся двойники Перси. Целый полк. За несколько месяцев чиновничьего труда Кингсли успел обрасти: секретами и секретаршами; юными ведьмочками мулатками; посланиями и посыльными, заморенными чистопородными британцами на побегушках, — а также связями, сплетнями, салом. Последним оброс настолько, что заполнил собой некогда просторное кресло, бока уже немного свешивались над подлокотниками и выпирали из-под них. Кресло стало узко. Он метил на другое — побольше и со спинкой повыше.

Когда Кингсли сыпал идеологическими штампами — вот как сейчас, притаившиеся за креслом двойники Перси безмолвно вторили. Их стройный, хоть и беззвучный хор добавлял словам замминистра весомости, а подносителю/доносителю/просителю — в общем, посетителю — подсказывал, как реагировать. Вроде закадрового смеха или вздохов. Кингсли был доволен: прославлял, восхвалял — невидимые Перси писались от восторга, и стоящему перед креслом тоже хотелось восторгаться. Кингсли выражал беспокойство, полчища Перси испуганно жались друг к другу, настороженно переглядывались, и посетитель тоже ощущал смутную тревогу, озабоченность состоянием дел. А уж когда Кингсли заводил любимую песнь о «судьбах Родины», врагах народа, которые повсюду, о бдительности, Перси вытягивались по струнке, торжественно и гордо прикладывали веснушчатые ручонки козырьком к веснушчатым лбам и бдили*...

Кому-то этот пафос мог бы показаться глупостью, но Гарри знал, что шеф не глуп. Под слоями жира и слоновьей кожи цвета прелой листвы и переспелых яблок, Кингсли был все тем же ловким, быстрым, хитрым и безжалостным хищником. Охотником.

— На самом деле я пришёл поговорить о Снейпе.

Кингсли невозмутим, но Перси забеспокоились. Перешёптываются.

— Гарри, не вините себя. Мы все даже подумать не могли о резистентности к антимагическому. Простите за то взыскание, но нельзя позволить общественности считать, что я по отношению к вам необъективен.

— Снейпа нужно освободить.

Перси дружно ахнули. Кингсли шикнул на них, щелкнул пальцами, и они вмиг разбежались, выскользнув тенями из-за кресла, съежились до тараканьих размеров, и быстро-быстро перебирая лапками, выползли из кабинета через щель под дверью.

Поттер и Кингсли остались одни.

Замминистра смотрел пристально. «Никто ведь не владеет беспалочковой легилименцией?» — подумал Поттер.

— Гарри, неужели вы ещё не поняли, что это за человек?

— Его вина не столь велика...

— Он представляет угрозу общенационального масштаба.

— Угрозу для нации или всё-таки для вас лично?

— Я себя от государства не отделяю.

Гарри помедлил, прежде чем выложить следующую карту.

— Вы ведь хотите, чтобы я участвовал в предвыборной кампании.

— Он вас что, приворожил?

— Снейп должен выйти.

— А я могу быть уверен, что вы поддержите именно мою кандидатуру? Раз уж мистер Снейп вам так дорог...

— Что? Да не станет он никуда избираться!

— Мы его уже однажды недооценили. Мистер Снейп весьма популярен в определённых кругах. Если снять с него обвинения...

— Говорю вам, он будет избегать любой публичности. И вообще, наверное, уедет.

— У вас нет никаких гарантий.

— Есть. На него есть... компромат.

— Гарри, на ВСЕХ есть компромат.

— Не такой.

Заинтересованная полуулыбка замминистра показалась Гарри омерзительной. Кингсли всегда был таким или это наживное, издержки профессии? Грозит ли Гарри превращение в хищника, загонщика, волка, шакала или гиену? Может, процесс уже начался, а Гарри и не заметил.

— Ладно, — Кингсли повел плечами, вальяжно и сыто потянулся. Жирные складки плавно перетекли с одного подлокотника на другой. — Показывайте, что там у вас.

— — — — — -

Иллюстрации к романам Франца Кафки «Процесс» и «Превращение»:

1) «Гарри, Кингсли и Перси» http://www.pichome.ru/image/Fo;

2) «Перси уползают» http://www.pichome.ru/image/F0;

3) «Компромат» http://www.pichome.ru/image/FR.

Комментарий к названию: вторая часть означает, что Гарри задумывается над теми изменениями, которые неминуемо (или «минуемо»?) происходят с людьми его профессии за годы службы, а первая — изменения уже затронули самого Гарри.

*Бдили — ошибка допущена умышленно, так как правильный вариант (через «е») звучит пугающе.