Империя бессмертия (джен)

Четыре мага в одинаковых серых мантиях аппарировали к крыльцу Гринготтса почти незаметно. Они сразу вошли в здание и направились к первому свободному гоблину настолько уверенно, насколько это позволяло сделать первое появление в этом здании. Гоблин поднял на них глаза и замер. Гарри усмехнулся, но на лице не отразилось ни единой эмоции. Просто на этом лице они и не могли отражаться. Как и на лицах его спутников. Гоблин поочередно обвел взглядом их одинаковые лица-маски с голубыми, почти синими глазами, и только фигуры подсказали ему, что три человека из пришедших мужчины, одна — девушка.

— Мне необходимо получить деньги вот из этого сейфа, — Гарри протянул завещание Стэллы, и в груди у него что-то кольнуло.

О смерти Стэллы он узнал в августе, в пансионе, когда Кэсси сообщила, что оно теперь действует. Ее жизнь после окончания школы продлилась полтора месяца. Жизнь самой Кэсси на следующий год длилась дольше, она умерла спустя полгода, в декабре.

— У вас есть доверенность? — спросил гоблин.

— Мне она не нужна.

— Как вы подвертите, что это вы?

— У вас что, по внешности личность устанавливают? Тогда бы возникали проблемы. Насколько я знаю, на входе отображается тот, кто вошел. Сходите и проверьте, — голос слишком уверенный. Это все от неуверенности как раз, Гарри точно это знал.

Гоблины хоть и не сотрудничают с властями, но кто помешает, к примеру, вон тем волшебникам у дальней стойки сообщить, что он сейчас здесь? Впрочем, отчасти на это он и рассчитывал, иначе использовал бы Оборотное, пришел один и в какой-нибудь простой черной мантии, чтобы его не вычислили, как выпускника Магвариса.

— Вы прошли проверку... Гарри Поттер, — гоблин вернулся с бумагами в руках.

К странным тележкам, так неуместно напоминающим маггловские аттракционы, их сопровождал уже другой гоблин, который тоже вначале поочереди посмотрел в их одинаковые лица. Гарри понравилась эта иллюзия, она не была маской, мешающей обзору, это было лицо. Кукольное, с неестественными чертами, но все же, лицо. Спокойное, отрешенное и не выражающее никаких эмоций. Как и подобает тому, кто окончил Магварис, потратив большую часть из семи лет не то на обучение, не то на самодисциплину.

Сейф был старинным, находился на нижнем уровне, и пока тележка добиралась туда, вызывая приступ паники у Дина, боящегося высоты, который, естественно не отображался на лице-маске, Гарри размышлял. О том, где взять деньги, ничего уместнее в Гринготтсе и не могло стать темой его мыслей. У него было еще четыре завещания и он понятия не имел, что хранится в тех сейфах. А если и начинать действовать, то финансов потребуется много. Очень много. Насколько он знал, Волдеморта в той войне поддерживали многие чистокровные семьи, имеющие приличные состояния и, наверняка, немаленькие годовые доходы. Гарри, если и поддержит кто-то со стороны, то вряд ли финансово.

— Прибыли, минус семнадцатый уровень, — сообщил гоблин.

— Сильно, — озвучил общую мысль Джастин.

— И вот таких людей, которые могут проследить свою историю с минус семнадцатого уровня сейфов в Гринготтсе, они отправляют на гособеспечение в Магварис, — сказал Гарри, выбираясь из тележки.

В сейфе Стэллы денег оказалось прилично, но не очень много. Гарри сгреб и некоторые странные предметы, не то сувениры, не то что-то еще, дома посмотрит и разберется. На нож гоблинской работы он смотрел долго, прежде чем бросить его в безразмерную сумку, с которой пришел — Гермионина идея, иначе им бы чемоданы брать пришлось, а это не совсем то, что хотелось бы.

— Уходим, — сообщил он, еще раз оглядев сейф, и в последний момент заметил лежащее на полке кольцо. Присмотрелся — тоже гоблинская работа, такие вещи всегда можно выгодно продать, или обменять у гоблинов на услугу, если не врали книги, которые ему удалось прочитать в библиотеке Магвариса и учитель истории. Сунув кольцо в карман, Гарри направился к тележкам.

В атриуме банка их не ждала группа авроров. Гарри вообще сомневался, что их могут прилюдно арестовать. В убийстве водителя автобуса виновен один человек — это не повод арестовывать всех. Повод, он другим должен быть. Не появится же в "Ежедневном пророке" статья: "Подопытные человеки-крысы сбежали с корабля. Они не имели права, даже являясь совершеннолетними, так делать, потому они объявлены опаснейшими преступниками". Если верить Снейпу, подобные темы и исследования невыразимцев вообще не освещались в прессе, и о точном количестве выпускников Магвариса никто не знал, разве что попечители, выделявшие деньги, должны были иметь хоть какое-то представление. Ну и невыразимцы. Просто ежегодно кто-нибудь приходил работать в Министерство, кто-то устраивался в лавки, другие исчезали, мир этого не замечал. Тут все гораздо тоньше, сложнее.

— Идем, — Гермиона сжала руку Гарри перед выходом из банка.

— Да, — Поттер открыл массивную дверь.

Четверо магов направились по Косому переулку, привлекая внимание прохожих. Таких разных, не похожих на них, в пестрых мантиях, с тревожными лицами и долгими взглядами, которыми они провожали фигуры неизвестных волшебников с одинаковыми непроницаемыми лицами. Провожали, но не предпринимали никаких действий, скорее напротив, расступались перед ними, освобождая проход. Гарри от этого стало так весело, вот они идут, полукровки, грязнокровки, а перед ними расступаются чистокровные волшебники. Хорошо, что маска скрывала эмоции, иначе его лицо выглядело бы сейчас не подобающим образом.

Гарри остановился в самом центре, не выпуская из рук палочки, и громко, чтобы слышали все, кто хотя бы находился поблизости, сказал:

— Вы живете в мире лжи, и вы это знаете. Но не хотите верить своим собственным догадкам. Боитесь их.

Сказав это, он осмотрелся, лица людей были испуганными, он знал, что нарушает привычное течение их жизни. Пусть, не такой жизни, как они хотели, но уже привычной. И знал, что будь он на их месте, тоже испугался бы. Иногда стабильность лучше, чем лживые ценности. Или всегда лучше, на этот вопрос у Гарри не было однозначного ответа. И ценностей не было, как и невозможно было его существование в этом мире стабильности, в империи Волдеморта.

Гарри аппарировал первым. Знал, что за ним последуют остальные, но встретятся они только в доме. Лучшая аппарация группы людей — в разные места, больше шансов выжить, если идет слежка, да и меньше возможностей отследить, в принципе.

Уже на пороге дома Дин коротко и как-то истерично рассмеялся. Этот смех выглядел немного жутко, если учесть, что на лице он никак не отразился.

— Все равно не понимаю, зачем нам нужен был этот цирк, — высказала свое мнение Гермиона, снимая иллюзию, теперь на лице ее читалась озадаченность, между бровей залегла складка.

— Они боятся, — пожал плечами Гарри. — Это всего лишь способ заявить о себе. Теперь те, кто когда-то был против Волдеморта, начнут интересоваться Магварисом, судьбой его выпускников. Лучший и самый действенный способ привлечь внимание к проблеме — столкнуть человека с ней. И главное, создали бы мы какой-нибудь подпольный журнал, кто бы его читал? Кто бы верил в то, что там написано? Где доказательства? Человек лучше всего верит в ту правду, которую сам находит. Даже если у него нет совершенно никаких доказательств этой правды.

Гарри посмотрел на часы. Через пятнадцать минут должен был быть обед, Поттер зачем-то утром ввел расписание. Наверное, для дисциплины. Завтраки, обеды и ужины должны проходить в одно и то же время, на них должны присутствовать все, кто принес Гарри клятву — то есть, вообще все, кто сбежал. Даже простая безысходность может быть синонимом верности, даже если им просто было некуда идти.

— Я переоденусь и спущусь, — сказал Гарри, поднимаясь. Маску-иллюзию он так и не снял, почему-то чувствовал себя увереннее с ней.

На столе в комнате, которую Поттер решил сделать своим кабинетом, сидела недовольная сова. Видимо, ей приказали отдать письмо лично в руки, но ждать адресата пришлось долго. Написать сюда мог только этот Б.У., потому что только он знал адрес, а барьеры не были настроены на переписку с теми, кому писать сюда и не следует. Гарри выхватил конверт, и развернул его, под внимательным взглядом совы. Ей что, велели не только доставить письмо, но и убедиться в его прочтении? Хотя...

— Нет у меня для тебя ничего, даже воды. Надо было на кухню письмо доставлять, — пробурчал Гарри и не надеясь, что птица его поймет. Иметь дел с совами ему не приходилось. Однако слова взымели эффект, птица недовольно ухнула, расправила крылья так, что задела письмо, которое выпало из рук Поттера, и вылетела в открытое окно.

— Падла, — сказал Гарри, наклоняясь, чтобы подобрать упавшее письмо.

"Я нашел человека, готового на обмен галлеонов на выгодных условиях. Б.У."

Отлично, один вопрос решен. Гоблины не подчиняются министерству, но отчеты об обмене с маггловской валютой сдают, потому что этот вопрос уже входит в компетенцию органов власти. Как витиевато выразился их анонимный помощник. Вроде как, запрашивает Отдел проверок, потому что с запретом на обучение в Хогвартсе грязнокровок, такой обмен, по большому счету, не нужен вовсе, и любые подобные действия рассматриваются, как подозрительные. А фунты были нужны. Хотя бы купить всем одежду, не в Косом же переулке каждый раз появляться. Какой бы ерундой и мелочью это не казалось, одежда нужна была разная, и маггловская, и цветные мантии для "выходов в свет" без привлечения к себе внимания излишним серым цветом.

Гарри спустился на обед последним. Все сидели молча, как обычно. Никто не расспрашивал Дина, Гермиону и Джастина о Косом переулке, хотя Поттер знал, что всем очень интересно. Эмоции отображались только на лице Симуса.

— Ты хочешь что-то спросить? — поинтересовался Гарри, аккуратно накладывая себе картофель в тарелку.

— Да, хочу, — с вызовом ответил Финниган. — Что мы вообще дальше будем делать?

Прежде чем ответить, Гарри обвел всех взглядом. Кто-то делал вид, что очень увлечен курицей или чем-то еще в своей тарелке, кто-то смотрел прямо на него, выжидающе.

— Воевать, если ты еще не понял, — просто ответил Гарри.

— Это я как раз понял. Темного лорда никто тысячу лет уже не видел, с кем воевать? И как?

— Может быть тебе показалось, но я не объявлял никому вендетту. Ну, не знаю я, где Волдеморт, и что? Мы будем бороться с государством, которое он создал, а не с ним лично. С людьми, которые точно его люди и были известны как Пожиратели смерти. Насчет как... Я не так хорошо знаю вас, чтобы мне стало ясно, кто и какую роль будет играть. Война, революция, называй как хочешь, — это не только какие-то битвы, стычки с авроратом. Кто-то занимается планированием, кто-то, возможно, вообще хозяйственными работами. Закупками там, и прочим. Еще раз повторяю, я не знаю вас так хорошо. Конечно, помню, кто и как учился, ваши успехи в занятиях и могу составить примерную картину, но только примерную. Вот ты, Финниган, как раз скорее для стычек и подойдешь, переговоры вести точно не тебе.

Симус покраснел и, казалось, не знал, то ли ему обидеться, то ли гордиться. Он так и не понял, с иронией последнее было сказано или нет.

— Всем приятного аппетита, — пожелал Гарри, хоть в Магварисе подобное и не было принято. Никто и никогда не желал соседям по комнате спокойных ночей и здоровья при чихе.

— Приятного аппетита, — ответил недружный и тихий хор голосов.

После этого обед проходил в тишине, слышны были лишь звуки приборов или, совсем изредка, просьбы что-нибудь подать из того, до чего самому было невозможно дотянуться.

* * *

— Два дня на свободе, а уже столько шума наделали. Деньги и через меня можно было снять. Зачем вы вообще появились в Косом переулке?

— Шум делали.

Гарри разглядывал сидящего перед ним человека. Рыжие волосы собраны в хвост, в ухе сережка. Чистокровным позволительно выглядеть так, как им вздумается.

— Я Билл Уизли, кстати.

— Гарри Поттер. Скажи, почему ты нам помогаешь?

— Режим Волдеморта не устраивает.

— Так сильно изменилась жизнь после установления этого режима? Насколько я понимаю, ты занимаешь неплохую должность, что именно тебя не устраивает.

— Иногда мне кажется, что я занимаю эту должность как раз благодаря режиму. Вначале я работал за границей, но потом мне предложили повышение, и я согласился. Деньги, знаешь ли, лишними не бывают.

— Знаю. Тогда чем тебя режим не устраивает?

— Всем, — Билл откинулся на спинку кресла, — Даже если бы я не занимал эту должность при Дамблдоре. Унизительно, если ты равен другим или даже лучше кого-то только потому, что так посчитал Волдеморт. Может быть, это потому, что он снова вздумал показать, что вот до него такое было бы невозможно. Чтобы выходец из нищей чистокровной семьи до тридцати лет сделал неплохую карьеру. Неприятно это осознавать, хочется быть лучше других по заслугам, а не по решению кого-то. Да и в постоянном страхе жить тоже неприятно.

— Ты его-то хоть видел? Волдеморта. А то он как местный бог, никто не видел, но все верят в его существование.

— Видел, хоть и был одним из последних, кому довелось узреть его физиономию, — Билл закатал левый рукав, под которым обнаружилась знаменитая Темная метка. — Я тогда еще ребенком был, когда началась всеобщая регистрация, получение документов. Тогда еще он лично ставил метки всем, кто в рядах Пожирателей не числился. Сейчас уже это происходит в Министерстве, с выдачей свидетельства о рождении ребенку.

— Говорят, он по ней может призвать, — Гарри кивком указал на метку.

— Может, наверное. Но, боюсь, до меня ему нет никакого дела. В рядах Пожирателей я не светился, а если чем-то и заинтересую его, чтож... Будет интересно посмотреть на теперешнюю легенду в живую.

— Он вроде бы сильный легилимент.

— А я не слабый окклюмент, — парировал Билл. Гарри так и не мог понять, нравится ли ему этот человек, или нет.

— Мне нужны будут списки членов Ордена Феникса. Остались в живых еще те, кто может помнить?

— Не знаю, но можно попробовать найти через стариков — знакомых Дамблдора. Их не сильно трогали, и кланяться в ноги Волдеморту не заставляли. В силу возраста, большинство из них уже все равно не помощники, и не враги. Ни тебе, ни Волдеморту.

— Со всей информацией, даже о погибших. Были ли у них дети, какого возраста, — Гарри задумался.

— Зачем тебе? Все эти люди или умерли, или смирились. Вы сейчас как Пожиратели в 70-х, идете против режима. Даже эти лица-маски, о которых все сегодня только и шепчутся. И я понятия не имею, насколько ваши методы будут другими.

Гарри вспомнил, что так и не снял иллюзию. Ну, пусть это лицо теперь и станет его "официальным". В этом даже есть что-то иррационально забавное.

— Поэтому я и прошу данные, в том числе, и о погибших. Скорее даже они интересуют меня больше.

— Некромантией увлекаешься? — ухмыльнулся Билл.

— Нет, тогда бы было забавнее откапывать трупы Пожирателей и превращать их в инферналов. Просто у погибших могли остаться дети. По Магварису знаю, что дети не прощают смертей родителей. Даже если сейчас они в министерстве занимают какой-то пост, у них все относительно хорошо, и они смирились. О том, что именно тот режим, на который они сейчас работают, убил их любимых маму и папу, они не забыли. А нам бы не помешали там информаторы.

— У меня брат, — Билл запнулся, не зная, стоит ли говорить об этом, — В этом году пошел на стажировку в авроры. Я никогда не говорил с ним о его отношении к происходящему, поэтому не знаю, насколько он будет верен аврорской клятве. Он твой ровесник, поэтому вряд ли помнит, как было раньше, и его может все устраивать. Но я могу попробовать с ним поговорить.

— Не стоит. Если захочет, сам на нас выйдет.

— Да как на вас выйти, если вы тут замуровались так, что и письма не дойдут. После вашей вылазки в Косой переулок, уверен, вам бы на головы уже сыпались анонимные записки с вопросами и чужими ответными адресами, если бы это было возможно.

— С почтой проблем не будет, — пожал плечами Гарри, — Завтра мне нужно встретиться с тем менялой. Сможешь организовать?

— Так срочно нужны деньги? Ладно, попробую, но не раньше, чем вечером.

Когда Билл ушел, Гарри еще долго думал над тем, как относится к этому человеку. Мотивы у него странные, все ведь в его жизни нормально, мстить ему нет необходимости, брат вон в авроры подался, что человека не устраивает? Сам он был уверен, что смог бы вполне неплохо жить и радоваться, будь он на его месте.